Я хочу вернуться туда…

Прикинув, что здесь пока больше делать нечего, Минкё пошел приводить в порядок маленькую кухню. По крайней мере, эта комнатка больше всего подходила под это высокое звание. Но сначала один звонок.

*кисэн – женщины-аристократки, которые развлекали янбан (дворян) и королей

**ханбок – национальная одежда

*** Чхун Хян – героиня легенды «Сказание о Чхун Хян»

– Невыгодное место, сплошная антисанитария и разваливающееся здание… Да вы экстремалы!

Пробуждение было резким от внезапного возгласа, смешавшего в себе странную смесь удивления и недовольства, неудобным от того, что на твердом столе подушка была бы не к месту, и горьким, потому что был упущен такой приятный и красивый сон. Чонсу в секунду принял нормальное сидячее положение, еще секунд пять соображая, где он вообще находится. Вроде бы место привычное, и даже музыка, проигрываемая недорогим магнитофоном в соседней комнате, была обычной. Да-да, восьмое авеню двадцать два. Но откуда здесь этот широкий во всех отношениях светловолосый человек, вольготно вставший прямо в центре зала и внимательно рассматривавший все вокруг. Если Чонсу встанет с ним рядом, то вряд ли и до уровня уха дотянет, поэтому он пожелал оставаться на безопасном расстоянии, сидя на стуле.

– Не убрано, грязи по колено, – продолжал он. – Это тут ты мне предлагал работать, Мэтт?

– Да, именно тут.

В узком дверном проеме, наконец, показался Минкё, скрестивший руки, на которых кое-где была видна засохшая краска.

– Готов поспорить на все, что угодно, что у вас это дело не выгорит. Вы хоть представляете, что у вас только один шанс из ста на успех?

– А разве не ты когда-то любил рисковать?

– Это другое, совсем не то, – случайный гость провел ладонью по шее.

– Майкл, ты только подумай: полная свобода действий, будешь работать под своим началом и никто тебе не указ. Ну… в разумных пределах.

Чонсу чувствовал себя незаконным слушателем этого диалога. Полностью не представляя, кем может быть этот человек, и о чем его друг с ним вообще говорит, он успевал лишь переводить взгляд то в одну, то в другую сторону. Майкл, по крайней мере так назвал его Минкё, почесал в затылке, явно о чем-то глубоко задумавшись. Обернулся пару раз, снова окидывая все оценивающим взглядом, с завидной регулярностью хмурил брови.

– Хм… Может, тогда покажешь мне мое предполагаемое поприще? – наконец прервал он свое молчание, посмотрев на Минкё.

– Это сюда, – воодушевленно ответил тот, указав на направление за своей спиной.

Майкл недоверчиво последовал за ним, все еще оглядываясь по сторонам. Но его путешествие не оказалось долгим – не прошло и минуты, как с громким смехом он вышел обратно в зал.

– Нет, вы, ребята, и впрямь смешные, – продолжая посмеиваться, говорил он. – Я, конечно, чем смогу помогу, но работать здесь – уж извиняйте.

– Хорошо подумал? – не отставал Минкё.

– Может, вы и половину минусов не видите здесь, но я их все вижу прекрасно. Раскройте глаза пошире… ну, в крайнем случае, попытайтесь. – Майкл уже подошел к входной двери, по желанию обоих владельцев, полностью прозрачной. – Звони, если что.

Все еще смеясь, странный посетитель вышел на улицу, будто его и не было, а он оказался всего лишь сном. Солнце светило нещадно, а ему и в джинсовой куртке, теплой на вид, жара была нипочем. Еще пару мгновений, и он уже полностью смешался с толпой, так яростно спешащей на работу.

– Еще придет, – уверенно сказал Минкё, смотря странному человеку вслед.

– А кто он вообще такой? – наконец обрел дар речи Чонсу.

– Надеюсь, тот, кто будет заведовать нашей кухней.

– То есть?..

– Я о нем говорил. Готовит он отменно. – Минкё уселся на стул около того же столика, где был и Чонсу. – Только если в хорошем настроении, – добавил он.

– И откуда ты его знаешь?

– Познакомились случайно. Одно время он работал помощником повара в кафе совсем близко к университету. Я туда часто захаживал. Ну, а когда перебарщивал с заказом, и денег с собой столько не оказывалось, помогал ему после закрытия на кухне прибираться. Так и познакомились. Он бы уже давно шеф-поваром какого-нибудь дорогущего ресторана стал, если бы не начинал с самого начала так гнуть свое. А так он раз за разом наступает тигру на хвост. Начальники, они такие… сам знаешь. Вот он нигде долго и не задерживается.

