Долина Дюн – II

Долина Дюн – II

Линн Вер

© Линн Вер, 2023

ISBN 978-5-0055-3548-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Пролог

Сентябрь 1087 года

Она смотрела, как от порывов ветра подрагивают короткие и тонкие как лезвие меча листья винса, словно готовые уже сейчас покинуть эти северные края. Кустарник плотно разросся с пологой стороны холма, на котором стоял замок – его деревянные башни виднелись сквозь деревья на опушке. Вдалеке грохотали волны, разбиваясь о каменистые стены: гладкие, отшлифованные морем, неприступные. Сквозь пелену слёз было сложно разглядеть опустевшие поля у подножия замка – в это время всех людей, трудящихся на земле, загнали внутрь, за ворота, словно опасаясь нападения. Рыцарям и лучникам приказали оставаться на своих местах, иначе никто не останется в живых…

Все боялись, что за ней придут.

Горькая усмешка на мгновение исказила её губы – никто за ней не придёт. Её сожгут до того, как солнце успеет высоко подняться, озаряя привязанную к столбу девушку на опушке леса.

Вокруг неё, негромко переговариваясь, ходили люди её дяди Балларда Маккея, который ещё не появлялся на поляне, чтобы не встречаться с ней взглядом. Время словно остановилось. Свист ветра смешивался с отдалённым рокотом моря и исчезал вслед за уходящим предрассветным туманом.

Она старалась дышать ровно и глубоко – уже поздно пытаться вырваться: ей не позволят сделать ни шагу. Поздно звать на помощь, ведь её голос точно так же, как и море, разобьётся об гладкие стены неприступного замка, который почти двадцать лет служил ей домом. Поздно надеяться, что случится волшебство, и её спасут, отвезут обратно в крепость и всё будет так, как прежде.

Когда Баллард поравнялся с ней и небрежным взглядом окинул толстые верёвки, которыми её крепко привязали к столбу, она не удержалась от колкости:

– Ждать осталось недолго, дядюшка, – её голос предательски дрогнул. – Мои волосы и платье сухие, поэтому сгорю быстро, как факел в безветренную погоду.

– Глупая девчонка! – Баллард поморщился. На его лбу блестели капельки пота. – Я пытался спасти тебя! Но сейчас уже ничего не могу изменить.

Она закрыла глаза и почувствовала, как по щекам потекли слёзы. На мгновение вспомнила, как в детстве дядя, возвращаясь из походов, рассказывал ей небылицы и привозил небольшие подарки: деревянные фигурки воинов и лошадей, стеклянные бусины, мотки ниток, отрезы тканей, из которых можно было шить кукол… Она собирала всё это в сундучок, который берегла как зеницу ока. Даже мама не могла прикасаться к нему без разрешения.

Первые куклы, набитые гусиным пухом, были настолько нелепыми, что дядя едва сдерживал смех, когда она показывала ему свои сокровища. Кое-как пришитые стеклянные бусины на месте глаз, кривой рот с неловкими стежками, наряды из разных лоскутков… Дядя всегда приговаривал, что она вырастет умелой хозяйкой и будет уверенно править замком в отсутствие своего супруга. Именно того супруга, брак с которым оказался ценой свободы для дяди, не желавшего признавать власть Вильгельма Завоевателя. Именно того супруга, который находился сейчас слишком далеко от неё, чтобы успеть вытащить из беды прежде, чем огонь перекинется на подол её платья.

Вчера Баллард вынес ей смертный приговор. Обвинил её в предательстве своего народа. Обвинил её в браке с нормандским рыцарем, которому она сопротивлялась изо всех сил. Обвинил её в смерти отца. Призвал к ответственности и за гибель его жены и сына. Ей заткнули кляпом рот, раз она не прекратит кричать, словно раненая птица. Не дали сомкнуть глаз этой ночью, бросив в погреб со связанными руками. Не дали ни единой возможности оправдаться…

Её лишили всего, кроме вида замка на холме в сияющих лучах рассветного солнца. Последнее, что она увидит перед тем, как огонь поглотит её тело.

Баллард приблизился к ней и, понизив голос, произнёс:

– Я в последний раз прошу выдать твоего норманна для совершения суда.

– Дядюшка, ты же заклеймил меня как предательницу, неужели готов отказаться от своих слов? Нет уж, сам избрал этот путь. Теперь поздно с него сворачивать!

– Ты можешь покаяться, Кларисс! – воскликнул он. Метнув на него взгляд, она увидела, как его лицо покраснело от злости. – Никогда не поздно!

