Образцовая загадка. Мир детектива

Джон Аргль стал почесывать бороду. Рубин его нисколько не заинтересовал – он пристально смотрел на отверстие в изгороди, расширенное сыщиком.

– Конечно, знаю… Но ради Бога объясните мне, как вы нашли отверстие?

– Шел до тех пор, пока на него не наткнулся. Но слушайте. Не задерживайте меня. Мне надо настичь молодчика, пока он не успел уйти далеко. Скажите, кто из местных жителей способен на такую проделку?

– Нет, в гемпширских деревнях такие молодцы не рождаются.

– Нет ли кого-либо, кому до зарезу нужно было расплатиться с кредиторами? Нет ли какого-либо младшего сынка фермера, который захотел бы пожить всласть? Или, может быть, кто-либо из местных жителей окончил университет и теперь не хочет пасти свиней на отцовском поле?

– Нет. Впрочем, есть несколько горьких пьяниц…

– Забудьте о них. Дело сделано на славу.

– В таком случае ищите в другом месте, Кеннеди. Здесь подходящих людей нет.

– Слушайте, Джон Аргль. А сами вы часто бродите по этим местам?

– Каждую ночь.

– С каких пор?

– Вот уже десять месяцев.

– Каждую ночь?

– Да. Не пропускаю ни одной. И буду продолжать до тех пор, пока… Вы понимаете, на что я намекаю.

– До тех пор, пока вам не придется покинуть эту местность. Понимаю. Слушайте, Джон! Вы должны знать, кто ходит каждую ночь через это отверстие.

– Да, знаю.

– Кто?

– Бетти Гальстон.

– Кто?

– Бетти. Одна из служанок лорда. Я ее жених, и мы встречаемся здесь каждую ночь. Она должна скоро прийти.

Сыщик нахмурился. Он думал было, что подошел вплотную к разгадке тайны, и вдруг оказывалось, что перед ним разворачивается всего-навсего обыкновенная деревенская идиллия.

Но как в таком случае «Пламенная Звезда» попала сюда? Какая может быть связь между ней и Бетти Гальстон?

– Бетти сегодня уже выходила?

– Еще нет. Она была слишком занята. Но она не замедлит прийти.

Кеннеди удовлетворенно кивнул головой.

– Это означает, что вор раскрыл тайну ваших свиданий. Я вернусь в парк. Подождите меня здесь и ни слова не говорите Бетти. Достаточно трудностей и так, а если еще и пойдут женские сплетни, то пиши пропало.

Джон Аргль проворчал что-то невнятное, а Кеннеди вернулся через отверстие во владения лорда и двинулся по направлению к замку. Он все время тщательно освещал тропинку в надежде найти рубины, но теперь ему не повезло: он так ничего и не нашел. След кончался на какой-то цветочной клумбе. Кеннеди тщательно обследовал ее в надежде найти более ясный отпечаток сапога. Но вор, очевидно, был не дурак, так как тщательно обошел стороной мягкую землю.

Кеннеди оказался около конюшен и гаража. Навстречу ему вышел механик.

– Слушайте. Пошлите кого-либо вдоль изгороди направо. Ваш посланник должен встретить двух человек. Пусть скажет им, что их зовет Кеннеди, который что-то нашел. У них большие электрические фонари.

Механик не стал вдаваться в излишние разговоры. Теперь уже и все служащие знали о пропаже рубинов и о том, что Ярдли вернулся с двумя сыщиками из Лондона.

– Слушаю, сэр. Я пойду сам, но прежде всего я должен убрать с дороги два автомобиля.

– А, так вам поручен надзор за автомобилями? В котором часу вернулся мистер Делейн?

– Около шести.

– Заметили что-либо особенное?

– Нет, сэр. Хотя, впрочем, да. Мистер Делейн казался очень подавленным.

– Сказал ли он что-либо?

Механик, видимо, был в нерешительности. Мог ли он выдавать спортсмена, за подвигами которого он с восхищением следил по газетам?

