Золотой Рассвет и Серебряный Буран

Отец потрясённо посмотрел на сына, потом отвёл взгляд и задумался. К такому готов он не был. Внутри боролись чувство гнева и желание выгнать сына и ощущение сквозящего одиночества, осознание никчёмности последнего древнего существа, охраняющего свои тайны и, как оказалось, лишь свои традиции… Но только ли свои? Ведь если Верес уйдёт, за ним потянутся другие – король Араме сам недавно посылал своего советника Аулию пожить среди людей, и тот принёс новости о таких вещах, которые сразили бы любого ферра-дракона, заразили бы желанием прикоснуться к ним. Желанием этим пользоваться. Жизнь оказалась бы для них лёгкой, не то, что в отдалении, в сокрытии… Где каждый день приходится бороться за существование, особенно холодной зимой. Кому тогда достанется их маленький, но сильный мир?.. Смешается с остальными, как у других ферра и народов Анвирии?

– А ты подумал о нас, Верес? – вместо крика тихо произнёс Араме, поднося к губам руку. – Подумал, что будет, если престол займёт Дэрадо? Он же всё здесь разнесёт… Он предаст пеплу то, что с таким трудом выстраивали мы веками…

– Я подумал. Но мне невмоготу, я… – не нашёлся, что сказать, и лишь сокрушённо покачал головой Верес.

– Ты не жил той жизнью, Верес, – уступчиво, но с тёплым упрёком произнёс король. – И уже к ней тяготеешь?

– Поэтому я и хочу попробовать…

– Но не боишься ли ты, что тебе там… понравится? – Араме склонил голову, и длинные пряди золотых волос упали ему на лицо. – Что будет с нами? Мне уже триста шестьдесят три года, я должен найти преемника.

Вдруг невдалеке на светлой от пяти лун каменной дорожке со стороны празднества показалась невысокая худенькая тень, освещённая огнями и обрамляемая ветвями яблони. Она быстро приближалась к отцу и сыну.

– Мой король, извините, могу ли я?.. – произнесла мелодичным голосом тень, и в свет лун вышел юноша, облачённый в тунику до пола, с длинными шёлковыми персиковыми волосами. Лицо у него было миловидное, с тонким носом и маленьким ртом, а большие карие глаза наивно смотрели на короля и его сына.

– Аулия, проходи. Нашёл нас таки, – с улыбкой сказал Араме, узнав голосок. – От тебя у меня нет никаких секретов, – король махнул своему советнику, и юноша, которому на самом деле было ровно сто лет, тихо прошёл к Араме с дорожки в тень.

Советники драконов отличались от советников любых других существ. Они сами выбирали себе господ, а те, в свою очередь, даже устраивали дуэли, чтоб переманить на свою сторону лучшего советника. Драконы-господа дорожили ими, доверяли советникам свои тайны, а те неустанно выполняли требования господ и готовы были отдать за них свои жизни, беря себе даже их фамилию в дополнение к своей. Эта преданность восполнялась защитой, ибо господа обычно были куда сильнее и выносливее хрупких советников. И куда крупнее в образе ферра-драконов.

– Подходя, я услышал, что Верес не хочет принимать ваш дар, мой король? – нежно переспросил Аулия, садясь на траву рядом со скамейкой у ног своего господина и его сына.

– Увы. И хочет он в цивилизацию… – тяжело вздохнул, уже смирившись, король и положил тяжёлую руку на хрупкое плечо Аулии, чуть сжав его от чувств.

– В этом нет ничего страшного! – заулыбался юноша. – Я сам там жил, я понимаю, к чему там можно стремиться, и мог бы предложить: почему бы Вересу не пожить там некоторое время? Так он будет объективнее, так поймёт, нужно ли это ему, или всё – блажь юности?.. – он заговорщически глянул на Вереса. Тот поражённо смотрел на внезапного сторонника. Аулия и раньше был миротворцем, утешал его отца, но чтоб решиться на такое – отправить наследника в город, наследника, наречённого будущим королём – он не ожидал в этом помощи советника отца.

