Хроники Идуна. Книга 1. Сопротивление

– Есть еще один?

Альсан нахмурился, но все же подвел мальчика к внушительного размера статуе мужчины, державшего в руках меч. Джек смотрел на него, словно завороженный.

– Это статуя Альдуна, бога огня. Согласно преданиям, он отец драконов, – сказал тихим голосом Альсан. – Бог держит в руках меч Домиват. Никто не пользовался им уже много веков. Говорят, что его создали из огня дракона.

Джек внимательно посмотрел на оружие: оно и правда выглядело впечатляюще. На его рукояти, отделанной золотом, был вырезан дракон. Рубиновые глаза дракона сверкали. Лезвие меча отсвечивало красноватым оттенком. Казалось, что на магическом металле играют отблески пламени. Рука Джека машинально потянулась к оружию.

– Не трогай его!

Мальчик резко отдернул ладонь.

– Ты обожжешься, – объяснил Альсан. – Нужно заморозить рукоять, чтобы взять меч в руки и не получить ожог. Быть может, Шейл и способен на такое, но я думаю, лучше не пробовать.

Сглотнув, Джек кивнул. Он хотел задать вопрос, но Альсан отвернулся и вышел из зала. Джек последовал за наставником, не желая оставаться наедине с магическим оружием, среди которого были, например, жаждущие крови клинки.

Когда они вернулись в тренировочный зал, Джек снова взялся за свой меч. Альсан повернул голову и взглянул на него.

– Чего ты хочешь? Мне кажется, на сегодня хватит, парень.

– Я хочу еще.

– Предупреждаю: я надеру тебе сегодня задницу.

Джек поднял меч.

– Это мы еще посмотрим.

Вдруг раздалось покашливание, и оба резко повернулись на звук. В дверном проеме стоял Шейл и смотрел на них с очень серьезным видом.

– Альсан, – сказал он. – Нам нужно поговорить.

Юный принц отбросил в сторону меч для тренировок и вышел из зала вслед за Шейлом, не произнеся ни слова. Джек, заинтригованный, так и остался стоять, держа в руке оружие. Он знал, что Альсан, Шейл и Виктория часто беседовали о чем-то, ему непонятном, и держали его на расстоянии, не посвящая в свои секреты. Но Джек ни капельки не раздражался по этому поводу. Ему, в общем-то, было все равно. Сейчас он получал от «Сопротивления» то, в чем нуждался: надежду отомстить убийцам своих родителей – Кирташу и Эльриону, – и крепкую крышу над головой хотя бы до тех пор, пока он не будет готов сразиться с ними лично. А все остальное не очень-то его и интересовало: Джек не чувствовал себя частью Идуна и не разделял идеи «Сопротивления».

Пожав плечами, мальчик решил принять холодный душ. Но, выйдя с мокрыми волосами из ванной комнаты и проходя мимо закрытой двери, он услышал голос Шейла, произносившего имя Виктории. Тогда мальчик приблизился к двери на цыпочках и приложил к ней ухо.

– Значит, он нашел ее, – донесся до него тихий голос Альсана. – Мы не сомневались, что рано или поздно это произойдет. Ты знаешь, что должен попросить ее оставить свой дом и перебраться жить сюда, в Лимбад. Только так можно обеспечить ей полную безопасность.

– Но мы не можем, – возразил ему Шейл, – вот так взять и велеть ей бросить все. Она же двенадцатилетняя девочка, у нее есть дом, семья, своя жизнь. Разве ты не понимаешь?

– Кирташ убьет ее, Шейл. Ты прекрасно знаешь, что он идет по пятам. И уже не первый раз ему удается поймать ее.

– В прошлый раз дело было в Швейцарии. В этот раз – в Мадриде. Кирташ не мог знать, что она живет в этом городе.

– Ты до сих пор не понял, что его нельзя недооценивать?

Наступило короткое молчание.

– Он преследовал ее в метро, – объяснил Шейл. – И не гнался за ней до самого дома.

– Но он видел ее, – заметил Альсан. – И знает, как она выглядит.

– Точно. Проклятие, – выдохнул Шейл. – У Кирташа феноменальная память на лица. Что нам в таком случае делать?

– Возможно, просто быть начеку, – ответил через некоторое время Альсан. – Он может и не утруждать себя ее поисками. В конце концов, Виктория всего лишь маленькая девочка, и, как ты однажды сказал, ее магические способности не так уж и велики. Уверен: если они снова встретятся, она не выживет. Но Кирташу придется ее поискать. А ты знаешь, что у него нет времени на подобную чепуху: перед ним стоит другая, более важная цель.