– Это ничего не изменит, – севшим голосом отозвалась она. – Я чуть не отравила его по твоей просьбе. Не сдала крепость. Препятствовала вашему поединку! Пыталась спасти тебя ценой своей жизни. Но не смогла защитить отца от твоих козней. Поставила своих людей под удар ради сохранения мира! И всё ради чего? Чтобы ты объявил меня предательницей? Чтобы показал всем кланам, что ты здесь главный?!

Гнев придавал ей сил. Она чувствовала, как жар постепенно охватывает её тело. Чувствовала боль от того, насколько сильно сжались руки в кулаках. Пока она жива – будет бороться! Пока она жива…

– Это ты предатель! – прошипела Кларисс. – Мне нечего бояться перед богом и судом! Тебя настигнет кара за всё зло, которое ты со своими приспешниками причинил людям! Они пошли за тобой сюда, к Иннис-броху, надеясь, что ты щедро одаришь их, но видит бог, что ты в итоге заплатишь за всё!

Она видела, как вздулись вены на его висках и налились кровью глаза. Баллард, сплюнув, резко отошёл от неё как от прокажённой.

– Риз, – зазвучал голос её кузена Дугальда, – одумайся! Ты ещё можешь спасти себя! Пообещай Балларду всё, что угодно, но только останься в живых!

– Нет, – она на мгновение зажмурилась, пытаясь прогнать слёзы, и покачала головой, – я не хочу, чтобы из-за меня убили Уильяма. Я не хочу новой войны. Пусть это прекратится здесь и сейчас. Вот на этой поляне!

Кларисс вновь зажмурилась, не в силах смотреть на поникшего двоюродного брата, который полностью не оправился после ранения в бок от меча её мужа. В том поединке дядя обманул его, устроив засаду. Только сейчас Кларисс понимала, насколько подлым был этот лысый коренастый человек, расхаживающий перед ней на поляне возле собравшихся.

– Послушай его, племянница, – к ней вновь приблизился Баллард. Его побагровевшее лицо говорило об обратном. – Тебе достаточно одного слова, и мои люди освободят тебя. Пообещай!

– Что именно? – Кларисс вновь сжала руки в кулаки. – Сдать тебе моего супруга, чтобы ты стал хозяином Иннис-броха? Чтобы люди никогда не узнали, что такое свобода и сытый ужин? Ох, нет, с тобой они только горя хлебнут, дядюшка! Ты уже всем показал своё истинное лицо!

– Сдай мне своего норманна, – теряя терпение, прорычал Баллард. – Я готов отложить твою казнь и дождаться его возвращения.

– Ты с моим отцом настоял на этом браке, – жёстко ответила она. – Вы оба. И Завоеватель. Теперь ты вновь требуешь от меня стать предательницей. Прикрываешься Шотландией как щитом, а на деле ты жалок и мелок, а твои слова лишь гнильё! Папа всегда винил себя за то, что его брат вырос таким мстительным и жадным!

– Умолкни, женщина, – процедил Баллард и сжал губы в тонкую полоску. – Ты с лёгкостью перешла на сторону врага после того, как произнесла брачные обеты. Лицемерная дрянь! Скоро ты умрёшь, и я прослежу за этим.

– Я по глупости стала твоей заложницей, и заплатила сполна за это. Давай, делай уже своё дело!

Баллард приблизился к ней и проверил прочность верёвок. Вновь понизив голос до шёпота, произнёс:

– Я долго думал о том, какую казнь выбрать. Тебя можно было убить мечом или даже задушить, чтобы ты не мучилась. Но ты не оставляешь мне выбора и будешь гореть живьём. Люди, которые пошли за мной, поддержали это решение.

– О моём муже ходили слухи, что он – чудовище. Но люди ошибались. Чудовище – это ты! Чудовище, которому нет покоя!

Кларисс отвернулась от него и стиснула зубы. Она не видела, как побелело лицо Балларда. Не заметила, как стихли собравшиеся, напряжённо ожидая его решения. Она слышала, как вдалеке грохочут волны, разбиваясь о стену замка. Видела, как солнечные лучи стали ярче, прогоняя застывший в низинах густой осенний туман. Вспоминала лицо Уильяма, когда он впервые взял на руки их дочь. Думала о маме, которая так и не оправилась после тяжёлой болезни. Думала и об отце, который не успел стать дедушкой…

Даже если бы Уильям со своими людьми оказался здесь, то он оказался в меньшинстве – за время его отсутствия дядя успел настроить против него многие кланы и стянуть все силы к побережью, где стоял замок Иннис (англичане называли его Иннис Касл, а шотландцы по старинке – Иннис-брох). Им нужна была голова рыцаря, чтобы отправить её королю, ведь ни один шотландец не преклонит колени перед норманнами! Поэтому они все – Кларисс обвела взглядом суровые лица собравшихся с секирами, мечами, топорами и копьями – ждут расправы не столько над ней, а сколько над её мужем.

