Эвакуация душ

Вакс Алексей

Эвакуация душ

Информация о книге

Книга может содержать жестокие сцены и не предназначена для несовершеннолетних.

Автор разрешает размещение книги в полном виде на любых Интернет-ресурсах при условиях, что книга будет доступна только для бесплатного скачивания и её полный исходный текст не будет изменён.

67

В зале наступила полная тишина.

– Как вы понимаете, это стало одним из величайших событий за всю историю человечества. Мы не просто открыли новую технологию, мы открыли новый принцип мироздания. И теперь можно подвести итоги.

Изображение начало приближаться к сцене.

– Устройство первых виртуальных миров было довольно примитивным. Но технологии развивались, и грань между реальностью и симуляцией становилась всё тоньше. В то время мы подключались к симуляциям примитивным неполным способом, путем подмены сигналов от органов чувств. Мозг воспринимал эти сигналы как настоящие, поэтому мы могли находиться в виртуальном мире, который воспроизводил реальные ощущения.

Профессор на несколько секунд остановился, вспоминая, с чего всё начиналось.

– Когда-то симуляции населяли лишь человекоподобные роботы с несовершенным искусственным интеллектом, – продолжил он. – Со временем они становились умнее, их поведение становилось всё более реалистичным, но разница с настоящими людьми всё равно была заметной. Теперь различия уже полностью стерты.

Изображение плавно приблизилось к профессору.

– Мы смогли сделать это благодаря новому принципу переноса сознания. Многие из нас относились к этому скептически, но наши эксперименты подтвердили существование того, что условно можно назвать душой. Это объяснило непреодолимое несовершенство метода неполного подключения, и именно это позволило нам совершить огромный шаг вперед.

Он посмотрел в камеру.

– Раньше подключение человека к симуляции было возможно только неполным способом, то есть, без переноса сознания в саму симуляцию. Теперь при подключении к симуляции используется перенос сознания, при котором человек становится полностью независимым от своего физического тела. Если тело уничтожить, человек продолжит жить внутри симуляции, даже не заметив, что что-то изменилось. Это означает полное подключение.

Он продолжал смотреть в камеру.

– Все считали, что это невозможно. Все считали, что независимое от физического тела полное подключение может быть только в случае с полной копией разума человека, но тогда в случае смерти реального человека жить в симуляции продолжит его копия, а не он сам. Долгое время считалось невозможным это преодолеть.

Он снова взглянул на аудиторию, уже не скрывая ликования.

– Мы сделали революцию, преодолев эту границу. Наш новый принцип гласит, что каждая личность всегда должна существовать только в единственном экземпляре. Мы получили технологию, которая стала нашим последним ключом для создания абсолютно таких же людей в виртуальных мирах. И мы сделали идею полного подключения реальностью.

Профессор неожиданно улыбнулся:

– Теперь при полном подключении ваш разум больше не копируется в симуляцию. Ваш разум переносится в симуляцию, а при эвакуации точно так же переносится обратно в ваше тело. И это означает начало принципиально новой эры. Эры, в которой человек уже получил абсолютную власть над реальностью.

Инспектор остановил архивное видео и подошел к окну небоскреба, который стоял на самом краю обрыва. Через чистое и прозрачное стекло с высоты в сто двадцать этажей были видны бушующие волны холодного океана, разбивающиеся о скалы.

Он отошел от окна и направился вперед по коридору.

– Я сделаю это, – сказал он, шагая в комнату для подключения. – Не знаю как, но сделаю.

Инспектор понимал, что окончательное решение могло быть принято уже совсем скоро, поэтому он должен сделать всё как можно быстрее. И ему нужно не просто в очередной раз высказаться по давно известной статистике, а самому всё увидеть, чтобы решить, оправдан ли проект ликвидации или нет.

– Соедините меня со Станцией-99, – произнес он, заходя в операторскую.

– Соединение установлено, – раздался механический голос из динамика.

– Проверьте комнату высадки, – сказал Инспектор. – Готовьте подключение.

– Всё готово. Оповещение сделано. Имитация запущена.

– Понял, – ответил Инспектор, ложась на платформу для подключения. – Поехали.