– Ну раз ты так говоришь, то пускай некоторое время поживёт там, – устало вздохнул Араме, встал и медленно, сцепив за спиной руки, пошёл по мраморной плиточной дорожке в сторону праздника и музыки. Невдалеке сиял огонь костра, мимо него мерцали тени танцующих, и музыканты, забавляясь, выдавали безумные весёлые мелодии, звеня бубном и громыхая барабаном.

Вид у Араме был хмурый: он уже представлял, как начнёт предлагать ему в короли своего необузданного сына Дэрадо Люсин. Такого на ночь глядя он не хотел и думал уснуть раньше прихода жены с праздника Патальи. – Только, Аулия, полетишь с Вересом. Отныне ты – его, не мой советник. Согласен ли ты?

– Слушаюсь, мой повелитель, – склонил на бок голову юноша и длинные персиковые локоны соскользнули по его плечам на грудь и талию, прикрыв нежное лицо и таинственные тёмные глаза.

Глава третья

Переезд

Это была небольшая квартирка в высотном доме. Скромная прихожая с жёлтыми обоями и несколькими сияющими серебром крючками для одежды. Из прихожей была дверь в ванную, узкую, но имеющую всё необходимое: раковину, ванну, туалет и стиральную машину, комплект полотенец, свежих и чистых, пахнущих стиральным порошком. По коридору от прихожей жильцы сразу же попадали в большую гостиную, она же была – слева кухня, она же – справа спальня. В ней находилось два больших окна, и комната, широкая и просторная, всегда была залита ясным солнечным светом. В комнате находилась двухместная постель и диван, разграничивающий зону столовой и спальни, большой шкаф, столы – для обеда и рабочий, и несколько пустующих полочек, ждущих, когда на них поставят книги, фигурки, коробки – да что угодно.

В замке приглушённо щёлкнул ключ, и дверь распахнулась, впуская в чуть затхлую из-за редких проветриваний комнату дуновение свежего влажного воздуха подъезда. На пороге стоял удивлённый Верес, так и замерший с ключом в руке, а позади – Аулия с плетёной сумкой вещей. Оба были в современной одежде – джинсах и майках, в кроссовках – всё догадливый советник успел приобрести перед переездом в пригород Афэса, чтоб поменьше привлекать внимание людей своей внешностью. И ему удалось подобрать то, что им подходило больше, чем ситцевые или шёлковые туники драконов.

– Что ж, добро пожаловать в наш дом! – улыбнулся юноша и протолкнул замешкавшегося наследника короны в квартиру. – На ближайший год это – наше жилище! Я специально снял его надолго, чтоб нам не пришлось бегать по квартирам. Здесь так традиционно живут люди, ферра, вампиры… – он вдруг засмотрелся на свет заходящего солнца на обоях – ярко-рыжие перья незримой угасающей птицы.

Верес вошёл, вдохнул чуть спёртый от жары воздух и пропустил вперёд спешащего куда-то Аулию.

– Сейчас, открою окно – будет посвежее! – бегло сказал юноша и дёрнул на себя створку форточки. Тут же на него повеяло свежестью, ворвался воздух холодного вечера, а солнце заискрилось в волосах Аулии тёплым светом, золотя отдельные волоски и пряди.

Верес поставил на пол рюкзак с вещами, обернулся и закрыл дверь рукой, не глядя на неё.

– Стой! – воскликнул Аулия и подлетел к нему, снова открывая дверь. – Видишь? – он указал куда-то за неё. Верес выглянул и увидел оставленный в замочной скважине металлический ключ. – Так делать нельзя, тут есть воры и такого приглашения они только и ждут! – Аулия выдернул ключ и запер изнутри дверь. – Вот, теперь всё в порядке, – он поболтал ключами, словно разгоняя дым, и повесил их на крючок для одежды.

