Избранные труды конференции «Когнитивные исследования на современном этапе»

Грамматические, семантические и фонетические ошибки указываются в особом слое (Errors). Фонетические ошибки включают замену одного звука другим, например сапка (правильно шапка); пропуск фонемы или включение лишней фонемы, например поропал (правильно пропал), а также использование слова, фонетически близкого к искомому, но семантически отличающегося от него, например грустные вместо груши. Семантические ошибки включают использование слова, входящего в ту же семантическую категорию, что и искомое слово, например яблоки вместо груши или овца вместо коза. В некоторых случаях различить эти два типа ошибок невозможно: например, использование слова сановник вместо садовник может рассматриваться и как фонетическая (замена «д/»на «н»), и как семантическая ошибка (использование неверного слова из категории «профессии). В этом случае указываются оба типа ошибок. Грамматические ошибки включают ошибки в согласовании падежей и чисел.

3.4. Анализ макроструктуры

Провести качественное сравнение текстов и описать особенности различных стратегий позволяет анализ в терминах дискурсивных грамматик. В рамках дискурсивных грамматик можно не только оценить связь каждого высказывания с общей темой дискурса и другими высказываниями, но и обозначить его роль, отнести его к содержательному, оценочному или иному компоненту высказывания.

В клинической лингвистике, как правило, используют модифицированные версии дискурсивных грамматик (Labov, 2008; Longacre, 1996), например, Марини (Marini, 2012) использует краткую версию типов высказываний по Лонгакре (Longacre, 1996) и Лабову (Labov, 2008), приписывая каждому высказыванию один из четырех типов: сюжетная линия, фон, ирреалис и оценка. Использование в данном проекте (в дополнение к упомянутым) такого параметра, как квазинарративный тип изложения, позволяет описать дискурсивные стратегии, характерные для всех групп испытуемых.

Анализ макроструктуры дискурса производится в терминах дискурсивных грамматик, компонентов жанровой схемы рассказа (Bergelson et al., 2014; Labov, 2008; Longacre, 1996; Polanyi, 2003) и прагмалингвистического анализа (Jucker, 1986). Для этого проекта нами были выработаны виды разметки жанровой схемы в рамках метанарративного, оценочного и интерактивного компонентов рассказов, которые позволяют выявить особенности текстов заданного жанра (пересказ видеофильма).

Анализ нарратива на макроуровне для корпуса Russian CLiPS предполагает анализ пересказов с точки зрения соответствия его жанровой схеме рассказа. Этот анализ делится на две последовательные стадии: разбиение рассказа на сцены (станзы) и разметку по компонентам (приписывание каждой сцене тега, обозначающего один из компонентов жанровой схемы рассказа, и затем приписывание каждому высказыванию внутри сцены типа компонента). Сцена – это последовательность высказываний, произведенных в рамке одной перспективы, т. е. внутри сцены не происходит смена перспективы. И наоборот, граница между сценами определяется сменой перспективы.

С точки зрения метанарративного уровня сцены могут принадлежать одному из двух миров: миру истории, о котором повествует рассказчик, и миру рассказывания (Барт, 1987; Падучева, 2008; Norrick, 2000).

3.4.1. Мир истории

Внутри мира истории сцены получают тэги, описывающие их как зачин, кода, описание, ОЛ (основная линия) или оценка. Зачин и кода являются «устойчивыми» компонентами и чаще всего встречаются, соответственно, в начале и конце рассказа по одному вхождению компонента на рассказ.

Пример 1 (зачин)[4]. «Первое что мне понравилось это природа… картинка природы и приятная уху. звуки которые идут с пленки… по-моему это или Италия. Или Испания. Нет?»

Описание, ОЛ и оценка являются «подвижными» компонентами – могут перемежаться друг с другом, встречаться в разных местах истории и по нескольку раз в одном рассказе.

Сцены состоят из строк (ЭДЕ). Для целей анализа на макроуровне деление на высказывания не является существенным. Внутри сцены каждая строка получает тэг типа компонента.

Компонент описание может включать следующие типы компонентов: введение, добавление, пояснение, уточнение, содержание и цитация. Введение встречается в начале рассказа и представляет собой исходную картинку, экспозицию рассказа (тэг intro). Добавление представляет собой новую для данной точки рассказа информацию (тэг add), она типично вводится дискурсивными маркерами (при этом, также). Пояснение представляет собой детализацию уже введенной описательной информации (тэг det). Уточнение отличается от пояснения тем, что характеризует вводимую информацию по ее связи (причинной, временн й, условной и т. п.) с событиями истории (тэг circ); сюда, в частности, относятся обстоятельственные придаточные причины, условия, времени, цели, способа действия, а также относительные придаточные, составляющие высказывания на ОЛ, в рамках описания, оценки. Содержание представляет собой содержание речи (косвенную речь) и мыслей персонажей рассказа (внутреннюю речь) (тэг – см. ниже про оценку). Цитация – это своего рода разновидность содержания, так как представляет собой прямую речь персонажа рассказа или «внутреннюю речь», т. е. передачу мыслей персонажа рассказа средствами прямой речи (тэг cit).

