Великое Звездное Кольцо не обозначалось на картах, потому что доступ в него открывался лишь избранным. Люди и прочие гуманоидные существа утверждали, что Великое Звездное Кольцо находится в неизученной части космоса, среди диких миров. Все, что было им неизвестно или непонятно, они называли диким. А тот, кто обитал в глубине Великого Звездного Кольца, длительное время считал гуманоидов и людей примитивными, не достойными внимания. Он жил давно и бесконечно, хотя жизнью этот процесс можно назвать условно и относительно. Принимая различные формы и образы, он перемещался по космосу, знакомясь со многими мирами, но не вмешивался в события, оставаясь равнодушным и незаметным наблюдателем. А потом в нем что-то изменилось. Ему надоело быть равнодушным и незаметным. Он устал от одиночества и бессмысленности. Какая польза от знаний, если они никому не нужны?

Осознав это, он стал искать будущих учеников и преемников. И нашел их среди тех, которых прежде считал примитивными. Причина выбора заключалась не в их разуме, ему доводилось встречать и более высокоорганизованные формы жизни. Его привлекли в людях тяга к знаниям и способность к стремительному прогрессу. И это притом, что они использовали лишь ничтожную часть внутреннего резерва. Они могли бы стать могущественными, если бы реализовали свой потенциал в полном объеме.

Но, начав изучать людей, он понял, почему природа ограничила их возможности. Они нелепы, противоречивы, агрессивны и жестоки. Достижения науки и прогресса люди используют для уничтожения самих себя и себе подобных. Они называют это войнами. Все миры, населенные людьми, охвачены войнами с древних времен, хотя многие люди не одобряют убийства и ненавидят войны. Странный парадокс!

Заинтересовавшись этим явлением, он решил вникнуть в его суть. А для этого следовало временно стать человеком или гуманоидом. И он стал им, приняв человеческий облик, даже имя себе придумал: Гзиэн. У всех людей есть имена, а у предметов названия. Прежде это казалось ненужным. Имена и названия теряются в вечности. Но на определенном участке космоса, ограниченном пространством и временем, они естественны и логичны.

Часть 1. Приговоренный к смерти

Мое грядущее в тумане

Былое полно мук и зла…

М. Ю. Лермонтов

Глава 1

Криптонский ревжер, боевой космический корабль нового образца, свернув с основной трассы, взял курс на бэйзо-галактику, пока еще едва различимую. На обзорном экране она отображалась в виде мелкого, туманного, зеленовато-перламутрового пятна. Экипаж ревжера начал готовиться к гиперпрыжку. Криптонцы, соскучившиеся по родине, желали быстрее вернуться на свою планету.

И вдруг они заметили странный корабль с эмблемами Звездного Центра. Он возник вблизи ревжера внезапно и резко – не вылетел с основной трассы и не вынырнул из гиперпрыжка, а появился из ниоткуда, каким-то непостижимым образом материализовался прямо из черного вакуума космической пустоты. Выглядел он нелепо: миниатюрный экземпляр неопределенной формы, не соответствующий ни одной из классификаций. Его и кораблем-то можно было назвать лишь условно. Сам факт его существования вызывал сомнения. Однако приборы зарегистрировали несуразный летательный объект и даже дали ему характеристику. Он оказался тивзонсом. Так называли межпланетные ремонтные корабли, производимые в Звездном Союзе четыре века назад.

Пока криптонцы, прервав подготовку к гиперпрыжку, рассматривали тивзонс, он медленно развернулся и двинулся на небольшой скорости в направлении мертвой зоны – пустынного, необитаемого участка космоса. Там находились высокоактивные астероиды, к которым не решались приблизиться даже трансэнергики, считавшиеся самыми выносливыми из всех энергетических мутантов. Любое живое существо, попавшее туда, ожидала ужасная, мучительная смерть.

– Как вы думаете, с какой целью этот музейный экспонат покинул Звездный Союз? – нарушил молчание Барти, самый молодой член экипажа.

– Его отправили своим ходом на свалку, но он сбился с курса, – буркнул Дюрон, гигант свирепого вида, добровольно возложивший на себя обязанности телохранителя Хитэса, знаменитого вождя.

– Подозрительный корабль. У него есть какая-то тайна, – задумчиво произнес Хитэс.

– Надо его захватить! – оживился Дюрон.

– Это рискованно! – предупредил Краз, ответственный за общую безопасность.

