Нежить 2. Спасение

Сергей Милушкин

Нежить 2. Спасение

1

Боковая дверь серебристого микроавтобуса плавно распахнулась и под звонкое улюлюканье на остановку вывалились два белобрысых подростка, нагруженных до такой степени, что издали они походили на пару вьючных осликов, – даже хвостики от рюкзаков, – и те имелись.

– Макс, Макс! – послышался из автобуса девичий голос. – Ты не забыл, что обещал?

Паренек в черной бейсболке подпрыгнул, чтобы огромный рюкзак переместился поудобнее. Длинный светлый вихор упал на глаза, он встряхнул головой, оглянулся и засмеялся.

– Если ты про тик-ток, то у меня расписано на месяц вперед!

Девушка выглянула из-за двери и скорчила смешную рожицу.

– Даа что вы говорите? Гигант тик-тока, тоже мне!

Парень покраснел, но из-за тени бейсболки этого никто не заметил.

– Ла-адно, – миролюбиво сказал он. – Напиши мне в телеграм. Что-нибудь придумаем. Летние каникулы нужно использовать по полной!

– Карантин же… – протянул густой басок из глубины микроавтобуса. – Чем еще заниматься?

– А я бы еще на одну смену сходил, жаль, что так быстро.

– Так, ребята, прощаемся, закрываем двери. Нам еще полугруппы развести по домам. Это вы тут, считай за городом живете, никаких пробок, – грузный водитель, красный от жары, нетерпеливо поелозил по рычагу переключения скоростей.

– Ладно, пока Макс, пока Андрюха! – раздались голоса из автобуса, дверца вернулась на свое место и автобус, шурша шинами по пыльному асфальту, откатился от остановки.

– Ну и жара, – сказал Андрей, вытирая пот со лба. – Ну что, пойдем, что ли?

Макс перекинул бейсболку козырьком назад, посмотрел на более рослого и старшего брата, который перешел в последний, 11-класс и кивнул.

– Тебе батя вчера не звонил? – спросил Макс брата.

Тот покачал головой.

– Неа, а тебе что – звонил?

Макс перешагнул через ржавую рельсу давно заброшенной железнодорожной ветки, полукругом опоясывающей довольно большой массив частной застройки, именуемый в народе «САД №9».

Он не знал, что ответить брату.

Странный вечерний звонок, прозвучавший часов в девять, уже после того как последний сигнал отбоя возвестил о конце дня и они с пацанами своего отряда собрались на прощальную вечеринку, выбил его из колеи. Он не мог припомнить, чтобы отец употреблял спиртное в таких количествах, чтобы заплетался язык и речь превращалась в набор несвязных слов.

– Макс… Максим, это ты? – прозвучал голос в вечерней тишине, нарушаемой стрекотом сверчком и едва различимым девичьим смехом. – Ничего не отвечай. Внимательно меня послушай. Очень внимательно, сынок. Это очень важно…

Макс прижал трубку к уху.

Отец говорил растянутыми словами, обрывая их на концах – так говорят очень нетрезвые люди. Голос его звучал глухо, неестественно. Макс только что перелез через перила балкона первого этажа двухэтажного корпуса детского лагеря и остановился, застигнутый звонком врасплох. Огромная красноватая луна всходила над сосновым бором и Макс, вслушиваясь в хриплый отцовский голос, зачарованно уставился на нее. Он думал о том, что Настя, девушка, с которой он тут познакомился, может не дождаться его, пока отец пытается ему что-то сказать. Что-то очень бессвязное и очень бредовое.

– Завтра… когда вы вернетесь в сад… слушай… не верь тому, что ты увидишь. Не верь, понял меня? Повтори! Повтори! – с нажимом сказал отец.

– Не верь, – пробурчал Макс, тому, что я увижу.

– Верно. Даже мне не верь. Все будет не таким, все будет другим.

– Папа… ты про что вообще? У тебя все хорошо?

