Архимагические сказки – 2

– Ничего, и сейчас справимся! – процедила рыжая магичка. – Пошли в пещеру! – скомандовала она Кондратию. – Не за тем пришли, чтоб у порога мяться!

– Ага, пошли… К ведьме в зубы! Вот истинно: волос долог, ум короток! – сплюнул себе под ноги Кондратий. Глянул на яростно блестевшую глазами Лею и добавил: – Да и волос тоже… того… Тут стратегия нужна, по-нашему ежели – смётка!

– Ну так смётывай, ежели весь из себя такой портной! – действенной магичке ох как не хотелось признавать, что домовой прав… По её бы характеру если – ворваться сейчас в пещеру кавалерийским наскоком, размахивая арбалетом да с криками «Ура!», всех врагов победить, а потом стоять, скромно потупив глазки, и слушать, какая она умница. Ага, только сперва надо попросить Хель подождать, пока она до пещеры доберётся, а лучше уж сразу – самоубиться к бесам болотным и проблем хорошим людям не создавать. Так что план был хорош, жаль только – невыполним.

– Я, в отличие от некоторых, сперва думаю, потом делаю, – проворчал Кондратий, убедившись, что его излишне горячая спутница остыла и готова прислушиваться к советам более старших и мудрых. – Значит, так. Я сейчас мышкой-норушкой обернусь, мы, домовые, это умеем. Авось да смогу незамеченным проскочить. А что до тебя… лучше б ты в сторонке постояла, да ведь всё одно увяжешься, так?

Лея молча кивнула, не обращая внимания на язвительное замечание. Кондратий же, он без этого никак!

– Ладно… Только чур – от меня ни на шаг! – предупредил домовой и тут же добавил: – Чего ждёшь-то? Оборачивайся!

Лея честно обернулась. За спиной никого не было, и она недоумённо воззрилась на домового. Тот выразительно постучал пальцем по лбу.

– Мышкой, говорю, оборачивайся! Вот ведь горе в юбке!

– Знаешь что?! – рассердилась магичка. Переругиваться шёпотом было нелегко, но у неё получалось. – Я, конечно, магичка, но не оборотень же! Не умею я этого!

– Не умеешь – так спроси, может, и научат! – отрезал Кондратий. – Гребень волшебный тебе зачем – для красы, что ли?

– Гребень? – Лея машинально потрогала подарок Берегини, с которым не расставалась со времён достопамятной битвы с Чернобогом и Мораной там, в сумеречной и зловещей Нави. Тогда гребешок их выручил, это да. Но потом-то… она полагала, что вся его сила утрачена, и действительно носила как украшение. Гребень был узорный, лёгонький, расчёсывал отлично, к тому же Лея заметила как-то, что совершенно забыла о головной боли.

– Гребень, гребень! – Кондратий начинал сердиться. – Дотронься до него и задумай, кем обернуться желаешь! Скорей давай… дурында!

Последнее слово он пробурчал уж совсем себе под нос, но магичка услышала и… смолчала. Не время и не место обидки лелеять. Быстро коснувшись гребня, она отчётливо представила себе маленькую юркую мышку. «Пожалуйста, помоги мне, гребешок!», – взмолилась она. И тут же земля стремительно бросилась ей под ноги, так что Лея в буквальном смысле слова уткнулась в неё носом. Мир вокруг стал огромным, наполнился новыми запахами и звуками…

– Получилось?! – пискнула Лея.

– Получилось, получилось… Голосить-то чего? – проворчал крупный серый мышь. Да уж, облик Кондратий, может, и поменял, а вот характер… – Разговоры разговаривать будем или друзей выручать?

Вместо ответа Лея повернулась к нему хвостом и бодро порысила ко входу в пещеру.

– Ку-у-уда?! – рявкнул домовой, не больно, но ощутимо цапнув воительницу зубами за хвост. – Нам в обход надобно! С тылу зайдём!

– Так и веди, раз такой умный! – огрызнулась Лея. – А дорогу закудыкивать нечего! Вот!

