В очередной том серии «Кавказ» вошли исследования о народах региона, объединенные понятиями племена, нравы, язык, опубликованные сто двадцать и более лет назад и впоследствии (за редким исключением) не переиздававшиеся.

Открывают том «Географические и исторические известия о новой пограничной Линии Российской империи, проведенной между Тереком и Азовским морем» (1779). Ее автор знаменитый естествоиспытатель и путешественник Иоганн Антон Гюльденштедт (1745–1781). В 1768–1774 годах он участвовал в экспедициях по Грузии и Северному Кавказу, где обследовал территории между Тереком и Сунжей, совершил объезд Большой Кабарды, проехал Пятигорье и земли вдоль Кумы. Труды Гюльденштедта содержат огромный фактический материал по истории, этнографии, лингвистике, являясь в ряде случаев единственным источником XVIII века, позволяющим фиксировать расселение тех или иных групп населения, топонимику Кабарды, Осетии, Ингушетии, Чечни, Грузии, Дагестана.

Адриан (Андриано) Бальби (1782–1848) – известный итальянский географ и статистик, автор ряда популярных сочинений по географии, написанных в основном на французском языке. Самые известные его труды – «Этнографический атлас мира, или Классификация древних и современных народов по их языкам» и «Краткий курс географии» – переведены на ряд европейских языков. Работа «О языках страны Кавказской» была впервые опубликована на русском языке в 1828 году.

Виконт Г. Кастильон (1811–1870) – французский дипломат, состоял консулом в Тифлисе. Находясь на Кавказе в продолжение нескольких лет, к тому же зная русский язык, приобрел основательные сведения о крае. В своих письмах-депешах, написанных в 1844 году, он дает подробное описание состояния царской армии, ее стратегических и практических действий, изумляется героической борьбе горцев за отстаивание своей независимости. Говоря об общественном строе народов Кавказа, автор пытается установить различия в социальном устройстве абхазцев, кабардинцев, черкесов, чеченцев, лезгин, кумыков.

Работу Николая Васильевича Данилевского «Кавказ и его горские жители в нынешнем их положении, с объяснением истории, религии, языка, облика, одежды, строений, воспитания, правления, законов, коренных обычаев, нравов, образа жизни, пищи, образования и торговли хищных горцев Кавказа» (1846) современники оценивали как курьез, свидетельствующий о желании объять необъятное, а вследствии этого достаточно поверхностную, схематичную и неточную. В то же время, как исторический памятник, отразивший реалии времени, работа эта представляет интерес и сегодня.

Карл Федорович Сталь (1817-188?) служил в воинских частях Кавказской линии, и его знаменитый «Этнографический очерк черкесского народа» написан на основе большого фактического материала, собранного автором в 1846–1848 годах. Работа эта содержит данные о происхождении адыгов, их расселении, нравах, обычаях, религиозных верованиях, фольклоре, военном деле, общественном строе и т. д. Приводятся также сведения о ногайцах, абазинах, осетинах.

Адольф Петрович Берже (1828–1886) – знаменитый исследователь Кавказа, долгие годы являвшийся председателем Кавказской археографической комиссии. Издание «Актов Кавказской археографической комиссии» (АКАК) и стало его главным научным трудом. Он является также автором множества работ и переводов, среди которых «Материалы для описания Нагорного Дагестана» (1859), «Чечня и чеченцы» (1859), «История адыхейского народа, составленная по преданиям кабардинцев Шорой Бекмурзиным Ногмовым» (1861), «Кавказ в археологическом отношении» (1874), «Этнографическое обозрение Кавказа» (1879), «Выселение горцев с Кавказа» (1882) и др. Исследование «Краткий обзор горских племен на Кавказе» было опубликовано в «Кавказском календаре на 1858 год» и в последующем в полном объеме не переиздавалось.

«Очерк горских народов Правого крыла Кавказской линии» (1860) принадлежит перу генерала от инфантерии военного писателя Дмитрия Гавриловича Анучина (1833–1900). В течение своей жизни он занимал высокие военно-административные должности, назначался генерал-губернатором Восточной Сибири и одновременно много писал, печатаясь в журналах «Русский инвалид», «Современник», «Кавказец», «Современное слово». Одним из самых известных его трудов является «Поход в 1846 году в Дарго» (1859).

Труд генерала от инфантерии Николая Ивановича Карлгофа (1806–1877) «О политическом устройстве черкесских племен, населяющих северо-восточный берег Черного моря» (1860) – знаковый в этнографии адыгов: в нем, наряду с общим очерком страны, описанием племенного деления, автор предпринял попытку дать характеристику общественного строя адыгов и происходящих в нем изменений.

