Сегидилья

– Обычные, наверное, типа дорогая, ты сегодня прекрасно выглядишь.

Повернувшись на бок, Взмылин уперся локтем в обложку пластинки раннего концерта Элтона Джона, подложив под голову сжатый кулак:

– Ну что за сопли, Санек, ты мужик или нет? Загибаешь ее раком здесь же в коридоре, непонятое требует немедленного завершения. По всем физическим законам.

– Прекращай Еся, давай без подробностей.

– Опять не нравится? Тебе не угодишь. Пойдем другим путем, удобоперевариваемым, запутал меня совсем, кое-как выговорить получилось. Вот у тебя голова большая, мудрая, а у меня поменьше, но заметь, не менее умная. Она – одна квантовая частица, твоя башка – другая. Причинно-следственной связи, на дилетантский взгляд, между нашими мозгами не наблюдается, поскольку разные мы с тобой по воспитанию и образованию люди. Если ты неожиданно подумал, сейчас бы кому впендюрить хорошенько, то согласно общепринятой мировой тенденции в физике, у меня таких размышлений возникнуть по определению не должно, по крайней мере в эту же секунду. Но, теперь подходим к главной интриге уравнения господина Шредингера, представь себе, на удивление мою головушку посетили такие же похабные мысли, точь-в-точь.

– Привязался же к сексу, – Саня широко открытыми глазами смотрел на профессорское безобразие.

– Да погоди ты, сбиваешь только с научной мысли. Стараюсь сломать стереотипную связку, не мешай. В общем, мне в тот же миг захотелось кого-нибудь отодрать. Эта временная составляющая очень важная деталь лекции, запоминай. Идем дальше, оба хотим, а некого, причем возжелали одновременно. Усек логику?

– Не совсем. Разные от природы кванты могут себя вести одинаково при одних и тех же условиях?

Взмылин недоуменно сел, уважительно уставившись на Саню:

– Суть ухватил, молодец! А теперь движемся от обратного и что получаем в результате?

– Ну говори, не томи.

– Думал, ты дашь обескураживающий ответ. Вывод Саня таков, квантовые частицы обнаруживают тождественные свойства не только на различных расстояниях, но и в разнонаправленном временном континууме. Понятно излагаю постулат?

– Запутал ты меня Иосиф окончательно своим метафизическим языком. Скажи прямо, перемещаться во времени значит допустимо?

– Можно и нужно, но осторожно. Многое из моего открытия пока скрыто под пеленой, сам не до конца понимаю некоторые аспекты. Пока не понимаю. Главный повторяющийся рефрен моего выступления – хрен вам на постном масле, а не выкладки профессора Взмылина. Идите в баню недруги, дружно отсасывая!

Гениальное научное светило блистало великолепием. Вдавив несчастного обложечного Элтона в его рояль, Взмылин с трудом поднялся, устремляясь к бутыли с мутноватой жидкостью.

– Одичал ты Еся, жениться тебе нужно, – страхуя профессора, Саня перехватил, готовый упасть драгоценный сосуд с напитком.

– Наука и женщины, да будем вам известно молодой человек, абсолютно несовместимые ипостаси мироздания. Спать очень хочу Саня, пожалуй, останусь у тебя. Прилягу на диванчике, хорошо?

– Пожалуйста, сейчас еще и плед принесу, ночуй мне не жалко и так бы не отпустил.

– Сашка, разгадать тайну убийства президента Америки желаю, Кеннеди. Поможешь, отправишься в 1963 год? – пять шагов, отделяющие стол от кушетки Взмылин преодолел стоически, выставив левую руку вперед он, отдавшись на волю инерции прорвался к долгожданной цели – подушке.

– Завтра утром поговорим, ты вон на ногах не стоишь.

– Обязательно обсудим, я ведь к тебе за этим и приехал.

Саня собрал посуду, завернул в облитую спиртным скатерть, оставшиеся на столе крошки смахнул в ладонь. На выходе, у порога кабинета, задремавший было уже Взмылин внезапно остановил Саню словами:

– Чтобы ты не отказался, в обмен за содействие, верну тебе умершую Ольгу Павловну.

Саня застыл в дверях, не смея шелохнуться:

– Повтори Иосиф, что ты сейчас сказал?