– И ты хотел, чтобы он был у нас поваром?

– Точно. Твоя догадливость сегодня зашкаливает. А вообще, неплохой вариант, вполне… Так, что-то мы засиделись, – прервал Минкё сам себя. – Работать, работать…

День прошел как нельзя лучше, солнце светило, не скрываясь за пушистыми облаками ни на минуту, а воды Атлантического океана были спокойными до невозможности. День без излишних чрезвычайных ситуаций и с минимумом споров и пререканий, впервые, наверное, за все время проживания здесь. Может, потому, что свыклись или старательно это показывали, а может, потому, что перетаскивания столов и переподключения не таких уж многочисленных, как хотелось бы, электроприборов занимали все время и силы так, что на споры уже не оставалось ни того, ни другого.

Да, работы действительно было много. Минкё так и не объяснил причину такой безумной спешки своему другу. Впрочем, Чонсу и не спрашивал, продлевая себе более менее сносный уровень спокойствия еще на день. Да и думать насчет этого порой не хватало времени, только и размышляй про себя – на каком уровне лучше повесить занавески. Полы были натерты до кристальной чистоты, да такой, что еще немного – и можно было бы кататься, как на коньках. Столы и стулья приняли свою окончательную позицию. Целлофан, обмотанный вокруг некоторой мебели, словно блестящая прозрачная паутина, был снят и положен около черного хода, ведущего из кухни во внутренний двор. Еще бы развесить дешевые светильники, которые они купили в хозяйственном магазине, не отличающемся высокими ценами, там, через несколько кварталов, но усталость навалилась как первый снег, неожиданно и блокирующая всякое движение.

Плюхнувшись на стулья, друзья сидели неподвижно еще двадцать минут, оглядывая деяния рук своих. На первый взгляд можно было бы сказать, что и не было сделано ничего, ведь вроде ничего не изменилось, но… Все же теперь помещение было близко к тому, чтобы назвать его кафешкой низкого достатка. Солнце, все это время еще довольно ярко освещавшее фронт работ, уставшее, так же уставшее, как и они, готовилось закатиться за горизонт. По обоюдному решению, работы были приостановлены на ночное время, тем более миссис Байерс, относительно милая, когда ей никто не мешает, старушка, жившая в квартире в соседнем доме, несколько раз настоятельно просила их прекращать гудеть да стучать после заката солнца. Продолжая относиться к ним более чем подозрительно, она даже отслеживала из окна, какие именно машины к ним приезжают или какие люди заходят.

Уже загорались первые звезды, когда силы, нужные для того, чтобы вернуться к нормальной жизни двадцатиоднолетних молодых людей, а не продолжать пребывать в состоянии улитки, начали возрождаться. Неплохо было бы и разбавить трудовые часы чем-нибудь другим, повеселее. Что Минкё и решил незамедлительно сделать. Еще непомерно долго, по его мнению, старясь уговорить Чонсу отправиться с ним и плюнуть на эту бесполезную работу в будущей конкурирующей фирме и потерпев полное поражение, он поехал в «Free relax».

Это был клуб, куда он в былые дни, когда не нужно было думать, где купить лампочки подешевле, захаживал чаще всего. Определенно после всех сегодняшних посещений, после этого помощника Лу Чаошэна, который явно жил согласно пословице, что ранней птице и червь достанется*, после этого Майкла, который оказался намного менее сговорчивым, чем он предполагал, нужно было оттянуться по полной. О тяжком и нерадостном можно было подумать завтра. Быстрые лучи света, скользящие по всему залу, по всем людям, в нем находящимся, отвлекали как нельзя лучше, а стаканчик банановой самбуки только способствовал тому, чтобы забыть обо всем тяжком и нерадостном на сегодняшний вечер окончательно. Тем более что было в компании с кем. Встретив свою относительно давнюю знакомую, Джейн, Минкё уверился в том, что в этот вечер американские боги к нему благосклонны. Чего, наверное, нельзя сказать о другом субъекте.

*Ранней птице и червь достанется – английская пословица, The early bird catches the worm.

Как всегда, как и неделю, и месяц назад Чонсу работал в кафе. Все как обычно, ничего нового, и казалось, что даже посетители те же, как и всегда бывают. Только из головы кое-что не шло. И сколько бы он не встряхивал головой, от чего челка спадала на глаза, так что ее приходилось убирать ее, резко мотнув головой, потому что руки были заняты подносами, это так и стояло перед глазами.