– Свяжитесь с Центром для вашей эвакуации. В случае вашей смерти возвращение не гарантируем, – прозвучала стандартная фраза, которую Инспектор слышал уже больше тысячи раз. – Поехали!

Мир вокруг начал медленно гаснуть и через несколько секунд полностью исчез. Появилось ни с чем не сравнимое ощущение свободы, полета, легкости души. Сейчас ее перехватят, отправят на входной терминал и… материализуют тело в мире уровнем ниже.

Не каждый может легко это перенести. Кто-то сходит с ума при одной мысли о таком погружении, кто-то панически боится не вернуться обратно и остаться в системе навсегда, а кто-то просто не хочет рисковать, экспериментируя над самим собой.

Но к нему всё это не относится: он может.

66

Возможно, у руководства появились планы по ликвидации Темных миров. Инспектор не мог знать наверняка, но в таком случае явно было решено начать с мира номер сто один. Многие считают, что его дальнейшее существование бессмысленно. И в этом есть логика: зачем содержать мир, который не приносит никакой пользы его создателям и при этом не дает счастья его жителям?

Инспектор сидел на скамейке на одной из мрачных улиц какого-то унылого города, в который его отправил Киаран, и думал, полностью уйдя в себя. Возможно, этот мир сейчас доживает свои последние дни. Теперь это зависит только от решения Инспектора, от самого абсурдного задания, которое он когда-либо получал: решить, оправдан ли проект ликвидации самой Темной симуляции во всем Центре. Если бы он работал здесь не так давно, он бы посчитал это очередной проверкой.

С одной стороны, это полностью противоречит Конвенции виртуальных миров, которая обязывает проходить специальную сертификацию на этапе сборки, чтобы отключить виртуальный мир извне было невозможно. С другой стороны, само существование настолько Темного мира уже должно противоречить всем этическим доводам. Но принцип невмешательства почти всегда оказывается важнее.

Конвенция позволяет создавать симуляции только для специально согласованных исследований. Это означает, что каждый мир создан для какой-то конкретной цели, в этом должен быть смысл. Скорее всего, Темные миры созданы для исследований самых мрачных сторон людей, чтобы улучшать свой собственный мир, изучая другие. Это позволяет эффективно учиться на чужих ошибках и принимать наилучшие решения в сложных ситуациях. Похоже, Центр окончательно утратил интерес к этому миру, раз задумывается о ликвидации.

«Темные миры» – именно так называют самые неблагополучные симуляции. Инспектор не знал, как именно это реализовано, но в мире номер сто один почти нет тех, кто живет в радость себе, кто счастлив и доволен своей жизнью. Изнутри всё это похоже на ад какой-то другой планеты: мучения и страдания – вот самое главное, что ожидает здесь всех. Есть ли в этом какой-то смысл, если Центру этот мир уже не нужен?

Кстати, интересно, как именно руководство собирается проводить ликвидацию? Ведь Центр всё равно не может уничтожить виртуальный мир извне. Физическое вмешательство из внешнего мира запрещено Конвенцией, а это значит, что придется подключаться и делать всё своими руками. Если Центр действительно решит всё уничтожить, Инспектору придется развязать здесь глобальную ядерную войну, чтобы избавить всех от страданий. И только после полного уничтожения жизни произойдет автоматическое отключение.

– Это какой-то бред, – произнес вслух Инспектор. – Этого не должно происходить.

– Но происходит.

Инспектор посмотрел в сторону: рядом с ним сидела девушка с длинными и очень светлыми волосами. В этот момент ему вдруг захотелось услышать мнение кого-то другого. Интересно, что бы она сказала по этому поводу? Просто так, в дополнение к его размышлениям… ничего большего. Это поможет собраться с мыслями и принять правильное решение.

Можно не бояться говорить правду: ему всё равно никто не поверит. Его воспримут кем угодно, но точно не тем, кто всерьез решает судьбу этого мира. Тем не менее, он вдруг почувствовал, что это ключевой момент, последствия которого почему-то будут очень важными.

– Как вы считаете, этот мир заслуживает жизни? – вдруг спросил он.

Она повернула голову в его сторону, на мгновение встретившись с ним глазами. У нее был до невозможности печальный взгляд, какого он еще никогда не видел. Инспектор успел посмотреть на множество самых разных лиц в Темных мирах, но порой это всё равно шокирует.