Кеннеди заметил его колебания и властно произнес:

– Ну?

– Он попросил поставить его автомобиль так, чтобы он без труда мог уехать, как только ему вздумается.

– Продолжайте! Это не все.

– Он сказал еще, что, может быть, не будет обедать в замке.

Кеннеди пристально посмотрел в глаза механику.

– Слушайте, любезный. В своей жизни я допросил, по крайней мере, пятнадцать тысяч человек. Не старайтесь что-либо скрыть от меня. Все равно правда выйдет наружу. А если вы что-нибудь утаите, то будете отвечать за укрывательство. Я вижу вас насквозь. Вы от меня что-то скрываете. Бросьте, от души советую вам.

Сыщик говорил так весело, что не повиноваться ему нельзя было.

– Я спросил его, не могу ли я чем-либо помочь ему, и он ответил, чтобы я принес ему рубины леди Гэрли на золотом подносе.

– Вот как! Отлично! В следующий раз советую вам выкладывать все сразу. Итак, ступайте и исполните мое поручение.

Кеннеди направился к главному подъезду и позвонил. Его тотчас же проводили в библиотеку к лорду Гэрли, который чувствовал себя отвратительно. Великолепный обед прошел без изменений, согласно заранее согласованному меню, но на нем не присутствовали ни Томми, ни Леонора. Гостям он напомнил пустую сцену, на которую актеры выйти не спешат.

В середине обеда Гэрли вдруг встал и в сбивчивых выражениях стал рассказывать о том, что произошло. Он вообще был не мастер говорить, а на этот раз запутался окончательно. Лишь с величайшим трудом из его речи можно было понять, что рубины его жены исчезли и что вызваны люди из Скотленд-Ярда. В заключение он обратился к гостям с просьбой не разъезжаться до приезда сыщиков и добавил, что, принимая во внимание все обстоятельства, помолвка его дочери с мистером Делейном не может быть объявлена в этот день, но он не теряет надежды вновь увидеть дорогих гостей через некоторое время и тогда официально сообщить им об этом счастливом событии.

– Добрый вечер, сэр – сказал Кеннеди, входя в библиотеку. – Я уже в курсе дела. Разрешите прямо приступить к работе.

– Очень рад вас видеть, мистер Кеннеди. Лакей уже сообщил мне, что вы здесь.

– Да. И уже кое-чего добился. Скажите, сэр, какие обязанности у вас исполняет Бетти Гальстон?

– Она горничная. Подчинена старшему лакею.

– Позовите его. Вы верите этой девушке?

– Вполне. Она очень мила. Уверен, что в ней вы не найдете ничего дурного.

Кеннеди замолчал и стал ожидать появления старшего лакея.

– Гаррис, – сказал лорд Гэрли. – Это мистер Кеннеди, из Скотленд-Ярда. Он желает поговорить с вами…

– О девушке, которую зовут Бетти Гальстон, – перебил его сыщик. – Выходила ли она из замка, скажем, после шести?

Гаррис подумал минуту, и уверенно ответил:

– Ни на секунду, сэр.

– Вы можете в этом поклясться?

– Совершенно точно. Она работала в буфетной, а там так много дел, что нам пришлось взять еще нескольких помощниц со стороны.

– Хорошо. Благодарю вас. Можете идти.

Как только захлопнулась дверь, Кеннеди повернулся к лорду Гэрли.

– Вы бы узнали вашу собственность, если бы увидели?

– В каком смысле? Да, конечно, – заторопился лорд.

Кеннеди протянул ему «Пламенную Звезду».

– Извольте взглянуть на этот камень, сэр. Это вроде бы ценнейший рубин из вашей коллекции.

Лорд Гэрли побледнел. В течение секунды у него был вид загнанного животного. Перемена была так разительна, что Кеннеди в недоумении прищурился.

