Резкий луч беспощадного полуденного солнца бил в глаза, не давал сосредоточиться и хорошенько рассмотреть, что делается у обочины. Рычащий черный клубок шерсти катался в пыли, машины притормаживали и объезжали его, кто-то жал на сигнал, кто-то снимал драку на мобильник. Тощий дедок тер ладонью лысину и тряс обрывком поводка, рядом металась грудастая тетенька. Она всхлипывала, кричала что-то неразборчиво, но ее дискант тонул в глухом рычании, переходящем в вой. У бровки тротуара сцепились ризен и ротвейлер, здоровенные откормленные суки бились насмерть, размазывали по асфальту кровь.

– Денис, не надо, – шепот за спиной его не остановил, напротив, заставил торопиться. Еще пара минут и породистые шавки перегрызут друг другу глотки прямо здесь, на глазах у изумленной публики. Что они не поделили, интересно знать? Кто их, сучек, поймет. Но если у хозяев мозгов нет, то чего ждать от собак. Кто ж таких тварей из дома без намордников выводит…

– Пойдем, – его потянули за локоть, но Денис вырвал руку и обернулся.

– Дай-ка, – он осторожно отобрал у Леры сумочку и вытащил маленький цветастый зонтик, – стой здесь, не подходи.

– Денис, вдруг они бешеные, – слова пропали даром, Денис глянул в серые, полные тревоги и страха глаза Леры и отвернулся. Не бешеные, нет, обычные зажравшиеся псины, озверевшие от тоски в замкнутом пространстве квартиры. Вот и развлекаются по-своему, на радость себе и окружающим.

– Пожалуйста, не надо. Пойдем, нас ждут, – все, хватит, этими словами он уже сыт по горло. «Не лезь, не вмешивайся, отойди» – ничего нового, все, как вчера и позавчера, и точно также будет завтра. Леру можно понять, после того, что она пережила полтора года назад по-другому, наверное, и нельзя. Наверное. Но сейчас не тот случай, тем более драка катится к развязке, ротвейлеру удалось вырываться из захвата, черная с рыжим подпалом сука в прыжке свалила лохматую соперницу и вцепилась ризену в горло. Дед заверещал, замахал тощими лапками и ринулся к собакам, Денис оттолкнул старика в последний момент.

– Погоди, папаша, не вмешивайся. Я сам с вашими девочками поговорю, – и схватил ротвейлера за холку. Шнауцеру повезло, клыки «подружки» запутались в шерсти и не успели проткнуть глотку, но черные завитки уже потемнели от крови. Еще немного, и белоснежные зубы прошьют кожу, перекусят трахею – и привет. Ротвейлер рыкнул сквозь сжатые зубы, но хватку не ослабил, наоборот, сука замотала башкой и перехватила шкуру жертвы поудобнее. Вот и хорошо, вот и славно, нам этого и надо – Денис подсунул зонтик под толстый, с заклепками ошейник, с силой крутанул «рычаг» вокруг оси. Псина билась, хрипела, но челюсти разжимать не торопилась, пришлось повернуть зонтик еще немного, дожать почти до упора, так, что спицы негромко хрустнули, а яркая ткань расползлась, как мокрая бумага. Тетка и дед выли громче озверевших псов, солнце било в глаза, в горле першило от пыли и шерсти.

Ошейник перекрутился «восьмеркой», впился в лоснящуюся шкуру, и черная тварь, наконец, разжала клыки, захрипела, забилась в припадке удушья. Денис приподнял пса, швырнул его на тротуар под дерево и снял закрутку. Дед чирикал над еле живым ризеном, тетка ползала на коленях рядом со своей «девочкой», целовала псину в окровавленную морду.

