Артуриана

– Ланселот! – раздался женский голос со стороны дома. – С кем ты там говоришь?

– Здесь какая-то девушка, матушка, – откликнулся юноша, которого назвали Ланселотом. – Она все время молчит, может, не знает нашего языка…

– Я знаю язык, – подала, наконец, я голос, сбросив оцепенение. – Мое имя – леди Моргана. Я – падчерица короля Утера Пендрагона.

Каким-то шестым чувством поняла, что здесь будет уместнее сказать об Утере, чем о Мерлине и Ниниане.

– О, какие знатные у нас гости, – воскликнула женщина, приблизившись. На вид ей было чуть за тридцать, но она была все еще хороша собой – белая кожа, темные глаза, светлые, почти белокурые волосы. – Леди Моргана, добро пожаловать в поместье Компер! Рада принять вас в моем скромном доме.

– Леди Моргана, – Ланселот поклонился, – Позвольте представить вам мою матушку – леди Вивиану, хозяйку поместья Компер, дочь герцога Димоса и Владычицу озера!

– Но… – возразила было я, – Владычица озера – Ниниана!

– Возможно, у нас разные озера, – примирительно улыбнулась Вивиана. – Это озеро – мое. Ты уже познакомилась с моим приемным сыном, Ланселотом.

Он снова кивнул, и я покраснела, что не укрылось от глаз заботливой матери. Леди Вивиана спрятала усмешку, потом вежливо предложила зайти в дом.

Меня поразила роскошь внутреннего убранства Компера – долгие годы я не видела ничего, кроме убогой хижины Нинианы, а воспоминания о Камелоте почти стерлись. И однако, даже в замке Утера Пендрагона, не припомнила бы я такого богатства: столы и стулья с резными ножками, гобелены на стенах, дорогая посуда, – без сомнения Владычица озера была весьма знатной дамой!

Мне предложили вкусный обед, но, к сожалению, я почти ничего не могла проглотить, настолько сильно взволновало меня присутствие Ланселота. Сердце билось все чаще и чаще, а через некоторое время я вдруг почувствовала странное покалывание в ладонях. Никогда прежде не испытывала ничего подобного.

– Как получилось, что королевская падчерица оказалась в нашей глуши?  – поинтересовалась Вивиана, подкладывая еще кусок сытного пирога, самого вкусного из тех, что доводилось мне пробовать. Ланселоту повезло с матерью! Да и вообще, повезло, что его мать жива, в то время как моя оставила этот мир.

– Сейчас здесь проходит обучение его сын Артур, – пояснила я, – И меня взяли заодно.

Мне не хотелось рассказывать о колдовстве, не хотелось, чтобы эта красивая знатная дама и ее чудесный сын считали меня ведьмой. Покалывание в ладонях между тем усиливалось.

– Ланселот, покажи леди Моргане сад, – сказала Вивиана, после того, как обед завершился, и я почувствовала, что вот-вот задохнусь от радости. Ланселот охотно предложил мне руку и вывел в сад, он показывал ухоженные дорожки, красивые цветы, а заодно говорил о себе и своей жизни. Узнала я, что леди Вивиана не была ему родной матерью. Настоящих родителей убили в междоусобных распрях, а ей подбросили младенца, в то время, как путешествовала она в тех краях Аморики. Вивиане полюбился малыш, и, не имея детей собственных, она решила оставить младенца. Приемного сына звали Галахад, но она дала ему новое имя, более звучное, и нарекла Ланселотом. Я молча согласилась, что оно идет ему куда больше.

– Я собираюсь в Камелот, – он остановился напротив и заглянул мне в глаза, отчего мое сердце сжалось, – Хочу стать рыцарем, уже сейчас много тренируюсь, учусь искусству боя, уверенно держу меч.

– Тебе нужно будет сперва подрасти, – смущенно заметила я, – Вижу, что ты пока еще слишком юн. Для рыцаря.

– Несомненно, прекрасная дама, – он серьезно кивнул, – Пройдет несколько лет, прежде чем я покину матушку. Однако хотел спросить тебя, каков король Утер на самом деле? Неужели, все что о нем говорят – правда?

– А что о нем говорят?

– Что он суров, коварен, опасен, что настоящий тиран.

– Возможно так и есть, – я пожала плечами. – Меня отдалили от двора, когда я была совсем малышкой, я плохо помню своего отчима. Но матушка любила его, может, король Утер не так и плох.

– А может, его сын будет лучше, – задумчиво заметил Ланселот.

