Как в сказке

– А вы в них яйца добавляете? – спросила Алёна, доставая блокнот (вдруг рецепт записать получится?)

– Яйца шевирексиков добавляем, – ответила Ная. – Там немного надо, две-три штучки. Я рецепт плохо помню, вы у мамы моей спросите.

Блокнот пришлось убрать. Во-первых, Найка рецепт не знает, во-вторых, ни аирвис, ни шевирексики в наших краях не водятся.

– А сейчас мы в районе, который называется Приавенс! – громко сказала Ная. – Тут живут кандромеды! У меня тут знакомая есть, Огонессой кличут. Она уже взрослая совсем. Давайте к ней зайдём! У неё родители как раз из комедиантов. Папа – глотатель огня, мама – танцовщица с факелами. Они в паре выступают обычно. И Огонесса с ними. Она огненных животных дрессирует. Они из огня появляются, если их позвать. Вызывать из огня огненных животных только Огнонесса может, потому что для этого нужно язык огня знать, а он жутко сложный, его знать не всем дано. Огненные животные кусаются больно, но Огонесса умеет с ними управляться. У неё не дом, а зоопарк какой-то! В каждом углу сидит по огненному зверьку. Я их для простоты огнезверьками зову. Ещё у Огонессы брат-близнец есть, он тоже глотатель огня. Его зовут Фенис. Фенис – это просто немного изменённый феникс. Родители не смогли ему другое имя придумать. Фенис – парень ладный, от него все девушки Приавенса тащатся. А ему вот никто из них не нравится. Может тебе, Алён, повезёт. Ты тоже девка ничего. Пойдёмте скорее! Вы, кажется, хотели с комедиантами познакомиться. Ведь хотели же, так?

– Хотели! – воскликнула Алёна, пропустив мимо ушей высказывание о красоте. – Очень хотели!

– И огнезверьков мы тоже очень хотели увидеть! – поддержала её Вера, которая без ума была от всякой живности. – Идём к Огонессе!

Огонесса жила на самой окраине Приавенса, Ная объяснила, что комедиантам не положено жить в центре, потому что некоторые считают их низшими существами, объясняя это тем, что «комедиантам нечем более заработать на хлеб, только песнями и плясками». В центре Приавенса были красивые каменные дома, дальше от центра они были всё больше деревянные, а семьи комедиантов, которых было немного в Приавенсе, вообще ютились в небольших шатрах. Шатры приавенсовских комедиантов были сделаны из красивой алой ткани, по краю каждого шатра чёрными нитками был вышит неповторимый узор. Ная подошла к самому дальнему шатру и крикнула:

– Огонесса, выходи! Это я, Ная! Тут кое-кто хочет познакомиться с тобой!

Из шатра выглянула девушка лет семнадцати с чёрными длинными волосами, заострёнными ушками и жёлтыми, как у кошки, глазами. Она была очень красивая! Даже красивее Оксаны. Девушка приветливо улыбнулась и сказала:

– Ная, как хорошо, что ты наконец заглянула! Ты чего так надолго пропала? Я скучала. Кого ты привела?

– Это Алёна и Вера, – представила девочек Ная. – Они живут в посёлке, рядом с лесом. Мы как раз в лесу встретились. Я им про тебя рассказала, они захотели с тобой познакомиться. Ещё Алёна про комедиантов послушать хотела.

– Так заходите скорее! – Огонесса распахнула полы шатра. – Я тебе, Алён, про комедиантов всё расскажу. Если я очень сильно попрошу маму, она, может быть, разрешит тебе тоже стать комедианткой и выступать с нами! Хочешь?

– Да, да, да! Очень хочу! – Алёна прямо светилась от счастья. – Вы даже не представляете, как я этого хочу! Я же всегда мечтала комедианткой стать!

– Вот и замечательно! Можно на ты, кстати. Проходите!

Когда Алёна вошла внутрь, её чуть удар не хватил: небольшой снаружи шатёр внутри оказался размером с пятикомнатную квартиру!

– Вот это да… – протянула Алёна. – Вот бы наша бывшая квартира так…

– Это друг нашего отца сделал, – похвасталась Огонесса. – Он маг. С ним Фенис часто общается. Фенис!

Откуда-то из недр шатра вышел парень с темной чёлкой на пол-лица и золотой серьгой в ухе.

«Красавчик», – презрительно подумала Алёна, но поняв, что это один из комедиантов, вежливо улыбнулась и сказала:

– Привет. Меня Алёной зовут. А ты и есть Фенис?