Уже подходя к месту работы, Чонсу решил заскочить минут на десять в интеренет-кафе. Ничего необычного, так он уже делал иногда. Но такое количество отменной брани слышал в первый раз. Много же пришлось узнать от своего начальника о себе несчастному Ву Йи-фэй, тому самому работнику, его знакомому. Начиная с главной провинности – поцарапанного экрана компьютера, и продолжая ею в кульминации, начальник в продолжении перечислил все минусы, и одним из главных оказалось то, что Йи-фэй пускает этого попрошайку, то есть Чонсу, сюда за бесценок. Жертва выговоров только сжалась пуще прежнего, втянув голову в плечи, показавшись от этого еще ниже. Когда дело коснулось Чонсу, он поспешил скорее скрыться оттуда, чтобы не усугубить ситуацию. Наверное, надо как-нибудь поговорить с Йи-фэй, решил он.

Да, все было как всегда. И печальная луна, круглая сегодня, как никогда, все так же смотрела с неба в окно. И молодой человек, обычно сидевший в кафе до самого утра, как всегда что-то быстро записывал в своем блокноте, изредка прерываясь на то, чтобы поразмышлять, что написать дальше. И, как всегда, этот господин. Чонсу и не сомневался, что он придет и сегодня.

– Вы когда-нибудь снимались в рекламе? – спросил господин, когда Чонсу поставил перед ним заказ. На этот раз к чашке кофе добавился еще и омлет с беконом.

Чонсу отрицательно помотал головой. Опять эта челка… Он понадежнее заправил ее за ухом.

– А в клипах? В фильмах?

– Нет.

– Хотите попробовать? – Господин внимательно посмотрел на него, не прекращая расправлять и сгибать обратно дужки своих солнцезащитных очков.

– Не понимаю вас… – Чонсу весь напрягся, насторожившись.

– Меня зовут Стивен Финкл, я продюсер. – Он приостановился, несколько секунд ожидая реакции. Чуть разочаровавшись, что узнавания не последовало, он продолжил: – Не заинтересованы в том, чтобы сняться в фильме?

– Я? В фильме… Вы серьезно?

– Абсолютно серьезно. Ну так?

Еще раз внимательно присмотревшись к собеседнику, Чонсу не нашел никаких признаков розыгрыша или помешательства, что могло хотя бы как-то оправдать такие предложения. Полминуты Стивен Финкл ожидал ответа, нисколько не стесняясь такого разглядывания. Лицо серьезное, ни тени грядущего приступа смеха. Похоже, и вправду не шутит. Тогда в чем же подвох?

– Вы хорошо бы смотрелись в кадре. Я оставлю вам свою визитку, – сказал Финкл, доставая из кармана маленький листок и кладя его на стол. – Подумайте над моим предложением.

Сказав это, Финкл принялся за свой заказ, забыв о существовании Чонсу, будто он и не разговаривал с ним только что. Клиент, сидящий в другой половине зала, в это время позвал официанта, чтобы ему принесли еще стаканчик виски. Чонсу ушел выполнять заказ, а когда освободился, то, оглядев зал, уже нигде не нашел господина Финкла. Если бы не визитка, оставшаяся в кармане, он бы и вовсе принял это за полусон. Не удивительно. Он так давно не высыпался.

О том, что собирался поговорить с Ву Йи-фэй и выяснить, прошел ли гнев его начальника без лишних потерь, Чонсу вспомнил только уже ранним утром, подходя к 8 Авеню, 22. Полностью замотанный, уставший и видящий сны уже на ходу, он спешил в здание будущего кафе, которое и названия пока еще не имело, так что снаружи выглядело весьма интригующе. Луна давно скрылась за горизонтом, забрав с собой и звездный свет, а солнце еще не спешило всходить. В таком неверном освещении многое может привидеться. Вот как сейчас, к примеру.

Окно открылось тихо и практически незаметно, пропуская тонкую тень. Так же бесшумно окно и закрылось, и тень начала удалятся быстрым проворным шагом. Чонсу протер глаза, даже кожу на своей руке ущипнул, чтобы удостовериться, что не спит где-нибудь около городского мусорного бака. Оказалось, нет. Тогда вор?

