Егор жених ведьмы. Сказка

А в чаще бегающие тени. Безудержная круговерть из белых саванов и обнаженных тел. Оскалы. Улыбки. Смех. Это русалки и утопленницы, сливаясь в едином хороводе вокруг костра, танцуют, обрывая тишину ту, что сгорая в пламени, сквозь иглы на лапах сосен огненным пеплом поднимается в небо.

Лешие и водяные что-то бормочут сквозь усы, и набив корявые трубки табаком из сушёных тёртых грибов курят в стороне, обсуждая прошедший год.

Даже те, что не выходят на свет, присутствуют незримо, и тихо ступая, по лесным тропам оставляют свои нечеловеческие следы в глубоких топях.

Седые фавны с кручёными рогами стоят в сажени друг от друга и, закрыв глаза, бьют в барабаны. Музыка, сливаясь с биением сердца входит в тебя, и растекаясь по венам, растворяется в крови.

Под исполинами, уходящими своими корнями в чрево земли, бронзовыми монетами рассыпана старой древесной коры прозрачная на свет чешуя. Продолжая медленно опускаться золотистым снегом, она тихо укладывается в мягкий в мох. Это тысячи воронов переминаясь скребут когтями костлявые ветви кедров..

Медленно и неотвратимо как движение тяжёлого маятника напольных часов, с пищанием комаров нагнетается атмосфера восхитительного невероятного таинства.

Петроглифы – рисунки первобытных людей в тёмных пещерах выйдут из оцепенения и движение начнут в преддверии великого часа.

Чуть поодаль на высоком холме, с корнями вместо волос сидит тот, чьё имя я не могу назвать тебе. Его лик – отражение мёртвых. Глаза словно тёмные озёра, в которых живёт сакральная сила, древняя как мир. Его обличье тьма, но свет внутри сурово держит в узде чудовищный мрак. Для всех, кто явился сюда в эту ночь, Он есть олицетворение вершащегося правосудия. Держащий в своей длани равновесие тьмы и света, Он грезит, одновременно находясь в сотнях измерений. Является эталоном, ибо только Ему древние маги доверили секреты бытия. К Нему стекается на суд всё то, что движется и дышит в тёмном мире; и сам мир, где обитают те, кого ты не увидишь при свете дня, есть часть Его души, а Он часть мира тьмы. Никто не смеет унизить, нанести обиду или вред кому-либо, ведь существует абсолютная уверенность, что никому не избежать расправы от Него, ещё до выяснения всех обстоятельств. Сидящий в этот час на зелёном холме – столп всех столпов. Остыв в каменном изваяние, Он остановил в себе жизнь, став мёртвым, до поры. Пока не начнётся то, что объединяет всех приобщившихся к Великой тайне в единый узел! Миг, несуществующий для смертных и недоступный для живых! Секунда, капля времени, когда случится Чудо! Сидящий на холме откроет синие глаза, указав на место, где через мгновенье, светом переполнив лес, бутон цветка откроет священный древний папоротник!!

А в ожидании ночного праздника под скалами в каменных нишах расположился на месте извечном рынок магических ингредиентов. В толчие галерей уродливые тролли с огромными носами, черти, суровые травники, старые знахари – все аккуратно шагая по булыжному полу внимательно ищут, то что их привело сюда этой ночью. Конечно в толпе есть и те, кто в этих местах старожил, и уже не первое столетие появлением своим вызывает отвращение или уважение, а иногда и то и другое.

Лишённое сострадания железное лицо Сикирчи, двести лет назад променявшего человеческую душу на крылья, чёрными глазами приоткрывает завесу для всех чуждого мира. Сухо и хладнокровно перебирает он в правой руке необычные чётки. Лишь ему одному известно чьи кости послужили для их появления на свет. Стальные перья у него за спиной в лунном серебряном свете становятся острыми, словно бритва. И если случайно одно из них падает в низ, то не встречая сопротивления режет в полёте всё, что попадается ему на пути, и достигнув мха скрывается, уходя глубоко в чрево земли. Раз в год Сикирчи приносит сюда ураган из тех мест, где лёд под ногами не тает уже миллионы лет.

Злой волшебник Дэф глухо ворчит, но подчиняясь всеобщему правилу, старается обходить тех, кто идёт ему на встречу. За его спиной ивовая сетка, а в ней птицы, кричащие голосами украденных им непослушных детей.