– Да, это я, – Фенис отточенным движением откинул со лба чёлку и продемонстрировал белоснежную улыбку в тридцать два зуба. – А ты и есть та самая красотка Алёна, о которой Огонесса только и говорит в последнее время?

«Вот почему от тебя все девчонки балдеют. Ну ничего, мы тебя выведем на чистую воду», – мысленно пообещала Алёна и, смущённо улыбнувшись, сказала:

– Огонесса рассказывала обо мне?

– Конечно! – воскликнул Фенис. – И очень много!

– Когда же? – невинно захлопала ресницами Алёна. – Мы только сегодня познакомились…

– Ну… – Фенис взъерошил волосы, придумывая, как бы похитрее выкрутиться. – Значит, ты не та Алёна, о которой Огонесса…

– Скорее всего так и есть, – Алёна повернулась к Огонессе. – Познакомишь меня с моей тёзкой?

– Фенис просто шутит, – Огонесса умудрилась проговорить это не просто сквозь зубы, а сквозь плотно сжатые губы. – Он всегда шутит по-дурацки. Лучше я тебя с мамой познакомлю.

Когда Алёна увидела маму Огонессы, она чуть не села на пол от изумления: перед ней стояла точная копия Огонессы, только чуть постарше.

– Как вы похожи! – непроизвольно вырвалось у Алёны. – Ой, то есть… – она сбилась и покраснела. – Извините… Здравствуйте…

– Да мы уже сколько здравствуем! – рассмеялась мама Огонессы. – Не стесняйся, я тоже иногда начинаю городить ерунду. А насчёт похожести ты верно подметила. Меня, кстати, Пламения зовут.

– Мам, это Алёна и Вера. Они в посёлке живут, – влезла Огонесса. – Алёна хочет стать комедианткой, как ты. Ты же не против? Будешь её учить?

– Конечно, не против! Алён, завтра твоё первое занятие. Приходи к нашему шатру в три. А «оборудование» я тебе выдам.

– Ой, спасибо Вам огромное! – Алёна чуть не прыгала от счастья. – Я так мечтала, так мечтала! Спасибо!

– Не за что, дорогая! – улыбнулась Пламения. – Может, и Верочка хочет?

Верочка в это время с визгом носилась по полянке с Наей и тремя маленькими огненными феечками, которые были ростом с Верин мизинец. За Верой скакал огненный оленёнок. Все шестеро были в восторге.

Увидев оленёнка, Алёна вспомнила своё школьное прозвище. Как-то зимой её одноклассницы стали совмещать имена и фамилии ребят в одно слово. Они брали первые три или четыре буквы от полного имени очередной своей «жертвы», три буквы от фамилии и в конце прибавляли букву «а». Чаще всего кличка получалась очень смешная. Алёна смеялась всесте с ними, но только до тех пор, пока очередь не дошла до неё. Так Алёна Никитина стала Аленикой, а потом, как Вы догадались, Оленихой. Она пыталась донести до своих одноклассников информацию, что слово «олениха» пишется вовсе не через «а», а через «о», но все её труды пропали впустую. Прозвище к ней прилипло надолго. Алёна вскоре перестала обижаться на Олениху. Машке Васильевой не повезло намного больше – её стали дразнить Маривасой. Вот это было действительно унизительно. Не то что какая-то там Олениха.

Алёна заставила себя переключиться со своих школьных дел на Огонессу, которая сказала маме, что Вере и так хорошо, и спросила у Алёны:

– Хочешь, я тебе огнезверьков покажу? Вера-то с ними уже пообщалась.

– Хочу! – воскликнула Алёна.

Да, Ная была права, огнезверьков у Огонессы оказалось очень много: кошки, собаки, зайцы, лисы, даже одна лошадь. Все они были ласковыми, дружелюбными и совсем не кусались. Но одного Алёна никак не могла понять:

– Огонесса, – осмелилась спросить Алёна, – а зачем… столько?

– А куда их? – Огонесса ничуть не обиделась. – Я же их иногда вызываю абсолютно случайно, а обратно их отправить я не могу, это слишком сложно. Вот и живут у меня. Грустно, несправедливо, но факт.

Алёна только кивнула. Потом она вежливо попрощалась с Огонессой и Пламенией, заверив их, что они очень спешат, напомнила Нае, что им правда уже пора, взяла за руку упирающуюся Веру, которой совершенно не хотелось уходить, и маленькая процессия покинула гостеприимных комедиантов.

