Нойоны. Гроза на востоке

Через пять минут Эй-той уже шел в тронный зал к королю, когда его догнал один из соглядатаев, находящихся при дворе. Он пересказал ему часть того, что он слышал от бывшего короля, но добавил и кое-что еще. Послов было двое, они правда прибыли из-под монастыря, куда прилетели на золотом драконе эльфов. Посланников сопровождали золотые големы, каких никто не видел последние десятилетия.

– Почему мне не сообщили?! В Эрафии не должно быть ничего важного, о чем я не знаю! – сердито бросил Эй-той.

Агент, задрожав как лист, зашептал, что монахи стали работать много лучше, и Эй-тою оставалось только согласиться. Координация адептов ордена и правда возросла с прошлогодних событий в Клекстоне.

Проклятый Мартинсон, как жаль, что после того скандала не удалось упрятать его в тюрьму, а лишь на время отстранить! Не прошло и полугода, как канцлер вернул его под свое крыло, и с тех пор у Эй-тоя при дворе был смертельный враг. Поблагодарив своего человека, Эй-той направился в тронный зал Грифонхатов. По сторонам огромного, пятьдесят ярдов длиной, зала располагались массивные колонны из золотистого мрамора. Между ними в широких нишах, подсвеченные идеальным расположением окон, замерли статуи великих королей прошлого. Над троном склонилась мраморная фигура Эй-джей-Дая – первого короля, сильнейшего мага в Белом Круге. Он пал в страшной схватке с владыкой нойонов Стигиусом почти девятьсот лет назад. Статуя изображала его таким, каким он никогда не был. Мудрым царствующим правителем с короной дубовых листьев на голове. Эй-джей-Дай не успел взойти на трон Империи Солнца. После кровавых вылазок нойонов страна распалась. Однако ядро, широкие равнины по берегам Прады, осталось в руках его потомков. Они основали Эрафию и этот город на благословленном первым королем месте.

В зале находились Эдрик, собиравшийся уходить Рууд, секретари и стража монахов. Посланников Арагона не наблюдалось. Эй-той приветствовал короля, Эдрик кивнул. Задержавшийся было в зале епископ Рочделли, духовник Эдрика и сильнейший чародей, отправился следом за арагонцами, раскланившись с его величеством как раз в момент появления Эй-тоя.

– О, глава разведки, – усмехнулся Рууд. – Маги сами просили оставить вас за дверью, так что не обессудьте. Это не наши интриги.

Герцог выпрямился в полный рост. Он был выше Эй-тоя и шире его в плечах.

– А я и не высказываю претензий вам или вашим людям, – чуть покраснев, ответил Эй-той. За последний год он научился сдерживать гнев.

– Эдгар, зачем устраивать ссоры сейчас? В столь важный день, когда судьба снова нам улыбнулась! – высокопарно заявил король.

– Я прибуду через три часа, – поклонился Рууд. – Если, конечно, отпустит печень, – он потер бок и вышел, сопровождаемый парой монахов.

– Ваше величество, поведение герцога выходит за рамки приличия! – обратился к монарху Эй-той.

– Садись, – Эдрик указал ему на кожаное кресло, отодвинутое от секретарского стола.

– Его люди, орден, специально скрыли приезд послов от нас. Кроме того, герцог необоснованно был тут раньше и знает много больше меня. Это нарушает свод законов Эрафии. Если высшие руководители Эрафии что-то скрывают друг от друга, как будут себя вести подчиненные? Эрафию окружают враги, и действия канцлера окажут пагубное влияние на всех и каждого…

– Врагов и правда много, и они изготовились, – Эдрик взял бокал вина, поданный пажами, и промочил горло.

– Мне кажется, весна какая-то прохладная, а? – бросил он неожиданно и кашлянул.

– Да, ваше величество, холоднее, чем обычно, – еле справляясь с нахлынувшей грустью, ответил Эй-той.

– Тяжелое испытание предстоит нам, – по слогам произнес каждое слово Эдрик.

– Послы принесли дурные вести?

– Да, Арагон подтвердил, – Эдрик тяжело вздохнул. Он, казалось, не верил еще в то, что недавно услышал, – вернее, подтверждает: нойоны готовят вторжение, устрашающее по масштабу и жестокости. Нас просветили лишь по нескольким вопросам. Маги многое скрывают…

– Но ведь мы их опора!

– Да, опора. Видимо, как раз и хотят убедиться в нашей лояльности. С этим связана вторая часть послания.

