Деятель

Тихоня давно уже готовился ко встрече с Пружиной, но только сегодня ощутил в себе необходимую лёгкость сердца и уверенность. Он воссоздал нужный день, это было нетрудно, и точно выбрав момент, с разрешения, Вошел…

– Ну что, пройдёмся ещё разик? – спросил Бон. Он раскраснелся и был в

тренировочном раже. Тихоня посмотрел на часы:

– Не успеем, сейчас Пружина явится…

– Ничего страшного подождёт чуток! – храбро заявил Бон.

– Не в этот раз, – помотал головой Тихоня. Он вышел из Учебной Комнаты в подсобку, куда секундой позже со стуком ворвалась из коридора упругая, как пуля, Пружина.

– О! Тихоня! – весело гаркнула она. – Выметайтесь, пришло моё время!..

– Конечно, Пружиночка! – в тон ей ответил Тихоня. – Подожди секунду!

Он заглянул в Учебную Комнату:

– Бон, не заходи пока, ладно?

– А что вы там будете делать? – сладострастно облизнулся Бон.

– Заткнись! – улыбнулся Тихоня и запахнул дверь. Он подошёл к Пружине, взял её за плечи и усадил на диван.

– Тихоня, ты чего это? – удивлённо спросила Пружина.

– Погоди, – серьёзно сказал Тихоня. – Закрой глаза…

– Чего? – поморщилась Пружина.

– Закрой глаза, не бойся, – добродушно повторил Тихоня.

– Да я и не боюсь, пожалуйста! – пожала плечами Пружина и закрыла глаза.

Тихоня взял её за руку…

– Теперь смотри! – сказал он. Пружина открыла глаза. Перед ними была ярко освещённая прожекторами площадка большого Демонстрационного Зала. Её почти всю заполонили Деятели. Они дружно аплодировали и улыбаясь смотрели в одну сторону, на одного человека. И этим человеком была она, Пружина. Немного другая… взрослая, похорошевшая. Пружина заметила, что Зал полон и публика также стоя рукоплещет ей. Потом кто-то кричит «Спасибо!», все подхватывают и начинают скандировать, хлопая в такт, «Спа-си-бо! Спа-си-бо!». По проходам к площадке бегут с цветами. У неё не хватает рук, чтобы взять все букеты. Она раздаёт цветы своим подопечным, но всё равно не успевает и постоянно прибывающие цветы падают на пол. Потом выходит какой-то пожилой, солидный мужчина в костюме, произносит торжественную речь и вручает ей очень красивый, сверкающий и тяжёлый приз. Все снова принимаются аплодировать и кричать…

Потом картинка бледнеет и растворяется. Звуки затухают. Пружина снова видит себя со стороны, сидящей в просторной светлой Учебной Комнате. Перед нею какие-то Ученики показывают свои умения. Пружина догадывается, что это её Ученики. Они очень стараются сделать хорошо и судя по всему им это удаётся. Она с довольным видом вскакивает, подбегает к ним и что-то страстно подсказывает, подбадривая…

Затем и эта картинка исчезает. На её месте возникает интерьер дома. Пружина видит себя играющую с маленькими детьми. Их четверо – два мальчика и две девочки. Потом входит красивый молодой человек и Пружина уже знает, что это её семья – муж и дети. Что-то приятно щекочет у неё в груди, она улыбается и запечатлевает уходящую последнюю картину в своём сердце…

Тихоня отпустил её руку. Пружина задумчиво, с сожалением, огляделась и взглянув на Тихоню спросила:

– Ты не подшутил надо мной?

– Что ты! – потряс головой Тихоня. – Ни в коем случае!

– Думаешь так всё и будет? – тихо, с надеждой, спросила Пружина.

– Не буду врать, – просто ответил Тихоня. – Это один из вариантов… но он уже существует.

– И что нужно сделать? – спросила Пружина.

– Да ничего особенного, – улыбнулся Тихоня. – Просто выбери его… так, как будто он уже у тебя есть – бесстрастно и спокойно.

– Это всё? – удивилась Пружина.

– Всё, – кивнул Тихоня. – Только не забывай иногда думать об этом. Но не слишком долго!.. Это как с цветами. Если их не поливать, то они не вырастут, если поливать часто, тоже самое, редко и помногу, тот же результат. Во всех других случаях они обязательно вырастут и порадуют тебя!..

– Я поняла, – сказала Пружина и, приблизившись, поцеловала Тихоню в щёку. Он смущённо заулыбался и опустил глаза.