Краска, впрочем, быстро вернулась на щеки лорда, и по лицу его скользнула улыбка. Легким жестом он оттолкнул руку сыщика, в которой все еще лежал камень.

– Нет, Кеннеди. Можете оставить эту вещь себе. Мне она не нужна.

Изумленный сыщик не сводил глаз со своего собеседника. Лорд Гэрли заговорил снова.

– Стекляшка. Красная стекляшка. Чудесная копия. Кто-то хотел направить вас по ложному следу.

Кеннеди с недоумением перевел глаза на камень. Слова лорда Гэрли сбивали его с толку. Впервые он усомнился в первоначальной гипотезе – ловкого похищения, совершенного прибывшими из Лондона ворами.

– Сэр, вы уверены, что это стекло?

Сыщик вдруг решил, что лорд Гэрли пошутил или ошибся.

– Хрусталь, исключительной доброты хрусталь. Недалеко от кончика на подлинной «Пламенной Звезде» есть маленький пузырек, видимый только привычному глазу. А в этом куске стекла такого пузырька нет вовсе. Кроме того, мой камень приделан к платиновой цепочке, а этот кусок хрусталя – к побеленной золотой.

Кеннеди так и сел. Успех, казалось, ускользал от него.

В течение получаса он перебирал случившееся с лордом Гэрли, заставляя его подробно рассказать мельчайшие подробности, замеченные им с той минуты, как он спустился в сводчатый подвал, где хранились рубины.

– Вы, я вижу, – сказал наконец лорд, – уверили себя в том, что кто-то заранее подменил камни. Это совершенно безосновательное подозрение. Никто, кроме меня, не имеет доступа в подвал. Никто, кроме меня, не может тронуть ключей, которые хранятся в библиотеке, вот здесь, в этом сейфе, ключ от которого я всегда ношу с собой. Ящики нетяжелы, и я лично отнес их в будуар. Я сам открыл их и выложил драгоценности на столик. И это были явно мои рубины. Нет, вы можете смело отказаться от этой вздорной мысли.

Он послал за леди Гэрли, и в ее присутствии были еще раз восстановлены все подробности происшедшего. Хотя от пропажи пострадал только сам лорд Гэрли, но настойчивость Кеннеди, наконец, раздражила его.

– Но мне нужны факты, – упрямо заявил Кеннеди. – Поэтому я и стараюсь точно установить, что было и чего не было. Позвольте мне пройти в будуар.

Они втроем поднялись в указанную комнату, и здесь леди Гэрли повторила в лицах весь эпизод, попросив Кеннеди сыграть роль Томми. Сыщик несколько раз останавливал ее, заставлял повторять ту или другую подробность, вторично изображать тот или иной жест.

– Их нельзя было похитить, – заключил Кеннеди, – если только Делейн говорит правду. Никто не мог войти в комнату так, чтобы он не увидел входящего. Я понимаю, что он был погружен в свои думы, но все-таки пройти мимо него и остаться незамеченным мог только человек в шапке-невидимке.

Он подошел к окнам и осмотрел их.

– Ясное дело, – сказал он. – Тот, кто украл рубины, мог войти или через дверь, или через окно.

– Есть еще вентилятор, – высказала предположение леди Гэрли.

Кеннеди поднял глаза кверху.

– Даже джин из сказки не смог бы войти через такое отверстие, сударыня. А ведь, чтобы до него добраться, он должен был предварительно подняться по стене. Такого человека на свете нет.

Сыщик открыл окно и выглянул наружу.

– Ба! Даже ученая обезьяна не смогла бы этого сделать. Нет, господа, человек, который унес ваши рубины, вошел через дверь. Попросите сюда, пожалуйста, мистера Делейна.

Тем временем прибыл Станфорт, и Кеннеди велел ему обойти все комнаты.

