Клятва безумная и смертельная

– Магия уничтожит вас, – шепчет девушка, после чего разбивает бутылку о каменный пол, и из-под моих ног поднимается стена огня.

Глава 10

Грей

Самое лучшее в драке на мечах – это то, что в ней не нужен переводчик.

Большинство солдат хорошо говорят на эмберфольском, но многие его не знают, а еще есть те, кто его знает, но предпочитает на нем не говорить. Я обнаружил, что многие их окружающих переходят на сишшальский, когда не хотят, чтобы я знал, о чем они разговаривают.

Я пока еще не особо свободно говорю на местном языке, но знаю достаточно слов, чтобы понимать, когда речь идет обо мне. Я знаю, что они не доверяют мне или моей магии. Многие думают, что я слишком молодой, слишком верный Эмберфоллу, слишком чужой. Я для них слишком… мужчина. «Fell siralla» для меня некогда были нежными словами, которые мне говорила Лия Мара, но на самом деле, как выяснилось, в Силь Шеллоу это самое настоящее оскорбление. Глупый мужчина. Ни у кого не хватает смелости сказать мне эти слова в лицо (пока что), но я читаю это в их взглядах. Я слышу, как солдаты бормочут это оскорбление себе под нос, когда я отдаю приказ, который они не одобряют.

В Силь Шеллоу мужчин ценят за силу и умение сражаться, что на первый взгляд казалось нормальным, пока я не обнаружил, что это означает на самом деле. Итак, мужчин здесь в основном ценят за их способность поднимать тяжести и умирать в бою.

Естественно, мои магические способности вообще не ценятся.

Несмотря на трудности, с которыми я сталкиваюсь, я чувствую себя гораздо счастливее на тренировочном поле с мечом в руке. Язык и политика не имеют значения, когда ты орудуешь мечом. Важно только мастерство.

У меня шесть оппонентов. Четверо из них – солдаты армии Силь Шеллоу, две женщины и пара мужчин. Еще один – этой мой личный стражник Талфор, а другой – Джейк, мой лучший друг и ближайший союзник. Айзек парит высоко над нашими головами, пропитывая воздух своей силой. Мне потребовалось много времени, чтобы научиться чувствовать его магию, потому что она не похожа на звезды и искры, в отличие от моей. Его магия легкая, как перышко. Она напоминает резкое дуновение ветра в тихий день или холодную каплю дождя, внезапно упавшую на лицо в солнечную погоду. Колючий холодок проскальзывает под мою броню, и я невольно вздрагиваю. Айзек способен замедлять потоки воздуха, делая тем самым движения моих противников чуть более смазанными. В то же время это мешает и мне, но я могу воспользоваться своей магией, чтобы заставить клинок двигаться быстрее.

Я чувствую сопротивление магии скрейвера и пробиваюсь мечом сквозь нее, чтобы с молниеносной скоростью отбить все шесть направленных на меня клинков.

Один из мужчин, капитан по имени Солт, уворачивается от моего меча и обхватывает меня руками поперек туловища, чтобы повалить на землю при помощи грубой силы.

Магия Айзека замедляет падение, но удар об землю почему-то ощущается больнее. Капитан выхватывает кинжал, чтобы приставить его к моему горлу, но я оказываюсь проворнее. При помощи наручей я блокирую лезвие до того, как он приближается к моей шее.

– Не все должно быть так просто, – говорит мужчина, и я слышу дерзость в его голосе.

Капитан Солт испытывает ко мне неприязнь. Что ж, не он один.

Я вырываюсь из его захвата и пытаюсь завладеть оружием, однако мужчина отбрасывает мой меч подальше и пытается прижать меня к земле. Он не такой проворный, как я, но это он компенсирует своей физической силой. В итоге мы катаемся по земле, сцепившись вместе, и пытаемся перебороть друг друга. Солт заламывает мою руку, и я не удивлюсь, если он вывихнет мне плечо. Капитан, вероятно, убил бы меня, если бы знал, что это сойдет ему с рук. Я ощущаю вкус грязи и крови на языке. Но меч всего в нескольких сантиметрах… Что, если…

По тренировочному полю проносится ледяной порыв ветра.

– Магия! – кричит Айзек.

А, да. Магия. Искры и звезды вспыхивают перед моими глазами, и я направляю свою силу в землю. Из сухой травы под нами вспыхивает пламя.

