Железная роза. Книга 1

Розалин так и замерла, забыв об Аннет. Филиал в Лэмпшире! А что, если это знак?

Она раздраженно тряхнула головой. Что за чепуха? Просто совпадение. Проекция в духе доктора Фрейда. Когда долго думаешь о чем-то, мозг выхватывает из реальности только ту информацию, которая соответствует навязчивой идее, делая её ещё более навязчивой.

– Роззи, ты чего застыла? – подошла Кэти. – Ох, ты увидела табель? Ну знаешь, Аннет наверху не удержится.

– Вообще-то я читаю заметку о филиале в Лэмпшире, – ровным голосом ответила Розалин. – Ты знала, что наша школа открыла там отделение?

– Нет, – ответила подруга, подходя к газете поближе. – Но нам-то какая разница? Лэмпшир за тысячу километров отсюда!

– За четыре тысячи километров, – поправила её Розалин.

Но Кэти уже утратила интерес к заметке.

– Ты сделала задание по химии? Покажи, как составить формулу формальдегида! Пожалуйста!

Розалин вздохнула и принялась вынимать из сумки тетради.

– Наши партнеры из Лэмпшира не желают принимать ваши условия, мистер Клиффорд, – говорил усатый джентльмен за обеденным столом.

Розалин вздрогнула и уронила вилку.

К счастью, сэр Корнелл Уорт, глава железнодорожной компании, не обращал на неё никакого внимания, горячо обсуждая с её отцом какую-то сделку.

– Корнелл, – чуть улыбнулся Филипп. – Ты же знаешь, чего они хотят. Нам придется пожертвовать частью акций, чтобы они убедились в серьёзности наших намерений.

– Но, Филипп, акции на дороге не валяются! Нельзя же просто…

– Сделаем, как я сказал! – отрезал Филипп. – Доуширские связи очень важны!

Розалин поняла, что ослышалась: они говорили о Доушире. Но легче не стало.

Извинившись, она вышла из-за стола.

Розалин отправилась в сад. Уже стемнело, и ровные дорожки были освещены фонарями. Несмотря на труды садовника, их усыпали желтые листья. Розалин пошла по одной из них и, подняв голову к небу, старалась разглядеть звёзды. В давние времена они указывали путь путешественникам.

Но звёзды прятались за облаками, лишь изредка подмигивая в рваные проплешины неба.

Уже три недели с того злополучного сна ей повсюду мерещится одно: Лэмпшир, Лэмпшир, Лэмпшир… В учебниках, в магазинах, в разговорах, даже в записках подруг! Когда она меньше всего ожидала, напоминание о сне выпрыгивало на неё, выбивая почву из-под ног! Так не может больше продолжаться!

За спиной зашуршали листья. Это Джон всегда следовал за ней, куда бы она ни пошла. Розалин обернулась.

– У вас всё в порядке, мисс? – спросил он.

Этот могучий великан с лицом бывалого воина охранял её с самого младенчества. Розалин видела его досье. Сейчас Джону Грину было сорок лет, у него за плечами военная служба, а судя по некоторым пробелам в карьере – и служба в разведке. Отец говорил, что Джон прекрасно владеет оружием и приемами уличного боя. К счастью, Розалин никогда не доводилось проверить эти его качества на практике.

Зато она могла ему доверять. По-настоящему. С подругами она могла обсудить запрещенные родителями любовные романчики, с отцом – любые свои идеи, зная, что он поддержит её. Но в случае настоящей опасности, опоры лучше Джона ей не найти.

– Ты поедешь со мной в Суинчестер, Джон? – неожиданно спросила Розалин.

Если он и удивился, то вида не подал.

– Конечно же, мисс.

– Отец не должен ничего знать, – продолжала она. – Иначе он отправится со мной, а он не должен. Его место здесь.

Филипп ни за что не отпустит её одну. Конечно, он всё равно сможет найти её. Но когда она уже будет на месте, ей легче будет убедить его в правильности своего решения.

– Купи билеты на поезд на воскресенье, – сказала Розалин. – И ещё мне понадобятся фальшивые документы.

– Фальшивые документы? – удивленно переспросил Джон.

– Я же дочь мэра Ньювасла! Нельзя, чтобы об этом узнал кто-то за его пределами! – тряхнула головой Розалин. – Ты сможешь это организовать?

Телохранитель задумчиво умолк, а через минуту спросил:

– А можно узнать, зачем вы едете, мисс? Это же не из-за молодого человека?

