Где всегда светит солнце. I том

– Это физически невозможно! – протестовал Митчелл, – Хоть кто-нибудь знаком с жителями Южной Африки? Не сочти за оскорбление, Джамал.

Джамал изначально понимал контекст Митчелла. А подобие его извинения польстило священнику и вызвало улыбку. Святой отец, задумавшись, согласился с мнением мужчины в пиджаке. Преподобный Йософ вглядывался в окружающих людей и не видел в них даже косвенно знакомых черт.

Майя остановилась на мысли, что единственная связь с Африкой у нее была лишь в дипломной работе. Да и то не с той страной, о которой сейчас идет речь.

Тишина в холле простояла еще пару секунд, как вдруг зазвенел телефон на ресепшене. Люди удивились не звонку, а тому, что до этой секунды аппарата там не было. Черный раритетный агрегат из шестидесятых годов находился именно там, где сидел Эдвин ранее.

– Интересно, – писатель немедленно подошел к телефону и поднял трубку. – Да?

– Алло, здравствуйте, – раздался в ушах Эдвина приятный женский голос, – Это может прозвучать странно, но вы не напомните мне, что это за отель? Я не узнаю этот номер.

Растерянный и звонкий как небесная арфа голос женщины удивил Эдвина.

– Девушка, вы в каком номере?

– Я бы рада вам сказать, но дверь заперта. Можете мне помочь? – голос девушки успокоился, тональность сменилась на более тихую.

– Хорошо, какой этаж ориентировочно?

Люди приблизились к Эдвину на шаг. Митчелл прислонил ухо, пытаясь подслушать, о чем идет разговор.

– Где-то 21 или 22, точно не могу сказать, – женский голос отбивал неким приятным эхом в голове писателя.

– Никуда не ходите, стойте на месте. Я сейчас подойду, – Эдвин не успел договорить как монотонные гудки прозвучали по ту сторону трубки. Он, выругавшись, посмотрел на Джамала. – Там девушка на верхних этажах заперта в номере, нам нужно ее вытащить.

Митчелл сообразил, что к чему, и направился за ключами. Однако тяжелая рука Джамала остановила его. Священник рассказал им свой план. Ему казалось куда логичнее сначала узнать, из какого номера девушка, а затем спуститься за ключом. Ведь сейчас они знают лишь ее примерные координаты.

– Так, чтобы быстрее понять, какой номер, предлагаю разделиться по этажам, – в голосе писателя все еще мелькало опьянение.

Джамал и Томас поддержали идею Эдвина, а вот Митч был против.

– Серьезно? Я уже разок разделился. Томас, ты то куда? – Митч попросил сигарету у новенького.

– А разве есть выбор? – развел плечами офицер полиции.

Шатен погрузился в чертоги разума. Поиски идей там не увенчались успехом. Он не смог придумать альтернативный план и лишь фыркнул. Митч докурил сигарету и внутренне приготовился к дальнейшему.

– А теперь, раз все “за”, можем продолжить, там уже разделимся, – Джамал посмотрел на Митчелл как на убийцу.

Митч молча отвел глаза в сторону и последовал за остальными. Преодолевая лестничные пролеты, Эдвин с большой отдышкой предложил начать с восемнадцатого этажа. За писателем без особых раздумий направились сестры и святой отец. Остальные же пошли дальше.

Алкоголь и достаточное количество сигарет в доле с утомленностью сказывались на писателе. Его лицо покраснело, а лоб покрылся потом. На шее стали видны вены как после тридцатикилометрового марафона. Он наклонился и уперся руками в колени. В этот момент девушки и Джамал стучали во все двери в поисках неизвестной женщины.

– Стойте, я сейчас, – Эдвин надел более живую маску на лицо и принялся догонять ждущих людей.

– Курение – бич человечества, – Майя усмехнулась над подошедшим писателем.

Эдвин в ответ покачал головой, и они продолжили путь.

Люди обходили каждую дверь на этаже. Вопреки их усилиям, девушку им найти еще не удалось. Во время обхода гости заметили, что чем дальше они идут, тем меньше людей изображено на картинах. Каждый человек на портретах смотрел именно на тех, кто проходил мимо него. Их глаза нарисованы с детальной точностью. И они словно следили за каждым шагом людей.

– Майя, мне стремно здесь, картины как будто живые, – тихо шепнула Кейт своей сестре.

– Да, жуткая хреновина, – пробежалась взглядом русая девушка по картинам. Заметив, что-то неладное на одном из портретов, Майя вернула глаза на него.