– Хочешь сказать, что наш ревжер не справится с этой рухлядью? – насмешливо уточнил Дюрон.

– А если под оболочкой старого тивзонса скрывается нечто более мощное и грозное? – задал встречный вопрос Краз.

– Вполне возможно, особенно если учесть то, как он здесь появился, – отозвался Хитэс, продолжая рассматривать неторопливо удаляющийся тивзонс.

– Я понял, как он оказался в этом секторе, – вмешался в разговор Агзиц, главный техник. – Здесь открывается древний космический тоннель, начинающийся вблизи границ Звездного Союза. Он не заметен на обзорных экранах и не фиксируется нашими приборами. На картах тоннель тоже не обозначен, потому что им давно уже не пользуются. Тоннель слишком медленный для современных цивилизаций, скорость движения в нем вдвое ниже, чем у старинного тивзонса.

– Зачем тивзонсу понадобился тормозной тоннель? – не понял Дюрон.

– Для маскировки, – пояснил Агзиц. – Пролетая сквозь обитаемые миры, он был невидим.

– Значит, ему есть, что скрывать, – сделал вывод Дюрон. – Он не ожидал встретить здесь кого-либо и сейчас умышленно изменил курс, пытаясь ввести нас в заблуждение.

– Какое нам дело до их секретов?! – сердито воскликнул Краз, недовольный тем, что возвращение на Крипту затягивается. – Они ничем нам не угрожают и находятся в нейтральной зоне.

– Но ты ведь заинтригован не меньше, чем мы? – вкрадчиво спросил Хитэс. Азартный блеск глаз свидетельствовал о том, что вождь уже принял решение.

– Ты главный, тебе и решать! – проворчал Краз, понимая, что спорить бесполезно.

Хитэс подал сигнал к атаке. Криптонцы напали без предупреждения, надеясь застать противника врасплох. Силовое поле тивзонса отразило все залпы, но ответ не последовал. Загадочный корабль двигался в прежнем направлении с той же скоростью.

– Они словно не замечают нас! – удивленно прокомментировал Барти.

– Вполне возможно, что экипаж давно мертв, а пульт работает автоматически, – предположил Агзиц. – Такие корабли бесцельно путешествуют до тех пор, пока не израсходуют все запасы энергии.

– Наверное, ты прав, – разочарованно вздохнул Дюрон. – Корабли-призраки в наше время не редкость.

– Нет, там что-то иное! – возразил Хитэс. – Надо срочно прорвать оборону!

Интуиция, не раз выручавшая вождя, подсказывала ему, что он обязательно должен попасть на тивзонс, и чем быстрее, тем лучше.

– Бесполезная трата времени и энергии! Там нет ничего ценного! – раздраженно выкрикнул Краз.

– Не спорь с вождем! – рявкнул Дюрон, обожающий сражения и риск.

Наведя прицел, он установил излучатель на максимум и включил пусковой механизм.

В защитном поле тивзонса образовалась пробоина, и корабль-призрак вдруг ожил, ощетинившись множеством разноцветных лучей. Ревжер завибрировал. На информационном экране появилось сообщение о перегрузке защитного барьера.

– На тивзонсе людей нет, а техника исправна и действует согласно инструкции, – уверенно заявил Агзиц.

– Нужно отступить, пока еще не поздно! – запаниковал Краз.

Дюрон, проигнорировав его, усилил обстрел. Остальные тоже присоединились к атаке – все, кроме Краза.

Тивзонс оказывал мощное сопротивление, но при этом не менял курс и скорость, упорно стремясь в мертвую зону. Теперь его намерения не вызывали сомнений.

– Прекратите стрелять! Пропустите его! Он проклят и рвется туда, где царит зло! – Краз был охвачен ужасом, его глаза светились безумием.

Хитэсу, никогда прежде не сталкивающемуся ни с чем подобным, тоже стало не по себе, но он не подал виду. Вождь не возлагал никакие надежды на очередной залп. Он просто нажал на рычаг, пытаясь успокоиться и привести свои мысли в порядок.

И вдруг произошло чудо. Корабль-призрак замер, лучи, исходящие от него, исчезли.

Первым опомнился Дюрон.

– Ура! Победа! Да здравствует вождь! – завопил он так громко, что Барти вздрогнул.

Хитэс пожелал лично осмотреть тивзонс. Дюрон и Агзиц решили сопровождать вождя. Барти, движимый любопытством, увязался за ними.