– Может быть, вы узнаете кого-то из гостей. Начальник придерживается того же мнения, что в замок забрался кто-нибудь из знаменитых лондонских воров. Лорд Гэрли говорит, правда, что лично знает каждого человека, сидевшего за столом. Но рубины пропали ведь до обеда, и укравший их мог и не явиться к столу. Не торопитесь. Если мне потребуется ваша помощь, я за вами пошлю.

В дверях Станфорт столкнулся с Делейном.

Кеннеди бросил на него быстрый взгляд. Сыщик очень верил в свое первое впечатление и должен был признаться, что на этот раз оно оказалось вполне благоприятным. Перед ним был благовоспитанный, красивый, молодой человек, с умным лицом и невинными глазами.

– Мистер Делейн, я инспектор Кеннеди из Скотленд-Ярда. Я должен задать вам несколько вопросов, на которые прошу ответить.

Томми кивнул головой.

– Инспектор Ярдли уже допрашивал меня…

– Мои вопросы будут несколько иного характера, – проворчал Кеннеди. – Прежде всего, в котором часу вы покинули сегодня замок?

– Вскоре после восьми.

– И прибыли в Лондон?

– Да, около половины одиннадцатого.

– Значит, были в пути около двух с половиной часов, не так ли? Вы ездили к своему стряпчему? Зачем?

– Проще говоря, для того чтобы я узнал, что я хуже, чем нищий.

Кеннеди обратил внимание на точность ответа.

– А до того вы предполагали, что вы миллионер?

Делейн слабо улыбнулся.

– Во всяком случае, я думал, что располагаю хорошим состоянием.

– Достаточным, чтобы посвататься за дочь лорда Гэрли?

– Да, – покраснев, ответил Делейн.

– В котором часу вы выехали обратно?

Делейн растерянно провел рукой по лбу.

– Не имею ни малейшего представления. Впрочем, вероятно, это было в первом часу.

– А когда вы вернулись сюда?

– Очень поздно, не стану скрывать.

– Очень странно, согласитесь сами. Ну к чему вам было тратить столько времени на обратный путь? Во всяком случае, в пути вы были так долго, что имели полную возможность… ну, что ли, сделать всякого рода приготовления.

Делейн побледнел.

– Я не выходил из автомобиля…

– Около ворот вы говорили с механиком. Он спросил вас, не желаете ли вы чего-либо. Помните ли, что вы ему ответили?

Где-то вдали пробили часы. Делейн машинально прислушался, мучительно стараясь вспомнить, что именно он тогда сказал.

– Нет, не помню.

– Вы сказали ему, чтобы он подал вам на золотом подносе рубины леди Гэрли.

– Неужели я сказал такую глупость?

– Сказали. Затем вы поднялись в свою комнату?

– Да, я взял ванну, побрился, переоделся…

– Во всяком случае, вы не прошли к лорду Гэрли, хотя вам было о чем с ним поговорить.

– Но я же переговорил с ним.

– После того, как он послал за вами. За час до обеда. Можете ли вы объяснить ваше странное поведение?

Кеннеди произнес последние слова особенно многозначительно.

– Н-нет. Но я как раз причесывал волосы и собирался идти вниз, когда за мной явились.

– Совершенно верно, мистер Делейн. Я арестую вас по обвинению в соучастии в похищении рубинов из этой комнаты. Вам придется отправиться со мной в участок и провести там ночь.

Кеннеди обратился к лорду Гэрли.

– Я отвезу его в собственном автомобиле. Возьмите шляпу и пальто, Делейн.

Лорду Гэрли стало не по себе, и он сделал шаг по направлению к сыщику.

– Кеннеди, неужели это в самом деле необходимо? Если мистер Делейн обещает не делать попыток скрыться, я готов поручится за него. Согласен с тем, что улики против него весьма серьезные (мистер Делейн сам не станет оспаривать этого), но все-таки предположение о его виновности кажется мне невероятным.

– Ничего не могу поделать, сэр, – упрямо заявил Кеннеди. – Дело – криминальное, а закон не шутит. Совершенно безразлично, кто отказывается под подозрением – рабочий или герцог…

– Но я протестую. Я не подавал жалобы против Делейна. Все, что мне нужно, – это вернуть рубины.