Солт чертыхается и отпускает меня, отползая назад и хлопая себя по руке, чтобы затушить огонь. Его глаза потемнели из-за недовольства. Тренировочные бои закончились, и теперь мы с капитаном оказались в центре внимания. Солдаты отступают подальше от обуглившейся земли и что-то шепчут себе под нос на сишшальском.

Я позволяю огню погаснуть, когда очередной порыв холодного ветра проносится по полю. Джейк подходит ко мне и протягивает руку, чтобы помочь подняться. Я принимаю помощь, после чего подбираю свой меч и вгоняю его в ножны. Мой взгляд при этом устремлен на Солта.

– Ты не понимаешь сути тренировки.

– Мы сражаемся, – мрачно говорит капитан. – Вы пользуетесь магией. Суть же в этом, не так ли?

Он произносит слово «магия» таким же тоном, каким обвиняет меня в жульничестве. Он не то чтобы насмехается надо мной, но в его голосе определенно звучит презрение. Солт рискует нарушением субординации, если, конечно, она вообще между нами существует. Однако капитан пользуется уважением большинства солдат, которые находятся сейчас на поле, и он отлично владеет мечом. Солт нужен мне в качестве союзника, а не врага. Тем не менее царящее между нами напряжение отравляет воздух.

Здесь есть только один солдат, который не опасается и не обесценивает мою магию – это Тайко. Он стоит неподалеку и убирает свой меч в ножны. Ему всего пятнадцать, и он довольно щуплый для своего возраста, однако парень умолял дать ему возможность тренироваться вместе с новобранцами. Поначалу солдаты помладше почти всегда отказывались тренироваться с «мальчишкой», однако после того, как Тайко уложил одного из них на лопатки меньше чем за двадцать секунд, они с неохотой признали в нем себе равного.

Тайко наблюдает за противостоянием между мной и Солтом. Джейк подходит ближе.

– Давайте попробуем еще раз, – спокойно говорит он. У Джейка отлично получается выступать в роли миротворца. Он умеет сгладить напряженный момент, при этом позволив каждому остаться при своем мнении.

– Хорошо, – говорю я. Я поднимаю взгляд в небо, чтобы свистнуть Айзеку. Солдаты снова что-то бормочут, возвращаясь в строй. В этот раз мне не нужно даже пытаться переводить их слова. Они неохотно позволили скрейверу помочь нам с тренировками, но они не видят в нем союзника. Раньше он был рабом Карис Люран, сейчас он связан со мной клятвой верности, но солдаты все равно не доверяют ему.

По правде говоря, большинство из них не доверяют и мне.

Айзек опускается на землю рядом со мной, аккуратно складывая крылья.

– Ваше Высочество, – произносит он хриплым голосом. Ему не нужно меня так называть, и я ему не раз говорил, чтобы он так ко мне не обращался. Айзек продолжает гнуть свою линию, тем самым стараясь напомнить другим о моем положении здесь.

– Через пять минут начинаем заново, – говорю я ему.

Из дворца доносится звук горна, и я вздрагиваю, как и большинство стоящих вокруг меня людей. Прежде чем я успеваю заговорить, горн трубит снова. После этого он звучит в третий раз, после чего наступает тишина, которая кажется почти оглушительный.

Вокруг меня толпа дружно охает.

Я смотрю на Талфора, моего личного стражника.

– Что это значит?

Стражник бледен как полотно.

– Напали…

– Рэн? – спрашивает Джейк, и в его голосе звенит напряжение. – Он атакует?

– Нет, – отвечает Талфор. – Напали на королеву.

* * *

Лия Мара неподвижно лежит на кровати в своих покоях, но через толпу из стражи и советников, окруживших ее, мне трудно что-либо разглядеть. Ее глаза слегла приоткрыты, кожа по цвету сравнима с пеплом. Когда я подхожу ближе, то замечаю слезы, блестящие на ее щеках, и в груди у меня становится тесно, когда мое сердце начинает биться чаще. Нолла Верин стоит на коленях рядом с сестрой, сжимая руку Лии Мары и целуя костяшки ее пальцев. По другую сторону от Лии Мары стоит Ноа – некогда врач из Вашингтона, но теперь более известный как лекарь из Колумбии. Он прижимает мокрый сверток ткани к ногам девушки.

И тут я вижу покрытую волдырями, покрасневшую кожу. Я вижу кровь и обугленную плоть. Я замечаю сажу на одежде и щеках Ноллы Верин.

