Полная версия
Сборник разъяснений высших судебных инстанций РФ законодательства о банкротстве
Конституционный Суд отметил, что оставление залогодержателем за собой не реализованного путем продажи с публичных торгов предмета залога в погашение требований по обеспеченному залогом обязательству применительно к рассматриваемому периоду относилось к операциям реализации для целей исчисления налога на добавленную стоимость, в которых передающая сторона должна была исчислить этот налог, а получающая – имела право заявить исчисленную сумму налога к вычету. Допустимость такого истолкования спорного регулирования Высшим Арбитражным Судом Российской Федерации подтверждается и принятием впоследствии Федерального закона от 24 ноября 2014 года № 366-ФЗ, которое повлекло отмену оспоренной нормы и исключение из перечня операций, признаваемых объектом обложения налогом на добавленную стоимость, операций по реализации имущества должников, признанных банкротами.
Определение Конституционного Суда РФ от 10.11.2016 № 2561-О «По запросу Арбитражного суда Алтайского края о проверке конституционности пункта 4.1 статьи 161 Налогового кодекса Российской Федерации»
Источник: http://www.ksrf.ru/ru
2.3. В случаях, когда после несостоявшихся повторных торгов конкурсный кредитор оставляет предмет залога за собой по цене, определяемой в соответствии с законодательством о банкротстве, что приводит к погашению его денежных требований к должнику в размере соответствующей цены, для конкурсной массы в части требований по налогу на добавленную стоимость наступают последствия, равнозначные реализации имущества за деньги, поскольку такие требования относятся к четвертой очереди без преимущества перед требованиями, обеспеченными залогом. Пункт 4.1 статьи 138 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)» прямо предусматривает, что цена, по которой конкурсный кредитор по обязательствам, обеспеченным залогом имущества должника, вправе оставить предмет залога за собой в случае признания несостоявшимися повторных торгов, составляет сумму на десять процентов ниже начальной продажной цены на повторных торгах. В период действия оспариваемой нормы законодательство не предполагало увеличения или уменьшения цены, по которой залог оставляется за собой кредитором, на сумму налога на добавленную стоимость. Кроме того, в пункте 4.1 статьи 138 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)» закреплена обязанность кредитора перечислить денежные средства в установленном законом размере на специальный банковский счет. Уплата залоговым кредитором суммы налога на добавленную стоимость сверх указанных расчетов приводила бы к возложению на него дополнительного имущественного бремени, притом что он в рамках конкурсного производства вправе принять предмет залога по установленной в законодательстве о банкротстве цене, что при уплате им налога на добавленную стоимость подразумевало выделение суммы названного налога в пределах цены предмета залога, а не в дополнение к ней. Возложение же на кредитора дополнительного имущественного бремени создавало бы риск отказа кредитора принять предмет залога ввиду безосновательного возникновения у него дополнительных имущественных обязанностей, что негативно отразилось бы на ходе конкурсного производства, позволяющего удовлетворить обеспеченные залогом требования по установленной законом цене.
В силу приведенных правовых позиций Конституционного Суда Российской Федерации такие последствия недопустимы как в существующей системе обложения налогом на добавленную стоимость, так и в ее взаимосвязи с правилами конкурсного производства. Следовательно, при получении предмета залога в счет погашения требований конкурсного кредитора по обязательствам, обеспеченным залогом, и выставлении ему счетов-фактур с выделенной суммой налога на добавленную стоимость он приобретает законную возможность принять соответствующую сумму налога к вычету в порядке, предусмотренном статьями 171 – 172 Налогового кодекса Российской Федерации.
Между тем пункт 4.1 статьи 161 Налогового кодекса Российской Федерации, предусматривая (в период своего действия) правила определения налоговой базы по налогу на добавленную стоимость при покупке имущества у должников-банкротов, сам по себе не устанавливал оснований или условий реализации права на налоговый вычет у получателей такого имущества, т.е. не возлагал обязанностей налоговых агентов на залоговых кредиторов, оставляющих предмет залога за собой, и не давал оснований к лишению этих лиц права на вычет предъявленных им сумм налога на добавленную стоимость. Следовательно, вопрос об их праве на вычет по налогу на добавленную стоимость подлежит разрешению по общим правилам главы 21 «Налог на добавленную стоимость» указанного Кодекса исходя из обстоятельств конкретного дела; отказ в этом праве должен во всяком случае иметь надлежащие законные основания и не может быть обусловлен лишь процедурой банкротства, тем более что ее правовые последствия не могут быть приравнены к обстоятельствам, исключающим право на соответствующий налоговый вычет, таким как незаконная налоговая выгода или, напротив, законное освобождение от налога.