– Все может быть, – кивнула я.

– Благодарю тебя, прекрасная дама, – он снова поклонился, а после прижал мою руку к губам. И тут я вдруг ощутила, что покалывание в ладонях стало нестерпимым, казалось, кровь кипела, нет, не кровь, а жидкий огонь бежал сейчас по моему телу, настойчиво требуя выхода!

– Простите, мне нужно покинуть ваш дом, – резко бросила я. – Передайте мою благодарность леди Вивиане.

С этими словами я рванулась прочь, одним махом перелетела через ограду и бегом помчалась назад к лесу.

– Куда же ты, леди Моргана! – крикнул он мне вслед, кинувшись было за мной, но я даже не обернулась. Мчалась к лесу, будто потеряла рассудок, словно обезумевшее раненое животное. Чувствовала невыносимое жжение в голове, в глазах, в груди, во всем теле – не знала, что делать и как долго смогу с этим справляться.

Не помню, как вышло, но я оказалась на главном тракте, что пересекал лес и помчалась со всех ног обратно, к дому Нинианы. Начались сумерки, когда я, задыхаясь, измученная невыносимым жжением, добежала до места, где в этот час всегда собирались для совершения вечерней молитвы феи и сама Ниниана. На поляне горел костер, вокруг него сидели наставница, учитель Мерлин и мои подруги.

Я резко остановилась, они, услышав топот, обернулись и застыли, глядя на меня с изумлением: я являла собой весьма неприглядное зрелище – взлохмаченная, с лихорадочно горящими глазами и щеками, почти безумная, в перепачканном платье, которое теперь уже было не белым, а серым, пыльным и рваным по подолу.

– Моргана! – Ниниана приподнялась. – Что с тобой? Где ты была?

– Где ты была? – пискнул за ней Артур, и в его голосе послышались королевские нотки.

Я хотела рассказать им о том, как пересекла лес, как попала в дом Владычицы озера, как познакомилась с Ланселотом. Ланселот… при мысли о нем сердце снова тревожно вздрогнуло, и тут я осознала, что не могу больше сдерживаться: не понимая, что делаю, вскинула руки – и ослепительное пламя вырвалось из моих ладоней. Подобно драконьему огню, оно сжигало все вокруг, феи испуганно бросились врассыпную, хорошо, мне удалось никого не задеть! Поток огня, казалось, был бесконечным, а когда, наконец, прекратился, я без сил упала на траву, с ужасом глядя на обожженные кисти рук.

– И ты говоришь, у нее нет магии? – Мерлин неодобрительно взглянул на Ниниану и покачал головой. – Не знал, что ты владеешь огнем, девочка! Это не свойственно никому из нас, но лишь тем, кто повелевал землей прежде… Неясно, откуда этот дар перешел к тебе. Возможно, ты из их расы, одна из них. Небесный огонь… Надо же! Но не бойся, ты научишься его контролировать, а не научишься – сожжешь себе руки. Так что выбирай.

Он опустился на траву рядом со мной и бережно осмотрел мои ладошки.

– Кендра, – позвал он одну из моих подруг, – Принеси-ка мазь, ту, что от ожогов, сейчас мы быстро исцелим нашу Моргану.

Кендра метнулась к дому, а я беззвучно плакала от боли и пережитого ужаса.

Вечером, когда мы вернулись к хижине и всем уже было ясно, что я продолжу обучение, перед сном мы вдвоем с Артуром сидели на поляне. Пользуясь тем, что брат еще ребенок и вряд ли поймет многое из того, что я скажу, решила поведать ему историю о том, как побывала в доме леди Вивианы, как оказалась на берегу чудесного озера, какие видела цветы. И о том, как познакомилась с Ланселотом. Малыш слушал, раскрыв рот, так, будто я рассказывала занимательную волшебную сказку. Однако, когда дошло до описания чувств, охвативших меня при встрече с юношей, когда сказала, что это было в точности, как в легендах, где принцессы встречают своих верных рыцарей, Артур вдруг нахмурился, а потом решительно прервал меня.

– Нет, – заявил он, неожиданно твердым для ребенка голосом. – Нет, так быть не может!

– Почему? – удивилась я.

– Потому что я – твой рыцарь. А ты – моя принцесса, – ответил Артур. – Когда вырасту, женюсь на тебе!

Я от души рассмеялась и ласково обняла мальчика за плечи, но он обижено отстранился.

– Почему смеешься?