– Алён, а мы ещё сюда придём? – спросила Вера, прыгая вокруг сестры на одной ножке.

– Конечно, прямо завтра. В три, – машинально ответила Алёна. Она думала, как Вера из тихой серой мышки превратилась в… нормальную энергичную девочку. Воздух здешний подействовал, не иначе.

Ная хотела было продолжить свою экскурсию, но у Алёны и так от впечатлений голова кружилась. Ная поняла это и протянула девочкам красивую небольшую карту, которую она вытащила откуда-то из-под полы своего белого балахона.

– Дарю! – улыбнулась она. – Я тут и так не заблужусь, а вы вот можете.

Алёна горячо поблагодарила Наю и стала разглядывать подарок. У неё чуть челюсть не отвалилась от изумления: на карте всё двигалось! Деревца гнулись от сильного ветра (да-да, ветер тоже дул в карте!), развевались флаги на вершинах крохотных замков, даже люди ходили!

– Мы на этой карте тоже есть, – сказала Ная. Она выстро пробежалась глазами по карте и ткнула пальцем в три яркие точки.

«Очень похоже на экран компа, на который передаются изображения со всех камер в супермаркете, – отметила про себя Алёна. – Только в сто раз красивее».

– А где твой дом, Ная? – спросила Вера. – Покажи на карте.

– Не, ещё чего! – хитро улыбнулась Ная и прикрыла карту ладонью. – Так неинтересно будет. Давайте, вы сами мой дом узнаете.

– А давайте! – согласилась Алёна. Девочки расхохотались и наперегонки понеслись по лесу, неожиданно ставшему таким родным и безопасным для Алёны.

Нужный дом они отыскали сразу. Он был таким же, как и все остальные дома: ни на что (а уж тем более на дом) не похожий. В «Стране Чудес» не было двух одинаковых домов. Но Алёна каким-то немыслимым образом определяла, какой дом кому принадлежит. Похоже, она тоже начала становиться волшебницей.

Мама Наи встретила их на пороге. Это была улыбчивая невысокая женщина лет пятидесяти. Её нельзя было назвать толстой, скорее полной (это слово тут больше подходит). У неё, как и у Наи, были заострённые ушки и белые волосы. Но у Наи волосы были довольно длинные, волнистые и при каждом удобном случае готовы были закудрявиться, а у её мамы они были прямые и уложенные в высокую причёску или собранные в пучок. Эта женщина сразу располагала к себе. Алёна почему-то представляла её высокой, худой, недоверчивой, холодной и даже немного надменной. Но теперь последние догадки и предположения рассеялись.

– Здравствуйте, гости дорогие! – сказала мама Наи с шутливым поклоном и улыбнулась ещё шире.

– Привет, мам! – улыбнулась в ответ Ная. – Это Алёна и Вера. Они живут в посёлке и теперь станут часто бывать у нас.

«Если наша мама не отправит нас в сумасшедший дом за наши рассказы о волшебном лесе с феями и комедиантами», – добавила про себя Алёна. А Ная продолжала щебетать:

– Девочки, это моя мама. Её зовут Дана. То есть, полное имя у неё Даяна, но её все называют просто Дана-целительница. Ой, я же вам не сказала! – спохватилась Ная. – У меня полное имя тоже не Ная, а Наина!

– Наюшка, не заговаривай гостям зубы! – мягко одёрнула её мама. – Проходите в дом, девочки.

Дом у Наи был небольшой, но очень уютный и вообще… замечательный. В гостиной стояли два мягких кресла, которые поднимались на несколько сантиметров над полом и начинали плавно покачиваться, стоило только в них опуститься. На кухне под руководством оживших настенных часов мылась посуда. В спальне две подушки (опять же ожившие) танцевали на застеленной кровати «Летку-Енку». Много ещё всяких чудес творилось дома у Наи, всех и не перечислить. Особенно Алёне понравился оживший гардероб, бормотавший потихоньку стихи Бродского.

А тётя Дана уже усадила девочек за стол и поставила перед ними полную тарелку…

– Вот они, аирвисовые лепёшечки! – воскликнула Ная. – Берите скорее, вы такого в жизни не ели!

– А больше никто таких и не печёт, – не без гордости заметила Дана-целительница.

