Сказания Темного королевства

Рион сразу как-то подобрался.

– Но и на меч, я смотрю, тень тоже подействовала?– он внимательно изучил темные полосы, похожие на ржавчину.

– Да, это так, но меч можно восстановить. Этим я и займусь дальше. А сказать я тебе хочу вот что – у нас есть достаточное количество звездного металла, и немало колющих изделий из него. Я собираюсь не только восстановить свой меч, но и попросить помощи моего народа в этой войне. Со звездными мечами у нас всех появится шанс.

– Лерат, в каком королевстве добывают такой звездный металл?– вкрадчиво спросил Рион, хищно подавшись вперед. Неужели он сейчас утолит свое любопытство, мучающее его уже несколько лет?

– Миат,– пожал плечами Лерат, выпуская на волю крылья, заполнившие все свободное пространство палатки. Рион восхищенно охнул, откинувшись на спинку стула. Такого он даже в смелых фантазиях предположить не мог.

– Рион,– напряженно спросил Карель,– как вы собираетесь добраться до окна, что открыто в чужой мир?

– Обманный ход,– горько усмехнулся главнокомандующий,– Здесь начнем битву с пожирателями, выманим их сюда побольше. А группа прорыва проберется к их окну.

– Шанс есть,– подумав, согласился Карель.– Но идти нужно будет быстро, а из лошадей болото вытягивает жизненные силы быстрее, чем из людей.

– Да, отряду прорыва придется непросто, но я организую им время, нужное, чтобы добраться до треклятого окна.

– Вы уже знаете, где оно?

– Архимаги Аттонии вычислили, на своем Совете магов. Более-менее точно. Так что шанс у нас есть, и немалый. Тем более теперь, если люди твоего народа, Лерат, присоединятся со своими волшебными мечами,– откровенно возрадовался он,– Возможно, прибудут эльфы, у нас есть два их наблюдателя. Просто живут в лагере, ничего не делают, только осматриваются. Да и Дана направилась в Черные горы за Печатью Тьмы. А Тьма пожирателей сама пожирает,– хищно оскалился Рион,– И гномы неведомо куда отправили посольство, чтобы привести помощь.

– Что за помощь?– вдруг насторожился Карель.

– Не знаю, король Ррет подробностей не сообщил,– покачал головой Рион.– Он выбрался с гор всего на несколько часов, чтобы узнать, как мы тут держимся. Сами гномы укрепляют горы, чтобы эта зараза в виде болота не прошла дальше. У них неплохо получается, горы закалены драконьим дыханием за многие тысячи лет.

– Зато я знаю, куда они пошли,– мгновенно всполошился Лерат, и стал торопливо собираться,– Нужно как можно быстрее догнать гномов и помочь, иначе они сами помощь приведут слишком поздно. Главная битва ведь уже совсем скоро?

– Да,– признал Рион.

– Карель, ты со мной?– пристегнув ножны к поясу, Лерат оглянулся на друга. Тот поднял на него несчастный взгляд.

– Нет. Я к своим побегу, тоже позову их на помощь.

– А ты у нас кто?– обреченно спросил Рион,– Я главнокомандующий, мне надо знать обязательно.

Карель поднялся со стула, и чрез несколько минут потрясенный маг наблюдал у своих ног огромного черного волка с серебристо-седыми разводами по бокам на шкуре.

Карель дал ему на себя полюбоваться несколько мгновений, и снова обернулся человеком.

– Оборотни выносливей лошадей, и крупнее волков, если мне удастся уговорить остальных, то мы запросто домчим твой отряд прорыва к окну, где бы оно ни находилось.

– Карель, у тебя может не получиться с уговорами?– серьезно спросил Рион. Этих двоих он с самого начала примечал, потому что ни у одного родственников не было, зато их сплотила настоящая дружба.

– Я постараюсь,– твердо сказал он,– От этого зависит выживание всех, не только оборотней.

Рион распорядился, чтобы его гостей провели отдыхать, а сам остался думать. Рассказать Дамиану про оборотней и миатцев он не мог. Или мог? Все-таки всего через несколько дней все королевства узрят воочию, не только верховых оборотней, но и крылатых людей из легенд. Нет, все же стоит поделиться полученной информацией с королем. Вместе им предстоит составить планы битвы и прорыва и учесть новые составляющие – скорость оборотней и звездные мечи крылатых людей.