– Потому что ты не понимаешь, что говоришь.

– Я все понимаю! Понимаю! И когда стану королем – обязательно женюсь на тебе!

– Нет, не женишься, – я покачала головой.

– Почему?

– Во-первых, королю не так-то просто выбрать себе жену. Во-вторых, потому что я старше тебя, а вокруг будет полным-полно молодых красавиц. Ну и в-третьих, потому что я – твоя сестра. А на сестрах не женятся.

– А я – женюсь! – возразил он.

Решила не спорить, в конце концов, он был еще слишком мал и слишком упрям, чтобы подобные споры имели смысл. Но что-то подсказывало, наверное, это были зарождавшиеся магические силы, что любви моей к Ланселоту не суждено стать счастливой, но не знала тогда, как именно все случится.

Время шло, Артур взрослел, меня удивляло, что когда ему исполнилось тринадцать, и он превратился в подростка, то и тогда не обращал внимание на моих более привлекательных подружек, белокурых, розовощеких, обладавших женственными формами. Он по-прежнему следовал за мной, будто прикованный невидимой цепью. И я все ждала, когда это пройдет, ждала, когда он превратится в юношу и забудет меня, но так и не дождалась: Мерлин отдал Артура в обучение старому сэру Эктору, добропорядочному рыцарю, который мог стать наилучшим наставником для принца.

Артур уже знал, как быть друидом, теперь ему предстояло научиться, как быть королем.

За эти годы лишь несколько раз видела я Ланселота, все больше случайно, но с Артуром молодому рыцарю так и не довелось столкнуться. Моя любовь не уходила, она разгоралась в сердце, иногда затмевая даже желание стать самой сильной колдуньей на свете.

А потом Ланселот покинул наши края – он отправился добывать рыцарскую славу и искать себе место при дворе. Прошли годы, прежде чем нам довелось свидеться вновь.

Глава 3. Меч в камне

Так пролетело еще несколько лет, мне исполнилось девятнадцать. Обучение было окончено, и мне предстояло вернуться ко двору, чтобы король Утер определил мою дальнейшую судьбу. Однако, сложилось иначе. Я уже готовилась к отъезду и простилась с наставницей и подругами, коих осталось совсем немного. На их место пришли новые маленькие феи, которые тоже покинут этот гостеприимный дом однажды.

Ночью я проснулась от того, что кто-то тряс меня за плечо. Вокруг тьма – хоть глаз выколи!

– Моргана! Моргана, проснись! – услышала я сквозь сон, открыла глаза, не понимая, что происходит, и с трудом разглядела в темноте лицо учителя Мерлина.

– Что случилось? –  откинув одеяло, я села на своей жесткой лежанке.

– Вставай и собирайся, мы немедленно отправляемся в Камелот.

– Что?! – вскричала я, – Но почему сейчас? Ведь ночь! И мы же собирались выезжать только через два дня!

– Прилетел сокол. Мои люди при дворе сообщили, что король Утер скончался.

– О боги, – воскликнула я. – Как это вышло? Он был убит?

– Нет, полагаю, он умер своей смертью, его земной путь завершился, – на лице Мерлина отразилась печаль. Он был странно привязан к королю, несмотря ни на что, – По крайней мере, мне не говорили об ином. Но нужно торопиться. Лорды накинутся сейчас на Камелот, как собаки на мясо, нам нельзя этого допустить! Мы должны сделать так, чтобы на трон сел Артур. Законный наследник. Будущий великий король.

– Почему ты считаешь, что он станет великим королем? – с искренним любопытством спросила я.

– Не я считаю, но звезды, – ответил чародей. – Поднимайся. Мы выезжаем. Нельзя терять ни минуты. Судьба всего Альбиона в наших руках!

Повинуясь его железной воле, я быстро оделась, заплела волосы, благо мои вещи уже были собраны, и мы пустились в путь, не останавливаясь нигде, стараясь поспеть в Камелот, как можно раньше. В душе моей, однако, наравне с волнением царило и ликование: мне не терпелось оказаться во дворце, где возможно я смогу вновь встретить дорогого моему сердцу Ланселота. Кроме того, хотелось помочь брату воцариться в королевстве, чтобы он мог стать лучшим из правителей, как и было предсказано. Меня радовало, что в отличие от Утера Пендрагона, не любившего младшую дочь жены, брат относился ко мне доброжелательно. Возможно, он уже успел забыть свою детскую влюбленность, но мог стать моим другом и верным союзником.