– Он уже идет, – бормочет Нолла Верин. Когда она видит меня в дверях, ее глаза широко распахиваются. – Грей, на нее напали! – Голос девушки срывается. – Там была… она была… Ты должен исцелить ее!

В доли секунды я оказываюсь у кровати и, приподняв мокрую ткань, пытаюсь понять, что же стало причиной подобных повреждений.

– Осторожно, – говорит Ноа, хватая меня за запястье. – Осторожнее. Тут много стекла.

Я вижу небольшую кучку осколков рядом с ним, и каждый из них блестит свежей кровью. Я ничего не понимаю и смотрю на лекаря.

– Что случилось?

– Взорвалась бутылочная бомба. – Должно быть, на моем лице написано полное недоумение, потому что он пускается в объяснения: – Это было что-то вроде коктейля «Молотова». Я не знаю, как у вас здесь это называется. Такая зажигательная…

– Магия, – охает кто-то.

– Это была не магия, – решительно заявляет Ноа. – Все было устроено с определенным злым умыслом, но это была не магия.

– Откуда ты знаешь? – спрашивает Нолла Верин.

– Принц пользовался огнем на тренировочных полях, – говорит один из советников. – Возможно, его магия вышла из-под контроля…

– Это была не магия! – рявкает Ноа. – Если вы принесете мне бутылку и немного керосинового масла, я сделаю точно такую же штуку.

По толпе проносится ропот.

– Лекарь угрожает…

– Это не угроза! – срываюсь я и оглядываюсь через плечо на Джейка, но он уже начинает выгонять людей из комнаты.

На этот раз я более осторожно приподнимаю мокрую ткань. Кожа под ней сильно обожжена и источает тошнотворный сладкий запах. Более мелкие осколки все еще впиваются в кожу девушки.

Лия Мара вздрагивает, после чего пытается пошевелиться. Ее веки приподнимаются, а из горла вырывается стон.

– Тише, – мягко говорю я. – Спокойно.

Я делаю глубокий вдох и прижимаю руки к самой ужасной ране. Закрыв глаза, я призываю звезды своей магии. Дыхание Лии Мары становится прерывистым, и мне хочется, чтобы магия действовала быстрее, но если я попытаюсь форсировать ее, то звезды исчезнут в никуда. Повреждений слишком много, и я чувствую боль Лии Мары. Я слышу ее страдания в каждом вздохе.

– Что произошло? – спрашиваю я хриплым и низким голосом.

– Девушка, – с яростью говорит Нолла Верин, однако по ее щекам катятся слезы. – Она подошла к трону, притворяясь, что хочет просить помощи. Сказала, что у нее есть подарок. Он был похож на фонарь, потом она бросила его на пол, и он… взорвался. Мантия Лии Мары загорелась… Загорелись драпировки… Огонь был повсюду…

– Что стало с девушкой? – спрашиваю я.

– Она мертва, Ваше Высочество, – говорит одна из стражников, которая осталась в комнате. В ее голосе слышится недоумение, как будто она не понимает, что существует какой-то иной исход для того, кто осмелился напасть на королеву.

Я понимаю подобную импульсивность, однако когда я был в Королевской страже, мы пытались оставить врага в живых для допроса. Теперь у нас даже нет возможности узнать, действовала ли она в одиночку или же ее кто-то нанял для покушения.

Лия Мара делает медленный и ровный вдох. Кожа на ее ногах восстановилась. Оставшиеся в ранах осколки выпали и затерялись среди складок постельного белья. Я поднимаю голову и смотрю на нее.

– У тебя где-нибудь еще остались раны?

Она быстро качает головой.

– Нет. Я… Со мной все в порядке.

– Вот и нет, – говорит Нолла Верин. – На твою жизнь было совершено покушение!

Ноа убирает мокрые тряпки. Он смотрит на стражников.

– Пошлите за чистым бельем.

Стражники мешкают и обмениваются взглядами. Я не знаю, дело во мне или в Ноа, но их нерешительность определенно порождена недоверием. Я благодарен Нолле Верин, когда она срывается и кричит:

– Немедленно!

Слуги приносят свежее постельное белье и новую мантию. Нолла Верин выходит в коридор, чтобы обсудить произошедшее с Эллией Майей. Джейк говорит мне, что пойдет допрашивать очевидцев случившегося, после чего тоже выскальзывает из комнаты. Я стою, скрестив руки на груди, и наблюдаю за тем, как меняют простыни и одеяла.

Ноа остается вместе со мной.

– Ты уверен, что это была не магия? – тихо спрашиваю я у него.