Картина отличалась от других тем, что она была, как будто не дорисованная. На ней написаны бесформенные мужские лица грубыми мазками. Три головы не имеющих тела и волос смотрели белыми как смерть глазами. Их взгляд, пропитанный самым соком из недр мрака, врезался в русую девушку. Ее взор замер, она не хотела отводить глаза от людей на холсте. В ее голове появились мысли о рае, о прекрасном, о том, что у нее нет сейчас. Глаза побелели, и она сделала шаг к ним. Картина будто бы звала к себе, говорила, что именно это и есть врата в рай.

– Майя? – сказала Кейт, но русая девушка не реагировала.

В голове у старшей появились силуэты трех прекрасных ангелов, что пели песню, от которой все расцветало. Русая девушка начала, будто бы порхать на крыльях. Она летела на встречу с ними.

– Эй, ты что творишь? – вовремя подоспевший писатель дернул Майю на себя. Он, посмотрев в ее глаза, наблюдал, как белая копна уходит у нее из зрачка. – Что за?

Майя сделала резкий вдох как после искусственного дыхания. Девушка отвернулась от Эдвина. Она с закрытыми глазами, на ощупь скинула картину лицом вниз. Из ее уст летели проклятья, а нога топтала полотно. Русая журналистка закончила с убийством картины и повернулась к Эдвину. Она поблагодарила писателя, сжав его ладонь в своей.

– Что-то случилось? – сказал святой отец. Мужчина шел из глубины коридора. Судя по всему, он закончил осмотр последних номеров. Лицо его оставалось невозмутимым, как и всегда. Казалось, если бы перед ним упал самолет, то Джамал смутился бы лишь из-за того, что грязь попала на его одеяние. – Эдвин, Майя?

– Да нет, ничего, – махнул левой рукой писатель. – Я так понимаю на этаже никого? – хмыкнув, он приподнял брови.

Святой отец покачал головой и, расслабив руки с оружием, пошел вперед. Вслед за ним направились и остальные. В союзе с тишиной, дойдя до лестницы, группа увидела, как к ним спускался возбужденный Митчелл.

– Она на двадцатом, в номере 2034, – вскрикнул Митчелл.

– Отлично, тогда за ключом, – писатель вышел из-за спины святого отца.

– Не стоит разделяться, все вниз, – шатен показал пальцем.

– В чем логика бежать как гуси за одним ключом? – возмутился запыхавшийся Кевин.

– В том, что это к черту безопасно!

Кевин, проглотив слова от дерзкого ответа шатена, молча отправился с остальными. Полируя периллы руками и одеждой, люди дошли до лобби без особых сложностей. Спускаться было куда легче, чем подниматься. Митч устремился к ящику с ключами первый. Остальные разбросались друг за другом. Кейт, Майя и Эдвин встали около лестницы, а Джамал и Кевин ближе к ресепшену.

– Его нет, – шатен обыскивал ящик.

– Поищи хорошо! – подошел со спины Джамал.

Митчелл очень тщательно перебрал каждый ключ, осматривая его бирку. Мужчина обыскал ящик с ног до головы, но лишь пожал плечами.

– Давно дверь открыта? – Кейт привлекла внимание людей в сторону проема, что вел в банкетный зал.

Дверь была распахнута настежь, хотя Митчелл перед этим тряс ее как копилку, зажавшую последнюю монету. – «Это как игра какая-то или квест. Я уверен, что ключ наверняка там», – подумал про себя Эдвин. Он не стал дожидаться реакции остальных и направился к открытым дверям.

– Стой! Вдруг это ловушка? – Митчелл попытался остановить писателя силой своих слов.

Мужчина в клетчатой рубашке лишь помахал рукой и подозвал остальных. За порогом им открылся некогда забытый кем-то уголок рая. Белые мраморные стены с рельефными золотистыми вставками распластались по всему периметру. Массивные колонны, стоявшие в два ряда друг за другом, удерживали золотого цвета потолок с белой окантовкой по кругу. Столы с белоснежной бархатной скатертью и различными украшениями в виде ваз и перечниц будто бы ожидали гостей. Люди проходили вглубь и осматривались по сторонам с открытым от изумления ртом. Мужчины и женщины углядели рояль в правом от входа углу. Черный клавишный инструмент с открытой крышкой и золотыми ножками величественно стоял на сцене и ждал своего музыканта.

Гости отеля обошли колонны со столами. В глаза им кинулась барная стойка, что стояла напротив входа. По краям от нее находились две двери. Одна из которых вела в кабинет директора, а вторая на кухню.