Корабль, действительно, оказался старым, об этом свидетельствовали интерьер и оснащение. Люди отсутствовали. На тивзонсе имелись лишь роботы, и те уже не функционировали после сражения. Поврежденные энергетическими лучами, механические существа замерли в различных позах. Нелепые и отвратительные монстры чужого космоса!

Обследовав почти все помещения, криптонцы не нашли ничего заслуживающего внимания.

– Зачем такому кораблю усиленная охрана?! – зло буркнул Дюрон.

– Он не военный, не пассажирский, и даже не грузовой, – подхватил Барти, довольный тем, что попал в разведочную группу. Прежде ему не позволяли участвовать в подобных рейдах.

– Обычный технический корабль, – подтвердил Агзиц. – Вероятно, когда-то он был учебным пособием для курсантов Военной Академии, а теперь – груда хлама.

– Пора убираться отсюда! – заявил Дюрон.

– Остался запасной грузовой отсек, – напомнил Барти.

– Вот и отправляйся туда! – огрызнулся Дюрон. Хитэс одобрительно кивнул.

– Один?! – опешил Барти.

– Трюм слишком тесен для четверых, – насмешливо пояснил Агзиц, указывая на массивного Дюрона.

Барти с трудом удержался от смеха.

– Иди быстрее, не задерживай нас! – торопил юношу Дюрон, не реагируя на иронию Агзица.

Барти спустился по старой металлической лестнице, открыл дверь, включил освещение и… инстинктивно метнулся назад, из горла непроизвольно вырвался крик.

Дюрон устремился на помощь юноше, но вождь опередил его. Держа наготове оружие, Хитэс вошел в помещение и остановился, ошеломленный увиденным. За свою бурную жизнь, полную опасных приключений, он встречал немало кошмаров, но с таким столкнулся впервые.

На грязном, пыльном полу корчилось в предсмертной агонии маленькое тощее существо гуманоидного типа. Его посиневшее лицо выглядело ужасающе. Отечные веки полностью закрывали глаза, сухие, потрескавшиеся губы, темно-бурые из-за запекшейся крови, слегка шевелились, словно силясь что-то произнести, но с них не срывалось ни звука. На теле зияли глубокие раны. Тонкие, деформированные переломами конечности, сковывали прочные металлические цепи.

Дюрон, вбежавший вслед за вождем, и потрясенный не меньше его, остолбенело смотрел на умирающего узника.

– Впервые вижу такую расу, – признался он. – Наверное, малый гуманоид рожден где-то в диких мирах.

– Это ребенок! – догадался Хитэс.

Дюрон растерянно посмотрел на вождя.

– О, Великий Космос! – испуганно-изумленно выдохнул Агзиц, вошедший последним.

В стене что-то щелкнуло, и механический голос произнес: «Вас приветствует Звездный Центр! Так называется организация, созданная для защиты населения Звездного Союза и содружественных планет от внешних врагов. Символ Звездного Центра – ярко-голубая звезда, окруженная серебристыми зигзагами. Наш девиз – мир и дружба, свобода для всех угнетенных…»

– Неправда! – Дюрон, не выдержав, выстрелил в сторону звука.

– Они не слышат тебя, здесь нет никого из них. Запись включилась автоматически, – пояснил Агзиц.

– Лживые выродки! – продолжал возмущаться Дюрон, разговаривая с теми, которые не могли ему ответить. – Вы – подлые трусы, потому что нападаете только на слабых и издеваетесь над беззащитными! Ваш символ ассоциируется у всех с насилием и садизмом!

– Прекрати истерику! – прикрикнул на телохранителя Хитэс, злясь на себя за то, что не смог проникнуть в секрет странного корабля. Зачем старый тивзонс снабжен новейшим оружием? Почему внутри только роботы и изуродованный ребенок? Какое отношение ко всему этому имеют высокоактивные астероиды?

Дюрон моментально притих, метнул сочувственный взгляд на агонирующее тельце и спросил:

– Добить его, чтобы не мучился?

– Нигиллировать! – распорядился Хитэс. Пусть этот кошмар распадется на атомы, не оставив следов! Это будет гуманно по отношению к неизвестному несчастному ребенку.

– Мудрое решение, – одобрил Агниц, верящий в то, что все нигиллированные заживо, не только сохраняют свою душу, но и приобретают новое здоровое тело в ином пространственно-временном измерении.