– Отдельные люди – да. Человечество – нет, – ответила она и замерла на пару секунд, думая, стоит ли продолжать этот разговор. – А с чего такие вопросы? – не выдержала она, развернувшись к нему.

– Представьте на минуту, что мне поручили решить судьбу вашей планеты. Я смотрю на вас и думаю: нужна ли вам эта жизнь? – продолжил он. Желание задать один вопрос и закончить куда-то исчезло. Он обманывал ее тем, что говорил чистую правду, но эта правда была такой, что поверить в нее было невозможно. – Может быть, вы настолько безнадежны, что мне лучше вас уничтожить?

Пауза.

– Я ничего о вас не знаю, – медленно сказала она, кажется, принимая его игру. – Зачем вы взялись что-то решать?

– Я – Инспектор. Мне дали один день на то, чтобы я принял решение, – ответил он. – Либо мы вам поможем, либо нам придется вас уничтожить.

– Уничтожить? – переспросила она. – Вы пришли в чужой мир, вы здесь гости…

– Мы здесь не гости, – медленно произнес Инспектор. – Мы здесь хозяева. Поэтому мы не можем игнорировать ваши ошибки. А если их невозможно исправить, почему бы просто не избавить вас от всего этого?

– Зачем спрашивать это у меня? – не поняла она. – Поставьте ультиматум, объявите его всему миру. Призовите всех измениться.

– И вы считаете, что здесь что-то изменится? – поинтересовался Инспектор.

– Нет, – сразу же ответила она. В ее голосе вдруг на секунду почувствовалось сильное отчаяние, но оно относилось не к этому вопросу, а к чему-то другому, о чем Инспектор не знал. – Возможно, так решил тот, кто нас создал? – спросила она после небольшой паузы. – Или это вы нас создали?

Она пристально смотрела на него своими ярко-голубыми глазами, и он не мог понять, говорит ли она серьезно или втайне смеется над ним. Он вообще не мог понять, о чем она думала.

– Я Инспектор, а не Архитектор. Я вас не создавал, – честно ответил он.

Как странно получится, если она воспримет его всерьез, подумал он. Нет, это совершенно невозможно. Он был готов к чему угодно, но не к этому.

– Не стоит так сильно разочаровываться в этом мире, – после долгого молчания сказала она. Кажется, в ней что-то переменилось. – В этом мире есть много чего хорошего. Того, ради чего стоит жить.

Инспектор не знал, что ответить. Скорее всего, она приняла его за отчаявшегося во всем человека, который пытается найти последнюю причину, чтобы не уходить из жизни, но не может сказать об этом прямо. Она сможет показать ему самые яркие стороны даже в этом мире, и он чувствовал, что его это впечатлит.

И тогда он не сможет принять решение о ликвидации. Но если он вернется в Центр и скажет, что этот мир заслуживает жизни, это просто не воспримут всерьез. Слишком много здесь было зла, слишком много было глупостей, слишком много было непоправимых ошибок. И всегда будет.

Неправильно винить во всех бедах людей из этого мира – преступников, политиков – кого угодно, хотя, на первый взгляд, виноватых найти можно. Но это не совсем так, ведь всё дело в проекте: Центр создал этот мир Темным, а это значит, что все люди в нем во все времена будут склонны к разрушению гораздо сильнее, чем должны. И виноваты в этом не люди из этого мира, а архитекторы, которые изначально сделали этот мир таким.

Поэтому в Темных мирах ничего не изменится. И люди, которые пытаются перевести развитие в правильное русло, как нельзя лучше это показывают: давно доказано, что в идеальном мире героизма быть не должно, ведь героизм и жертвы одних – это почти всегда следствие глупости и безрассудства других. И чем сильнее эта полярность, тем всё хуже, тем меньше шансов хоть на какое-то благополучие.

Ситуация усложнялась тем, что Инспектор точно не знал, почему Темные миры являются такими. Скорее всего, Центр создает их специально, устанавливая такие параметры платформы. Но, возможно, всё в большей степени объясняется тем, что этой симуляции просто не повезло с историей. Что из этого правда и в какой степени – неизвестно, вся информация засекречена.