– Спасибо тебе, Тихонечка! – мягко сказала Пружина. – Я всё поняла!

Она не вскочила, как обычно, а спокойно встала, провела ладонью Тихоне по волосам и зашла в Учебную Комнату. Тихоня посидел ещё несколько секунд, продлевая ощущение поцелуя на щеке и…

…и вернулся. День стал ещё прекраснее. Круглившиеся шариками мороженого, тучи странным образом испарились, освободив бескрайний простор воздушного Океана. Под ним, как под куполом Тихоня чувствовал себя в полной, неослабевающей безопасности, словно в незримых родительских руках, мягко и любовно поддерживающих своё дитя.

Срочных дел на сегодня больше нет и можно послушать ещё немножко тихий концерт леса перед тем как отправляться в Центр Воздействий к господину Овалу…

2

Центр Воздействий логично располагался в центре Города и никто не находил этот факт неуместным или неправомерным. В Городе вообще всё было прямоугольно, уместно и строго логично, чем отчего-то восхищались экскурсоводы, учителя и прочие наставники. Они взахлёб делились (кому сколько позволяла осведомлённость) всевозможными фактами, гипотезами и историческими доказательствами подтверждающими величие разума побудившего возвести столь сложное рукотворное чудо. Вслед за посвящёнными, убеждённые неоспоримой силою аргументов, начинали восхищаться обработанные ими туристы, ученики и прочие граждане. И эта замечательная взаимосвязь сама по себе тоже укладывалась в определённую логику и вызывала восхищение.

Приближаясь к монументальному зданию Центра Воздействий, Тихоня не то чтобы был восхищён, но глядя на устремлённые ввысь неохватные белые колонны, на статуи в нишах, а в особенности на всем известную конную группу, парившую где-то недосягаемо высоко, под облаками, он несомненно был преисполнен чего-то уважительного и чувствовал на себе испытующий взгляд прошедших времён…

Узнав на Главном Входе где находится Служебный, Тихоня долго шёл налево до угла, чтобы повернуть и столько же идти до высоких деревянных дверей с большой золотой (а может и не золотой) пространной плитой, на которой выдающимися буквами было объявлено «СЛУЖЕБНЫЙ ВХОД». Не переставая чувствовать уважение и приложив немало усилий, Тихоня отодвинул толстенную дверь и проскользнул внутрь. Ломоть света, пытавшийся составить Тихоне компанию, отрезанный мягко затворившейся дверью, тут же рассеялся, бдительно уничтоженный стражником-тьмой. А, помилованный, Тихоня постоял несколько секунд и в ленивом болотном свете надписи «Выход», разглядел налево другую, намного меньше, стеклянную двустворчатую дверь. Войдя в неё, он обнаружил, что теперь нужно повернуть направо и проходить в следующую, такую же. Пройдя через эту, Тихоня с интересом открыл новое направление – снова направо, через то же препятствие. Преодолев его, Тихоня очутился перед поворотом налево с логичным стеклянным, двустворчатым проходом дальше. За ним, к счастью, уже просвечивало что-то вроде комнаты с полукруглой аркой. Так и оказалось. Помещение было проходным – налево виднелась дверь с надписью «Отдел Кадров», направо освещённый проход. Тихоня огляделся. Вариантов больше не было и он пошёл на свет.

За аркой тянулся пустой с гладкими жёлтыми стенами и сводчатым потолком коридор шириною в два человека. От начала до конца Тихоня машинально насчитал двадцать шагов и увидел узкий проход влево, за которым его встретил улыбающийся пожилой служитель охраны в форменной одежде.

– Здравствуйте, вы к кому? – спросил он, не снимая с лица улыбки.

– Добрый день. Я к господину Овалу, – ответствовал Тихоня и для убедительности выставил вперёд, предусмотрительно захваченное с собой, приглашение. Охранник, заглянув мельком в бумагу, просиял ещё ярче.

– Прошу вас, проходите, пожалуйста! – проворковал он, делая радушный жест ладонью по направлению к широченному, уходящему в даль коридору налево от себя и направо от Тихони.

– А как мне…, – начал тот.

– …найти кабинет господина Овала? – нежно закончил охранник. Тихоня кивнул.