Подумать о том, что воровать-то у них, в общем-то, нечего, Чонсу успел, уже подбегая к этой самой тени. Схватив ее за локоть, он намеревался удержать ее для дальнейшего допроса. Да не тут-то было. Миниатюрный предполагаемый воришка боролся не на жизнь, а на смерть, порой выдавая такие приемы, что казалось, будто Чонсу вырывается из цепкой хватки, а не наоборот. Наконец кое-как ему удалось заломить воришке руки за спину. Добившись того, чтобы он перестал вырываться и извиваться, как самая настоящая змея, Чонсу сорвал с головы капюшон, из-за чего по плечам рассыпались длинные черные волосы.

– Ты кто такая? – начал свой допрос Чонсу, справившись с удивлением от того, что воришкой оказалась девушка, а не какой-нибудь беспризорный подросток. – Что ты здесь делала? Что тебе здесь нужно?

На все вопросы девушка отвечала только стойким молчанием, время от времени повторяя попытки вырваться. Время шло, небо становилось все светлей, позволяя увидеть девушку такой, какая она есть, а не какой ее рисует темнота.

– Кто ты такая? – снова спросил Чонсу. – Давай договоримся: я тебя отпускаю, а ты говоришь мне, кто ты такая и что тебе здесь нужно.

Девушка еле заметно кивнула. Чонсу медленно ослабил хватку и, наконец, отпустил ее совсем. Простояв еще несколько секунд без движения, она рванулась с места не хуже профессионального спринтера – только ее и видели. Ощутив в десятикратном размере вдруг навалившуюся усталость, Чонсу даже не предпринял попытки догнать ее. Только смотрел ей вслед до первого поворота. Рассвело.

Загадочная посетительница… Кем бы она могла быть? Вырывалась так отчаянно, будто шпион, попавшийся на вражеской территории. Но разве у них есть что разведывать? Чонсу остановился перед самой дверью и посмотрел на окно, через которое она вылезала. Просто так не откроешь, немалым проворством нужно обладать, чтобы сделать это.

Как и ожидалось, Минкё на месте не оказалось. Если уж он отправлялся вечером куда-то по своим злачным местам, то ждать его стоило только к утру. Это если повезет. Неудивительно, что в пустом доме незаконно завелся еще один странный обитатель. Сначала похожая на вора, она теперь менее всего его напоминала. Что-то в ней было… Это что-то никак не поддавалось определению, что совсем не мешало увериться в существовании этого чего-то.

Помещение без каких-либо людей казалось совсем неживым и крайне непривлекательным, будто порог не переступала нога человека уже несколько месяцев, хотя в действительности только полчаса назад здесь была эта девушка. Вроде бы ничего и не изменилось, и не одного стула не было своровано, а о денежном запасе речь прекратилась уже три дня назад, но теперь избавиться от ощущения чего-то постороннего было крайне сложно. Кто она? Чонсу медленно прошел к кухне, чтобы заварить себе чай, по пути проведя кончиками пальцев по поверхности одного из столов. Что ей было нужно? Пока кухня не применялась по своему основному назначению, продуктов в ней содержалось крайне мало, поэтому чай был только в пакетиках. Да и то в крайне ограниченном количестве.

Сев за стол около окна, Чонсу наблюдал, как 8 Авеню медленно просыпается, оживляясь в каждом своем уголочке, и солнечный свет медленно проникает все дальше по дороге, словно едет на большом грузовике, призванном доставить его к каждому дому. Он уже почти уснул, отпивая чай из чашки чисто автоматически и все наблюдая эту просыпающуюся нью-йоркскую улицу.

– Да тебе прям в каком-то романтическом фильме только сниматься! – неожиданно раздалось громкое замечание.

Минкё плюхнулся на соседний стул. По его покрасневшим глазам сразу можно было догадаться о веселой бессонной ночи.

– Я не слышал, как ты вошел, – невозмутимо отозвался Чонсу, все еще продолжая пить этот безвкусный чай.

– Еще бы. Ты бы себя со стороны видел. Точно как детектив, который распутывает невероятно сложное дело. О чем ты думал?

– Я? Ни о чем… – не справившись с объективным недовольством организма постоянной работой, Чонсу звучно зевнул. – Хотя нет, кое-что хотел сказать. В последнее время ты не замечал каких-то посторонних странных посетителей?

Он вопросительно посмотрел на друга. Тот задумался ненадолго, побарабанив пальцами по столику, чем создавал видимость глубокой задумчивости.

– У нас тут каждый второй посторонний и странный, – наконец сказал он. – А так, чтоб совсем посторонний… Нет, не замечал. А что?

Чонсу пожал плечами, думая говорить или нет.