– Ничья, – Денис покрутил в руках остатки зонтика, швырнул его в урну и обернулся. Лера стоит, как вкопанная, там, где он и приказал, щурится близоруко, губы сжаты – того и гляди заплачет. Но это только кажется, за те полгода, что они прожили вместе, Денис ни разу не видел ее слез. Злилась, кричала, смеялась – все, что угодно, только не плакала. Замолкала надолго и смотрела в сторону, и неизвестно, что хуже – потоки слез или этот отрешенный взгляд сквозь стену. Вот и сейчас все к этому и идет, ждать нечего. Денис протолкался к Лере через толпу, притянул девушку к себе, чмокнул в светлую макушку.

– Испугалась? – вопрос ритуальный, но без него никуда.

– Еще как, – пробормотала она и боднула лбом в плечо, – очень. Такие здоровые, злые. Зачем ты…

Все, пора сворачиваться, этого разговора нужно избежать, финал предсказуем, а на вечер были такие планы… Но кто ж виноват, что бестолочи-собачники со своими суками не сладят.

– Пошли отсюда, – оборвал девушку Денис, потянул ее за руку. Но Лера замотала головой, и показала на другую сторону дороги. Денис обернулся – на бровке в толпе зевак стояли Вика с Пашкой и призывно махали руками. Денис вмиг сменил курс и потащил Леру за собой, лавируя между вставшими на светофоре машинами. Недовольные крики, гудки остались позади, послышался лай. Денис обернулся, но псов уже растащили на безопасное расстояние и пришедшие в себя сучки перебрехивались в меру оставшихся сил.

– Здорово вы их, – восхитился Пашка, – мы все видели. Я помочь хотел…

Вика дернула парня за руку и тот умолк, воззрился на свою невесту сверху вниз. Да, невеста, жених и невеста, тили-тесто. Ей восемнадцать, ему двадцать, лучше не бывает. Жили в одном доме, ходили в одну школу, только Пашка отличник, а Вика так, средненько. Зато красотка, глаз не оторвать – что лицо, что фигура. Ростом жениху до плеча, русые волосы длинные, глаза зеленые, на щеках ямочки, когда улыбается. Пашка, серьезный блондин с вихрами на темени, не ботан, не хлюпик, учится на физтехе, и неплохо учится, и про спортзал не забывает. А Вика – менеджер в ювелирном магазине, красивая работа для красивой девочки. Настоящая королева, жених при звуках ее голоса теряет волю и не сопротивляется, идет, куда поведут, как бычок на веревочке.

– Привет, дядя Денис, – Вика зажмурилась от легкого щелчка по носу.

– Я тебе дам – дядя, – пробормотал Денис, рассматривая пару. Да, какой он ей дядя, мать Вики хоть и сестра ему, но сводная, и родители не родные. Он пасынок, чужой, подкидыш, найденный тридцать семь лет назад на ступеньках детдома. Родная мать тогда как в воду канула, но нашлась для мальчишки новая семья. Значит, все-таки дядя, хоть и не по крови… О, а это еще что такое?

– Поворотись-ка, сынку, – он осторожно кончиками пальцев поддел Пашку за подбородок. Парень гордо поднял голову, Лера охнула, Вика вслед за женихом задрала нос.

– Неслабо, – Денис изучал сиреневый, с синими краями кровоподтек на скуле жениха племянницы, – когда, как, при каких обстоятельствах? Не томите, юноша, – поторопил он Пашку. Тот ломаться не стал, в два слова рассказал, как дело было.

– Вчера, у «Золотого скорпиона», вечером. Вика позвонила, попросила встретить. К ней трое подошли, с собой увезти хотели. Я приехал, со мной еще двое были. Встретили, поговорили, – словно нехотя говорил он про свой подвиг, пока Вика с обожанием смотрела на своего будущего мужа снизу вверх.

– Молодцы, – одобрил Денис и мельком глянул на Леру. Так и есть, губы дрогнули, сжались, но молчит, улыбается через силу. Все, как и полчаса назад, как и месяц, и полтора. Снова посмотрел на довольного Пашку, тронул край кровоподтека.

– Ничего, до свадьбы заживет…, – но его перебила Вика:

– Не успеет, до субботы четыре дня осталось. Ничего страшного, тональником замажем, а фотографии потом отфотошопим, – Пашка тут же смирился и закрыл рот, перчить невесте он не решился.