Удивительно, но на этот раз промолчал Кондратий. С крайне сосредоточенным видом он обнюхивал скалу, отыскивая потайной путь внутрь.

– Здесь! Давай за мной!

Лея без комментариев ринулась следом за уже почти скрывшимся в едва заметной расщелине серым хвостом. Кондратий уверенно рысил вперёд, магичке же приходилось туго: стены давили со всех сторон, грозя раздавить крошечную мышку.

«А ну, прочь! – стиснув зубы, велела страхам Лея. – Ты – боевая магичка, а не барышня кисельная! Нытьём ты Стасу точно не поможешь!»

Помогло, даже дышать вроде как полегче стало… Тем более, что стены узкого туннеля понемногу расширялись, а впереди забрезжил пусть тусклый, но всё же – свет. Бегущий первым Кондратий резко затормозил, так что Лея едва успела остановиться самостоятельно, а не влететь ему в… тыл. Осторожно выглянув из-за плеча своего напарника, магичка едва сдержала возглас изумления и ужаса.

Да, Стас был здесь… Сосредоточенный, осунувшийся… родной. «Нельзя сейчас… осторожно с эмоциями!» – сама себе велела Лея. И Кощей с ним, сидит в углу, Масика гладит. А что это с дракончиком?! То ли живой, а то ли не совсем… Живой всё же! – прислушавшись к внутреннему магическому чутью, с облегчением поняла Лея. Только… замороженный какой-то. И эти двое, незнакомые, – тоже. А вот третья… Магичка всмотрелась в лицо также неизвестной ей женщины с холодным, надменным лицом, пытаясь проникнуть глубже, в скрытую суть. Да… сомнений быть не могло. Хель вернулась! Ну, ничего, паниковать – последнее дело. Так архимаг учил, а она всё же способная ученица.

Тень в углу шевельнулась, и Лея только сейчас сообразила, что в пещере есть ещё одно живое существо, причём – гигантских размеров. Пруха?! С тобой-то как колдунья эта проклятущая справиться сумела? Хитростью, поди, заманила… Лея приняла решение. Бочком протиснувшись мимо не успевшего даже пискнуть Кондратия и стараясь держаться в тени, серая мышка шмыгнула в угол, где шумно вздыхала и возилась сказочная Птица Прух.

Глава 8

Хель, похоже, забеспокоилась, хотя прочесть что-либо по холодному, бесстрастному лицу, больше напоминающему фарфоровую маску, было практически невозможно.

– Кажется, одних слов было недостаточно… – угрожающе начала она. – Придётся убедить вас в серьёзности моих намерений, так сказать, наглядно. Эй, раб! Где ты там застрял?!

Ответа не последовало, да и не могло: Прохор в это время «отдыхал» возле входа в пещеру. Подкова, может, и приносит удачу, однако в данном конкретном случае она принесла схлопотавшему ею по темечку волку только здоровенную шишку и обморок… Не получив ответа, колдунья обвела всех ледяным взором.

– Что ж, вы сами напросились… Их кровь – на твоей совести, помни об этом, архимаг!

С этими словами она протянула было руку в сторону господина Подсидельцева, мало напоминавшего сейчас важную фигуру из министерства науки и магии. Зато сходство со свежемороженым окунем у Клима Никаноровича было просто поразительное. Стас приготовился. Один магический удар он успеет отвести, что дальше, придётся решать по ходу действия. И в этот момент произошло нечто совершенно неожиданное: глаза злобной магессы расширились, рот округлился буквой «О», а следом раздался визг, достойный какой-нибудь банши со стажем:

– Там… МЫШЬ!!!!!!!!

Архимаг быстро глянул в указанном направлении. Действительно, прямо посреди пещеры, совершенно не скрываясь и даже самым нахальным образом потирая лапками усики, сидел крупный мышь.