Аирвисовые лепёшки (или «аирвёшки», как назвала Вера) были просто необыкновенными! Алёна утверждала, что у них был запах свободы и вкус облаков. Вера же сравнила их запах с запахом роз, а вкус описать она не смогла. Ная просто смотрела на спорящих друг с другом сестёр, улыбалась и уминала аирвёшки, такие вкусные, что поставить их в кавычки было бы просто неуважительно. С того момента, как Алёна попробовала аирвисовые лепёшки, ей стали нравиться только те блюда, которые вкусом и запахом хотя бы отдалённо напоминали «те самые аирвёшки».

Алёна неожиданно поняла, что Дана очень похожа на бабушку Оксаны. Нет, не внешностью и даже не характером. Глазами. У них обеих глаза были честные, открытые, доверчивые, глубокие. В эти глаза хотелось бесконечно смотреть. Они завораживали своей живостью и внимательностью.

– Ну пойдём, пожалуй. Нас дома ждут, – сказала Алёна после того, как часы сообщили ей, что «уже девять доходит».

– Я вас провожу, – вскочила из-за стола Ная. – Можно, мам?

– Идите, конечно, – разрешила тётя Дана. – И обязательно приходите снова, девчонки. Я всегда буду рада вас видеть. Найка-то целыми днями где-то шатается, а я дома одна. Что ж мне теперь, с подушками общаться? – она кивнула в сторону спальни, где подушки уже перешли к польке.

– Мамочка, милая, – сказала Ная, крепко обнимая маму, – если хочешь, я целый день дома буду, с тобой!

– Ну уж, здрасьте! – прокряхтела Дана, отбиваясь от дочери. – Ная, проводи гостей до дома, иди-иди.

– Пойдёмте, – сказала Ная, махнув девочкам, чтоб они следовали за ней. – Тут недалеко, минут семь прогулочным шагом. Мы другой дорогой пойдём, можно будет больше половины пути срезать.

«Хорошо, что мы приехали, – подумала Алёна, уже нежась в тёплой постели под тёплым одеялом. – Тут нам скучно точно не будет».

Глава 3

Девочки стали бывать в лесу каждый день, был ли он дождливым или просто пасмурным. Алёна нашла себе новое занятие: Пламения стала обучать её искусству танца с огнём. Получалось у неё пока плохо, но танцы с факелами оказались настолько интересными, что Алёна абсолютно не замечала бесчисленных ожогов на руках и даже на теле. А вот мама их сразу приметила. Она просто недоумевала, где дочь могла обжечься, гуляя по посёлку. Но Алёна не жаловалась, следовательно, волноваться повода не было. Правда, один разговор на эту тему всё же состоялся. Он и развеял последние мамины сомнения.

– Лёнчик, почему ты красная такая? – спросила мама в то утро. – Где ты обжечься успела?

– Так солнце ж на улице! – не задумываясь, соврала тогда Алёна. – Я обгорела быстро. Но мне не больно, ты не беспокойся.

И мама перестала беспокоиться. Она только посоветовала Алёне почаще использовать солнцезащитный крем. Первое занятие с Пламенией прошло на следующий же день, причём прошло оно очень насыщенно.

– Итак, смотри, слушай, запоминай! – решительно сказала Пламения, когда они с новой ученицей оказались на большой ровной площадке, где уже занимались Фенис и Огонесса (к Огонессе уже успела прибиться Вера, которая широко открытыми глазами смотрела, как скачут через обруч огнезверьки). – Будешь пока учиться жонглировать не зажжёнными факелами.

Далее последовала трёхчасовая лекция о том, как правильно бросать сначала один факел, чтобы он сделал ровно три оборота и приземлился точно в руки, сопровождаемая бесплодными попытками Алёны сделать всё так, как говорила Пламения.

– Больше одного факела я тебе пока не дам, – говорила учительница, помогая Алёне принять правильное положение тела при жонглировании, – а то упадёт тебе эдакая махина на голову, травм не оберёшься. Нужно будет Найку звать, ушибы твои лечить, а она сейчас очень занята.

Когда количество оборотов, совершённых факелом в воздухе, стало хоть немного удовлетворять Пламению, она начала учить Алёну ловить факел, брошенный партнёром, и в тоже время бросать партнёру свой факел, причём так, чтобы он не прилетел последнему в глаз.

Три часа боролась Алёна с непослушным реквизитом. Когда она уже падала без сил от усталости, когда набила шишек и синяков, когда на её руках появились мозоли, учительница наконец смилостивилась и отпустила Алёну попить чайку и прийти в себя.