Следующим будет именно он. Останься она в живых – это лишь отсрочило бы его казнь, потому что он не успеет собрать войско. Если же она сегодня умрёт, то он узнает об этом и никогда не вернётся в эти края. Уильям останется в живых!

Кларисс кусала обескровленные губы, моля бога о том, чтобы муж смог вырастить и воспитать их дочь. Порыв ветра заставил её на мгновение закрыть глаза и вновь вспомнить лицо Уильяма, обращённое к младенцу в его руках. Мягкий взгляд. Глаза цвета летнего неба. Едва заметная улыбка. Каштановая прядь, упавшая на нахмуренный лоб. Пляшущий по стене солнечный зайчик от новой кольчуги. Детская колыбель, сколоченная местным плотником. Цветные гобелены, которые она вышивала, будучи беременной. И застывший в центре комнаты широкоплечий рослый мужчина с маленьким свёртком в руках. Кларисс представляла, как они будут жить дальше, как будет подрастать дочь, разительно похожая на своего отца. Появятся и другие дети…

Навернувшиеся слёзы обожгли веки. Дети уже не появятся! После её смерти Уильям де Клер женится на другой женщине (возможно, опять по велению короля). У него будет другая семья, другие земли, другой статус. А этот брак закончится в течение часа – Баллард вызвался сам поднести зажжённый факел к хворосту под её ногами.

Когда её схватили, Кларисс безуспешно пыталась вырваться. Потеряла вуаль и ленту для волос, а также с неё сняли все украшения, начиная от тяжёлого пояса из золотых пластин до обручального кольца. Сейчас её распущенными светлыми волосами играл ветер, а испачканное платье было стянуто верёвками. Перед огнём уже не имеет значения ни возраст, ни статус. Огонь всё испепелит, не оставив ничего…

Но пока все ждали сигнала.

Кларисс пыталась унять дрожь – если бы не верёвки, она не смогла бы удержаться на ногах. Баллард ходил кругами по поляне, обдумывая очередной коварный план: он хмурился и поджимал губы. Его лысая голова словно светилась в лучах солнца, а сине-чёрный плед их клана казался пропитанным кровью. Он медлил, словно надеясь, что Кларисс передумает, ведь она столько раз поддерживала его! Почему бы и не поступить так в этот раз? Она закрыла глаза, не желая больше ни на кого смотреть перед смертью. Не желая читать в лицах собравшихся осуждение, презрение, ненависть, жалость или даже равнодушие к её судьбе.

Однако, заслышав нестройное перешёптывание в толпе, Кларисс открыла глаза и всмотрелась в замок, по-прежнему утопавший в бледных лучах осеннего солнца. А слева от пашен, увидела всадников – вытянутый в линию строй в сверкающих доспехах. Впереди них на чёрном коне ехал человек в тёмно-синем плаще. Кларисс почувствовала, как у неё перехватило дыхание, кровь застучала в висках, и быстрее забилось сердце. Этого не может быть!

Он не мог добраться до Инниса так быстро! Если только его не предупредили…

Всадники направлялись к лесу, словно зная, что происходит на опушке среди старых камней.

Первым очнулся от увиденного Баллард – его глаза вновь налились кровью. Выхватив из вязанки факел, он высек искру и поджёг его.

– Ты не достанешься ему живой, глупая девчонка, – прорычал он. – Твой норманн увидит, как ты сгоришь дотла прежде, чем он успеет спасти тебя!

Собрав последние силы, Кларисс закричала:

– Уильям!

Баллард, держа горящий факел на расстоянии от своего лица, приблизился к ней и бросил его в охапку хвороста. Выражение мстительного удовольствия на его лице сменилось гневом:

– Поворачивайтесь! Он не разгорается!

– Уильям! – продолжала кричать Кларисс. Она пыталась дотянуться носком кожаного башмачка до медленно разгорающихся ветвей и оттолкнуть их. Баллард торопил людей, чтобы они брали факелы и поджигали хворост с разных сторон. Однако ночная сырость дала о себе знать. Мужчины в растерянности замерли и начали перешёптываться, мол, старые боги не хотят принимать такую жертву, как дочь уважаемого Ангуса из клана Маккей.

Уильям должен успеть! Ему нужно лишь подняться чуть выше на холм, огибая скалистый выступ, и перемахнуть через кусты винса, окружающего поляну…

– Он увидит, как ты горишь на его глазах, – сквозь шум суетившихся людей расслышала она. – Я позабочусь о том, чтобы он заплатил сполна за потери нашего народа и за моего сына. И расплата начнётся с тебя!

– Да будь ты проклят! – отрезала Кларисс и вздёрнула подбородок, скрывая охвативший её страх. Радость от появления мужа сменилась отчаянием: через такое плотное кольцо воинов вряд ли сможет пробиться маленький отряд её мужа. Люди Балларда уже начали занимать позиции, готовясь к битве.  Короткими командами он распорядился, чтобы одни поджигали хворост, другие взяли столб в кольцо, а третьи готовились к сражению с нормандским войском. Но в сердце теплилась надежда – если Уильям преодолел такой путь, то у неё есть надежда на спасение.

Надежда на спасение, и… на примирение.

Глава I

Знакомство

Ноябрь 1086 года

– Я думаю, что не зря король затеял всё это, – Ангус, владелец замка Иннис, покачал головой. – И ещё я знаю, что не стоило брать тебя с собой.

В его голосе Кларисс расслышала упрёк, но предпочла пропустить его слова мимо ушей.

Её впечатлил Лондон, куда её привёз отец пару дней назад.

Король активно готовился к Рождеству и достраивал свою резиденцию из французского камня на берегу Темзы – Великий Тауэр. Кларисс сгорала от нетерпения оказаться на одном из роскошных ужинов, поэтому от всех предостережений отца беспечно отмахивалась. Когда они ехали через город, она во все глаза смотрела на харчевни и величавые монастыри, разглядывала множество лодок, словно бусины, рассыпанные на зеленоватом полотне реки. А людей было столько, что захватывало дух! На одном клочке земли стояли и торговцы и покупатели, бок о бок продавали мясо, рыбу и конскую сбрую, а запах сточных вод перемешивался с ароматом свежей выпечки. Чуть поодаль шли театрализованные представления, также людей развлекали фокусники в ярких, цветастых одеждах. На узких улочках играли чумазые дети, которых криками прогоняли уличные торговки, лаяли собаки, хохотали игроки в кости и над всем этим разносились нежные переливчатые звуки лютни. Никакого простора, к которому она так привыкла среди зелёных холмов и гор Шотландии! Складывалось ощущение, что здесь собрали всех людей, засунули в один кувшин и хорошенько взболтали.

В первое время Кларисс не понимала ни слова из того, что говорили окружающие. Казалось, что язык, на котором изъясняются норманны, ломанный и резкий, похож на французский с ударениями на последний слог. Священник клана Маккей, оставшийся в замке, имел французские корни и обучал её в свободное от службы время. Во время обучения, он не раз приговаривал: «В жизни всё пригодится, Риз, особенно, умение понимать речь людей за пределами Шотландии». И сейчас, вполуха слушая отца, Кларисс с благодарностью вспоминала отца Дэниэла и его уроки французского. Будет что послушать при королевском дворе! Правда, отец ругался, говоря, что слова, которые используют норманны, явно не для нежных девичьих ушей.

С другой стороны, Кларисс разделяла смешанные чувства отца, вынужденного подчиниться нормандскому завоевателю – тот разорил немало земель прежде, чем провозгласил себя королём после битвы при Гастингсе двадцать лет назад. Как бы то ни было, замок Иннис, по мнению Вильгельма, находился на английской территории, несмотря на то, что многие лаэрды присягнули шотландскому королю Малькольму Третьему и платили ему дань. Поэтому, Ангус Маккей, получив приглашение от короля, скрепя сердце, оседлал коня и отправился в Лондон. Кларисс последовала за ним, несмотря на уговоры матери.

И сейчас, во все глаза наблюдая за городской жизнью из высокого узкого окна, она не могла оторваться, испытывая одновременно и восторг и недоумение от такого количества людей в одном месте. Короля она видела лишь однажды, когда он приветствовал их небольшой отряд в Лондоне – это был мужчина, гораздо старше её отца, полнее и выше ростом. Уверенный, умный, проницательный и хитрый. Аккуратная и подстриженная борода, дорогие одежды, расшитые золотом, и перстни на крепких пальцах. Тех самых, которые могут как и погладить собаку, так и сжаться вокруг шеи.