Мы прибыли в Камелот, чтобы едва-едва успеть на погребальную церемонию короля, сразу после которой предприимчивые родичи уже назначили турнир, дабы определить нового правителя этих земель. Разумеется, они всячески гнали мысль о законном наследнике, сгинувшем неизвестно где.

Никогда не забуду момент, когда начался турнир: столько славных рыцарей билось за право стать во главе королевства! Я стояла за забором и пыталась разглядеть хотя бы среди оруженосцев моего Ланселота, но так и не увидела. Заметила зато рослого стройного парня, светловолосого, очень крепкого. Он был в штанах, крашеной рубахе и простом плаще – так одевались оруженосцы достаточно знатных людей, и вскоре я поняла, почему он так одет: он был оруженосцем сэра Кая, славного рыцаря и одного из ближайших претендентов на престол, дальнего родича короля Утера.

Парень обернулся, и я признала, что он очень хорош собой – большие ясные глаза, четко очерченные губы, на которых пробивался легкий пушок, борода у юноши еще не росла, чуть вздернутый нос. Неуловимо, черты лица его показались мне знакомыми, но я не успела понять, кого тот напоминал мне, потому что вдруг с громким криком:

– Моргана! – он бросился ко мне, а через мгновение, перегнувшись через жерди изгороди, заключил в крепкие объятия. Только тут я поняла, что парень и был тем, ради кого мы оказались здесь. Артур, единственный законный король Камелота.

– Здравствуй, брат, как ты вырос! – не смогла я сдержать изумленного восхищения.

– А ты все так же красива, сестра, – ответил он, и я улыбнулась. Заключенная во мне долгие годы магия неуловимо уродовала мои черты, но едва она высвободилась, как я необычайно похорошела и теперь могла считаться вполне хорошенькой девушкой. О чем и сказала брату.

– Вполне хорошенькой?! – воскликнул Артур, услышав мои слова, – Да ты можешь быть первой красавицей королевства! Погоди, дай мне только взойти на трон!

– Почему же ты пока прислуживаешь какому-то рыцарю, почему не займешь свое место? – поинтересовалась я.

– Потому что мой опекун, сэр Эктор, говорит, если сразу расскажу, кто я, это может быть опасным… Меня могут убить.

– А мне думается, что сэр Эктор задумал посадить на это место своего сына. Вот только ничего у него не выйдет! Для этого Мерлин и прибыл сюда, чтобы защитить тебя!

– Мерлин здесь, это он привез тебя? – и, получив утвердительный ответ, кивнул. – Хорошо. Ладно, я пойду, мне еще нужно почистить лошадей и оружие сэра Кая. Посмотрим пока, как будут сражаться рыцари. Посмотрим, кого смогу приблизить к себе после.

С этими словами Артур пошел прочь. До сих пор я не знаю, насколько искренним был сэр Эктор в своих заботах о юном короле, но, так или иначе, его забота оказалась как нельзя более к месту, потому что, если бы Артур прямо сейчас заявил о своих правах, нашлись бы желающие подослать к юноше наемных убийц, это уж как пить дать. И потому мы с Мерлином старались держаться поближе и защищать его в меру данных нам сил.

Турнир был в разгаре, и сэр Кай хорошо проявил себя, он выглядел сильным рыцарем и очень умелым. А я размечталась, как было бы чудесно, если бы мой Ланселот оказался рыцарем более искусным, превзошел всех остальных, а после – избрал меня королевой турнира и своей суженой.

Погрузившись в сладкие мечты, я не заметила, как вспыхнули споры, которые, надо сказать, продолжались потом еще несколько дней – никто из знатных феодалов не соглашался с тем, что победитель турнира имеет право стать королем. И тогда вышел вперед Мерлин. Толпа вокруг площади, где шел турнир, собралась огромная, жители не только Камелота, но и окрестных земель были здесь, чтобы поглазеть, как новый правитель получит корону. Мерлин огляделся, а потом попросил слова. Все знали мудреца и волшебника, знали его близость к Утеру, а потому ни у кого не возникло желания противиться его воле, кроме того, Мерлин легко мог заставить непокорного замолчать при помощи колдовства.

По приказу Мерлина слуги прикатили на площадь старую наковальню, в каменную плиту которой был воткнут меч.

– Я обращаюсь к приближенным короля Утера, кто присутствует здесь, вы помните этот меч и этот камень! Много лет назад он был заколдован мною по приказу короля, с тем, чтобы лишь его законный сын мог извлечь меч из камня. Пусть же тот, кто хочет стать королем Камелота, докажет, что достоин им быть! И если его это меч – то его и трон!