– Понял, – кивнул немного сбитый с толку Верес и пронёс внутрь вещи, подняв сумку Аулии с пола.

– Если что-то будет непонятно – ты спрашивай, – улыбнулся по-учительски мягко Аулия, садясь со вздохом на диван. – Боги, как я устал! А нам ещё в магазины идти… Здесь же ничего нет? – круглыми большими и невинными глазами он оглядел кухню напротив дивана, словно силясь заглянуть сквозь дверцы шкафов и холодильника.

Верес нахмурился, посмотрел на Аулию, потом оглянулся, не поняв, что имеет в виду друг. По его мнению, в комнате мебели и вещей вообще было более чем достаточно. Аулия же встал и показал на белый шкаф.

– Это – холодильник. В нём хранят еду, чтоб не испортилась. Он… холодный, – Аулия не нашёл других характеристик, подошёл к холодильнику и открыл его. Верес тоже глянул внутрь на несколько стеклянных полочек. – Да, увы… Пусто! Ах, да! – Аулия пошёл в коридор и поманил за собой Вереса рукой. – Эта комната – одна из занятнейших вещей в доме цивилизованных, – радостно заметил он. – Заменяет наши походы на водопад и на реку. Это – ванная, – он открыл прозрачную дверь, и оба парня вошли внутрь. Верес огляделся и заметил длинную штору, явно что-то скрывающую. Он взялся за неё и дёрнул в сторону, обнажив белую ванну и какие-то баночки на её бортике.

– Жарко, – не нашёл как ещё оценить комнату Верес, оглядывая доселе незнакомые ему вещи, кроме полотенец и верёвок для сушки белья.

Аулия взял всё в свои руки и указал на белое невысокое сооружение, похожее на скрученный лист дерева.

– Это – раковина, – он открыл кран и пустил в раковину шипящую воду. – Тут будем чистить зубы, умываться, мыть руки от грязи… Всё, как на водопадах, только есть горячая вода, – он повернул вбок кран. Верес уже с усмешкой глядел на него.

– Понял, про зеркало только не объясняй, – он подставил под струю палец и улыбнулся: вода и правда была тёплой, приятно тёплой. Такую им приходилось греть в чанах, а поэтому Верес привык мыться только холодной водой. Такое же изобретение в цивилизованном мире было очень приятно. Но сколько всего стоит за этой простой струёй из крана! Как восхитительны эти новшества…

Аулия с интересом глянул на него, на воду, закрыл кран и указал на белый стул с монолитным сиденьем и дыркой с водой посередине.

– Раз такой догадливый, скажи, что это?

Верес нахмурился, прикидывая, можно ли сидеть на этом стуле.

– Это – унитаз, – Аулия кратко и сильно стыдливо, лишь расплывчатыми намёками принялся объяснять рассмеявшемуся Вересу, что тут к чему, краснея и нехарактерно для себя запинаясь. Потом настала очередь ванны.

– Давай, бери этот шланг! – скомандовал он Вересу.

– Чую подвох, – тот приложил было силу, готовясь вырывать шланг из цепкого металлического держателя, но шланг поддался легко. Верес, чуть отпрянув от неожиданности, уставился на него, и тут увидел знакомый, как у раковины, кран, и повернул его. Из шланга моментально брызнула ледяная вода, облив парня и вскрикнувшего от неожиданности Аулию, тут же спрятавшегося за Вереса и обхватившего его за торс тонкими руками.

– Выключи! Что творишь! – юноша, смеясь, ловко переместил шланг в ванну и выключил его. – А так будешь делать, только сидя в ванне, вот там, и за закрытой шторкой. Иначе, – он показал на мокрый пол, наклонился и достал из-под ванны тряпку, – …затопим соседей. А это денег стоит. Нам придётся платить им за ремонт, потом ремонтировать наш сломанный пол, и, не дай бог, хозяева квартиры узнают… – Аулия присел и стал быстро вытирать с пола лужицу прозрачной холодной воды, потом выжал тряпку и забросил её обратно под ванну в стоявший там таз.

