Только Лютевилль

На митинг пришло очень много народу. В том числе родители Терри и невидимки Оскара. Была бабушка мальчика Бонни Агнета, которая как-то осенью принесла внуку необычную игрушку – ослика, выброшенного на берег в коробке, растоптанной любознательным лисом. И Ава, бабушка девочки Юны, которая привычно украшала внучке волосы красным бантом. Кстати, «тётушка Ава» (так её звали, несмотря на преклонный возраст) владела лавкой сладостей под названием «Рубус» и приходилась родной сестрой старухе в серой шляпе, которую все боялись, называя злой, тёмной колдуньей. Правда, сёстры редко встречались: до осеннего праздника на день города, когда над головами стрекотали ужасающие звуки, а лютевилльцы образовали круг на главной площади, чтобы зашить город, они не виделись четверть века. Так вот, сегодня и тётушка Ава была на собрании. А дети, по одному отбиваясь от шумных взрослых, знакомились друг с другом, создавая свои «клубы по интересам». К ним присоединилась и семилетняя Рамона, которой уже вот-вот должно было исполниться восемь, та самая девочка с очаровательными белыми волосами, заплетёнными в косичку, что однажды сорвала чёрный подснежник после солнечного затмения, выросшего у самого дома, и подсунула один из лепестков в корзинку Блуме Гробер, а другой вложила в книжку Криуса про приведения и побежала с остальными дальше по городу… Присоединилась к митингующим и проходившая мимо Силис, устав находиться в замке подолгу в одиночестве.

***

Тем временем мудрейший владыка вернулся в Лютевилль. Фейрвилль пустовал. В «диком замке», расположенном вдали от Фейрвилля и его окрестностей, тоже никого не было, если не считать морского обитателя, который вылез из самых глубин, как несколько соседних городов, где побывал мистер Лют, и смиренно вернулся обратно.

За свою жизнь высокий крепкий мужчина со шрамом под левой бровью ни разу не сталкивался с чем-то подобным. А жил он до неприличия долго. Сейчас его главной задачей было уравновесить баланс сил в своём городе и успокоиться самому.

Тогда он сделал то, чего меньше всего ожидал сам от себя – собрал снаряжение и, забрав из «Дома парфюмера» загадочную и утончённую Беатрис, за которой присматривал уже многие годы, но с которой ещё ни разу не проводил время наедине, как будто специально откладывая этот момент, и привёз её на поле. На глазах удивлённой Беатрис мужчина вытащил самые настоящие клюшки для гольфа и протянул ей одну. Широко улыбаясь, он поймал ответную улыбку на озадаченном лице, отдёрнул руку, затем снова протянул, как бы играючи… Женщина смутилась, и ему это очень понравилось.

Беатрис знала о мистере Люте, возможно, чуть больше, чем многие другие, но всё равно даже не подозревала, кто он на самом деле. Сейчас в её голове маячила только одна мысль, которая не давала покоя; Беатрис знала, что Кукла Кенна, заходившая к ней так часто за секретным пузырьком «живых духов», была с этим господином очень близка, хотя вместе она их никогда не видела. Подумав об этом, Беатрис покрылась румянцем и очень настойчиво посмотрела Люту в глаза. Это не смутило его – напротив, мужчина взял девушку за запястье и, положив её руку на своё плечо, притянул к себе очень уверенно, но не вплотную.

– Потанцуем?

– Без музыки?

– Ты такая… другая… Мне это нравится, – медленно произнёс низким бархатным голосом владыка, но не спешил слишком сближаться. Он точно поманил рыжую леди, как мотылька на свет, и отпустил, сделав шаг назад.

Тут Беатрис еле сдержалась, чтобы не выпалить: «Не такая, как она?» – но вовремя промолчала.

Длинные клешёные кружевные рукава цвета слоновой кости поплыли в воздухе, но девушке удалось выдержать безопасную дистанцию. Пара сделала ещё несколько па и резко остановилась. Мистер Лют поклонился, завершая короткий танец, и обратил свой взор на отброшенные клюшки для гольфа. Сдержанная коричневатая помада с морковным оттенком отпечаталась на верхних зубах Беатрис, потому что девушка закусила губу. Лют хотел было засмеяться, но сдержался, потому что милая Беатрис могла его не так понять.