«Чтобы Хель испугалась обычной мышки?! Быть того не может! – со скоростью курьерского поезда пронеслась мысль в голове у Стаса. – Это же та, из комиссии, даёт о себе знать! Значит, колдунья не всегда может её контролировать, а это – шанс!»

Видимо, их гость подумал о том же… Доля секунды – и вместо серой норушки, отряхивая пыль, появился сурово взирающий на хлопающую глазами Хель Кондратий. Домовой направился прямо к колдунье, на ходу извлекая что-то из кармана. Архимаг пригляделся и оторопел: домовой держал в руках… самодельную куклу. Точно, такими раньше детишки в деревнях играли… Да что он задумал-то?!

Домовой тем временем подошёл вплотную к ведьме и сунул ей игрушку прямо в руки.

– Тебе это. Подарок, значит! – назидательно произнёс он. Хель, похоже, пребывала в лёгком ступоре, поскольку переспросила:

– Мне? Зачем?

– А затем! – назидательно произнёс домовой, качая пальцем перед носом оторопевшей колдуньи. – Слышь, девка! Ежели ты сейчас дозволишь ведьме этой над собой верх взять, ничего у тебя в жизни не будет, ясно тебе? Ни мужика надёжного, ни деток малых… Ни качать, ни лелеять, только вот этот куклёнок и останется. Да и тебя самоё не будет! Ты что, этого хочешь?! Так не сиди, как мышь под веником, а борись изо всех сил. ДАВАЙ!

Хель, сообразив, что её обманули, в ярости метнула в домового магический заряд. Плохо бы пришлось Кондратию, однако смертоносная молния резко ушла в сторону, сбитая прицельным зарядом архимага. По лицу ведьмы пошла судорога, словно в ней боролись два человека. Похоже, строгий домовой нашёл-таки потаённый уголок в канцелярском сердце чопорной секретарши. Она боролась, да ещё как! Холёное тело Элеоноры Михайловны корёжило, будто на сеансе экзорцизма!

– А ну, чародеи, навались! – скомандовал Кондратий. Архимаг, несмотря на серьёзность ситуации, ухмыльнулся: этот ни при каких обстоятельствах не меняется! Секретарша сражалась, как львица, выталкивая Хель из своего тела, так что Стас только помог немного – и вытесненный из насильно захваченного тела бесплотный дух заметался по пещере, отыскивая новое убежище. Элеонора Михайловна же, избавившись от навязанного ей соседства, аккуратно сползла в обморок. А вот Кощей вёл себя непонятно: бывший наставник архимага всё так же безучастно сидел на корточках, поглаживая зачарованного Масика. Стас, мельком глянув на него, решил, что сейчас не до вопросов, тем более что ничего ещё не кончилось…

Определившись с новой жертвой, Хель коршуном ринулась на двух оставшихся деятелей из министерства, которых в недобрый час принесло инспектировать сказку. Глаза Валентина Валентиновича блеснули недобрым огнём: ведьма обосновалась в его теле.

– Думали, справились! – злорадно выкрикнула Хель изменившимся голосом. – Не тут-то было! Всех уничтожу!!!

Рука с длинными худыми пальцами вытянулась в сторону Стаса. Архимаг приготовился отбить удар, но заряд… ушёл в сторону. Удивились оба, но Хель, кажется, сильнее. Колдунья попробовала ещё раз… Результат оказался тем же, в довершении всего магический шар отрекошетил и взорвался над головой у заполучившей новое тело Хель, покрыв её копотью. Колдунья закашлялась, сделала шаг, другой… Её швыряло из стороны в сторону, как неопытного матроса во время сильной качки.

– Да он же пьяный в стельку! – первым догадался укрывающийся в углу Кондратий. – Точно, вон и фляжка пустая валяется!

Хель обвела всех мутным взглядом Валентина Валентиновича. Видимо, со страху тот принял немало, да и коньячок попался добротный. «Кутузов», кажется… «Помогай, родимый!» – мысленно обратился Стас то ли собственно к продукту отечественного виноделия, то ли к гениальному русскому военачальнику.