– Да… то есть… не совсем…

– Папа…

– Андрей все расскажет маме, – словно против его мысли, сказал вдруг отец. – Поэтому я позвонил тебе.

Макс почувствовал легкое поглаживание гордыни, он постоянно соперничал с братом, пытался хоть в чем-то опередить его, но недосягаемый Андрей лишь посмеивался. А тик-ток, в котором зависал Макс, и вовсе считал приложением для тупых и недалеких детей.

– Да… пап…

– Ты не должен показывать виду, что тебе о чем-то известно. Не пытайся меня спрашивать о чем-то. Я вряд ли завтра вспомню о нашем разговоре.

– Па-ап…

– Не перебивай. У меня очень мало времени.

Макс невольно взглянул на Луну, которая словно огромное кровавое блюдо повисла на небосклоне, гипнотизируя окрестности немигающим взором. Он поежился. Из леса потянуло могильным холодом.

– Пап… у меня тут… – со стороны женского корпуса вновь раздался смех, заиграла музыка.

– Помнишь нашего соседа? Дядя Мартын…

– Да… конечно…

– В общем, он… – отец надолго замолчал.

– Что, папа? Что с ним?

– Максим… помнишь за садом руины старого завода, мы там гуляли как-то и ты нашел кирпич с надписью «СССР 1956»?

– Э… да…

– Найди это место. Я оставил там кое-что. Не могу сказать, меня могут услышать.

– Что? Кто тебя может услышать?

В трубке что-то затрещало, потом треск резко усилился – будто бы где-то далеко что-то сильно коротнуло – по его уху полоснуло какофонией электрических разрядом и Макс от неожиданности выронил телефон на землю.

Когда он поднял его, отец уже отключился.

Макс попытался набрать его номер, но абонент был недоступен.

Макс посмотрел на брата, пытаясь понять по его лицу, что он мог скрывать, но брат, размахивая длинной сухой палкой, беззаботно шагал вперед.

«Он ничего не знает», – подумал Макс. «Отец ему не звонил». Или делает вид, что ничего не знает.

У входа в сад стояло множество машин – будто бы что-то произошло. Здесь был и довольно большой автобус с надписью «1 канал» и желтый уазик с красной чертой на борту и буквами «Аварийная», серый грузовик с опущенным бортом – возле него, поглядывая на металлический шкаф с торчащими проводами, курили двое рабочих в грязных спецовках «Россети».

Под ногами то и дело что-то хрустело и Макс не сразу понял, что именно, но когда присмотрелся, то от удивления даже нагнал Андрея и взял того за локоть.

– Смотри, ты видел?

– Что?

Макс показал под ноги. Там лежали десятки, сотни, тысячи мертвых насекомых самых разных видов – целый ковер божьих коровок, кузнечиков, сверчков, мелких мошек и комаров, каких-то и вовсе экзотических тварей, наименования которых Макс не знал.

– О-о, – только и смог сказать Андрей. – Кто-то, похоже, переборщил с ядохимикатами. – Всюду он находил рациональные объяснение и довольно толковое, такое, что и не придерёшься.

Они шли по гравийной дорожке, выбирая места почище. Слышать, как под ногами трещат хитиновые оболочки мертвых насекомых было невыносимо.

– Думаешь, кто-то траванул?

– А что же еще? Ясное дело. Теперь только выяснить – дело рук правления сада, либо же кто-то самостоятельно устроил этот мор… А вот и полиция…

У поворота к зданию правления «Сада №9» застыла полицейская машина. Возле ее двери, оперевшись на распахнутую дверь, стоял полный мужчина в форме. Макс тут же вспомнил, что это их участковый из опорного пункта неподалеку.

– Ну вот, я же говорил, – в голосе Андрея почувствовалась нотка торжества. – Правление проявило инициативу по травле насекомых. За что и поплатятся. Самоуправство плюс нарушение пользования земельным фондом… мало не покажется.