Лерат улетел на рассвете, попрощавшись с единственным другом. Карель страшился встречи с сородичами, и это беспокоило Лерата. В своих соплеменниках сам он был уверен – пожиратели творят слишком ужасные вещи, чтобы оставаться в стороне.

– Почему ты боишься своих родичей?– помедлив, спросил принц.

– Я их не боюсь,– мотнул головой Карель, его голос внезапно охрип,– Я их ненавижу,– он обернулся в большого волка и помчался на запад, не оглядываясь. Лерат мгновение смотрел ему вслед, затем крылья развернулись и он поднялся в воздух. До долины Миат он долетит быстро, ведь теперь не нужно сопровождать взглядом маленькую одинокую фигурку волка, что бежит через поля, леса, ручьи и холмы. Впереди только небо и встреча с отчим домом, которую он оттягивал и старался избежать, ибо до сих пор был слишком зол на отца.

Принц летел высоко-высоко, облака проплывали далеко под ним, не спеша совершая свой извечный ход. Своим необычным зрением Лерат видел бледные тени ночных звезд, что еще не ушли спать, далекое молодое солнце соседней звездной системы. По наблюдениям астрологов Миат, там только-только начинает зарождаться разумная жизнь. Но оставим рассуждения о бесконечном философам – Лерат замерз. Его физиология помогала выживать даже в суровых условиях полярной зимы, но пожиратели уже начали искажать своим присутствием фон планетарной магии, что обволакивала Элмеру, как одеяло. Организму понадобилось намного меньше времени, чтобы ощутить это и замерзнуть. Пришлось спуститься пониже, за облака, чтобы немного согреться от полета по теплому течению воздуха.

А внизу двигались вереницы беженцев. Они струйками шли из Кеарты, Циннии и Селейи, в узлах встреч сплетаясь в полноводные ручьи. Люди тащили на себе скромные пожитки, детей и стариков. Душа болела от мысли, что родной дом отдан темным тварям, от которых даже всемогущие архимаги не могут найти спасение. Да и как обустраиваться на новом месте? Земли нет, монет чуток на пропитание, а за плечами детей мал-мала меньше.

Лерат словно воочию видел нехитрые мысли селян, которые шли подальше от бед, лишивших их дома. Уверенно взмахнул крыльями, поймал сильный воздушный поток и полетел быстрее, нельзя терять ни минуты.

Не успел он подняться повыше, как заметил столпотворение внизу. Телеги, обозы с пожитками и детьми не двигались, а рядом суетились люди. Беженцев сопровождали малочисленные гвардейцы, и таких выделили только король Дамиан для своих крестьян. Беженцы из Циннии обходились своими силами. На середине пути два потока людей встретились и пошли вместе, двигаясь в Ириллию, королевство, соседствующее и с Циннией и с Селейей. Маг спустился поближе. Телеги застряли в трясине, что образовалась после весеннего паводка на реке Медной. В эту весну было очень много наводнений, и вода не везде ушла до конца даже сейчас, в конце лета. Гвардейцы и крестьяне толкали одну из телег, но помогало это мало – колеса прочно увязли в грязи.

Лерату предстоял нелегкий выбор – как можно быстрее лететь дальше, чтобы получить помощь для гномов и людей, или помочь здесь. Вздохнул, огляделся. Вот впереди небольшой лесок, до туда можно будет долететь незаметно, все сейчас заняты спасением увязшего имущества.

Из леса вышел неприметный молодой человек, черноволосый и сероглазый, с котомкой наперевес. Добрался до толпящихся людей, что больше мешали, чем помогали.

– Эй, солдат, помощь нужна?– негромко окликнул он старшего по званию. Тот стоял у первой телеги, и активно советовал, куда тянуть, с какой скоростью, и бурно перемежал речь недобрыми словами о том, что боги в наказание отправили его сюда, командовать косорукими и безголовыми подчиненными. Да и голосистые крестьяне тоже хороши, тащат свои обозы куда ни попадя, вместо того, чтобы сначала разведать, что там впереди.

– Иди, помогай,– недовольно сказал начальник гвардейцев,– Тоже небось криворукий, как и все здесь,– сам же он стоял на пригорке, где посуше, не желая пачкать свои новые сапоги.