Толпа одобрительно загудела – люди любили подобные фокусы. И один за другим сильнейшие рыцари Камелота, мечтавшие занять престол, подходили и пытались, напрягая все силы, вытащить меч, – но клинок оставался недвижим. Как ни трудились они – ничего не выходило.

Тогда решились попытать счастья и простые рыцари, а после и не рыцари вовсе – оруженосцы, крестьяне, горожане, уличные бойцы, все, кому не лень, подходили к наковальне, – но даже самые известные силачи ничего не могли поделать с заколдованным мечом, их усилия оказывались бесполезны, связанные могучими чарами великого волшебника. А Мерлин только усмехался в бороду и выжидал.

Артура не было на площади: парень спокойно спал после праведных трудов на заднем дворе и даже не знал, что сейчас решается судьба его королевства.

Наконец, вельможам надоела народная забава, и они распорядились продолжить прерванный турнир.

– В конце концов, почтенному Мерлину уже добрая сотня лет, возможно, он выжил из ума, почему мы должны прислушиваться к нему! – воскликнул кто-то, и другие поддержали его слова.

Я заволновалась, услышав подобные речи, но Мерлин приказал не беспокоиться, а я привыкла доверять учителю.

Турнир меж тем разгорелся с новой силой, рыцари бились ни на жизнь, а на смерть, и многих, очень многих уносили с тяжелыми ранами, а некоторые даже перешли в тот день в мир иной.

Сэр Кай, рыцарь, которому прислуживал Артур, выступал очень успешно, он благополучно избежал ранений, остался одним из двоих победителей и теперь, в случае поражения соперника, мог рассчитывать занять престол. Толпа поддерживала его криками: сэр Кай происходит из славного древнего рода, умен, силен и благороден, а потому уж точно будет лучшим королем, чем покойный тиран Утер!

К последнему бою собралось столько зрителей, сколько Камелот никогда не видывал прежде, казалось, все подданные короля, даже крестьяне из дальних земель, прибыли в замок, чтобы увидеть заключительное сражение. Этот день и правда навеки запомнился, но вовсе не бой стал тем, что поразило людские сердца, а чудо, явленное пред всем народом.

Первый поединок закончился вничью, а едва начался второй, противник пошел в атаку, удары, которыми он награждал несчастного сэра Кая были настолько сильны, что от одного из них клинок рыцаря вдруг разломился и разлетелся на куски, оставив своего хозяина беззащитным. Кай едва успел прикрыться щитом. Соперник его, однако, был истинным рыцарем. А потому остановился, и бой прервали, до тех пор пока Каю не принесут клинок, являющий собой достойную замену утраченному. Время шло, нетерпение толпы росло, всем было интересно, чем закончится поединок. А я так даже подпрыгивала на месте.

– Да где же мой чертов оруженосец! – крикнул в сердцах сэр Кай, не выдержав напряжения, – Найдите его! Пусть принесет клинок!

Артур же, отправившись бегом в шатер рыцаря, не нашел там мечей и, не понимая, куда они делись (а пропали они, разумеется, догадалась я, заботами Мерлина), бросился разыскивать меч, что мог бы стать заменой на турнире, но он плохо знал город, не понимал, к кому обратиться, кроме того, в конец растерялся: ведь он был еще слишком молод.

Смущенный, юноша вбежал на площадь, где встретился с гневным взглядом своего господина и почувствовал, что краснеет от стыда.

– Ты так и не принес меч? – в голосе сэра Кая послышался гнев. – Что, хочешь сорвать мне победу в турнире?!

– Нет… – начал было Артур, но гневные крики толпы заглушили, кто-то швырнул в него яблоками и корками хлеба, юноша едва успел отвернуться. И в этот момент – о чудо, взгляд его упал на наковальню, из которой торчал отличный клинок, по весу и размеру вполне подходивший рыцарю, это Артур уже научился определять на глаз.

– Да вот же! – радостно воскликнул он, – Я сейчас!

И бросился к наковальне, схватился за рукоять. Кто-то в толпе расхохотался. И где же сэр Кай нашел такого болвана! Если станет королем, надо бы ему сразу сменить оруженосца!

– Давай, малыш! – раздался чей-то голос, – Тут было немало желающих! Силачи не чета тебе!