Преодолевая эффект пьяного бормотания, Взмылин пытался внятно произнести слова, но получалось весьма отвратительно, поэтому только и выдавил:

– Бабу бы…

Саня, не раздумывая бросился тормошить профессора, не позволяя ему отключиться и забыться в глубоком сне:

– Еся, не спи. Каким образом ты намереваешься провернуть это мероприятие? Если это шутка, то неудачная, обычно за такие выкрутасы морды бьют. Тебе должно быть стыдно, уважаемый человек, а занимаешься ерундой.

– Во-первых, лежачих не трогают, во-вторых, обещанного три года ждут, в-третьих, попадешь ты при возвращении в момент вашего с Ольгой знакомства. Расскажешь ей, какие болезни и хвори обнаружатся у нее в ближайшем будущем и предпримете обстоятельное лечение. Профилактика, брат, порой творит чудеса, любой врач в задницу тебя расцелует за такие высказывания. Все, иди и не мешай мне предаваться разврату с Морфием, коль девок дежурных нет.

Поставив узелок с посудой на ковер, Саня вернулся к дивану, где успешно пытался уснуть профессор:

– Скажи Иосиф, только честно, правда получится, как ты тут мне рассказал, и Оленька вновь будет со мной?

– Неугомонный какой, дай поспать человеку. Могу ведь и ошибиться в расчетах от недосыпа, тогда не видать мне Кеннеди, а тебе жены. Будешь динозаврам в любви признаваться, если повезет. Кстати, там настоечка еще осталась?

– Хватит Еся пить, утром опохмелю, спокойной ночи! – заботливо накрыв пледом похрапывающего Взмылина, Саня тихо спустился на кухню и стараясь не шуметь задумчиво занялся мытьем тарелок.

Глава 2

Генеральный план

Взмылину запомнилась добрая концовка снившегося красочного мультфильма. Огромная, глазастая панда сидела напротив, напевая убаюкивающую детскую песенку, с некоторым укором поглаживая мохнатой лапой по седой голове профессора. Происходившее кино настолько представлялось реальным, что ученый невольно вздрогнул, пытаясь таким образом сбросить сонное наваждение. Когда же, проснувшись, открыл глаза, то панда не исчезла, она также продолжала вальяжно сидеть, наблюдая за Взмылиным с интересом.

– Марс отойди от профессора, разбудишь, – войдя на цыпочках в кабинет, Саня тихонько открыл окно, намереваясь проветрить помещение.

– Тьфу ты, не сплю уже давно! Подумал грешным делом, что панда из леса забралась в дом, – Взмылин натянул плед до подбородка, рассматривая севшего за секретер Саню.

– Детки его так разрисовали соседские, он же, собака, ленивый кот, вот и вытворяют с ним, что хотят. Любят Марсика в округе, закармливают, лопнет когда-нибудь от дармовщины, на мышей вообще не обращает внимания. Иосиф, а панды на воле живут только в Китае, – Саня крутил в руках шариковую ручку.

– Что вы говорите? Башка раскалывается, наверное, треснет скоро. А ну, кыш! – подтолкнув с пледа кота, Взмылин шарил рукой по дивану в поисках очков.

Черный кот Марс, а это был именно он, спрыгнул с кушетки и грациозной походкой направился к хозяину. На пресловутую панду он конечно же не тянул, но при должном усердии общее угадывалось, если бы им занялся настоящий художник, то Марсик мог сойти за этакого отставшего в росте бамбукового медвежонка вполне. Большая широкая морда, хитрые плутоватые глаза, повышенная, приятная на ощупь мохнатость, не по кошачьим меркам крупные толстоватые лапы.

– Раз очнулся, пойдем завтракать и поедем отправлять меня в прошлое, – выбросив несколько исписанных листов бумаги в мусорную корзину, Саня одним росчерком пера поставил жирный автограф в конце, лежащего на столе документа, – завещание написано, родителям позвонил, за живностью и домом присмотрят.

– Куда простите, вы собрались? – Взмылин высвободил ноги из-под покрывала и не понимая отчетливо, почему панда вдруг превратилась в кота, а Саня оделся будто на охоту, в недоумении принял вертикальное положение на диване.

– Ты разве не помнишь вчерашнего разговора? Баб категорически требовал и клятвенно обещал запустить меня в путешествие во времени. Олю еще грозился вернуть.

– Во я нажрался-то, как свинозавр! Так понимаю, ты согласился и уже готов действовать?

– Крестьянину только подпоясаться, – Саня взвалил на плечо кота.

– Однако неплохо живут нынче землепашцы. Вот что, Саня, телефоны и подобную дрянь оставляй дома, бухать прекращаем, поедем на твоей машине. Завтрак положи с собой, пригодится.