Лерат молча подошел к одной из телег. Ее тягал молоденький паренек, красный от натуги. Ему помогали трое детишек самого младшего возраста. Тут и вдесятером крепким мужчинам не справиться, что уж ждать от детей, и где их отца носит. О том он осведомился, когда, не спросясь, подпер борт телеги плечом. С помощью пары заклинаний колеса освободились из цепкой грязи и с облегчением встали на твердую землю.

– Нет у нас отца,– буркнул паренек, изо всех сил выталкивая телегу на сухое место. Вздохнул с облегчением, откинул челку со лба и снял кепку. Из-под нее выпал каскад светлых длинных волос. Лерат с изумлением обнаружил, что перед ним стоит девушка, по возрасту чуть младше его самого.

– Спасибо, что помог,– с обожанием в голосе произнесла малышка лет пяти, подойдя поближе. В руках она теребила потрепанную самодельную куклу. Тельцем ей служила мешковина, набитая соломой, глаза и рот нарисованы угольком, простое домотканое платье. И только волосы куклы были густыми, длинными и светлыми, похожими на… Лерат перевел взгляд на голову старшей незнакомки. Похоже, раньше волосы спускались намного ниже спины.

– Всегда пожалуйста,– улыбнулся он девочке, и заторопился – надо помочь остальным, и лететь дальше. Достал из котомки веревочный поясок и повязал его кукле.

– Смотри, кукла у тебя еще краше стала, только пояса и не хватало. Ну, беги к сестренке, а то она во мне взглядом дыру прожжет.

– Не прожжет,– фыркнул мальчик восьми лет,– Она рада, что ты помог, просто боится не успеть к нашей бабушке. Она уже старенькая, может помереть в любой момент. И тогда мы останемся без крыши над головой, идти-то нам некуда.

– Удачи вам в пути,– пожелала Лерат и направился дальше. Телеги как по волшебству вылезали из грязи, как только он к ним прикасался. Крестьяне слезно благодарили, ведь дорога дальняя, и остаться без повозки в такой момент было еще хуже, чем смерть. Украдкой Лерат подсушивал землю, чтобы впредь такого не повторилось, да и под ногами стало приятно чувствовать настоящую землю, а не хлюпкую трясину.

Когда солдаты вытащили в конце концов свою первую и единственную телегу, начальник наконец соизволил оглядеться. Он удивленно вытаращил глаза, глядя, как крестьяне справились со всеми трудностями и вытащили все телеги, а теперь поправляют покосившиеся пожитки на повозках, и молча отправляются в путь.

Родные и до боли знакомые горы показались на рассвете следующего дня. Принц летел над спящей Герией. Это королевство было более знакомым из всех соседствующих с горами Миат странами. Здесь никогда не было войн, смен правящих династий, революций, бунтов, да и просто народных возмущений. Герия была добродушно-спокойной. И сейчас даже думать о будущем стало легче – в Герии сам воздух, казалось, успокаивал. Все наладится, пожирателей изгонят, и во всех остальных королевствах воцарится мир на длительное время, нужное, чтобы залечить раны.

Лерат пролетел невидимую границу над вершинами гор, которые образовывали правильный, почти ровный круг. На каждой вершине в незапамятные времена был установлен сигнальный камень, от которого расходились волны специального излучения. Это излучение и по сей день выполняет несколько функций – определяет каждого миатца, что пролетает над вершиной, отсылает данные стражам, которые охраняют горы, появляясь то тут то там. А так же отпугивает нежданных посетителей – время от времени находятся смельчаки, что уверены – коварные миатцы давно вымерли, и оставили после себя целые россыпи сокровищ в своей долине. Вот на них охотники и не переводятся. Лезут и лезут в горы, толком не обладая умением выживать в тяжелых условиях. А излучение достает из их убогих мозгов самый потаенный страх и воплощает в реальность для каждого из них.

Пограничный ветерок-излучение ласково потерся о щеку, сообщил, что в долине все спокойно, и весело улетел докладывать о родных крыльях дозорным. А они сообщат об этом куда надо, через камни связи.

Лерат уже знал, подлетая ко дворцу, что отец наверняка давно отложил все свои государственные дела, и в тронном зале поджидает своего самого непокорного отпрыска.

В долине был всего один город. В самом его центре находился королевский замок, высокий и неприступный. Шесть башен его напоминали каждому миатцу о старой родине, с которой пришлось расстаться предкам. Шесть планет было в их солнечной системе, и башни были разных размеров и цветов, как и те планеты. В центре золотом отливал сам замок-солнце. В него невозможно попасть никак иначе, как по воздуху. Четыре ровные площадки для приземления находились по сторонам света.