– Мне кажется, все задумывалось таким образом, чтобы со стороны выглядело как магия, – отвечает он. – Когда люди чего-то боятся, их страхом легко манипулировать.

Я вспоминаю о солдатах на тренировочном поле, неуверенно переминающихся с ноги на ногу, когда мы отрабатывали различные упражнения. Я вспоминаю голоса советников Лии Мары, когда Ноа упомянул орудие нападения.

Теперь, когда непосредственная опасность миновала, страх в моей груди рассеялся и его место занял гнев.

Никто не имеет права так сильно калечить других людей.

Наверное, будет лучше, если только Джейк будет наводить справки о нападении. Как принц Грей, я должен казаться заинтересованным лишь политикой.

В данный момент мне не хочется заниматься ни расследованием, ни политикой.

Как только слуги уходят, Лия Мара обращается к Ноа:

– Как и всегда, прими мою благодарность.

Он улыбается, затем хлопает меня по плечу, прежде чем повернуться к выходу.

– На этот раз это целиком и полностью заслуга Грея.

Лия Мара смотрит на меня снизу вверх, и я более чем уверен, что моя ярость ни для кого не секрет.

– Прости, что прервала ваши тренировки, – говорит она, после чего ненадолго умолкает. – Можешь вернуться на поле, если хочешь.

Я не понимаю, она разыгрывает меня или же пытается казаться сильной, однако это не имеет значения. Меня не так легко заставить уйти, как Ноа или ее советников.

– На тебя напали. Я шагу не сделаю из этой комнаты.

– Рано или поздно тебе придется уйти, – говорит она.

Сейчас мы одни, но ее стража стоит в коридоре у открытой двери. Нам редко удается остаться полностью наедине, и, несмотря на это, сплетен о моих отношениях королевой ходит немало.

– Если ты хочешь отдохнуть, я могу побыть в коридоре.

Лия Мара протягивает руку.

– Нет. – Ее глаза находят мои, и в них я вижу страх и неуверенность. – Останься.

Я делаю шаг вперед, беру девушку за руку и опускаюсь на край кровати, чтобы посидеть рядом с ней в тишине ее покоев. Лия Мара должна была переместиться в покои королевы еще несколько месяцев назад, но по-прежнему живет в тех комнатах, которые занимала, когда мы с ней впервые встретились. В то время она даже не была принцессой, а престол должна была унаследовать Нолла Верин.

Раны Лии Мары полностью затянулись, белье сменили, но девушка так и осталась в перепачканной кровью и сажей одежде. Мне нужно позвать служанку, чтобы помочь Лие Маре переодеться, но ее пальцы крепко переплетаются с моими, поэтому я не двигаюсь с места.

– Fell vale, – говорит Лия Мара, и я опускаю взгляд в пол.

Нежный мужчина. Вовсе нет. Я изнываю от желания пригвоздить кого-нибудь к земле в драке. Какой-то части меня жаль, что стража уже убила напавшую на Лию Мару девчонку. И нет, мое сожаление никак не связано с несостоявшимся допросом.

– Сейчас я себя таким не ощущаю, – говорю я.

Лия Мара использует мою руку, чтобы принять сидячее положение. Я должен помешать ей, но прежде, чем я успеваю что-то предпринять, девушка прижимается спиной к моей груди, и ее голова прислоняется к моему подбородку. Лия Мара кладет мою руку себе на колени. Я крепко обнимаю оказавшуюся в моих руках девушку и вздыхаю.

– Видишь? – тихо говорит она. – Ты все-таки нежный.

– Я должен быть рядом с тобой, когда ты даешь аудиенцию подданным, – говорю я.

Лия Мара не отвечает, и я добавляю:

– Я бы понял ее намерения. Я бы остановил ее до того, как она причинила тебе столько боли.

Лия Мара начинает расстегивать один из моих наручей, и я хочу этому противиться, но ее пальцы такие легкие и ловкие, что у меня не получается. Я обычно бессилен в те моменты, когда Лия Мара хочет чего-то добиться.

– Ты не можешь знать этого наверняка, – говорит она.

– Я знаю.

Она набирает в легкие воздуха, чтобы начать спорить, но я разворачиваю ее лицом к себе. Мои руки спускаются к ее талии, и хотя я действую осторожно, Лия Мара вздрагивает.

Я замираю.

– Прости. Тебе все еще больно?

– Немного.

Я снова направляю магию в свои руки, затем наклоняюсь, чтобы прижаться лбом к ее лбу.