– С той минуты, как вы обратились в полицию, вы больше не властны отдавать распоряжения. Делейн в моей власти, и я не намерен отказываться от своего права.

– Мне это страшно неприятно, Делейн, – сказал старик молодому человеку.

Тот стоял неподвижно с пылающим лицом. На леди Гэрли лица и вовсе не было. Она казалась совсем больной и, видимо, утратила дар речи.

– Что я могу сделать для Томми?

– Ничего, милорд. Завтра утром он будет допрошен мировым судьей.

Леди Гэрли открыла дверь, и все вышли. Ей удалось ласково коснуться руки Делейна, когда он проходил мимо нее, и он испытал большое удовлетворение от этой, почти материнской ласки. Одновременно лорд Гэрли шепотом спросил у него:

– Что я могу для вас сделать, дорогой мой?

Делейн покачал головой.

– Ничего. Я, к сожалению, не могу отказаться от убеждения, что вы не совсем как следует вели себя в этом деле. Спокойной ночи, милорд.

Лорд Гэрли отшатнулся, и лицо его перекосилось от гнева. Леди Гэрли проводила молодого человека до самой передней и в последнюю минуту сунула ему в карман коробочку с папиросами. Минуту спустя шум мотора дал знать, что жениха Леоноры повезли в тюрьму.

На утро Кеннеди проснулся от холода. Погода за ночь круто переменилась, и в открытое окно задувал временами резкий ветер.

Вместе с Станфортом Кеннеди получил большую и очень удобную комнату на том же третьем этаже, где находился и будуар леди Гэрли, но в другом крыле здания. Станфорт, ложась, оставил ему записку. Он перечел ее:

– В списке гостей нет никого подозрительного. Видел все и не узнал никого.

Кеннеди поднялся с постели и подошел к окну. На улице стоял густой туман.

– Бр!..

Он вздрогнул и закрыл окно. Станфорт проснулся и стал протирать глаза.

– Как дела, старина?

– Туман и холод, – проворчал Кеннеди. – Но что это такое?

Он опять открыл окно и выглянул наружу. На карнизе лежал кусочек какой-то старой кожи, насквозь вымокшей. По-видимому, он был оторван от кресла или стула, так как было заметно отверстие для небольшого гвоздика. Кожа почему-то показалась Кеннеди знакомой. Он извлек свою находку и положил на ночной столик.

– Вчера все прошло хорошо?

– Да, – протянул Кеннеди. – Местная полиция не возражала против ареста. Но… что-то подсказывает мне, что Делейн не тот человек, который нам нужен.

– Я чувствовал это еще вчера вечером. Я говорил о нем с прислугой, мужской и женской. Все в один голос стоят за него, и мы с вами сейчас самые непопулярные люди в Гемпшире.

Кеннеди позвонил и попросил горячей воды.

– Очень приятный, умный и воспитанный человек, когда в деле замешана прекрасная дама? А скажите, какое впечатление произвел на вас лорд Гэрли?

– Я почти не видел его.

– Так я скажу сам. Скорее неприятное. У меня сложилось впечатление, что он что-то скрывает. Старуха, наоборот, вела себя великолепно

– Так вы полагаете, что в деле замешан кто-то еще, кроме Делейна?

– Несомненно. Он в лучшем случае прикрытие. Его ввели в какую-то игру и сделали козлом отпущения. По какой-то причине он не может открыться. Но мы его заставим. И не таких молчунов удавалось разговорить..

Кеннеди, говоря так, все время что-то искал на ночном столике.

– Но где, черт возьми, моя бритва? – проворчал он. – Слушайте, Станфорт, уж не позабавились ли вы…

– Ничего подобного. Я и не видел ее. Куда вы ее положили?

– Сюда на столик. Рядом с мешочком для губок.

