Прямой эфир

– Ксюша, ну ты помнишь ту тетку большую, в синем халате, которая у меня еще микрофон вырывала?! – спросил Андреев, не отводя глаз от мельтешащих на мониторе ускоренных кадров старых архивов.

– Все я помню, Станислав Дмитриевич, – прошипела Ксюха, всем своим видом показывая, что отвлекать ее – глупо и бессмысленно. То, что Ксюха, с которой они смонтировали не одну сотню сюжетов, вдруг принялась величать его по имени-отчеству, не сулило добра. Нервную Ксению в редакции побаивались. Она могла закатить истерику, которая кончилась бы откачиванием с валерьянкой, или начать швыряться всем подряд, что попадется под руку на монтажном столе. Чаще всего это оказывались видеокассеты.

Сейчас Ксюха удерживалась от того, чтобы не психануть, каким-то чудом. Во-первых, они теперь редко работали вместе с Андреевым над сюжетами, и она соскучилась по его дотошности, которую ставила в пример молодым корреспондентам. Во-вторых, она тоже помнила «синхрон» рассерженной работницы механического цеха. Тетка, стоя в пикете перед проходной завода, рассказывала, как месяцами задерживают зарплату и про «мерседесы» учредителей. Потом «приложила» и губернатора, который смотрит на это сквозь пальцы. Очень по-бабьи едко и по большому счету справедливо.

Тогда, в 98-м, руководство канала пропустило в эфир только первую часть гневной тирады – про зарплаты, директора и «мерседесы». Губернаторскую часть «синхрона» урезали, придравшись к тому, что в одном месте женщина выразилась нецензурно, а сюжет и так острый – это будет перебор. Истинную причину, почему урезали сюжет – в планы Даянова тогда не входило ссориться с «дедом» – понимали все. Но отговорка про дурной вкус и брань в эфире была отступным, позволяющим подчиниться цензуре, сохранив достоинство. Однако, гневный «синхрон», тогда на всякий случай, целиком записали в архив. Ему предстоял реванш.

– Ты иди, пиши подводку, и готовься к эфиру, – снова сквозь зубы пробормотала Ксения. – Я если найду – сама тетку вклею. А если не найду – извини… Раньше надо было думать…

Стас уже писал на листе бумаге, кое-как пристроенном на коленке, дикторскую «подводку» – вступление о том, почему тайная передача госпакета акций означает новый виток войны вокруг завода. Она сомнительна с точки зрения законности. Аморальна, потому что повлечет за собой проблемы для коллектива завода. Это удар по бюджету области, который лишится налогов. Андреев не успел до конца выправить точные формулировки, когда в монтажку ворвалась красная от злости Светка и заорала на своего шеф-редактора:

– Пять минут до эфира! Какого хера ты еще здесь сидишь?!

– Если вы оба не пойдете сейчас на хер отсюда, я грохну все сюжеты! Чтоб сдохла вся эта богадельня… – не отрываясь от экрана монитора выругалась Ксюша с такой степенью тихой злости, что стало ясно – она близка к нервному срыву и приведет приговор в исполнение, если ее тотчас же не послушают.

Стас поспешил в студию. Из курилки пахнуло немыслимо привлекательным сигаретным дымом.

– Две затяжки сделаю? – умоляюще посмотрел он на Светку.

– Осталось четыре минуты, – проворчала та. – Ладно, я пока расскажу тебе, что в выпуске. Первый сюжет – очень вкусный скандальчик про драку в самолете. Реальные пацаны побоище устроили на туристском чартере из Таиланда. В аэропорт вызывали ОМОН, это было вчера, у нас любительские съемки, home video…

– Откуда? – удивился Стас, возвращая сигарету оператору, после ровно двух затяжек, вкуса которых даже не почувствовал.

– Настя привезла со своих яхт. Потом расскажу. Твой сюжет я поставила в середину – успеешь в промежутках подводку дописать, а Ксюха видеоряд доклеет… В конце блок – по Ивану Купала…

Они договаривали уже на ходу в студии. Пока Стас повязывал галстук, и надевал «эфирный» пиджак. Усевшись на дикторское место за столом, он всматривался в небольшой темный экранчик телесуфлера, прикрепленный чуть ниже объектива камеры.

