Из «Записных книжек»

Марк Твен

Из «Записных книжек»

© Перевод. А. Старцев, наследники, 2020

© Агентство ФТМ, Лтд., 2020

* * *

[1865. Старательский поселок Ангел в Калифорнии]

Во французском ресторане в Ангеле каждый божий день фасоль и кофе на завтрак и на обед; кофе жидкий, омерзительный на вкус. Джим Гиллис сказал официанту: «Вы ошиблись, я заказал кофе, а это позавчерашние помои».

22 января 1865. – Счастливо спасся. Темная дождливая ночь. Я подошел к самому краю обрыва. Скала в тридцать футов высотой. Стоял на краю обрыва пять или шесть секунд, раздумывая, шагать дальше или нет, потом услышал, как вода падает вниз в ущелье. К этому времени глаза привыкли к темноте, и я понял, что если бы шагнул последний раз чуть пошире, то был бы уже на дне пропасти.

23 января 1865. – Ангел. Дождь, буря. Во французском ресторане фасоль и помои на завтрак, помои и фасоль на обед, на ужин то и другое в разогретом виде.

24-го. – Весь день льет дождь. Кормят по-прежнему.

25-го. – То же.

26-го. – Дождь, фасоль и помои. Для разнообразия – бифштекс. Пытался отгрызть кусок – без успеха.

27-го. – Тот же рацион, та же погода; ходил на нашу заявку, пришлось бежать обратно.

28-го. – Дождь и ветер днем и ночью. Фасоль и помои три раза в день. Прибавилось какое-то месиво, которое француз именует «рагу». К черту такое рагу!

29-го. – Дела по-прежнему. Погоду мы должны терпеть хочешь не хочешь, но фасоль и помои терпеть не обязаны. Так утверждает Джим Гиллис. О господи!

30-го. – Перебрались в новый, только что открывшийся трактир. Приличная еда и кофе, который честный христианин может пить, не обрекая себя на вечные муки. Сегодня приехал Дик Стокер из Таттлетауна в Туолумне.

Кольман и его скачущая лягушка.

Поспорил с незнакомцем на 50 долларов.

У незнакомца не было своей лягушки, и Кольман отправился на поиски.

Пока он ходил, незнакомец наполнил лягушку К. дробью, и она не смогла прыгнуть. Лягушка незнакомца победила.

3 февраля. – Обедали у француза, чтобы показать Дику, чем он кормит. Заказали «адское варево», фасоль и помои. Француз готовит четыре супа, которые разрешается заказывать только в торжественных случаях. Они известны его посетителям под следующими названиями: «Адское варево», «Разжижение мозга», «Безумие», «Внезапная гибель». Описать их невозможно.

6 февраля. – Человек из Сан-Франциско захватил чужой участок; чтобы закрепить владение, построил на нем дом на низких сваях. Свиньи повадились лазить под дом и хрюкали там по ночам. Хозяин пробуравил дырки в полу, и его жена плеснула на свиней кипятком. Свиньи, стараясь поскорее вылезти наружу, стащили на себе дом вниз с холма. Рано утром законный хозяин снова завладел своим участком.

25 февраля 1865. – Джим, Дик и я покинули Ангел и ушли пешком через перевал в Ослиное Ущелье. Была снежная буря, первая в Калифорнии, какую я видел. Вид с горы великолепный.

[1866. Поездка из Сан-Франциско на Сандвичевы острова]

В море. 9 марта. – Прочитал письма из дому, которые следовало прочитать еще в Сан-Франциско. Россказни о нефти на теннессийских землях; опять мой братец со своей ханжеской болтовней о законе и религии, медлителен и глуп, как всегда; ехать собирается в Эксельсиор, вместо того чтобы ехать в Штаты; шлет мне, как обычно, свои благословения.

Сегодня нашелся старый знакомый. Пока еще не было такого места, где бы я не находил знакомого.

Громадные пространства Тихого океана. Водяная пустыня. Десять дней не видим земли, не встретили ни одного корабля.

Не упускайте случая делать добро – если это не грозит вам большим ущербом. Не упускайте случая выпить – ни при каких обстоятельствах.

Вставай рано. Ранней пташке – жирный червяк. Не поддавайтесь на эту приманку. Я видел человека, который принял поговорку всерьез и встал на рассвете; его укусила лошадь.

14-го. Среда. – Отличная погода. Я болен уже два дня чем-то вроде свинки.

15-го. Четверг. – Свинка, свинка, свинка – сегодня это выяснилось окончательно. Проклятая свинка, ею болеют только дети. Теперь я завезу на острова новую болезнь и истреблю туземное население до последнего человека. Так поступали все белые.

Браун стоптал оба сапога с одной стороны – со стороны крена нашего парохода, и нос ободрал с той же стороны. Думаю, что он имеет право вчинить иск пароходной компании.

[1866. Из Гонолулу в Сан-Франциско]

25 июня. – 29° северной широты. Сегодня вечером испытал истинную радость. Впервые за последние шесть лет увидел сумерки. Ни на островах, ни в Калифорнии, ни в Уошо сумерек не бывает.

Священник (обращаясь к капитану, который клянет матросов, бегущих с корабля на стоянках). Не бранитесь, капитан. Этим ведь делу не поможешь.