Готфрид Мерцбахер (1843–1926) – известный немецкий альпинист и географ. В 1891 году он побывал на Центральном и Восточном Кавказе, покорив Казбек, Тетнульд, а также совершив скоростное восхождение от Терскола на вершину Эльбруса. Результатом поездок на Кавказ стала двухтомная книга «Aus den Hochregionen des Kaukasus (Wanderungen, Erlebnisse, Beobachtungen mit 144 Abbildungen)», изданная в 1901 году в Лейпциге. Путевые заметки Г. Мерцбахера привлекли внимание к Кавказу многочисленных путешественников, географов, альпинистов.

В настоящем издании публикуется седьмая глава из первого тома труда немецкого исследователя, напечатанная в «Известиях Кавказского отдела Русского географического общества» (ИКОРГО) в 1905 году и впоследствии не переиздававшаяся.

Мария и Виктор Котляровы

Иоганн Антон Гюльденштедт. Географические и исторические известия о новой пограничной линии Российской империи, проведенной между Тереком и Азовским морем

Иоганн Антон (Антонович) Гюльденштедт (Гильденштедт) (1745–1781) – естествоиспытатель и путешественник из балтийских немцев на русской службе.

В 1768–1774 годах участвовал в экспедициях по Грузии и Северному Кавказу, где обследовал территории между Тереком и Сунжей, совершил объезд Большой Кабарды, проехал Пятигорье и земли вдоль Кумы. Труды Гюльденштедта содержат огромный фактический материал по истории, этнографии, лингвистике, являясь порой единственным источником XVIII века, позволяющим фиксировать расселение тех или иных групп населения, топонимику Кабарды, Осетии, Ингушетии, Чечни, Грузии, Дагестана.

Работа «Географические и исторические известия о новой пограничной Линии Российской империи, проведенной между Тереком и Азовским морем», опубликованная впервые в издании «Месяцеслов исторический и географический на 1779 год», впоследствии не переиздавалась.