Компонент основная линия, обозначающий непосредственно события, произошедшие в мире истории, включает в себя два типа компонентов – события и квазисобытия. Первые представляют собой ЭДЕ, включающие в свой состав событийные предикаты – действия и процессы, вторые – эпистемические предикаты и предикаты речи, обозначающие в контексте пересказов квазиговорение, квазиразмышление и квазивосприятие. Характеристика этих предикатов как «квази-» призвана передать тот факт, что при пересказе видеофильма соответствующие ситуации являются домысливанием со стороны рассказчика предполагаемых им ненаблюдаемых действий персонажа рассказа.

Компонент оценка включает в себя два типа компонентов: суждения о достоверности события (тэг est) и мнения (тэг jdg), т. е. собственно аксиологическую оценку в терминах «хорошо – плохо» и «нравится – не нравится». При этом субъектом мнения или суждения является персонаж, действующий в мире истории (мальчик решил, что груши ничьи; садовник подумал, что это его груши). Предикаты суждения или мнения в этом случае принадлежат ОЛ, а их содержание и составляет оценку в мире истории.

Тип компонента характеризует именно ЭДЕ, а не всю сцену; тем самым внутри одной сцены, получившей тэг (например, основная линия – подчеркнута в примере), могут встретиться перебивающие ее типы компонентов, относящиеся к оценке или описанию.

Пример 2. И в общем… я бы не сказала… что потихоньку… уезжает… удивляюсь… почему мужчина его не заметил

3.4.2. Мир рассказывания

Метакомпонент мир рассказывания также включает оценку, но только самого рассказчика, и маркеры интеракции (ИМ). Оценка и ИМ принадлежат миру рассказывания, т. е. непосредственной коммуникативной ситуации. Поэтому в этих компонентах часто присутствуют шифтерные и собственно дейктические элементы. Также частью мира рассказывания являются и маркеры эмпатии (ЭМ).

Сцены внутри мира рассказывания представляют собой предикативные маркеры интеракции – см. пример 3.

Пример 3. Не знаю… доволен он или нет… эмоций я не замечала там особенно ни у кого

Помимо предикативных маркеров интеракции, образующих сцены, компонентом мира рассказывания являются и другие виды маркеров интеракции, выступающих в виде собственно дискурсивных маркеров и обозначающих некоторое коммуникативное взаимодействие рассказчика с адресатом. Они аннотируются в отдельном слое и включают в себя следующие типы: заполненные паузы, регуляторы речевого потока, повторы, придающие значимость информации, фальстарты с исправлениями и без, структурные фальстарты, маркеры привлечения внимания адресата и некоторые другие дискурсивные маркеры.

Регуляторами речевого потока и информации (reg) являются как заключающие сцену дискурсивные маркеры типа вот, так, ну все, так и ответные реплики типа ну да, нет, не совсем, согласен.

Повторы (тэг rp), привлекающие внимание адресата к значимости повторяемой информации, часто (особенно для афатического дискурса) могут быть связаны с трудностями ментального поиска. Повторы позволяют производить сравнение между различными группами испытуемых. Принято считать, что повторы в дискурсе здоровых испытуемых являются результатом собственно интеракции с адресатом или оценки, но не ментального поиска, что характерно для патологии. Наши данные опровергают это утверждение.

Аналогично обстоит дело с фальстартами (тэг fs) и заполненными паузами (тэг fill).

Вслед за Кибрик и др. (2009) мы различаем просто фальстарт (тэг fs) и структурный фальстарт (тэг sfs). Первый – аналогично повторам – может быть результатом сознательной перестройки, а может быть попыткой людей с речевыми нарушениями произнести трудно дающееся или плохо находимое слово. Структурный фальстарт ассоциируется с сознательной стратегией при построении текста и сопровождается самоисправлением говорящего. Результатом обычного фальстарта может быть самоисправление говорящего (тэг fs/rep) или замена номинации – тогда это переходит в разряд структурного фальстарта. В клиническом дискурсе у людей с речевыми нарушениями замена номинации не обязательно означает сознательную перестройку, но может представлять собой стратегию ухода от недоступного слова. В различении этих двух случаев большую роль должны играть паузы при фальстарте. В примере 4 номинация мужчина представляет собой не разрешенный структурный фальстарт (решение заменить слово садовник на слово мужчина), но неудавшуюся попытку произнести садовник и уход к более простой номинации, т. е. просто фальстарт, не завершившийся исправлением.

Пример 4. Чтобы з [= мужчина] собирает в саду эти груши… з [= мужчина]

Заполнение пауз маркерами-филлерами (тэг fill) стандартно обозначает ментальный поиск, вызванный когнитивными затруднениями. У испытуемых с афазией они выражены гораздо сильнее и потому для нашего исследования должны попадать в разметку на уровне интеракции.