Почему-то всех телезрителей ужасно интересует именно эта сугубо техническая деталь. Как диктор читает свои тексты? Телесуфлер для зрителей, как бы тайна, которую от них пытаются скрыть. Зрителя хлебом не корми, дай продемонстрировать телевизионщику знание тайны. Среди знакомых Стаса не было ни одного, кто бы не спросил: «А у тебя тоже есть эта бегущая строчка?» Но сейчас экранчик был подозрительно погасшим.

– Петрович! Не вижу суфлера, – крикнул Стас инженерам, собравшимся над полуразобранным компьютером, в тревожно большом количестве.

– Митрич, с суфлером проблемы, – сконфуженно признался Петрович.

– Света, они не могут суфлер запустить, – пробормотал Андреев в маленький микрофон «петличку», уже прикрепленный ему на лацкан пиджака.

Ведущий «Новостей» сам управляет суфлером, наступая на педаль под столом. Нажал на нее – строки на экране поползли вверх, отпустил – остановились, пауза. И короткие строчки по три-четыре слова (чтобы глаза у диктора не бегали подозрительно по сторонам) медленно ползут. Экран суфлера, располагается прямо под объективом камеры, и это создает иллюзию, будто диктор смотрит прямо на зрителя. Ведущему действительно нет нужды знать содержание сюжета, достаточно с выражением прочитать те слова, которые выдаст электронный подсказчик. Но как назло суфлер не подавал признаков жизни.

Работая над скандальным сюжетом, Стас не успел просмотреть выпуск, он вообще не знал о чем идет речь в некоторых сюжетах других корреспондентов. И без суфлера мог перепутать все на свете.

– Сейчас попробуем компьютер перегрузить, – пообещал Петрович.

– Минута до эфира, и еще на минуту я могу задержать, – донесся голос с режиссерского пульта через динамики.

– Давай хоть с одной стороны причешу?.. – предложила визажистка Яна, стоя над Стасом с расческой и аэрозольным баллончиком лака.

– Не успеешь, – бросил Андреев, чувствуя, как у него перехватило горло и, кажется, дергается нервным тиком левый глаз. Такого прокола с ним еще никогда не бывало.

– Дай лоб напудрю, – наседала Яна. – Жарко сегодня, от осветительных ламп ты через пять минут взмокнешь, и поплывешь…

– Минутная готовность! – раздалась из динамиков команда Светки.

– Петрович, ну как там… – простонал Андреев.

– Прости, Митрич, но сегодня ты без суфлера. Это не программа дурит – это что-то с железом. Читай выпуск по бумажке.

Наверное, человек, в которого ударила молния, должен чувствовать себя примерно так же, как диктор у которого в прямом эфире отказал телесуфлер? Или чуть получше?.. Набор листов бумаги с текстами дикторских подводок в том порядке, в котором пойдут сюжеты, кладется ведущему на стол для подстраховки на случай именно таких сбоев.

– Пошла заставка! – уже скомандовала в наушнике Светка, и на мониторе в студии беззвучно начались знакомые наизусть кадры заставки «Новостей».

Стас успел переглотнуть слюну, убедившись, что горло его слушается, и говорить он может. Успел бросить взгляд на бумажки, убедившись, что сверху лежит именно первая страница выпуска. И приказал себе забыть, что любую его оговорку сейчас увидят примерно пятьдесят или сто тысяч горожан, а это то же самое, как если бы он в одиночку стоял в центре набитого публикой огромного футбольного стадиона. И как только вместо заставки на внутреннем мониторе Андреев увидел себя – он быстро поднял взгляд в объектив камеры и изо всех сил стараясь улыбнуться, произнес:

– Добрый вечер! В эфире «Новости-Орион»! В ближайшие полчаса мои коллеги и я – Станислав Андреев – познакомим вас с главными событиями, произошедшими сегодня в нашем городе…

3

На следующее утро Андреев раньше всех появился в пустой редакции «Новостей». Не терпелось залезть в Интернет и проверить – как отреагировала власть и журналистское сообщество на его сенсационный вчерашний сюжет про тайную продажу Цветмета?

Среди заголовков дня на сайте городских новостей сразу бросалось в глаза название телекомпании. Заголовок гласил: «Скандальный сюжет теленовостей «Орион» – авиакомпания замалчивает бандитскую разборку на борту по пути из Таиланда». На другом сайте красовалось сообщение под заголовком: «Схватка за небо: Пацаны Семеныча «крышуют» турбизнес». Там со ссылкой на вчерашний сюжет «Новостей-Орион» рассказывалось о том, что драки пьяных бандитов стали серьезной проблемой чартерных туристских рейсов на самых популярных маршрутах: в Таиланд, Турцию и Эмираты. Турфирмы замалчивают проблему, во-первых, чтобы не отпугивать добропорядочных туристов, во-вторых, потому что криминальные группировки являются их «крышей». И раз отсутствуют комментарии от фирмы «Горячий тур», по заказу которой и производился злосчастный рейс, значит, фирма платит дань крупнейшей криминальной группировке города, известного авторитета «Семеныча». Его боевики узнаваемы на кадрах, которые вчера были показаны в новостях «Орион».