– Сейчас объясню. Это очень просто…

И охранник ни на секунду не переставая улыбаться, подробно рассказал Тихоне, как добраться до цели его прихода. Тихоня слушал внимательно, стараясь запомнить хотя бы основные моменты предстоящего путешествия. «Как он не устаёт постоянно улыбаться? – подумал Тихоня. – У меня и то уже лицо болит!..». Охранник ему не понравился. Тихоня почему-то представил, как он с ласковой улыбкой дубасит какого-нибудь не желанного гостя своей дубинкой и передёрнул плечами…

– Что-то не так? – озабоченно спросил служитель охраны и на миг улыбка растаяла.

– Нет-нет, спасибо, – поспешно ответил Тихоня. – Я всё понял, большое спасибо за помощь!..

– Пожалуйста, пожалуйста! – снова расплылся охранник. Тихоня поскорее отправился в путь.

– Всего хорошего! Удачи! – раздался сзади масляный голос.

Красная ковровая дорожка с зелёными полосами по краям мягко гасила шаги. Коридор, по которому шёл Тихоня был шириной с небольшую улицу в каком-нибудь южном городке и не менее колоритен. Огромные люстры на высоких сводах заменяли солнце, а бело-жёлтые стены со сверкающими золочёными рамками зеркал, картин, бра, напоминали лавки сувениров. В стенах с обеих сторон кое-где виднелись глубокие ниши. В них прятались массивные деревянные двери наподобие тех, что встретили Тихоню с улицы, но по размерам намного более скромные. На них не было никаких табличек и пока Тихоня проходил мимо ни одна из них не открылась, оставив за собою каждая свою тайну. Примерно, посередине «улица» прерывалась такими же широкими проходами в обе стороны. Тот, что направо был короток и упирался в большую неосвещённую лестницу. А левый дугой уходил куда-то вправо, за угол. Тихоне, по словам охранника, не нужен был ни тот ни другой проходы и он продолжил движение в самый конец, где следовало повернуть налево, и идти пока не увидишь грузовой лифт. Далее, не обращая на него внимания, двигаешься дальше и когда справа появится лестница, поднимаешься по ней на второй этаж. На котором будут три двери. Если войдёшь в среднюю, попадёшь на балкон. По нему проходишь до другой лестницы. Поднимаешься по ней ещё на два этажа. Там обнаруживаешь полукруглый коридор и идёшь по нему направо. Затем очень важно не перепутать и войти в пятую по счёту дверь слева и увидев перед собою крутую лестницу вниз, не пугаться, а смело спускаться на один пролёт. И вот тут, если Тихоня сделает всё правильно, он неминуемо должен предстать перед дверями лифта, закрытыми пока. А чтобы они открылись нужно нажать на кнопку вызова и после того как Тихоню впустят, желательно быть особенно внимательным и найти кнопочку с буковками О и С, что означает «Отдел Созидателей». Убедившись, что это та самая кнопочка, можно спокойно её нажимать и мигом окажешься в нужном месте. Ну а уж там тебя встретит симпатичная секретарша и считай, что ты в надёжных руках. Она сделает всё, что пожелаешь, даже предложит чаю…