– Дум-м-маете, ваша взяла? – пьяненько хихикнула колдунья. – А я всё равно всех победю… побежду… тьфу ты, язык сломаешь! Ага… На коленях ползать будете, опа… опа-опа! Что я сказать-то хотела? Ах, да! О-п-пощаде ум-м-молять! – выговорила она наконец.

Слушать болтовню вдрободан пьяной (благодаря заботам Валентина Валентиновича, конечно) ведьмы было противно, однако архимаг ни на секунду не позволял себя расслабляться. Хмель, возможно, и затуманил сознание чёрной магессы, но заодно и сделал её совершенно непредсказуемой, а значит, ещё более опасной.

– Как же ты мне надоел, архимаг! – неожиданно призналась Хель, покачиваясь в теле министерского деятеля с носка на носок. – Ты и эта твоя рыжая! До-о-о-обренькие, да? Всех спасаете, любой твари на подмогу кинуться готовы. Любовь у вас… Придумали сладенькую сказочку – и тешитесь. А мир – он на страхе держится, понял?! Всё продаётся и покупается… так то. Вопрос цены. Назначь правильную цену – и друг предаст, любимая отвернётся. И ты это знаешь! И он – тоже, – кивнула она на Кощея, который даже головы не повернул в их сторону.

Стас промолчал. Он отлично понял замысел пьяной, но от этого не менее коварной колдуньи: вывести его из себя, а не получится – хотя бы уязвить. Сейчас ему, как никогда, нужен был холодный рассудок.

– А вот и врёшь! – этот звонкий голос было трудно спутать с каким-либо другим. Возле слабо копошащейся в своём углу Прухи стояла Лея. Глаза магички горели от негодования. – И если ты действительно так полагаешь… мне тебя искренне жаль!

– Ага, вот ты где! А я-то думаю, кто там в углу шуршит… Вот ты себя и выдала. А теперь – себя пожалей! – губы Хель искривились в змеиной усмешке. – Извини, трогательного прощания не будет. Лови!!!

Колдунья выбросила слегка дрожащую руку вперёд, целясь прямо в грудь магичке. Стас приготовился… Однако в следующий момент торжествующее выражение на лице Хель сменилось недоумённым: Птица Прух, внезапно оживившись, с угрожающим клёкотом выступила вперёд и распахнула гигантские крылья, прикрывая Лею, словно птенца.

– Ты… защищаешь тех, кто тебя предал?! – изумилась колдунья.

– Не старайся. Второй раз не выйдет! – отозвалась магичка, ласково поглаживая громадную Пруху. – Мы поговорили, и она всё поняла. Даже если мы не рядом, всё равно любим её!

– Отойди! – приказала Хель наступающей на неё сказочной птице. Та помотала головой. Более того, Пруха явно готовилась атаковать…

– Тогда – получи! – Хель, давая выход скопившейся ярости, выпустила в пернатую защитницу смертоносную молнию. Два магических заряда, посланных архимагом и магичкой, озарили пещеру ровным сияющим светом…

И всё же удар, хотя и ослабленный многократно, достиг своей цели… Пруха страшно вскрикнула, перья окрасились кровью. Хель захохотала. Лея, уже не скрываясь, кинулась к птице, обняла её за шею, зашептала сбивчиво:

– Прушенька, потерпи! Я помогу!

– А тебе кто поможет? – Хель уже снова поднимала трясущуюся руку…

– А ну, не балуй! – косматый вихрь в лапотках и домотканой рубахе сшиб её с ног. Долговязый Валентин Валентинович и в ясном-то сознании непрочно на них держался, а тут ещё во хмелю… Колдунья рухнула на землю, ругаясь самыми чёрными словами. Стас в два прыжка оказался рядом, сковывая ведьму обездвиживающим заклинанием. Запасливый домовой аккуратно вязал ей руки и ноги всё той же шерстяной нитью, бормоча себе под нос:

– А мы вот так, без волшебства, по-простому! Поди, надёжнее будет!