Капитан. Вам легко говорить «не бранитесь», брат Дамон, и вы правы, отлично знаю, что правы, но вот послушайте: наберите команду плыть в рай и попробуйте сделать стоянку в аду на какие-нибудь два с половиной часа, просто чтобы взять угля, и будь я проклят, если какой-нибудь сукин сын не останется на берегу.

27-го. Пятница. – Словили двух альбатросов. Оба одного размера – 7 футов и 1 дюйм в размахе крыльев. Крепко привязали одному к ноге деревянную чурку и отпустили летать – низкое издевательство «царя природы» над беззащитной птицей. Когда люди делали свое злое дело, птица глядела на них с укором огромными человечьими глазами.

Плотники, строящие ковчег для Ноя, потешаются над ним, считая его старым фантазером.

13 августа. Сан-Франциско. – И вот я дома. Нет, не дома, снова в тюрьме, – чувство огромной свободы исчезло. Город так тесен, так уныл со своими тревогами, трудом, деловыми заботами. Клянусь, мне хочется снова в море!

Человеку никогда не достичь столь головокружительных вершин мудрости, чтобы его нельзя было провести за нос.

[1866–1867. Поездка морем в Нью-Йорк]

22 декабря. Полночь. – Ровная морская гладь, – нет, не ровная, чуть зыблемая тихим бризом, ветер совсем теплый; отвесно торчащие реи, сияет полная луна, корабль мирно скользит вдоль мексиканского побережья; все спят, только я не сплю. Какая великолепная ночь, как тепло, ласкающий воздух восхитителен.

Никто не доставлял мне в путешествии по морю такого удовольствия, как капитан Нэд Уэйкмен, осанистый, сердечный, веселый, залихватский старый моряк. Он не пьет и не берет в руки карт, бранится, только прикрыв дверь своей капитанской рубки и если нет чужих, но тогда взрывы его фантастического богохульства вселяют в слушателя почтительный восторг. Что до его рассказов… Но вот капитан Уэйкмен собственной персоной; он отдувается и весь в поту, потому что мы идем вдоль южного побережья Мексики и становится жарковато. Вот что он говорит:

– Так, значит, о крысах. Как-то, помню, это было в Гонолулу, мы со стариной Джозефом – он был еврей по национальности, позже разбогател в Сан-Франциско, как Крез – собрались ехать домой пассажирами на новом с иголочки бриге, он шел еще только в третье плавание. Мы уже были на борту, и наши сундуки стояли в трюме. Джозеф решил непременно плыть вместе со мной – даже пропустил из-за этого один рейс, – потому что он был непривычен к морским путешествиям и хотел быть в компании с моряком. Бриг наш покачивался на причальном канате посреди буйков, канат был закреплен на пирсе возле груды дров. И вот с брига лезет преогромнейшая крыса – разрази меня бог, никак не меньше кошки! – мчится по канату и – на берег, а за ней другая, третья, четвертая, и все галопом по канату, одна за одной впритирку, так что и каната под ними не стало видно, форменная процессия на двести ярдов вдоль всего пирса, что твои муравьи. Тут канаки стали хватать поленья дров, обломки лавы и коралла и швырять в крыс, чтобы сбить их в воду. Вы думаете, это подействовало на крыс? Ничуть, ни малейшей чуточки, клянусь спасением души. Они не остановились ни на полсекунды, пока не сошли все до одной на берег с этого новехонького нарядного брига. Тогда я подзываю лодку; канак подходит к бригу и взбирается на борт. Я говорю ему:

– Видишь этот сундук в трюме?

– Вижу.

– А ну тащи его в лодку и – на берег, и чтобы одним духом!

Джозеф, еврей, говорит:

– Что это вы задумали, капитан?

А я отвечаю:

– Что я задумал? Забираю сундук на берег, вот что я задумал.

– Забираете сундук на берег? Господи боже, да зачем?

– Зачем? – говорю я. – Вы заметили этих крыс? Вы видели, что крысы ушли с нашего брига? Он обречен, сэр, он обречен. Никакие молитвы не спасут его. Он не вернется из плаванья, сэр. Больше его никто никогда не увидит.

Джозеф говорит канаку:

– Эй, забирай и мой сундук на берег.

И вот, сэр, бриг ушел из Гонолулу без крыс на борту, и больше ни одна душа его не видела. Мы отплыли на старой посудине, она прогнила до того, что по палубе нужно было ходить на цыпочках, чтобы не провалиться в трюм, а ночью, когда море забушевало, нам с коек было видно, как брусья обшивки гуляют в своих пазах взад-вперед, дюймов этак на одиннадцать, – это было форменное решето, сэр, а корабельные крысы – ростом с борзую и такие же тощие, они отгрызли все пуговицы с наших сюртуков, и их было такое множество, что однажды, когда на нас налетел шквал и они перебежали на штирборт, корабль потерял управление и чуть не пошел ко дну… Так вот, мы доплыли благополучно, а все потому, что на борту имелись крысы, можете мне поверить!

На первом же пароходе на Сан-Хуан-Ривер человек, стоявший у трапа, сказал: «Разрешается сходить на берег только пассажирам первого класса. У вас какой билет?» Это было сказано самым дерзким тоном. Затем он пропустил множество пассажиров третьего класса, не задавая им никаких вопросов. Хорош, должно быть, у меня вид!

На втором пароходе всех пассажиров первого класса пропустили беспрепятственно, а меня снова остановили.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.