– Ключ в кабинете! Я уверен, – писатель показал пальцем и ускорился к двери.

– Давай я пойду первым, – офицер полиции остановил спешившего брюнета и намекнул на свой дробовик, выдвигаясь вперед.

Эдвин уступил дорогу вооруженному мужчине в фуражке и пошел за ним следом.

Томас, встав перед дверью, опустил ручку и дробовиком толкнул ее. За ней не было ничего страшного. Лишь небольшой коридор. Мужчины прошли его и остановлюсь около входа в кабинет. Офицер проделал те же движения, что и с предыдущей дверью. Его глазу открылось пустующее помещение. Это была небольшая, в сравнении с остальными залами, комната. Массивные деревянные шкафы стояли по левую и правую стенку от них. На полу в центре лежал ковер фиолетового цвета, а напротив стоял стол из такого же материала, что и в холле. Комната хорошо освещалась теплым светом, идущим от большой висящей люстры.

Томас и Эдвин дождались остальных и принялись обыскивать стол. Кейт и Майя начали искать ключ в шкафах.

Митчелл же стоял в центре и смотрел на собранные по сторонам от панорамных окон изумрудные шторы. Последним зашел Кевин. Он, хлопнув шатена по плечу, предложил ему присоединиться к остальным. Митч быстро пришел в себя, и они вместе с Кевином приступили к поискам в шкафах справа от входа.

Эдвин и Томас за столом наткнулись на фотографию, датированную 1960 годом. На снимке стояло большое количество народа в разных дорогих костюмах на фоне банкетного зала. Двое мужчин, всматриваясь во фрагмент памяти, будто бы погружались в тот вечер. Его атмосфера ожила и влезла в каждую клеточку отеля.

На обратной стороне фотографии было написано “Лондон 13.10.60”. В голове офицера и писателя пролетела примерно одинаковая мысль: «Мы что, в Лондоне?». Поток их раздумий прервали музыка и необычные звуки похожие на голоса и чье-то пение вперемежку.

– Все это слышат? – Майя смотрела на то, как Кейт подходит к дверям.

Юная Австралийка открыла одну, а затем другую дверь. Перед ее глазами предстало нечто необычное. С удивлением на лице девушка окрикнула ребят.

Гости выломились в банкетный зал. На их лицах застыли смешанные эмоции. От шока до улыбки. Святой отец видел в этом подвох, а Митчелл же окончание затянувшейся шутки. Помещение, что ранее было мертвее, чем атмосфера морга, ожило. Люди в костюмах и платьях разных цветов пили вино и виски, что разливались официантами рекой. Другие же танцевали и гоготали под пение темнокожей артистки в паре с музыкантом за роялем.

– Простите, я пройду, – улыбчиво сказал мужчина в белом костюме ошарашенным гостям, стоящим на проходе.

Толпа раздвинулась как море перед Моисеем.

– Это тот мужчина, – Эдвин показал фотографию Томасу, точнее того, кто в тот момент находился в зале.

– «Да ты издеваешься», – офицер внимательно осмотрел фотографию. На ней одним из гостей выглядел как мужчина, только что прошедший перед ними. Белый костюм, черные усы и галстук с розой.

– Валим, живо! – Томас повел за собой компанию.

Гости злоключения принялись продвигаться к выходу вдоль стенки. Они внимательным взглядом следили за каждым человеком в толпе. Но присутствующие в зале словно не замечали их. Кроме двух мужчин. В черных костюмах, словно сошедшие с похорон, они возникли перед убегающими как огромная стена. Глаза их будто бы горели огнем ярости. Мужчины надменным взглядом просверлили дыры в глазах гостей, а после сделали глоток из бокалов.

– Смотри-ка, уже и нищих сюда пускают, – презрительным голосом сказал мужчина с карими глазами. Тяжелым взглядом он осматривал каждого из гостей.

В его писклявом голосе звучал исконно лондонский акцент. Мужчины излучали некую отрицательную энергию подобную злым духам. С их приближением Кейт всю затрясло как щенка под проливным дождем. Майя, спрятавшая младшую сестру за спиной, чувствовала, как ее сердце практически выламывало ей тело.

– Да ладно, Фрэнки, ты тоже был таким, когда-то, – рассмеялись оба мужчины довольно заразительным смехом.

– «Дерьмо! Что за чертовщина?» – говорил про себя Эдвин, смотря то на толпу из зала, которая их не замечала, то на мужчин в черных костюмах.