– Сейчас отдохнёшь, и продолжим, – сообщила мама Огонессы, когда Алёна еле-еле доползла до кресла и упала в него с глухим стоном.

– Не-е-е-т! – Алёна сложила ладони в умоляющем жесте. – Не губите меня, пожалейте!

– Не бойся, факел трогать сегодня больше не будем, – засмеялась Пламения. – Будешь учиться с огнём работать. Каждый танцор с факелами должен быть и глотателем огня тоже. Это не наша специальность, но для общего развития… В общем, поиграть с огнём ты тоже должна уметь. Огонесса! – громко позвала она.

– Ась? – в кухне появилась Огонесса с огненной белочкой на плече.

– Позови Наю, помощь её нужна, – попросила Пламения. – Сейчас будем Алёну учить не обжигаться. Огонесса вот тоже немного огнеглотательница, – добавила она, обращаясь к Алёне.

Огонесса унеслась, а Пламения снова стала наставлять Алёну, как поместить зажжённую спичку в рот и не обжечь язык и губы, как проглотить пламя со спички, как коснуться огня кончиками пальцев и прочее, и прочее. А когда появилась Ная… О, вот тогда-то и начались настоящие мучения Алёны, потому что от теории они с Пламенией перешли к практике. После первой попытки сразу пришлось воспользоваться помощью Наи, ведь только она из всей собравшейся компании могла за секунду вылечивать раны и ожоги. После того, как Пламения убедилась, что Алёна однозначно не прирождённая глотательница огня, она дала своей подопечной смазать специальной мазью пальцы, язык, губы и вообще всё, что она теоретически могла обжечь. Мазь, как и все развлечения с огнём в общем и целом, тоже была необычная. Она имела довольно густую консистенцию, синеватый оттенок и очень противный запах и вкус, на ощупь она была холодная и неприятная. Но когда Алёна не без отвращения втёрла мазь везде, куда велела Пламения, она за пару секунд впиталась оставив после себя только лёгкое покалывание. Губы, язык и руки Алёны не окрасились в синий цвет (к удивлению и радости последней). Алёна хотела было попросить Пламению дать ей немного воды, чтобы запить неприятный привкус мази, но язык отказывался слушаться.

– Пока немного побудешь без голоса, – объяснила мама Огонессы, поймав на себе Алёнин испуганный взгляд. – Это пройдёт через пару часиков.

«Почему не сразу?» – беззвучно прошептали Алёнины немного онемевшие от мази губы.

– Потому, что если бы ты была прирождённой огнеглотательницей, мазь бы тебе только навредила, – уверенно ответила Пламения. Она, как оказалось, умела неплохо читать по губам.

«Воды, пожалуйста, воды».

– Без проблем, – Пламения протянула Алёне стакан воды, капнув в него три капли какого-то снадобья.

«Спасибо».

Алёна сделала один глоток, потом другой… Жидкость была на вкус приятной, сладковатой, она сразу заглушила гадкий привкус мази. Когда Алёна осушила стакан, ей безудержно захотелось спать.

– Алёна, проснись! Бери спичку, – раздался как будто сквозь вату голос учительницы.

Нет, Алёне решительно не хотелось просыпаться. Ей сейчас было просто необходимо немного отдохнуть. А позаниматься с Пламенией она ещё успеет… успеет…

«Не надо… не надо… я успею… успею…»

Алёнины губы шевелились всё медленнее, разжимать их становилось всё сложнее. Держать глаза открытыми было уже невозможно. Она никому ничего не должна. Почему от неё всегда кому-то что-то нужно? Почему все не могут просто оставить её в покое? Просто не трогать. Хотя бы час-другой. Ну почему?

Неожиданно огромный огненный шар сильно ударил Алёне в грудь и тут же разлетелся на куски, причиняя невообразимую боль.

– А-а-а! – закричала Алёна (надо же, голосок вернулся!), отброшенная к стене горячей волной. Боль причиняли не столько новые ожоги, сколько плечо, которым она во время падения с неприятным хрустом врезалась в угол буфета (они занимались на кухне).

– Святые Эльфы! – крикнула Пламения, бросаясь к Алёне. – Что с тобой?

Что могла ответить ей Алёна? Она была готова в любую секунду потерять сознание от боли. Девочка кончиками пальцев дотронулась до ушибленного (очень мягко сказано!) плеча. Это лёгкое прикосновение вызвало такую адскую боль, что Алёна издала последний стон, больше похожий на предсмертный хрип, и потеряла сознание.