– Пойдем, – проговорила Лера, – мы им мешаем. Вы в магазин? – Вика в ответ кивнула и взяла Пашку под руку.

– Мы тоже. Нам новый зонт нужен, – Денис обнял Леру за плечи, привлек к себе, – топайте, мы следом.

А сам через пару минут догнал Пашку, придержал за локоть и отвел в сторонку, оставив Вику и Леру обсуждать преимущества косметических фирм.

– Кто это был? Те, трое? – Пашка набычился, отвернулся. С минуту шли молча, и Денис уже собрался повторить вопрос, когда парень пробурчал себе под нос.

– Волки, кто ж еще. Трое, на белой машине, ты знаешь.

Как не знать, весь город знает. Вся стая – человек пятнадцать – рассекает на трех машинах: два черных монстра, один белый, все меченые, все заметные, издалека видно. И все прекрасно все знают, два плюс два сложить умеют, дураков нет. Появилось зверье в городе еще в начале весны. Первым делом грохнули мэра на пороге его загородного дома, следом еще двух его замов, сына мэра с семьей сожгли в квартире, пяток чиновников помельче перестреляли – кого в машине, кого прямо на улице средь бела дня. Нет, никто, конечно, своими глазами ничего не видел, но все сразу поняли, откуда ветер дует. И дальше ничего, будто так и надо, словно это в порядке вещей – ни следствия, ни уголовных дел. «Занимался несовместимой с госслужбой коммерческой деятельностью. Стал жертвой передела собственности в криминальной среде» – некрологи местные газетенки нашлепали, как под копирку. Убиенных по-быстрому закопали, а к этому времени остальная чиновничья шушера побежала из города. Причем поговаривали, что бежали очень быстро, побросав все, нажитое непосильным трудом. И свято место пусто не осталось, его заняли новые хозяева города – мелкие, носатые, низкорослые, их наглость граничила с помешательством, тормозов нет, блокировки сняты. Зато у каждого по шапке-невидимке имеется, менты их в упор не видят, а если и видят, то отворачиваются. И дикие танцы на площади, и стрельба очередями в воздух, и таран машин, если те на пути оказались – все шалости с рук сходят. Отдыхайте, гости дорогие, ни в чем себе не отказывайте, мы потерпим….

– Волки, – выдохнул Денис, – я понял. Ты вот что, – он остановился, взял Пашку за плечи и развернул к себе. Тот покорно топтался перед «дядей» и все норовил оглянуться на Вику. Она смеялась и копалась в белой сумочке, искала запиликавший мобильник.

– Я эту породу хорошо знаю, – негромко говорил Денис и не сводил с девушек взгляд, – в армии насмотрелся. В следующий раз сам не геройствуй, сразу мне звони. Не ментам, не друзьям, а мне. Эти твари все помнят – взгляд, жест, слово. А уж особенно разбитую морду. Вы им по рожам хорошо настучали, надеюсь?

– Да, – оживился Пашка, – одному нос разбили, второму тоже в глаз прилетело…

– Орлы, – Денис сжал пальцы, встряхнул Пашку еще раз, – уважаю. Телефон мой у тебя есть?

– Вика знает, – парень едва не свернул шею, высматривая невесту в толпе.

– Хорошо, – Денис отпустил Пашку, пошел рядом, – в магазин-то зачем? Водку купить забыли?

– Вы ж не пьете, – удивился Пашка, он почти бежал, проталкивался через толпу.

– Не пью, – подтвердил Денис, – но мало ли что. Вдруг, накатит. На радостях. Не каждый день племянниц замуж отдаю.