Внизу под замком были выстроены дома крылатых людей. Поместья, особняки, лавки, кондитерские – все как в любом другом городе. Только трущоб не было, как и особо богатых домов. Все миатцы равны между собой.

Лерат приземлился на ближнюю площадку, западную. Вошел в открытые ворота, прошел по темному проходу без единой живой души. Спустился вниз, в длинные галереи, с портретами предков на стенах. Поднялся по лестнице в большой холл. Только здесь оказалась охрана, при виде принца молча открывшая двери в тронный зал.

Король страны Миат выглядел если не старым, то очень пожилым. И Лерат знал, что отцу не просто много лет, а много веков, и огромный опыт управления королевством. Он не видел короля несколько лет и заметил, что борода его стала совсем седая, в черных ранее волосах блестели белые нити старости.

– Приветствую тебя, король Илер Тойский,– почтительно поклонился Лерат.

– Здравствуй, мой самый упрямый сын,– склонил голову в приветствии король.

Лерат дерзко вскинул голову, но резкие слова так и не сорвались с его губ. Короля злить опасно, и времени на это нет. Нужно помогать людям. Илер вздохнул, словно прочитал его мысли.

– Сын мой, ты не только самый упрямый, но и самый любимый, когда же ты это поймешь? И нет причин для твоего гнева на меня. Я решил вырастить из тебя свою замену, и могу похвалить себя за мудрое решение. Я не препятствовал ни одному твоему решению. Ты решил уйти из дома и стать магом – что ж, ты это осуществил. И тебя не лишили магии, как я опасался, но и помешать этому не мог, ибо уважал твой выбор. Ты выучился, получил желанный диплом, и теперь стоишь передо мной, смирив свою гордость и обиду на меня. Ибо на первом месте для тебя не твои обиды, а горести людей, за которых ты пришел просить. И я знаю, что ты попросишь, и сразу тебе могу сказать – ты получишь все. И звездные мечи, и помощь гномам, что уже попали в беду. Нет, не нужно спешить – повелительница Дана уже едет им на выручку. Но и они все вместе не успеют вовремя на берег к нашим родственникам, потому завтра утром ты и отряд крит полетите им на помощь.

– Отец,– смог разжать онемевшие губы принц,– Я благодарю тебя за помощь, но почему именно я – твоя замена? Передо мной в очереди на трон сестра и брат.

– Я никогда не объясняю своих решений, но для тебя сделаю исключение, будущий король. Твоя сестра слишком слаба духом, чтобы управлять государством, а ее муж слишком горяч и нетерпимо относится ко многим людям. Брат же твой, которого мне прочили в наследники, не обладает теми качествами, что нужны королю.

– Неужели я ими обладаю?

– Не сомневайся, сын. Ведь кто, как не ты, спешишь на помощь людям и гномам, соблюдая давнее соглашение? В тебе есть стержень, и уверенность в своих силах, это стоит многого.

Марика шла вдоль границы, внимательно осматривая письмена на ледяных брусках. Ага, вот незнакомое слово. Остановилась, присела в сугроб, и принялась аккуратно срисовывать очередной иероглиф. Крайши рычали на снег. От Марики они не отходили дальше, чем на три ее шага – один прыжок для крайша. Они передавали девушке свои ощущения – от этих брусков шерсть вставала дыбом, и ощущение пронзительного недоброжелательного взгляда преследовало всю дорогу.

Сегодня они забрались далеко на северо-восток, почти вплотную к Черным горам. Марика задумчиво оглядела черно-белые пятна гор. Достала чистый лист и принялась рисовать их.

Сколько прошло времени, она не знала. Крайши все еще порыкивали рядышком, дозором обходя девочку вокруг. Марика разбирала свои рисунки. Нашла те, что изображали бруски, и разложила перед собой на снегу. Символы были ей знакомы, отчетливо осознала она. Так, надо понять, где она их видела, чтобы смочь расшифровать.

«Смотри, малышка, это снежинка в форме слова метель,– смеялся отец, показывая узор на стекле. За окном завывала метель.– А вот слово белоснежный, смотри, какая красивая снежинка».

Марика замерла. Отец ей показывал эти символы, отец. Как раз той зимой, после которой исчез из их с мамой жизни навсегда.