– Молодого человека? – усмехнулась Розалин. – Нет! Сейчас молодые люди волнуют меня в последнюю очередь!

Джон подумал ещё немного.

– Я всё организую, мисс, – наконец произнёс он.

– Прекрасно!

Она двинулась к дому. Телохранитель следовал за ней.

– Ты веришь в знаки, Джон? – уже на крыльце обернулась к нему Розалин.

– Нет, мисс, – улыбнулся он.

– И я не верю! – сказала она. – Но иногда они очень настойчивы! Я просто не могу спокойно жить дальше, так и не узнав, куда они меня приведут. Что-то случится в Лэмпшире, и я должна узнать, что.

Джон перестал улыбаться.

– Но почему Лэмпшир, мисс? – поинтересовался он.

– Мне приснился сон, – неуверенно взглянула на него Розалин. – Не считай меня дурой. Это был очень странный сон.

Но, судя по его серьёзному лицу, Джон не считал её дурой.

– Я понимаю, мисс, – сказал он.

Его слова поставили точку в этом вопросе. На душе у Розалин вдруг стало так легко! Она словно вытащила занозу, не дававшую ей покоя три недели. Ни за что она не призналась бы, как ей страшно. Но теперь, когда решение принято, что бы ни случилось, можно считать это приключением.

В возникшей тишине часы противно тикали, мешая Розалин быть собранной и твёрдой.

– Значит, вы хотите перевестись в наш филиал в Суинчестере, мисс Клиффорд? – наконец нарушила молчание мадам Голденблад, изумленно подняв бровь.

При этом её монокль едва не выпал из второго глаза.

– Совершенно верно, – отозвалась Розалин.

Сердце её бешено колотилось, но внешне она была само спокойствие. Только бы директор не позвонила отцу!

– И в чем причина, позвольте узнать?

– Я не могу назвать вам причину, – твёрдо произнесла Розалин. – Скажу только, что мой отец в последнее время озабочен моей безопасностью. Я уезжаю совершенно секретно и анонимно. Но я не могу бросить учебу! Я пришла к вам только потому, что хочу продолжать обучение в «Вариотт». Но без вашей протекции простую девушку туда не возьмут.

Мадам изумленно смотрела на неё.

– Безопасность? Что случилось, мисс Клиффорд?

– Это дела отца, я ничего не знаю. Но вы переведёте меня?

– Под этим фальшивым именем? – мадам подозрительно покосилась на документы на имя Линнет Ферроуз, которые протягивала ей Розалин.

– Да.

Директор колебалась.

– Но это же незаконно, – пробормотала она.

– Что именно? – надменно уточнила Розалин. – Документы сделал мне отец. Вы хотите сказать, что мэр Ньювасла не соблюдает закон?

Монокль все же упал на стол. Рука мадам Голденблад накрыла его и, ухватив за цепочку, вставила обратно.

– Нет, я хочу сказать… – строго начала она.

– Я могу позвонить отцу, – перебила её Розалин. – Только боюсь, он будет недоволен. Никто не должен был знать, под каким именем я собираюсь скрыться.

На лице директора отразился ужас.

– Но как же…?

– Вы переведёте меня? Или моему отцу придётся перевести вас?

Мадам Голденблад смотрела на отличницу и дочь мэра во все глаза. Должно быть, она и не догадывалась, что Розалин может так себя вести. Будь это кто угодно другой, директор давно вышвырнула бы её из кабинета и вызвала родителей в школу. Но Роззи и шантаж?

Мадам Голденблад сдалась.

– Я все устрою, мисс Клиффорд.

Розалин ощутила облегчение. Она до последнего боялась, что из этой затеи ничего не выйдет.

– Надеюсь, вы поняли, что никто в Лэмпшире не должен ничего знать обо мне? – повторила Розалин. – Скажите, что я ваша племянница.

– Да-да, – пробормотала директор, уже снимая трубку телефонного аппарата. – Соедините со школой «Вариотт» в Суинчестере!

Паровоз пускал клубы дыма. Розалин, а точнее Линнет Ферроуз, сидела в купе у окна, разглядывая толпящихся на перроне людей.

– Не хотите подышать перед отъездом? – спросил Джон, расположившийся напротив.

Но Розалин покачала головой.

– Боюсь, тогда я могу передумать.

Вдруг ей показалось, что среди пассажиров мелькнуло серое пальто отца. Розалин нахмурилась. Она прижалась лицом к стеклу, силясь разглядеть знакомую фигуру. Но вокруг было полно джентльменов в серых костюмах, серый преобладал и в дорожных нарядах дам. Это была лишь игра воображения.