Включив нигиллятор, Дюрон направил его на умирающего. Белый луч, не достигнув цели, замер, словно наткнувшись на невидимую преграду, заклубился туманом и исчез.

– Энергия на исходе, – предположил Агзиц.

– Я лично его заряжал, – возразил Дюрон, но не стал отказываться от запасного экземпляра.

Второй выстрел, произведенный из резервного нигиллятора, тоже оказался неэффективным.

Хитэс осторожно приблизился к тивзонскому узнику и попытался прикоснуться к нему. Пальцы уперлись во что-то твердое и невидимое.

– Транспортная капсула! – догадался вождь. – В нее закачали газ-парабиотик. Ребенок начал агонировать еще до того, как попал на тивзонс, но он не умрет, пока цела капсула.

– Вскрыть ее или выбросить в открытый космос? – поинтересовался Дюрон, готовый выполнить любое распоряжение вождя.

– Переместить на наш ревжер! – заявил Хитэс.

Подключив телепортационный канал, криптонцы доставили капсулу в главный салон. Гиперпрыжок пришлось отменить, потому что капсула могла бы не выдержать перегрузку. И все равно не удалось ее сохранить. При малейшем превышении скорости она начинала мутнеть, а когда, удалившись на безопасное расстояние, криптонцы взорвали тивзонс, капсула вспыхнула и исчезла. Ребенка поместили в регенерационно-восстановительную камеру, предназначенную для тяжелораненых пленных энторийцев. Ничего более подходящего на ревжере не нашлось. Эта камера, подаренная криптонцам дюпнийскими союзниками, заживляла лишь свежие раны, но при экстренной транспортировке ей отдавалось предпочтение по той причине, что она не реагировала на ускорение. Состояние ребенка камера не улучшила, хотя гибель предотвратила.

Прибыв на родину, криптонцы отдали ребенка в Целительный Центр. Лучшие специалисты упорно и долго боролись за жизнь таинственного тивзонского узника, и их усилия увенчались успехом. Им удалось не только вылечить ребенка, но и устранить внешние признаки последствий тяжких повреждений.

– Физически мальчик здоров, но за его психику мы ручаться не можем, – сказал главный целитель Нург, передавая ребенка Хитэсу. – Пожалуйста, обращайтесь с ним помягче!

– Мы не причиняем вред детям, – сердито напомнил Хитэс.

– Какая участь ожидает несчастного малыша? – осмелился спросить Нург.

– Все будет зависеть от того, насколько он окажется нам полезен, – уклонился Хитэс от прямого ответа.

Все члены экипажа главного ревжера хотели присутствовать на допросе тивзонского узника, но Хитэс оставил лишь Дюрана и Барти.

Помещение выбрали достаточно просторное, светлое и уютное. Ребенка, находящегося под воздействием усыпляющих веществ, уложили на ронд – полумягкое ложе, возвышающееся над поверхностью пола. Криптонцы предпочитали спать на тонких эластичных подстилках, расстеленных прямо на полу, но они не были уверены в том, что маленькому инопланетянину было бы комфортно в таких условиях.

Вскоре мальчик очнулся. Он слегка пошевелил руками, потом резко вскочил и осмотрелся. Ребенок был истощен, но худоба не портила его природную красоту, а лишь подчеркивала идеальность пропорций тела и изящество черт лица. Роскошные, темно-коричневые кудри гармонично сочетались со светлой нежной кожей, а большие, кристально-чистые серо-голубые глаза напоминали воды священного озера Найрэ.

Заметив криптонцев, внимательно наблюдавших за ним, мальчик испуганно замер. Но замешательство длилось лишь несколько мгновений. Внезапно ребенок метнулся к растениям, украшающим комнату, и протянул руку к фьизе, считающейся ядовитой для всех людей, кроме криптонцев. Любая, даже самая незначительная царапина, нанесенная колючей ветвью фьизы, вызывала мгновенную реакцию, приводящую к необратимому разрушению организма.

Дюрон выстрелил из нейропарализатора. Мальчик упал, не успев прикоснуться к смертоносному кусту.

– Чем его привлекла фьиза? – удивился Барти.

– Наверное, ребенок знал, что она ядовита, и пытался умертвить себя, чтобы избежать пыток, – отозвался Хитэс.

– Значит, он не лишен рассудка, – заключил Дюрон.