Пленённая Хель ругалась, как пьяный сапожник, извиваясь и корчась в бессильной ярости.

– Ну, и чего вы добились?! Убьёте меня – и его убьёте! А вам это никак… Чистенькими быть хотите! – орала она. Архимаг поморщился досадливо. Всё рассчитала, ведьма!

Однако, пока враг, хоть временно, но нейтрализован, появились проблемы и поважнее. Пруха стонала от боли, несмотря на усилия суетящейся рядом Лее, положение её было незавидным.

– Она ведь не умрёт, правда? – жалобно спросила магичка у Стаса. Тот не ответил, зная, что сейчас помочь и бедной Прухе, и всем им может только чудо.

И чудо произошло… Стены дрогнули, мир под ногами качнулся, и словно тысячи Жар-птиц разом забили крыльями, наполняя всё вокруг яркими сполохами нездешнего света. Стас успел прижать к себе Лею, прикрывая глаза руками. А потом реальность разлетелась на куски вместе со сводами пещеры, слишком тесными для того, кто оказался перед ними сейчас.

Глаза 9

Дивное, грандиозное создание, рядом с которым даже Птица Прух как-то сразу потерялась, раскинуло радужные крылья, будто впервые пробуя их силу и мощь. Архимаг почувствовал, как сердце наполняется ощущением безграничного покоя и ожиданием тихой радости, которая случится непременно. Не может не случиться, если в мире существует такое вот чудо! Лея, прижавшись к нему, молчала, но в её широко раскрытых глазах читалось совершенно детское восхищение.

– Но это же… Это не Хранитель! – яростно воскликнула Хель. Тело несчастного Валентина Валентиновича извивалось: колдунья пыталась освободиться от пут или хотя бы отползти в сторону, укрыться от этих мудрых, пронзительно-голубых глаз.

– Правильно. Это аррказор, – Кощей, пошатываясь от слабости, с трудом стоял на ногах. Только сейчас архимаг понял, что его бывший наставник практически лишился магии. Такое уже было однажды… Правда, на этот раз он сделал это добровольно. Кощей, перехватив его взгляд, кивнул и пожал плечами. Куда ушёл его магический резерв, было ясно и так: каким-то образом старый чародей ускорил время, превратив крошечного дракончика в того, кем он являлся по сути. Масик вырос… во всех смыслах этого слова!

Аррказор шумно вдохнул воздух, видимо, и ему трудно было привыкать к новому облику. С высоты своего колоссального роста он оглядел всех, остановившись на Хель. Магесса панически взвизгнула:

– Нет! Не смей!!!

Аррказор наклонил голову к поверженному врагу, пытающемуся зарыться в землю… Никто не понял толком, что произошло: точно облако пара отделилось от тела и… Масик втянул его широко раздувшимися ноздрями. Валентин Валентинович перестал биться в судорогах и затих. Лея кинулась к нему, но опасения не подтвердились: злосчастный министерский деятель сейчас просто спал…

– Масик!!! Хель перешла в него! – запаниковала магичка. Стас, внимательно прислушиваясь к своим ощущениям, покачал головой:

– Он справится… Зло нельзя истребить, но с ним можно и нужно бороться… противостоять ему… И наш маленький друг это тоже понял. И спас нас всех.

– Кажется, не всех, – с печалью в голосе отозвался Кощей. Пруха медленно заваливалась на бок, из её клюва доносилось хриплое клокотание. Жизнь медленно уходила из сказочного создания, и помочь ему они не могли…

–Эх, бедолага… – жалостливо произнёс Кондратий, легонько поглаживая поверженную птицу.

Масик опустился рядом с подругой, согревая её своим теплом. Пруха благодарно вздохнула.

– Неужели эта история закончится вот так?! – голос Леи дрогнул. – Это же неправильно… Ведь мы же в сказке! Одно чудо уже произошло… Я знаю… я верю! Они придут и помогут! Иначе – несправедливо!!!

– Они уже пришли… – тихо и почтительно произнёс Кощей. Лея сквозь застилающие глаза слёзы посмотрела туда же, куда пристально смотрел сейчас и он.

Да, они были тут, оба: величественный белый дракон, а рядом – призрачная фигура его верной спутницы, сотканная из водяных капель. Бессмертные Хранители Сказки по первому зову оказались там, где были так необходимы сейчас. Кажется, никто не успел даже понять, что и как произошло дальше. Небо, затянутое серыми облаками, будто раскололось надвое, открывая проход в другой, неведомый мир, полный красок, света и вселенской любви – мир аррказоров. Он звал к себе, манил, завораживал…

– Мать честная! – воскликнул Кондратий.

Лея не верила своим глазам. Птица Прух преображалась, исчез уродливый клюв, крючковатые когти. Новое создание отличалось от прежнего, как бабочка – от гусеницы. Ликующий крик Масика пронёсся над каменистой равниной, и скалы дрогнули от этого торжествующего клича.

Стас подошёл к Хранителю. Два взгляда – человека и дракона – встретились, и архимагу показалось, что тот заглянул ему прямо в душу. Это ощущение длилось не более секунды, но ему показалась, что прошла вечность.

– Я знаю… – отозвался Стас. – Всё верно. Мы должны были справиться сами… сделав всё, что было в наших силах. То, что за гранью человеческих возможностей, совершили вы. Иначе и быть не могло. Но, кажется, пришло время прощаться?

Дракон слегка наклонил голову, соглашаясь. Хранительница оказалась рядом с Леей, коснулась её руки. Магичка вздрогнула… и тут же успокоилась, принимая поддержку той, в ком навечно поселилась часть её души.

– Да… понимаю… здесь она погибнет, там – будет жить. А ей он сейчас нужнее, правда?

Призрачная Хранительница кивнула утвердительно… Лея тяжело вздохнула, зажмурилась, стараясь справиться с нахлынувшими на неё эмоциями, а когда снова открыла глаза, Хранителей уже не было, словно приснились они. Кондратий бочком пододвинулся поближе к магичке, сопел рядом, но молчал, понимая, каково ей сейчас.

Аррказор склонил шею перед Стасом, так, чтобы тому было удобно её почесать. Архимаг коснулся сверкающих на солнце перьев, осознавая, что любые слова будут лишними. Масик, а за ним и преобразившаяся Птица Прух, поднялись в воздух, готовые отправиться в новый для них, удивительный мир.

«Не грусти! Время и пространство – такая ерунда по сравнению с настоящей дружбой!» – пронеслось в голове у архимага. Масик, обернувшись на лету, подмигнул ему всё тем же шкодным котёночьим глазом, и два крылатых силуэта скрылись в мгновенно затянувшемся проёме.

Архимаг почувствовал, как Лея взяла его за руку. Глаза у магички были на мокром месте, но она не плакала.

– Всё будет хорошо, – шепнул ей Стас. – Ты мне веришь? Тогда не грусти… Он так сказал!

– Я знаю, – отозвалась она, шмыгнув носом. – И всё-таки буду скучать…

– А что здесь происходит? Мне кто-нибудь объяснит, а?! – послышался начальственный бас. В следующий момент раздался истошный визг, будто кому-то наступили на хвост.

– А ну, пшёл прочь! Разлёгся тут!

Из-за груды камней, брезгливо отряхивая пиджак, выбирался господин Подсидельцев, собственной персоной. Сзади, ковыляя на высоченных каблуках, семенила Элеонора Михайловна.

– Э-э-э… Всё под контролем, Клим Никанорович! – поднимаясь с земли, отрапортовал изрядно помятый Валентин Валентинович. – Вот… встречающие, стало быть! Целая делегация!

Все четверо «делегатов» переглянулись. Кощей оценивающе глянул на Стаса, Лею, насупившегося Кондратия… и неожиданно подмигнул.