Старуха Мишь, в волосах которой запутался северный ветер, гонящий белые сливки волн Ледовитого океана лизать чёрный берег. В душе у неё метель поёт песни, которые уже не суждено услышать никому. Из рукавов рубахи, сплетённой волокнами крапивы, тихо сыпется снег и едва касаясь травы тает не долетая до земли. В мудром старческом взгляде отразилась печаль и тусклый свет прожитых тысячелетий.

Злые карлики с острыми топорами в руках, негромко звенят бубенцами в двуцветных красно-жёлтых шутовских колпаках. Добрые великаны в расхристаных рубищах, видя их чуть заметно кивают при встрече. Толпы ведьм всех мастей прихрамывая и опираясь на кривые палки текут сквозь базар тёмной водой.

А за прилавками фигуры, похожие на людей. Лица, прикрытые капюшонами, сотрясаясь от смеха читают страшные, известные только им мантры и заговоры. От яда в речах увядают цветы. А на исцарапанных чьими-то когтями, окаменевших изъеденных временем крепких столах, беспорядочно и завораживающе разбросано, всё что душе твоей будет угодно для создания самых разных волшебных бальзамов и эликсиров, порошков и суспензий. Сушёные крылья бабочек, такие красивые, что фантазии не хватает представить какими они были живые. Спящие летучие мыши, ящерицы с зашитыми веками, когти диких зверей, клыки, рога и копыта. Насекомые, целые и по частям.

Отдельный прилавок – мётлы с посохами, и каждый хранит на себе след Силы однажды оставленный резчиком.

А в глубине тёмных ниш за спинами продавцов, светятся приготовленные ими же экстракты всевозможных цветов. Чуть выше неперестающие биться сердца в мутном растворе стеклянных банок. А на расстоянии руки крылатые феи, крепко запертые в плетёных карзинах. Свиньи в клетках с остекленевшими от страха человеческими глазами..

Несмотря на то, что это единственное в своём роде место, случайных

здесь нет, их тут не может быть ни при каких обстоятельствах.

Сложно поведать и передать ощущения безграничности себя среди мира, который словно бутон раскрывает свои лепестки. И пыльца невыносимой лёгкости бытия, оседая внутри тебя, открывает двери иных уровней сознания. Пройдя один раз через всё это ты уже никогда не станешь прежним..

Глава 7. ЧЁРНАЯ ОСЕНЬ

Гниль, сырость и тлен неумолимо проникали сквозь мельчайшие щели, пробивая себе дорогу через ссохшиеся, потрескавшиеся дубовые брёвна старого дома. Они отвоёвывали себе пространство, которое так и не сумели подчинить прошлой весной. Распространяясь в глубь, сколько позволяла их существо, они вкрадывались не только внутрь жилища, но и внутрь душ, живущих в нём людей. Чёрная плесень из под половиц, самых укромных уголков таящего прохладу погреба тянула свою паутину, прячась в тени горящих лучин. Её медленная поступь пропиталась могильным холодом.

Это была странная осень. Прошло семь лет его ученичества и ещё никогда за всё это время, Егор не ощущал себя таким убитым, разобранным на части будто сгоревший сруб. Как будто некая вязкая тягучая сила сдерживала его стремление собраться, что б вновь стать цельным. Он не привык к такому тягостному, щемящему душу времени года. В этот раз не пришла рыжеволосая, дарующая урожаи радостная дева-осень. Кто-то её не пустил.. С седыми волосами цвета пепла к ним приближалась чёрная старуха с белёсыми глазницами без зрачков.. Она вела за собой ссутулившуюся злую безысходность, которая теперь повисла в воздухе, отравляя собой бесконечно добрую, жизнерадостную атмосферу, царящую в доме. Ветер как воскресший покойник выл в трубе страшную песню мёртвых.

Это случилось чёрной октябрьской ночью. Моросящий мелкий дождь тихо плакал. Вскоре его яростно сменили крупные капли, они стучали в слюдяное стекло и витраж старого дома, пытаясь что-то сказать. Огромные в пол неба молнии то и дело сверкали над бескрайним сибирским лесом. Корявые ветви деревьев как руки нищенки стучали в окно чердака. Держась за всё что придётся из последних сил, пядь за пядью, выдавливаемые прочь счастье и спокойствие неотвратимо покидали эти места.

Устинье впервые за все эти годы было плохо. Ничто не помогало. Лихорадка била её изо всех сил. Бледное лицо и растрепанные волосы только вносили в болезненный вид ещё более мрачные краски. Из неё уходило что-то неизмеримо важное, нечто большее, чем можно себе вообразить. Без чего сама жизнь теряет свой первоначальный смысл. Очень грустно улыбаясь, она угасала как маленький огарок свечи, становясь всё прозрачнее и тише. Девушка часто просила воды. А в её глазах шёл столетний серый дождь..

Чувство горечи как неизбежность конца вынимало из Егора душу. Ходики пробили десять вечера и тут, ослепительная вспышка молнии озарила дом изнутри. Это случилось так неожиданно, что травник успел только повернуть голову. Устинья с широко отрытыми, туманными глазами резко встала с кровати. "– Они идут! Они уже здесь, под каждым деревом. Я умираю. Ты подарил мне семь лет такого счастья, которое оправдало все дни, что провела с ведьмой. Я так тебя люблю..» Сказала она и без сил упала на кровать.

Сибирский лес как будто ожил! Сквозь дождь и ветви Егор увидел как со всех сторон куда хватало глаз мечутся огни. Так много их.. В отдаление уже слышны были крики и голоса. Это деревенские мужики вооруженные дрикольем, вилами и топорами искали логово ведьмы. Семь сотен человек со всех концов сквозь бурелом и глубокие овраги с факелами в руках пробирались к дому Устиньи и Егора. Крики и лай собак собой заполнили всю тишину октябрьской ночи. «Она нашла меня» – чуть слышно проговорила Устинья. Егор ответил – «Я не смогу и не хочу жить без тебя. Я не отдам тебя. Пусть лучше я умру вот так, за то с тобою рядом, с тобой..» Глядя на свою умирающую невесту Егор заплакал.

Вдруг, что-то внутри него воспротивилось и скинуло с себя тоску и боль будущей потери. А поглядев в окна каждой из четырёх сторон, увидев факелы бегущих к дому людей, Егор преобразился. Он вспомнил и ясно осознал кто он и где живёт. Свободно и отрешённо как человек, которому уже нечего терять сурово и громко произнес – «Выход есть, я отыщу его чего бы мне это не стоило. А будет суждено мне голову сложить я буду знать, за что я это сделал. Коль жизнь свою придется мне отдать продам её я подороже. Пусть ужаснётся старая, на что способен жених ведьмы, охотник и сибирский богатырь!!» Устинья тихо улыбнулась и сказала -«Слушай внимательно мой милый и крепко помни всё, что я скажу. Я умираю, но умру не вся. Используй знания, те что передала тебе я, что б людям дарить добро и благо, дабы осознали они, чем может обернуться колдовство и что оно бывает иным – светлым, чистым, искренним. Что волшебство может идти не только во вред, но совершать ещё и удивительное благо. И если сможешь ты в этом бесповоротно убедить людей, то появлюсь в тот же священный миг. Ну, а, сейчас..», Устинья обняла Егора -«Прощай мой милый, я Верю, что у тебя всё выйдет и я приду к тебе, мы снова будем вместе. Прощай.» Устинья из последних сил привстала что б поцеловать Егора и больше уже не поднялась. Дыхание остановилось. И в этот миг в дверь громко постучали. Толпа кричала, окружая дом. От факелов стало светло как днём. Дверь начали ломать. Две головни влетели в окна, загорелся пол. Дверь сломана и в дом ввались те самые друзья Егора, с кем семь лет назад отправился на поиски той ведьмы, что мёртвая сейчас спала в горящем доме! Все они до одного не признали Егора, но не из ненависти, а от того, что просто смотрели на него и не узнавали. «Ведьмак!!» – Взревели бывшие друзья – «Пронзите сердце!!» Жених ведьмы увидел, что его ряса занялась и скоро сам он вспыхнет словно пучок соломы. Он поднял руки, образуя крест, и опустил их резко ладонями друг к другу. Свет озарил полыхающий дом, ослепив гневом горящие глаза крестьян. Нечеловеческий хлопок унёс Егора далеко от этих мест.