В такие моменты Макс ненавидел брата. Тот собирался поступать на юрфак и при каждом удобном случае щеголял своими знаниями.

– Правление устроило мор? – весело спросил Андрей капитана, когда они поравнялись с полицейским автомобилем.

Тот повернул голову. На его каменном лице не отразилось ни единой эмоции, серые глаза равнодушно скользнули по двум подросткам и затем он отвернулся, будто не услышал вопроса.

Андрей посмотрел на брата, удивленно вскинул брови, но промолчал.

У самой двери правления стоял микроавтобус с эмблемой следственного комитета. Двое сотрудников выносили из двухэтажного здания коробки с бумагами.

– Ну вот! Теперь видишь?! – торжествующе воскликнул Андрей.

Макс кивнул.

Жара усиливалась. Истекая потом, волоча тяжелые рюкзаки, они доковыляли до своего дома. Калитка на удивление была распахнута, однако на участке никого не было.

Они вошли в дом. Прохладный воздух подействовал отрезвляюще.

– Ма-ам? Па-ап? Мы приехали!

Дом молчал. В прохладной тишине было слышно, как на кухне бьется муха о стекло.

– Мам, где вы? – крикнул Андрей, скидывая рюкзак. Он прошел на кухню, потом в зал, затем быстро поднялся на второй этаж. Макс слышал его шаги, перемещающиеся от одной комнаты к другой.

Затем брат перевесился с лестницы и развел руками:

– Их тут нет. Может, в теплице? Иди глянь, а?

Макс сбросил рюкзак и вышел из дома в палящую жару. Они могли быть и в теплицы, и в сарае за теплицей и где угодно. Но чем ближе Макс подходил к теплице, тем отчетливее понимал, что их там нет. Их вообще нет. Странный холодный озноб пронзил его, когда он открыл дверь парника. Раскаленный влажный воздух обдал его с головы до ног. Макс пошатнулся и тут же закрыл ее. Он проверил сарай и позади него, где лежали штабеля досок, на всякий случай заглянул в колодец, на водной глади которого, точно на вчерашней луне, застыла гигантская водомерка.

Обежав весь участок, он понял, что их тут нет. Тем временем, Андрей вышел из дома.

– Ну что? – спросил он.

Макс развел руками.

– Нет. Их нигде нет.

– Мм.. где же они могут быть? Если дверь открыта, может… у соседей?

Макс тут же вспомнил, что… отец говорил что-то про Мартына и автоматических посмотрел на старый, вросший в землю дом, ставни которого всегда были закрыты.

– Кажется, я знаю, где они, – сказал он брату.

– Ты знаешь, где они? И где же?

– Там, – Макс указал пальцем в сторону покосившейся от веса плодов груши. – Они там. Пойдем.

Андрей скептически покачал головой.

– Да ну брось. Ты имеешь ввиду соседа? Мы же с ним не общаемся.

Макс показал на ведро, стоящее у двери дома. Оно было доверху наполнено спелыми грушами – некоторые из них выкатились и лежали на дорожке.

– У нас таких нет, – сказал он.

Тем временем плотная занавеска на окне соседского дома приподнялась и тут же опустилась на место. Но браться этого не заметили.

– Идем? – спросил Макс.

Андрей вздохнул.

– Ну ладно, пойдем посмотрим.

Кажется, отец говорил что-то про груши. Что сосед позвал собрать ведро… и потом… Нужно рассказать все брату. Он найдет выход, вместе легче.

– Слушай… – вырвалось у Макса.

Брат, который шел впереди, остановился и повернулся в его сторону.

– Что?

– Как-то тихо тут, да?

Андрей прислушался.

Действительно, не было слышно ни беспрестанного жужжания шмелей и разных мух, ни стрекота кузнечиков и сверчков, ни шума тысяч других насекомых. Будто бы кто-то выключил радиоприемник, обесточил разговорную волну.