Розалин откинулась на сидении. Джон внимательно наблюдал за ней.

– Что? – с вызовом спросила Розалин.

Он пожал плечами.

В этот момент дверь купе отъехала в сторону, и на пороге возник Филипп Клиффорд, запыхавшийся от бега.

– Роззи! – воскликнул он.

Розалин бросила уничтожающий взгляд на Джона. Как он мог сдать её!

– Нет, папа! – вскочила она на ноги. – Я еду в Лэмпшир. Одна. Это решено!

Но он ничего не слушал. Отец схватил её в охапку и прижал к себе крепко-крепко. Розалин сперва попыталась вырваться, но Филипп не отпускал. Он обнимал её, и она чувствовала его дыхание на своей макушке.

– Роззи…

Внезапно она поняла: это прощание. Отец пришел, чтобы с ней попрощаться, а не останавливать. Какой же он всё–таки… У неё ком встал в горле.

Подняв голову, Розалин посмотрела в лицо Филиппу. У него подергивался подбородок, но в глазах блестела сталь.

– Будь осторожна, Роззи, – сказал он.

– Хорошо, папа, – Розалин чувствовала, что сейчас расплачется.

Но это не входило в её планы.

А Филипп велел Джону:

– Береги её!

Телохранитель важно кивнул.

Тогда отец разомкнул объятия и стремительно вышел прочь. Паровоз загудел. Вновь прильнув к прохладному стеклу, Розалин видела, как Филипп остановился на перроне, повернулся к ней и грустно улыбнулся. Паровоз набирал ход, и фигурка отца стала удаляться так быстро, что Розалин не успела помахать ему на прощанье. Она чувствовала, как слёзы бегут вниз по щекам, но продолжала прижиматься к стеклу, пока вокзал совершенно не скрылся из виду.

Розалин села на своё место и увидела, что Джон протягивает ей носовой платок.

Глава 3. Суинчестер

Многодневная тряска в поезде страшно утомила Розалин. Душный вагон, замкнутое пространство и плохая еда – к таким испытаниям она оказалась не готова. Зато Джон стоически сносил все тяготы путешествия, и Розалин старалась брать с него пример.

Где-то между Ванчестером и Фирмингемом они обедали так надоевшим Розалин фасолевым супом из вагона-ресторана, и она аккуратно рассказала Джону о борьбе с рабством.

Каково же было её удивление, когда Джон произнёс:

– Я был там, мисс. Я видел, как убили вашу маму. Я тогда только-только пришел в организацию, бросив военную службу. Но Алика была потрясающей! И вы очень похожи на неё, мисс.

Розалин сглотнула:

– Ерунда! Я просто копия папы: тёмные волосы, прямой нос, серые глаза. На маму я не похожа.

– Я имею ввиду не внешнее сходство, – сказал Джон. – У вас есть её внутренняя сила. Стержень. Смелость и воля.

Розалин с сомнением покачала головой. А Джон добавил:

– Не каждая леди отправится на другой конец страны, точно зная, что там её ждет опасность.

– Может, это просто глупость? – буркнула Розалин, заставив телохранителя ухмыльнуться.

Суинчестер оказался маленьким захолустным городишкой.

По сравнению с Ньюваслом местный вокзал напоминал сарай. Фонари у станции не горели, и едва спустившись с платформы, Розалин запачкала туфли лошадиным навозом.

– Куда мы попали, Джон! Какая-то дыра! – с досадой заметила она, вытирая ногу о сухую траву.

– Похоже, мы попали в прошлое, мисс, – усмехнулся тот.

От гостиницы Розалин тоже пришла в ужас. Чтобы не привлекать внимания, они сняли два номера средней руки в недорогой «Мэрибель».

– Это что же, таракан? – с отвращением спросила она у Джона, когда они вошли в её комнату.

Рыжее насекомое преспокойно ползло по выцветшим сероватым обоям в цветочек, шевеля усами. Джон прихлопнул его рукой, и Розалин передернуло.

– Тараканы не так страшны, мисс, – заметил телохранитель, затаскивая в комнату чемоданы.

– Не правда! – возразила Розалин. – Они страшны потому, что с ними не справиться с помощью револьвера.

На следующее утро Розалин и её фальшивый отец отправились в «Вариотт». Там проблем не возникло. Местная директриса, мадам Арлетт, была предупреждена о появлении Линнет Ферроуз и с несколько презрительным взглядом приняла документы «племянницы» мадам Голденблад. Зато Джон немало удивил Розалин, изобразив недалекого клерка, озабоченного платой за обучение.