Марика поднялась, и пошла к ледяным брускам. Снег взметнулся в хороводе снежинок, бруски заледенели синим светом, поднялся гул и страх накинул свою удавку на шею, заставляя забыть, как дышать…

– Амора,– на грани удушья прошептала девочка. Метель схлынула, как не было ее. Снежинка, означающая слово «спокойствие». Успокоилось все вокруг – снег безмятежно лежал и не двигался в гибельном танце, бруски не издавали ни звука, даже крайши пригладили шерсть, хотя все еще ощущали чужой взгляд, ставший сейчас любопытным. Марика уловила их последние мысли. Взгляд? Кто-то здесь точно есть, у крайшей чутье на это.

– Здесь кто-то есть?– она огляделась. Пустота кругом, лишь снег лежит. До деревни почти шестьдесят миль, отсюда и не видать. Конечно, такой путь Марика проделала не за один день. Она поступила хитрее. Каждый день она уходила рисовать все дальше и дальше. И на каждом месте она брала метку и на следующий день просто-напросто телепортировалась туда. Таким образом, каждый день она уходила все дальше вдоль границы. Так и сегодня утром она еще была в деревне, поругавшись с глупым учеником старого мага. Не хотелось бы возвращаться подольше.

– Кто здесь? Отзовись,– потребовала Марика, уперев руки в бока. Нахмурилась, заметив свои рисунки, разбросанные по снегу метелью. Начала их собирать, попутно разглядывая знаки, что она срисовала с брусков. Так, вот этот символ означает «изъятие», вот тот «никогда». Нашлись слова – память, королева, дворец, льды.

Да что это за граница такая? Во дворце льдов королева изымает память навсегда? Ерунда какая-то получается.

Марика задумалась, что же нужно сделать, чтобы преодолеть границу. С помощью слова она остановила защитные заклинания, что излучали бруски. Но пройти дальше не удавалось – что-то мягко ее отталкивало, заставляя поворачивать назад. Что там еще говорил отец.

– Вход,– не получилось, слово не подействовало,– Дверь,– опять не то, граница оставалась недоступна.

За брусками лежала все та же безжизненная белая пустыня, болезненно сверкавшая в лучах солнца. Граница не давала увидеть больше, чем нужно, скрывая жителей ледяного царства от чужих глаз.

На другой стороне от брусков стояли пять воинов в ледяных доспехах и лениво обсуждали происходящее.

– Зимний, как думаешь, она найдет нужное слово?

– Малышка упряма, если знает это слово, значит вспомнит,– усмехнулся Зимний, бледнокожий гигант. Мускулы его рук едва были прикрыты кирасой из льдисто-синего металла.

– Я уверен, что она знает,– подтвердил пожилой бородач, легко поигрывая пудовым копьем,– Раз ее учили словам зимы – наверняка, первым делом заставили выучить самое главное.

– Что будем делать, когда она пройдет?

– Как обычно, поведем к королеве. Она узнает от девочки, кто оказался предателем, и вынес тайное знание зимы за пределы Снежного королевства.

В этот момент Марика закусила губу и сморщила лоб, будто так легче вспомнить. Воины потрясенно замерли, узнав такую знакомую гримасу, которую они наблюдали довольно часто во времена своего ученичества. Они поняли, КТО отказался предателем, и почему открыл снежные слова неизвестному ребенку.

– Создатели,– произнесла невозможная девочка, дочь Летнего, приемного сына самой Снежной королевы. Отец успел самое главное – научил ее, как попасть домой.

Два ближних к ней бруска поднялись вертикально, создавая проход. Сначала через него прошел один крайш, потом Марика, вслед за ней второй крайш. Увидев незнакомцев, крайши глухо зарычали, вздыбив шерсть на загривке. Вот кто смотрел на них, нервируя и заставляя подозрительно обнюхивать даже снег.

Марика потрясенно оглядывала ледяных гигантов. Пять огромных мужчин, одетых не по зимней стуже. Легкие кирасы, закрывавшие торс спереди и сзади, шлемы на головах, на ногах штаны из светлой кожи какого-то северного животного, и меховые сапоги на плоской подошве. В руках каждого из них было оружие – копье у одного, топор у второго, у остальных вообще помесь меча и арбалета. Но самое главное – их кожа отливала прозрачной синевой, казалось, воины выточены из цельного бруска льда.