– Просто жара, – ответил брат. – Ну идем уже быстрее, есть охота.

2

Андрей шел впереди, беззаботно насвистывая приставшую песенку модной группы Little Big: «Гипноденсер… Эй! Эй! Гипноденсер… Эй! Эй!»

– Черт, во пристала! – громко сказал он, оборачиваясь к брату, который плелся позади. Макс был какой-то заторможенный. Он постоянно оглядывался, будто что-то искал.

– Кто?

– Да песня эта. Видел новый клип их, где они в казино всех гипнотизируют?

Макс покосился на брата. Тот не увлекался современной попсой и уж точно не относился к поклонникам Илья Прусникина – лидера группы.

– Не видел, – коротко ответил он брату, хотя разумеется, пересмотрел клип раз сто и знал песню наизусть вместе с переводом.

«Это просто маленькая игра, в которую мы играем» – Макс произнес про себя строки из песни. Группа пела их на английском языке, хотя сама была родом из России.

Они вышли за калитку.

Мимо прошла соседка из дома на повороте – она жила одна и вела затворнический образ жизни. Мама говорила, что она убила своего мужа, который над ней издевался, отсидела срок и теперь просто тихо живет, ничего не замечая вокруг. Действительно, обычно ее даже видно не было. Тоненькая маленькая, она больше была похожа на старшеклассницу. – если бы не седина и резкие морщины на лбу. Она прихрамывала на правую ногу и когда направлялась куда-то дальше правления сада, всегда брала с собой палку, на которую опиралась с видимым усилием. Каждый шаг давался ей с трудом.

– Здравствуйте, мальчики, – поздоровалась соседка неожиданно звонким, молодым голосом, отчего Макс вздрогнул.

В ее руке была большая плетеная корзина, доверху набитая зрелыми пахучими грушами.

Должно быть, очень тяжелая, – подумал Макс. Однако соседка, держала толстую ручку без видимого напряжения.

– Здравствуйте, тетя Лина, – отозвался Андрей.

– Здрасьте, – буркнул Макс, не в силах отвести взгляд от пылающих груш.

– Только что приехали?

– Ага, – радостно ответил Андрей и Макс подумал, что брат, обычно не слишком любящий общение с соседями, да и вообще людьми, вступил в разговор. – Жаль, смена в лагере закончилась, было очень круто!

Тетя Лина кивнула.

– Да, все когда-то заканчивается, – ответила она многозначно и легко перебросила корзину из одной руки в другую.

– Может, вам помочь? – быстро спросил Андрей.

Только теперь Макс понял, что его беспокоило во всем облике тети Лины. Ее лицо не выражало никаких эмоций! Он легко перебросила корзину из одной руки в другу, как-то странно дернулась всем телом, будто какая-то судорога прошла по телу, потом кивнула в сторону дома дяди Мартына.

– Вы наверное родителей ищите, – сказала она, будто не услышал вопрос Андрея. – Они там, у… – она опять странно содрогнулась, лицо ее на миг перекосилось, будто она лизнула что-то очень мерзкое: – у… тети Гали.

– Тети… Гали? – медленно спросил Андрей. – А…

Он не успел договорить, потому что тетя Лина взмахнула корзиной, из которой выскочило несколько груш и пошла прочь. В ее походке не было и грамма хромоты.

Братья посмотрели друг на друга, потом на выпавшие груши.

– Но она же… – начал было Макс.

– Хромала, – сказала Андрей.

– Она без палки вообще не выходила.

Андрей усмехнулся.

– Наверное заменила сустав по полису. Сейчас это возможно.

– За месяц? – спросил Макс. – Заменила сустав за месяц? Разве такое возможно?

– Ну мало ли, что там было на самом деле. Пойдем уже быстрее.