Решение Конституционного Суда РФ от 28.01.2016 «Об утверждении Обзора практики Конституционного Суда Российской Федерации за третий и четвертый кварталы 2015 года»
Источник: http://www.ksrf.ru/ru
15. Постановлением от 12 октября 2015 года № 25-П Конституционный Суд дал оценку конституционности пункта 5 части 1 статьи 150 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.
Оспоренная норма являлась предметом рассмотрения в той мере, в какой на ее основании арбитражными судами апелляционной инстанции решается вопрос о прекращении производства по жалобе конкурсного управляющего на определение арбитражного суда первой инстанции, которым его действия (бездействие), совершенные в рамках дела о банкротстве, признаются незаконными, в случае внесения в Единый государственный реестр юридических лиц записи о ликвидации должника.
Конституционный Суд признал оспоренное положение не противоречащим Конституции Российской Федерации, поскольку оно не препятствует арбитражному суду апелляционной инстанции рассмотреть по существу и вынести решение по жалобе конкурсного управляющего на определение арбитражного суда первой инстанции о признании незаконными его действий (бездействия), совершенных при исполнении возложенных на него обязанностей в рамках дела о банкротстве, в случае, когда во время осуществления апелляционного производства в Единый государственный реестр юридических лиц вносится запись о ликвидации организации-должника и на этом основании прекращается дело о банкротстве.
Решение Конституционного Суда РФ от 16.07.2015 «Об утверждении Обзора практики Конституционного Суда Российской Федерации за второй квартал 2015 года»
Источник: http://www.ksrf.ru/ru
7. Постановлением от 18 мая 2015 года № 10-П Конституционный Суд дал оценку конституционности положений пункта 2 статьи 21.1 Федерального закона «О государственной регистрации юридических лиц и индивидуальных предпринимателей».
Оспоренные положения являлись предметом рассмотрения в той мере, в какой на их основании в административном порядке (по решению регистрирующего органа) решается вопрос об исключении из Единого государственного реестра юридических лиц юридического лица, имеющего признаки недействующего, в отношении которого судом по заявлению кредитора введена процедура банкротства.
Конституционный Суд признал оспоренные положения не соответствующими Конституции Российской Федерации, поскольку исключение такого юридического лица в административном порядке (по решению регистрирующего органа) из Единого государственного реестра юридических лиц приводит к утрате права кредитора в процедурах банкротства под контролем суда разрешить вопросы об удовлетворении своих имущественных требований по обязательствам должника за счет его имущества и (или) имущества лиц, несущих субсидиарную ответственность по его обязательствам.
Решение Конституционного Суда РФ от 22.04.2014 «Об утверждении обзора практики Конституционного Суда Российской Федерации за первый квартал 2014 года»
Источник: http://www.ksrf.ru/ru
10. В Определении от 14 января 2014 года № 2-О Конституционный Суд выявил смысл нормативных положений части 3 статьи 13 Федерального закона «Об участии в долевом строительстве многоквартирных домов и иных объектов недвижимости и о внесении изменений в некоторые законодательные акты Российской Федерации» и пункта 1 статьи 131 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)».
Заявителем оспаривались законоположения об обеспечении обязательств по договору долевого участия залогом, согласно которым с даты получения застройщиком в порядке, установленном законодательством о градостроительной деятельности, разрешения на ввод в эксплуатацию многоквартирного дома и (или) иного объекта недвижимости, строительство (создание) которых было осуществлено с привлечением денежных средств участников долевого строительства, и до даты передачи объекта долевого строительства такой объект считается находящимся в залоге у участника долевого строительства. При этом жилые и (или) нежилые помещения, входящие в состав данных многоквартирного дома и (или) иного объекта недвижимости и не являющиеся объектами долевого строительства, не считаются находящимися в залоге с даты получения застройщиком указанного разрешения.
Конституционный Суд указал, что оспариваемое регулирование позволяет обеспечивать исполнение обязательств застройщика перед участником долевого строительства непосредственно за счет имущества, которое является предметом договора участия в долевом строительстве, заключенного с этим лицом. При этом залогом обеспечивается не только обязательство застройщика по передаче участнику долевого строительства объекта долевого строительства, но и исполнение обязательства застройщика по возврату денежных средств, внесенных участником долевого строительства, в случаях, предусмотренных законом и (или) договором.