– Сию минуту, Вашбродь. Ванную комнату, надеюсь сам найдешь или баньку затопить?

– Обойдусь без парилки.

– Тогда я в гараж, буду ждать во дворе.

Через полчаса Саня закрыл фигурные ворота, помахал на прощание в камеры видеонаблюдения, сходил к соседям, отдал им брелок с ключами и попинав для приличия переднее колесо автомобиля уселся на водительское кресло:

– Показывай дорогу Иосиф Виссарионович и не забудь пристегнуться.

– Рули ко мне на дачу, вначале картошку выкопаем. Бывал ведь как-то, не забыл надеюсь?

Бабье лето, как много сказано поэтами и писателями об этой золотой поре. Восхитительными эпитетами наполнено настроение людей и природы, листопадным ковром устилает ранняя осень благодарную землю. По-летнему чистое синее небо без облачка, яркое капризное Солнце пыжиться удержаться поближе к зениту. Трава всходит новыми зелеными ростками, обманываясь нежданно нагрянувшему теплу.

Ехали молча, Саня, занятый управлением авто, размышлял о превратностях человеческих судеб, Взмылин, уставившись в окно любовался поздней уборочной страдой, развернувшейся на подмосковных полях. Комбайны на воздушной подушке весело сновали по заколосившейся ржи, размеренно выплевывая продолговатые тюки убранного зерна.

– Они в автоматическом режиме работают? – наконец Саня соизволил произнести предложение, кивнув на чудо сельскохозяйственной техники.

– Видишь детину на окраине поля? У него общее управление всеми комбайнами, задает график, профиль и режим молотьбы. Жалко вон тех ребят, которые ничком валяются у старого трактора, пьют механизаторы безбожно, остались без работы, как-никак, двадцать первый век на дворе, – указав жестом на нужный свороток с асфальта, профессор попросил Саню остановиться по малой нужде.

Сбегав, по-видимому, до Владивостока и обратно, Взмылин через полчаса вернулся с полным грибами пиджаком, завязанными крест на крест полами и рукавами. Торопливо вывалил лесные дары в багажник и трусцой снова скрылся в непролазной чащобе. Тихая охота затягивала профессора с головой. Несколько раз повторялась картина с неожиданным появлением из придорожных кустов уважаемого грибника в галстуке, расхваливанием собственной расторопности и умения отыскивать подберезовики даже в сосновом бору. Продолжительные оханья и аханья по поводу размеров отдельных экземпляров обабков, затем мгновенное исчезновение и вновь победоносное возвращение с импровизированной котомкой. Прогуливаясь вокруг машины в ожидании Взмылина, Сане пришла на ум зажигательная фраза об мистической идентичности ареала обитания грибов и работников умственного труда. Приводить ее в данном опусе смысла не имеет из-за тошнотворной пошлости и непотребной похабщины.

– Оставим твою колымагу у ментовки на железнодорожной станции, – изыскано, прикрыв багажник, Взмылин сильно встряхнул за ворот свой клоунский пиджак, – пойдем дальше пешком напрямки, к заходу Солнца окажемся на месте.

– К чему такие меры предосторожности, Иосиф? – усевшись за руль, Саня вспомнил, что за время обдумывания срамного изречения он забыл сходить в туалет.

– Потому что делаем шаг в неизведанное, а как обернется такая прогулка – одному Богу известно. Поэтому сильных мира сего трогать не будем, есть им чем заняться и без наших опытов.

Парковка заняла считанные минуты. Перемахнув рельсы в неположенном месте, потратив час на обход болота, не предусмотренного воображаемой картой Взмылина, двигаясь в сгущавшихся сумерках по компасу, заботливо припасенным профессором, они с Саней вышли наконец к уютному дачному поселку. Садовый домик ученого поразил Саню своей хлипкостью и обветшалостью. Обычный банный сруб, снаружи украшенный поблекшей от солнечных лучей голубой вагонкой, грибообразная мансарда с жалким подобием балкона, наглухо забитые ставнями окна.

– Здесь Саня и перекантуемся. Нравится мой коттедж? – Взмылин нашарил рукой над входной дверью ключ от дачи.

– Халупа, каких еще нужно поискать. Вроде строиться хотел? – оставив рюкзак у крыльца, Саня обогнул убогое домишко и оказался в огороде.

Картофель и в самом деле был не убран, трава наперебой заполняла почти весь садовый участок, единственная алюминиевая теплица зияла разбитыми пролетами стеклянной крыши. Всюду, куда не кинь взгляд, царила разруха и запустение. Похоже, не только женщины несовместимы с наукой, но и домашнее хозяйство.