Тем же вечером Джон помог Розалин перевезти вещи в одну из комнат для учениц на втором этаже школы.

Войдя в своё жилище на ближайший год, Розалин окинула взглядом тёмные обои и добротную дубовую мебель. Гораздо лучше, чем грязная гостиница!

Кровати в комнате было две, а так же два письменных стола и шкафа…

– Выглядит вполне прилично, мисс, – сказал Джон, заглядывая в шкафы и за шторы.

Розалин остановилась у стола и положила на него свою шляпку.

– Да, жить можно.

Она упустила из виду, что у неё будет соседка. И судя по разбросанным на кровати и столе книгам и вещам – не очень аккуратная. Розалин, которая всегда жила одна, испытала неприятное волнение.

– Директор говорила, что ученицам разрешено звонить только после уроков. А посещения – по выходным, – говорил Джон. – Сегодня я позвоню вашему отцу сам.

– Хорошо, Джон, – кивнула Розалин.

Она не знала, что могла бы рассказать отцу. Пока всё, что она видела здесь, наводило на неё тоску.

Неожиданно дверь открылась, и на пороге появилась разрумянившаяся девушка в коричневом пальто. Увидев Розалин, она широко улыбнулась, откинула назад свою длинную русую косу и подошла к ней.

– Добрый день! Меня зовут Лиз Браун, – сказала она, протянув ей руку.

– Линнет Ферроуз, – ответила Розалин на рукопожатие. – Приятно познакомиться с тобой. Ты моя соседка?

– Верно! – улыбалась Лиз.

Она обернулась к Джону.

– Мой отец, мистер Джон Ферроуз, – представила его Розалин.

Лиз протянула руку и ему, чем повергла телохранителя в смятение. Пожав её, Джон пробормотал:

– Приятно познакомиться, мисс.

Лиз отошла и принялась снимать пальто.

– Сегодня чудесная погода! – говорила она.

– Я, пожалуй, пойду, – сказал Джон, косясь на неё, будто боялся, что она станет переодевать не только пальто, но и платье.

Розалин с улыбкой обняла его.

– Пока, папа! Я позвоню тебе завтра!

– Непременно, дорогая, – очень похоже изобразил Филиппа Джон.

Когда он ушёл, Розалин принялась раскладывать вещи.

– Откуда ты приехала? – спросила Лиз, глядя на её чемодан своими большими голубыми глазами.

– Из Фирмингема, – отозвалась Розалин.

– О! Фирмингем! – всплеснула соседка руками. – Это ведь почти столица! И как ты оказалась в нашей дыре?

Розалин подумала про себя, что с географией у Лиз не очень, но вслух этого не сказала.

– Моего отца перевели сюда по работе, – ответила она.

Любопытство Лиз ей не нравилось. Они с Джоном продумали легенду, но ей хотелось бы лгать как можно меньше.

Лиз села на стул и продолжала выспрашивать про работу её отца. Тогда Розалин решила перевести тему:

– А куда ты ходила? Здесь есть, где погулять?

– За ворота можно выходить только по выходным, – грустно отвечала Лиз. – Я гуляла в сквере на заднем дворе. Кормила птиц.

Розалин выкладывала из чемодана книги, радуясь, что Лиз оказалась такой словоохотливой и ей больше не нужно отвечать на её расспросы.

– Вчера я нашла там раненого голубя, – продолжала соседка. – Похоже, у него сломано крыло. Я спрятала его в ящике возле кухни и подкармливаю. Надеюсь, он поправится.

Розалин осталась в недоумении.

– Зачем тебе это нужно? – спросила она, поглядев на Лиз.

– В каком смысле? – нахмурилась та.

– Голуби – это те же крысы, – сказала Розалин. – Знаешь, они болезни переносят.

– И что? – возмутилась Лиз. – Бросить его умирать?

Розалин пожала плечами. Она не считала жизнь голубя такой уж важной. В городе тысячи голубей!

Но Лиз, похоже, это задело.

С возмущённым видом она отошла и уселась за свой стол спиной к соседке.

Покачав головой, Розалин продолжила вынимать вещи из чемодана.