– Да, – в голосе Шейла вдруг прозвучала нотка облегчения. – Да, ты прав. К счастью, Кирташ и не догадывается, что Виктория однажды видела Луннарис. Если бы он только знал…

Джек вздрогнул: первый раз в жизни он слышал имя Луннарис, и стал прислушиваться с еще большим вниманием.

– …если бы он знал, Шейл, он бы не стал пытаться ее убить, – ответил Альсан. – Он бы просто забрал ее с собой, чтобы выведать всю необходимую ему информацию (и я не сомневаюсь, что он получил бы желаемое, хотя Виктория ничего толком и не помнит). Теперь Виктория для нас – единственная зацепка на пути к Луннарис. Поэтому я считаю, что для ее же безопасности ей нужно остаться в Лимбаде. Но, с другой стороны… – он на мгновение замолчал, затем продолжил: – С другой стороны, я каждый день общаюсь с запертым здесь Джеком. Он не видит солнца, ему некуда идти и нечего делать, кроме как целый день тренироваться с мечом. И, честно говоря, я бы чувствовал себя виноватым, если бы обрек Викторию на такую жизнь. Хотя, кажется, ей здесь вполне комфортно.

– Сейчас она очень напугана. Возможно, она не захочет пока возвращаться домой.

– Плохая идея. Или она вернется до того, как про нее вспомнят, или не вернется больше никогда. Но если Виктория останется здесь, то взволнованная бабушка начнет ее искать, и тогда Кирташ нападет на след и очень легко найдет ее дом на Земле.

– Что ты в таком случае предлагаешь делать?

– Оставить право выбора за ней, – ответил Альсан, немного подумав. – Думаю, что это лучший вариант. Поговори с ней и спроси ее…

– Нет, сейчас точно нет, – категорично оборвал его Шейл. – Она, должно быть, сейчас с Джеком. Ей нужно излить душу.

Джек почувствовал себя виноватым. Прошло уже немало времени с тех пор, как он узнал, что Кирташ совершил на Викторию нападение, но вместо того, чтобы поспешить к ней, узнать, все ли с ней в порядке и не нужна ли ей помощь, он стоял за дверью и подслушивал чужой разговор. Пребывая в смешанных чувствах, мальчик спустился вниз и пошел искать Викторию.

Она сидела в зале за столом с разложенной по нему домашней работой по математике и пыталась сконцентрироваться, с отсутствующим видом гладя лежавшую у нее на коленях кошку Даму. Джек почувствовал приступ ностальгии по жизни, которая для него осталась позади. Всего несколько часов назад Виктория жила в безопасном месте и могла заниматься самыми обычными делами, ходить в школу и учить математику. Джек закрыл глаза. Он бы отдал все что угодно за возможность вновь вернуться в свою комнату и заниматься математикой, ходить в школу и жить в обычном доме, где после уроков его ждала обычная семья. Он спросил себя, а не закончилась ли вместе с нападением тихая, спокойная жизнь Виктории, которую она вела за пределами Лимбада? Как бы там ни было, Джек ясно понимал, что девочка села за выполнение домашней работы только чтобы отвлечься и поскорее забыть встречу с Кирташем.

Он с нежностью посмотрел на нее и подумал, что этим вечером он чуть не потерял ее навсегда. И лишь от одной мысли об этом ему стало не по себе.

Почувствовав на себе его взгляд, девочка подняла голову.

– От этой математики одни проблемы, – с улыбкой сказала она.

Джек улыбнулся ей в ответ.

– Хочешь, я помогу тебе? – предложил он.

Мальчик присел рядом с ней и взглядом пробежал по ее записям. Дама запрыгнула на стол посмотреть, чем они занимаются, и Джек осторожно ее подвинул. Он заметил, что Виктория дрожит, и посмотрел ей прямо в глаза.

– С тобой все в порядке? Ты замерзла?

С этими словами он накинул ей на плечи свою куртку. Виктория обожала подобные поступки мальчика. Ей ужасно нравилось, как он заботится о ней. В отличие от Шейла и Альсана, он вел себя не как старший брат, Джек просто относился к ней с нежностью и дружеским доверием. На мгновение их взгляды встретились, и Виктория почувствовала к нему особую привязанность. Альсан и Шейл были старше ее, они родились и выросли в Идуне и потому не могли понять, что именно значило для нее их вторжение в ее жизнь. А вот Джек мог. И не только потому, что был приблизительно ее возраста: он сам прошел через то, что переживала Виктория. Несмотря на сложившееся между ними взаимопонимание, иногда казалось, что настоящая дружба не завяжется: Джек слишком увлекался искусством владения мечом.