Относительно другого оспариваемого законоположения, согласно которому все имущество должника, имеющееся на дату открытия конкурсного производства и выявленное в ходе конкурсного производства, составляет конкурсную массу, Конституционный Суд отметил, что оно направлено на обеспечение возможности максимального удовлетворения требований кредиторов должника и не содержит каких-либо ограничений или предпочтений в отношении отдельных групп кредиторов. Разрешение споров о том, входит ли конкретное имущество в конкурсную массу должника, о возврате имущества в конкурсную массу относится к компетенции суда, рассматривающего дело о банкротстве, который, однако, при этом связан требованием об обязательной силе вступившего в силу судебного решения, определившего правовой режим того или иного имущества.
Обзор практики Конституционного Суда Российской Федерации за второй и третий кварталы 2012 года
Источник: http://www.ksrf.ru/ru
24. В Определении от 15 мая 2012 года № 813-О Конституционный Суд выявил смысл взаимосвязанных нормативных положений абзаца девятого пункта 1 статьи 126 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)», абзаца шестого пункта 1 статьи 16, пункта 3 статьи 28 Федерального закона «О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним», частей третьей и девятой статьи 115 и пункта 2 части первой статьи 208 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации.
Заявитель оспаривал конституционность указанных законоположений, определяющих в качестве основания для снятия ранее наложенного на имущество должника ареста решение суда о признании должника банкротом и об открытии конкурсного производства, регламентирующих порядок государственной регистрации ареста недвижимого имущества, допускающих возможность по усмотрению следователя налагать арест на имущество юридического лица при отсутствии между таким лицом и гражданским истцом по уголовному делу обязательственных отношений. Названные законоположения были также оспорены, поскольку позволяли сохранять ранее наложенный арест (обременение) после введения процедуры конкурсного производства в случае необходимости обеспечения исполнения приговора в части гражданского иска в отношении лиц, не являющихся конкурсными кредиторами, а также в случаях чрезмерно длительного срока наложения ареста на имущество в рамках уголовного дела.
Согласно принятому Конституционным Судом решению наложение на период предварительного следствия и судебного разбирательства ареста на имущество для обеспечения исполнения приговора в части гражданского иска, других имущественных взысканий или возможной конфискации, в том числе в целях возмещения причиненного преступлением ущерба в интересах истца по уголовному делу, осуществляется по судебному решению. Соответственно, в силу части девятой статьи 115 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации отменяется наложение ареста по постановлению, определению лица или органа, в производстве которого находится уголовное дело и в чьи полномочия входит установление и оценка фактических обстоятельств, исходя из которых снимаются ранее наложенные аресты на имущество должника, признанного банкротом. При этом в случае спора не исключается возможность проверки действий (бездействия) лица или органа, уполномоченных отменять наложение ареста на имущество, вышестоящим органом или судом (статьи 123 – 125 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации).
Постановление Конституционного Суда РФ от 31.01.2011 № 1-П «По делу о проверке конституционности положений частей первой, третьей и девятой статьи 115, пункта 2 части первой статьи 208 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации и абзаца девятого пункта 1 статьи 126 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)» в связи с жалобами закрытого акционерного общества «Недвижимость-М», общества с ограниченной ответственностью «Соломатинское хлебоприемное предприятие» и гражданки Л.И. Костаревой»
Источник: http://www.ksrf.ru/ru
4. Часть третья статьи 115 УПК Российской Федерации предусматривает возможность наложения ареста на имущество, находящееся у других, помимо указанных в части первой той же статьи, лиц, если есть достаточные основания полагать, что оно получено в результате преступных действий подозреваемого, обвиняемого либо использовалось или предназначалось для использования в качестве орудия преступления либо для финансирования преступной деятельности.
Федеральный закон «О несостоятельности (банкротстве)», регулирующий в соответствии с Гражданским кодексом Российской Федерации отношения, возникающие в связи с несостоятельностью граждан и юридических лиц как участников имущественного оборота, устанавливает в абзаце девятом пункта 1 статьи 126, что с даты принятия арбитражным судом решения о признании должника банкротом и об открытии конкурсного производства ранее наложенные аресты на имущество должника и иные ограничения распоряжения имуществом должника снимаются; основанием для снятия ареста на имущество должника является решение суда о признании должника банкротом и об открытии конкурсного производства; наложение новых арестов на имущество должника и иных ограничений распоряжения имуществом должника не допускается.