Мальчика вернули на ронд. Придя в сознание, он не двигался и смотрел в одну точку.

– Не притворяйся, ты не безумен! – произнес Хитэс на универсальном языке Звездного Союза.

Ребенок вздрогнул и приложил ладони к глазам.

– Что с ним? – встревожился Дюрон.

– Он думает, что мы будем его истязать, и старается защитить от ударов хотя бы часть лица, – прокомментировал Хитэс.

– Не бойся! Никто не собирается причинять тебе зло, – сказал Барти мальчику.

Ребенок не отреагировал на его слова. Он продолжал лежать в той же позе. Криптонцы терпеливо ждали. Дюрон держал наготове нейропарализатор.

Наконец, ребенок медленно опустил руки и осторожно открыл глаза. Обнаружив, что незнакомые мужчины по-прежнему рядом, он оцепенел от ужаса.

– Не бойся! – повторил Барти.

– Кто вы? – пролепетал мальчик едва слышно.

– Твои спасители! – гордо заявил Дюрон. – Мы уничтожили всех роботов и взорвали тивзонс, на котором ты находился, а тебя доставили в Целительный Центр.

– Зачем вы это сделали?

– Звездные Воины – наши враги, – пояснил Барти.

– Как называется ваша планета?

– Крипта, – сообщил Барти, не заметив предупредительный знак, поданный Хитэсом.

Ребенок опять побелел от страха.

– Космические пираты?! Вы спасли меня лишь для того, чтобы разрубить на части?!

– Он сумасшедший! – буркнул Дюрон. – Безмозглый дикаренок!

Барти расхохотался.

– Это совсем не смешно! – рявкнул Дюрон.

– Мальчик оказался умнее нас, – усмехнулся Хитэс. – Мы должны были его допросить, а получилось наоборот.

Дюрон и Барти недоуменно уставились на вождя.

– Он получил от вас нужную информацию, а вы не узнали о нем ничего, – продолжил Хитэс.

– Звездные Воины подкинули нам малолетнего разведчика?! – возмущенно уточнил Дюрон.

– Это исключено, – заверил Хитэс.

– Ты же сам видел, что он находился на грани смерти, – напомнил Барти.

Криптонцы общались между собой на родном языке, поэтому мальчик не понимал их и по-прежнему был напуган.

– Тебя дезинформировали, – обратился к ребенку Хитэс. – Мы воюем только с агрессорами, покушающимися на нашу независимость. А злобные, коварные энторийцы, стремящиеся поработить весь Освоенный Космос, пугают мирное население легендами о кровожадных бэйзоэнергомутантах.

– Энторийцы очень жестоки, – согласился мальчик, и его глаза наполнились слезами.

– Они убили твоих родителей? – предположил Дюрон.

Ребенок с ужасом посмотрел на него и ничего не ответил. Дюрон виновато опустил голову, ожидая упреков, но вождь не стал его отчитывать, а взял инициативу в свои руки.

Хитэс повернул рычаг, переведя ронд в сидячее положение, и поднес к лицу ребенка сосуд с прозрачной водой. Мальчик отвернулся.

– Но ты же хочешь пить! – настаивал Хитэс.

– Сейчас я больше всего желаю умереть, а вы лишь напрасно теряете время!

– Мы понимаем, что твои душевные раны еще не зарубцевались, – произнес вождь спокойно и мягко. – Но ты должен рассказать нам о себе.

Мальчик обвел присутствующих настороженным взглядом и сделал отрицательный жест.

– Как тебя зовут? – поинтересовался Хитэс.

– Лэйнд.

– Ты родился в Звездном Союзе?

– Не знаю.

– Где ты жил до того, как попал на тивзонс?

– Я не хочу жить! – голос ребенка дрожал, в глазах опять заблестели слезы.

– Хорошо, пусть будет по-твоему! – согласился Хитэс. – Каким способом тебя умертвить?

– Нигиллировать, если это возможно.

– Мы выполним твою просьбу, если расскажешь, чем ты так не угодил энторийцам.

– Они не предъявили мне обвинение. А я совершил только один предосудительный поступок. Наверное, за него и наказан.

– Какой поступок? – осторожно уточнил Хитэс, опасаясь, что ребенок снова замкнется.

Мальчик немного поколебался, а потом начал говорить, немного сбивчиво, но все же понятно.