Хотя школа в Суинчестере была филиалом её элитной школы «Вариотт», отличия сразу бросились Розалин в глаза. Профессионализм учителей не дотягивал до привычного ей уровня. Её глубокие вопросы ставили их в тупик и вызывали раздражение. А когда она попросила мадам Лефон, преподавательницу биологии, дать ей несколько дополнительных уроков по строению мозга, та сказала:

– Что за глупости? Девочке это ни к чему! Лучше прилежнее занимайся домоводством.

Пришлось ей пойти в библиотеку, чтобы изучать интересующие её темы самой. Но молоденькая библиотекарь развела руками.

– Книжный фонд ещё не до конца сформирован. Школа только открылась. Наполнение будет происходить постепенно.

– А как же научные журналы? У вас есть «Медицинский вестник» или «Ланцет»? – не сдавалась Розалин, в надежде хотя бы не пропустить последние публикации доктора Фрейда.

– Медицинский? – удивилась библиотекарь. – Нет. Из свежего есть «Новости Лэмпшира».

Розалин скривилась от подобного предложения и покинула библиотеку.

Как она ни старалась не выделяться на уроках, ей это не слишком удавалось. Тяга к знаниям, которая старательно поощрялась у неё дома, здесь играла против неё. Одноклассницы быстро окрестили её зубрилой и выскочкой. А она решила, что они глупые и недалекие особы. Так что с ней никто не дружил, а она и не стремилась к общению.

Соседка по комнате тоже сторонилась её после разговора о голубе, хотя Розалин часто видела её гуляющей в сквере в одиночестве или с подругами.

Но больше всего Розалин огорчало, что не происходило ровным счетом ничего интересного. Её привел в Суинчестер необычный сон с мамой! Это было почти волшебство! Но всё, что она нашла по приезде: унылый провинциальный городок, ограниченных людей и низкий уровень образования.

К ноябрю Розалин совсем пала духом.

В переулке было темно. Только луна светила ярким, словно электрическим светом, населяя пространство между домами странными тенями. Одна из них вырвалась из мрака и прыгнула на Розалин.

Крупный мужчина схватил её за запястье. Розалин развернулась спиной и, перекинув нападающего через себя, выкрутила его руку так, что ему пришлось её разжать. Быстро поднявшись, он снова бросился в атаку. Розалин пригнулась и проскочила под его рукой, но недостаточно ловко – он вцепился ей в волосы. Она попыталась достать его локтем, но впустую. Тогда Розалин ударила противника ногой под колено. Но и это не помогло: он перенёс вес на вторую ногу и потянул добычу к себе. В отчаянной попытке освободиться Розалин шагнула к нему вплотную и, вцепившись в его куртку, ударила коленом в пах. Мужчина взвыл от боли и выпустил её.

Тяжело дыша, Розалин отошла на шаг. Высвободившиеся волосы лезли ей в лицо и липли к взмокшему лбу.

– Прости, Джон! – сказала она.

– Очень плохо, мисс! – прохрипел Джон, согнувшись пополам. – Вы позволили схватить вас за волосы! И воспользовались грязным приемом!

– Знаю! Я немного поторопилась… – Розалин стала поправлять растрепавшуюся прическу.

– Знать недостаточно! – строго перебил Джон, оправляя куртку и делая вид, что с ним всё в порядке. – Вы должны были остановиться, чтобы мы могли начать сначала, а не бить меня между ног!

– Прости меня, Джон, – смутилась она. – Я так разозлилась из-за своей ошибки.

– И в чем она заключалась?

– Я слишком рано попыталась сбежать.

– Вот именно! Я тысячу раз говорил вам…

Вдруг он умолк и покосился куда-то вбок.

– Что? – спросила Розалин.

– Тсс! – зашипел на неё Джон, схватил за плечи и уволок в тень.

Розалин увидела, как в переулок заглянул полицейский. Прижимаясь к грязной стене, она затаила дыхание.

Полицейский окинул улочку равнодушным взглядом и двинулся дальше.

– Зачем здесь полиция? – прошептала Розалин, дождавшись, когда стихли шаги стража закона.

– Каждый вечер патрулируют, – выходя из тени, бросил Джон. – Якобы для порядка в городе.

– А на самом деле?

Джон равнодушно дернул плечами.

Он поднял с земли объемный сверток и достал из него её пальто. Расправив его, Джон подал его Розалин.

– Ты занимаешься разведкой, Джон? – спросила она, просовывая руки в рукава. – Узнал что-нибудь?

– Ничего существенного, мисс, – помедлив, ответил он.

Эта пауза не укрылась от внимания Розалин. Обернувшись к нему, она потребовала:

– Расскажи мне!