Азовским морем, против живущих народов у Кавказских гор, между Азовским и Каспийским морями со стороны севера. В первые лета царствования государя императора Петра Великого нижние части реки Волги и до Дона с проведенною между ними на 60 верстах Царицынскою линиею довольное, отчасти природное и отчасти художественное, укрепление государства составляли, так что российские подданные, на сих реках и далее к северу живущие, от нападений вышеупомянутых всегда беспокойных и к грабежу склонных народов были безопасны. Когда ж государь Петр Великий, будучи убежден идти в Персию для прекращений тамошних мятежей, победоносным своим оружием в 1722 и 1723 годах расширил границы Российского государства гораздо далее устья Волги, вдоль по всему западному и полуденному[1] берегу Каспийского моря, и притом заложил российские селения по впадающим в сие море рекам Сулаку и Аграхану, то Волга перестала уже быть в сей стране пределом, и государство, а по крайней мере лежащие от устья Волги на полдень российские селения остались с сей стороны от кавказских без всякого защищения. Потом, хотя более для физических некоторых причин, а не политических, отошедшие от Персии к России земли назад отданы, и российские селения из Сулака на северную сторону Терека в 1735 году переведены были; однако в главнейшем деле ничего не переменено, и земля, лежащая промеж устьев Волги и Терека, и на сей последней реке заселенные места от нападений соседственных народов ничем заграждены не были: ибо хотя Терек заселенным на северном его берегу местам служил некоторым естественным укреплением против живущих на полуденной стороне его народов; но ни сих, меньше того еще живущих далее к западу тем удержать было можно, чтоб в лежащую между Волгою и Тереком область с западной стороны не входили и российских подданных на дорогах и полях вне их крепостей не беспокоили. Но похвалы достойно сие, что и тогда уже Терек избран порубежною рекою: ибо посредством оной совершенное укрепление Российского государства против кавказских жителей не только возможное есть дело, но притом весьма легкое, которое можно сделать на триста верст, где сия река почти прямо с запада на восток протекает. Сие очень медлительно происходило при первом предприятии; но потом, в 1761 году, поставлены были по Тереку только на 160 верстах вверх от устья крепостцы, из коих лежащая на западе казачья станица Червленова была крайняя. В упомянутом же году еще далее на запад на 100 верст от сей станицы подвинулись, и там заложена крепость Моздок. Вскоре по сей принято намерение – великое сие расстояние между новою сею крепостью и последнею казачью станицею населить. В 1770 году переведено туда для поселения 850 семей донских и волжских казаков, кои в разных местах по Тереку расположиться должны были: но оные после, по причине опасности от войны, в одно место собрались и станицу Наур основали, которая лежит посредине между Моздоком и Червленовою: притом часть из них поселились вверху, близ самой крепости Моздок. Посредством многих между семи местами расставленных форпостов стараются они содержать между собою сообщение. И так по причине сего, что все места Терека заняты оберегательным войском, от живущих на полуденной стороне оного различных народов меньше опасности стало, потому что за ними легко наказывать можно. Однако ж живущим далее на западе, около реки Кубани, народам вход в Российскую область всегда еще отверст[2] был. Оные отчасти собственным своим желанием к хищению побуждаемы и отчасти присылаемыми из Крыму к ним от турок подарками часто, а особливо во время последней Турецкой войны, грабили на больших дорогах между Моздоком, Кизляром и Астраханью. У купцов часто отнимали товары великой цены, и многих других путешественников отводили в плен в порабощение; а противящихся и жизни лишали. Для отвращения сего великого зла средства другого никакого не оставалось, кроме того, чтоб от Каспийского моря до Моздока проведенную порубежную Линию продолжить далее до Азовского моря, дабы через то всем живущим между Каспийским и Азовским морями по северной стороне, у подошвы Кавказских гор, народам пресечь разбойнические в Российскую область набеги. Сими мыслями будучи я наполнен, не усомнился нимало, когда мне в бытность мою в физической экспедиции с Терека во внутренности России возвратиться надлежало, предпочесть обыкновенной дороге от Кизляра через Астрахань в Царицын гораздо опаснейшую и труднейшую, и никем еще из наблюдателей не описанную, но только досель в нужных случаях некоторыми черкасами употребительную, от Моздока к лежащим по Дону близ Азовского моря местам – Черкасску и Азову. В летние месяцы 1773 года осматривал я страну сию между Моздоком и Азовом, сочинил по компасу и по часам езды оной карту, положил на оной начертание для продолжения порубежной Линии от Терека до Азовского моря и переслал в Императорскую академию наук в одном отправленном рапорте. Все сие, как тогда было, как в рапорте академиков, путешествующих по Высочайшему повелению, Ее Императорскому Величеству предложено, и вскоре потом воспоследовало повеление сторону сию вернее инженерам с инструментами снять и места для крепостей точно назначить. Первое учинено с большею точностью г-ном подполковником Германом, а за последний труд вместе с ним как астраханский губернатор с преимущественною прозорливостью принялся г-н генерал-майор Якоби. В 1777 году и действительно от Моздока проведена порубежная Линия на 250 верстах на запад-северо-запад и на сем расстоянии заложено семь крепостей с разными между ними редутами. В то же время на противолежащей стороне к Азовскому морю, между реками Доном и Кубанью, в устье небольшой речки построена крепость, и северный берег Кубани застроен редутами.

2. Описание положения новых пограничных мест

Теперь намерен я положение сих новых пограничных мест и соседственные страны точнее описать: необходимо нужно наперед привести мне на приложенную при сем карту новой порубежной Линии между рекою Тереком и Азовским морем некоторые изъяснения. Карту сию сочинил я отчасти из собственных мною в сих странах учиненных наблюдений и там собранных известий, а отчасти из новейших в 1776 и 1777 годах г-ном подполковником Германом снятых геодезических планов. В определении долготы и широты самых крайних главных мест последовал я новейшим астрономическим наблюдениям и вычислениям. Для определения долготы и широты учинил г-н майор Ейлер в 1770 году в Черкасске и Таганроге и г-н профессор Ловиц в 1771 году в Моздоке астрономические примечания. Из их наблюдений г-н академик Лексель нашел: что Черкасска северная широта 47°13’34’’ и долгота от меридиана острова Ферра 57°30’0’’; Таганрога широта 47°12’40’’, долгота 56°19’0’’; Моздока широта 43°43’40’’, долгота 62°42’30’’. По его мнению, сии определения должны быть весьма точны, и только о Моздоке несколько сомнительно, праведно ли долгота оного вышла; однако ж различие не более 15 минут полагает. По причине сего могущей приключиться ошибки положил я Моздок около 15 минут далее на запад, нежели как теперь означено было: ибо сие с геодезическими планами более сходствует. В определении положений Тамана, Керчи и Еникалы последовал я специальной карте Крыма, которую г-н кавалер Кингеберген в 1776 году издал и по которой Тамань 45°2’ широты и 53°41’ долготы имеет. В рассуждении крепости Енатаевской, что на Волге, последовал я карте Астраханской губернии, которую г-н асессор Трескот за четыре года пред сим обнародовал. Сколь несправедливо и несовершенно еще доныне понятие о сей великой между Моздоком, Черкасском, Таганрогом и Таманом лежащей земле было, то весьма ясно будет, если кто нынешнюю карту, сочиненную по показанным теперь примечаниям, снесет с французскою большою, представляющею северную часть Турецкого государства, которую издал г-н Цаннони в 1774 году.

Теперь приступаю к описанию новозаложенных пограничных мест. Первая крепость – Екатерининская – лежит в 35 верстах на запад от Моздока на северном берегу реки Малки, а в 12 верстах от ее устья, где впадает в реку Терек, она занимает на 10 саженей вышиною глинистую плоскость, которая крутым своим берегом опускается в Малку. Видом своим представляет она неправильной пятиугольник, который в большем поперечнике 280, а в меньшем 140 саженей содержит; две стороны притыкаются к крутому берегу реки и суть отверсты, три прочие, на высокую ровную степь лежащие, стороны ограждены рвами, валами и тремя батареями. Сентября 12-го 1777 года формально введен в сию крепость гарнизон и освящено заложение церкви в самой средине оной.

Другая крепость – Павловская, лежащая от Екатерининской в 45 верстах на запад-северо-запад, заложена на полуденной стороне речки Куры, в расстоянии около десяти верст вниз от западного ее истока. Отсюда течет сия степная речка на 120 верст на восток еще далее и разными озерками на песчаной равнине кончится; а при крепости узкая долина, в которой она течет, окружена крутыми глинистыми буераками. Сия крепость Павловская, неправильным четырехугольником сделанная, которого диагонали 180 саженей составляют, притыкается обеими отверстыми сторонами к краю полуденного холма сей долины и простирается по высокому ровному месту; а с других двух сторон имеет для прикрытия ров и вал, и две батареи. Дорога от Екатерининской до Павловской крепости идет сперва 10 верст на запад-северо-запад вдоль по северной стороне Малки до одной мели, которая по-татарски Тус Кетшу, а по-русски Соляной брод называется; и близ сей мели сделан редут, от которого Павловская крепость отстоит на север в 15 верстах. Кроме сего брода есть еще другой, при Малке, на половине дороги между сим редутом и Екатерининской крепостью, который по-татарски Солей Ман Кетшу, а по-русски называется брод Солиман, заслуживающий в случаях предусмотренных беспокойств снабженным быть форпостами. Сие ж самое сказать можно и о броде через Терек между Екатерининскою крепостью и Моздоком, который в низу устья Малки, в 12 верстах ниже Екатерининской крепости, находится и под именем Бештамак известен.

Третья крепость – Марьинская – лежит в 12 верстах на севере от Павловской, на полуденной стороне небольшой речки Залуки, которая с юга-юго-запада выходит, еще 25 верст ниже крепости течет на северо-восток и с полуденного берега в Куму впадает. Долина, по которой течет сия река, наполнена буграми, состоящими из глины и мелких камней, кои многими буераками рассекаются. Между двумя из сих заложена крепость Марьинская, так что три стороны неправильного четырехугольника, который крепость представляет, по причине крутых стен большого долу, в котором течет река Залука, и с двух сторон буераков, сделались уже от природы неприступными, и только что одна к верхней степи лежащая сторона, которая всех больше и 140 саженей в длину имеет, валом, рвом и одною батареею прикрывается.

Четвертая крепость – Георгиевская – лежит на левом, или северном, берегу Подкумка, который россияне также и Малою Кумою, а черкасы Гум называют, в восьми верстах берегом Большой Кумы, которая по-черкасски Гумиж называется. От Марьинской отстоит сия крепость в 15 верстах на северо-запад. Она представляет неправильной пятиугольник, которого самая большая диагональ 300 саженей в длину имеет, две стороны крутыми и высокими берегами реки и одним буераком природа оградила; три прочие рвом, валом и тремя батареями укреплены.

Пятая крепость – Андреевская – лежит от Георгиевской в 55 верстах на север, склоняясь несколько к западу, на левом, или северном, берегу небольшой речки Донгузле (от россиян неправильно Тумузлов называемой), которая в 10 верстах выше крепости с запада выходит и в 80 верстах ниже оной к востоку с левого берега в Куму впадает. Близ крепости соединяется северным берегом еще одна речка с Донгузле, которая Малый Донгузле именуется. Промеж обеих сих речек стоит крепостца фигурою правильного параллелограмма, которая только в 100 саженей длиною. Ров, вал и четыре посредине каждой стороны сделанные батареи прикрывают все к крепости дороги. Ради дальнего расстояния промеж двумя сими крепостями сделано еще два редута, один заложен на левом берегу Большой Кумы, в 10 верстах на север от Георгиевской крепости, для прикрытия моста; а другой – на правом берегу текущей с запада на восток небольшой речки, названной Клиш, которая с тремя другими буераками начало речки Карамикле составляет; а сия течет 50 верст на восток и впадает с левой стороны в Куму.

Шестая крепость – Александровская – стоит в 15 верстах на северо-запад от Андреевской на левом, или западном, высоком берегу речки Гонкули, которая отсюда еще с 15 верст на северо-запад течет до правого берега реки Калаус. Она представляет четырехугольник, которого в каждой стороне содержится 140 саженей. Три из оных рвом и валом и посредине батареею укреплены, а четвертая одним только крутым берегом защищается. На половине дороги между Александровскою и Андреевскою крепостями есть еще один редут – при истоке одного малого ручья, впадающего в Донгузле.

Седьмая крепость – Ставропольская – лежит от Александровской в 65 верстах на северо-запад, на правой стороне ручья Атшиле, который в левую сторону Калауса впадает. Она представляет неправильный четырехугольник, который в самой большой диагонали 250, а в меньшей 120 саженей содержит; две стороны оного отверсты и притыкаются к высокому и крутому берегу ручья, а две другие рвом, валом и тремя батареями укреплены.

Промеж Ставропольской и Александровской крепостей, по причине великого между ними расстояния, заложено три редута: первый на левом берегу реки Калаус в 15 верстах от Александровской крепости; второй в 20 верстах от первого на левой стороне речки Бешбакин, которая, далее на север вместе с речкою Атшиле выходя, впадает в Калаус; третий в 15 верстах на запад от второго и столько же к востоку от Ставропольской крепости, на левой стороне одного к Атшиле текущего ручья находится.

От крепости Ставропольской 45 верст на запад и 20 верст на север простирается великий лес, из долин его, изобилующих родниками, текущий в Маныч Егерлык берет свое начало. Как большие леса в сих странах редко бывают, то тем более сей знатен, который у татар шел [как] Карагач, а у россиян Черным лесом называется. На полуденных краях сего непроходимого леса построено два редута, посредством коих от Терека до Ставропольской крепости населенная Линия с Кубанью-рекою соединяется: ибо от последнего, или западного из сих редутов, отстоит заложенный на правом, или северном, берегу реки Кубани Павловской редут только в 40 верстах, а от Ставропольской крепости тот Павловской редут в 90 верстах на запад находится. Отсюда большая и пребыстрая река Кубань до своего устья, где в узкий Азовский морской пролив впадает, от Павловского редута в 300 верстах отстоящий, составляет природную пограничную Линию, которая с весьма малыми распоряжениями в оборонительное состояние приведена быть может, чего ради и следует через 75 верст далее на запад от Павловского редута другой – Александровский называемый. От сего еще в 60 верстах на запад заложен Меремьянской редут, и наконец в 75 верстах от сего находится Копыльской, который заложен уже 5 верстах ниже разделения Кубани на северном ее рукаве. Отсюда до Тамана, который при узком морском проливе лежит, на запад еще 100 верст считается; однако на северо-запад Азовское море отстоит отсюда только в 50 верстах. На восточном оного берегу, на правой, или северной, стороне с юго-востока из степи выходящей реки Ея, в 150 верстах на север от Копыльского редута построена последняя крепость, Ейский городок называемая, от которой находящаяся на левой, или полуденной, стороне устья реки Дона крепость Азов отстоит в 80 верстах.

Чтобы сообщение новой Линии и Дона еще более облегчить, то желательно, чтобы река Ея выше сей заложенной при устье крепости до самых вершин 5 или 6 крепостями и селениями снабжена была, которая бы внутренняя Линия к полуденно-западному краю Черного леса примыкалась и через то бы между Ставропольскою крепостью, Ейским городком и Азовом короче соединение было. По крайней мере при нынешних обстоятельствах для сих распоряжений река Ея гораздо способнее, нежели Егерлык и Маныч, потому что сии не только от реки Кубани (на полуденной стороне которой живут те народы, коих движения примечать надлежит) далее отстоят, но притом и вода в них гораздо хуже, нежели в реке Ея….