Причиной визита Ангуса Маккея был его младший брат – Баллард Маккей, который подбивал шотландцев на восстание против Вильгельма. Дядя обладал зычным низким голосом с сиплыми нотами, и Кларисс не раз видела его выступления на собраниях клана. Завёрнутый в сине-чёрный плед, он громко вещал о процветании Шотландии и освобождении от гнёта норманнов. Люди слушали его, разинув рты, удивлялись его осведомлённости, однако, Кларисс догадывалась, что многие факты Баллард приукрашивал, подсвечивая нужные ему моменты в рассказах.

– У него одна рука никогда не знает, что делает другая, – отец сел за стол и стянул перчатки. – Одной рукой одаряет, а второй отбирает!

– Ты про Вильгельма, папа? – Кларисс на мгновение отвлеклась от окна, не понимая, о ком идёт речь.

– Брат. Его я должен был наставлять на верный путь, – Ангус покачал головой, и его плечи поникли.

Кларисс села на скамью рядом с ним. Отец выглядел уставшим, под глазами залегли тёмные круги. В этот раз дядя совершил нападение на небольшой отряд норманнов возле одной из деревень под Йорвиком. Его схватили и доставили королю, который распорядился отвести ему место в Тауэре до прибытия старшего брата. Ангус понимал, что откупом здесь не отделаться и могла пойти речь о замке, о его родном доме, затерянном среди холмов и гор на Камбрийских землях. Балларда могли объявить изменником, а это во многом зависело от того, чем сможет пожертвовать клан Маккей, чтобы уладить конфликт.

– Всё будет хорошо, – попыталась приободрить отца Кларисс. – Наверное, он потребует выкуп за дядю и может наложить какой-нибудь запрет.

– Возможно, – застыв в одной позе, пробормотал Ангус. – Но Вильгельм – старая хитрая лиса, которую не проведёшь!

Кларисс хотела ещё что-то произнести ободряющее, однако, за окном раздался резкий гудок фанфар и она, вскочив, бросилась к окну.

Под пасмурным ноябрьским небом среди однородной толпы отчётливо выделялся яркий отряд всадников в доспехах и в шлемах конической формы с наносниками. Один из них, следуя за главным всадником, вёз знамя – жёлтое полотнище с тремя красными полосами. До Кларисс доносилось звяканье кольчуги и ровный лязг шагов пеших воинов, смешивавшихся с цокотом копыт. Со всех сторон слышались приветственные возгласы собравшихся вдоль дороги людей, свистели мальчишки и неистово лаяли собаки.

Отряд должен был пройти мимо дома, где остановились Ангус с дочерью. Кларисс подавила желание выскочить на улицу, чтобы рассмотреть нормандских всадников, о которых Баллард часто рассказывал небылицы за столом. Однако, бросив беглый взгляд на отца, она передумала. Он точно не одобрил бы такое!

Кларисс перевела взгляд на всадника, ехавшего впереди войска. Высокий, рослый, с прямой спиной – складывалось ощущение, что некий король возвращался домой после сражения. Его шлем был в одной руке, а другой он управлял своим чёрным конём. На лицах многих людей читалось неподдельное восхищение, особенно, среди мальчишек и молодых юношей. Видимо, они хотели быть похожими на этого рыцаря! Кларисс не смогла отвести от него взгляд, когда он почти поравнялся с её домом – благородные черты лица, светлая кожа и каштановые волосы, но не такой длины, как у большинства норманнов с их бритыми затылками и ниспадающей на глаз широкой прядью волос. На их фоне этот рыцарь казался похожим на статую греческого бога с его короткими вьющимися волосами, едва касавшихся лба. Лицо было нахмуренным, а широкий подбородок и щёки заросли щетиной. Приглядевшись, Кларисс увидела, что его тёмно-синяя туника местами разорвана и забрызгана дорожной грязью. Он приветствовал толпу кивком головы, не выпуская поводья, и в этом не было надменности или презрения. Наоборот, несмотря на жёсткость во взгляде, его лицо выражало усталость.

Перед тем, как повернуть за угол дома, он поднял голову и встретился взглядом с Кларисс, которая застыла в оконном проёме. Ветер трепал её золотистые локоны и длинные рукава серого шерстяного платья. Спохватившись, она вздрогнула, отпрянула от окна и поспешила спрятать волосы под вуаль. Сердце бешено колотилось в груди. Он посмотрел на неё! Этот рыцарь! Казалось, даже замедлил шаг, чтобы разглядеть её!

– Что это за войско? – обернувшись, спросила она, видя, как отец задумчиво смотрит вдаль – туда, где только что прошёл целый отряд, взбивший дорожную пыль.

– Скорее всего, это Уильям де Клер. Младший сын графа де Клера вернулся из очередного похода. Король ждал этого возвращения. Значит, скоро за нами пришлют, Риз.

– Кто этот Уильям де Клер? – с замиранием сердца спросила Кларисс, пытаясь не выдать своего волнения. Внимательный взгляд этого всадника она будет помнить долго…

– Его отец, Роджер де Клер – один из соратников короля, – Ангус налил себе кубок вина и вновь уселся за стол. – Он участвовал с ним в битве при Гастингсе. Помогал завоёвывать Англию. У него есть двое сыновей и дочь, насколько я знаю. Они ещё не обзавелись своими семьями. Остальное уже при дворе расскажут.

Кларисс отошла от окна и вновь опустилась на скамью рядом с отцом.

– Что мне нужно знать перед тем, как мы туда пойдём?

– Я никому не дам тебя обидеть, – Ангус бережно взял её руку в свои ладони. – Главное, не отходи далеко от меня. Может быть так, что кто-нибудь вызовет тебя на разговор. Прознают, что ты – племянница Балларда. Будь внимательна. Не говори лишнего. Тогда мы будем в относительной безопасности.

– А этот… де Клер, тоже будет там?

– Разумеется, – Ангус допил вино и поднялся. – Какой бы хитрой лисой не был Вильгельм, вино у него отменное! Будем ждать посыльного, Риз. Если де Клер вернулся, то значит, всё окружение Вильгельма будет при дворе.

Кларисс поёжилась, но осталась сидеть на месте. Перед глазами вновь показался образ всадника на чёрном коне. Рыцарь увидел её, замершую в оконном проёме второго этажа. Их взгляды встретились: её – испуганный и ошеломлённый и его – внимательный и спокойный. Она даже не успела спрятаться. Не поправила вуаль, как полагается воспитанной девушке. Он словно приковал её к месту своим появлением.

Она не заметила, как отец спустился вниз. Не заметила, как лучи заходящего солнца пробились сквозь низкие тучи и скользнули по выбеленной стене и остановились на дорожном сундуке, где лежали наряды. Кусая губы, Кларисс знала, что с этим рыцарем они встретятся при дворе, но сомневалась, что он вспомнит то мгновение, когда увидел её.

Эта мысль успокаивала. Нечего волноваться! Пока она с отцом, то находится в безопасности. Надо выбросить всё лишнее из головы, особенно, этого де Клера. Ни к чему знать имена всех соратников короля. Нужно только договориться насчёт дяди и отбыть обратно в Иннис. И всё будет так, как прежде.

Глава II

Королевский ужин

– Дождались, – упавшим голосом сообщил отец, поднявшись в комнату. В его руках Кларисс увидела свиток. – Король зовёт нас с тобой отужинать в Великом Тауэре. В главной башне. Сегодня, так как он собирается вернуться в Нормандию, и другой шанс нам представится не скоро! Иначе придётся ждать его возвращения месяцами, и всё это время брат будет томиться в темнице, как и другие узники…

– Дядюшка сидит в темнице? – ужаснулась Кларисс.

– Мне не удалось встретиться с ним, – Ангус покачал головой и вздохнул. – И я не знаю, где его содержат…

– Может, мы узнаем, где его темница, и выкрадем оттуда? – Кларисс чувствовала, как запылали её щёки.

– Девочка моя, – отец положил ей руку на плечо. – Мы в змеином логове. Нас могут казнить за такую попытку!

Она видела, как взволнован отец – скорее всего, именно сегодня решится судьба дяди! Многое зависит от разговора Ангуса Маккея с королём. Несмотря на то, что отец был опытным воином и не раз участвовал в переговорах между кланами, ему ещё не приходилось выручать младшего брата из плена. При мысли о том, что придётся встретиться с тем загадочным рыцарем, так внимательно посмотревшим на неё, щёки Кларисс обдавало жаром. Она ругала себя за эти ощущения – ей не нравилось, что в эти минуты тело словно не принадлежало ей. Его охватывали то дрожь, то жар. Бросая взгляды на своё отражение на отполированной поверхности подноса, Кларисс негодовала: щёки становились пунцовыми, выдавая её с головой. Отец прав – ей нужно стать предельно осторожной при королевском дворе.