Третья мировая война. Вторжение

Вячеслав Хватов

Третья мировая война. Вторжение

5.02.2027 г. г. Спасск

Михаил Гришин

Снежную пыль швырнуло в пробитую в фанере брешь, и леденящие душу завывания ветра вновь вырвались из обнаженного взрывом ствола мусоропровода, ставшего похожим на минарет. Эта заупокойная месса, этот стон брошенного и смертельно раненого города не давали мне забыться в тревожном анестезирующем сне, который вполне мог затянуться на вечность.

Я надеялся хоть немного отдохнуть от борьбы с болью, угнездившейся в перебитых ногах. И хотя ступни боль уже почти не чувствовали, в коленях она все еще пульсировала, сводя меня с ума своей неупокойностью. Но и без этого сойти с ума немудрено – сведут с ума роящиеся в черепной коробке клочки мыслей, разноцветные лоскуты образов и обрывки фраз. Нет, жизнь не проносилась передо мной вся подобно обрывкам кинофильма, как это обычно бывает в смертную минуту. Ее осколки плясали джигу над моим остывающим телом. И сложно было ухватить что-то одно, на чем-то сосредоточиться. Я сопротивлялся, видит бог, я делал это. Негнущимися пальцами тыкал в кнопочки смартфона, доставшегося мне от китайского добровольца. Этот смарт – такое же упрямое и до сих пор еще живое существо, как и я. Мой единственный друг на многие выстуженные арктическим ветром километры вокруг. Все это благодаря Бета-вольтаическим радиоизотопным или попросту Бета батарейкам. Эти штуки, конечно, не вечные, как про них думают, но лет на тридцать переживут своего хозяина, чей труп, вмерзший в сугроб, я обшмонал дня три тому назад. Жаль для людей таких не делают, а то мой заряд вот-вот закончится. Обидно будет сдохнуть вот так, когда наши совсем рядом. Как только стихает ветер, становится слышна неутихающая канонада. Это китайские САУшки лупят по польским позициям. Самих китайцев в них нет, просто это их техника. Эдакий лендлиз-два. Или скорее контрабанда. Раньше лампочки и вредоносные игрушки поставляли, теперь броню.

Вот и я трофеями разжился made in China. Помимо смартфона в карманы моего видавшего виды комбеза перекочевали: плохонький китайский нож, бензиновая зажигалка, два сухпая НОАК и немного табака. Хоть и не курю, взял по привычке, чтобы махнуть на что-нибудь нужное. Сигареты были в цене…

Ха! С кем собрался меняться? – я с трудом подавил смешок.

Смеяться нельзя. Во-первых, больно, а во-вторых, литовцы услышать могут. Шастают тут их патрули время от времени.

Кашлять тоже нельзя. А больше всего боюсь закричать во сне. Придут и возьмут тепленьким, и чеку у гранаты выдернуть не успею.

Мне повезло, что Лао Вень, так звали солдата из Поднебесной, был любителем всего русского. Они всегда хотели знать и знали о нас больше чем мы о них. Вот и Лао сохранил у себя кусочек давно сгинувшего рунета. Архив ЖЖ какого-то русского паренька под ником Боб.

Сейчас я это и читаю просто чтобы не свихнуться. Читаю и погружаюсь в светлые довоенные годы.

Особенно безмятежны первые записи. Боб пишет о своих впечатлениях об очередном блокбастере, о том, что лень идти на работу, о том, что так и не дала Ленка из бухгалтерии, хотя он и потратил за неделю на нее почти целиком свой аванс. Про футбол, про вылазки на шашлыки и прочие приятные глупости. Синопсис жизни обычного офисного хомячка, сгинувшего, наверное еще в первые дни, в кровавом вихре перемен. Осколок давно разбомбленного мира…

Увлекшись чтением, я лишь по чистой случайности заметил растущую яркую полоску на стене, и тут же услышал, как заунывно, мяукающе переговариваются между собою лабусы.