– Купили, купили, – успокоил его Пашка, – все купили. Теперь ей шляпа нужна и туфли. На второй день. Викина мама звонила, сказала, что в пятницу вечером приедет, раньше не получится. Вот и попросила меня сходить…

Светка, сестра Дениса, после развода вкалывала в Москве вахтовым методом, и дома появлялась нечасто. Перед свадьбой дочери Светке пришлось отпахать подряд три недели, оставался последний рывок. Пашка перечислял еще что-то, но Денис парня не слушал, первым догнал девушек, взял обеих под руки и повел по «зебре» к дверям торгового центра. Новобрачная потащила жениха прямиком к эскалатору на второй этаж, Денис и Лера отстали. Он смотрел Вике вслед, а та крутила головой, не упускала из виду ни одной витрины, Пашка внимательно слушал невесту. Да, до субботы осталось всего ничего, последние приготовления, приятные хлопоты и свадьба. Была и у него свадьба, давно, больше десяти лет прошло. Счастлив был, как последний дурак, и гордился собой – как же, подвиг совершил, взял женщину с ребенком. Девчонке года два всего и было. И ведь действительно любил обеих, думал – семья есть, один ребенок есть, еще одного, общего, попозже заведем, когда деньги будут. Тут и звание очередное подошло, и перспектива своей квартиры замаячила, и аттестацию он успешно сдал, хоть и не сразу. Первый раз зачет по курсу выживальщины завалил, финальное испытание не прошел. По чертовски уважительной причине, и до базы двое суток лесами топал. В общем – в личное дело запись соответствующая, от командования – благодарность, от государства – серпом по самому дорогому. «Полк подлежит расформированию» – новость убила все планы и надежды на будущее. А тут вторая «радость» подвалила – к жене вернулась ее первая любовь и страсть, по совместительству отец девчонки. Третьим лишним Денис пробыл недолго – пока развод, пока дембель, пока в себя пришел. Как дома оказался – с трудом помнит, жил, словно, на автопилоте. Без эмоций, без мыслей, без чувств.

Любимый город встретил мокрым снегом, грязью на улицах и пустотой. Работы не было, институт войск РХБЗ, куда попытался пристроить пасынка отчим, спешно ликвидировали. В единственном на всю страну противовирусном центре тестировали новые вирусы и яды, модернизировали старые, проверенные временем, разрабатывали противоядия и вакцины. В народе нехорошее место так и называли «Вакцина» и само учреждение старались обходить стороной. Хоть Денис и смутно представлял свою деятельность на новом поприще, но неудача добавила горечи в и без того повернувшуюся филейной частью жизнь. Денис даже с трудом помнил, в какой момент отчим съехал в деревню и освободил пасынку квартиру – устраивай, дружок, свою жизнь, если сможешь. А она нихрена устраиваться не желала, в каждой своей женщине Денис видел прошмандовку и заранее ждал измены. Искал, и, если не находил, то сначала страшно удивлялся, а потом думал, что плохо искал, или не там. Союз распадался – со скандалами, истериками или жутковатым звенящим молчанием, квартира пустела, мебель покрывалась пылью, цветы чахли и умирали на подоконниках. Карусель остановилась в тот день, когда он встретил Леру.

И у нее была свадьба, и тоже в восемнадцать лет. Любящий муж, квартира в Москве, обеспеченная семья – все, о чем может мечтать воспитанная дедом и бабкой девчонка из провинции. Их хватило почти на десять лет – любви, достатка и покоя. А потом муж Леры улетел в командировку, чтобы вернуться в цинковом гробу. Вернее, в гроб через пару месяцев после авиакатастрофы положили то, что осталось от молодого сильного мужика, и отдали вдове. Безутешные родственники быстро оправились от горя и выставили бездетную Леру из московской квартиры. Она вернулась к себе, и жила тут тихо, как мышь, работала бухгалтером в школе. Шарахалась от каждой тени, вздрагивала от резких звуков, смотрела то себе под ноги, то в небо над головами встречных прохожих. Куда угодно, только не по сторонам, и не на сигналы светофора, за что и поплатилась. Как та «газель» успела затормозить – уму непостижимо, водитель в прошлой жизни явно принадлежал к роду Шумахеров. Перевернутый на льду фургон с пивом, подрубленный фонарный столб, оборванные провода, две иномарки, слившиеся в «поцелуе» – и посреди всего этого Лера с фикусом в руках. Деревце дрожало, а его хозяйка застыла на месте, смотрела перед собой и не сопротивлялась, когда Денис потащил ее прочь от разгрома и приходивших в себя пострадавших. В одной руке тяжелый фикус, в другой зажаты холодные тонкие пальцы насмерть перепуганной девушки. Перчатки остались где-то там, в снежной каше на проезжей части, вслед беглецам орали и свистели, но Денис не оборачивался. Остановился, когда за спиной все стихло, вручил Лере потрепанный куст в горшке и представился.