Охранник во всём оказался прав. Кроме секретарши. Выйдя из лифта, Тихоня не попал в надёжные руки, как было обещано. Он стоял в небольшом, вытянутом поперёк, холле без окон, с бордовыми крашенными стенами, серым ковровым покрытием, пустым письменным столом прямо и дверью направо, точно такой же как и те, тайные, мимо которых он проходил внизу. Только на этой блестела пластина с мелкими буквами. Лифт сзади шумно захлопнулся, сердито приглашая двигаться дальше. Тихоня подошёл к двери и прочёл на жёлтой металлической пластине выдавленную внутрь чёрную надпись – «Начальник Городского Отделения Управления по делам Созидателей, г-н Овал». Тихоня огляделся. Если секретарша и есть, то она скорее всего за этой дверью. Тихоня наклонился и прислушался. Ничего не услыхав, он помялся и осторожно постучал. Никто ему не ответил. Он постучал громче. За дверью по-прежнему было тихо. Тогда с чувством выполненного долга, Тихоня взялся за скользкую, горбатую ручку и нажав, приоткрыл дверь. За нею был не кабинет, а ещё одна комната. Тихоня просунул голову и увидел, что в ней также никого нет. Помедлив, Тихоня решил, что не сделает ничего дурного если войдёт и шагнул за порог. Эта комната была уже совсем другой – чуть меньше, но выглядела несравнимо богаче своей соседки. Стены сверху и не доходя, примерно, метра до пола украшали бежевые полотняные обои с золотым рисунком, а дальше вниз шли деревянные резные панели тёмного тона. Слева от двери стоял длинный и глубокий диван из чёрной кожи. За ним в углу серебрился высокой стройной ножкой металлический гриб светильника с перевёрнутой вверх шляпкой. Такой же стоял в следующем углу после большого окна, опиравшегося на золотого цвета прямоугольную решётку отопителя. За вторым светильником располагалась длинная и узкая, открытая многоярусная тумба. На ней и в ней чего только не было. На верхних ярусах безупречными рядами стояли тонкие белоснежные чашки в блюдцах, разнокалиберные чайнички, на красных салфетках лежали выложенные веерами маленькие ложки, высились горки построенных по росту бокалов, миниатюрные вазочки, и какие-то деревянные коробки с золотыми замочками. На нижних, такими же идеальными стопками лежали разноцветные полотенца и салфетки. Тумба деликатно прерывалась перед глянцевой деревянной дверью с инкрустацией. Далее следовала пустая стена упиравшаяся в ту дверь, в которую вошёл Тихоня. Посередине комнаты, точнее ближе к дивану стоял низкий овальный столик с розовой каменной столешницей в деревянной лакированной оправе. С не менее чем шестиметрового (как вычислил Тихоня) потолка, каскадом свисала сверкающая тысячами гранёных капель люстра. Смотревшаяся, правда, несколько непропорционально по отношению к величине комнаты. И всё это великолепие завершал снизу наборный паркет из разных пород дерева. Тихоня знал это потому, что видел нечто подобное на картинках, которые показывал один его бывший друг, работавший в мастерской по изготовлению на заказ такого паркета. Друг очень гордился своей работой и говорил, что стоят эти заказы баснословно дорого. Больше разглядывать было нечего и Тихоня подошёл к окну. Оно выходило во внутренний двор. Напротив, освещённая солнцем, желтела гладкая чистая стена с редкими окнами. Из-за слепящей стены окна казались тёмными и сквозь них ничего не было видно. Во двор тоже заглянуть не удалось – этому мешал безупречно зеркальный, высокий каменный подоконник, на глубине которого могли бы с комфортом разместиться двое взрослых людей и само окно состояло из двух частей с обширным проёмом между ними.

«Если эта каморка такая шикарная, – подумал Тихоня окидывая ещё раз взглядом комнату, – то какой же тогда должен быть кабинет этого Овала?!». Будучи немного угнетён окружающей роскошью, Тихоня решил повременить с походом за дверь с инкрустацией, перевести дух, и присел на кромку дивана. В конце концов, он никуда не торопится и может подождать здесь пока кто-нибудь не появится…

Сидеть на краю было не очень-то удобно. Хитрый диван всё время соблазнял соскользнуть вглубь. Тихоня долго боролся, но в итоге, уступив занывшей спине, сдался на милость победителя. Диван, казалось с нетерпением ждал этого и шаркнув кожей принял Тихоню в свои объятья. По всей спине тут же побежали мурашки удовольствия и добежав до затылка, заставили лицо блаженно улыбнуться. Тихониной скромности пришлось признать свою полную и безоговорочную капитуляцию.

«То-то говорят, Центр Воздействий вкусное место! – думал Тихоня, поглаживая прохладную кожу дивана. – Я бы тоже не захотел отсюда уходить!.. Интересно, какую работу они мне предложат?.. Впрочем… не всё ли равно?.. Однако, надо будет попроситься на экскурсию в Главный Зал… И в Запретную Зону… А может вообще разрешат побродить тут одному?.. А что? Попрошу о малюсенькой услуге… Я ведь скорее всего откажусь от предложения?»

Он как-то по новому огляделся и нашёл теперь, что ни в люстре, ни в наборном паркете, ни в чрезмерной позолоте нет на самом деле ничего необычного. А если видеть это каждый день, так и совсем всё становится обыденным и незаметным… И вдруг, так же обыденно как вообразил себе Тихоня, дверь с инкрустацией отворилась и из неё выглянул пожилой мужчина. Он был в сером костюме и голубой рубашке с расстёгнутым воротом… Тихоня вспомнил его. Когда ходил с родителями сюда на Демонстрации этот человек был на картинках в программке. Только сейчас он постарел – поседевшие волосы отступили, освободив большую часть лба и были зачёсаны назад, лицо располнело, благодаря чему почти не имело морщин, но кожа при этом стала тонкая и прозрачная, а глаза когда-то большие и красивые теперь красноречиво говорили о болезни сердца или почек. Тихоне он тогда понравился и неискушённый ребёнок убеждённо посчитал, что это самый талантливый из всех Деятелей. Он что, и есть тот самый Овал?..