Согласно Федеральному закону «О несостоятельности (банкротстве)» конкурсное производство – это процедура, применяемая в делах о банкротстве к должнику, признанному банкротом, в целях соразмерного удовлетворения требований кредиторов (статья 2); такие требования, по общему правилу, включаются в реестр требований кредиторов на основании вступивших в законную силу судебных актов, устанавливающих их состав и размер (пункт 6 статьи 16); все требования кредиторов по денежным обязательствам, иные имущественные требования (за исключением текущих платежей, указанных в пункте 1 статьи 134 данного Федерального закона, и требований о признании права собственности, о взыскании морального вреда, об истребовании имущества из чужого незаконного владения, о признании недействительными ничтожных сделок и о применении последствий их недействительности) могут быть предъявлены только в ходе конкурсного производства; исполнение обязательств должника осуществляется в случаях и порядке, которые установлены главой VII данного Федерального закона (абзацы седьмой и десятый пункта 1 статьи 126).
Требования кредиторов подлежат удовлетворению в порядке очередности, установленной статьей 134 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)» в соответствии со статьей 65 ГК Российской Федерации: в первую очередь производятся расчеты по требованиям граждан, перед которыми должник несет ответственность за причинение вреда жизни или здоровью, во вторую очередь – расчеты по выплате выходных пособий и оплате труда лиц, работающих или работавших по трудовому договору, и по выплате вознаграждений авторам результатов интеллектуальной деятельности, в третью очередь – расчеты с другими кредиторами.
Установление особого режима имущественных требований к должнику, не допускающего удовлетворение этих требований в индивидуальном порядке, позволяет, как указал Конституционный Суд Российской Федерации в Постановлении от 12 марта 2001 года № 4-П, обеспечивать определенность объема его имущества в течение всей процедуры банкротства, создавая необходимые условия как для принятия мер к преодолению неплатежеспособности должника, так и для возможно более полного удовлетворения требований всех кредиторов, что, по существу, направлено на предоставление им равных правовых возможностей при реализации экономических интересов, в том числе когда имущества должника недостаточно для справедливого его распределения между кредиторами; при столкновении законных интересов кредиторов в процессе конкурсного производства решается задача пропорционального распределения среди кредиторов конкурсной массы.
Исходя из этого часть третья статьи 115 УПК Российской Федерации во взаимосвязи с абзацем девятым пункта 1 статьи 126 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)» не могут рассматриваться как допускающие в нарушение специального порядка удовлетворения в ходе конкурсного производства имущественных требований кредиторов, установленного Федеральным законом «О несостоятельности (банкротстве)», создание особых условий для защиты прав лиц, которые, будучи конкурсными кредиторами в деле о банкротстве лица, на имущество которого в рамках предварительного расследования по уголовному делу наложен арест, признаются гражданскими истцами по данному уголовному делу, – вне зависимости от фактических обстоятельств соответствующего уголовного дела (в отношении заявителя по настоящему делу ООО «Соломатинское хлебоприемное предприятие» – независимо от того, должно ли оно в соответствии с гражданским законодательством нести ответственность за действия своего генерального директора или по обязательствам другого юридического лица).
Иное – в нарушение требований статей 8 (часть 2), 19 (часть 1), 35 (части 1 – 3), 46 (часть 1) и 118 (часть 2) Конституции Российской Федерации – означало бы подмену установленных федеральным законом частноправовых способов разрешения спора об имущественных правах публично-правовыми способами, ставящими отдельных конкурсных кредиторов в привилегированное положение лишь в силу их признания также субъектами уголовного судопроизводства.
Таким образом, часть третья статьи 115 УПК Российской Федерации во взаимосвязи с абзацем девятым пункта 1 статьи 126 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)» не противоречат Конституции Российской Федерации, поскольку – по своему конституционно-правовому смыслу в системе действующего правового регулирования – не предполагают наложение ареста на имущество должника, находящегося в процедуре конкурсного производства, либо сохранение ранее наложенного в рамках уголовного судопроизводства ареста на имущество должника после введения данной процедуры для обеспечения исполнения приговора в части гражданского иска в отношении отдельных лиц, являющихся конкурсными кредиторами.