– Спасибо, – ответила она и попыталась вернуться к примерам по математике. Но Джек отодвинул тетрадь в сторону, чтобы она не могла дотянуться до нее, и снова посмотрел ей в глаза.

– Я знаю, что произошло, – прошептал он. – С тобой все хорошо? Этот урод не причинил тебе вреда?

Виктория сразу уловила, что Джек был настроен очень серьезно, даже слишком, и внутри нее разлилось странное тепло.

– Нет, – ответила она. – Он не поймал меня.

Но, вспомнив произошедшее, вновь вздрогнула. Джеку было знакомо это чувство холода, охватившее его в присутствии Кирташа, и ни теплая одежда, ни огонь не помогали согреться. Тогда он обнял Викторию, стараясь передать ей капельку своего тепла.

Сработало. Девочка закрыла глаза и позволила обнять себя. Она почувствовала, как ее заледеневшее сердце начало оттаивать.

– Так лучше? – тихим голосом спросил он.

Не желая, чтобы Джек отдалялся от нее, она кивнула. Но он и не собирался отпускать ее, а, наоборот, обнял девочку еще крепче.

– Как он нашел тебя?

Виктория замешкалась.

– Я сделала что-то… магическое, как мне кажется. Меня чуть не сбила машина. Должно быть, я создала невидимый щит, который спас меня от удара. Я даже не знаю, какой тип магии применила, ведь я и магических слов-то не произносила! На мой рассказ о произошедшем Шейл мне ответил, что это называется «инстинктивная магия». И какое же невезение: я наконец-то смогла совершить волшебство, но это случилось именно на Земле! У меня даже в памяти ничего не осталось. И, будто произошедшего оказалось мало, через несколько секунд появился Кирташ…

Девочка замолчала. Она выглядела растерянной.

– Если хочешь, можешь со мной поделиться, – подбодрил ее Джек.

Виктория глубоко вздохнула и рассказала все, что произошло с ней днем. Джек слушал ее внимательно, с серьезным и мрачным видом.

– Почему ты не переместилась сразу в Лимбад? – поинтересовался он, как только Виктория закончила. – Не проще было бы отправиться сюда, чем убегать?

– Нужно как следует сконцентрироваться на Духе, чтобы связаться с ним. Шейл умеет делать это в любой момент, а вот у меня пока не получается.

Ее щеки покрылись румянцем, и девочка опустила голову. Ей было очень стыдно, что она не оправдала ожиданий Шейла. Юный маг ведь не давал ей ничего сложного. По правде говоря, Виктория ненавидела разочаровывать его, но, тем не менее, изо дня в день разочаровывала. Предполагалось, что девочка обладает магическими способностями, но подчас она была не в силах справиться даже с элементарными заданиями. Шейл прикладывал все усилия, чтобы помочь ей научиться самым, по его мнению, простым приемам, а Виктория, как могла, пыталась выполнить их… Безуспешно. Ее целительная сила работала прекрасно; но стоило ей лишь подумать, как ее душа находит контакт с Духом Идуна… На этом все и заканчивалось.

– Не могу, – часто говорила она Шейлу с грустным видом. – Как будто воду несу в ладонях.

– Неважно, – всегда отвечал ей Шейл. – Магия работает здесь не так, как в Идуне.

Но Виктории было важно. Она всем сердцем хотела, чтобы Шейл гордился ею.

Стараясь не думать о случившемся, она подняла голову. Но воспоминание о Кирташе вновь завладело ее мыслями, и сразу стало еще хуже.

– На этот раз ему почти удалось поймать меня, – прошептала напуганная до ужаса Виктория. Джек вспомнил рассказ девочки о ее первой встрече с Кирташем, но подробностей он не знал: ей не нравилось говорить об этом.

Но сейчас ему показалось, что Виктории хочется выговориться, и он решился спросить:

– А как он нашел тебя в первый раз? Что произошло?

Некоторое время Виктория в растерянности молчала. Ей очень хотелось довериться Джеку и поведать ему все-все подробности случившегося. Подняв голову, она взглянула на друга: мальчик смотрел на нее, ни на секунду не отрывая своих зеленых глаз, весь в ожидании ее ответа, и она начала рассказывать.