Открытая калитка дома дяди Мартына выглядела и правда очень странно. Точнее, не сама калитка, а сам факт, что она была открыта. Это все равно, что в зоопарке была бы открыта дверца в павильон с гиенами или тиграми. Дядя Мартын был злобным, неразговорчивым и очень странным мужиком. Нелюдимым, скрытным, в его доме всегда были задернуты занавески, а чтобы была открыта калитка настежь – такого Макс и вовсе не мог припомнить.

– Странно, да? – сказал он, вдогонку брату, прошедшему вперед.

Несмотря на то, что их участки находились по соседству, ступать на землю Мартына было как-то необычно. Видеть родной дом со стороны участка Мартына – еще более необычно.

Сосед был таким злобным и страшным, что за все время, что они тут жили, Макс даже не пытался залезть на соседний участок и поживиться грушами. Плотно зашторенные окошки не давали понять, дома ли Мартын или куда-то ушел.

Они прошли вдоль крашеной, испещренной глубокими трещинами стены дома, из под которой пробивались мощные сорняки. Весь участок больше напоминал непроходимые джунгли – Мартын не утруждал себя сельскохозяйственными работами.

– Ты когда-нибудь слышал про тетю Галю? – не выдержал Макс и тронул брата за плечо.

Тот уже подошел к двери и искал звонок, явно не решаясь постучать или открыть.

– Вообще-то нет, – ответил он. – Не слышал. Понятия не имею, кто это.

Над их головами шумела листьями огромная груша. Сочные спелые плоды то и дело падали в высокую траву. Вокруг стояла странная неестественна тишина.

– Смотри! – сказал Макс, показывая на ржавую железную бочку, доверху набитую продолговатыми железными банками. – Полная бочка банок! – Он протянул руку, взял одну из них и прочитал на мятом боку: «Дихлофос Нео. Без запаха. Уничтожает летающих и ползающих насекомых».

Вдруг входная дверь дома Мартына распахнулась и Макс отбросил банку, будто та обожгла ему руку.

Перед ними стояла совершенно незнакомая женщина. Она была одета в старое, будто бы вынутое со дна пропахшего нафталином комода платье в светлую полоску на бретелях. Волосы ее были растрепаны и вообще выглядела она не очень опрятно.

Андрей, словно застигнутый врасплох школьник, сделал шаг назад.

– Здрасьте, – сказал он. От его самоуверенности не осталось и следа.

– Здрасьте, – выдавил из себя Макс, предполагая, что если сейчас вслед за этой теткой выйдет дядя Мартын, то им точно несдобровать. Чувствуя, как забилось сердце, Макс покосился на калитку, но та оставалась открытой.

– Мальчики приехали, – ровным голосом сообщила тетка непонятно кому и только когда за ее спиной мелькнуло знакомое мамино платье и показалось ее лицо, Макс немного расслабился.

– Ма-ам! – громко сказал Андрей. – Привет! А мы вас обыскались!

– Привет, – сказала мама таким же ровным и спокойным, как у тетки, стоящей перед ними, голосом.– А мы вас уже заждались.

– Заждались?! – засмеялся Андрей. – А что такие грустные? Умер кто?

На лице мамы появилось подобие улыбки.

– Жарко, Андрюша. Очень жарко. Заходите в дом. Максим, – наконец она обратила внимание и на Макса, – давай, заходи.

Макс посмотрел на брата.

Тот пожал плечами.

– А папа тоже там?

– Да. Мы все тут вместе.

Мама чуть отступила, а незнакомая женщина направилась вглубь дома.

Андрей пошел вслед за ней.

– Мам, а это кто? – спросил Макс, остановившись возле матери. Странно, но она не бросилась обнимать его и целовать, как обычно делала после длительного расставания. Она даже не сделала попытки как-то выразить свои чувства и Макс был неприятно этому удивлен. Словно какой-то чужеродный холодок пробежал между ними.