5. Предусмотренная частью третьей статьи 115 УПК Российской Федерации мера процессуального принуждения в виде наложения ареста на находящееся у других, помимо указанных в части первой той же статьи, лиц имущество, относительно которого имеются достаточные, подтвержденные доказательствами основания полагать, что оно получено в результате преступных действий подозреваемого, обвиняемого либо использовалось или предназначалось для использования в качестве орудия преступления либо для финансирования преступной деятельности, обусловлена необходимостью обеспечения публично-правовых целей уголовного судопроизводства.
Поскольку наличие в рамках уголовного дела обстоятельств, впоследствии влекущих, в том числе на основании статьи 104.1 УК Российской Федерации, изъятие имущества, на которое был наложен арест, при условии, что лицо, у которого находилось данное имущество, знало или должно было знать о его преступном происхождении или использовании, может быть с достоверностью установлено лишь при постановлении обвинительного приговора, применение этой процессуальной меры само по себе не влечет перехода права собственности на арестованное имущество к государству или иным лицам и носит временный характер – на период предварительного расследования и судебного разбирательства по уголовному делу, сроки которых установлены законом (статьи 162, 223, 227 и 233 УПК Российской Федерации). В случаях прекращения производства по уголовному делу или вынесения оправдательного приговора наложение ареста на имущество подлежит отмене (пункт 8 части второй статьи 213, пункт 2 части третьей статьи 239, пункт 4 части первой статьи 306 УПК Российской Федерации).
Разъяснения Верховного Суда Российской Федерации и Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации
Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 22.06.2021 № 18 «О некоторых вопросах досудебного урегулирования споров, рассматриваемых в порядке гражданского и арбитражного судопроизводства»
Текст документа приведен в соответствии с публикацией на сайте https://www.vsrf.ru/documents/own/30139/
44. В соответствии с абзацем четвертым части 5 статьи 4 АПК РФ соблюдение досудебного порядка урегулирования спора не требуется по делам, в отношении которых арбитражным процессуальным законодательством закреплены особенности их рассмотрения. К числу таких дел, в частности, относятся дела:
об установлении фактов, имеющих юридическое значение,
о присуждении компенсации за нарушение права на судопроизводство в разумный срок или права на исполнение судебного акта в разумный срок,
о несостоятельности (банкротстве),
по корпоративным спорам,
о защите прав и законных интересов группы лиц,
приказного производства,
связанные с выполнением арбитражными судами функций содействия и контроля в отношении третейских судов,
о признании и приведении в исполнение решений иностранных судов и иностранных арбитражных решений.
Кроме того, положениями арбитражного процессуального законодательства не предусмотрен досудебный порядок урегулирования спора при обращении в арбитражный суд со следующими требованиями:
об обращении взыскания на заложенное имущество;
к субсидиарному должнику при отсутствии договорных отношений;
о возмещении убытков, возникших вследствие причинения вреда (глава 59 ГК РФ);
лица, возместившего вред, к лицу, причинившему вред (регрессное требование);
об установлении сервитута, если сторонами не достигнуто соглашение о сервитуте или его условиях;
об обращении взыскания на земельный участок;
о признании сделки недействительной.
Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 22.06.2021 № 16 «О применении судами норм гражданского процессуального законодательства, регламентирующих производство в суде апелляционной инстанции»
Текст документа приведен в соответствии с публикацией на сайте https://www.vsrf.ru/documents/own/30137/
8. По смыслу частей 2 и 3 статьи 49, части 3 статьи 322 ГПК РФ к апелляционной жалобе, поданной представителем, за исключением апелляционных жалоб на решения мировых судей, должны быть приложены копии документов о высшем юридическом образовании или об ученой степени по юридической специальности представителя, подписавшего апелляционную жалобу, либо документов, удостоверяющих его статус адвоката, если в деле копии таких документов отсутствуют.
Указанные требования в силу части 4 статьи 49 ГПК РФ не распространяются на патентных поверенных по спорам, связанным с правовой охраной результатов интеллектуальной деятельности и средств индивидуализации, арбитражных управляющих при исполнении возложенных на них обязанностей в деле о банкротстве, профессиональные союзы, их организации, объединения, представляющие в суде интересы лиц, являющихся членами профессиональных союзов, по спорам, связанным с нарушением или оспариванием прав, свобод и законных интересов в сфере трудовых (служебных) отношений и иных непосредственно связанных с ними отношений, а также на иных лиц, указанных в федеральном законе.