Все случилось пять лет назад, когда Виктория жила в расположенном в пригороде Мадрида детском доме, которым заведовали монахини. Ей было всего семь лет, когда на детской площадке произошел неприятный случай: во время школьной переменки мальчик упал с высокой горки на землю. Он плакал и завывал от боли, рука его была странно вывернута, а на лбу красовалась большая ссадина. Виктория не смогла терпеть плач…

Скоро появились монахини. Каково же было их удивление, когда они обнаружили пострадавшего целым и невредимым. Тот растерянно, с недоверием, глядел на Викторию. Вокруг девочки тем временем собралась толпа сирот, державшаяся, впрочем, на приличном расстоянии. Ребята таращились на нее в почти религиозном безмолвии.

Последующие дни для девочки стали настоящим кошмаром. Ее товарищи изменили к ней отношение. Взрослые же вели себя так, словно ничего не произошло: они просто отказывались верить детям. Но Виктории было все равно. Ее заботило лишь одно – ощущение, будто она разбудила в себе зверя, открыла ящик Пандоры и своим поступком привлекла внимание чего-то страшного и могущественного. Она жила с чувством страха, граничившего с паранойей. Ей казалось, что за ней следят и скоро ее поймают, потому что она показала свою суть. По ночам она не могла сомкнуть глаз, прислушиваясь к каждому шороху и трясясь от страха под одеялом. Закрыть глаза она не осмеливалась: а вдруг ее будут искать?

Но ничего не произошло. За исключением одного: некоторое время спустя ее забрали из детского дома. Приемной матерью девочки стала Аллегра дʼАсколи. Она щедро финансировала благотворительную деятельность монахинь, и, несмотря на свой возраст, решила удочерить Викторию.

Женщина довольно быстро привязалась к молчаливой девочке. Виктория была тихой и воспитанной, спокойной и доброй. И очень покладистой. Она никогда не выражала своего недовольства, приносила из школы только хорошие оценки, да и учителя всегда отзывались о ней положительно.

Но необъяснимый страх не отступал. Психологи и воспитатели сначала в детском доме, потом в школе пытались внушить ей, что ничего страшного не произошло, никаких сверхспособностей у нее нет, и никто не разыскивает ее, чтобы убить: во-первых, она не ведьма, во-вторых, на дворе не средневековье, а начало XXI века.

В конце концов Виктория почти поверила им.

Но сомнения продолжали терзать девочку, пока не случилось неизбежное.

Она никогда не забудет того ясного летнего утра два года назад. Во время каникул девочка вместе с бабушкой отправилась на один из курортов Швейцарии. Виктория присоединилась к организованной отелем экскурсии в горы. Раздавшийся крик заставил ее отклониться с выбранной тропинки, и она добралась до места происшествия раньше остальных. Виктория увидела англичанку, лежавшую без сознания на камнях со страшной раной на виске, вероятно, полученной от падения с большой высоты. Виктория, не колеблясь ни минуты, применила свои способности.

Она исцелила пострадавшую.

Все случилось так быстро, что девочка даже не успела опомниться.

Интуитивно Виктория тут же поняла, что находится в опасности. Ее шестое чувство подсказало ей: помогая несчастной женщине, она привлекла внимание кого-то очень опасного. Быстро вскочив на ноги, она помчалась прочь что было сил.

Виктория забежала в лес, но чувство, что ее преследуют, не отступало. Все ближе и ближе ощущалось ледяное дыхание. Она знала: скоро ее догонят. И тогда…

Тогда появился Шейл и забрал ее оттуда.

Он перенес девочку в Лимбад.

С тех пор ее жизнь круто изменилась. Да, она не увидела, как выглядит смерть, но почувствовала ее присутствие. В тот раз Кирташ не смог ее настигнуть.

Альсан и Шейл объяснили ей, что произошло и почему ей нельзя использовать свою магию, и девочка вернулась в отель в Швейцарии, в котором остановилась. К счастью, бабушка уже собирала чемоданы. Оказалось, она из-за чего-то повздорила с управляющим отеля и, рассерженная и оскорбленная, решила прервать их отдых. В тот день Виктория была рада переменчивому настроению своей бабушки и благодарила судьбу за это совпадение. Вечером они обе уже вернулись в Испанию, и только там девочка перестала думать о случившемся кошмаре.

Но теперь она больше не была одинока в этом мире. У нее были Шейл и Альсан, Лимбад и Идун. С самого начала она с энтузиазмом приступила к изучению истории Идуна – мира, которому принадлежали ее новые друзья, а юный колдун стал для нее старшим братом, о котором она всегда так мечтала.