– Не такая, как другие, – словно прочёл её мысли Лют вслух и подбросил несколько белых мячиков вверх, которые зависли в воздухе, точно он управлял временем в разных плоскостях, и ловко поймал их один за другим.

Она прищурила глаза и растворилась в моменте, больше не думая об актрисе рядом с мистером Лютом, будто ей кто-то в этом помог.

В отличие от Куклы Кенны и других жителей Лютевилля, Беатрис не родилась в этом городе, но прожила в нём достаточно, чтобы обосноваться, создав свой уникальный волшебный уголок в лютом, порой жутковатом, но удивительном местечке.

Женщина с огненными волосами и пронзительно умными зелёными глазами открыла свой интерес, который перерос в дар, когда она была ещё крошечной девчонкой. Её занимали запахи, ароматы, глубокие формы и космические материи. Она проводила много времени в саду и в поле, срывая растения, цветы, ягоды, травы… или просто гуляя с подружками после школы в городе Крахе, надламывая находки пальцами, отчего пробуждённый аромат сильнее обволакивал и погружал её в свои зыбкие, иногда горькие или сладкие секреты. Они говорили с ней на своём языке. Обоняние девушки не было каким-то особенным. Но её сила была в дыхании и силе стремления.

Беатрис хотелось знать об ароматах всё. Она с уважением относилась к каждой детали и не боялась рисковать. Охотилась за редкими цветами и нарушала запреты.

В детстве всё началось с простых засушенных гербариев, но мёртвые растения не удерживали запахи слишком долго. Спустя время она стала пытаться извлечь соки из различных листьев, лепестков, дробила орехи и выжимала фрукты… пока ещё совсем примитивным способом. И, смешивая их, намазывала на тело и кусочки одежды, которые оставляли неряшливые следы. Выделяющиеся запахи изменялись и быстро улетучивались, дольше задерживаясь на кожаных изделиях. Правда, добыть много ароматов не получалось, и она понимала, что всё нужно делать по-другому.

Беатрис много экспериментировала, пока однажды с образующейся жидкой смесью не произошло нечто поистине волшебное. Приблизившись к составу слишком близко, девушка случайно сделала большой вдох и резко выдохнула. Буквально тут же ёмкость с содержимым озарилась яркой вспышкой, забурлила, задрожала и взорвалась, хотя в ней не было никаких химических элементов. Чудом отвернув любопытное лицо за доли секунды до взрыва, Беатрис спаслась от ожога. Тогда она впервые поняла, что это запахи зовут её, что они связаны с ней, а дыханием она могла управлять, изменять структуру состава и поведение жидкостей, даже менять их свойства. Впрочем, всё это она поняла не сразу, а постепенно.

Мечта обладать большими знаниями привела её к учителю, который открыл ей многие тайны парфюмерии: он рассказал об эфирных маслах, дистилляции, консервации, ферментах, познакомил со старинными книгами об ароматах мира, где были подробно описаны свойства различных ингредиентов, поделился знаниями о мироздании и по философии. Девушка следовала за учителем повсюду. Так она оказалась в портовом городе Лютевилль. Путешествие на корабле было самым длинным в её жизни, хотя она не испытывала особой страсти к приключениям. Её сероглазый мужчина с лоснящимися прилизанными волосами был всегда гладко выбрит, часто чудачил и имел весёлый нрав, в отличие от её более сдержанной, серьёзной натуры. Но они как-то дополняли друг друга… Их живые глаза одухотворяли окружающую атмосферу, оба «горели своим делом». Научив Беатрис всему, что знал сам, мужчина без объяснений исчез, возможно, став случайным свидетелем необъяснимых явлений, которые были связаны с уникальными способностями девушки-загадки. С того времени, как он исчез, она больше ни с кем не встречалась. И даже не вспоминала имя учителя.

Сейчас Беатрис вдохновлялась собственными духами, созданными однажды специально для Люта, зная каждую их ноту наизусть. Она смешивала духи в памяти и вспоминала, как пахнет кожа Люта, а пахла она чем-то новым, не имеющим к её созданию никакого отношения. Девушка уже вспоминала, а он находился рядом с ней, на расстоянии вытянутой руки. Беатрис точно была «другой».