– Да вот, когда я подходил сюда рано утром, увидел, как через окно отсюда вылезала девушка. Я ее поймал, но она вырвалась и убежала. Случайно не твоя знакомая?

– Хотел бы я, чтоб у меня были такие знакомые, – задумчиво произнес Минкё. – Но нет, такой отчаянной госпожи я определенно не знаю. Тебе не приснилось ли?

Чонсу задумался на секунду. А и правда, вполне возможно, что приснилось, и он все это время просто сидел за столиком наполовину готового к приему посетителей кафе. Сны утром такие реалистичные…

– Может, и приснилось, – наконец пришел к выводу Чонсу. – А ты, где всю ночь был?

– Получал необходимую дозу релаксации.

– В клубе?

– Так я тебе и сказал. Подумай сам, ты же у нас детектив. Шпионов тут каких-то ловишь… А вообще, – резко прервал сам себя Минкё, – у нас осталось мало времени. Вперед, за дело.

Ответом послужил лишь продолжительный сонный и немного ленивый зевок Чонсу.

Три дня. Такое количество времени можно оценивать совершенно по-разному: и как пронесшееся мимолетное видение блаженной неги, и как три занудных, абсолютно идентично повторяющихся отрезка времени, и как три спешащих в только им одним известном направлении шанса быстро закончить оправдание своего займа. Эти три дня неслись с непозволительно высокой скоростью, хотя могло бы показаться, что они же, эти три дня, превратились в тридцать три – настолько тяжела и скучна была оставшаяся работа. То там огрехи замазать, то тут кофеварку подлатать, а потом и вовсе ударить кулаком по причине того, что она совсем не желает поддаваться усилиям начинающих электриков, после чего пожалеть о своих действиях, потому что кофеварка эта стоит одна единственная, и уговаривать ее заработать вновь. Скучно. И… тревожно.

– Этот твой Майкл так и не пришел, – заметил Чонсу вечером, когда оставалось два дня, и открытия по договору должно было состояться послезавтра.

– Явится, – с показным энтузиазмом, но уже не так уверенно ответил Минкё. – Он всегда опаздывает.

– Посмотрим…

На это проявление скептицизма Минкё не посчитал нужным отвечать. С одной стороны, потому, что порой нужно смотреть на сомнения с высоты Намсан*, а с другой – потому что сомнения эти начинали давать маленькие отражения и в его сознании. Но, как бы то ни было, он просто наградил друга полупрезрительным-полуудивленным взглядом. Но разве кафе без повара – это не отважное безумие? В последний раз кулинарные подвиги Минкё закончились полным провалом и отравлением всех тех, кто эти подвиги попробовал, еще лет семь назад, и вдруг проявившиеся кулинарные способности сейчас также маловероятны. Также маловероятны, как и то, что заведовать кухней сможет Чонсу, на взгляд Минкё, страдавший поразительнейшим отсутствием фантазии. Нет, этот человек, Майкл, просто обязан прийти. А если нет… При одном воспоминании того мускулистого личного помощника по спине у Минкё пробежали мурашки.

Время, впрочем, как и все, приближающееся к финишу, многократно убыстрило свой бег, и не было возможности даже взглянуть на стрелки часов – то ли от того, что последние приготовления отнимали львиную долю сил, то ли от того, что стрелки эти вращались с невообразимой скоростью. И это не всегда шло на пользу. С одной стороны, приходилось работать в поте лица, с другой – так хотелось, чтобы томительное ожидание, наконец, закончилось, превратившись в стремительное действие.

И вот, наконец, настал тот самый день, двадцать первый день седьмого месяца, последний день перед тем, когда согласно договору они должны были официально открыть заведение. Последние приготовления подходили к концу, последние провода были подключены к своему месту, последняя краска высохла на стенах, и Чхун Хян будто двигалась по своей воле, переливаясь зелеными красками своего ханбок. Вроде как все подходило к своему логичному концу…

Вроде. По случаю такого знаменательного события Чонсу провел свои последние рабочие часы не совсем полно, отработав их во второй половине дня. Солнце в тот день светило непомерно весело, и подать заявление об уходе у него вышло с легким сердцем и еле скрываемой улыбкой. Подошло к концу ночное рабство в виде постоянного перетаскивания подносов за минимальную плату. Наставало такое же перетаскивание подносов и прочей кухонной утвари за бесплатно. Но это нисколько не портило настроения, ведь подносы эти были лично его, Чонсу, и его друга. Впрочем, как и все это здание, где были эти подносы и всяческая утварь. Совсем скоро, через каких-то двадцать часов, мечта, которая появилась еще несколько лет назад, еще тогда, в Кванчжу, мечта, которая раньше казалась несбыточной, чем-то вроде красивой сказки, воплотится в жизнь.