Томас и Джамал крепко сжали оружие и уже были готовы к любому исходу. Палец лежал на курке, а дуло было направлено в сторону шутливых лондонцев.

Мужчины, видя, как им в лица смотрят два ружья 12-ого калибра, лишь выпустили ехидный смешок. В глазах ничего не было, будто бы сам страх унес ноги за пятьдесят штатов от них.

– Ты кому это сказал, пуританская шлюха? – Митчелл вышел из-за спин писателя и Томаса.

Ярость и злость, что наполнили его глаза, как пустой сосуд, выплескивались наружу. Порывы гнева остановил Джамал. Он встал перед шатеном и направил ружье на мужчин в костюмах. Вся его поза говорила, что, если кто-то приблизится, мозги полетят по стенам.

– Ух, американец, – облизнул губы светловолосый Фрэнки.

– Уж лучше, чем с Ист-Энда, – Митчелл продолжал выплескивать агрессию на мужчин.

Фрэнки явно возмутило поведение Митча. Он залпом выпил бокал вина и отдал его своему другу. Мужчина вальяжно размял костяшки на пальцах. Фрэнки был готов. Но не успел он сделать и шага, как в его левый висок уже дышал дробовик.

Майя моментально спрятала сестру за себя и отвернулась. Слушая ссору мужчин, русая девушка с набирающим скорость пульсом молилась, чтобы все вокруг оказалось лишь дурным сном. Иногда она приоткрывала глаза, как маленькая девочка, вылезающая из-под одеяла. Майя ждала, когда картинка изменится на то, что было вчера.

– Назад! – приказал офицер полиции Фрэнки. – Я сказал назад! – повторил Томас, услышав усмешку.

Хранитель порядка без единой дрожи в руках прижал ружье сильнее к мужчине. Фрэнки же не проявлял никаких эмоций, лишь глумление над вооруженным офицером. С каждой секундой Томас стал ощущать дрожь в руках и легкое покалывание в боку.

Фрэнки почувствовал колебания ружья у виска и сделал шаг в сторону Митчелла. Шатен, как маленькое и трусливое создание, спрятался в своей норке от огромного и хищного самца. Он уже дважды пожалел о сказанном в адрес жителя Лондона. Сердце его стучало в такт играющему пианино. Митч, зажмурив глаза, был готов поверить во всех возможных богов и надеяться на их защиту.

У офицера полиции волосы пошли дыбом. Дрожь в руках усилилась. Фрэнки ослушался прямого приказа и Томас ничего не смог поделать, кроме как спустить легкий курок дробовика.

Оглушающий хлопок, и голова разлетелась как арбуз. От резкого шума гости злоключения вздрогнули. Они в шоке уставились на труп человека. А затем их глаза упали на толпу. Она продолжала заниматься своим делом. Словно компания людей была лишь призраком.

– Я только почистил, – убирал с костюма части серого вещества друг убитого. Обиженный грязью, он сверлил взглядом сурового Томаса.

– Дернуться не желаешь? – Томас держал на мушке голову приятеля Фрэнки.

– Проходите, прошу, – мужчина сделал шаг в сторону толпы. Он решил не задерживать агрессивно настроенных гостей.

– Поприветствуем новеньких! – раздался женский голос со сцены.

В эту же секунду тонны взглядов из зала упали на них. Святой отец и Томас встали по бокам от безоружных. Они видели, как вся группа растерянно забегала глазами.

– Что-то вы напряжены, господа. Может, присядете и выпьете с нами за вечный вечер? – толпа аплодировала и свистела певице в винтажном синем платье.

Глаза Майи и Кейт терялись в толпе, сердцебиение ускорялось. Старшая сестра прижала Кей крепче к себе. А писатель вынул у нее из кармана один из разряженных пистолетов и направил в сторону певицы.

Сидящие продолжали съедать глазами находившихся в полной прострации людей.

Томас кинул взгляд на писателя и показал, что надо идти. Офицер полиции и брюнет приставным шагом направились к дверям. Они не отводили оружие от восторженной толпы.

Бомонд сидел и аплодировал им. Люди в зале не сопротивлялись бегству гостей, а лишь провожали их овациями. Пот пробивал по телу каждого из уходящих. Они нервничали, что трудно было не заметить. Их движения стали немного хаотичны и торопливыми. Хлопки как после выступления группы “Куин” выбивали из калии компанию. Никто из присутствующих в зале даже не двигался с места. Музыка ускорялась, стоящие на сцене танцоры пошли в пляс, а певица запела, переведя внимание толпы на себя.