И всё же… в этом мире есть и светлые стороны. Но если собрать сотню самых отъявленных негодяев всех времен, а к ним добавить еще одного человека, который ни в чем не виноват и не желал никому зла, как поступить правильно – всех убить или всех отпустить? Даже если удастся найти того самого единственного, спасти его одного нельзя, как и нельзя уничтожить мир по частям: либо всё, либо ничего.

И именно поэтому никто не хочет быть на его месте. Руководство сейчас ждет решения Инспектора, их самих совесть совершенно не мучает. Архитекторы изначально создали этот мир таким, скорее всего, по заданию властей, чтобы улучшать свой собственный мир, изучая другой. Каждый может ссылаться на кого-то другого, оправдывая свои действия решениями других. И только Инспектору ссылаться не на кого. Жить, зная, что миллиарды ни в чем не виновных людей были уничтожены по твоему приказу – каково это?

Нет, решил он. Он этого не сделает. У него появился шанс принять действительно важное решение, этот шанс нельзя было упускать. Выход должен быть, и он его найдет.

– Как вас зовут? – спросил он.

Она молча достала из кармана и протянула ему визитку. Белые узорные символы на черном фоне, «Kate K». Ниже подписано «К8.11». Ни должности, ни организации… кем она работает? Он внимательно посмотрел на нее. Впрочем, лучше не спрашивать.

65

– Последний вопрос, – сказал Инспектор. – Как ты считаешь, стоит ли жизнь в этом мире того, чтобы ее прожить?

Пауза.

– Ты серьезно? – раздраженно спросила Кэйт, повернувшись к нему.

– Да.

– Ты видел новости за последнюю неделю? – поинтересовалась она, подняв лежащую рядом газету и начиная читать: – Двадцать восемь тысяч погибших от применения биологического оружия, каждый шестой человек на этой планете находится в рабстве…

На самом деле, каждый пятый. Инспектор уже много раз видел всю эту статистику и сейчас почти не слушал то, что она перечисляла.

– Итак, – закончила читать она, снова глядя на него. – Как ты считаешь, стоит ли жизнь в этом мире того, чтобы ее прожить?

– Именно поэтому я и спрашиваю тебя, – кивнул Инспектор.

Кэйт какое-то время не отвечала, отведя взгляд в сторону.

– Да, – вдруг сказала она. – И не пытайся понять, почему.

– Благодарю за уделенное время, – закончил Инспектор.

Он встал и пошел вперед по улице, пытаясь найти подходящее место для разговора. Он уже принял решение: ликвидации не будет. Но это значит, что ему придется предложить альтернативное решение, к которому не смог прийти Центр. В этой симуляции нельзя изменить параметры платформы, а внешнее вмешательство по-прежнему невозможно, но какой-то выход всё же должен быть.

– Спасибо, Кэйт из симуляции номер сто один, – негромко сказал он, шагая вперед. – Ты сделаешь мир лучше.

Дул холодный ветер, вокруг стояли мрачные серые дома, навстречу попадались люди исключительно в темной одежде, на лицах не было никаких улыбок, никакой радости, только какая-то стоическая безысходность. Киаран говорил, что это один из самых благополучных городов на всей планете. В любом случае, скоро всё изменится.

Рядом оказалась железнодорожная станция с залом ожидания, в котором тускло горел свет. Инспектор оглянулся, чтобы убедиться, что за ним никто не следил, вошел в зал и прикрыл за собой дверь. Внутри были старые стены с давно потрескавшейся и отваливающейся серой краской, медленно осыпался потолок. Всё вокруг как будто специально выглядело так, чтобы в каждой детали напомнить, что этот мир Темный. Инспектор стоял здесь один, это было хорошо: предстоял очень важный разговор.

Он достал из кармана телефон и включил связь со Станцией-99.

– Киаран, соедини меня с Центром, – попросил Инспектор. – Защищенный канал, – добавил он.

Кругом сплошная ложь… и Киаран даже не представляет ее масштабов. Впрочем, ему же и лучше: знание – это приговор. Инспектор давно решил для себя, что правда может быть гораздо хуже любой лжи.

– Инспектор? – услышал он голос из динамика.