Дорогу обратно, ту самую дорогу, которую он проходил так долго, так часто, и которую теперь предстояло пройти в последний раз, Чонсу решил не сокращать, стараясь идти медленно, совсем не спеша. Небо безоблачное, ветер совсем тихий, почти неощутимый, солнце тянется достать своими золотыми лучами до земли… Спешить совсем некуда. Впрочем, как и впереди идущему прохожему, понуро склонившему голову и опустившему плечи. Знакомому прохожему.

– Йи-фэй! Ву Йи-фэй! – позвал Чонсу прохожего.

Тот, немного погодя, обернулся. Вселенская скорбь и разочарование во всем мире окрасилась оттенком удивления.

– Что ты здесь делаешь? Разве ты не в ночную смену работаешь? – озвучил он свое удивление, как только Чонсу подошел.

– Больше нет, – покачал головой Чонсу. – Больше я здесь вообще не буду работать.

– Как? Тебя тоже?..

– Что?

– Уволили… – тихо добавил Йи-фэй слово, которое ему так не хотелось говорить, будто оно было под запретом произнесения вслух.

– Нет, сам ушел, – ответил Чонсу с легким оттенком гордости, от которого не сумел избавиться.

– А меня выгнали, как последнюю собаку, даже без зарплаты за эту неделю выгнали… Да что они там все…

Было невозможно представить, чтобы человек мог еще сильнее опустить плечи и еще больше обмякнуть, будто был не человек, а гигантское желе, но Ву Йи-фэй удалось это сделать. Чонсу хлопнул его по плечу, пытаясь хоть как-то взбодрить, со словами:

– Да ладно, все будет хорошо… Что теперь собираешься делать?

– Искать новую работу, что ж еще?

– Какую?

– Вариантов мало, – начал рассуждать Йи-фэй. – Где-нибудь в обслуживающем персонале, может, официантом устроюсь… Ты ушел из своего кафе, теперь там твое место свободное?

– Подожди, подожди… – прервал его Чонсу, обдумывая что-то. – У меня есть для тебя вариант получше.

– Да ну?

– Ты говоришь, что можешь работать официантом. Могу предложить тебе эту вакансию.

– Ты еще скажи, что ты – владелец ресторана, – неровно рассмеялся Йи-фэй.

– Откроется завтра.

– Врешь!

– Нисколько.

Дорога за разговорами сокращается вдвое, и вот, они уже стояли перед светофором у перекрестка, где их дороги должны были разойтись в противоположные направления. Светофор настойчиво показывал красный свет.

– Приходи завтра с утра по этому адресу, тут недалеко, – говорил Чонсу, записывая что-то на клочке бумажки.

– Но если я только потрачу свое время зря…

– Обещаю, что нет.

– …то тебе не поздоровится, – закончил Йи-фэй. – Не люблю, когда врут.

– Тогда договорились, – сказал Чонсу, протянув руку.

Ву Йи-фэй принял рукопожатие, вмиг потеряв все свое грустное выражение лица, которым можно было выпросить и миллион у какого-нибудь богатого толстосума, и променяв на довольно одухотворенный новым поворотом в жизни вид.

Зеленый.

Чонсу повернул направо, особенно не торопясь. Придет завтра Йи-фэй или вовсе нет, он не знал и даже не хотел предполагать – слишком много предположений было разрушено и в завтрашний день может быть разрушено ровно столько же. Во всяком случае, еще один работник был бы очень кстати, принимая во внимание то, что в настоящее время в их штате сотрудников числятся только двое, а именно он и его друг, он же – партнер по бизнесу. Хотя они и разместили объявление о наборе сотрудников в интернете и на близстоящих столбах, никто так и не откликнулся. Может, в том была виновата примерная зарплата, заявленная в объявлении, а может, неудобное расположение, хотя на взгляд Минкё место было в самый раз, а может, еще по каким-то причинам, но число работников все еще оставалось на цифре два, не считая главной составляющей всех кафешек и ресторанчиков мира, без которой заведение просто не смогло бы существовать. Была у Чонсу пара мыслей на тот случай, если доверенное лицо Минкё, тот Майкл, так и не придет (а он был уверен в том, что так и будет). На крайний случай он мог попросить младшего повара с его бывшего места работы помочь им, но…