А тем временем пламя охватило дом так яростно, как будто имело душу. И те кто остался, не могли теперь оторвать глаз от этого страшного зрелища. Чем яростнее огонь хватал иссиня-рыжими языками сухие крепкие брёвна, тем больше чувствовалось, что между ними идёт жестокое противоборство какая-то истинная война. Пламя в бесконечном круговороте бегало и лизало дубовые стены дома. Конечно сруб с огромным дубом посредине загорелся словно свечка.. Люди как в забытье смотрели на это невероятное зрелище. Внутри сгорала резная кухонная утварь, столы и внутреннее убранство и ложе на котором умерла Устинья. Горящие сборы трав благоухали. И в тот миг каждый из присутствующих понял, что в этом бою, несмотря ни на что, победил дом. За несколько минут его не стало, но он сгорел непобеждённый никем. Он исчез с лица земли, не покорившись своей смерти. Огонь не получил того что хотел..

Люди отшатнулись, от того что увидели в следующее мгновение – огромная как живая, лапа пламени в ярости размахнулась, и что есть сил хватила крону рядом стоящей сосны. И какого же было удивление крестьян, когда в это самое мгновенье сам лес дал ей отпор. Окатив жёлтые языки, скопившейся в хвое дождевой водой, дерево как бы в усмешку хлестнула его своей зеленой дланью чуть не потушив. Змеиное шипение раскатилось в предрассветной темноте. Стоящие вокруг дома деревья, последовав этому поступку, в одно мгновение встрепенулись. Сплетённая из мельчайших капелек влаги, тончайшая сеть весело взлетела в воздух. А сумерки, будто умывшись этой влагой распространили в округе утреннюю свежесть, насквозь пропитанную чистотой и священной надеждой.

Впервые за этот вечер люди испугались, они трезво и бесповоротно осознали, почувствовали, что момент упущен. Никто так и не увидел ведьму не живой не мёртвой. В считанные мгновения то, что ещё совсем недавно было жилищем влюблённых превратилось в пепелище. Потухли факелы и вместе с ними исчез ночной запал в душе у тех, кто пришел охотится на ведьму. Осталась только горечь, что что-то сделано не так..

Когда последний крестьянин покинул догорающие угли, случилось маленькое чудо. Через неуспевшую ещё остыть золу из коричневого жёлудя проклюнулся зеленый маленький дубочек.

Глава 8. ВАРКАР

Как-то раз в стародавние времена в одном из селений Алтая маленькая девочка подошла к старому деду шаману и спросила – «А почему помимо хороших, человек иногда совершает плохие поступки?» Шаман ответил: «Внутри человека» – испещрённая морщинками мудрости лицо деда растянулось в улыбке, – «на протяжении всей его жизни, не прекращаясь ни на миг, идёт великая битва. В тебе, во мне, во всех нас. Два огромных волка вступили в смертельную схватку. Один белый, светлый, другой грязный, черный.» – «А какой из них победит?» – спросила девочка, -«Тот, кого ты чаще кормишь» – ответил шаман.

Сидя в мягком изумрудном мху, прислонившись к старой ели, Егор вспомнил эту историю и грустно улыбнулся. Слишком много всего произошло за эту ночь. Всё случившееся совершенно выбило его из колеи. За свою жизнь он успел побывать на разных сторонах одних и тех же событий, поэтому даже смотря в глаза очевидности, не имел права винить старых друзей крестьян, за то что хотели смерти его невесте и чуть не убили его самого. Егор медленно возвращался к привычному образу мышления. Холодный рассудок выметал из его головы сор мелочных переживаний и сомнений. Новые стратегии, схемы, и смелые планы дальнейших действий сходились воедино.

«Таить обиду, точить на кого-то зуб или хранить камень за пазухой, – не великое богатство». Так говорили старики в его деревне на сто семнадцатой версте. Яркая оранжевая смелая искра этой мысли где-то из глубины естества подожгла сухой фитиль! Под воздействием силы этой нехитрой истины, в глубине души Егора какой-то внутренний рычаг под властью чувств-шестерней неожиданно сместился. Свобода и отрешённость пробудились как весенний ключ и горной лавиной смыли с его души тоску и горечь. В нём возродилось то чувство, когда уже не важно, что ждёт впереди, это тот самый миг, когда ты действуешь открыто, безупречно, с огоньком в глазах, отдав всего себя и будь что будет!!