«Яндекс» выдавал еще несколько ссылок на второстепенные сайты, и даже на московский «Газета.Ру», снизошедший до регионального скандала.

В любой другой день Стас гордился бы таким количеством откликов. Но сегодня он просто оторопел. На сюжет о тайной сделке с госпакетом акций завода ни одно сетевое СМИ не откликнулось. Чувствуя неприятный холодок под ложечкой, он достал сигарету из пачки и совсем уже собрался выйти закурить, когда понял, что должен, наконец, посмотреть сюжет, который вчера добыла новенькая Настя, из-за которого теперь столько шума.

Войдя в пустую монтажную, Андреев принялся включать аппаратуру. Ему всегда нравилось щелкать тумблерами, и наблюдать, как техника оживает, откликаясь характерными всплесками света на мониторах миганием разноцветных индикаторов и разгоняющимся гулом встроенных вентиляторов. Найдя нужную кассету, он вставил ее в магнитофон, и нажал кнопку «play».

На экране всех трех мониторов появилась Настя с микрофоном в тоненькой руке. Набрав в легкие побольше воздуха, Настя кивнула снимавшему ее оператору, и затараторила «стенд-ап»: «Факт драки на борту туристического чартерного рейса, в авиакомпании не подтверждают, и не опровергают. Однако в распоряжении «Новостей-«Орион» оказалось неопровержимое видеосвидетельство побоища на борту самолета, возвращавшегося из Таиланда».

Дальше следовали кадры потасовки, шум, неразборчиво – мечущиеся тела. Любительская съемка, снятая из-под полы при слабом освещении не давала четкой картинки, но передавала атмосферу тесноты салона, где сцепились несколько мясистых мужиков. На мгновение в кадр попала стюардесса, жмущаяся спиной к люку запасного выхода. Звук: женские визги, маты и шорох микрофона, задевающего за сиденье. «Home-video»: высвечена дата и мерцает сигнал, что аккумуляторы разряжены.

Дальше в сюжете начались кадры взлетающих и садящихся самолетов, взятые из архива – эта прошлогодняя съемка использовалась на каждом сюжете, связанном с авиацией. Затем Настя в очередном «стенд-апе», уже перед отделением милиции аэропорта, рассказала, что правоохранительные органы не комментирует происшествие, однако, в неофициальном разговоре без камеры один из сотрудников признал, что действительно было снято с самолета несколько буянивших пассажиров. А через пару часов их пришлось отпустить даже без составления протокола.

Дальше в сюжете шел так называемый «хрипун» – на фоне синей компьютерной картинки с телефонной трубкой голос диспетчера скорой помощи признавал, что был вызов в аэропорт, откуда привезли пациентов с травмами. Им была оказана первая помощь.

Вот и все, что было в сюжете. Можно, наверное, было сделать и покачественнее, но, учитывая, сколько оставалось времени на монтаж – недурно. Все же это не повод, чтобы сюжет про продажу завода остался незамеченным. Материал, который сделал Андреев, был сильный и тема очень скандальная. Стас был уверен в себе. Даже на фоне броского сюжета о драке в самолете, резонанс должен был проявиться. Что-то здесь не так.

В пустой редакции надрывался телефон. Все еще оставаясь в недоумении, Стас заторопился из монтажной к телефону, лавируя между столов. Подняв трубку, он узнал голос пресс-секретаря авиакомпании Вадима Жердева.

– Стас, объясни, пожалуйста, кто заказал вам нашу авиакомпанию? – ровным, чуть брюзгливым голосом начал выговаривать пресс-секретарь.

– Да, кому вы нужны, – пренебрежительно ответил Стас.

Пресс-служба авиакомпании слыла самой жлобской и бездарной среди пиар-отделов крупнейших предприятий региона. Их работа заключалась в том, чтобы раз в квартал разослать по редакциям электронные письма с пресс-релизами о десятках тысячах перевезенных пассажиров, или пригласить журналистов на пресс-конференцию авианачальства. На большее они не были способны.