Глава 5. Невидимки

Итак, в детскую банду, очень скоро нарёкшую себя «невидимками» в честь отважного Оскара и кота старухи в серой шляпе, которого тоже могли увидеть далеко не все желающие, вошли невидимка Оскар и его одноклассник Терри Клайв; молчаливый Пол и вечно что-то записывающая в тетрадь Силис из викторианского замка мистера Люта; рассудительная Вера (с ней в один из дней познакомились Оскар и Терри, непослушно сбежав с уроков) и её сестрёнка Роза; мальчик с женским прозвищем Бонни, Рамона и Юна с большим псом Снежем.

Среди группы «невидимок» из девяти детишек особенно выделялись двое молчаливых – Пол и Силис. Все остальные дружно и радостно обменивались впечатлениями о том, как проводили это странно начатое лето. Роза и Юна, чувствуя особую связь, сразу сблизились друг с другом и не переставали болтать о вкусных завтраках и любимых местах города…

«Невидимки» договорились встретиться все вместе на следующий день у ветряной мельницы. Поводов было слишком много – все с энтузиазмом согласились. Дети тоже решили во чтобы то ни стало спасти город от убийцы и разгадать тайну исчезновения людей. Тем более, несмотря на суматоху, они продолжали наслаждаться каникулами.

***

Тем временем в доме Белинды и Грега Скотт послышался шум.

Большой дом, где обычно то и дело кто-то находился, оказался пуст. Белинда была в издательстве, Грег – в цирюльне, прислуга – в прачечной, а садовник Ленокс – в саду, подрезая сопротивляющиеся листья высоких кустарников. Его берет цвета морской волны сочетался с бирюзовыми заплатками на штанах. Седовласый Ленокс, как всегда, улыбался со светлой печалью в глазах.

Пожалуй, не все заметили, но сходили с ума не только люди. Где-то вдалеке за сиреневатым туманом слишком яростно бушевали морские волны, разнося запах солёного бриза на многие мили и привлекая истошно кричащих чаек, которых стало немыслимо много в городе. Судя по всему, почувствовав опасность, птицы успели, в отличие от другой «живности», покинуть родные просторы и закрепиться в портовом городке. Витая над горами и разноцветными склонами у воды, они бесцеремонно залетали даже в открытые окна домов. Настроение у птиц было тоже переменчивым, но хотя бы рыбы в Лютевилле сейчас стало более чем достаточно.

Солнце резко ударило лучом в окно дома Белинды, и цветы со злостью разбили горшок и выскочили наружу, растаптывая корнем землю. Опомнившись, три цветка, объединённые единой корневой системой, как трёхголовый дракон, стали тянуться каждый в свою сторону. И, разорвав в безуспешной попытке разделиться стебель на части, упали замертво, задохнувшись.

В центре города солнце обнимало серые, бежево-кофейные каменные дома, которые вечером казались иногда зеленоватыми, в то время как первый экипаж морской экспедиции, несмотря на штиль, был решительно настроен и готов к отплытию на большом корабле под названием «Серебряная пыль». Медлить было нельзя.

***

Бабушка Бонни тяжело поднялась по лестнице, сопровождаемая жирной зелёной гусеницей, которая тоже медленно ползла по перилам лестницы наверх. Добравшись до нужного этажа, раскрасневшаяся старушка Агнета остановилась, устало наблюдая, как гусеница, достигнув верхней точки, съезжает задом вниз. Покопошившись в кошеле из гобелена, приобретённом у старьёвщика, она нащупала громоздкий ключ и открыла хлипкую дверь. Над дверью висела тонкая паутина, снять которую никому не приходило в голову. Впрочем, возможно, её просто никто не видел.

Бонни, как обычно, сидел на полу и смотрел в окно.

– Бабушка, можно я пойду погуляю с друзьями? – спросил мальчик и растерянно натянул улыбку, чем застал бабулю врасплох, ведь он был весьма самостоятельным и обычно не спрашивал никогда разрешения «пошататься где-то по городу».

– Только недолго, и будь осторожен! Смотри во все глаза! – морщинистая Агнета со сплетённым на затылке узором из косичек пригрозила внуку пальцем, уже смеясь. Она была не из тех, кто пытался убедить себя, что «всё будет хорошо», а из тех, кто думал, что «всё будет, как будет».

Захватив с собой красное наливное яблоко и маленького игрушечного ослика, Бонни поспешил скорее к мельнице на встречу с друзьями.

Сложнее всего оказалось Юне убедить бабушку, потому что девочка всё время находилась под чрезмерной опекой Авы, даже до этих странных исчезновений. А старые ставни дверей в доме слишком сильно похрустывали и выдавали перемещение Юны. Остальные дети, не спрашивая разрешения, просто сбежали из дома. Потому что это всегда был самый быстрый и верный способ получить своё, нежели договариваться со взрослыми. А отсутствие Пола большая семья Балли и вовсе не заметили.

По дороге Оскар встретил заплаканную мисс Бамбл Адингтон, которая прошла почти сквозь него.

На свежем воздухе не всем дышалось счастливыми мыслями.

Терри наконец вылез из-под одеяла, сшитого из пёстрых разноцветных лоскутков, и побежал на кухню… Очень долго он не мог оторваться от торта, украшенного клюквенными ягодами, которые скатывались с красной блестящей глазури и весело бежали по столу. Справившись с неистовым желанием вместить в себя как можно больше кусков, кудрявый ангелочек сполз со стула, натянул комбинезон и выскочил из дома, громко стукнув дверью на прощанье. Мама в соседней комнате, вздрогнув, опомнилась, но след пухлого мальчугана уже простыл.

Вера, причесав длинные красивые волосы, принялась за волосы сестры. Они были тоже очень длинные и блестящие, только на несколько тонов светлее. Разобравшись с сестрой, Вера поцеловала её в макушку. Нарядившись в красивые платья с вышивкой на подолах, девочки вскользнули незамеченными, прихватив с собой несколько книжек.

На ветряной мельнице работал молодой парнишка Томэг. Он очень любил детей и поэтому позволил им зайти внутрь уже заметно обветшавшей постройки. «Невидимки» расположились среди мешков с зерном и мукой, но скоро поняли, что нужно искать более тихое место. Дети покинули неудачное пристанище и двинулись вереницей по немноголюдным узким закоулками, стараясь не привлекать к себе внимания. Проходя мимо одной цирюльни, они встретили мужчину с аккуратными седыми волосами и благородной бородой, одетого в cинюю форму с золотыми нашивками и пуговицами, с фуражкой в руках. Знакомую форму тут же узнали сёстры и спрятались за углом, потому что такую же носил и их отец. Это был пилот дирижабля Грег Скотт. А значит, он мог рассказать коллеге и их отцу, Петру, который внезапно вернулся с женой Стефанией в роковой день «из ниоткуда», что видел его детей в неспокойное время одних в городе. Заткнув от отвращения носы и переждав за дурно пахнущим углом, где, скорее всего, недавно справила нужду большая собака, дети со всех ног помчались через арку вперёд. Они уже знали, куда направлялись!

И двинулись «невидимки»… в вересковую пустошь, где Пол проводил много времени, особенно когда темнело, но о том, почему именно, промолчал.

Уже там, в пустоши, они встретили пугливого пронырливого енота, спешившего по своим делам.

– О нет! – закричала Роза. – Папа рассказывал про таких. Они очень плохо пахнут. Я не думала, что они водятся в Лютевилле… – и девочка попятилась назад.

– Нет-нет, Роза, ты перепутала, твой папа наверняка говорил про скунсов. А это малыш – енот, – ответил важно Терри и улыбнулся, вспомнив длительный поход с Оскаром в психиатрическую больницу и то, как у него ужасно ныли ноги, ну прям как сейчас.

Видимо, Оскар тоже вспомнил то путешествие, потому что мальчики переглянулись. Тем временем енота не интересовали дети: он огляделся по сторонам, его тёмные глаза блеснули, а затем продолжил свой путь по плато. Дети расположились на земле, кто как мог, и прильнули к большому камню. Вокруг в этом месте не было ни одного дерева, «невидимок» окружало абсолютно голое пространство, а «розовые вересковые облака ещё не поспели». Идти куда-то дальше уже просто не было сил.

– Я думаю, на какое-то время нам нужно разделиться! – первой начала важный разговор Вера, судя по всему, уже осмысливая какие-то планы. – Чтобы для начала изучить обстановку в городе и найти безопасные укрытия. На случай опасных ситуаций.

– А заодно выяснить, кто именно может быть убийцей. Понаблюдать за жителями… – уверенно подхватил Оскар, полностью соглашаясь с Верой.

– Возможно, мы заметим что-то необычное… – многозначительно добавила молчаливая Силис и открыла одну из своих тетрадей, в которой лежала карта. – Здесь можно отмечать, кто, когда и где будет находиться в определённые дни…

– А ещё давайте отметим, где кто-то из нас постоянно будет дежурить и передавать друг другу информацию или оставлять в укромных местах записки. Потому что не всегда у всех получится ускользать из дома без происшествий… – подкинул идею Бонни, и глаза у всех засияли.