Кеннеди внезапно хлопнул себя по лбу.

– Черт возьми! Слушайте Станфорт, они опять действуют! Ведь футляр-то был красный!..

– Боже мой! Совершенно верно!

Станфорт вскочил с постели и замер в недоумении. Кеннеди указывал пальцем на кусочек кожи, лежавший на столике.

– Вот откуда он взялся! От футляра! То-то он показался мне таким знакомым. На окне должен быть гвоздик, и тот, кто стащил вещь, порвал о него кожу.

Он раздраженно стал осматривать комнату.

– Кто открыл окно?

– Не я. Как вы знаете, я предпочитаю спать в тепле.

– Но оно было закрыто, когда я вошел в комнату в два часа ночи.

Он вернулся к окну.

– Плевое дело! – проворчал он. – Его ничего не стоит открыть снаружи.

Но, выглянув из окна, он в этом усомнился. Под ним была отвесная стена, сложенная отличными каменщиками и недавно отштукатуренная. Нигде не было видно ни одной зацепки…

– Непонятно…

Как раз в эту минуту в дверь постучал лакей и подал горячую воду.

– Встал ли лорд Гэрли?

– Да, сэр, лорд изволит одеваться.

– Скажите ему, что я хотел бы поговорить с ним как можно скорее.

Кеннеди окончил туалет в сосредоточенном молчании. Дело превышало даже его умственные способности. Казалось, что пропажи красных предметов должны были прекратиться, как только были похищены самые ценные из них. И вот оказывалось, что менее чем через двенадцать часов после исчезновения рубинов пропала еще одна красная вещь, и притом столь малоценная, какой была бритва в футляре.

По лестнице раздались поспешные шаги, и в комнату ворвался Гаррис, старший лакей.

– Господа, страшные новости! Вас просят пройти на площадку, куда выходят комнаты для прислуги. Лорд Гэрли будет ждать вас там.

Лакей был чрезвычайно взволнован.

– Но что случилось? – спросил Кеннеди.

– Одна из наших девушек, сэр, убита.

– Как? Какая именно?

– Бетти Гальстон, сэр.

Гаррис весь дрожал. У него прерывалось дыхание.

– Они… нашли ее в би… бли… отеке… сэр. Она была уже холодная. Мы отнесли ее в ее комнату, сэр…

– Убита? Но откуда вы знаете, – воскликнул Кеннеди, – что именно произошло? Есть ли на теле раны?

Гаррис покачал головой.

– Нет, сэр. На теле нет никаких следов насилия… И тем не менее она мертва… И ее платье, сэр…

– Что с ним?

– Оно становится красным, сэр! Красным!.. В этом доме все заколдовано!..

Гарри вдруг пошатнулся и, как сноп, повалился наземь.

Кеннеди повернулся к своему помощнику. Глаза его были полны немого вопроса.

– Бетти Гальстон… Бетти Гальстон… Ведь это та девушка, которую вчера ждал Джон Аргль.

Станфорт в недоумении смотрел на своего начальника. Но нужно было прежде всего позаботиться о потерявшем сознание человеке. Намочив губку, он стал водить ее по лбу лакея.

– Джон Аргль… Не знаю такого человека.

– Нет, знаете, только под другим именем. Это не кто иной, как «Бородатый Билль». Здесь он пытается заново устроить свою жизнь. И у него был роман с этой бедной Бетти Гальстон.

Станфорт пронзительно свистнул:

– «Бородатый Билль» здесь? И ухаживает за девушкой?

Кеннеди не обратил на эти слова никакого внимания и спросил своего помощника:

– Вы уже были в библиотеке?

– Нет. А в чем дело?

– В комнате совершенно нет окон. Это помещение со всех сторон обложено тяжелой дубовой панелью. Святилище лорда. Получается, что маньяку, охотящемуся за красными предметами, не нужны даже окна, чтобы проникать в комнаты.