3. История о земле, между Доном и новою пограничною линиею лежащей

Таким образом, лежащая между реками Доном и Кубанью земля снова соединяется с Российским государством, которому она уже в последние годы Х столетия, при владении великого князя Владимира Святославича, с согласия греческих императоров принадлежала. При разделении Российского государства, которое сей, впрочем, столь великий, но чрезмерною отеческою любовью ослепленный государь между двенадцатью своими сыновьями учинил, досталась сия страна в удел Мстиславу Владимировичу. В начале XI столетия жил он в Тмутаракани, которая, по мнению проницательных географов, есть нынешний Таман. В 1021 году покорил он еще живущих на полуденной стороне Кубани в Кавказских горах казаков, коих по многим причинам за нынешних там еще живущих черкасов почесть можно. В 1065 году овладел сими странами российской князь Ростислав; и в 1090 году российской князь Олег Святославич, внук великого князя Ярослава Владимировича, был здесь обладателем; однако ж от разделения государства и от причиненных через то долговременных неспокойствий ослабевшие россияне не могли уже того учинить, чтобы сии владения при них остались, ибо из оных разные соседственные народы вытеснять их старались, и, наконец, в XIII столетии восставшей Золотой Орды татарам все уступить должны были. В половине XV столетия, когда татарская сила уже к падению приближалась и на разных ханов, как то: крымского, казанского и астраханского – разделилась, состояла страна сия под астраханским ханом. А когда в половине XVI столетия татарское Астраханское царство царь Иван Васильевич завоевал и сии дальние страны пренебрег, то стали, наконец, крымские ханы, яко ближние соседи, присваивать себе оные; но ныне Великою Екатериною опять основательное оное право великого князя Владимира Святославича и царя Ивана Васильевича на принадлежности сих земель к Российскому государству приведено в прежнюю силу – не от желания к распространению пределов, но из человеколюбия, дабы в безопасное и благоденственное привести состояние на границе живущих и торгующих не токмо российских подданных, но и соседственных народов. Из всех обстоятельств явствует, что ради пограничной Линии, вновь проведенной, соседственные народы ничего не теряют, но более много приобретают. Она идет совсем по пустой земле и ни к какой деревне соседственных народов близко не подходит; ибо все по меньшей мере на 30 верст, а иные еще гораздо далее от оной на полдень отстоят; а в том, что прежде лежащею на севере от новой Линии землею пользовались, и ныне, если будут спокойны, воспрещено не будет. Большие свои стада овец и лошадей пасли они досель зимою и весною на заключенной теперь в Линии степи для того, что в ту пору на холодных гористых местах корм худ бывает; и в жаркие летние месяцы из соленых озер, при устье Кумы к Каспийскому морю, при северном устье Кубани к Азовскому ж и на северной стороне реки Маныча находящихся, брали поваренную соль-самосадку, для скота необходимо нужную, в великом множестве; что все сие от российских на границе стоящих начальников без всякой платы и без малейшего препятствия позволяется, все уже они из опыта знать могут, смотря на кумыкских татар, чеченцев и кабардинцев, кои по реке Тереку, от россиян издавна уже населенной, суть соседи, чтобы всеми теми выгодами, коими они досель пользовались, и впредь пользоваться также можно было; то ничего другого от соседей наших не требуется, кроме того, чтобы они российские селения не обеспокоивали и вреда не причиняли; равным образом как вышеупомянутые на нижней части гор живущих три народа, находящихся на высоких горах малолюдных народов через то, что им овец пасти в нижних местах позволяют, в узде держат, да еще и подать сбирают. Торг между кавказскими народами был доселе не только весьма опасен, но притом и очень труден; ибо для отпуска своих и покупки российских товаров принуждены они были в Кизляр, или Астрахань, или Черкасск дальний путь предпринимать и несколько недель пребывать в дороге. Теперь везде один, а и много два дня езды до одного какого-нибудь пограничного места, где они товары свои на необходимые для них российские променивать могут, и притом без малейшей опасности. Заведенные в российских пограничных местах школы и церкви ближайшим народам, без всякого просвещения живущим, приносить могут преважные для человечества выгоды, если они сими учреждениями пользоваться пожелают, как то в Кизляре и Моздоке тамошние горские соседи делают. Можно ли еще сомневаться, что новая порубежная Линия соседственным народам не была весьма полезна?

1 2 3 4 >

На страницу:

Перейти

1 из 4