– Чего же они от нас хотят?

– Видеть нас. Меня и Рууда у себя в Валтаре, а также короля эльфов Эллезара и нескольких членов их Совета. Двух эльфов, двух гномов и двух людей.

– Созывают совет Белого Круга?

– Именно. Опасность велика, больше, чем нам казалось, больше, чем ты писал в своем отчете.

– У меня есть новые вести, здесь доклад об опасной ситуации на нашей восточной границе, повелитель, – склонившись, Эй-той извлек кожаный футляр и оставил на столе. Секретари его величества удалились вслед за канцлером, чему глава разведки был рад – он не очень им доверял, как и всем, кто поднялся после заговора Рейнхарда.

– Восточная граница? Меня только что убеждали, что все опасности придут с юга. И ты сам понимаешь, если бы Арагон что-то знал, они бы нас предупредили.

– Прочтите, это не долго, ваше величество, – подал бумагу королю Эй-той.

Король, желавший продолжить пространную речь об Арагоне, не только взял документ, но и, встав с трона, озадаченно прошелся по залу. Какое-то время Эй-той изучал изящную мозаику на мраморных стенах, его взгляд блуждал по ровным рядам колонн и суровым лицам прежних героев. Наконец король произнес:

– И сколько нам еще ждать?

– Я не могу сказать точно, но через несколько дней нужно объявить о переброске нескольких полков и части гвардии с юга на восточную границу. Кстати говоря, месяц назад управляющий восточной границей Венк запросил помощи у его высочества принца Кристиана. Генерал говорил о повстанцах, а возможно, просто не хотел поднимать паники, ведь нойоны пока только готовят свой удар, а орки уже здесь, у наших границ.

– А что, по-твоему, случилось с нашим послом в Тамил-Азоте?

– Он либо изменил вам, либо просто взят в заложники, а мы получаем письма, написанные под угрозой смерти. Кстати, семье он раньше писал усерднее, а последние полгода идут одни официальные бумаги.

– Но ведь твой человек выяснит все через семь дней, может, нам подождать с отправкой войск?

– А что, военные могут быть против? Они ведь всегда жадны до добычи и славы!

– Не надо банальностей, Эй-той! Мы говорим о серьезнейшей проблеме! Кристиан и генералы не хотят крови. Есть многие другие, заинтересованные куда более, например Бэдивер. Он также говорил мне о странностях с лордаронской миссией и за последний год раз десять просил меня устроить военные экспедиции.

– Торговцы терпят большие убытки и подталкивают нас к войне. Вы знаете, кто лучшие друзья Бэдивера… Этого-то и хотят нойоны! Уверен, эта блокада, нашествие орков – это все что-то вроде проверки. Проверка перед тем, как они бросят в бой свои главные силы!

– Они так же говорили, – король жестом указал на статую подле трона, изображавшую арагонских магов как старших братьев и покровителей людских королей, – в то же время, неделя неопределенности – много. Надо знать наверняка, верят ли сами эльфы этому письму Карла, будет вторжение орков или нет?

– Эльфы полагаются на своих сторонников. При прежнем правительстве Кревланда они имели огромное влияние. Краг Хак уничтожил многих из них, но кое-что они из себя еще представляют. Есть один способ: если прибывшие послы и правда влиятельны, почему бы им не послать в этот район свои зонды. Мы знаем, что арагонская магия в состоянии творить глаза, от которых не спрячешься, пусть скажут нам, что там происходит!

– Но это будет демонстрация слабости, – тихо заметил Эдрик.

– Лучше показать слабость, чем недальновидность! Подумайте, Арагон совсем перестанет нас уважать, не будет ставить нас в равное положение с эльфами, если мы потерпим поражение от какого-то Кревланда. Скопища полуграмотных разбойников и убийц!

Эй-той глотнул из оставленного секретарями серебристого кубка.

– Вы же понимаете, после победы над нойонами сложится новый баланс сил, необходимо раз и навсегда показать Арагону, что мы и есть смысл существования Круга Света. Не вымирающий род эльфов, не гномы, которым нет ни до чего дела! Нам не нужна будет больше обуза в форме ордена Фавела, все эти церковные хомуты. Они должны дать нам магию в полной мере, жить среди нас. И Грифонхаты должны стоять надо всеми! Люди Эрафии должны больше всех выиграть от этой войны!

В глазах короля блеснул радостный огонек – приятно, когда твои мысли разделяют такие своенравные люди, как глава разведки. Он не льстит, а говорит искренне, от души. Он абсолютно верен престолу.

– Ты, конечно, прав, Эй-той, но смотришь слишком далеко вперед. Нежить еще нужно разгромить! Это не получалось ни в одну из войн стихий, почему ты решил, что получится сейчас?

– Арагон силен как никогда!

– А с чего ты взял, что слабы нойоны?

– Мы предполагаем…

– Ничего вы не знаете! И самое страшное, что я понял из речей их послов, Арагон тоже не знает. Может, ты скажешь, что произошло на острове Зейлот?

Глава разведки отрицательно покачал головой.

Король вернулся к трону, сел и утер лицо. Из-за дверей зала доносились звуки лютни и женский смех. Придворные заждались торжественного выхода монарха к обеду.

– Есть еще очень много неясного. Никто не знает, чем они располагают, а Белый совет хочет действовать наверняка и быстро, по не вполне ясным мне причинам. С орками решим так. Я запрошу у магов помощи завтра, а ты жди вестей от своего агента. После ответа снимем десять тысяч солдат из южной армии Оррина и перебросим на восток к Венку – под видом борьбы с мятежом, как ты верно заметил. Это охладит горячие головы при дворе, и мне не придется публично ругаться с Бэдивером и купеческой гильдией. Сам понимаешь, нам понадобятся серьезные средства для будущей кампании. Насилие – не мой путь. Я хочу, чтобы все понимали, ради чего все делается! Ради борьбы с первородной тьмой, а не из-за чьих-то алчных интересов и тщеславия!

Эдрик говорил столь пафосно, будто зал был полон людей. «А ведь сам он верит в то, что говорит», – подумал Эй-той.

– Мы не будем бросаться с места в карьер и на основании непроверенных писем с ходу штурмовать лордаронские твердыни, как бы того ни хотели Бэдивер и другие…

– Десяти тысяч воинов может не хватить, ваше величество: по сведениям атари Алагара, речь идет об огромной армии орков. Может, нам стоит попросить помощи у Авлии?

– Они сами ее окажут. Посол Киррь сказал мне, что Совет Правды готов поставить свои отряды в любой момент, когда мы попросим. Если враг нанесет удар с востока и мы получим первое подтверждение, я запрошу эльфов. После совета назначу послу новую аудиенцию!

– Это мудро, ваше величество!

– А теперь оставь меня, я хотел бы все обдумать в одиночестве.

Раздался стук у главных дверей, и стражник доложил:

– Ваш брат лорд Катберт!

Эй-той собирался покинуть зал через боковые двери, но обернулся и, поклонившись, добавил:

– Ваше величество, у его светлости есть ряд советов по поводу того, как решить внешние проблемы, а также о влиянии канцлера. Герцог каждый день приписывает себе все новые полномочия, он хочет стать фигурой, равной королю!

– В Эрафии нет и не может быть фигуры, равной королю! – раздраженно бросил Эдрик. – Я признаю мудрость моего брата, его смирение и те духовные вериги, что он возложил на себя после авлийской катастрофы тринадцать лет назад. Но, слава Велесу, мудрость восторжествовала, и теперь мы с эльфами в прочном союзе. Я уверен, Рууд не предатель, сколько бы вы ни пытались его очернить! Он спас мне жизнь! Из-за вашей придворной грызни я уже потерял дочь, ныне не желающую слышать о возвращении в родной дом. Сюда, в центр мира! – разведя руки, Эдрик воззрился на великолепие зала, на безмерно высокие потолки, изящно расписанные плафоны, блеск мрамора и ряды колонн. – Заруби себе на носу, Эй-той, не надо дальше сталкивать меня с канцлером! Я не вижу причин подозревать его в чем-то опасном для нашей семьи или для государства, и сам все решу, когда придет время!

«Да не при послах же Арагона показывать, какое разногласие царит у нас», – понял мотив короля Эй-той.

Эдрик махнул рукой страже, и двери открылись. Стало ясно – он примет Катберта.

– Ты можешь идти! – холодно заметил король главе разведки.

Эй-той направился к боковой двери.

– Да, чуть не забыл, – добавил Эдрик расстроенно, – для тебя есть важное поручение. Пошли со своими людьми королевскую волю в городок Карстольд, как раз на восточную границу. Там, как ты помнишь, находится этот парень – сильный маг, что был в этом скандале с эльфами и канцлером прошлым летом. Ну, этот победитель турнира…

– Испепеливший вампиров одним своим взглядом, – заметил Эй-той.