– Вот и все, – закончила Виктория. – В этот раз Кирташ нашел меня, когдя я была слишком близко от дома. Даже не знаю, стоит ли мне возвращаться туда…

– Здесь я ничем не могу помочь тебе, – ответил Джек. – Мне вот, например, уже не вернуться домой.

Виктория с минуту глядела на него.

– Понимаю, – проговорила она.

– Я не могу выбрать за тебя, Виктория, но хочу, чтобы ты помнила: если ты вдруг решишь остаться здесь и покинуть родной дом, то больше никогда не сможешь туда вернуться. Думаю, что это будет непросто.

Виктория опустила голову и, задумавшись, прикусила нижнюю губу.

– Эй, – произнес Джек, заставив ее поднять взгляд. Он не сводил своих зеленых глаз с Виктории, а лицо его выражало несвойственную мальчикам его возраста серьезность. – Какое бы решение ты ни приняла, знай: мы всегда будем рядом. И, как только мне позволят принимать участие в спасательных миссиях и разрешат носить меч, я тоже смогу защищать тебя и сражаться вместе с тобой. Мы с тобой, понимаешь? Мы не оставим тебя один на один с судьбой.

Виктория улыбнулась.

– Спасибо тебе, Джек. Ты прав. Нет причины думать, будто мой дом – уже небезопасное место. Я вернусь к бабушке. Нужно всего лишь впредь быть осторожней, вот и все.

Между ними повисла тишина. Тогда Джек вспомнил про случайный разговор, который подслушал.

– М-м… Виктория? Могу я у тебя кое о чем спросить?

– Конечно.

– Кто… кто такая Луннарис?

Нахмурившись, Виктория тут же отодвинулась от него.

– Понятия не имею, – резко ответила она.

– Я не хотел быть бестактным, – прошептал, смутившись, Джек.

Девочка сразу же пожалела о проявленной ею суровости. Но Джек не мог знать, не мог…

«Я смотрел в ее глаза, – говорил Шейл, когда впервые рассказывал ей про Луннарис. – Всего один раз я смотрел в ее глаза и уже не смогу забыть ее никогда. Знаю, что она где-то здесь, недалеко. Я верю, что однажды ты пересеклась с ней, пусть сейчас и не помнишь этого».

Нет, Виктория ее не помнила. Но девочка была уверена, что если бы хоть однажды увидела Луннарис, то точно бы ее запомнила. Она прекрасно понимала, насколько важна была Луннарис для «Сопротивления», а еще она знала, что для Шейла поиски Луннарис были чем-то слишком личным. Поэтому ее мучило чувство ревности, а в минуты грусти она даже начинала думать, что Шейл оберегает ее по одной только причине: он верит, что однажды Виктория выведет его к обожаемой им Луннарис, хотя в глубине души понимала, что все на самом деле иначе.

Но Джек не должен был ничего знать.

– Прости, – сказала она. – Ты не виноват. Просто сегодня… Ладно, я сейчас очень нервная. Сама не своя. И прямо сейчас мне нужно вернуться домой, потому что пришло время ужина, а я… Знаешь, я боюсь.

– Тебе не нужно ничего бояться, – приободрил ее Джек. – Я не позволю Кирташу причинить тебе вред.

Виктория открыла было рот, но не смогла ничего ответить.

– И, – добавил Джек, – я уверен: придет момент, когда я буду готов сразиться с ним. И тогда я убью Кирташа, клянусь. Чтобы ни ты, ни я, никто другой больше не боялся его.

По спине Виктории пробежали мурашки, только на этот раз не из-за воспоминания о Кирташе. Ярость и ненависть, прозвучавшие в словах ее друга, передались и ей.

IV

«Ты еще не готов»

Джеку не спалось. Он настроил часы на время города, в котором жила Виктория. Так он знал, что не проспит время ее вечернего появления, да и просто благодаря этому мог соблюдать нормальный режим в бесконечной ночи Лимбада. Альсан и Шейл в этом смысле были более спонтанными: засыпали, когда хотели, ели, когда испытывали чувство голода. Джек не покидал пределы Лимбада, а они часто пересекали межпространственный Портал. Ему объяснили, что путь в Идун закрыт, потому они не могут туда попасть. Зато ничто не мешало перемещению на Землю, где они пытались опередить Кирташа во время его смертельных экспедиций или занимались изучением новых дорог, которые Шейл находил в интернете. Джек интуитивно чувствовал, что его товарищи ищут нечто большее, чем просто колдунов, изгнанных из Идуна, но не задавал им лишних вопросов. Зачем? Они бы все равно ему не ответили.