Вот это технологии! Удивительно, как быстро идет сигнал сразу через… три мира.

– Я принял решение, – сказал он. – Ликвидации не будет. Нужен другой вариант.

– Ситуация изменилась. Теперь ликвидация произойдет неизбежно.

Инспектор тяжело вздохнул. Правила поменялись, всё должно было быть иначе.

– Когда всё произойдет? – спросил он.

– Этому миру осталось четыре дня. На исходе четвертого дня метеорит столкнется с планетой и уничтожит всё живое.

– А как же принцип полного невмешательства, согласно которому, запрещается… – начал Инспектор.

– Именно так, никто не создавал метеорит. Мы сами только что его обнаружили. Сбить его не удастся, времени уже не хватит. Этот мир будет уничтожен в любом случае.

Всё кончено. Скорее всего, средства массовой информации расскажут об этом только в последний день. Паника и агония будут длиться недолго, всё произойдет за несколько часов. И всё, что здесь есть, уйдет в небытие. Помешать этому уже невозможно.

Стоп. Какая паника, какая агония? Это самый Темный мир во всем Центре. Люди, у которых конец света и так происходит каждый день, вряд ли будут огорчены вестью о настоящем Апокалипсисе. Даже наоборот, они будут скрыто – нет! – открыто радоваться тому, что их мучения скоро закончатся. Это даже символично, ведь сейчас здесь как раз весна, всё должно расцветать и давать надежду на что-то хорошее…

Нет. Нельзя так думать, вдруг поймал себя на этих мыслях Инспектор. Нельзя слишком сильно проникаться этой атмосферой, становясь похожим на людей из этого мира. Опускать руки рано, время еще есть.

– Есть ответ от К-99, – раздался другой голос в динамике. – Только что был инициирован секретный протокол. У нас появилось право на внешнее вмешательство.

Пауза.

– Предлагаю рассмотреть проект «Эвакуация душ», – вдруг сказал Инспектор.

Теперь главное, чтобы они не уничтожили метеорит.

– Этому миру осталось жить меньше четырех дней. Что вы предлагаете?

– Насколько мне известно, на Станции существует свободная платформа мира номер триста девяносто один, я предлагаю перенести всех людей туда. Четырех дней будет достаточно, – уверенно добавил Инспектор. – Люди заслуживают жизни в лучшем мире. Если у нас есть такая возможность, мы должны это реализовать.

В эти секунды решается абсолютно всё для миллиардов людей на этой планете.

– Платформа номер триста девяносто один уже занята.

Вот и всё.

– Но есть четыреста тринадцатая, – услышал он ответ. – Какой вы видите реализацию проекта?

– Вся информация по нему есть у вас… – начал Инспектор.

– Я знаю. Я хочу, чтобы вы сказали это сейчас. Я переключился на общий канал, теперь нас слушают все.

Инспектор на мгновение замер, собираясь с мыслями.

– Эвакуация начинается в ближайшие часы, – произнес он. – Используя СМИ, моя группа со Станции начнет передавать информацию о жизни умерших из… нового мира сюда, в М101. Мы сообщим правду о скором Конце света, и мы заставим всех поверить в то, что после смерти произойдет переход в новый мир. Мы предоставим всем людям выбор умереть при падении метеорита или начать новую жизнь в новом мире. Так мы добьемся управляемого переселения, мы сфокусируем умы людей на новой реальности, подготовим их к этому, сделаем потрясение более предсказуемым.

Долгое молчание.

– Подтверждаю, проект будет реализован, – прозвучал вердикт. – В М101 устаревшая платформа, необходимо провести обновление для совместимости с четыреста тринадцатой. Поручаю главному архитектору Станции-99 проанализировать и передать настройки из М111.

– Будет сделано, – раздался ответ.

– Инспектор, ваша задача выполнена. Возвращайтесь на Станцию. Конец связи.

– Линия закрыта, – сообщил Киаран.

– Киаран, собирай команду, действуйте по плану проекта «Эвакуация душ». Конец связи.

Вот и всё.

Проект «Эвакуация душ» продлит Конец света на четыре дня вместо нескольких часов, но взамен у людей появится возможность перейти из Темного мира в новый, в котором всё будет уже совсем по-другому… или оставаться здесь. Пусть каждый выберет то, что хочет. И Инспектор готов взять на себя ответственность за весь ад, который будет твориться в этом мире каждую секунду этих четырех дней, потому что это будет оправданно. А теперь пора уходить.

Он обернулся.

– Инспектор? – медленно спросила Кэйт. Похоже, она стояла здесь уже давно. – Так это правда?

Она шагнула в сторону и закрыла дверь на засов.

Что она успела услышать? И успела ли что-нибудь понять?..

– Кто ты такой? – в ее голосе слышался тихий ужас.

Как она его нашла? Он же смотрел, чтобы за ним никто не шел…

– Отвечай!

– Как ты меня нашла? – спросил он и медленно пошел по направлению к ней.

– Замри! – почти закричала она, быстро достав пистолет и прицелившись. – Зачем ты здесь? Отвечай!

Это становилось очень опасно. Ему категорически нельзя умирать в этот момент, когда операторы Центра не смогут вытащить его на нулевой уровень со второго, минуя первый, а Киаран с командой занимаются реализацией проекта «Эвакуация душ». Конвенция запрещает блокировать смерть людей, подключившихся к полномасштабным симуляциям истории человечества.

За ним, скорее всего, сейчас вообще никто не следит. Если его убьют, перехватить его сознание не удастся, он не сможет вернуться уже никогда. Что будет после смерти в мире номер сто один? Это закрытая информация, Инспектор не имел к ней доступа и понятия не имел, что там может быть. Программа «Эвакуация душ» начнет действовать только через несколько часов. А что будет, если успеть умереть до этого?..

– Я – Инспектор, – ответил он после долгой паузы.

Значит, она всё-таки восприняла его всерьез.

При подключении к каждой симуляции проводилось скоростное обучение необходимым языкам, поэтому Инспектор мог свободно говорить с кем угодно. Он сотни раз был подобным образом откровенен с людьми из самых разных миров на других станциях, но… еще никто и никогда даже не пытался ему поверить. В этом и смысл такого подхода: человек чувствует искренность, которая вселяет интерес, но никто не мог принять это безумие за правду. До этого момента.

– Я здесь, чтобы спасти вас, – продолжил он.

– Я тебе не верю, – сразу сказала она. – Что с нами будет?

– Конец света через четыре дня. Отменить невозможно.

– Черт…

– Ты же сама сказала, что человечество не заслуживает жизни. Разве нет? – напомнил он. – Посмотри вокруг. Ты считаешь, что люди будут огорчены, узнав, что им всем осталось четыре дня?

– Люди часто начинают что-то ценить лишь при угрозе это потерять, – уже спокойно ответила она. – Я сказала, что человечество не заслуживает жизни, но я не сказала, что оно заслуживает смерти. Ты здесь один?

– Ты всё равно мне не поверишь, – произнес Инспектор. – Опусти оружие.

– Я чувствую, что ты меня боишься, – сказала она. – Что если ты врешь? Что если ты еще не активировал механизм? Что если я всё исправлю, если убью тебя сейчас?

– Нет, – покачал головой он. – Это будет очень большой ошибкой.

– В таком случае я хочу знать всю правду, – решила она.

– Правда такова, что, узнав ее, ты пожалеешь об этом и будешь рада обо всем забыть, лишь бы вернуться к своей обычной жизни, какой бы она ни была…

– Нет, – прервала она его. – Я хочу знать всё. Ты ничем меня не шокируешь. Я уже привыкла, давно привыкла.

Он не ответил.

– Кто ты такой? – не выдержала она его молчания. – Ты с другой планеты?

– Нет, – покачал головой он.

До этого невозможно догадаться.

– Тогда откуда ты? Чем мы вам помешали? Чего вы от нас хотите? – допытывалась она, продолжая держать его на прицеле.

Инспектор молчал, даже не думая отвечать. Она всё равно не сможет догадаться, как всё устроено на самом деле. Никто не сможет догадаться. И смотрел он уже не на нее, а на человека, который появился из ниоткуда и сейчас бесшумно подходил к Кэйт сзади. Это был Киаран… значит, он всё-таки успевал следить и за ним, а не отправил все ресурсы на реализацию проекта.