– Иди сюда Саня. Чего там забыл? – с обратной стороны дома донесся голос профессора.

– Речка далеко от тебя? – возвращаясь назад, Саня провалился в резервуар с мутной жижей. Зловонный запах возвестил о местонахождении отхожего места.

– Прямо за забором, подмывает каждый год берега, скоро и до моего участка доберется окаянная. Ты будь поосторожнее Саша, до туалета никак руки не доходят. Только соберусь ставить его, так в голову приходит какая-нибудь формула, мне кажется, что между этими двумя событиями существует взаимосвязь, безусловно математически зависимая.

– Спасибо друг, раньше нужно было предупреждать и строить гипотезы. Вляпался уже по самые уши, видимо не только в дерьмо. Вода-то хоть есть отмыться? – чертыхаясь, Саня выбрался из выгребной ямы, на сухом месте снял промокшие берцы и босиком засеменил к Взмылину, – показывай, как поживаешь рачительный садовод.

– Проходи, сейчас тапки дам. Скважина работает, нужно лишь ее найти среди зарослей, – Взмылин дождался пока Саня ополоснет ноги, подал ему домашние мокасины с милыми собачками на носках и поторапливая провел в предбанник. Поскольку сооружение задумывалось как баня, то и обстановка закутка соответствовала первоначальным планам. Длинная деревянная скамья вдоль стены, дубовый массивный стол, веники по периметру, ржавая печка – буржуйка в углу. Пахло терпко и душисто, – а вот тут я коротаю вечера за книгами и справочниками, занимаюсь, так сказать, анализом и систематизацией расчетов.

Комнатушка выглядела из разряда тех, к которым привыкли большинство российских небогатых дачников. Раскладной продавленный диван, тумбочка с телевизором, пожелтевшие занавески на одиноком оконце, из излишеств, как вариант стол из породы красного дерева, да жуткого цвета на высоком штативе торшер. Тесаный пол украшали бабушкины половики с замысловатыми удмуртскими узорами. Ну и огромных размеров картина, во всю стену над спальным местом, плотно прибитая советского еще производства позолоченными гвоздями. Сюжет шедевра был банален и легко узнаваем, на фоне древнегреческих храмов, в площадной пыли лежала обожженная из глины бочка, из которой нехотя, щурясь от яркого Солнца выполз взлохмаченный Диоген. Позади нее, невдалеке, окруженный блистательной свитой находился в высокомерной позе Александр Македонский, будто спрашивал, чем он может помочь великому философу. Изъезженный весьма эпизод, но необычность данной репродукции заключалась в следующем, выражение лица Диогена откровенно смахивало на физиономию Взмылина и в подтверждение страшной догадки за спиной Сани прозвучал схоластический ответ:

– Отойди чуть в сторону, ты заслоняешь мне Солнце, Александр! Узнал покорного слугу? – застыв на диване в эпическом гротеске, повторяя мимикой и жестами великого мыслителя древности, профессор также, как на картине состроил задумчиво – глубокомысленный вид, – и дальше по списку, если бы я был Диогеном… Кабы я была царица. Хотел изначально, чтобы художник написал меня в образе царя Македонии, но живописец не спешил приступать к работе, ждал, по его словам, какого-то неведомого вдохновения, отчего постоянно впадал в депрессию и требовал водки. Поэтому теперь буду космополитом.

Усмехнувшись, еле сдерживая смех, Саня вышел в предбанник:

– Иосиф, а когда приступим к делу?

– Как попадем в лабораторию, сразу же и начнем удивлять общественность, – с трудом поднявшись с дивана, нравились профессору эффектные провокации на публику, Взмылин последовал за Саней, – наверх лестница закрыта, там хлам всякий храню, интересного мало. Впечатлила художественная панорама?

– Не то слово, мин херц, завладела вплоть до залежей сознания. Поехали тогда скорее в палаты академические. Где-то ведь недалеко? – Саня вернулся в комнату, ощупывая карманы в поисках ключей от машины, – по ночи топать до станции придется в два раза дольше.

– Никуда ходить не надобно, лаборатория у тебя под ногами, – Взмылин, сидя на корточках выгребал старую золу из печки в предбаннике, погромыхивая жестяным тазиком, – стоишь увальнем, заняться нечем. Убери половицу, затем подними крышку из досок, она легкая, фальшивая, а дальше тебе не открыть, код необходимо знать.

Перед Саней предстал внушительных размеров люк, этакий скрытый от вероятного противника вход в бомбоубежище, темно-зеленый окрас которого говорил о бывшей принадлежности к вооруженным силам СССР. Подошедший к проему Взмылин, испачканными в углях руками набрал шифр на замке крышки, повернул круглый рычаг против часовой стрелки и ногой сдвинул ее под основное покрытие пола комнаты. Бесшумно двигаясь на салазках, тяжеловесная дверь обнажила зияющий темнотой вход в бункер.

– Осторожно спускайся по лесенке, они небольшие, держись за поручни. Включу в доме свет, чтобы знали, хозяин приехал, – кряхтя, профессор вышел из комнаты и закрыл входную дверь на засов изнутри.

По мере продвижения Сани вниз зажигались лампы освещения, мягко окружая его неоновым светом, выхватывая из кромешной темноты крутые, на 180 градусов повороты железной конструкции. За время спуска можно было определить примерную глубину залегания лаборатории, Сане показалось, что она находилась не менее восьми метров от поверхности дачного участка. На нижней площадке лестница практически уперлась в еще одну массивную структуру соединительных сообщений бункера. Высотой три метра сооружение мало напоминало входную дверь, скорее пуленепробиваемый и несгораемый сейф какого-нибудь швейцарского банка. Вес этого монстра оценивался Саней, как более двух тонн чистой легированной стали. Наверху, Взмылин собрал половики в кучу, небрежно пнул их под диван, прикрыл над головой древесную фальшкрышку, задвинул за собой люк и не предупреждая Саню дернул рычаг, закамуфлированного под саперную лопатку, при нужде ей можно было пользоваться по прямому назначению. По ушам, спускающихся вниз людей ударило пониженным давлением наглухо загерметизированного помещения.

– Порядок, будто в горах находимся, – догнав Саню, Взмылин прикрывая ладонью кодовый замок поспешно воспроизвел необходимую комбинацию цифр, – добро пожаловать в чрево передовой русской науки. Прикрой дверцу потом за собой, захлопываются от малейшего касания пальцев.

Профессор шагнул в квадратный, похожий на лифт закуток:

– Смелее, осталось соблюсти некоторые формальности.

– Мы еще ниже поедем? – Саня искал глазами кнопки панели управления.

– Нет, это дезинфицирующая камера, – потянувшись к противоположным раздвижным дверям, Взмылин нажал, спрятанную в углу кнопку. Тут же с потолка выпали и повисли на тонких гофрированных шлангах пластиковые полупрозрачные пакеты, – одевай сначала перчатки, затем маску, и не мусорить у меня. Сейчас пойдет горячий пар, чтобы не обжечься, стой спокойно и не дергайся.

После завершения процедуры омовения воздушным кипятком, Саня с профессором оказались в самой лаборатории. Шесть соток дачного участка на поверку оказались лишь ширмой для прикрытия этого чуда новейших российских разработок. Просторные рабочие отделы разделялись матовыми переборками, освещенные по периметру тонкими фосфорцирующими лентами, основные лампы зажигались по мере продвижения по лаборатории человека. На полу крестообразно бегали трассирующие огоньки, указуя направление вглубь бункера.

– Куда поперся? Халат и бахилы одень, да и шапочку тоже напяль, я сторонник идеальной чистоты, – профессор моментально преобразился в заштатного лаборанта, с недовольством поглядывая на нерасторопного Саню.

– Хоть бы стул поставил для визитеров, неудобно же переодеваться, – Саня впопыхах застегнул белый халат и не раздумывая устремился к ближайшему экспонату.

С виду обычная душевая кабина, переоборудованная профессорским разумом под лабораторные замыслы укрывала за прозрачным колпаком костюм серебристого цвета, назвать с небольшой натяжкой можно его было и комбинезоном, если бы не одно обстоятельство, две торчащие спиралевидные антенны на капюшоне, больше похожего на шлем космического скафандра.

– Опять в космос полетим, Иосиф? – Саня, не скрывая любопытства обошел вокруг стеклянной колбы.

– Вот ты мне и расскажешь потом, где побывал. Залазь туда и облачайся, только прошу, нежно и с любовью. Микрокосмос – та же Вселенная, и масштабы сопоставимы, смотря какая применяется система отсчета, – Взмылин поколдовал над створками импровизированного стакана, после чего они медленно раздвинулись в разные стороны.

Оставив у порога тапки с бахилами, Саня осторожно протиснулся к комбинезону. На уровне живота спереди сверкала, переливаясь радугой металлическая пластина. На спине был закреплен точно такой же яркий прямоугольник, но меньшего размера и разделенный надвое подобием одежной молнии. Соединялись они обхватом серебристого же, в цвет скафандра ремнем, усыпанного по окружности, непонятного для обывателя назначения крючками и защелками.

– Тебе будет не открыть, нужно пройти идентификацию, поверни-ка ко мне избушку задом, – видя, как тщетно Саня пытается сдвинуть застежку костюма, Взмылин приложил большой палец правой руки к овальному ярлычку в районе основания капюшона. Молния практически синхронно пошла вниз, не издавая ни звука.

– Чтобы обратно вылезти тоже придется тянуться к шее? – Саня недоверчиво смотрел на профессора.

– Нет, здесь принцип другой, выберешь меню на переднем экране, тогда и попадешь на волю, – дождавшись полного завершения операции по вскрытию костюма, Взмылин услужливо помог Сане одеться, – нажми на панель, видишь высветились команды первоначального набора. Работает экран только при условии, если в костюме кто-то находится. Пройдись теперь, можешь и к зеркалу доковылять, полюбоваться, только без фанатизма, дубликат не предусмотрен. Ну как, красавец?

– Блин, вылитый телепузик, – Саня разглядывал свое отображение, иногда повторяя загадочные движения персонажей известной детской передачи, – Еся, телевизора что ли пересмотрел, откуда такой стремный дизайн?

– Спрашивай у программы по разработке костюма, между прочим, это самое технологичное и наивыгоднейшее расположение навесного оборудования, плюс присутствует режим экзоскелета, опять же система жизнеобеспечения…

– Надеюсь, если случайно обнаружат меня в нем, то в шестидесятых годах прошлого столетия, когда царят рокабилли и другие, разного толка культурные течения, не так отстойно на их фоне такой наряд будет смотреться?

– В самый раз, может добавить последний мазок, сделать все-таки комбинезон розовым? Вот удивятся афроамериканцы, какой-нибудь рэп им еще прочитаешь, поди не побьют.

– Ржет еще, посмотри на него, – деликатно касаясь антенн на голове, Саня воспроизвел несколько уморительных па из фонда телепостановок для детей и юношества, – мне в этом и к Ольге Павловне надлежит заявиться?

Взмылин давился от смеха, наблюдая за расцветом актерского таланта Сани:

– Можно и так, конечно, вдруг оценит, но, на мой взгляд, лучше переодеться. Ставь на место комбинезон и продолжим экскурсию по лаборатории. Покажу тебе волшебный чемоданчик.

Веселясь, Саня вернулся к колбе, с трудом, употребив продолжительные словесные связки нецензурных выражений, он выбрался из костюма, закрепил на трапециевидных плечиках креативный одежный ансамбль и пребывая в прекрасном расположении духа отправился догонять профессора. Дислокацию Взмылина можно было отследить по вспыхивающим пунктирным линиям, бликами играющих на стенках отделов, а также попеременному включению лент и плафонов освещения в глубине бункера. В отгороженном по-особому помещении, переборки были затемнены, профессор, приноравливаясь к высокому верстаку откровенно ломал латунного цвета кейс.

– Тоже полетит со мной? – оглядывая убранство очередной комнатушки, Саня отметил наличие огромного количества работающих серверов. Постоянно слышался меняющийся фон шума, велся обмен данными, обработка полученной информации и тому подобная IT – ерунда.

– Кладезь мудрости, – Взмылин наконец взломал металлический чемодан, – запоминай, плинбокс – главный мозг предприятия, управляющий компьютер. Можешь с ним даже разговаривать, как с человеком, и утешит, и дельные советы даст, и к перемещениям во времени лучше других приборов приспособлен. Его внутренности работают на основе принципов квантовой запутанности. Если чуть отвлечься от бытия, пофилософствовать, так сказать, то мне кажется, что прошлое камнем тянет время назад, желательно от него освободиться, забыть. С этой аномалией, будущее запаздывает, буксует, не успевает за расчетным вектором хроноса, поэтому и человечество продолжает прозябать в бурдюкском настоящем, а какие перспективы бы открылись, будь по моим умозаключениям. Ладно, продолжим ликбез, отвлекся малость. Плинбокс управляет и дронами-разведчиками, их здесь три штуки, различия в конструкции незначительны, на глаз, нахрапом и не определишь. Ну-ка, брось его нахрен подальше от меня.