– Очень приятно, – неуверенно отозвалась она и прижала фикус к груди, назвала свое имя.

– Рад знакомству, чертовски рад, – Денис, тряс головой и норовил поцеловать новой знакомой руку, – позвольте проводить вас, доставить до дома, так сказать.

Она позволила, но прогулка длилась еще минуты три. Они не успели пройти и половины пути, как все закончилось.

– Вы работаете? – повела светскую беседу Лера, – где и кем, если не секрет?

– Что вы, какие от вас секреты! – резвился Денис, – у меня редкая и востребованная творческая специальность. Я дизайнер надгробий, беру заказы у…

Лера просто ушла вперед – ничего не сказала, не посмотрела с укоризной или издевкой. Накинула на голову капюшон, поправила светлые растрепавшиеся волосы – и исчезла в начавшемся снегопаде. Денис остался один, потоптался в снегу, развернулся и побрел прочь. А через неделю ждал ее на том же месте, где сморозил глупость. И дождался, подошел молча и вручил точно такой же фикус.

– У меня уже есть, – девушка рассматривала поникший от холода кустик, тронула сжавшиеся от холода пестрые зеленые с белым листочки.

– Я не знаю, что вам нравится, поэтому купил еще один, – Денис почти силой пихнул растение в руки девушке, – если не подходит – давайте вернем. Я куплю вам что-нибудь другое. Например, орхидею.

– Не надо, – Лера подышала на замерзшие ветки, отвернулась от порыва мартовского ветра и сказала:

– Пойдемте скорее. Здесь очень холодно.

И они пошли, и теперь так и ходят друг к другу в гости – то он к ней, то она. И проверять ничего не хотелось, словно шепнул на ухо кто-то: «успокойся». И он успокоился. А второй фикус прижился, наконец, у Дениса и чахнуть не собирался, разросся вширь и ввысь, изредка ронял на батарею сухие листочки.

В толчее магазина Вика и Пашка пропали мгновенно, Денис потерял их из виду, обернулся к Лере. Та рассматривала витрину спортивного магазина и недовольно дернула плечом, когда Денис попытался обнять девушку.

– Зачем ты полез, зачем? – все, понеслась. Сейчас ее лучше выслушать, дать высказаться и не перебивать. Так будет лучше для обоих, во всяком случае раньше это срабатывало. А Лера уже перебирала все возможные варианты развития событий:

– А если бы тебя покусали эти псины, а если они бешеные, а если бы ты попал под машину…

– А если бы эти суки побежали на детскую площадку и устроили бы драку там? А если они действительно бешеные и перекусали бы всех, кто попытался их разнять? Даже если и не бешеные – все равно. Ты знаешь, как выглядит рваная укушенная рана, особенно на лице? А если бы того деда хватил инсульт и он бы умер прямо под колесами машин? – Лера осеклась и непонимающе смотрела на Дениса.

– Нет, – сдалась она через минуту, – нет, не подумала. Я о тебе думала, о том, что я буду делать, если….

– Если, если, – передразнил ее Денис, – пошли, где твои зонты. Выбирай, я сегодня добрый.