Интересно, что это их так далеко занесло?

Обычно НАТОвские братья меньшие, если не катаются на бредлях и хаммерах, стараются ходить по наезженной колее и по сугробам не лазят. А тут лопочут что-то рядом и фонариками стены ощупывают.

Чего это они? Не дай Бог припрутся в мое логово. Я выбрал себе квартиру, где почти все окна были заколочены фанерой, и в одной из комнат стояла здоровенная кровать. Решил умирать с комфортом, в общем. Только лег не на чье-то семейное ложе, а заполз под него, чтобы снаружи не было видно. Не хочу, чтобы меня еще живого с шутками-прибаутками волокли за ноги в их штаб.

Где-то за перегородками глухо стукнуло, будто что-то упало на пол, тяжелое судя по звуку – и спустя пару минут через дверной проем проникло слабое жужжание работающего сервопривода.

Ага! Робота-разведчика через окно кинули. Сириус-5 или засеря, как мы его называли в отряде, был снабжен камерой, тепловизором, дозиметром и прочими прибамбасами. Эта зараза на треугольных гусеницах может не только запалить, но и грохнуть. Для этого у него устройство системы 'Кольт' прикручено с магазином на тридцать патронов. Его старшие братья возле любой НАТОвской базы пасутся. Только у них вооружение получше. От пулемета 'МГ-4', до снайперской винтовки 'Барретт'.

Я пошевелился, укрываясь с головой серебрянкой – тепловизор не отобьет, но хоть визуально не обнаружат – и, укрывшись с головой, постарался дышать как можно тише и реже. Попробуем прикинуться хладным трупом. Вот бы еше унять бешено колотящееся сердце.

Жужжание маленького движка приближалось. Как ни старались разработчики, а абсолютно бесшумным Сириус им сделать не удалось.

Вдруг все стихло. Потом совсем рядом что-то противно запищало. Я зажмурился.

Засек! Он меня засек!

Я замер. Сириус снова зажужжал. Он проверил комнату и теперь удалялся. Я выдохнул. Расслабился. Но ненадолго.

По усыпанной мусором лестнице затопали сапоги, зазвенели осколки стекла, покатилась невесть откуда взявшаяся жестяная банка.

Не очень-то опасаются лабусы. Видимо настолько уверены в роботе, подаренном им американцами.

Я нащупал в кармане гранату, подтянул к себе автомат и принялся согревать своим дыханием переводчик огня, одновременно стараясь глубже заползти под кровать.

Шаги на лестничной клетке стихли – видимо, проверяли что-то осматривались. А потом в квартиру вломились те самые патрульные. Сопя и переругиваясь на так и не забытом до конца великом и могучем, они что-то натужно волокли за собой.

Из моего укрытия было видно лишь пол в углу возле окна, и поэтому, что они швырнули на кровать, я не видел, но по всхлипам и стонам, раздающимся сверху, понял: притащили одну из местных баб.

Лабусы на какое-то время притихли. Было слышно лишь натужное сопение и позвякивание НАТОвской 'сбруи'. Вот стукнула прикладом о пол винтовка, хлопнулась рядом разгрузка, и тут же заходила ходуном кровать. Сквозь скрип прорвался сдавленный крик и тут же звук удара и новые ругательства.

Я положил руку на рукоять автомата.

Эх ноги, ноги… Что я теперь? Ну, выползу наружу. Так пока буду корячиться, нафаршируют свинцом по самые гланды. Гранатой? Все равно ведь тут сдохну.

Вытащил из кармана 'эфку', разогнул усики, стараясь не нашуметь, хотя шума хватало и без этого, выдернул чеку, прижав рычаг пальцем.

Сейчас, сейчас…

Несмотря на холод, по лбу потекла тонкая струйка пота.

Когда гранатой рвет, это же наверное так больно… Господи, как же еще пожить-то хочется, узнать как там дальше будет. Вышвырнем ли гадов?

От холода совершенно задубел и потерял чувствительность палец, сжимающий спусковой рычаг гранаты. Граната была холодной как лед, казалось что она сама сделана из льда и таково мое наказание – сжимать рукой этот кусок льда, пока не заледенеет рука пока холод не доберется до сердца. Наверху тем временем один патрульный сменил в деле другого. Если раньше было слышно лишь противный присвист в прокуренных легких первого лабуса, то этот ритмично ухал как дровосек.

Я зажмурился и разжал ладонь и… Ничего не произошло.

Может так и умирают? А где боль, где грохот взрыва?

Посмотрел вниз, а палец так и остался на рычаге. Свело от холода.

'Дровосек' тем временем встал. Перед моим носом замаячили заледенелые носы армейских ботинок. Я потянулся к гранате второй рукой, и в этот момент грохнул выстрел. По мерзлому паркету покатилась и замерла, уткнувшись в ребристую подошву, гильза. Сверху, через опаленную дыру в матрасе медленно, нехотя закапала на вымерзший, заиндевелый пол багровая кровь, превращаясь на полу в подернутую блестящей пленкой измороси лужицу.

Литовцы ушли, а я с нескольких попыток вставил чеку обратно, выполз из-под кровати и попытался добраться до окна. На это ушли последние силы, и когда, наконец, удалось пристроить цевье автомата между стеклянных зазубрин оконной рамы, выцеливать было уже некого.

Суки.

Внутри меня зарождался сгусток бессильной ярости. Она отодвинула на задний план все: и боль, и голод, и отчаяние. Она придала сил.

Какого черта я не сделал это? Испугался вида собственных кишок, разбросанных по комнате? Да-да, именно так! Испугался…

И сколько бы потом не убеждал себя, что это не так, это так и есть.

Тряпка, слизняк долбаный! – стараясь не глядеть в сторону кровати, я ухватился за вещмешок и пополз к выходу. Находиться в квартире, где в задубелых от времени и мороза тряпках запуталось растерзанное тело совсем молоденькой девушки, я просто не мог.

Весь следующий день лежал возле окна в соседней квартире, держа под рукой автомат. Решил, что прежде чем уйду, прихвачу с собой парочку ублюдков. Но патрули ни в этот день, ни на следующий на эту улицу не забредали.

Есть больше не хотелось, и это плохой признак, но мне уже было все равно. Я даже подключился к какой-то сети через смартфон, совершенно не заботясь о том, что чей-нибудь сканер запросто может засечь сигнал, и уж наверняка этот кто-нибудь заинтересуется странным источником посреди руин. И тогда жди гостей.

А, ну и пусть. Нехай едут. Встретим – я со злостью рванул зубами варежку и ткнул пальцем в экран, открывая эсемеску.

Ничего особенного, массовая рассылка. Какой-то туроператор зазывал доблестных бойцов коалиции после ратных подвигов посетить один из курортов на Гоа или Мальдивах.

Конечно, слетайте, братцы. И мы вам в этом посодействуем. Упакуем в особую цинковую тару, чтобы в самолет больше влезло. Штабелями так… – я рассмеялся. Громко, никого не таясь.

Мутный, окутанный облаками диск солнца клонился к закату, а моей скромной персоной так и не заинтересовалась ни одна тварь из службы электронной разведки.

Что, сволочи, поприжали вам хвосты? Не до высоких технологий стало? Это вам не в начале войны гонять по лесу одного несчастного деда с вертикалкой сворой из пяти боевых роботов-дистанционников. Тут к вам самим на запрос-отклик в миг прилетит гостинец из-за горки. Встали мы на ноги. Особенно они наших "Точек" боятся.

Я достал обрывок листовки со своим собственным фотороботом и неумело сварганил самокрутку. Затянулся, закашлялся.

Фу, гадость какая. Нет, видать так здоровым и помру. Не пошло.

Не спалось. И поскольку веселуха сорвалась, я продолжил изучение ЖЖ Боба.

От: Bob Дата: Сентябрь 19, 2023 07:42 am none (UTC)

Ну вот и оно. "Согласно программе создания совместной ПРО РФ и США, специалисты НАТО прибыли на объекты в Печоре, Мишелевке (Иркутск), Балхаше-9 (Казахстан) и Кубинке. Ранее военнослужащие США приступили к работе на РЛС в г. Чехов, Воронеж и на командном пункте СППРН в г. Солнечногорск". Ну что, кому-то что-то еще не ясно?

От: Drakula Дата: Сентябрь 19, 2023 08:23 am none (UTC)

Bob, Оно еще раньше началось, когда в Грузии радар поставили. Теперь ждем 'Искандеры' в Калининграде.

От: Bob Дата: Сентябрь 19, 2023 08:28 am none (UTC)

Жди. По мне, так пора когти рвать в глушь, в деревню.

От: Kreol Дата: Сентябрь 21, 2023 11:03 pm none (UTC)

Какие-то вы поцреоты странные. Противоракеты в Харькове вас не устраивали. Совместная ПРО тоже плоха. Да кому вы нужны исконно-посконные

От: Bob Дата: Сентябрь 21, 2023 11:10 pm none (UTC)

Kreol пошел нах.

Drakula Я пошел тушняком, крупой и спичками затариваться.

От: Kreol Дата: Сентябрь 21, 2023 11:27 pm none (UTC)

Топай, топай, дурачок. Соль не забудь. То-то в новостях показывают, у вас там, в Расеи сплошные очереди.

Если бы эти наивные чукотские юноши знали, как они одновременно далеки и не далеки были тогда от истины. Да я и сам был таким четыре года назад. Для меня тоже все это было игрой, чем-то невзаправдашним, оригинальным хобби. Книжки тематические читал, стаптывал китайские берцы на страйкболе, резался в Арму по сетке до шести утра, кропотливо собирал тревожный чемоданчик на форуме вместе с другими диванными сурвайверами. И хотя дамочки все еще часами сидели в креслах салонов красоты, их мужья решали дела в за столиками дорогих ресторанов, а детишки выводили из себя своих нянь в коттеджах-дворцах, народ попроще радовался, что улизнул от контроллеров в электричке, тащил домой накачанные нитратами помидоры и синтетические окорочка, опаздывал к восьмой серии про космических пиратов… И это все – в то время как мгла уже тянула свои когтистые лапы к моему городу, нависая над ним, застилая солнце… И не убежать от нее в самую далекую деревню, не зарыться в самый глубокий бункер… Детские площадки еще не превращены в могильники, в магазинах еще дают еду за деньги, а не за кровь, менты еще сидят в новеньких иномарках, а не на вышках фильтрационных лагерей, все еще пьют лимонад, ходят на модные фильмы, обсуждают вчерашний матч…

Эх, если бы мы знали тогда, что делать, может, сейчас было бы полегче!

Я устал, выключил смартфон и закрыл глаза, погружаясь в воспоминания, и поэтому не заметил, как понизу бесшумно промелькнули белые тени.

Михаил Гришин

11.04.2024 г. Москва

Улицы, залитые потоками солнечного света, манили выйти, окунуться с головой в солнечный океан, явить себя миру. Еще вчера о том, чтобы пойти прогуляться, не было и речи. Не до того. Два с половиной месяца без зарплаты, очередной припоздавший прохожий, зарезанный буквально под окнами, мысли о том, что оба выходных придется убить на поиски дешевых продуктов, а весь ближайший вечер отбиваться от соседей-кредиторов, ошивающихся под дверью – все это не располагало. Но с утра впервые за полтора месяца выглянуло солнце, и легким теплым ветерком вмиг сдуло все проблемы и печали.

Конечно – ненадолго… Но хоть что-то.

Мы с Женькой решили никуда не ехать, а просто погулять в сквере возле самого дома. Лифт не работал уже вторую неделю, и избежать встречи с вечно дежурной по подъезду бабой Машей не удалось. Правда, 'повезло' на этот раз не нам. Сосед с пятого, вытаскивая в коридор объемистую спортивную сумку, что-то бурчал в ответ назойливой старушке.

– Надолго на этот раз, Виктор Сергеевич?

– Я… да… хм…

– Опять в Южную Африку или Париж?

– Гм… Э-э…

Баба Маша не первый день замужем. Она, конечно, уже почуяла, что помощник депутата сваливает с концами. Слишком уж неуютно стало даже в Москве. Бизнес не клеится, на улице даже бронированный внедорожник может и не выручить, дома сидеть тоже опасно. Того и гляди нагрянут: либо бригада местных, либо люди из кредитного отдела какого-нибудь банка, что мало отличаются от первых. Не увидим мы больше Виктора Сергеевича, как пить дать не увидим. Вот бабуля, судя по всему решившая оторваться по полной на подвернувшемся околовластном соседе, и начинает издалека и ласково так…

Вырвавшись из провонявшей мочой духоты подъезда, мы с Женькой, обходя лужи и кучки мусора, весело направились в царство дорожек и лавочек. Вот, кстати, еще одна примета нынешней весны – такие привычные глазу оранжевые жилеты больше не мелькали тут и там. Словно осенние листья ветром, их разом сдуло с московских улиц и переулков. Обычно наоборот по весне все московские диаспоры прирастают многочисленными родственниками уже прижившихся в мегаполисе, но не в этот раз. Помню, пару недель назад все новостные выпуски были полны кадров с показательно снятыми с поездов смуглолицыми и белозубыми безбилетниками. Они виновато потупившись, изучали трещины на мокром асфальте и, улизнув от потерявших к ним интерес милиционеров, штурмовали следующие поезда, отправляющиеся на юг.

Миграционная служба в те дни не понимала, что ей делать, а на участковых и жэковских работниках просто не было лица. Чем они теперь будут кормиться?

Я как-то сунулся в одну из этих контор в надежде хоть попробовать метлой и лопатой заработать на какую-никакую жизнь, но там, видимо, еще надеялись на возврат к прошлым жирным временам, и мне без предисловий заявили, что мест нет.

Сквер был пуст. Остальные горожане не разделяли нашего романтического настроения, и кто-то из них сейчас шастал по оскудевшим оптовкам, кто-то осматривал дачи, намечая грядки под картошку и капусту, а кто-то просто сидел дома, уставившись в телевизор в ожидании, когда умный дядя скажет, что все скоро будет хорошо. Оно и так все замечательно: котировки растут, проценты увеличиваются, показатели выше прошлогоднего уровня. Вся эта байда меня лично очень сильно настораживала. Они сейчас вели себя, как кровососущие, которые во время укуса впрыскивают какую-то обезболивающую хрень, чтобы его, этого укуса, не чувствовалось.

Больно бывает потом…

Поставив ногу на грязную лавку, я зашнуровал развязавшийся шнурок и заметил, что Женя смотрит в сторону ларьков с побитыми прошлой ночью стеклами. Посмотрел туда же.

По замусоренной дорожке вдоль ряда обпиленных тополей какой-то джигит пинками гнал мужичка средних лет, который еле-еле держался на ногах. Это Салех из кафешки 'Камелегдан', что мирно сосуществовала рядом с книжным магазином в торце нашего дома.

Салех явно развлекался. Уж не знаю, что ему надо было от бедолаги (может денег задолжал, а может просто за выпивку не расплатился), но скорее всего проблема уже была решена, и гость из солнечного Баку явно наслаждался своей неограниченной властью над 'бессловесной скотинкой'.

Не знаю, что на меня нашло. Обычно я не играю в защитника всех обездоленных и угнетенных, но тут подошел и вежливо попросил Салеха отъебаться от алкаша. Наверное перечитал форумов, с бесконечной болтовней о том, как бы мы им дали, если они бы нас догнали.

– Э-э. Слюшай. Иди куда шел. Не твое дело, да? – Салех с ленцой сплюнул мне под ноги. Оценив, как я туплю, он еще раз отвесил пинка что-то мычавшему мужику и, сделав пару шагов за ним, замахнулся для нового. Я наконец сдвинулся с места, Женька попыталась ухватить меня за рукав, но синтетическая ткань куртки скользнула у нее из руки.

– Хорош уже, кому говорю. – моя рука легла на плечо Салеха. Привыкший к полному похуизму москвичей, он удивленно посмотрел на меня и резко, без замаха двинул под дых.

Было не столько больно, сколько обидно. И вот всю эту обиду, всю накопившуюся за последние годы злость я вложил в короткий и мощный удар справа. Драться совсем не умею, в армии не служил, в спортивные секции не ходил, но сейчас получилось на удивление хорошо. Салех не отлетел на три метра назад, как в голливудских фильмах, а просто закатил глаза и осел возле лавки, на которой уже пристроился тот самый мужичок.

Я потряс алкаша за плечо, но в ответ услышал все тоже самое 'бе-ме'.

Пришлось тащить придурка в теплый подъезд. Иначе околеет здесь или очнувшийся Салех отделает по серьезному, сорвав на нем зло.

Всю дорогу, пока тащил за шкирку мужика, уставившегося стеклянным взглядом перед собой, Женька обиженно сопела сзади. Прогулка была испорчена. Настроение тоже.

12.04.2024 г. Москва

Наутро по дороге к метро на всякий случай обошел по большой дуге вход в 'Камелегдан'. Издалека было видно, что посетителей там не ждут, а все столики заняты земляками Салеха. Причем все стулья были развернуты в сторону барной стойки, возле которой сидело трое пожилых азербайджанцев. В зале царило оживление. Выступал невысокий худой тип с характерной горбинкой на носу. Он размахивал руками и говорил, говорил. Словно что-то доказывал своим соплеменникам.

Профсоюзное собрание у них что ли? Ну, черт с ними. Не заметили и ладно.

Я поглубже натянул шапку и заторопился на работу.

– Эй, Миха, чего тормозишь? Давай разливай, – Марат сунул мне в руки еще одну бутылку шампанского. – Сперва дамам.

И как ему удалось достать все это великолепие?

На покрытых девственно белыми листами столах, освобожденных от офисной техники и сдвинутых вместе, вперемешку лежали уже сто лет не виденные мною фрукты, вскрытые упаковки мясных, колбасных и сырных нарезок, коробки дорогих шоколадных конфет. По центру, в окружении пакетов с соком, стоял настоящий торт. Три вишенки на белоснежной шапке из взбитых сливок – классика.

Сладкое я раньше особо не жалован. Но с тех пор, из-за бугра как иссяк поток сахара, пастеризованного молока и всего остального, тортики, пироженки и прочие сладости, выставленные в витринах магазинов в центре Москвы, так и притягивали взгляд. Толку-то что? Вот такая, например, штуковина теперь обошлась бы мне едва ли не в треть зарплаты, которую еще нихрена и не платили.

– Марат, ты банк ограбил что ли?

– Вроде того, – он засмеялся, довольный произведенным эффектом. – Ну, народ, не стесняемся, не стесняемся. Все свои. Налетаем. – Марат подтолкнул к столу сисадмина Шурика, как и остальные, в нерешительности топтавшегося возле накрытой поляны. А с тебя, Мишаня, тост.

– А… Да, – я поднял пластиковый стаканчик и на секунду задумался. – Совет вам, да любовь… А если серьезно, очень рад за вас. Честно говоря, не ожидал, что решитесь в такое время… Да что это я? Наверное, именно сейчас и нужно… В общем поздравляю.

– Принимается, – залыбился Марат. Я махнул шампанское залпом и, поморщившись от ударивших в нос пузырьков, потянулся пластмассовой вилкой за куском ветчины.

За шампанским последовал коньячок. Это конечно не правильно, но отчего-то в этот вечер захотелось наплевать на все правила. Живительная влага согрело нутро, огонь побежал по венам и народ за столом раскрепостился, зашумел. Посыпались шуточки, кто-то принялся подкалывать Марата насчет потомства. За окном тревожно завыла сирена, кто-то закричал, но на это уже не обращали внимания. Закуска таяла на глазах, но тут же чудесным образом появлялась вновь. Пирушка набирала обороты. Во все динамики орала мыльница, кто-то танцевал, кто-то, стараясь перекричать музыку, доказывал соседу то, о чем завтра и не вспомнит. Все, как в старые добрые времена. Спасибо тебе, Марат!

Расходиться начали ближе к полуночи. Мы с приятелем отчаливали последними. Хряпнули на дорожку, и я поперся закрывать соседний кабинет, а когда вернулся, застал Марата, засовывающего в мою сумку всякую снедь.

– Послушай, не надо…

– Тебя спросить забыли. Ты вон о своей Женьке совсем не думаешь. Давай лучше помоги.

– Почему это не думаю? Ик. – Я еще раз икнул и достал из-за пазухи два апельсина.

– Короче слушать ничего не желаю, – Марат подхватил заметно потяжелевшую сумку и направился к двери. – Ты тут выключай и закрывай все, а я пошел машину греть.

– Мы что, э-э-э… Поедем что ли?

– Ясное дело, что не полетим, – и пока я переваривал эту новость, Марат Казимирович скрылся в коридоре.

– Слушай, чего-то ты странный какой-то последнее время? – со свойственной мне пьяному прямотой спросил я теперь уже бывшего своего начальника, когда мы выезжали на проспект. – Ну женился, ну из Москвы сваливаешь, но на фига деньгами-то сорить и бухим за руль садиться. Не узнаю тебя, Марат. Как будто тебе все по фигу.

– Почти угадал. Мне все теперь по барабану ЗДЕСЬ. – Он сделал ударение на последнем слове. – Хату я свою уже продал, с этой шабашкой нашей покончил, чего и тебе советую. Все. Больше меня тут ничего не держит.

Я надолго замолчал, обдумывая услышанное.

Вот ведь жук. До последнего темнил. Ну теперь понятно почему бабками расшвыривается. У них там под Казанью жилье сущие гроши стоит. Хотя я бы все равно перевел в Евро, и под подушку.

– В еврики я уже часть бабла перевел, – будто угадав мои мысли, нарушил тишину Марат. – А на остальное куплю кое-чего кое-где.

– Фр-р-р. Ну и покупай, тоже мне Джеймс Бонд. Не интересны совсем мне твои тайны Мадридского двора. – на меня накатила пьяная обида. – Все вокруг такие таинственные, все чего-то знают, что-то не доступное нам, лохам.

– Заметь, ты сам это сказал, – рассмеялся приятель. – Не обижайся, но ты самый настояший лох и есть. Ты что, не видишь, что происходит вокруг?

– Ну, херня происходит. Ну и что?

– А то, что по такой херне, скоро в столице твоей жрать нечего будет. За хавку убивать начнут. Когда еще тебе говорил, переезжать надо в деревню.

– Скажешь тоже. В девяностые не многим лучше было. Выкрутились же. Вон устрою на даче грядки и…

– Много ты пацаном помнишь девяностые. Тогда голодухи избежали из-за западных подачек. За окорочка и сникерсы все распродали. А теперь и продавать нечего. Грядки. – Марат не весело усмехнулся. – Много ты в своей жизни вырастил?

– Редиску один раз. Еще укроп как-то. Яблоки там каждый год…