– С тех пор, как помню себя, я обитал в здании, изолированном от окружающего мира, там даже окна отсутствовали, а выход был заблокирован, и люди не появлялись. Я был единственным человеком, а воспитывали меня биомы и роботы.

– Биомы? – переспросил Барти, не поняв незнакомое слово.

– Они созданы из биомассы, и внешне похожи на людей больше, чем роботы, – пояснил Лэйнд. – От них я узнал, что планета называется Энтори и является главной в Звездном Союзе. Роботам запрещалось меня обучать, но они делали это тайно, временно блокируя датчики наблюдения. Кормить меня полагалось ежедневно, а воду я должен был получать один раз за двое суток. Только это правило тоже не соблюдалось. Биомы выдавали мне серые или белые брикеты пищевых концентратов трижды за день, и поили регулярно, утром и вечером. Тем не менее, я часто испытывал голод и жажду. Брикеты казались мне маленькими, а порции воды – недостаточными.

Так длилось до великого праздника. Звезда-Покровительница, появляющаяся внезапно, редко и нециклично, удостоила планету своим посещением. Люди покинули здания, чтобы поприветствовать странствующую богиню. Роботы и биомы, не получившие никаких указаний по поводу праздника, вывели меня в сад. Так я впервые попал наружу и с наслаждением вдохнул внешний воздух. Увиденное привело меня в восторг. Травы, цветы и кустарники застыли в торжественном молчании. Деревья дружелюбно протягивали ветви, усыпанные ароматными плодами. Тогда я наелся досыта, а жажду утолил прохладной росой, скопившейся на крупных листьях.

Биомы, указав на небо, сияющее многоцветными вспышками, велели мне помолиться Звезде-Покровительнице и загадать желание. У меня было много желаний. Я хотел бы чаще гулять в саду – если не каждый сезон, то хотя бы раз в год, и как можно реже страдать от жажды и голода. Но самой заветной моей мечтой был свободный полет. Во время сеансов обучения я видел на информационном экране летучих существ иных миров, парящих в воздухе. Я завидовал им и сожалел о своем несовершенстве.

Богиня прочла все мои мысли и прикоснулась ко мне тонким теплым лучом. Я расценил это как благоприятный знак. Тот день был самым счастливым в моей жизни. Я уснул, полный надежд, и видел чудесные сны.

А утром пришли люди. Сначала я обрадовался, приняв их за посланцев богини. Шестеро мужчин были одеты одинаково и носили изображение голубой звезды, окруженной серебристыми зигзагами. Они одели на мои запястья металлические кольца, соединенные цепью, и увели меня из дома – не в сад, а гораздо дальше. Там нас ожидал аэровиль, воздушный транспорт. Это не соответствовало моим грезам, и все-таки моя мечта в какой-то степени осуществилась. Я летел и сквозь маленькое овальное окно смотрел на небо, казавшееся совсем близким.

Мы приземлились возле огромого здания и вошли внутрь. Далее передвигались по телепортационным каналам, которые мне не понравились. Тусклый мерцающий свет и бледно-желтые пятна, плавающие вокруг, вызывали головокружение. Я боялся упасть, хотя меня крепко держали за плечи, помогая сохранить равновесие.

Конечным этапом пути стало светлое помещение, наполненное разнообразной аппаратурой, назначение которой мне было неизвестно. Нас встретил мужчина в роскошном наряде. Он тоже имел голубую звезду с серебристыми зигзагами. Люди, сопровождавшие меня, почтительно поприветствовали его и удалились. Мужчина зло посмотрел на меня и резко ударил по лицу. Я пошатнулся, возникла сильная боль, в голове загудело. «За что?!» – удивился я. Он не ответил и нанес новый удар, более мощный. Я упал и потерял сознание. А когда очнулся, то был почти полостью обнажен и прочно зафиксирован. Тот мужчина стоял рядом, но больше не прикасался ко мне. Меня истязали другие, а он наблюдал и злорадно улыбался. Никто ничего не объяснял. Меня мучили до тех пор, пока не наступал шок, затем приводили в сознание, и все начиналось заново.

Сколько это длилось, я не знаю, потому что быстро утратил ориентировку во времени. Когда я совсем ослаб и перестал реагировать на боль, тот мужчина распорядился отправить меня на высокоактивные астероиды. Так я расплатился за то, что нарушил запреты и рискнул попросить у Звезды-Покровительницы слишком много.

1 2 3...5 >

На страницу:

Перейти

1 из 5