Выбор и покупка нового зонтика заняли минут сорок, в отместку Лера перебрала весь ассортимент небольшого магазина, Денис мыкался рядом, рассматривал свое отражение в витрине. Подстричься бы не мешало, темный «ежик» уже основательно отрос, челка падает на высокий загорелый лоб. В зеленых глазах кураж, губы чуть кривятся в улыбке, физиономия довольная – все как обычно после хорошо сделанной работы, когда результат нравится самому. Отвернулся от зеркального окна, посмотрел издалека на увлеченную выбором зонтика Леру и снова уставился на свое отражение. «Лицо попроще сделай» – от довольной физиономии не осталось и следа, но сейчас надо потерпеть, помолчать, дождаться вечера и тогда уж потребовать полной сатисфакции за моральный ущерб… Додумать не успел, в кармане джинсов зазвонил мобильник.

– Денис, ты мне нужен, – раздался в трубке голос отчима, – можешь приехать, или у тебя планы?

К человеку, давшего ему все – будущее, семью, образование и жилье Денис мог бы примчаться и с Луны. Или наоборот, если потребуется.

– Да, отец, могу, – он вышел из магазина и прикрыл трубку ладонью, – что случилось? Купить что? Привезти?

Требовалась сущая мелочь – поправить потекший кран. Труба проходила в неудобном месте, и добраться до нее самостоятельно отец не мог. Договорились на завтрашнее утро, чтобы успеть до субботы. Лера в ответ на новость сделала вид, что ей все равно, но губы все же надула. И слишком пристально рассматривала покупку, крутила новый зонтик в руках.

– До утра еще куча времени, – на ухо девушке шепнул Денис, – и если мы поедем прямо сейчас…

– Поесть не купили, – пробурчала Лера, – в холодильнике пусто.

– Успеем, – Денис схватил девушку за руку и ринулся к лестнице. Но остановился уже через десяток метров, уставился в стекло витрины. За ним Вика мерила шляпки, крутилась перед зеркалом, заметила «дядю» и послала ему воздушный поцелуй. Пашка обернулся и закатил глаза к потолку. «Привыкай, дружок» – мелькнула ехидная мыслишка.

– Красиво как, – вздохнула Лера, – ей все идет, такая хорошенькая. Вот эта особенно. Подожди, – она скользнула в магазин, отодвинула взмыленного жениха и схватила с полки что-то белое, воздушное с серебряным отливом. Вика водрузила это на голову и взвизгнула от восторга, продавец вымученно улыбнулась, Пашка вытаращил глаза. Ленточки, полоски яркой ткани, цветы замелькали вперемешку с каштановыми прядями, Вика потащила добычу к кассе, раскрасневшаяся Лера распрощалась с молодыми и пошла к Денису, взяла под руку. И все оглядывалась, пока шли к лестнице, и улыбалась странно, глядя сквозь стены в никуда.

Утром пошел мелкий дождик, Денис шарахался в сумерках по квартире. Поел, оделся, поцеловал сонную Леру в щеку.

– В субботу утром приеду, – пообещал он шепотом, – готовься.

– Слушаюсь, – пробормотала девушка, – и повинуюсь. Дверь захлопни, я еще посплю.

– Лентяйка, – проворчал Денис из коридора, – вот женюсь на тебе, будешь знать. Забудешь, как до обеда дрыхнуть.

– Сначала женись – потом поговорим, – донеслось из комнаты. Так, пора сматываться. Голос уже не сонный, а вполне себе бодрый и осмысленный, надо уходить. Спасибо бате что помог, подкинул благовидный предлог. Не в первый раз, впрочем. Как и пятнадцать, и двадцать лет назад. А теперь ему с водой помочь точно надо, не все по чужим дачам шабашить. Хоть и деньги неплохие, а все равно душа к этому делу не лежит. Свое нужно строить, для будущего, для жизни. Лера, вроде, не против. Ладно, потом.

Под моросью сонливость как рукой сняло, по пустым мокрым улицам он добрался до дома за четверть часа. Надо переодеться, забрать инструмент и бегом на вокзал. В подъезде из-под ног шарахнулась кошка, Денис чертыхнулся и через ступеньку побежал к себе на третий этаж. В углу площадки громоздилась пухлая, провонявшая перегаром куча. При виде Дениса она зашевелилась, заворчала и поползла вверх.