«Вам пора. Я тут сам управлюсь. К Яге загляните, волнуется, поди», – прочитал его мысли архимаг. Спорить с наставником, хоть и бывшим, было не резон. Да и устали все слишком, чтобы сейчас возиться с комиссией. Так что Стас, с точки зрения представителей министерства, поступил самым вопиющим образом: не вдаваясь в объяснения, открыл портал, и троица, сделав ошеломленной комиссии ручкой, исчезла из виду.

Глава 10

Яга, обернувшись на шум, задела рукавом разложенные карты, пёстрой стайкой порхнувшие под стол.

– Так и знала, что всё обойдётся! Вот и карты то же говорили! – прогудела внушительных размеров дама, восседающая на лавке напротив Бабы Яги. Опознать в ней матушку Емели, Марфу Тимофеевну, особого труда не составило, ибо второй такой, способной остановить не то что коня на скаку, а и Змея Горыныча на лету, в сказке попросту не было. – Тем более – Кондратий мой с ними, а с этим точно не пропадёшь!

– Знамо дело! – солидно отозвался домовой, приосанившись под восхищённым взглядом своей домохозяйки. Яга, не отвечая, прижала к груди магичку. Лее показалась даже, что бабка пару раз всхлипнула. Убедившись, что внучка жива и здорова, Яга не менее крепко обняла архимага.

– Насилу дождалась… – вздохнула старая ведьма. – Знаю, тяжко вам там пришлось, детушки… Простите, что сама с вами не смогла пойти. Вся надежда на вас была… Справились, родимые! И Кощей не сплоховал… А где ж дракончик-то наш? – спохватившись, поискала взглядом Яга.

Лея опустила голову. Баба Яга посмотрела на Стаса, будто пытаясь прочесть ответ в этих непонятного цвета (пегих, что ли?) глазах. Видимо, ей это удалось.

– Вон оно как… – старуха перевела взгляд на грустную Лею, тронула её за плечо. – Ты не плачь о нём, девонька… Ему там хорошо, да и не один, поди. Приходит время – вырастают детушки, на волю из гнезда просятся. Учись отпускать, родная. В сердце-то всё одно останутся, да и разлука та – не на век, свидетесь ещё, и не раз, уж поверь мне, старой. А слезу точить тебе и вовсе не след… Тебе теперь радоваться надо почаще, себя беречь!

Лея вспыхнула, как маков цвет. Прислушивающаяся к этому непонятному разговору Марфа Тимофеевна всплеснула руками:

– Что ж вы молчали-то?! Радость-то какая!

Магичка покраснела ещё пуще. Стас медленно въезжал в ситуацию.

– Это вы про что?

Обе почтенные дамы покатились со смеху. Кондратий, откашлявшись, подошёл к архимагу и подёргал его за рукав, привлекая внимание:

– На крестины-то позвать не забудьте!

Стас посмотрел на Лею. Та кивнула и шепнула:

– Я сегодня и хотела сказать тебе, да всё так закрутилось…

Стас перевёл взгляд на Ягу. Ведьма, похоже, почувствовала резкую перемену в его настроении, потому что смех резко прекратился.

– И ты отправила её прямо в лапы к Хель?

Архимаг даже голос не повысил, однако в избе стало тихо-тихо…

– Стас… Я ж не просто так, а в кольчуге волшебной! – робко пискнула магичка, но Стас всё так же пристально глядел на Ягу. Та выпрямилась, насколько позволяли года и больная поясница, глаз не отвела.

– Погоди судить, коли всего не знаешь! – строго произнесла она. – Предначертанное сбылось! Без неё всё иначе обернулось бы, и кто знает, довелось бы и вовсе нам всем тут собраться… Зла на меня не держи, чай, разум ещё не весь прожила, кровиночку свою без защиты вовек бы не отпустила на такое дело. Гребешок-то при тебе? – обратилась Яга к Лее.

Магичка машинально провела рукой по рыжим волосам. На ладони у неё оказался берестяной гребешок – подарок Берегини. Яга взяла украшение, ласково погладила узловатыми пальцами.