Благодаря этому внутреннему смерчу, из маленького дуновения превратившемуся в сумасшедший ураган из чувств, эмоций и слов одним движением ведьмак поднялся с мха. Паруса души поймали ветер! Травник чувствовал его дыхание всем телом и внутренний вектор, словно флюгер на черепичной крыше повернулся в известном только ему направлении! Священный миг Свободы окрылил человека в рясе и обращаясь неизвестно к кому с какой-то сумасшедшенкой в глазах решительно и твёрдо зеленоглазый парень произнёс удивительную речь – «Не впадайте в грех уныния, выслеживайте свои пороки и духовные увечия! Не давайте ни единого шанса саможалости гнобить себя! Нет болезней!! Есть лишь потакание своим слабостям! Проживайте каждый свой день как последний! Творите Добро, ибо сделанное вами возвращается к вам же с утроенной мощью. Благодарите Всевышнего за всякий прожитый день, и тот, что будет подарен вам завтра! Используйте каждый миг имеющийся в вашем распоряжении, что б расти над самим собой, становясь ещё немного ближе к Богу чем они..

Егор вдохнул воздух осенней ночи и, отражаясь в красоте величия грядущих дел, в его глазах вспыхнула искра непоколебимой решимости. Исполненный силы, Егор окончил свой монолог такими словами: «Живите и совершайте смелые, яркие и безрассудные поступки, что б смерть в ужасе бежала от вас!!» С каждым словом охотник чувствовал прилив сил, как будто произнесённые им фразы были камнями разбивающими огромный, глиняный горшок, полный какой-то животной первобытной энергии. Счастливый от переполнявшей его через край Свободы, улыбаясь самому себе, Егор с силой выдохнул и остатки юношеского малодушия исчезли в нём без следа в хвои вечнозелёных лиственниц.

Но, вдруг, буквально над своим ухом он услышал хриплый голос – «Я не сомневался в тебе..» Зеленоглазый парень с удивлением обернулся, но не увидел никого. Лишь чёрный ворон был невольным свидетелем ночного откровения. Прищурив глаз, смотрел он диковинно и хитро. -«Моё почтение», поклонился жених ведьмы. Ворон учтиво склонил голову, подняв вверх кончики крыльев. -«Ррречь за которррой солдаты бы пошли на смерррть не может оставить ррравнодушным даже такого старррика как я. Варкар» – представился Егору ворон. «А твоё имя.. Эти семь лет слишком гррромко шептала тайга, что бы его не знать. Я прррилетел что б поддеррржать тебя в такую трррудную минуту. Черррта всех сильных духом» – продолжил ворон, – «перрремолов беду свою внутррри, найти в самом себе спасение и помощь.»

Ни на миг не переставая удивляться, травник ответил – «Тогда ты как раз вовремя.» – «Егоррр, твоя невеста сказала тебе пррравду, один единственный есть шанс верррнуть её в миррр, вырррвав из когтей смерррти. Нужно своею жизнью, делами и самим собою сказать, да так что б тебе безоговорррочно поверррили, что колдовство и магия, которррой обладают ведьмы, может и благо так же пррриносить. Те что пойдут однажды за тобой, должны будут железно осознать, что ведьмы не одинаковы как и вы люди. Ты должен будешь воодушевить всех, так что б за тобой они отпррравились куда угодно, хоть к черррту на рога. Ты должен стать Великим! Ведь это единственный твой шанс любимую верррнуть от туда, где дверррь обррратно крепко заперррта.»

Ворон ненадолго замолчал, давая Егору осмыслить сказанное. И почти тут же продолжил -«Но это не все, что должен я перрредать тебе. Прррости, но видимо судьба моя сложилась так, что я, а никто другой тебе обязан сообщить такие вести. Внимательно послушай, что тебе скажу. Те обстоятельства, в которррых рррешалась судьба твоей невесты серррьезно изменились. Ты по воле собственной, не одурррманенный, не пьяный пррринял рррешение остаться жить с Устиньей и стал частью её мира. А Гнилодуха в своём гневе не знает ни гррраниц ни берррегов и вместе с ней к себе на дно утащит всех и всё, что Устинью окррружало, что было дорррого когда-то, всё что дарррило тепло и свет. Лес станет сохнуть на корррню и сгорит однажды в след за чудесным домом. Но это все грррядущее. А в этот час тебе пррридётся сделать выборрр идти и добррровольно сдаться ведьме или (хоть шансы и не велики, не стану врррать) старррухе объявить войну и вступить в битву! Ждать милости или обррречь себя на смерть, что б чудом выйти из воды сухим? Каким бы не было твоё рррешенье оно только твоё! И все, что за собою повлечёт – его последствия – твоих рук дело и ответственность твоя.