4. Заключение

Материал корпуса, используемый нами в данном проекте, нарративы «О грушах», позволяет не только провести качественное сопоставление некоторых дискурсивных характеристик при афазии и в норме, но и вписать эти результаты в международный контекст исследований дискурса на разных языках. В частности, он позволяет по-другому взглянуть на то, как проводится граница между нормой и патологией, и дает возможность использовать для объяснения особенностей клинического дискурса те механизмы, которые были выработаны общей лингвистикой. Кроме того, этот материал позволяет увидеть нарративные стратегии, используемые здоровыми носителями языка при выполнении экспериментального задания (пересказа видеоматериала), и убедиться, что они во многом мотивированы спецификой тестовой ситуации.

Литература

Барт Р. Введение в структурный анализ повествовательных текстов // Зарубежная эстетика и теория литературы XIX–XX вв. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1987.

Лурия А. Р. Высшие корковые функции человека и их нарушения при локальных поражениях мозга. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1962.

Падучева Е. В. Дискурсивные слова и категории: режимы интерпретации // Исследования по теории грамматики. 2008. № 4. С. 56–86.

Рассказы о сновидениях: Корпусное исследование устного русского дискурса / Ред. А. А. Кибрик, В. И. Подлесская. М.: Языки славянских культур, 2013.

Akhutina T. Luria’s classification of aphasias and its theoretical basis // Aphasiology. 2015. Aug. P. 1–20. URL: https://doi.org/10.1080/02687038.2015.1070950 (дата обращения: 23.04.2016).

Alexander M. P., Hillis A. E. Aphasia // Handbook of Clinical Neurology 2008. V. 88. P. 287–309. URL: https://doi.org/10.1016/S0072-9752(07)88014-6 (дата обращения: 13.06.2011).

Andreetta S., Cantagallo A., Marini A. Narrative discourse in anomic aphasia // Neu-ropsychologia. 2012. V. 50 (8). P. 1787–1793. URL: https://doi.org/10.1016/j. neuropsychologia.2012.04.003 (дата обращения: 23.05.2013).

Armstrong E. Aphasic discourse analysis: The story so far // Aphasiology. 2000. V. 14 (9). P. 875–892. URL: https://doi.org/10.1080/02687030050127685 (дата обращения: 13.04.2010).

Armstrong E., Ciccone N., Godecke E., Kok B. Monologues and dialogues in aphasia: Some initial comparisons // Aphasiology. 2011. V. 25 (11). P. 1347–1371. URL: http://www.tandfonline.com/doi/abs/10.1080/02687038.2011.577204 (дата обращения: 14.11.2013).

Behrns I., Wengelin A., Broberg M., Hartelius L. A comparison between written and spoken narratives in aphasia // Clinical Linguistics & Phonetics. 2009. V. 23 (7). P. 507–528. URL: https://doi.org/10.1080/02699200902916129 (дата обращения: 23.04.2016).

Bergelson M. B., Akinina Y., Shitova N., Khudyakova M. V., Melikyan Z., Dragoy O. V. Asymmetric brain damage effects on narrative production // Proceedings of the Sixth International Conference on Cognitive Science, 2014. June 23–27. Kaliningrad, Russia P. 728–729.

Black M. P., Bone D., Williams M. E., Gorrindo P., Levitt P., Narayanan S. S. The USC CARE Corpus: Child – psychologist interactions of children with autism spectrum disorders // Proceedings of the Annual Conference of the International Speech Communication Association. 2011. P. 1497–1500.

Bloom R. L., Borod J. C., Santschi-Haywood C., Pick L. H., Obler L. K. Left and right hemispheric contributions to discourse coherence and cohesion // The International Journal of Neuroscience. 1996. V. 88 (1–2). P. 125–140. URL: https://doi. org/10.3109/00207459608999818 (дата обращения: 23.04.2016).

Brookshire R. H., Nicholas L. E. Comprehension of directly and indirectly stated main ideas and details in discourse by brain-damaged and non-brain-damaged listeners // Brain and Language. 1984. V. 21 (1). P. 21–36.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Статья подготовлена в ходе проведения исследования (№ 16-05-0024) в рамках программы «Научный фонд Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики» (НИУ ВШЭ)» в 2016 г. и с использованием средств субсидии на государственную поддержку ведущих университетов Российской Федерации в целях повышения их конкурентоспособности среди ведущих мировых научно-образовательных центров, выделенной НИУ ВШЭ.

2

http://www.linguistics.ucsb.edu/faculty/chafe/pearfilm.htm.

3

http://www.ruscorpora.ru/en/corpora-morph.html.

4

В текстовых примерах мы не используем стандартные знаки препинания, поскольку они отсутствуют в транскриптах устных рассказов; для передачи членения на строки используются многоточия.