– Но это же явный заказ! – продолжал занудно возмущаться Жердев.

– Ты хочешь сказать, что у вас не было драки на борту?! И ваши зашуганые стюардессы не прятались по углам? И менты не приезжали?..

– На этот счет у меня нет официальной информации, – поспешно открестился пресс-секретарь.

– У тебя никогда нет официальной информации, – не без злорадства, посетовал Стас.

В случае нештатных ситуаций ребята из авиационной пресс-службы демонстрировали мгновенную реакцию панцирных моллюсков – прячась от журналистов за дежурной фразой «без комментариев». И, надо признать, это была самая верная тактика, чтобы подольше удержаться на своей незавидной работе, в запутанной иерархической системе отношений внутри бизнес-корпорации,.

– Нет, все-таки, ты мне объясни, если это не заказ – почему сюжет такой однобокий? Почему ваш журналист не обратился в авиакомпанию? Почему не выслушали и нашу сторону? – продолжал настаивать Жердев.

От этого лицемерного трепа у Андреева начал закипать позыв, наговорить в ответ грубых слов. Но это было бы непрофессионально, и после Стас пожалел бы о таком срыве. К тому же родилась идея получше.

– А мы вам звонили, – солгал Андреев. – Просто съемка была уже после шести, и у вас рабочий день закончился. Если у тебя из-за сюжета неприятности, соедини меня с вашим президентом, я сам все ему объясню, что вы ни при чем, вас просто не было на рабочем месте…

– Президента тревожить незачем, – нотки неуверенности появились в голосе Вадика Жердева, он спохватился, что от непредсказуемых журналюг могут начаться звонки начальству. – Ты, кстати, там не записываешь наш разговор?.. – еще сильнее забеспокоился пресс-секретарь.

– Записываю, конечно, – соврал Стас, с искренним наслаждением и неподдельной уверенностью в голосе. – На случай судов и прочего дерьма.

– С вами невозможно работать, – с ноткой отчаяния взвизгнул Жердев.

– Как говорят в американских фильмах: «Встретимся в суде»! – пропел на прощание Стас в телефонную трубку, уже заткнувшуюся короткими гудками.

Победа в пустяшном телефонном споре взбодрила Андреева. Теперь он мог думать обо всем уже спокойнее. Так и не избавившись от грызущих сомнений, Стас вышел на крыльцо редакции с сигаретой и здоровался с журналистами, потихоньку тянувшимися на работу. Со стороны автобусной остановки показались героиня вчерашнего выпуска Настя и ее Игорь. Девчонка скакала вокруг него вприпрыжку, изредка повисая на шее. Высокая, чуть сутуловатая, с тонкими руками и короткой стрижкой. Ее молодой человек шел уверенным шагом, спокойно глядя перед собой, в руках у него было что-то вроде школьного портфеля. «Прямо идеальная пара. Можно залюбоваться», – подумал про себя Стас, и отвернулся.

– Привет, шеф! – выкрикнула Настя еще за три метра до крыльца. Хорошее настроение ее так и распирало, и девушка не собиралась этого скрывать. «Наверное, ночью здорово трахались», – почему-то с легкой досадой подумал Стас. Хотя это была не злая досада. А что-то типа философской грусти любящего отца, наблюдающего егозу-дочь, которая живет себе в радость. А папа хорош уже тем, что у него хватает ума не мешать.

– Привет! – Стас пожал руку Игорю. – Хороший был вчера сюжет, – признался он Насте, остановившейся рядом. – Из авиакомпании уже звонили. Жаловались, что ты их оклеветала.

– Они врут! – возмущенно округлила глаза Настя. – А что вы им сказали?

– Послал их, – ответил Стас. – Вежливо, конечно, послал…

– Какой же вы молодец! Я сейчас вас расцелую! – обрадовалась девушка. И тут же исполнила обещание, дав волю своему хорошему настроению.

– Я сегодня сюжет внимательно посмотрел. Отличный, конечно, материал. Как он к тебе попал? – поинтересовался Стас, польщенный такой горячей признательностью.

– Михаил Пантелеевич пригласил прокатиться на яхте. А когда он обмолвился про эту драку и про то, что шутки ради потихоньку снял ее на камеру – я уже не могла без этого уехать, – призналась Настя.