«Ну ничего, просто может быть мы взрослеем и она не хочет выставлять свои чувства перед этой женщиной», – подумал он, но все равно кошки скребли душу. Все вокруг было каким-то не таким как обычно, хотя он и не мог понять, что же именно это было.

– Какая женщина? – вопросом на вопрос ответила мама, глядя куда-то вдаль.

Макс смутился.

– Ну… эта… тетя, которая… Мам! – он взял ее за руку, чтобы вывести из странного оцепенения, но мать вдруг резко отдернула руку.

– Это… это тетя Галя. Жена дяди Мартына.

Макс покосился на мать. На руке, в том месте, где он только что прикоснулся, выскочили большие белые волдыри.

– Ма-ам? Что это?

– Ничего. Иди в дом.

Макс не стал больше задавать вопросов и прошел внутрь. Он ожидал увидеть всякое, но то, что открылось его взору, немного шокировало: весь дом, стены, лестницы, вешалки, – был пуст. В доме ничего не было. Дощатые полы поскрипывали под его ногами. Окна были завешены плотными шторами.

Макс вышел в большую кухню, где посередине стоял большой стол. Тусклая лампочка под потолком освещала пустоту и витающую в этой пустоте белесую пыль.

За столом сидел отец и тетя Галя. Они с жадностью смотрели на большую фарфоровую посудину, стоящую ровно посередине стола. С левой стороны стола Макс заметил брата, на лице которого застыло недоумение.

– А мы вас уже заждались, – сказал отец бесцветным голосом. – Садитесь, будем ужинать.

– А где дядя Мартын? – спросил Андрей, пристраиваясь на старую табуретку.

– Он придет попозже, – послышался голос за спиной.

Это была мама.

Она зашла на кухню и села возле отца.

Макс покосился на брата, но тот вел себя так, словно ничего странного не происходило.

– А вы тут здоровый образ жизни решили вести, я смотрю. Овсянка…

Тем временем отец зачерпнул рукой в посудине и отправил содержимое в рот. Его челюсти заходили ходуном.

– Налетайте, – скомандовал он. – Макс, давай!

Макс посмотрел вокруг. Брат уже налегал на сухую кашу, за ним свою жменю зачерпнула мама. Тетя Галя оглядела присутствующих и слегка улыбнулась.

– Ну вот, все в сборе. Я очень рада, что у нас такая дружная семья.

Макс почувствовал, как голова его идет кругом, а к горлу подкатила тошнота.

Дрожащая рука потянулась к общему блюду. Он зачерпнул сухие, белесые, плоские точно рыбьи чешуйки хлопья и положил их в рот.

– Давай, Максим, бери побольше! – скомандовал отец и засыпал в рот огромную порцию.

Вдруг откуда-то снизу, будто бы из под земли раздался глухой стук, а за ним последовал сдавленный вопль, от которого у Макса похолодело внутри.

Но никто не повел и ухом.

– Наверное, крысы, – спокойно сказала тетя Галя. – Надо купить ловушек.

Макс почувствовал, что его сейчас вырвет.

– Мам… я пойду домой. Что-то я устал…

Мать взглянула на сына, покачала головой и ответила.

– Конечно. Иди. А мы еще немного посидим.

Макс быстро поднялся, кивнул брату, но тот словно бы не заметил его знака.

– Андрюха, ты идешь? – спросил Макс.

– Нет, посижу еще с родителями, – ответил тот, не отрываясь от каши. На его подбородок приклеилось несколько хлопьев.

– Ладно. Я пошел.

Он вышел из кухни, чувствуя, что если прямо сейчас не окажется на свежем воздухе, то потеряет сознание. Проходя мимо большой комнаты, он мельком увидел, что вся дальняя стена заставлена светлыми кирпичиками.

Макс остановился, оглянулся назад, в сторону кухни, но никто не поднялся проводить его и не мог заметить оттуда.

Он присмотрелся и прочитал на одной из коробок: «Овсяные хлопья. Высший сорт».