Разведывательные миссии могли привести Шейла и Альсана в любую точку планеты, и там в тот момент мог быть или день, или ночь. Поэтому они решили не привыкать к определенному часовому поясу. Когда Виктория вернулась той ночью в Лимбад – в час после полуночи по Мадриду, – Джек пытался уснуть; Альсан все еще сидел в библиотеке, а Шейл бродил по интернету в своей комнате.

Джек почувствовал волнение, услышав голос Виктории, беседовавшей с Шейлом. Он боялся, что дал ей неправильный совет, и представлял себе, как его подруга, оказавшись дома, обнаруживает там поджидающего ее Кирташа, пожелавшего устроить девочке сюрприз, похожий на тот, что он преподнес вернувшемуся из школы Джеку прямо в его доме однажды весной, четыре месяца назад.

Перевернувшись на живот, он уткнулся лицом в подушку. Даже малейшая вероятность такого исхода событий казалась ему жуткой. Джек потерял все, и сейчас у него был лишь Дом на Границе. Его круг общения резко сократился до трех человек и одной кошки. И мысль потерять хоть кого-то из них ужасала его. Он знал, что Альсан и Шейл сами могут за себя постоять, а вот Виктория…

Он в сотый раз представил, как она бежит по переходам метро, спасаясь от смерти, и снова чувство гнева и бессилия нахлынули на него, заставив сжать кулаки. Ненависть к Кирташу с новой силой вспыхнула в его сердце. Прошло четыре месяца, и он уже успел позабыть лицо колдуна Эльриона, но леденящий взгляд синих глаз Кирташа время от времени не давал ему спать спокойно.

В доме снова воцарилась тишина, и Джек предположил, что Виктория, наверное, вернулась в свою комнату. В Лимбаде у нее была отдельная спальня, и часто она предпочитала ночевать там, а не в особняке бабушки. Джек не мог ее винить: в Лимбаде все чувствовали себя в безопасности.

Мальчик со вздохом встал и, взлохмаченный, направился в комнату Виктории, но в нерешительности остановился перед приоткрытой дверью, когда понял, что девочка уже легла. Он посмотрел на нее в щель, пытаясь понять, уснула ли она. Виктория лежала в кровати спиной к нему. И в мягком свете, проникавшем через окно, Джек увидел, как вздрагивают ее плечи от беззвучного рыдания.

Его сердце сжалось, и ненависть к Кирташу стала еще сильнее: тот напугал девочку – и неважно, простая она смертная или идунитка, она не представляла для него ровным счетом никакой угрозы. И он дал себе клятву, что не успокоится, пока не увидит своего врага мертвым.

* * *

Следующие дни «Сопротивление» проводило в состоянии боевой готовности, но Кирташ, казалось, совершенно позабыл о Виктории: в Мадриде он и не появлялся, а очередные новости о нем приходили из отдаленных мест.

Но однажды ночью крик Шейла, раздавшийся из библиотеки, поднял на ноги всех обитателей Дома на Границе:

– Альсан!

Джек и Виктория спали в своих комнатах, но, услышав голос мага, тут же проснулись. Джек вышел в коридор и столкнулся там с Шейлом, уже спустившимся по лестнице и на всей скорости бегущим к кабинету. Встревоженный Альсан шел навстречу товарищу.

– Где? – спросил он.

– Синьшань, Китай, – ответил Шейл.

Альсан кивнул.

– Я в тренировочный зал за оружием, а ты иди в библиотеку и попытайся с помощью Духа немного изучить местность.

Шейл мотнул головой в знак согласия, и Альсан пулей пустился к оружейному складу.

Джек прекрасно понимал, что происходит: со времени прибытия в Лимбад ему уже несколько раз приходилось наблюдать подобные сцены. Дух вычислял Кирташа где-то на Земле, а юный убийца никогда не появлялся там без уважительной причины. Обычно причиной служило беспощадное преследование бежавших на Землю идунитов. Без сомнений, на этот раз он нашел свою новую жертву в отдаленном местечке в Китае. Членам «Сопротивления» нужно оказаться там раньше, чем произойдет непоправимое… Как случилось, например, с родителями Джека.

Мальчик повернулся к Виктории, которая теперь тоже стояла в коридоре и молча наблюдала за происходящим.