Созвездие правых

Черный Cadillac подъехал к одиноко стоящему трехэтажному зданию в пригороде Нью-Йорка. Окруженное трехметровым забором, и рядом колючей проволоки сверху оно напоминало военный объект. Джордж, вчерашний рыбак, сидел за рулем автомобиля в иссиня белой рубашке без рукавов, черных с острыми, как лезвие стрелками брюках и туфлях от Гуччи. Подъехав к шлагбауму, он поднес к считывающему устройству электронный пропуск. Шлагбаум несколько раз дернулся и наконец медленно полез вверх.

Машина заехала внутрь. Припарковавшись на стоянке автомобилей, Джордж не спеша вышел из Cadillac, поставил его на сигнализацию и подошел к центральному входу, где стоял некто в белом халате и курил.

– Хай, Генри! – поднял руку вверх Джордж.

– Добрый вечер мистер Даллас, – поздоровался врач.

– Хау а ю, Генри? – поинтересовался Джордж.

– Все хорошо, – улыбнулся тот, – голубь залетел в палату к мистеру Бину, а так все нормально.

– Ну и отлично, – Джордж похлопал по плечу Генри, открыл дверь и вошел внутрь.

Дверь не хлопнула. Медленно, с помощью доводчика она осторожно прикрылась. Рядом с ней на стене здания висела бронзовая табличка. «Штат Нью-Йорк. Окружная психиатрическая клиника им. Джеферсона».

Пройдя на второй этаж, Джордж нажал на звонок. Через минуту дверь открылась и впустила входящего. Несколько столиков, стульев – для родственников пациентов, и еще одна дверь. Санитарка, широкоплечая миссис Мэри улыбнувшись пропустила своего боса, со словами, – доктор Даллас, добро пожаловать. Улыбнувшись в ответ. Мистер Даллас открыл вторую дверь и пошел по коридору к своему кабинету.

Переодевшись в белый медицинский костюм, Джордж, он же Даллас, сел за стол, включил компьютер и посмотрел в окно. Солнце уже почти село. Закат обещал быть очень красивым, фотографы настраивали на него свои фотоаппараты и в предвкушении щелкали затворами.

Тяжело вздохнув, Джордж приоткрыл окно и повернулся к стеллажу. Выбрав среди многих папок одну, он стал ее перечитывать. Мистер Берд. Диагноз – шизофрения. Сорок семь лет, женат, сын, уверен в том, что он Франкенштейн.

Углубившись в чтение, мистер Даллас не заметил, как на улице совсем стемнело. Звезд не было еще видно, так все застили облака, но влияние лунного диска было отчетливо.

Наконец оторвавшись от чтения, Джордж, нажал на кнопку. Где-то в кабинете медицинских сестер прозвенел звонок.

– Мисс Донахью, – сказал Джордж, вошедшей медсестре, – если мистер Берд не лег спать, проводите его ко мне, пожалуйста.

Через пять минут дверь открылась, на пороге стоял мистер Берд. В клетчатом больничном халате, немного взъерошенный.

– Прошу Вас мистер Берд, – Джордж показал рукой на стоящий рядом стул, – присаживайтесь.

Тот, к кому обращались, как мистер Берд осторожной походкой прошел к столу, сел на стул и замер. Дверь закрылась, сестра удалилась.

Помолчав некоторое время, врач первым задал вопрос.

– Мистер Берд, как вы себя чувствуете, вас ни чего не беспокоит?

– Меня беспокоит, очень надо сказать беспокоит, мое положение здесь, – заявил мистер Берд, – мне надо домой!

– Я с вами встречаюсь третий раз, – сказал Джордж

– А вы что…считаете? – усмехнулся мистер Берд.

– Это моя работа, – спокойно ответил Джордж.

– Когда меня выпустят, – резко спросил собеседник.

– Когда вы выздоровейте, – спокойно ответил Джордж,– как только лечение даст положительный результат, вы поедите домой….к родным.

– Я здоров, – медленно сказал мистер Берд.

– Отлично! Тогда скажите….кто вы?

– Я? Я ученый, – спокойно ответил мистер Берд.

– Ага, это я понимаю! А скажите….мистер…э… Берд, как вы переносите уколы….у вас заторможенности нет? Скованности движений… Вас ни что не беспокоит? – Джордж с легким прищуром смотрел на пациента.

– Сосед по палате, мне делает массаж, он конечно дровосек, но возомнил из себя китайского массажиста, мне помогает, хотя спина побаливает, – мистер Берд невольно выпрямился, – знаете бывают самоучки.

– Вот скажите, – Джордж сделал паузу, – у вас бывают…. моменты, когда вы себя ощущаете…. просто мистером Бердом, не ученым, а именно просто мистером Бердом, обычным человеком, почтальоном.

– Бывает, и мысли еще путаются в голове….бывает…но я думаю, это ваши таблетки так на меня действуют, я же все помню…помню все в деталях!

– Это книга, книга автор Мэри Шелли, потом кино есть…., – улыбнулся мистер Даллас, – но ведь это ….выдумка! Гомункулы, искусственные люди…

– Между прочим Франкенштейном меня назвал ваш коллега, когда в первый раз беседовал со мной….до вас еще, – мистер Берд согнул левую руку и оперся о ногу.

– Я понимаю…, доктор Даллас, – внимательно посмотрел на мистера Берда, – а вот все ж таки поясните….неужели вы верите, что если сжечь человека в камине, установив рядом морозильную камеру, то он окажется именно в морозильнике? С какой стати мистер Берд?

– Во первых не человека, а трупп от человека, а во вторых не весь трупп, а только его голову…, – помахал указательным пальцем мистер Берд.

– Ну ладно….хорошо, голову труппа….но с какой стати вы…., – начал было формулировать вопрос мистер Даллас, но больной прервал его.

– Вы уравнение Эйнштейна помните мистер Даллас? Е=мс2. Помните? Каждой массе соответствует определенная энергия и наоборот. Каждому изменению массы соответствует определенное изменение энергии и наоборот. Потом закон сохранения энергии…, – в ход пошли уже две руки, – это же очевидно….огонь трансформирует субстанцию, а противоположность ее сублимирует!

– Все равно мне не понятно…в чем смысл вашего….исследования? Согласитесь, что ученый – настоящий ученый всегда ставит перед собой какую то цель….какова ваша цель….к чему эти раскопки на кладбищах? Неужели вы хотите сжигать труппы, с одной лишь целью что бы они возникли вновь, в замороженном виде? Или вы хотите их воскрешать?

– Я уже говорил…труппы это лишь лабораторные ингредиенты….меня интересуют живые….живые субстанции…, – мистер Берд взлохматил волосы.

– Дак тренировались бы на мышах! На рыбках…зачем людей тревожить! Зачем?! – улыбнулся мистер Даллас.

– Я боролся за чистоту эксперимента, – вздохнул мистер Берд, – и вы спрашиваете, какова моя цель? Хорошо….я озвучу свою идею…

– Буду благодарен, – скрестив руки на животе, мистер Даллас приготовился слушать.

– Солнце…все дело в Солнце, – начал мистер Берд, – давно известно, что Солнце рано или поздно сожжет Землю…и кто бы не хотел куда-то улететь – он конечно улетит….но вопрос куда улетит? Куда лететь я вас спрашиваю? Ни кто не знает и ни когда не узнает…..А представьте себе, что есть возможность всем нам сгореть, а потом воскреснуть! Вместе с землей…с водой…атмосферой…на новой орбите, в новой точке Вселенной! Ведь похожие Солнца есть еще и их много! Найти подходящее гораздо проще, чем улететь неизвестно куда, десятку людей….. и приземлиться не понятно где?! Неужели, какие-то головы трупов должны этому помешать?! Наоборот, государство обязано меня финансировать! Вот….это ли не цель мистер Даллас!

– Грандиозно, мистер Берд, вы меня удивили, – доктор постучал пальцами руки по столу, – теперь мне все конечно понятно…вы предлагаете сжечь всю Землю со всеми людьми с атмосферой и водой…. что ж…это меняет дело, но к сожалению не меняет ваш диагноз.

– Я нормальный человек мистер Даллас, здоровый, – мистер Берд постучал себя по груди, – я не говорю, что я воскрешу людей, которых в своих печах сожгли фашисты….я же понимаю разницу! Энергия ужу растворилась….

– Ну а что вы допустим про собак говорили? – улыбнулся мистер Даллас.

– Доктор, – мистер Берд сделался серьезным, – когда я иду по улице, собаки убегают от меня на сто ярдов! И они воют!

– Ну а кошки что ж? – спросил Джордж.

– Кошки? – задумался мистер Берд, – кошки нормально!

– Вы у нас уже…год, или около того, – почесывая подбородок сказал мистер Даллас, – скажите, а зачем вы при транспортировке в больницу все ж таки повязали на глаза американский флаг…

– Вы меня уже об этом спрашивали, я думал, что мне предстоит пройти ритуал посвящения в масоны, пять шагов туда, десять сюда…наклониться, выпрямиться…., – мистер Берд усмехнулся, – я же ведь верю в архитектора Вселенной! Да и сам я люблю архитектуру! Тем более, я писал заявление на их сайте…где все свои мысли изложил… я думал они меня инициализировать приехали!

Постепенно разговор мистера Берда стал, каким-то тревожным, движения половинчатыми и он замолчал утомленный сам собой.

– Спасибо, – мистер Даллас, встал, – идите спать, мистер Берд, прошу вас.

Когда пациент ушел, мистер Даллас открыл файл в компьютере и стал быстро что-то писать. Он так был занят, что даже не обратил внимания на огромную черную кошку. Которая откуда то взялась на подоконнике. Она просто сидела на нем, и просто смотрела внутрь кабинета. Очевидно, она присутствовала при всем разговоре. Чудеса, да и только.

Глава 5.

Чудеса продолжаются.

Что может быть красивее цветущей сирени. На самом деле предполагать можно многое и сакуру и яблоню, да мало ли еще что. Но мне хочется заострить ваше внимание на сирени. Именно сирень цвела рядом с местом работы пытливого Строкина Аркадия Витальевича. Накануне он оборвал несколько цветущих веточек и принес домой. Аромат накрыл всю квартиру в один момент.

Несколько раз к ряду чихнув, Аркадий Витальевич, открыл окно нараспашку. Оставшись на целый месяц в одиночестве, по причине отбытия благоверной с дочкой на отдых в Таиланд, он сам себе вынужден был делать еду, а также стирать носки и другую нечисть в стиральной машине.

Поужинав кое-как, он подошел к компьютеру, и потирая руки включил его. Как раньше люди могли жить без изобретения драгоценного Била Гейтса – не понятно. Хотя нет – наоборот понятно. Люди читали книги из бумаги. Они еженедельно ходили в библиотеки, записывались в очереди на искомые книги и читали. Они читали все. Классиков, современников и мемуары.

Запустив интернет, наш герой сразу пошел проверять почту. В основном спам. Предлагали все, от моментального заработка, до летающих фей, очки от автофар и курсы английского за неделю. Зевнув от скуки, Аркадий Витальевич вдруг замер с открытым ртом. Ему, наконец, пришло письмо. Именно то письмо, которого он так долго ждал. Письмо из журнала.

«Уважаемый Аркадий Витальевич! Редколлегия ознакомилась с Вашей идеей образования Вселенной. Ход Ваших мыслей нам интересен, более того он актуален и нов. На следующей неделе, а именно с 18 по 20 августа сего года, состоится международная конференция – семинар по теме «Атомарная структура Вселенной». Приглашаем Вас принять участие. Питание и проживание за счет приглашающей стороны. Сбор участников в г. Москва, киноцентр «Мир Искусства», ул. Долгоруковская 3, стр. 3, станция метро Новослободская, 18 августа в 10-00. Регистрация участников по телефону [phone]. С уважением, секретарь М.С. Бесчастный».

Аркадий Витальевич икнул. Не то, чтобы он был обделен вниманием, но такого жеста в его сторону со стороны официальной науки еще в его жизни не было.

– Побриться, – решительно скомандовал он сам себе и побежал в ванную комнату.

Кое как намазав пенкой щеки и шею, он стал с силой возить лезвием по лицу. Его радости не было предела. Так радуются дети, получив долгожданную игрушку, так радуются женщины получив в подарок золотые с брильянтами сережки. Покончив с бритьем, он побежал в комнату, схватит ношенные носки и отнес их в стиральную машину. Вытащив из комода, новую упаковку с носками, Аркадий Витальевич, аккуратно положил пару на стул.

– Еду! Черт меня побери! Еду! – крикнул он, и снова уселся за компьютер.

Глаза ни чего не видели. Даже заставка на рабочем столе покрылась полупрозрачной пленкой. Схватив стакан с сиренью, Аркадий Витальевич, со всех сил втянул в себя аромат. Выдохнув открытым ртом, он сделал еще пару глубоких вдох-выдохов и поставил стакан на место. Перечитав письмо несколько раз, наше герой с силой потер ладони друг о дружку. А потерев радостно хлопнул ими с силой. Тут его осенило. Вскочив со стула, Аркадий Витальевич, побежал к холодильнику. Достав бутылочку водочки, нарезав колбаски он побежал к компьютеру.

– Бутылка! – усевшись на стул пробурчал он улыбаясь, – симметричная! А ну, а ну, а ну…

Налив пол стопочки, он закрыл один глаз и произнес тост.

– За науку! – сказано сделано, рюмка была решительно опрокинута.

Полакомившись колбаской, он налил еще пятьдесят грамм. Прикоснувшись к монитору стопкой, он громко засмеялся.

– Еще раз за науку! И будущего ученого Строкина Аркадия Витальевича!

Таким образом уговорив три стопочки, Строкин откинулся на спинку стула и прокашлявшись стал петь.

– Вези меня извозчик, по гулкой мостовой….а если я усну, шмонать меня не надо! Я сам тебе отдам, ты парень в доску свой…. И тоже пьешь когда то до упаду!

Допев песню до конца, Аркадий Витальевич решил позвонить начальнику, что бы отпросится на несколько дней. Он уже взял телефон, но передумал. Время еще есть, все еще успеется.

– Немедленно прогуляться, – скомандовал себе Строкин и стал быстро одеваться, как одеваются новобранцы в армии, за сорок пять секунд.

Быстренько одевшись, он схватил ключи и вышел из квартиры. На лестничной клетке света не было, но это не остановило Аркадия Витальевича. Закрыв кое-как дверь он быстро стал спускаться. Второй этаж – делов то! Через пять секунд Строкин стоял на улице освященной фонарями. Ноги сами понесли его к морю. Благо оно было в двадцати минутах ходьбы. Теплый вечерний бриз дул прямо в лицо. Пройдя вдоль пустой улице, Строкин повернул к железной дороге, которая как удавка брала побережье в кулак. Спустившись к к набережной он пошел вдоль автомобильных парковок. А их было две. Всего в ста метрах друг от друга. Несмотря на такую близость, конкуренции парковки похоже не создавали друг другу, ибо были забиты до отказа иностранными машинами, преимущественно японского производства.

Залюбовавшись на многочисленные иномарки, Строкин потерял бдительность и не заметил, как возле второй парковки из ворот вышла огромная кавказская овчарка. Совершенно с глупым видом Строкин шел прямо на нее. Овчарка сделала пару тройку шагов и остановилась. Ее голова повернулась вправо, затем влево и наконец она пошла вперед с осторожностью, которую должен был бы проявить Строкин. В десяти метрах Строкин очнулся. Не заметить такую собаку было просто не возможно. Строкин резко остановился и почувствовал как холодок прошел по его тело сверху вниз и хохолок на голове выпрямился еще сильнее. Бежать было совершенно бессмысленно. Но вдруг произошло то, чего Строкин ни как не ожидал. Огромный кавказец стал пятиться назад подвывая. А через несколько секунд собака уже убегала обратно на стоянку и забежав внутрь завыла изо всех сил. Утерев вспотевший лоб, моментально протрезвев, Аркадий Витальевич, медленно пошел домой. Поднявшись на железнодорожную насыпь, Строкин быстро перешел дорогу, и ускоренной походкой направился обратно к дому.

– Почему они воют? – по ходу дела раздумывал Строкин, – что за чертовщина…

В голову не лезли ни какие логические объяснения, и Аркадий Витальевич, решил оставить свои искания на потом.

Глава 6.

На Москву!

Первым делом Строкин созвонился по скайпу с супругой. Разговор получился беспредметным. Жена не хотела слышать про какую-то Вселенную, но между тем не возражала, что бы Аркадий прокатился на пару дней в Москву, тем более – что проживание и питание будут оплачены. Ребенок был счастлив от пляжей, моря и солнца. Но ничего, скоро, уже очень скоро Строкин тоже скоро будет счастливым. А пока он отпросился у начальника на неделю, купил билет и стал ждать дня отлета.

Чтобы не тратить время, он стал шлифовать свою теорию образования Вселенной. По вечерам, приходя с работы он неутомимо записывал свои соображения в компьютер. За день до отлета, он вспомнил, что надо зарегистрироваться по указанному в письме телефону. Процедура прошла спокойно. Его отметили и сказали, что будут ждать. Вот собственно и все.

      Закончив оформлять свои взгляды в письменном виде, Строкин подумал, что когда вернется, то обязательно отнесет их в Епархию для печати. Еще он вспоминал про овчарку и глядя на себя по утрам в зеркало, отмечал что немного поседел, но это было не страшно.

Коллеги по еженедельнику, где он порой печатался, поздравили Строкина с успехом и порекомендовали ему обязательно сходить на выставку современного искусства, скандально известного галериста Марата Гельмана.

Боинг 777, компании Трансаэро, за 9 часов 10 минут, как и было заявлено в расписании доставил Строкина в столицу. Аэропорт Домодедово. Добравшись на электричке до станции метро, Аркадий Витальевич, с рюкзаком за спиной нырнул в чрево подземного царства. Причем царства не в переносном смысле, а в прямом. Шикарная отделка не могла не поразить, особенно не часто видевшего их Строкина. Барельефы и скульптуры – все это столичное метро, гранит и мрамор – это тоже метро.

Кое как разобравшись в хитросплетении станций, Строкин, наконец прорвался наружу, к свежему воздуху. Оказавшись на улице, Аркадий Витальевич первым делом спросил у первого попавшегося москвича, как пройти к киноцентру. Но тот очевидно был далек от культуры и не смог ответить на прямой вопрос гостя столицы. Да и по-русски он говорил с заметным акцентом.

Поплутав среди улиц с пол часа, Строкин наконец подошел к двухэтажному зданию. Множество автомобилей расположилось на стоянке рядом. В основном это были Мерседесы, БМВ и Опели. Здание кстати, отметил Строкин, не совсем было похоже на киноцентр в традиционном понимание. Вытянутое как сигара оно скорее напоминало казарму, чем киноцентр. Между тем вывески на здании говорили сами за себя, это был именно киноцентр «Мир искусства». А прямо над входом в здание висела растяжка.

« Добро пожаловать на форум!».

– Почему форум? – удивился Строкин, – это же семинар

Но в принципе какая разница решил он и зашел внутрь. Перед столиком толпились участники форума. Девушка в белой блузе производила отметку в компьютере и выдавала бэйджи на шнурках. Встав в очередь за пожилым мужчиной в смокинге, Строкин одернул пиджачок, пригладил ежик и прокашлялся. Откуда-то доносилась музыка. «Space», узнал Аркадий Витальевич, с детства любивший эту замечательную французскую команду. Два человека, в джинсах и футболках, один на электронных барабанах, другой на синтезаторе очень похоже воспроизводили классическую космическую мелодию.

– Строкин Аркадий Витальевич, – представился он девушке, когда подошла его очередь.

– Одну минуту, – девушка заглянула в монитор, – добро пожаловать Аркадий Витальевич, вот ваш бэйдж, программа мероприятий, так…у вас ….пятый ряд….седьмое место….сейчас можете сдать вещи в гардероб и присоединиться на кофе тайм….начало семинара в 12:00.

– Спасибо, – Строкин с гордостью одел бэйдж на шею и отошел в сторону.

Гостей было не много и не мало. В основном это были люди средних лет и старше. Правда иногда попадались и молодые люди в строгих костюмах. С бумажными чашками для кофе, они ходили по этажу, рассматривая фотографии висевшие на стенах актеров и слушали музыкантов. Люди постарше стояли кучками и о чем-то шептались. Оставив рюкзак в гардеробе, Строкин немного постоял с кавер коллективом, и прошел в буфет. Две продавщицы бойко обслуживали клиентов, оперируя современными кофе машинами. Иностранная речь, к которой уже привык Строкин, придавала мероприятию высоченный статус. И вдруг Строкин широко открыл глаза. Прямо на него шел Олег Басилашвили собственной персоной. В сером костюме, но без тросточки и перчаток.

– Воть те на, – удивился Строкин, – никак тоже ученый? Надо будет найти время обязательно на Патриарши зайти. Посидеть под липами, покататься на лодке.

С Басилашвили здоровались. Очевидно, он понимал иностранную речь, потому как что-то отвечал на немецком и английском языках. Строкин отошел в сторону, пропуская мэтра. Язык присох к гортани и не шевелился. Между тем Басилашвили взял чашечку кофе, пирожок с корицей и подошел к кружку людей в смокингах.

– Вам какой кофе? – спросила Строкина девушка, – капучино, американо….лоте….

– Мне? – Строкин сделал глотательное движение и покосился на Басилашвили, – мне пожалуйста…капучино!

– Сахар….сироп…, – уточнила продавщица.

– Сироп….нет, то есть…сахар, два кусочка пожалуйста и погорячее…, – от чего-то разволновался Строкин, – и пирожок…если можно два…пирожка.

Получив порцию, Строкин отошел к окну. Кофе оказался очень вкусным, терпким и с пенкой, именно такой капучино любил Аркадий Витальевич. Расположившись за столиком в виде грибка, Строкин с силой вонзил зубы в пирожок.

– Черт возьми, как вкусно! – удивился он, – умеют же готовить…

Постепенно насыщаясь, Аркадий Витальевич, внимательно смотрел по сторонам. Конечно, ему было не очень уютно. Его не покидало ощущение, что все присутствующие были знакомы друг с другом и только он, ученый – самоучка, был в одиночестве. Закончив с едой, он вышел в фойе. Народ степенно поднимался по широким ступеням на второй этаж. Большие электронные часы показывали 11:45.

– Пора, – скомандовал себе Строкин, и зачем-то скрестив руки за спиной, медленно стал подниматься вверх.

На втором этаже, поток направлялся в одну сторону. В сторону больших, широких дверей. Стараясь не тормозить в общем потоке, Аркадий Витальевич, как рыба, был занесен людским течением в прекрасный зал, освещенный многими ультра модными светильниками на сберегающих лампах.

– Красиво, – признался себе Строкин.

Действительно зал был по-современному прекрасен. Ярко красные спинки мягких стульев. Огромный экран и несколько столов на сцене. Микрофон по центру. Несколько видеокамер. Окна в стенах были задернуты плотными малиновыми шторами. Найдя свое место, Строкин уселся. Слева от него уже сидел пожилой господин в сером джемпере и очках. Место справа пока было свободно. Заметив в руках соседа программку, Строкин вытащил свою. Красочная, она скорее походила на рекламный проспект Третьяковской галереи. Какие-то голодные дети Африки, мусульмане в тюрбанах и так далее. Между тем сосед слева ткнул пальцем в изображение желтой шестеренки, в верхнем углу главной страницы.

– Гуд! – улыбнулся он, – вери гуд!

– Ес, – отчего-то сразу согласился Строкин на английском языке.

Сосед снова отвернулся и Строкин стал внимательнее всматриваться в эмблему. То, что это эмблема он понял сразу, как только иностранец ткнул в нее пальцем. На белом фоне, желтая зубчатая шестеренка, со спицами и шпоночным пазом. По кругу шла какая то надпись, но Аркадий Витальевич, не смог ее прочитать в силу мелкости букв. Но самое главное он понял, что он попал в общество рационализаторов и изобретателей как при СССР. Это как раз то, что нужно решил он и тут снова увидел Олега Басилашвили. Тот слегка согнувшись протискивался мимо сидевших людей как раз в его ряд. К удивлению Строкина, Басилашвили мило улыбался и говорил, то спасибо, то sorry. Как он вычислял иностранцев среди делегатов конференции оставалось загадкой.

– Прошу прощения Аркадий Витальевич, – ошарашил он Строкина в очередной раз, и уселся рядом.

– Откуда он знает как меня зовут? – пронеслась в голове мысль.

– О, это очень просто, – как будто читая его мысли пояснил Басилашвили, – когда вы меня любезно пропустили в буфете я прочитал ваше имя и отчество на вашем бэйджике.

Аркадий Витальевич понимающе кивнул головой. В этот самый момент в микрофон покашляли.

– Туда! – Басилашвили показал удивленному Аркадию Витальевичу, указательным пальцем на сцену, – начинается!

Аркадий Витальевич оторвался от Басилашвили и обратил все свое внимание на сцену. Надо сказать, что за то время пока он разговаривал с великим артистом, мизансцена заметно изменилась. За столами вдруг откуда-то взялись люди. Шесть человек. Пятеро солидных мужчин, в белых рубашках с короткими рукавами и одна дама, тоже очень солидная – в брючном костюме нежно розового цвета. Возле микрофона стоял иностранец. То, что это иностранец, Строкин понял сразу по подбородку. Таких шикарных, квадратных подбородков в России не бывает. Рядом с иностранцем стояла миловидная девушка, тоже с микрофоном в руке.

– Дамы и господа, – на приемлемом русском обратился он к залу, – приветствую вас всех в Москве! Гуд дэй!

Мужчина захлопал в ладоши, и вместе с ним захлопал весь зал, вместе со Строкиным. Дальше он начал говорить на английском языке. Девушка стоящая рядом, стала переводить.

– А сейчас для вас друзья, прозвучит приветствие нашего президента, уважаемого мистера Харриса!

Свет в зале стал медленно гаснуть и на белом экране появилась все таже заставка в виде шестеренки. Затем прошла музыкальная заставка, и только после этого лицом к залу расположился седовласый мужчина. Он сидел за журнальным столиком и мило улыбался. Мужчина в приветственном жесте поднял руку ладошкой вверх. Дальше он стал произносить речь. Спокойно, вдохновлено, но достаточно эмоционально. Девушка – переводчица, очень профессионально переводила на русский язык. Выступающий похоже знал об этом и умышленно делал паузы.