Приключения только начинались, а дети уже чувствовали воодушевляющий подъём. Им было весело как никогда!

Затем Вера предложила меняться парами и сказала, что Юне может помогать Снежа. Так у Юны каждый раз будет оправдание, что она не без дела ходит по улицам, а выгуливает собаку. Всем нравился план. Роза тоже хотела иногда выгуливать Снежа с Юной… А маленькая Рамона на удивление была не против поближе познакомиться с симпатичным Бонни и Силис. Дети даже не осознавали до конца, что на самом деле всё это очень опасно и связано с убийствами и смертью. Силис же, проведя много лет в больнице без возможности вставать, радовалась каждому мгновенью, поэтому с более младшими ребятишками вовсе не чувствовала разницы в возрасте. Ей лишь сейчас представился шанс разговаривать со сверстниками, и она немного стеснялась.

***

Проводив Беатрис домой и оставив о себе приятное впечатление, мистер Лют облегчённо вздохнул и, вернувшись в замок, тут же отправился в библиотеку. Он аккуратно вынимал книги со стеллажей и вычитывал нужные места, проговаривая вслух что-то важное. Спустя час в воздухе летали десятки книг, открытые на определённых страницах. Развязав удушающую празднично красивую бабочку и отбросив её в сторону, мистер Лют вышагивал твёрдым шагом от одной книги к другой, затем сел за стол и принялся что-то чертить. Когда мрак полностью окутал его, владыка зажёг больше свечей и вышел на один из балконов замка, вид с которого когда-то очень нравился сестре Фейрли. Подняв руку, он запустил столп защитных искр, разлетевшихся яркими звёздами по тёмному небосклону Лютевилля. Мистеру Люту предстояла бессонная ночь, быть может, и не одна. Он посмотрел в сторону моря, где сильные волны ожесточённо врезались в маяк, и, вспомнив о мистере Клеменсе, который тоже вряд ли сегодня уснёт, побрёл обратно.

В другом замке, в замке Смоггибург, каменные горгульи на крыше снова поменяли место положения и замерли. Горящие люстры в залах зашаталась, и неизвестно откуда послышались дикие, сиплые стоны. На этот раз это разбудило вернувшегося от старухи в серой шляпе кукловода-чревовещателя Кауфера Хавста, и он поднялся с постели. Куклы Джюель не было рядом. Кауфер Хавст проверил серьгу: она по-прежнему лежала под подушкой. Но сейчас, под истошные сиплые вопли, кинжал раскрылся, как многоярусный цветок, и тут же захлопнулся.

Чревовещатель посмотрел в окно: сейчас он смог рассмотреть сверкающие защитные искры мистера Люта, которые прежде никогда не видел. Они кружили над городом, обгоняя друг друга, и растворялись в сложных тёмных облаках за дымкой. Не думая о внешнем виде, мужчина спустился вниз в полосатой пижаме и впервые увидел полупрозрачных призраков, раскачивающихся на люстре, про которых так много раз упоминал граф Бьёрн Сёндергор, но в которых мало кто верил: все думали, что граф сумасшедший.

А где-то далеко от замка в окно клоуна-альбиноса Мямли постучала белая ворона, которую он однажды оживил на глазах у друга Бруно. С тех пор спасённая птица прилетала к нему, когда…

Мямля поспешил открыть окно, но птица растворилась в ночи. Он включил лампу. Звёздный потолок Мямли отражал и незнакомые тени. Что-то застучало, и он обернулся. В длинной клетке снова забарабанил во сне его вислоухий кролик Шуги. Он часто так делал по ночам, но обычно Мямля этого не слышал, потому что спал. Мямля взглянул на старинные часы. Полтретьего ночи. А утреннее представление пока никто не отменял: всем был нужен праздник. Даже сейчас всем нужны были улыбки и смех. Тут мужчина вспомнил про приёмного сына Грэди, но решил подождать до утра. Тени исчезли, да и ворона почему-то улетела. И Мямля лёг в удобную кровать и провалился в сон.