– Галка, сука, опять домой не пустила, – донеслось от щитка, Денис кивнул и полез за ключом. Обычное дело – сосед напился в хлам, жена выставила его за дверь. Вернее, не открыла ее – ничего нового. Эта канитель длится уже с год или больше, счастливая семейная жизнь ежедневно била ключом. В основном, по голове несчастного Сереги, запившего после лишения прав. Поскольку в прошлой, относительно трезвой жизни тот был водилой, отсутствие документа поставило точку в его карьере. Сначала он где-то работал, но заработок пропивал исправно, затем из дома начали пропадать вещи, и Галка не выдержала – сменила замок и окончательно выставила супруга из дома. Тот сутками шлялся по городу, возвращался пьяный до полного изумления. Побившись по привычке в двери родного дома, засыпал на площадке. Сейчас Серега при виде благодетеля оживился, принял вертикальное положение и почти не качался, даже дышать старался в сторону. И матерился вполголоса, ежесекундно поминая вероломную супругу.

– Тихо, – прикрикнул на него Денис и открыл дверь, – заползай. Раскладушку бери и спи, и чтобы не пить тут. Или выкину.

Серега кланялся и невнятно клялся свято блюсти законы приюта, сердечно благодарил гостеприимного хозяина, но Денис алкаша не слушал. Быстро переоделся, собрал в рюкзак инструменты, прихватил деньги и документы. Перешагнул в коридоре через спящее тело на низкой раскладушке и вышел из квартиры. Все нормально – Серега проспится и потащится по своим делам, дверь захлопнет. Не в первый раз, и, скорее всего, не в последний.

От автобусной остановки до деревни Денис шел пешком. Топать пришлось минут двадцать по отличной ровной бетонке. Лес подступал к дороге с обеих сторон, березняк сменил мрачный ельник, стало темно и жутко. За расколотым стволом старой сосны Денис разглядел остатки заросшей тропы, постоял с минуту рядом и двинул дальше. Чужой эту тропу ни за что не найдет, от нее уже и следа почти не осталось. Не дорожка в лесу, а направление. Давненько он по ней не ходил, лет пятнадцать прошло, если не больше. Да там, на другом конце уж и нет никого и делать там нечего. Еще поворот, еще – здесь бетонка выходит на открытое место, проходит над деревней по краю песчаного обрыва. Внизу показались крыши домов, слышны голоса и собачий лай. До конца бетонки он не пошел, сбежал по песку вниз, перемахнул отцовский забор и между грядками зашагал к деревянному дому. Справа в кустах малины что-то зашуршало, Денис на ходу повернул голову, споткнулся и едва удержался на ногах. Там, где когда-то росла картошка, остался перепаханный заросшими бороздами, старательно «причесанный» граблями газон. И сейчас почти в его центре топталась тварь, похожая на покрытого шерстью таракана. Мелкое, на кривых рахитично подогнутых дрожащих лапах мышиного цвета существо вытянуло голову, принюхалось и разразилось писклявым лаем.

«Это что за хрень?» – Денис скинул рюкзак и направился к животине. Та выпучила водянистые, с синим отливом глазки, отпрыгнула назад и завертелась на месте. Денис смотрел на ее поросшую бурого цвета шерстью спинку, короткий обрубок хвоста и ждал. Тварь уперлась носом в землю, покрутилась еще немного и зависла над травой, поджав задние лапы. «Не понял» – пока Денис соображал, что происходит, псина сложила небольшую аккуратную кучку, помахала для вида лапами и скрылась в кустах малины. «Ах ты сволочь» – Денис ринулся к забору, но окрик за спиной заставил остановиться. Отчим спускался с крыльца, правой рукой он придерживался за перильца, в левой нес лопату. Седой, невысокий, с оплывшей фигурой, он неловко ковылял к пасынку. Денис шагнул отчиму навстречу.

1 2 3 4 >

На страницу:

Перейти

1 из 4