Пустыня. Жарко. Хочется пить. Очень. Алёна, кажется, всю жизнь бредёт по этим зыбучим пескам, а воды всё нет и нет. Алёна точно знает, что если она не найдёт воду прямо сейчас, то умрёт от жажды. Всё уплывало из-под ног, перед глазами шли круги, как по воде, когда в неё бросишь камень. Вода. Вода – это жизнь. Не бывает жизни без воды. Алёна не хочет, не хочет умирать! Но воды нет. Значит, нет ничего. Алёну сейчас поглотят зыбучие пески, но у неё нет сил сопротивляться. Она не хочет умирать, но она умрёт вот уже через секунду. Алёна не ощущает смерти. Она всё так же идёт, ровно и медленно, только уже под землёй. А навстречу ей идёт мама и ведёт за собой сиреневую козу с крыльями. Мама говорит Алёне строго: «Смерть – не повод пренебрегать мытьём посуды». Теперь Алёна уже под грудой тарелок, величиной с двухэтажный дом. Она трёт эти тарелки маленькой тряпочкой, но жирные разводы не оттираются. Тут есть вода, но Алёне нельзя её пить. Никто не запрещал ей, она просто знает это. У неё очень сильно болит голова. Она теряет сознание и летит с бортика тарелки, которую она мыла. Вниз-вниз-вниз…

– Нет, всё никак. Не просыпается девчушка, – раздаётся усталый, взволнованный голос. Этот голос идёт откуда-то издалека, из прошлой жизни. Неужели, это мама? Неужели, она снова будет заставлять Алёну мыть эти дурацкие тарелки?

– Нет, нет, нет! Не хочу! Отстань… – бормочет Алёна, отбиваясь от сиреневой козы, которая хлещет её по лицу гигантскими крыльями, верещит, как ненормальная: «Ах, батюшки! Подружка моя любимая!», и топчет Алёну своими раздвоенными копытцами.

Но тут прибегает Ная с хворостиной и отгоняет козу. Алёне становится совсем хорошо, и она засыпает… Крепко, без снов…

Алёна отлично помнила своё пробуждение. Как только она открыла глаза, она очень испугалась и зажмурилась снова (вдруг коза всё ещё ходит где-то поблизости?). Но, убедившись, что никакая опасность не угрожает её здоровью, она решила для начала прислушаться к ощущениям в организме. Вроде, ничего не сломано, не оторвано. Даже плечо уже не беспокоило. Алёна приподнялась на постели и огляделась. Странно… всё видно, но очень мутно, как будто сквозь плёнку. Алёна проморгалась… теперь всё видно, как всегда хорошо. Девочка попыталась позвать кого-нибудь, оповестить о своём пробуждении. Но она не услышала своего голоса. Опять! Но на сей раз голос у неё был, это она точно знала. У неё были какие-то проблемы со слухом? Может, он вернётся, как зрение? Она не ошиблась. Первым звуком, который она услышала, стало её собственное дыхание, хриплое и громкое. Но Алёна очень хотела понять, где она находится. Комната была светлая, с большой кроватью, на которой лежала Алёна, но незнакомая. На углу кровати, около Алёниных ног были помятые подушки. Стоп… подушки! Ну конечно, она дома у Наи лежит на той самой постели, где вчера танцевали подушки! Теперь они уже не отплясывали, а съёжились, не подавая признаков жизни.

– Эй, – осторожно сказала она, протягивая к ним руку. – Идите сюда. Я вас не обижу.

Одна из подушек неуклюже поковыляла к Алёниной голове и остановилась в десяти сантиметрах от лица, скрестив на груди (то есть не на груди, конечно. Грудной клетки у подушек не наблюдалось) два верхних угла.

– Привет, – приветливо улыбнулась девочка. – Меня Алёной зовут.

Подушка вежливо поклонилась и подозвала свою подружку. Или друга, кто их разберёт. Вторая подушка тоже поклонилась. С ней Алёна обменялась «углопожатием».

– А почему вы не танцуете? У вас так здорово получается! – сказала Алёна совершенно искренне.

Первая подушка только развела углами, не знаю, мол. А потом вдвоём выдали такой потрясающий «рок-н-ролл»! Алёна потом даже пожалела, что не поплясала тогда вместе с ними. Но и просто наблюдать за ними оказалось очень занимательно. Как они скакали! Как веселились! Было заметно, что они отрываются за предыдущие часы, проведённые неподвижно.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.