Тихоня поднялся и поздоровался. Мужчина с интересом разглядывая Тихоню быстро подошёл, протягивая руку:

– А-а! Вы, полагаю, и есть тот самый Тихоня? – голос у него был мягкий и добрый.

– Да.

– Это я вам написал, – он взял Тихоню за локоть. – Присядемте?

– Вы господин Овал? – уточнил Тихоня.

– Так точно, – улыбнулся Овал. – Имечко, конечно, не очень, но… выбирать не приходится – это ведь моё официальное имя. А то, другое, – он наклонился к Тихоне, – звучит ещё хуже, так что… впрочем, вам это не интересно!..

Он присел на край дивана, как это сделал вначале Тихоня. У него это получилось очень естественно и обаятельно. Он прямо держал спину и во всём его облике чувствовалась наработанная выправка. Тихоня невольно расправил плечи и опустился рядом.

– Уважаемый Тихоня! – начал Овал. – Видите ли… я, скажу прямо, немного обманул вас. И прошу за это прощения! Я сейчас всё объясню… Дело в том, что послание, которое я вам направил не совсем верно отображает суть дела. Оно, так сказать, отвлекающий манёвр… или, виноват, прикрытие… Не люблю это слово, но мне пришлось так поступить. Об этом меня попросил один наш общий знакомый… точнее, знакомая. Я вижу, вы до конца не понимаете, но сию минуту поймёте… Так вот, я позвал вас по просьбе глубокоуважаемой мною… эээ… Сирены…

– Сирены!!! – не поверил ушам Тихоня. – Какой Сирены?..

– Эээ… если не ошибаюсь, той самой у которой вы когда-то учились во Втором Фи…

– Да где же она?!! – вскричал Тихоня.

– Она здесь, – удивлённо приподнял брови Овал, не ожидая такой реакции, – у меня в кабинете…

Тихоня вскочил и ринулся в сторону кабинета. Потом остановился и обернулся к Овалу.

– А это точно она? – подозрительно спросил он. Овал растерялся:

– Ммм… Видите ли, молодой человек… я знаю её уже лет тридцать. Думаю, я не мог ошибиться и с большой долей вероятности можно предположить, что это именно она!..

– Значит она вернулась? – спросил Тихоня, чувствуя как радостно запрыгало сердце.

– Эээ… возможно… если она куда-то уезжала, то…

Тихоня взялся за ручку двери. Это не могло быть правдой! Сирена жива, здорова и её можно увидеть… здесь и сейчас… вот за этой дверью!.. Он решительно распахнул её и сделал шаг.

– Осторожно, там шумопоглощающий занавес!.. – послышались сзади слова Овала.

Но Тихоня уже раздвигал на ходу и углублялся в тяжёлые бархатные складки…

3

– Может не надо было так резко его перемещать?

– А что? Он же не рассыпался!

– Всё же, это немного…

– Что? Грубо, вы хотите сказать?..

– Ну… он, конечно, тренированный, но не до такой же степени…

– Вы, дорогая Сирена, слишком добры!

– Я же всё-таки женщина… забыли, дорогой Сторож?

– Ах, да! Простите!..

– И вам бы, кстати, не помешало быть чуть помягче…

– Дорогая, если я стану помягче, то вот такие лопухи будут шастать туда-сюда, всё портить и нарушать Равновесие!..

– Давайте не будем к нему излишне строги, он вёл себя в рамках. По крайней мере, старался…

– Да уж, я знаю! Можно его шлёпнуть по щеке?

– Ну что вы такое говорите?!

– Хе-хе-хе, я пошутил дорогая Сирена, не бойтесь, я буду нежен!

Тихоня почувствовал, что ему массируют уши и открыл глаза. Это был не сон. Над ним склонился Сторож. Он нисколько не изменился – всё тот же худой, светловолосый юноша с большим носом.

– О! Просыпается спящая красавица! – констатировал он. – С добрым утром!

Тихоня попытался приподняться.