Подобравшись к двери, Томас не мог попасть по ручке. Его дрожащая рука с трудом подчинялась его командам. А как только ему удалось совладать с тревогой, офицер открыл дверь. Мужчина вышел из зала, а ему в лицо ударил легкий ветер улицы. Девушки, вышедшие вторыми, сделали шаг назад и врезались в спину писателя.

– Дьявол меня побери, – Кевин застегнул пальто от холода. Его глаза практически слились с окружающим их снегом, но в них отлично было видно явные попытки соединения с мозгом для логического объяснения произошедшего.

– Бытовой магазин Джимми Мойсе, – Митчел смотрел на вывеску и не мог поверить глазам. Вместо отеля перед ним предстало нечто иное. – Какого? Что?

Гостей будто бы перенесло сквозь время и пространство с одной точки в другую. Ни той улицы, ни следов чудища, а главное – гостиницы как в помине не было.

Место, “где всегда светит солнце”, становилось все более странным. От каждой проведенной секунды в городе их все больше поглощало чувство непонимания в доле со страхом. Компания с вытаращенными глазами и обвалившейся челюстью стояла в ступоре и мерзла от пробирающего холода.

Писатель молча с агрессивным лицом открыл двери магазина. Так же, как и во всех зданиях и домах города, здесь горел свет. За прилавком никого не было, а полки были наполнены разными приборами и прочими вещами.

– Да господи, – направился за писателем Джамал. Он в мыслях обкладывал бранными словами торопливость Эдвина.

Следом пошли Майя, Кейт и Кевин, а замыкали их Митчелл и Томас. Двое мужчин охраняли тыл в случае непредвиденного.

– «В этом нет смысла и никакой логики, что это за дерь…» – писатель не успел завершить мысль, как перед ним возник мужчина.

– Стой! – выкрикнул Эдвин.

Неизвестный человек в трусах пытался что-то им сказать на иностранном языке. Мужчина при виде оружия резко вскинул руки вверх и продолжил бормотать, что-то невнятное. Через секунды он встал на колени и показывал языком тела, что не вооружен и не причинит им вреда. На глазах его были слезы, а руки тряслись вместе с ним.

Святой отец и писатель, держа на мушке мужчину, пропустили вперед офицера полиции.

– Je vous prie, ne tirez pas, s’il vous plaît, je veux aller à la maison,1 – со слезами на глазах умолял их мужчина.

– Это что французский? – Митчелл посмотрел на мужчину, сидящего на коленях. Залитый слезами, практически голый француз вызвал у шатена отвратные чувства.

– Ты говоришь на английском? – медленно произнес полицейский. Томас старался посмотреть в глаза неизвестному. Однако он то и дело вилял головой.

Голый продолжал говорить на французском.

– Здесь кто-нибудь говорит на его языке? – Томас прокричал на весь магазин. – Ну просто класс.

Люди ответили отрицательно. Томас, поправив фуражку, повернулся и подал руку все еще стоящему на коленях мужчине.

– Police, pouvez-vous m'aider?2 – мужчина смотрел на жетон офицера полиции.

Томас и без переводчика понял контекст худого брюнета с желтыми глазами. Офицер несколько раз кивнул мужчине. В ответ француз растопил свое лицо в улыбке.

– Mercy,3 – новенький рукой вытер слезы с глаз.

Лицо Майи приняло неутешительное выражение. Темные мысли прокрались в нее. Без единого луча света в голове она села на подоконник и уставилась перед собой.

– «Вот я дура. Зачем я поперлась сама и схватила с собой сестру на эту тупую вечеринку? – девушка сжала глаза от испытываемого на себя гнева. – Не попрись я на этот вечер, ничего бы и не было».

Младшая сестра подошла к угрюмой сестре и взяла ее за руку. Кейт словно подсознательно чувствовала, о чем сейчас думает старшая. С угрюмой улыбкой блондинка несколько раз хлопнула по плечу Майю.

В магазине царила хоть и спокойная атмосфера, но краски ее были мрачными.

– Не боишься уже крови? – протянул левую руку Эдвин, раздающему сигареты Кевину.

– Я просто на нее не смотрю, – Кевин вынул из пачки сигарету и отдал ее Эдвину.

Четверо мужчин, кроме разбирающихся в ситуации Томаса и француза, подожгли сигареты. Стоя в углу, они решили не мешать другим. Люди лишь молча курили и смотрели в пол. Их растерянный взгляд и мысли утопали под слоями дыма.