***

Наутро и все последующие дни Лютевилль держала в напряжении очередная ужасающая весть о новом убийстве. На этот раз многие засомневались, что оставаться в городе безопасно. Собирая провизию на несколько недель вперёд, некоторые семьи поспешили поскорее покинуть город, хотя бы на время. В целях безопасности собственных горожан железнодорожный и морской транспорт временно не работал, а город планировали временно оцепить. Но, пока этого не произошло, покинуть город можно было на велосипеде, машине или с помощью привилегированного экипажа с каретой. Последнее, впрочем, было далеко не всем по карману.

Полиция очень долго не разглашала общественности личность жертвы, но слухи всё равно облетели Лютевилль быстрее, чем птицы прилетают сюда из других городов.

На этот раз жертвой оказалась соседка Мямли – молодая девушка Лорентайн Шаброль. Лорентайн жила в Лютевилле уже несколько лет одна и работала в больнице имени Дугласа Мара медсестрой. Девушка была похожа на Клавдию оттенком рыжих волос. Их оттенок всё-таки был темнее, ближе к каштановому, хотя многие полицейские разницы особой не видели и в протоколе упомянули «рыжий цвет». Возможно, убийца тоже не увидел особой разницы, выбирая в качестве жертвы девушку с рыжими волосами. Было ли это случайным совпадением или нет, никто не знал. В отличие от Клавдии, Лорентайн была замкнута, очень скромна, не посещала пабы, не встречалась с мужчинами и всё свободное время проводила на работе. Ей нравилось помогать пациентам и заботиться о них, хотя нередко приходилось выполнять грязную работу, сталкиваться с мучительной болью и даже с внезапной смертью. Больница стала её домом, поэтому в квартиру, которую она снимала, девушка приходила лишь скоротать ночь. А бывало и такое, что Лорентайн оставалась в больнице до утра.

Образ жизни убитой ещё больше ставил в тупик расследование. Где тогда скромная девушка могла встретиться с убийцей? Был ли он одним из пациентов больницы? А может, они встретились в магазине или по дороге домой?

***

Обменявшись парами, невидимка Оскар и Силис, которые по воле случая оказывались в этой больнице ранее, проскользнули вовнутрь и на всякий случай спрятались за спинами взрослых. В тот момент, когда они только заходили, приехала карета скорой помощи, которая привезла ещё одну жертву. На этот раз человек, частично завёрнутый в толстую паутину, ещё дышал. Его вкатили в холл и очень быстро провезли на тележке мимо ребят, но тот успел вцепиться в них ужасающим взглядом до смерти напуганного человека. Оскар побежал за ним.

Незнакомец был похож на обгоревшего человека, его челюсть, покрытая слизью, с трудом разомкнулась, и он успел только вымолвить Оскару на прощанье: «Гро… – но тут же резко вздохнул, сильнее выпучил глаза и отключился».

Врачи не придали значение попытке умирающей мумии заговорить и ещё быстрее покатили тело в палату, в надежде вернуть беднягу к ускользающей жизни. «Гро-о-о-о,..» – прошептал Оскар, а за ним и Силис, слова жертвы, но в голову ничего не приходило.

Осторожно пройдя через коридоры, дети собрали все сливки сплетен пожилых медсестёр и остановились у полицейского с блестящим значком, который разговаривал с главным врачом больницы. В отличие от женщин в возрасте, ему особо нечего было рассказать полицейскому об убитой девушке. Только то, что она отлично выполняла свою работу и никогда не опаздывала. Главврач вспомнил, что несколько раз Лорентайн отпрашивалась к лечащему врачу, и, полистав журнал, показал полицейскому даты отсутствия девушки. На этом, пожалуй, всё, больше никакой информации не было. Силис много раз видела главного врача, поэтому стояла в коридоре слишком далеко, чтобы её не заметили. Закончив предварительный обход больницы, Оскар попытался пробиться к новоприбывшему пациенту, но они с Силис так и не смогли его найти, как будто его отвезли в секретный блок, о котором знал лишь персонал больницы.

Покинув здание, наполнившее новым ужасом и страхом, дети посидели на поляне, где росли нежно-розовые и белые анемоны, и Силис принялась писать записку для друзей-«невидимок». Не так давно она обрезала волосы и стала походить на мальчика. Ветерок непривычно обдувал её голую шею, и она чувствовала себя живой и свободной, особенно после больницы, где долгое время ей было очень одиноко. Стрижку необходимо было подровнять, но девочку это совершенно не беспокоило.