Михаил Пантелеевич был эксцентричный депутат областного законодательного собрания. Общительный крепыш, слегка за пятьдесят, он любил давать интервью длинноногим корреспонденткам. Летом он вывозил их на яхте, зимой – на снегоходах. Поговаривали, что некоторых Пантелеевич, якобы даже брал с собой на пару недель в Арабские Эмираты. Впрочем, слухи, описывающие спонсорскую щедрость политиков по отношению к любовницам, чаще всего преувеличены. Они раскошеливаются только ради жен, когда одолевает перед ними чувство вины.

– Часа два пришлось его убалтывать отдать материал. Пообещала, что никто не узнает, кто нам дал съемку. Ну, скажите, Станислав Дмитриевич, что я молодец! – разулыбалась она, опершись локтями на перила крыльца.

Стас понял, что ему приятно вот так стоять рядом с этой девчонкой в черной футболке с портретом Че Гевары. Леворадикальная майка не доставала ей до пупа, проколотого серебристой бусиной. Джинсы по моде нынешнего лета шокирующе низко сидели на бедрах. И все равно было непонятно, за счет чего этой довольно нескладной девице, удается быть такой привлекательной?

– Знаешь, что стоило сделать: сразу начать с драки, – посоветовал Андреев. – Чтобы зрителя шокировало, и захватило с первых же кадров, а уже после вклеить твой «стенд ап» перед аэропортом. Всегда начинай с главного. К тому же драку можно было еще раз повторить в конце. Чтобы зритель со второй попытки рассмотрел то, что сначала не понял.

Настя сразу посерьезнела, и кивала.

– Времени не было подумать, – пожаловалась она.

– Времени всегда будет мало. Думай в машине, пока возвращаешься в редакцию, – пожал плечами Андреев. – Все равно поздравляю тебя с удачей. Весь Интернет только об этом и говорит.

– Правда? Ой, как охота посмотреть! – взвилась Настя. И выбросив недокуренную сигарету, немедленно помчалась в редакцию.

Стас, наконец, для себя решил, что сюжет про продажу акций завода не мог попасть мимо цели. Возможно, он прошел мимо ушей массовой аудитории. Но Андреев не сомневался, что нужные люди уже обсуждают тему. Просто мало кто из VIP-персон смотрел вчера, летним вечером, новости в прямом эфире. Но тем лучше. Сейчас они перезваниваются, взялись за мобильники. Обсуждают, что «канал Марка Даянова выдал в эфир мочилово против «деда». Кого-то разыскивают помощники, чтобы сообщить важную новость. До кого-то дошли только слухи, и теперь они стараются выяснить подробности дела, жалея, что вчера не удосужились посмотреть «Новости».

Не дремали и информационно-аналитические службы администрации. Видеомагнитофоны там послушно шуршат, «мониторя» эфир. Клерки не упустят случай, показать начальству, что не зря едят свой «аналитический» хлеб. Видеозаписи вчерашних новостей уже легли на столы руководства. И, безусловно, сам губернатор уже оповещен. Причем, если «дед» лично не смотрел крамольный сюжет, а сообщила семья – это только хуже. Безответным «наезд» не останется.

А вчерашний выпуск «Новостей» получился сильным вопреки всему. Возможно, лучшим за все лето – вдруг признался себе Стас. Несмотря на то, что плохо подготовленный эфир он провел отвратительно. Андреев читал подводки по бумажке. Периодически запинаясь, и подолгу задерживая взгляд внизу. Может быть и не плохо, что он так заметно волновался, читая подводку? Ведь некоторые корявости в глазах зрителей простительнее, чем гладкое, монотонное равнодушие.

Теперь осталось только дождаться, когда и как власти ударят по «Ориону» в ответ?

Но тревожный звонок поступил совсем не оттуда, откуда ждал неприятностей Андреев. Он обратил внимание на нехорошо застывшее лицо Светки, которая в очередной раз несла ему телефонную трубку. «Наезд, похоже, бандиты», – шепотом предупредила она, прикрыв трубку ладонью.

– Ты, что ли там главный? – спросил голос с характерными «пальцекрутными» интонациями, которые ни с чем не спутаешь, и которые никогда не сулят хорошего.

– Я шеф-редактор «Новостей» Станислав Андреев, – ответил Стас, внутренне сжимаясь. – А с кем я разговариваю?

– Тебе кто, в натуре, разрешение давал пацанов показывать? – начал голос на том конце трубки в привычной манере. – Теперь у вас всех, и у тебя лично – серьезные проблемы. Кто в самолете снимал?

– Это любительское видео, к нам попало со стороны.