В этот момент глухой стон из под земли стал еще более явственным. И это были не крысы. Жуткий холод сковал его руки и ноги, чья-то цепкая лапа острыми коготками пробежала вдоль позвоночника и Макс, вытаращив глаза, попятился к выходу.

Из кухни доносилось сосредоточенное чавканье.

Он вывалился из дома, рухнул на траву, потом тут же вскочил, чувствуя, что если прямо сейчас не уберётся отсюда, то окажется там же, откуда доносился жуткий хрип. Он понесся прочь, зацепился рукой за гвоздь, торчащий из покосившегося забора, кровь хлестнула из раны, но Макс не обратил не это никакого внимания.

Дрожа и всхлипывая, он несся в сторону разрушенного завода, где отец, по его словам, оставил какое-то послание, и в то же время гнетущая мысль неотступно сверлила мозг – «Что происходит с родителями и каак заставить себя вернуться домой».

3

Заходящее солнце отбрасывало на сад теплые мягкие лучи. Деревья ломились от сочных яблок и груш, гроздьями свисающих с пышных ветвей – в другое время Максим не преминул бы возможностью полакомиться свежим яблочком: с чужого сада оно вдвойне вкуснее, но теперь он летел сломя голову не разбирая дороги и думать не думал о том, почему же никто не снимает эти чудесные фрукты. Почему под ногами то и дело раздается то хруст, то чавкающий звук, а вокруг стоит терпкий дурманящий аромат перезревших плодов.

Он выбежал на развилку и в спешке огляделся. К заводу на дальней окраине сада можно было попасть двумя дорогами – длинной, в обход сада, по старой железной дороге, вдоль пересохшего ручья, утопающего в высокой и опасной траве с колючим кустарником, либо же – короткой, через сад, через дом председателя правления, где злющий мастиф порвал не одну кошку и где очень высока вероятность столкнуться с кем-нибудь из взрослых, которые, как Макс уже убедился, вдруг повально стали какими-то неадекватными. Будто что-то разом на них подействовало.

Нельзя, конечно, сказать, что раньше взрослые были какими-то особенно разумными, мудрыми, добрыми или ответственными, за исключением нескольких человек – да и те… например, дядя Вова, что живет в аккуратном домике на входе в сад с северной стороны, возле оптовой базы, тот нормальный, как ни странно, только когда выпивший, в остальное время – зверь и скотина. А вот дворник той самой оптовой базы, таджик Саша – он хороший, когда тепло – тогда Саша улыбается и даже может притащить что-нибудь экзотическое с базы. Когда же идет дождь, или, не дай бог, снег, то лучше ему не попадаться, можно огрести метлой или даже лопатой.

Сжимая кулаки, Макс покрутил головой. Хаотичные мысли наскакивали одна на другу и они никак не мог сосредоточиться, успокоиться. Сердце выпрыгивало из груди и ему… ему нужно было кому-нибудь рассказать о том, что тут происходит. С кем-нибудь поделиться.

Макс достал телефон, еще раз оглянулся, врубил Тик-Ток и отрывисто, косясь то направо, то налево, похожий на мелкого воришку, застигнутого врасплох, затараторил:

– Привет, друзья! У меня в саду происходит какая-то хрень! Все какие-то заторможенные, прибитые… – Он поднес телефон почти вплотную к лицу и понизил голос до минимума: – А еще пропал сосед, который живет рядом с нами, зато объявилась невесть откуда его жена! Страшная, как зомби! Я за тринадцать лет ее ни разу не видел, представляете! Что происходит?! – он быстро обвел камерой вокруг себя, обозревая панораму сада и тут же подумал, что сейчас вместо того, чтобы писать по делу, его подписчицы наперебой начнут хвалить чертов закат, до которого ему сейчас не было никакого дела. – А еще, – продолжил он, – гляньте, деревья падают от яблок и груш и никто их не собирает!