– Осторожно, не упади, – снисходительно сказал Сторож, выпрямляясь. Тихоня увидел, что лежит на сдвинутых стульях в очень знакомой обстановке. Такой знакомой, что голова быстро прояснилась. Он сел. Сторож, поправляя складки своей пышной белой накидки, отошёл к стоявшей поодаль Сирене. Она была тоже как-то странно одета. Так наряжались древние Деятели, в те времена когда не умели ещё искусно превращаться и подстраховывались специально сшитыми костюмами на тему Демонстрации. Тихоня видел изображения этих Деятелей в учебнике. На Сирене было гладкое коричневое платье с длинной до самого пола юбкой «колокольчиком». На плечах полукружьями выступали декоративные валики, а вокруг шеи стоял высокий белый воротник. Волосы, аккуратно убранные, держала сверху небольшая блестящая диадема.

– Тихоня, дорогой! Прости, пожалуйста, нашего друга Сторожа, за некоторую резкость его методов. Надеюсь, ты хорошо себя чувствуешь?

– Вроде жив, – откликнулся Тихоня, приглядываясь к Сирене. – А вы мне не снитесь?..

Сирена рассмеялась:

– Нет, это не сон!.. Я рада приветствовать тебя, Тихоня, в старых стенах! – учтиво склонив голову, сказала Сирена. – Узнаёшь?

– Узнаю, – ответил Тихоня. Учебный Зал во Втором тоже не изменился, если, разумеется, это был он…

– Какой ты недоверчивый, – улыбнулась Сирена. – Но ты прав, это почти тот же самый.

– А что с настоящим? – поинтересовался Тихоня.

– К сожалению, он перестал существовать. Из него сделали туристическую лавку, – ответила Сирена.

– Почему именно он? – спросил Тихоня осматриваясь.

– Я нарочно выбрала это место… Оно когда-то стало отправной точкой, пусть будет ею и теперь.

Сирена подошла и села рядом с Тихоней. Она выглядела так же как восемь лет назад, когда они разговаривали последний раз. И, как тогда, её черты будто бы светились изнутри… Тихоня обрадовался, что она вот так просто сидит перед ним, реальная… целая и невредимая…

– Простите меня! – пробормотал Тихоня и ему захотелось плакать.

– За что? – с улыбкой спросила Сирена.

– Я совершил какую-то ошибку и подвёл вас! Но я так и не отыскал её!.. – сказал Тихоня.

– Успокойся, ты сделал всё правильно…

– Но как же?.. Из-за меня ведь вы… у вас…

– С чего ты взял? – Сирена обняла его за плечо. – Твоей вины нет в том, что со мной произошло.

Тихоня недоверчиво посмотрел на неё.

– Правда-правда, – подтвердила Сирена. – Ты здесь абсолютно ни при чём… Я сама во всём виновата. Роль спасителя затянула меня и я потеряла осознанность… Пришлось расплачиваться за свою гордыню. В том нет ничьей вины, кроме моей… Так что, если ты терзаешь себя, то напрасно. Бросай это никчёмное занятие!..

– Спасибо!.. Словно плиту каменную таскал! – признался Тихоня.

– Не стоит… Мне надо было давно появиться и развеять твоё чувство вины! Так что это ты меня прости!

– Вы совсем вернулись? – спросил Тихоня. – Или…

– В обычном смысле я уже не вернусь, – ответила она. – Но ты очень скоро всё поймёшь…

– Я извиняюсь, – подал голос Сторож, всё это время демонстративно изучавший помещение. – Дорогая Сирена! Я, конечно, понимаю у вас важный разговор, но вы не забыли для чего мы собрались… ЗДЕСЬ?

– Нет, дорогой Сторож, я не забыла! – Сирена взяла Тихоню за руку. – Тихоня, я… то есть, мы… хотели встретиться с тобой для того чтобы поблагодарить тебя!

– Это за что же? – удивился Тихоня.

– За то что ты, двоечник, сдал свой Зачёт! – громко сказал Сторож.

– Да нет… – Сирена недовольно посмотрела на Сторожа. – Мы благодарны тебе, что ты не отказался выполнить свою работу. Не без ошибок, конечно, но ты её сделал. И нам поручено пропустить тебя дальше…

– Постойте, дорогая Сирена, – вмешался Сторож. – Это не по Правилам, вы же знаете! Надо произвести разбор дела… хотя бы вкратце!..

– Да-да, простите, – согласилась Сирена. – Прошу вас.

– Ну, наконец-то! – Сторож выступил вперёд и прокашлялся.

– Итак, – торжественно сказал он, вынул из-за спины лист бумаги и заглянул в него. – Что мы можем сказать по существу вопроса?.. Присутствующий здесь Ученик Тихоня имел следующие задачи: