Сундук мертвеца

– Времени у нас достаточно, – добавил сэр Шурф. – Когда во Дворец начинают пускать посетителей?

– Вроде бы через час после рассвета.

– Ладно. Значит, вот столько.

– Ты окончательно отказался от идеи хотя бы изредка спать? – сочувственно спросил я.

– Напротив. Я, можно сказать, заново осваиваю это искусство. И делаю некоторые успехи. В частности, нынче я твердо намерен проснуться после полудня. Благо дела, требующие моего личного присутствия, раньше не начнутся.

Я подумал, что ослышался. И растерянно переспросил:

– Когда?

– После полудня, – невозмутимо повторил сэр Шурф. – И у меня есть серьезные основания рассчитывать, что мои планы не будут нарушены.

Я смотрел на него, натурально распахнув рот. От вопроса: «Ты все-таки подал в отставку, и ее приняли?» – меня удерживало только теоретическое понимание, что некоторых чудес не бывает даже в Сердце Мира. Хоть с утра до ночи в поте лица колдуй.

– Я уже тебе говорил, теперь у меня очень хороший секретарь, – снисходительно сказал сэр Шурф. – А ты почему-то не верил. Хотя, казалось бы, что в этом необычного? Секретарь это просто профессия. А в Мире есть люди, способные достаточно добросовестно выполнять свою работу. Их не так много, как хотелось бы, но иногда встречаются. По крайней мере, мне наконец повезло.

– Вот прямо настолько хороший секретарь, что ты готов проспать полдня, забив на все? – недоверчиво переспросил я.

– Настолько, что я готов проспать полдня, ни на что, как ты выражаешься, не «забив». Потому что я достаточно опытный человек. И обычно мне удается трезво оценивать возможности своих подчиненных. Я бы даже сказал, трезво их недооценивать. И если я говорю, что мой секретарь может самостоятельно справляться с делами до обеда, это означает, что на самом деле я вполне мог бы бросить его дня на три, а вернувшись, обнаружить, что напрасно торопился. Но это приятное переживание у меня пока впереди.

– Потрясающе, – выдохнул я. – Даже вообразить не могу такое совершенство. Но если ты говоришь, значит, он действительно существует.

– Существует, – подтвердил Шурф. – На самом деле это не так удивительно, как может показаться. За его высокой квалификацией стоит многолетний опыт. Клари Ваджура, бывший Старший Магистр Ордена Семилистника, долгое время был личным секретарем Нуфлина Мони Маха и даже неофициально считался его будущим преемником. Во всяком случае, одно время ходили слухи о соответствующем тайном завещании Нуфлина. Однако, как это часто бывает, любимец внезапно впал в немилость и был вынужден удалиться в изгнание; интересно, впрочем, не это, а то, что он вообще остался жив, с впавшими в немилость Магистр Нуфлин обычно не церемонился. Тем не менее, Клари Ваджура уцелел и, на мое счастье, недавно вернулся в Ехо, чтобы предложить свои услуги осиротевшему, по его мнению, Ордену… Вот, кстати, сразу видно, что ты не застал Смутные Времена! Ты единственный, кто услышав имя моего секретаря, не поинтересовался, не сошел ли я с ума. А леди Сотофа даже не потрудилась сделать интонацию более-менее похожей на вопросительную. Впрочем, своим негласным правом отменять решения Великого Магистра она все-таки не воспользовалась, и на том спасибо.

– То есть у твоего секретаря настолько скверная репутация? – нахмурился я.

– Скажем так, довольно неоднозначная.

– А ты точно не сошел с ума? Извини, я на всякий случай спрашиваю. Ну вдруг ты забегался и не заметил?..

– У меня самого та еще репутация, – пожал плечами сэр Шурф. – И что с того? Люди меняются. В противном случае было бы непонятно, зачем мы все так подолгу остаемся в живых.

Крыть было нечем. Да и не хотел я ничего ничем крыть. Не то настроение.

– В любом случае передай своему неоднозначному секретарю, что он очень вовремя вернулся в Ехо. И осчастливил этим как минимум одного человека – в моем лице. У меня были грандиозные планы на твой счет, но я понимал, что о них следует забыть лет на тридцать с лишним или на какой там срок ты продал свою душу Ордену Семилистника. А теперь получается…

– Получается, – подтвердил мой друг. – Но с твоего позволения, я не стану передавать твои слова Магистру Клари Ваджуре. Он уже успел наслушаться Орденских сплетен и теперь совершенно уверен, будто я одержим демоном. Впрочем, не я один. Руководство Тайного Сыска им тоже одержимо. И даже отчасти Его Величество Гуриг Восьмой. А теперь, будь любезен, угадай, кто этот демон.

– А. Ну да, у меня тоже довольно неоднозначная репутация, – вздохнул я. – Иногда, заешь, даже обидно, что этим ужасным сэром Максом, героем кошмарных городских легенд, лютым демоном, которым вы все одержимы, мне никогда не бывать. Ух я бы тогда развернулся!

– Ничего, – утешил меня сэр Шурф. – С тем, что есть, тоже вполне можно жить.

Я снова не стал спорить. Какой-то я был удивительно покладистый. Что за день.

* * *

Среди великого множества известных мне дурацких примет – ну, вроде того, что птицы низко летают перед дождем, взявший деньги голыми руками незамедлительно лишается способности влюбляться, упавшая вилка обещает визит незнакомки, а встреченная на улице шумная компания школьников сулит удачу в делах, причем чем громче они орут, тем выше твои шансы – есть одна работающая без сбоев. Если я по каким-то причинам не спал до утра, значит в Доме у Моста обязательно состоится экстренное утреннее совещание. И сообщат мне о нем в тот самый момент, когда моя голова коснется подушки.

Вероятно, сэр Джуффин Халли тоже считает, что руководство Тайного Сыска в его лице одержимо демоном. И нашел верный способ этого демона извести.

Но я пока как-то держусь. И всякий раз мужественно делаю вид, будто ничего страшного не случилось. Так что мы еще посмотрим, кто кого.

Тем более, что в Мире, где добрые древние алхимики, предчувствуя мои грядущие страдания, милосердно изобрели бодрящий бальзам Кахара, быть титаном духа не очень трудно. Если не каждый день.

Столичный Тайный Сыск считается самой зловещей организацией в Соединенном Королевстве. И, положа руку на сердце, не то чтобы совсем зря. Однако, если бы на наши утренние совещания допускали сторонних наблюдателей, от этой репутации не осталось бы и камня на камне. Одного сэра Мелифаро в позолоченных тапочках, с закрытыми глазами сидящего на краю стола, хватило бы. А ведь кроме него были еще заспанная леди Кекки Туотли в цветастом куманском костюме, похожем на пижаму, Нумминорих Кута, прихвативший из дома бутерброд размером с мою голову, и сэр Кофа Йох, по какому-то случаю придавший себе облик пожилой трактирной актрисы, не смывшей с лица вызывающе яркий грим. Все, в общем, хороши.

Несколько сглаживал общее сиротское впечатление только сэр Джуффин Халли, бодрый, умытый, безупречно одетый и явственно довольный происходящим. Не до такой степени чтобы заподозрить приближение скорого конца Мира, но на скромный дворцовый переворот его энтузиазм вполне тянул.

– Все плохо? – деловито спросил я, усаживаясь на подоконник.

– Смотря для кого, – откликнулся сэр Кофа. – Лично я не жалуюсь. А скажем, у сэра Тимбути Марияна дела – хуже не бывает. Не далее как минувшей ночью ему на голову рухнул старинный книжный шкаф.

– И что?..

– И все. Там одни только «Хроники всех династий» в девяносто восьми томах, каждый в полпуда весом, а это малая часть его коллекции. И, по моим сведениям, никаких следов применения магии. Что само по себе довольно странно. Желающих поквитаться с Тимбути в столице предостаточно, и большинство из них, по моим сведениям, умеет колдовать. Однако убила его безобидная страсть к коллекционированию книг, помноженная на небрежность в выборе мебели. Удивительно порой поворачивается судьба.

– Никаких следов применения магии, – повторил я. – А у нас, тем не менее, почему-то внезапное совещание. Или оно по другому поводу, а сэра Тимбути Марияна вы помянули просто так, чтобы поднять мне настроение?

– Такого намерения у меня не было, – признался Кофа. – Но я рад, если твое настроение действительно поднялось. Потому что беднягу Тимбути все равно не воскресишь, а от тебя нам деваться некуда.

– Так, погодите, – сказал я. – Дошло. Это надо рассматривать не как отдельное событие, а как продолжение? Девятый несчастный случай с начала лета?

– Уже десятый. Девятым стал сэр Уриманди Файя, не далее как вчера утонувший в Хуроне, по мнению полицейских экспертов, по пьяному делу…

– Уриманди Файя? – встрепенулся Мелифаро. – Утонул? «По пьяному делу»?! Не может этого быть.

Он даже глаза открыл, причем оба сразу, а не по очереди, как у него по утрам заведено. У меня, впрочем, тоже.

– А ты с ним знаком? – удивился Кофа.

– Не лично. Просто учился с его дочкой. Анира могла выпить больше всех на курсе, вообще не пьянея. Объясняла, что научилась этому у отца. Он же состоял в Ордене Дырявой Чаши, как и наш сэр Шурф, то есть извините, уже не наш и вообще Великий Магистр, не до завтрака будь помянут. Так вот, чему их всех в этом грешном Ордене учили на совесть, так это двум вещам: не пьянеть и не тонуть.

– Вот именно, – кивнул Кофа. – И со всеми десятью так. Я имею в виду, с каждым случилось несчастье, которое, по идее, именно с этим человеком произойти не могло.

– Кроме укуса арварохского зайца, – вставил я. – От такого ужаса, пожалуй, не убережешься, будь ты хоть величайший колдун всех времен.

– У меня к вам обоим всего один вопрос, – подозрительно ласковым голосом сказал нам с Кофой сэр Джуффин Халли. – Почему я до сих пор не в курсе? Ради какой драной лисьей задницы было скрывать от меня такие интересные происшествия?

– Про лисью задницу это уже второй вопрос, – невинно заметил я. – Мы так не договаривались.

К счастью, шеф не обратил внимания на мою реплику. Я вообще везучий.

– Вы не в курсе, потому что сами просили не отвлекать вас по пустякам, – объяснил Кофа. – А до вчерашнего дня я вовсе не был уверен, что несчастные случаи, о которых нам с Максом рассказал Трикки, заслуживают сколько-нибудь серьезного расследования. Думал, собирал информацию, никаких особо подозрительных фактов за все время так и не выявил и понемногу утвердился в мысли, что мы имеем дело с обычной чередой трагических совпадений. Даже планировал для очистки совести побеседовать с кем-нибудь из знающих астрологов; насколько мне известно, они утверждают, что иногда наступают такие периоды, когда вероятность несчастных случаев резко возрастает, и я намеревался спросить, что творится со звездами этим летом. По-настоящему я встревожился только узнав о гибели Уриманди Файи, который, по идее, не мог ни напиться, ни утонуть. Пока выяснял подробности, беднягу Тимбути Марияна пришиб этот грешный шкаф. Я понял, что тянуть дальше некуда и попросил вас срочно собрать совещание, чтобы ввести в курс дела всех сразу. Хотя по-прежнему вполне допускаю, что единственным виновником всех этих несчастий может оказаться сама судьба.

– Тем лучше, – усмехнулся Джуффин. – Всю жизнь ждал повода упрятать эту вздорную леди в Холоми.

– Она заслуживает самого сурового наказания, – поддакнул я.

– Скорее уж долгого приятного отдыха от всех нас, – совершенно серьезно возразил шеф. – Это могло бы принести пользу всем сторонам. Я знаю нескольких, скажем так, выдающихся людей с репутацией конченых злодеев, которые, оказавшись в Королевской тюрьме, вынужденно там выспались, спешить-то стало совершенно некуда. И это обстоятельство удивительным образом смягчило их нрав.

Ответом ему стал общий вздох сотрудников, исполненный неподдельной зависти к государственным преступникам. Невозмутимость сохранил только Кофа: ему для хорошего самочувствия достаточно проспать два-три часа в сутки, да и то, как я понимаю, не каждый день. Удивительно удачное устройство организма.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

 Харумба – город мертвых в Уандуке. Был основан несколько тысячелетий назад коренными обитателями этого материка – кейифайями. Сами кейифайи живут так долго, что считаются практически бессмертными, но их потомки от смешанных браков смертны. Именно для них была изначально создана Харумба – город, за стенами которого прошедший через специальные ритуалы мертвец может продолжать вести привычное существование. При этом его личность остается неизменной, а телесные ощущения и эмоции похожи на прижизненные. Свободный вход в Харумбу открыт только прямым потомкам хранителей Харумбы – небольшого закрытого сообщества очень старых кейифайев. У остальных людей тоже есть шанс попасть в город мертвых, но он невелик. Два основных условия – личные достоинства и огромные деньги. Высокая плата за вход справедлива: поскольку хранители Харумбы дарят своим подопечным бессмертие, но не могут предоставить им свободу передвижения, они берут на себя обязательства содержать их с максимальным комфортом в течение бесконечно долгого промежутка времени.

2

 Подробности этого дела изложены в повести «Обжора-хохотун».

3

 Имеются в виду светильники, представляющие собой прозрачные сосуды, в которые помещают особенные светящиеся грибы. Эти грибы начинают светиться, когда их что-то раздражает, так что выключатель приводит в движение специальные щеточки, которые осторожно, но назойливо щекочут шляпки грибов. Те немедленно реагируют – светятся.

4

 То есть гнома. Гномы (крёггелы) бывают горные и равнинные. Горные крёггелы уживчивы и чрезвычайно общительны, в чем можно убедиться, посетив княжество Кебла, где живет большинство из них. А вот равнинные обладают весьма сварливым характером, по природе одиночки и крайне редко селятся среди людей. Что, наверное, только к лучшему.

5

 Йопс – название рыбы, в изобилии водящейся в прибрежных водах Великого Крайнего моря; в пищу обычно употребляют ее плавники, которые считаются деликатесом.

6

 В вашей математике «совершенное число» – это натуральное число, равное сумме всех своих собственных делителей (то есть всех положительных делителей, отличных от самого числа). Подозреваю, что в математике Мира этот термин имеет аналогичное значение, но доподлинно мне это пока неизвестно.

7

 Об этом (и многом другом) сэр Кофа Йох рассказывает в повести «Горе господина Гро».

8

Речь о событиях, описанных в повести «Магахонские лисы».

9

 Речь об Ордене Водяной Вороны, наводившем ужас на Соединенное Королевство в Смутные Времена.

10

 Фэтан – очень опасное чудовище. Строго говоря, это обитатель иного мира, посредством магии призванный в Мир и обученный некоторым вещам. Фэтаны не имеют телесной оболочки. Чем дольше фэтан живет, тем сильнее он становится, со временем обретает способность подчинять своей воле оказавшихся рядом людей и постепенно полностью разрушать их сознание. Питаются фэтаны человеческой жизнью, нападают, как правило, на спящих, но, войдя в силу, могут убивать и бодрствующих. Довольно много о фэтанах рассказывается в повести «Джуба Чебобарго и другие милые люди».

11

 Подробно эта история описана в повести «Мастер ветров и закатов».

12

 Великий Магистр Махлилгл Аннох в конце Смутных Времен был заключен в Холоми. Желая обрести бессмертие, он умер в тюрьме, а потом пытался воскреснуть, для чего забирал жизненную силу заключенных, оказывавшихся в той камере, в которой он умер. Этому безобразию был положен конец, однако в ходе борьбы я сам едва уцелел и (вероятно, это следует считать «осложнением») стал ядовитым, точнее, обзавелся ядовитой слюной, чему, положа руку на сердце, совсем не рад и стараюсь как можно реже использовать это полезное, но неприятное мне самому оружие. Подробно эта драматическая история рассказана в повести «Камера № 5-хох-ау».

13

 В море, между материками Хонхона и Уандук, существует остров под названием Земля Скорбного Хлеви Макката. Вероятно давая название своему трактиру, его владелец имел в виду, что его еда и обстановка способны обрадовать даже скорбящего. До известной степени это действительно так.

14

 Речь о давних событиях, описанных в повести «Сладкие грезы Гравви».

15

 Заклинание Бахамгаму действует на жертву таким образом: человек переживает ощущения, которые, как ему кажется, должен испытывать умирающий. «Как кажется» – это ключевой момент. Поскольку люди, как правило, боятся смерти и позволяют своему воображению рисовать чудовищные картины умирания, многие под воздействием заклинания Бахамгаму проходят через настоящий кошмар; наиболее впечатлительные сходят с ума.

16

 То есть пятнадцати-шестнадцатилетней, если переводить в привычную читателям систему координат.