Верес, внимая этим действиям, весело вздохнул:

– Не понимаю: то ли тут легче жить, то ли сложнее… – он повесил обратно шланг, взял полотенце и накинул Аулии, мокрому и немного замёрзшему, на голову.

– Спасибо! – бодро отозвался тот, теперь вытирая уже лицо и выжимая длинные волосы. – Я всё объясню и ты поймёшь! Это не так и сложно. Я быстро разобрался, что к чему, даже будучи один.

– Даже не представляю, как можно в одиночку тут освоиться.

Весь вечер они провели, то осматривая квартиру, то гуляя в пригороде – Аулия рассказывал, где что можно купить, – то изучая два новеньких смартфона. К концу дня Верес уже делал первые в жизни снимки на камеру, и на его смартфоне появилось фото Аулии у цветов, а сам Аулия сдавал в ближайший ломбард оставшиеся золотые украшения, которые король драконов отдал им, чтобы парни обменяли их на деньги.

Совсем стемнело. Оба, смеясь и неся пакеты с едой в квартиру, шли вдоль домов. Всё пахло уходящим летом, чуть пожухлой листвой, закатом, тёплым ветром и смехом гуляющих детей, так не ценящих эти секунды блаженного мимолётного детства.

– Всё равно мне кажется, тут мало пространства, – настаивал на своём Верес, идя по улице и наблюдая, как мимо проходят люди и даже не смотрят на парней, не подозревают, кто перед ними. От этого становилось веселее на душе, будто лишь они вдвоём знают какую-то тайну. По-детски, но это так сближало, когда вокруг – ни одной знакомой души. – Захочу я обратиться в дракона – я же дом снесу своим размером.

– А ты не превращайся. Тут редко кто меняет человеческую форму на звериную, – Аулия припомнил, что он сам – крохотный персиковый дракон размером с человеческую руку, а Верес – огромный чёрно-бирюзовый монстр. – Слышал, на юге несколько лет назад нас уничтожали? Не дай бог это повторится, узнай кто, что в городе появились драконы… Мне бы не хотелось сражаться вдали от дома, а новейшее оружие людей легко сделает нас пленёнными… Ну… – он печально замялся, опустив глаза. – Меня, по крайней мере.

– Не переживай, Аулия, – Верес легко перекинул покупки в одну руку и положил свободную на хрупкое плечо друга. – Я не дам тебя обидеть. Может, ещё не со всем здесь разобрался, не понимаю, что к чему, но рядом со мной ты в безопасности, как и с отцом.

Юноша покраснел и только и смог в ответ робко улыбнуться, опустив взгляд в пол.

Они отошли от большого торгового центра и ступили на мощёную старенькую площадь. Вдали раздался гудок поезда, возвещавшего о своём прибытии, запахло машинным маслом и дорожной пылью. Пробежал ребёнок, взметнув в небо стайку потревоженных голубей, гуляющих по площади… Верес и Аулия любовались этим, даже не ощущая тяжести пакетов в руках. Как можно было думать о плохом, когда вокруг кипела жизнь?!

Парни сошли в небольшой скверик, прогуливаясь по вытоптанной между деревьями дорожке. Зажглись по бокам первые фонари, напоминая о ночи: стало по-домашнему уютно и по-вечернему прохладно. Аулия и Верес одновременно воображали себе, что так горят сейчас свечи у них в родном городе без имени.