– Нечего рассказывать, – развел руками Джон. – Я даже подумал… Может быть, нам пора вернуться, мисс?

– Думаешь, мы зря тратим здесь время? – разочарованно проговорила Розалин.

– А как считаете вы?

Розалин слишком часто задавала себе этот вопрос. Но так легко сдаваться не в её натуре.

– Нам нужно найти нормальное место для тренировок, – перевела она тему, оглядывая проулок.

– Мы же не можем заниматься в крошечном гостиничном номере, – отозвался Джон. – Или в школе… Здесь не найти спортивный зал как в доме вашего отца.

Розалин бросила на телохранителя быстрый взгляд. Он тоже уже надел пальто и теперь застегивал пуговицы. Но что-то было не так. Розалин не удавалось поймать это смутное чувство, чтобы сформулировать его.

– Как тебе живётся в гостинице? – спросила она у Джона.

– Довольно паршиво, – усмехнулся он. – Тараканов там полно. Но я уже привык.

– Я тоже привыкаю, – без энтузиазма отозвалась Розалин. – Спасибо, что раздобыл мне книги.

Убедившись, что от школьной библиотеки нет никакого толку, Розалин просила Джона снабжать её литературой. Книги, которые он приносил, были в основном по истории. После сна с мамой Розалин интересовала тема рабства и деятельность организации по борьбе с ним, но про организацию нигде напрямую не говорилось, и ей оставалось только гадать, какие происшествия можно расценить, как вмешательство «Экскалибура».

– Всегда пожалуйста, мисс, – ответил Джон, напоследок ещё раз оглядел переулок, и они зашагали к улочке, где оставили автомобиль.

Весь недолгий путь до «Вариотт» Джон молчал, а Розалин погрузилась в мысли о возможном возвращении домой. Вот так вернуться, даже ничего толком не узнав?

Автомобиль остановился у школьных ворот. Розалин вылезла наружу, с тоской глядя на серое здание. Перед её глазами вдруг заметалась лёгкая снежинка. Подняв голову к небу, Розалин увидела, что из низких облаков сыпется снег. Первый настоящий снег в этом году!

Снежинки слипались в хлопья, падали на мостовую, но тут же таяли, превращаясь в грязь. Розалин следила за их полётом. Она поймала снежинку в ладонь, а та скукожилась мокрой каплей.

Джон стоял рядом, наблюдая за ней.

– Давай останемся до Рождества, – сказала Розалин.

Телохранитель хмуро кивнул.

И вдруг её пронзило понимание…

То неуловимое чувство неправильности, впервые замеченное в переулке… оно связано с Джоном. Когда она просила его рассказать, что он узнал…

Он ей солгал! Он что-то скрывает от неё!

Глава 4. Лиз Браун

Войдя в свою комнату после встречи с Джоном, Розалин застала у своего стола Лиз, которая читала одну из её книг.

При появлении соседки Лиз отложила раскрытый том и покраснела.

– Прости, картинка привлекла моё внимание, – сказала она.

Сняв ботинки, Розалин подошла ближе и взглянула на страницу.

– Читаешь про тюремное перестукивание? – поинтересовалась она.

Лиз смутилась ещё больше, будто «тюремное» означало что-то непристойное.

– Я только увидела таблицу… – пробормотала она. – Пыталась понять, как она работает.

– Очень просто, – как ни в чем не бывало принялась объяснять Розалин, указывая на картинку. – Каждой букве алфавита соответствует номер столбца и номер строки в таблице. Заключённые стучали чем-нибудь в стену, количество ударов определяло букву, а из букв составлялись слова. Таким образом они общались между собой, находясь в разных камерах.

– Зачем ты про это читаешь? – насторожённо спросила Лиз, глядя не в книгу, а на неё.

– Я читаю про Дубецкий бастион, – терпеливо пояснила Розалин, расстёгивая пальто.

– Что это? – выспрашивала Лиз.

– Тюрьма с самым строгим режимом.

– И зачем ты читаешь про тюрьму? – недоверчиво спросила соседка. – Думаешь, наша школа похожа на неё?

Рука Розалин замерла над пуговицей, а брови метнулись вверх. Она во все глаза уставилась на Лиз.

– Школа? С чего ты взяла? – удивилась она. – Это же книга по истории, тут описаны события прошлого века, в том числе постройка Дубецкого бастиона. Если тебе интересно, могу дать почитать.

– Нет-нет! – смущенно замахала руками соседка. – Не стоит!

Она отошла к своему столу и принялась шелестеть тетрадями.