Сыщики прошли в помещение для прислуги. Лорд Гэрли ждал их в коридоре, перед комнатой бедной девушки. Он взволнованно ходил взад и вперед и, видимо, не решался один войти в комнату мертвой.

Кеннеди быстро взглянул на него и шепнул Станфорту:

– Не смыкал глаз ни на минуту…

– Господа, потрясающие новости, – сказал старик. – Гаррис, вероятно, уже рассказал вам. Но почему он не пришел вместе с вами, как я ему приказал?

– Он в обморочном состоянии на моей постели, милорд, – ответил Станфорт. – Пошлите в таком случае за доктором. Все равно он будет необходим для осмотра тела. Когда оно было найдено?

– Всего несколько минут назад. Барсон, как всегда, вошел в библиотеку с пылесосом. Как вы знаете, в комнате нет иного освещения, кроме электрического, и он заметил труп, только повернув выключатель. Я приказал немедленно послать за вами. Но по какой-то непонятной причине Барсон сперва перенес тело девушки в ее комнату.

– А где Барсон?

– Вероятно, занят обычными делами.

– Я хотел бы его видеть. Пошлите за ним, милорд. А где комната убитой?

– Вот. Не угодно ли войти? Тело в том самом виде, каком было найдено, за исключением того, что тогда оно лежало на полу. Боже мой! Чего только не происходит в этом доме – кражи, убийства…

Кеннеди вошел в комнату. Мертвая лежала на постели. Одной рукой она закрывала лицо как будто для того, чтобы защититься от внезапного удара. На лице ее застыл безумный ужас.

– Не может ли произошедшее быть объяснено разрывом сердца? – спросил лорд Гэрли взволнованным голосом.

Кеннеди не ответил, а Станфорт покачал головой.

– Нет… Этот ужас на лице несчастной… Она видела приближавшуюся к ней смерть.

Кеннеди наклонился к телу и стал внимательно рассматривать ее платье.

– Каков был первоначальный цвет этой материи?

Из толпы слуг вышла экономка и заявила:

– Лиловый. Мы говорили, что расцветкой он напоминает лепесток фуксии.

Теперь платье убитой было странного, неровного красного цвета, местами переходившего в пунцовый.

И вдруг Кеннеди стал выбирать из него мелкие осколки стекла, такие крошечные, что никто, кроме него, не обратил бы на них внимания. Их было много, и они глубоко врезались в ткань.

Лорд Гэрли тронул его за руку.

– Теперь, вы надеюсь, выпустите молодого Делейна? Совершенно очевидно, что он не может быть замешан в деле. Он был под замком, когда случился этот ужас…

– Не могу ничего обещать. Честно говоря, я отнюдь не убежден, что Делейн – настоящий преступник. Но вполне допускаю, что он как-то замешан в деле. Во всяком случае, он не главный виновник. Тот и в настоящую минуту находится в доме.

У лорда Гэрли потемнело в глазах и как-то глубже стали морщины. Перемена в его лице не ускользнула от сыщика, и он сказал:

– Если бы я докопался до правды, то, вероятно, два или три человека пережили бы очень неприятные минуты. Это дело осложняется с каждой минутой.

– Но какой смысл держать мистера Делейна под стражей?

– Мистер Делейн останется под замком до тех пор, пока мировой судья его не выпустит или пока я сам не буду иметь доказательств, что его соучастие невероятно. До настоящего времени таких данных у меня нет.

Лорд Гэрли тяжело вздохнул и вышел из комнаты. Видимо, вид мертвой девушки был для него непереносим.

Через пять минут Кеннеди мог определенно утверждать, что на теле мертвой нет никаких знаков насилия. Смерть, видимо, могла произойти только от отравления. Но чутье подсказывало ему, что и это предположение может оказаться при проверке несостоятельным. Действительно, положение тела мертвой и выражение ее лица свидетельствовали скорее о насильственной смерти. А осколки стекла и изменение окраски платья еще более запутывали дело.