«Как там сейчас отец?» – думал Верес. – «Я так расстроил его, я должен убиваться, а я ощущаю счастье и единение с этим миром. Мне приятны эти запахи, приятны, как и у меня дома, играющие дети людей, сами люди. Я не испытываю отвращения перед ними, хотя их соплеменники убивали нас… Я не боюсь их, хотя я здесь первый день и так далёк от дома… Мне хорошо… А отцу – нет. Что за неблагодарный сын. Но я проникаюсь каждой клеточкой тела, каждой фиброй души любовью к этому миру, к этому непознанному городу… Мне тут тепло, и дело не в лете, не в зашедшем солнце и не в остывающем асфальте. Я просто люблю… Мне просто хочется тут быть. Даже ценой короны. Ведь, будь мне плохо, я бы наверняка ощущал себя чужаком, а я, наоборот, словно попал в Рай. Я тут свой… Я нашёл своё место…»

Они прошли парк с его щебечущими соловьями, с воробьишками, клюющими хлеб возле пожилой женщины, и к их уходу запела сойка мяукающим голосом. Выйдя из парка к домам, кирпичным и панельным невысоким пятиэтажкам, в окнах которых уже горели вечерние огоньки, Верес и Аулия, сами того не замечая, мечтали об одном – лежать и слушать в ночи соловья или сову, смотреть на ночное небо и луны…

«Я так рад, что удалось вновь вырваться сюда!» – думал Аулия. – «Как рад я хоть ещё на несколько дней оказаться в пригороде Афэса… Что за чудесные дома, чудесные люди, чудесный воздух… Пусть не столь чистый и совершенный, как у нас, но такой припыленный дорогами и машинами, такой тёплый от асфальта и такой… такой!..» – он буквально задыхался в мыслях, сам влюблялся в это место, и готов был со скрупулёзностью учёного под микроскопом изучать традиции и обычаи, волшебные приборчики вроде «смартфона» или «пульта», смотреть о событиях по «телевизору» и наслаждаться цветной печатью в «журналах». Как прекрасен был этот мир, где всё дозволено и всё уже расписано! Только возьми книгу – она всё расскажет, только нажми кнопку – увидишь другой конец света, и не нужно расправлять крылья и лететь, не нужно упрашивать старейших обрюзгших драконов поведать тайны мироздания – всё расскажут уступчивые и радушные книги, которые Аулия так любил, всё покажет всезнающий интернет.

Они дошли до подъезда и вошли внутрь. Пахло прохладой, хотя на улице было душно. Пройдя по ступенькам на свой третий этаж, Верес вынул ключи, усмехнувшись, вставил их в замочную скважину и открыл дверь. Пока он нащупывал свет, Аулия уже скинул кеды и прошёл в ванную.

– Так жарко! – сказал он, открывая кран. – Я не верю, что настанет осень.

– Настанет, мы же уже призвали её, – пошутил про Паталью Верес, скидывая кроссовки и ставя их к стене. – Я запер дверь, не переживай.

Ключи звякнули о стену – Верес повесил их на крючок.

Парни вымыли руки и прошли в комнату. Аулия принёс шуршащие пакеты и раскрыл их, рассортировывая всё по холодильнику и пустым полкам шкафа. Появились котлеты, замороженные гарниры, овощи и фрукты, плитки шоколада, которыми изредка баловались драконы, когда кто-то из них выходил обменять что-то из города драконов в Афэс на редкости. А тут они взяли аж три шоколадки, и Аулия был беспредельно рад этой мелочи, словно ребёнок. Крупы, соль, сахар, приправы, которые были и у драконов, но в значительно меньшем количестве – всё собрали из магазина ловкие руки Аулии.

Наконец он закончил и принялся заниматься вторым этапом – готовкой.

– Смотри! – Аулия достал сковороду из ящика и поставил её на варочную панель.

Верес подошёл к нему, отложив разбор своих вещей в шкаф и на сиротливые полочки.

– Да? Помочь?

– Нет, но запомни, это – замороженная смесь для жарки, её можно не готовить, лишь разогреть – и всё! Очень экономит время, ещё одно волшебство этого мира! – Аулия держал обеими руками зелёный пакетик с нарисованными овощами и жареной курицей. – Высыпаем сюда… – он выложил содержимое на сковороду, а потом взял вилку. – И постепенно перемешиваем. А вот так добавляем «огня» конфорке.