– Именно, я забыл его имя. Так вот, его немедленно надо переправить сюда, я лично повезу мальчишку в Валтару. Белый Круг хочет его видеть.

– Все сделаю, ваше величество, мои люди немедленно отправятся туда.

– Сам понимаешь, он сослан туда по воле церкви, и я не хочу доверять его жизнь и доставку ордену. Парень может не доехать или сбежать…

– Уверен, никто из наших монахов не в силах повредить ему, – заметил Эй-той. – Этот Фолкин – кажется, его так зовут – умеет постоять за себя. Будет исполнено, ваше величество!

Когда Эй-той уже покинул королевский дворец, его посетила неожиданная мысль: «Маги просят немедленно привезти человека с восточной границы, вроде бы для уважительной миссии, вместе с королем отбыть в Валтару… А если они спасают его? Ведь если нашествие орков состоится, то оно сотрет крошечный Карстольд с лица земли! Нужно срочно решаться, срочно! Ах, как далеко сейчас верный Лазарен!»

Уже вечером того же дня несколько всадников покинули Энроф и понеслись по восточному тракту.

Вскоре генерал Венк получил письмо принца с отказом предоставить ему подкрепление для борьбы с повстанцами. Канцелярия принца Кристиана была, как всегда, аккуратна и расторопна.

Авлия, Рейхавен, Пятый путь Лун, 989 год н. э.

Попрощавшись с Алагаром, Ивор накинул на голову капюшон, обошел парк, окружавший Дворец Совета, и вошел в широкие дубовые двери, украшенные изразцами и позолотой. Холл заканчивался лестницей, ведшей вниз, под землю. Там находилась огромная система залов и хранилищ Главной авлийской библиотеки. Темно-зеленый мрамор перемежался с полированной древесиной. Колонны, подпиравшие свод, уходили вниз, спирально закручиваясь, как ступени огромной лестницы. Подземная часть этого комплекса была больше и мощнее наземной, гномы, великие мастера подгорного дела, вырубили здесь анфилады залов и просторные коридоры. В свете негасимых факелов мерцали яшма и бирюза, другие полудрагоценные камни. На огромных деревянных дверях серебром и золотом светились руны.

Ивор прошел в зал, где хранились эрафийские рукописные книги. Все содержимое библиотеки было собственностью Совета, выносить что-либо из хранилища запрещалось, и за особую плату можно было лишь ознакомиться с материалами. Эльфы знали ценность и силу слова, потому толстые пергаменты, грубые свитки, изящная южная бумага и магические информ-кристаллы хранились здесь одинаково бережно.

– Вам что-то нужно? – прищурившись и поправляя усы, спросил гном-привратник.

– Мне нужны сочинения бродячих поэтов-менестрелей, из нового, эрафийского.

– Вам туда, – гном указал вдоль стены, уставленной стеллажами – хранилищами свитков.

Неподалеку за столом сидела молодая эльфийка. «Какой высокородный господин, из службы Совета, а одежды – все полны артефактами и магией, такое стоит тысячи дукатов, да и то не найдешь во всем городе», – подумала она.

– Что-то ищите? – поинтересовалась девушка, и щеки ее зашлись румянцем.

– Да, мне нужны стихи поэтов Северной Эрафии. Но только не приписанные придворному писаке Маллою Рвоту. С подлинными авторами.

– Посмотрите вот тут, – указала она на кожаный переплет массивной рукописной книги. – Это переписано совсем недавно, и явно не энрофскими придворными.

Ивор в ответ лишь поклонился, взял книгу, вернулся к гному, сидевшему за стойкой, и, оплатив прошение, присел за соседний столик. Над головой негромко потрескивал негасимый факел, эльфийка бросала на него из угла косые взгляды.

«Зря они берут на работу хорошеньких, тут важное дело, а мысли все ни о чем!» – подумал разведчик. Он открыл книгу на нужной странице. Перед ним были несколько четверостиший, Ивор прошептал что-то, тихо склонившись к желтоватым листам, и в тот же миг текст ожил, поплыл, буквы расширились и побежали в разные стороны. Через миг перед ним была инструкция Алагара.

Теперь Ивор знал, где его ждут экипировка, деньги и подорожные документы на въезд и выезд из нескольких стран. Все это следовало собрать до заката солнца и еще встретиться с гостем с юга. Он оставил книгу, сделал девушке комплимент, отметил, что по возвращении надо сообщить Алагару, что в библиотеку вновь направляют новичков, и решительно направился наверх.