– Я тебя не спрашиваю, какое там видео-хуидео. Кто сдал?

– Я не буду с вами об этом говорить. Если у вас претензии, у нас есть юридическая служба, разговаривайте с ними, – ответил Стас, изо всех сил стараясь, чтобы голос звучал спокойно. И как можно глубже загоняя внутрь подлюшный соблазн, просто сказать, что снимал депутат Попов, и пусть тот сам выкручивается. Возможностей, связей и денег у него для этого куда больше, чем у журналиста, которого в редакции защищает пара ветеранов-охранников на грошовой зарплате, а за дверями редакции не защищает никто.

– Когда с претензиями приедем – тебе поздно будет пить боржоми. Печень отвалится, – пообещал голос, и трубка отозвалась короткими гудками. Только в отличие от утренней перепалки с авиакомпанией, теперь уже Стасу, а не его собеседнику, впору было отдышаться. Почему-то захотелось избавиться от телефонной трубки, чтобы эта дрянь находилась подальше. Но прежде надо было подстраховаться.

Андреев набрал номер приемной президента «Орион-медиа».

– Марк на месте? – спросил Стас. – Дело срочное.

– У него сейчас люди, важный разговор, – отказала секретарша.

– У нас тут, похоже, намечается бандитский наезд. Надо, чтобы он был в курсе.

– Как только смогу вклиниться, сразу ему скажу. Обязательно, Стас, – пообещала секретарша. Эта новая блондинка была на удивление не глупой девушкой.

Андреев оглянулся на охранников, которые в каморке при входе как раз начали разогревать себе обед на маленькой плиточке.

– Что? Бандиты?.. – вздохнула Света. – Марк разведет. У него все схвачено на таком уровне, что никто не рискнет сунуться.

– Лучше скажи, как у нас с выпуском? – перебил Стас, окидывая глазами помещение редакции.

Его даже удивила непривычная картина дружной работы журналистов, энергично стучащих пальцами по клавиатурам компьютеров или деловито разговаривающих по телефону. «Новостийщики», словно решили доказать, что успех вчерашнего выпуска был не случаен.

Зато телефон задался целью не дать Андрееву покоя любой ценой – он снова зазвонил.

– Стас, ты должен знать, – немного смущаясь, предупреждал замредактора городской «Вечерки», явно прикрывая трубку ладонью, чтобы его слова были не слишком слышны вокруг. – Ты только не считай меня паникером…

Этот журналист имел несчастье жить в микрорайоне, слывшем бандитской вотчиной. И несколько минут назад просто вышел прогуляться с собакой. Жил он в своем доме давно, поэтому большинство местных «авторитетов» знал с детства. И вот эти его знакомые прямо сейчас грузятся в несколько крутых черных машин и, судя по тому, как они перекликаются собрались ехать, разбираться с «Новостями-Орион». «Вечерышник» не был уверен, но забеспокоился, и поторопился оповестить коллег.

А у президента телекомпании все еще продолжалась встреча, и трубку он не брал, как ни старалась помочь Андрееву секретарша.

Не то чтобы Стас сильно встревожился, но ему стало не по себе. Отвык. Уже давно, с середины 90-х никто не рисковал «наезжать» на канал. А еще возникла досада на глупость ситуации. Затевая большую информационную войну и выпалив в эфир немыслимую дерзость, «Новости» сработали вхолостую, никого не задев. Зато умудрились нарваться «на ровном месте» – из-за мелкого проходного сюжета!

– Что будем делать, Стас? – поинтересовалась Светка.

И судя по тому, как люди в редакции нарочито продолжали работать – никто даже не повернул головы – Андреев понял, что коллектив уже в курсе возникших проблем. Люди тревожатся, и прислушиваются – что он ответит?

– Может, на всякий случай двери забаррикадировать? – ехидно предложила Элечка. – Пока Марку Иосифовичу не до нас, он решает более важные проблемы, чем безопасность каких-то там журналистов?..

Главная красавица редакции, ведущая рубрики «Культура» за словом в карман не лезла, и при случае умела обдать таким потоком желчи, что коллеги старались держаться от нее подальше. Без ума от красавицы оставались только те, кто знал ее исключительно по экрану: чиновники обладминистрации, приезжие дирижеры и баритоны. Эля вела вечерние «Новости», чередуясь со Стасом. Поэтому Андреев был вынужден терпеть и ценить злую Элечку, иначе пришлось бы самому, без передышки, ежедневно выходить в эфир.