– Огня? – не понял Верес. Но догадался на расстоянии приблизить руку к плите. – Горячо… То есть греет без огня? – его глаза оставались спокойны, но сам он был удивлён и всё больше влюблялся в этот мир. – Как много теряет отец… Как много теряем мы все…

– Это точно, – Аулия взглянул ему в чёрные глаза и улыбнулся. – Ведь так жить удобнее и проще… В наших поселениях тоже прекрасно, я никогда ни на что не променяю секунды, когда я босой хожу по тёплым мраморным плиткам, нагретым солнцем, но… Надо признать, что мы значительно отстаём от мира.

– Вот бы показать это отцу… – серьёзно сказал Верес.

– Не стоит. Ему триста лет. У него свой мир, – отрицательно, но по-доброму закачал головой Аулия. – Мне сто лет, Верес, и я знаю, как трудно перестроиться.

– Но ты же смог, – улыбнулся ему Верес.

– У меня не было выбора, – мягко ответил ему Аулия, с теплотой вспоминая Араме. – Это был приказ твоего отца. Мог ли я ослушаться?

– Отец добр… – напомнил ему Верес, пальцами то добавляя на варочную панель огня, то уменьшая его.

– Потому я и не мог, – Аулия мечтательно улыбнулся, вспомнив мудрого спокойного короля, потом взглянул на Вереса – но тот был копией своей покойной матери. Кроме тактичности и спокойствия. Этим он был в отца.

***

В тени пышного сада города драконов пение птиц заглушал вопль негодующего второго принца семьи Лаятте. Дэрадо, ходя из стороны в сторону, обрушивал ругань на старшего брата перед двумя друзьями – миловидным златокудрым Ахиллом, облачённым в тунику, оголяющую одно плечо, и вплетавшим в длинные кудри цветы, срываемые тут же, с клумбы; и высоким, крепким, мрачным парнем со следами драконьих укусов на плече – Андалузом, который от неудовольствия теребил серьгу-монетку на тонкой цепочке.

– Мало того, что мой брат станет королём, так он ещё и вздумал уехать! Просто свалить от нас! – тяжело дыша, Дэрадо ударил в ствол яблони мощной рукой, и деревце испуганно затряслось, роняя лепестки. – В то время как я всегда здесь и что?! Что с того?! Я всё равно не получил НИЧЕГО!!!

– Ну, он же вернётся… – лениво растянул слова Ахилл, накручивая на палец прядку волос, и глянул на своего грозного советника – Андалуза. – Вот вернётся – поговори с ним, он не особо горит жаждой власти, вдруг уступит? – Ахилл потрепал кончик волос и выпустил его из изящных длинных пальцев с острыми ногтями.

– На твоём месте я бы не прохлаждался, а занялся делом, – прервал их беседу низкий голос Андалуза. – И доказал отцу, кто истинный правитель. Иди и…

– Точно! – Дэрадо стукнул себя по руке кулаком. – Я просто возьму и… убью его, – кончики светлых волос парня стали краснеть, а взгляд чуть затуманился. – Чего проще. Этим я докажу свою силу, этим же лишу отца первого наследника, – он отвернулся, о чём-то задумавшись, и через плечо глянул на друзей.

– Эй-эй! – возмутился Ахилл. – Это ещё что, Дэр!

– Не глупи, умерь свой пыл, – не поверил ему Андалуз. – Верес хоть и тихий, но силён. И он – твой брат.

– Мы никогда не были близки. Он только мешается мне. Всегда мешался.

Волосы Дэрадо совсем покраснели, исчез блеск благородного золота и вылез алый оттенок, предвещающий рассвет крови.

«Всю мою жизнь, всё детство нас сравнивали с Вересом не в мою пользу…» – зло думал Дэрадо. – «Я не понимаю своих чувств к нему, я пылаю, я весь горю от мысли его убить! Я любил его в детстве, но неужели это – в прошлом?! Верес должен, как и его мать, остаться в прошлом. Ведь… Будущее за мной и моей матерью. Это же настоящее моего отца?..» – сердце его бешено колотилось, так, что на мгновение даже потемнело в глазах, но парень сделал глубокий вдох и наваждение прошло.