Глава IV

Звонок не для учителя

Зеленоглазая женщина в холодном поту проснулась от ночного кошмара. В полумраке она на ощупь перед собой нашла очки овальной формы. Незамедлительно девушка надела их, а затем завела прямые и темные волосы цвета шоколада за уши.

– «Как я вырубилась? – шатенка пыталась окунуться назад во времени. – Что с партами и кабинетом?» – мысли в голове женщины пролетели на русском языке. Она бегло осмотрела одноместные столы старого формата.

В голове пробежало сравнение с тем, где она уснула. За окном по-прежнему стояла холодная ночь. Длинные парты сменились старыми и обветшалыми столами. Светлые стены кабинета приобрели мрачный и тусклый характер.

Женщина, сглотнув воздух, что стоял в горле комом, встала из-за стола. Она поправила черную классическую юбку, чтобы закрыть колени. С отрытым ртом девушка вновь оглядела комнату. Женщина в легкой желтой рубашке хмыкнула и направилась к выходу из кабинета.

Девушка вновь хмыкнула. На лице появилось выражение истинной строгой учительницы. И взглядом, какого боятся дети в классах, она вновь прошлась по кабинету, а затем поспешила его покинуть.

– «Поразительная перестановка. Как давно завезли шкафчики?» – незнакомое место вовсе не пугало женщину. Она продолжала мыслить, не роняя головы. Внутри нее она проводила сравнительный анализ помещений. Обычные коридоры московской школы превратились в американский формат начала девяностых годов.

Женщина прошлась глазами по округе и решила заглянуть в один из кабинетов. Внутри он был наполнен тем же инвентарем, что и предыдущее помещение. Девушка внимательным взглядом обошла комнату. Ее глаза привлекла надпись на доске английским языком. “История Гражданской войны” вызвало у нее легкое недоумение и несколько вопросов.

– Интересно, – сказала про себя девушка. Сейчас она начала медленно ощущать внутри души некий дискомфорт. – Пойду-ка я отсюда.

Женщина, цокая каблуками, устремилась к выходу. Дверь стояла буквально в паре метров от нее. Девушка повернула ручку, но вместо ощущения свежего воздуха, она увидела, как деревянная текстура вмиг сменила выжжено серый цвет на ярко-коричневый. Сзади послышались крики и разного рода голоса. Расширенные зрачки девушки и ускоренный пульс заставили ее зубы колотить друг об друга. Она резко развернулась, дабы узнать причину настолько сильных воплей. Перед глазами возникло тело старика. Мужчина с неестественной и безумной улыбкой смотрел будто бы в самую душу девушки. Он ударил ее в живот и подхватил, чтобы женщина не потеряла сознание. Седой и небритый мужчина с дьявольским гневом оскалил небрежные зубы и всадил две пули ей в живот. Горячие кусочки свинца с трепетом пролетели через тело непонимающей шатенки и врезались в дверь. Из обжигающих ран хлынула легким потоком багровая река. Женщина издала громкий крик, подобный умирающему зверю. Она сквозь боль и горящие раны стала звать на помощь. От звонких воплей шатенки мужчина будто бы озверел. Жестокий безумец несколько раз ударил ее головой в челюсть. А затем толкнул на пол, и девушка с грохотом свалилась.

Женщина дала волю слезам и громким крикам. Руки припали к ранам. Но сколько бы молитв о помощи не исходило из уст, никто не откликался. Кровь вытекала из девушки вместе с душой. Зрение ухудшалось, а глаза практически закрылись. В последний миг взгляд зацепил седого мужчину, что возвращался обратно, к жертве. В руках безумец что-то нес, и чем ближе он преподносил себя к раненой, тем хуже ей становилось. Канистра заставила зеленоглазую пятиться назад и умолять не трогать. Со слезами на глазах женщина стала тянуться к ручке в попытках убежать от маньяка.

Ее рвение не увенчалось успехом. Старик нагнал женщину, схватил за ногу, а затем с гневом и злостью потащил за собой. Шатенка сопротивлялась. Она ударила его по руке каблуком. Разгневанный убийца в белой рубашке развернулся и наступил девушке на спину, придавив к полу как какую-то букашку. За секунду мужчина вскрыл канистру. Плачь и крик девушки казались ему словно симфонией для души. Он начал пританцовывать и подпевать ей в такт. Извиваясь в танце, человек в рубашке облил бензином с ног до головы истекающую кровью невиновную жертву.