Спустя два часа Ивор уже в новом доспехе, при деньгах, на прекрасном коне Лиен-нае подъехал к зданию палаты коммерции. Пройдя в зал встреч, он прождал там какое-то время. Кругом сновали эльфы, люди, гномы, все о чем-то болтали, договаривались, решали торговые дела. Это было гнездо Торговой ассоциации, оно всегда не нравилось Ивору, тем более многие здесь знали его в лицо, не догадываясь о подлинном роде деятельности. Им он был известен как Маркус Мерк, правительственный закупщик. Изредка он совершал разные сделки по личному указанию Алагара, но никогда не интересовался их финансовыми последствиями. И вот беседуя с парой гномов, что предлагали выкупить у них горный камень высокой прочности, он заметил знакомого человека. Гость чуть прихрамывал на правую ногу, а от его доспехов исходила столь же серьезная магическая сила, что и у Ивора. Вежливо отказав торговцам подгорного народа, эльф отошел в сторону.

– Вы знаете, как выросли в цене железные латы в Лордароне?

Это был обязательный вопрос, в астрале сильный маг мог подделать все, что угодно, только прямой пароль срабатывал безошибочно.

– Да, – ответил эльф, – цены растут как на дрожжах. Не иначе как на востоке ожидается заварушка.

– Вполне возможно, – Лазарен пожал ему руку и повел вперед, что-то объясняя.

Вскоре два всадника во весь опор неслись по дороге на Фортункип, по южному берегу реки. Спустя день пути сосновые и еловые леса среди скал сменились лиственными на равнине. Блестящая гладь Меропонта была их тропой, вдоль ее берегов бежали дороги, по ней шли красивые и легкие корабли эльфов с серебристыми парусами. Всадники трижды останавливались на привал. Лазарен менял лошадей – те не выдерживали темпа, который задавал Ивор со своим Лиен-наем. «Это сказка, а не конь», – восхищался Лазарен. Рыцарь был бы не против сам завладеть таким, но разведка Эрафии не могла себе этого позволить. В родословной этого жеребца были пегасы и лучшие дикие лордаронские скакуны. Ивор не отвечал на вопрос, может ли Лиен-най летать без крыльев, но видя, как эльф преодолевает завалы и почти идет по воде, Лазарен в этом не сомневался.

Как-то на привале в харчевне, которой владел старый гном и собиралось огромное число гноллов, видимо наемных чернорабочих местных рудников, Ивор, набравшись храбрости, спросил:

– Как твоя нога, Лазарен?

Разведчик помрачнел, потом наклонился и отстегнул стальную латку, ослабил кожаные ремешки, показав неподвижный окованный сапожок.

– Отрезали мне ногу, конечно. А ты разве не знал?

– Прости, я правда не знал! Увидел в астрале, что твоя аура не прочна и очертания не те. Знаешь, это странно говорить, но я тебе сочувствую. Если бы не тот парень, не Гримли Фолкин – мы с тобой оба были бы уже мертвы.

Лазарен одобрительно кивнул и, закончив с магическим протезом, набил трубку таталийского табаку. Она сама собой задымилась после легкого астрального пасса.

– А ногу делали ваши мастера – друиды из Бафира. Вроде пока она меня устраивает, но впереди серьезные испытания… Если хочешь дать совет на этот счет, я буду благодарен!

– Ну, к сожалению, я совсем не владею этой стороной магии. Это живое дерево энт… Но могу сказать одно – тебе надо наложить на нее оберег, чтобы контуры ауры не нарушались и никто не видел твоих слабых мест.

– Спасибо! Полагаю, мы столкнемся в Лордароне с сочувствующими нежити колдунами, дай Велес нам сил.

– Главное, выдержки, – поддержал эльф.

Минул еще один день изнуряющей гонки, и к вечеру на востоке показались вершины Великого Хребта, а следом – расположившийся у скалистых истоков Меропонта город Фортункип, или Цитадель Удачливых. Теперь им предстояло пройти еще восемьсот миль на юг по дорогам среди скал и ущелий. В Фортункипе они заглянули в местное отделение службы Алагара. Лазарен счел это излишней тратой времени.

– У нас есть все, что необходимо, мы в пути уже четыре дня, еще несколько суток без отдыха ехать по Лордарону. Мы тут вряд ли найдем помощь!

– Ты сглазил меня, колдун, – усмехнулся Ивор, выходя из здания.