Советник и господин переглянулись, и Ахилл понял, что Андалуз не собирается оставлять друга без присмотра.

– Решил. Я отправляюсь за Вересом и будь что будет, – Дэрадо отвернулся и пошёл прочь от друзей. Те ещё раз переглянулись: Ахилл – растерянно и нерешительно, Андалуз – уже всё поняв и приняв.

– Будь я проклят, если он что-то учудит! – зашипел Ахилл, вытряхивая из волос рукой цветочки. – Папаша нам головы свернёт!

– А у нас иного выхода и нет, как присматривать за ним. Тебя жизнь ещё не научила ничему, когда он пытался в детстве прибить Вереса за то, что тому король пожаловал большую комнату, чем ему?

Ахилл тяжело вздохнул и запахнулся в тунику плотнее:

– Ну… Я надеялся, он вырос. А Дэр остался прежним ребёнком.

– Злым ребёнком.

***

Это была светлая белая и просторная лаборатория в подвале под усадьбой. Чуть зудели многочисленные плоские лампы под потолком, сияя белым, слишком искусственным светом. У стен стояли многочисленные шкафы с реагентами, книгами, холодильные камеры с препаратами, замороженными в годах.

Над тонким металлическим столом склонилась женщина в белом, испещрённым древнеэсинскими иероглифами платке, покрывавшем голову, в защитном белом костюме и резиновых перчатках. Её короткие чёрные волосы, стриженные под каре, были убраны за уши, на шее висели многочисленные божественные амулеты на шнурках, а на губах застыла мечтательная улыбка. Женщина одной рукой листала старый дневник с формулами, описаниями экспериментов и зарисовками, сделанными старыми чёрными и коричневыми карандашами, выцветшими и полустёртыми; другой рукой, чуть подрагивающей, она держала мензурку. Вычитав нужное, женщина коснулась деления на мензурке, и вода осветилась белым клубистым паром. В секунду в стакане жидкости стало столько же, сколько указывал палец женщины на делении.

– Вот столько… – тихим шёпотом торжественно произнесла она и призывно крикнула. – Лукис! Войди, пожалуйста!

Белая дверь лаборатории неслышно открылась, и за ней показался высокий парень без защитного костюма. Один глаз его был слепой и белый, другой болотного цвета. Парень прошёл к женщине.

– Слушаю, – с лёгкой заинтересованностью проговорил он, останавливаясь близ неё. Женщина протянула ему мензурку, не сводя с неё глаз.

– Это лекарство, Лукис. Выпей, – наставительно сказала она, глядя пронзительными малиновыми глазами ему в глаза, и кивнула. Парень аккуратно взял из её рук лекарство, присматриваясь к жидкости.

– Сина, это… то самое? – шёпотом, с лёгкой надеждой в голосе спросил парень. Когда-то от тяжёлых экспериментов Сины Хатальи он почти лишился зрения, но верил, что женщина с помощью крови драконов не только исправит это, но ещё и подарит ему вечность… Вечную жизнь без страха смерти. Ибо смерти он боялся больше боли, больше потери близких. Ничего страшнее того, что было там, за гранью, не существовало для Лукиса. Он приходил в ужас от одних мыслей о том, как будет лежать в гробу, или о том, как его тело отправится в печь, чтоб сгореть навсегда и превратиться в маленькую горстку пепла. А куда денется его душа? Куда денутся все знания, вся сила духа?.. Что будет с его мыслями после погребения? Вдруг он… продолжит чувствовать боль? Вдруг просто останется недвижим, пока языки пламени будут ласкать его, или пока черви будут насыщаться его плотью?.. Лукис задыхался от кошмаров и был готов на любое преступление, лишь бы только избавиться от смерти и обеспечить себе вечную жизнь.