– Здравствуйте,– перешла в наступление девочка,– Меня зовут Марика, я хочу увидеть Снежную королеву, а еще осмотреть тут все хорошенько. Вы тут кто, стражи? Как вас зовут?

Один из гигантов расхохотался.

– Ну копия Летний,– тихо усмехнулся один из них, и сказал погромче,– Малышка, мое имя Айсберг, вон тот веселый здоровяк – Зимний.

– Снег,– представился третий.

– Вьюга. Метель.

– Красивые у вас имена,– похвалила Марика,– Кто меня поведет к вашей королеве?

– Мы все и проводим, все равно нужно будет ей объяснить, как человек прошел через нашу границу,– мягко улыбнулся Айсберг.

– Точно,– подтвердил Вьюга,– И отправляться можем прямо сейчас, смена уже прибыла.

Марика огляделась – новых людей она не заметила. Зимний подхватил ее на руки. Указал на ворох снежинок, что падали с неба. У поверхности снежинки соткались в фигуру человека. Вот вторая снежная тень, третья…

Марика обнаружила, что тени стали меньше, а на самом деле это Зимний со своей ношей поднялся в высь, в облака. Остальные стражи границы летели рядом. Фигуры внизу уже уплотнились, и было видно, что это очередные здоровяки в легкой одежде.

Крайшей тоже не забыли – они летели рядом на снежном облачке, едва слышно поскуливая – не предназначены они для полета по воздуху, да еще такому ненадежному!

Снежное королевство не показалось Марике особо примечательным – кругом снежные холмы, ни города, ни храмов, ничего нет. Даже жителей не видно. Зимний приземлился рядом с одним из таких холмов. Метель сказал слово, незнакомое девочке. В холме открылся вход, обычные каменные ступени вели вниз.

– Прошу, маленькая принцесса,– улыбнулся Айсберг, делая приглашающий жест. Девушка с любопытством заглянула внутрь.

Спускались они всего несколько минут, и, если в самом начале пути, у поверхности, в лазе было темно, то по мере продвижения компанией вниз, стены и сама лестница все более светлели. Теперь стены напоминали застывшую прозрачную воду, внутри полную водорослей, а в ступенях можно было увидеть маленьких рыбок. Марика настолько увлеклась их рассматриванием, что пропустила момент, когда они вышли на открытое пространство.

– Добро пожаловать в Снежный дворец,– сообщил Зимний. Марика оглянулась и потрясенно замерла – они находились в огромнейшей пещере, даже свод ее, что терялся в высоте, сверкал голубым льдом. А под сводом располагался прекраснейший дворец из матового льда, раскрашенного причудливыми цветами – казалось, во дворце живет северное сияние, и подсвечивает все зимней радугой.

– Какая красота,– восхитилась девочка.

Стражи повели ее во дворец, по пути рассказывая о ледяных скульптурах, что встречались им на пути.

– Вот это семейство голубей, их случайно занесло за границу сильнейшей метелью,– Айсберг показал на птиц, замерших в полете. Три ледяных голубя парили в невесомости, и скульптуры были настолько живыми, что казалось, вот закончат они взмах крыла, оттолкнутся от воздушной прослойки – и взлетят вверх.

– Зачем их убили?– потрясенно спросила Марика, разглядывая замерзшее чудо.

– Нет, малышка, они живы, просто королева остановила все жизненные процессы. Если их оживить сейчас, они умрут от холода через час, не успев выбраться в теплую местность.

– Неужели больше ничего нельзя для них сделать?

– Мы обычно забираем таких животных с собой, когда по делам направляемся за пределы нашего королевства,– утешил ее Айсберг,– Скоро придет очередь и этих голубей, надолго мы их здесь не оставим.

Потом ей показали замерзшие скульптуры белого медведя, росомахи, двух волков. Выполнены они были с такой же точностью, что и голуби, а значит, раньше эти животные были живыми.

И вот Марика оказалась перед дверями в снежный тронный зал. Створки дверей были покрыты изморозью, складывавшейся в восхитительные узоры из снежных цветов, поющих птиц, порхающих бабочек. Северное сияние раскрашивало каждый цветок в свой, неповторимый цвет, и, казалось, на дверях цветет настоящая поляна, полная тепла, солнца и жизни. Створки открылись.

Тронный зал был небольшой, что удивительно для такого огромного дворца. В зале никого из подданных не было, лишь пятеро стражей нарушали тишину своими шагами, да нетерпеливая девушка, которой было интересно все на свете.