– Что такое?

– Я был уверен, что Алагар пришлет Золотого Дракона, чтобы мы быстрее добрались до Тамил-Азота…

– Ну и?..

– Сам видишь, хозяева Лордарона против. Запрещают нам любые полеты, думают, что мы поддерживаем бывшего короля Кревланда Гирда Смелого.

– Ведь это правда, – улыбнулся Лазарен.

– Но сейчас она нам некстати, это серьезная задержка. Я думал, что отсюда мы полетим. Орки наступают, я уверен, а время уходит!

– Ничего, там есть, кому постоять за себя. Еще не пришло то время, когда люди склонят гордые знамена Грифонхатов под грязные сапоги орков.

– Я верю в ваших людей, но силы не равны. Ты ведь не считаешь Крага Хака совсем глупым? Он не мог напасть на Эрафию, не подумав о последствиях. Он очень предусмотрителен и, конечно, считает союз с нойонами гарантией победы.

– Если старый орк действительно в это верит, полагаю, он быстро разочаруется, – стоял на своем Лазарен.

Они ехали по южной улице Фортункипа. Кругом все наряжались, готовился какой-то городской праздник. Милые эльфийки подмигивали хорошо одетым господам, так же, как и простые босоногие девчонки из Мельде, Клекстона или любого другого эрафийского города. «Наши народы так близки, и как мы могли прежде воевать между собой?» – думал рыцарь.

– В то же время мы не можем утверждать, что Краг Хак связан с нойонами, – продолжал он вслух. – У нас нет доказательств.

– Вот за этим мы и едем в Лордарон. А ты думал, мы идем менять пеленки испуганному до неприличия Карлу?

Лазарен усмехнулся, ему казалось, что эльф не умеет шутить.

– Главное, спасти наших людей в окрестностях Кастелатуса!

Всадники выехали за городские врата. Дорога разветвлялась, они поехали по той, что вела к горным отрогам, начинавшимся у границы с Лордароном. Пройдя самым узким ущельем Западных склонов, они поднимались все выше и выше по тракту, ведшему сперва к замку Наверт, а затем и долине Тамил-Азота.

В этих краях Великий Хребет был высок. Каменистые склоны, отвесные обрывы и нависающие скалы, яркий блеск снежных шапок на востоке – все это резало взгляд и восхищало людей, большую часть жизни проведших среди равнин, лесов и полей, в больших городах. Здесь чувствовалась вся мощь природы, не сломленная ни упорством людей, ни магией чародеев. То тут, то там у тропы встречались редкие деревца, занесенные сюда неведомым образом. Мох да корявый мелкий кустарник – вот и все, что росло в горах на такой высоте. К концу первого дня они преодолели перевал, почувствовали разреженность воздуха и, наконец, пересекли границу восточного герцогства.

Вечером увидели развилку. Посреди дороги возвышался зажатый огромными валунами деревянный столб с указателями: «Наверт» на восток, «Тамил-А…» – на юг.

– Указателю, наверное, лет десять, – заметил Ивор. Его край сгнил, а вода и ветер изо дня в день усугубляли разрушения.

– Нам на юг, это «А», наверное, «Азот».

Вскоре путникам встретилась группа торговцев. Они подтвердили, что разведчики на верном пути, и предупредили, что на юге странные орочьи разъезды, не подчиняющиеся страже местного барона. Лазарен втянул воздух и медленно протяжно выдохнул, будто надеялся учуять запах кревландских горцев.

– Неужели орков так много, что отдельные банды забрались так далеко на север? Они должны быть у Уру-Итиля, почти на тысячу миль южнее.

– Пока что у нас дипломатическая неприкосновенность, так что ждать нечего, – решил Ивор, и они продолжили путь на юг.

«Тут редко пользуются дорогами», – подумал Лазарен. За все время пути в Лордароне они встретили всего две-три группы людей. Рыцарь был недалек от истины, центром области Наверт был старый отдаленный от главного тракта замок. Его бароны мало общались с южанами, торговля шла в основном с приграничными эльфийскими землями, но отряды в помощь оркам все-таки выслали.

На ночлег разведчики все же остановились на широком плато, на высоте почти двух миль над уровнем моря. Было холодно. Огонь никак не разводился, Лазарену пришлось при помощи магии и разлитого масла наколдовать негасимое пламя. Ивор разделил с ним эльфийский вечный хлеб – булочки, даже маленькой доли которой хватало, чтобы утолить любой голод.