Недоумевая, Артур потянул меч на себя, оказалось, тот застрял крепче, чем казалось сначала. Теперь уже хохотала вся толпа. Рассердившись, Артур уперся, схватился обеими руками за рукоять и изо всех сил рванул клинок – а уже через мгновение поднял его над головой, собираясь отнести сэру Каю.

Хохот стих, а после повисла такая тишина, что я слышала, как бьется мое сердце. Мне даже было неловко, ведь оно билось так громко.

Все глаза обратились к юноше, державшему в руках меч.

– Кто ты, добрый господин? Как твое имя? – крикнул с трибуны строгим тоном сэр Кинир, один из близких родичей королевы Игрейны.

Артур повернулся и нашел глазами Мерлина, спрашивая его позволения.

Тот еле заметно кивнул.

– Мое имя – Артур Пендрагон, – громко ответил он вопрошавшему. – Я сын короля Утера и леди Игрейны из Корнуолла.

Сэр Кай, только что пытавшийся занять трон Камелота, был первым, кто опустился на колени, приветствуя нового короля. За ним последовали остальные. И скоро вся площадь, включая меня и великого волшебника, склонилась перед тем, кто вошел в историю как «Король настоящего и грядущего».

Если недруги и желали тайной гибели Артура, то теперь было слишком поздно: жители Камелота и окрестных деревень признали его законным правителем, представление, устроенное волшебником, было разыграно безупречно! Все куски мозаики сложились, как задумано.

Так я стала сестрой короля. И первое время мы жили дружно, я пыталась помогать юному Артуру, чем могла, была ему опорой и поддержкой.

Довольно скоро пожаловали ко двору и мои сестры. Моргауза уже была королевой, супругой короля Лота Оркнейского, чей двор славился пирами и попойками. Сестра пополнела, к тому времени она стала матерью двоих сыновей, чувствовала себя счастливой и почти всесильной. Жители северных островов боялись и уважали ее.

Элейна же, напротив, оставалась тихой и кроткой, хотя и она изменилась с тех пор, как я видела ее в последний раз. Неудивительно, нас же разлучили детьми! Теперь она тоже была взрослой женщиной, правда все еще прелестной, сохранившей очарование юности. Ее муж, лорд Нантрес, стал недавно королем Горра, земли восточнее Логреса, детей в их браке пока не рождалось, но Элейна верила, что обязательно подарит мужу наследника. Нантрес был высоким, худым, темноволосым, с тонким ястребиным носом и глубоко посаженными глазами, меня сразу же поразила его безграничная преданность жене. Неудивительно, ведь Элейна выросла в красавицу, достойную нашей матери! Ореол светло-рыжих волос окружал ее миловидное личико, а лучистые голубые глаза смотрели приветливо и спокойно.

Чего не скажешь о Моргаузе, которая весьма подурнела с детских лет, возможно, сказалось рождение сыновей. Ходили слухи, что ее муж, король Лот, мужчина с колдовскими темно-зелеными глазами и красивым голосом, старается не пропускать ни одной юбки. Однажды он и меня попытался прижать в темном закоулке, но я очень вежливо объяснила ему, что лучше не поступать так с ведьмой.

– Иначе, она может вас сжечь, Ваше Величество, ненамеренно, с испугу, – тихо сказала я – и была услышана. Больше король Лот ко мне не приближался.

Сестры были изумлены моим чудесным перевоплощением и долго не могли поверить, что перед ними дурнушка-Моргана, считали самозванкой, но постепенно, рассказывая истории нашего детства, мне удалось убедить их, что я та, за кого себя выдаю.

Вскоре состоялась коронация, после которой Артур был объявлен королем Логреса и всех близлежащих земель, правителем Камелота, защитником его народа, носителем власти и самодержцем. Хотя для меня он все еще оставался мальчиком, моим братом, и я никак не могла поверить, что однажды пророчество сбудется и он станет настоящим королем, не ведающим поражений.

Время снова побежало вперед, Артур постепенно привыкал к новой роли, он менялся, вместе с ним преображался и Камелот.

Я же заняла роль первой дамы при дворе: в виду отсутствия у короля, как законной супруги, так и матери, других претенденток на эту роль не было. Сестры мои сразу же после коронации вернулись в свои владения, заверив однако царственного брата в вечной любви и преданности. В том же клялись и их мужья, и если Нантресу, человеку нудному, но честному и благородному, я верила, то слова Лота вызывали сомнения: вряд ли он станет надежным союзником. Будущее показало, что я не ошиблась.