– Твоя стража не должна была подпустить ее так близко к тебе. Я не знаю, было ли это ошибкой или намеренной халатностью, но мне в любом случае следовало быть рядом.

Лия Мара ничего не говорит, но я чувствую ее сомнения.

– Что такое? – спрашиваю я.

– Там была одна женщина, которая ссорилась с мужчиной из-за прав на землю. Мои стражники подчинились приказу Ноллы Верин до того, как я успела его отменить.

– Это было до того, как на тебя напали?

– Да.

– Они не преданы Короне, – незамедлительно отвечаю я. – Ты должна выбрать другую стражу.

– Нолла Верин моя сестра. Она должна была стать королевой. Они верны Короне.

– Они не должны были следовать ее приказу, – говорю я. – И она не должна была его давать.

Лия Мара молчит. Она ненавидит распри. Я знаю, она хочет мира для своего народа и для моего народа в Эмберфолле. Она хочет править без помощи жестокости и страха.

Я не уверен, что ее народ хочет, чтобы им управляли таким образом.

Лия Мара снова прижимается ко мне. Ее теплое дыхание щекочет обнаженную кожу моей шеи.

– А что бы ты сделал? – тихо спрашивает она.

– Не думаю, что ты хочешь это знать. – Мой голос мрачен, и Лия Мара приподнимает голову, чтобы посмотреть на меня.

– Только не говори, что ты бы стал размахивать мечом направо и налево.

– Я бы распустил стражу. По крайней мере, я бы потребовал, чтобы они незамедлительно присягнули тебе в верности. И еще я бы попросил твою сестру удалиться.

– Что? Нет!

– Нолла Верин должна была стать королевой, но не стала. В Силь Шеллоу много сомнений в новой власти, поэтому тебе не нужно, чтобы Нолла Верин подрывала твой авторитет и твоя стража повиновалась ей. Я боюсь, что сегодняшнее нападение на тебя придаст смелости другим, кто планирует сделать то же самое.

– Нолла Верин оказывает мне поддержку.

– Она делает тебя слабой.

Лия Мара замирает в неподвижности в моих руках, я переживаю, что погорячился. Я не хочу, чтобы мы ссорились. Однако затем я понимаю, что сердце девушки бьется очень часто, а ее пальцы цепко впиваются в мою руку, которой я обнимаю ее.

Лия Мара не сердится.

Она боится.

Мой гнев отступает, и на его место приходит яростное желание защитить ее от всего мира. Я прикасаюсь губами к ее виску.

– Не бойся, – говорю я тихо. Это те же самые слова, что когда-то сказал ей в Глухой Лощине после того, как солдат Эмберфолла приставил клинок к ее шее. – Никто тебя больше не тронет.

Глава 11

Лия Мара

К утру настенные драпировки и бархатные ковры были заменены, и мой тронный зал выглядит точно так же, как и вчера. Однако в воздухе все еще витает едкий запах старого дыма и горелой ткани. Мне не хочется чувствовать себя обнадеженной присутствием Грея, но именно так я себя и чувствую. Матушка никогда не носила оружия перед своими людьми, потому что, по ее словам, это означало, что она им не доверяет. Грей же вооружен до зубов и не делает из этого секрета. Выражение его лица непроницаемое и суровое. Я никогда прежде не видела его таким отстраненным и холодным. Принцесса Харпер как-то назвала Грея пугающим, и я с ней полностью согласна. Сейчас он действительно вызывает страх одним своим видом.

Джейк тоже присутствует в зале. Он стоит у стены вместе со стражниками. Он должен быть на тренировочных полях, практиковаться в битве на мечах с Тайко или проводить свое время вместе с Ноа, однако вместо этого он здесь. Его холодный взгляд оценивает каждого, кто переступает порог. Джейк гораздо менее суровый, чем Грей, и куда более легкомысленный и фамильярный, тем не менее он стал настолько же опасным, как и стоящий рядом со мной принц.

Я доверяю им обоим, но очевидно, что моя стража – нет. Перешептывания в коридорах, которые мне довелось услышать этим утром, дали мне понять, что все считают, будто покушение на меня было завязано на магии. Мне кажется, что придворным проще думать о Грее и его спутниках самое худшее, чем предполагать, что кто-то из Силь Шеллоу решил пойти против Короны. От этой мысли меня бросает в дрожь. Я не хочу думать о том, что народ желает моей смерти. Я не хочу думать о том, что не справляюсь с ролью королевы.

Грей сказал, что Нолла Верин подрывает мой авторитет, но это не так. Я сама во всем виновата.

В любом случае моей сестры сегодня здесь нет. Она сказала, что будет работать с Эллией Майей, пытаясь определить, откуда пришла девушка, напавшая на меня. Айзек говорит, что она не была колдуньей, но она, должно быть, знала, что ее действия будут похожи на чары, что усилит недоверие к Грею и его связям с Эмберфоллом. По закону если бы она убила меня, то могла бы лично претендовать на трон, но Нолла Верин наверняка вонзила бы меч самозванке в живот и вернула бы власть.

Было ли это конечной целью? Неужели кто-то захотел таким образом усадить мою сестру на престол?

Неужели люди полагают, что так будет лучше?

Жаль, что я не могу чувствовать себя так, как вчера. У меня не получается с оптимизмом думать о том, что я могу править иначе, чем моя мать. Все утро я неподвижно просидела на своем троне, задаваясь вопросом, кто еще может стать угрозой. Этот вопрос заставляет меня напрягаться и отвлекаться, из-за чего Кланне Сун приходится наклоняться ко мне и шептать:

– Ваше Величество, они ждут ответа.

Каждый раз, когда кто-то приближается ко мне, я вспоминаю о напавшей на меня девушке, о взрыве, об обжигающей боли и осколках, впившихся в мою кожу.

– Лия Мара.

Голос Грея, низкий, напряженный и настолько тихий, что слышать его могу только я. Моргнув, я смотрю на принца. Его глаза встречаются с моими, затем опускаются ниже. Я внезапно осознаю, что обхватила себя руками поперек живота, а мое дыхание вряд ли можно назвать спокойным.

Я сглатываю и выпрямляюсь, после чего снова смотрю на пожилую женщину, стоящую перед возвышением, на котором установлен трон. Женщина смотрит на меня в замешательстве. Я даже не помню, на что она жаловалась. Там было что-то про куриц или петухов, а может, что-то совсем другое. Возможно, она даже еще ничего не попросила. Руки женщины сжимают ручку корзины.

– Ваше Величество? – спрашивает она.

Мне нужно что-то сказать. На что вы жалуетесь? Однако я продолжаю смотреть на то, как она держит в руках корзину. Я задаюсь вопросом, не спрятала ли она в ней оружие? На лбу у меня выступает капелька пота.

Это просто смешно. Ей, наверное, лет восемьдесят пять.

Но я не могу слова из себя выдавить.

– Королева принимала граждан все утро, – говорит Грей, обращаясь к Кланне Сун, и хотя его глаза смотрят на меня, его следующие слова звучат не как требование, а как предложение. – Может быть, мы могли бы сделать небольшой перерыв?

Я должна отказаться. Мне хочется отказаться.

Но я этого не делаю.

Я предполагаю, что Грей отведет меня в мои покои или, может быть, в библиотеку, которая являлась моим убежищем с самого детства. Вместо этого он сопровождает меня к большим дверям фронтальной части дворца. Двери ведут к бьющим фонтанам и длинной мраморной лестнице, которая спускается в город.

Стража будет следовать за нами, куда бы мы ни пошли, однако я замираю на пороге.

Я такая глупая. Я никогда не боялась своего народа. Мне не следует начинать бояться его сейчас.

Грей ничего не говорит, но я уверена, что он заметил мою нерешительность. Он всегда все замечает.

По улицам в этой части города разрешено ходить как пешеходам, так и экипажам с лошадьми. Королева нечасто выходит на улицы, поэтому мы приковываем к себе удивленные взгляды прежде, чем люди в спешке начинают кланяться и делать реверансы. Моя стража расходится веером, что позволяет нам находиться на приличном расстоянии от людей. За нами также следует Джейк практически по пятам.

Я обращаю свой взгляд на Грея.

– Куда мы идем?

– Недалеко отсюда есть таверна, где подают нарезанную говядину, которую пожарили в тесте. «Hushna Bora». Ты знаешь это место?

Hushna Bora. Дикая лошадь. Я не знаю, где это, но мне нравится, что Грей решил пойти в таверну. Нолла Верин сочла бы это возмутительным. Я представляю, как моя сестра возмущенно шипит: «Королева не должна есть с простолюдинами!» Моя мать тоже никогда бы не соизволила обедать в таверне, и это уже само по себе делает идею Грея заманчивой, даже если бы он не стал говорить о еде.