Давший клятву. Том 2

Азирцы бывали суеверными, невзирая на любовь к логике, научным сочинениям и сводам законов. Вероятно, реликвию использовали во время обсуждений в качестве напоминания о последнем случае, когда алети явились в Азир.

– Ага, ну, я-то знаю, что он покойник и ему не надо переживать из-за… из-за…

– Вражды.

Девочка-реши заметно вздрогнула.

– Ты не могла бы поговорить с визирями? – спросил Далинар. – Сказать им, что, по-твоему, поддержать мою коалицию – хорошая идея? Они прислушались к тебе, когда ты попросила открыть Клятвенные врата.

– Не, они к Гоксу прислушались, – возразила она. – Ребята, которые управляют городом, меня не слишком-то жалуют.

Далинар хмыкнул:

– Тебя зовут Крадунья, верно?

– Верно.

– И каков твой Идеал?

– Побольше еды.

– Я имел в виду, к какому ордену Сияющих рыцарей ты принадлежишь. Какие у тебя силы?

– А-а. Я… это… гранетанцор? Умею скользить и все такое.

– Скользить?

– Это действительно весело. За исключением случаев, когда я во что-то врезаюсь. Тогда это просто забавно.

Далинар наклонился вперед, снова сожалея о том, что не может просто пойти и поговорить со всеми дурнями и письмоводительницами.

«Нет. Нет. Хоть раз доверься кому-то другому, Далинар».

Крадунья взглянула на него искоса:

– Хм… Ты пахнешь, как она.

– Она?

– Чокнутый спрен, который живет в лесу.

– Ты встречалась с Ночехранительницей?

– Ага… а ты?

Далинар кивнул.

Они сидели, чувствуя неловкость, пока девчонка не подвинула к нему одну из мисок с сушеными фруктами. Князь взял какой-то фрукт и принялся молча жевать, а она взяла другой.

Они съели всю миску, ни о чем не разговаривая, а потом открылась дверь. Далинар вздрогнул. На пороге стояла Нура в сопровождении других визирей. Бросив взгляд на Крадунью, женщина улыбнулась. Похоже, Нура была о девочке не такого уж плохого мнения, как та считала.

Далинар встал; его охватил страх. Князь подготовил доводы, мольбы. Они должны…

– Император и его совет, – провозгласила Нура, – решили принять твое приглашение в Уритиру.

Далинар прикусил язык. Она правда сказала «принять»?

– Верховный Эмула почти достиг Азира, – продолжила Нура. – Он привел с собой Мудреца, и они наверняка с готовностью присоединятся к нам. К несчастью, вследствие нападения паршунов Эмул сейчас лишь бледная тень былого. Подозреваю, он с радостью примет помощь из любого источника, и эта твоя коалиция его порадует. У князя Ташикка в городе есть посол – его брат. Он тоже придет, и, согласно донесениям, княгиня Йезира прибудет лично, чтобы молить о помощи. Мы с ней разберемся. Я думаю, она просто верит, что в Азимире безопаснее. Княгиня, так или иначе, живет здесь по полгода. У Альма и Деша в Азимире есть послы, а Лиафор всегда с готовностью присоединяется к нам в любых делах, при условии что им позволят взять на себя обслуживание шквальных совещаний. По поводу Стина, этой кучки хитрецов, ничего сказать не могу. Сомневаюсь, что тебе нужен король-жрец Тукара, а Марат захвачен. Но мы можем собрать для обсуждений значительную часть империи.

– Я… – Далинар запнулся. – Спасибо!

Все действительно получилось! Как они и надеялись, все зависело от Азира.

– Твоя супруга написала хорошее эссе, – похвалила Нура.

Он вздрогнул:

– Вас убедило сочинение Навани? Не Ясны?

– Каждый из трех доводов был взвешен и одобрен, и донесения из Тайлена обнадеживают, – сказала Нура. – Это сыграло немалую роль в принятии решения. Но хотя то, что написала Ясна Холин, впечатляет именно в той степени, какую подсказывает ее репутация, в заявлении леди Навани было что-то… более искреннее.

– Она одна из самых искренних людей, которых я знаю. – Далинар расплылся в дурацкой улыбке. – И у нее отлично получается добиваться желаемого.

– Позволь провести тебя обратно к Клятвенным вратам. Мы свяжемся по поводу визита Верховного в ваш город.

Князь собрал свое даль-перо и попрощался с Крадуньей, которая помахала ему, стоя на спинке дивана. Небо выглядело ярче, когда визири сопровождали его обратно к куполу, под которым разместились Клятвенные врата. Когда они забирались в повозки рикш, Далинар слышал взволнованные разговоры; похоже, принятое решение их радовало.

Холин молчал на протяжении поездки, опасаясь сказать что-нибудь лишнее и тем самым все испортить. Но когда они вошли в рыночный купол, он воспользовался возможностью сообщить Нуре, что с помощью Клятвенных врат можно перемещать все, включая и сам купол.

– Боюсь, это куда более серьезная угроза безопасности, чем вам кажется, – договорил он, когда они достигли контрольного здания.

– А что получится, – спросила Нура, – если мы построим здание наполовину на плато? При перемещении его разрежет надвое? А если человек будет одной ногой на платформе, другой – снаружи?

– Этого мы не знаем, – признался Далинар, включая и выключая даль-перо в последовательности, которая оповещала Ясну, чтобы та запустила Клятвенные врата и забрала его.

– Должна признаться, – негромко проговорила Нура, пока остальные визири о чем-то болтали позади нее. – Мне… не нравится, что меня отодвинули в сторону. Я верно служу императору, но мне не нравится сама идея этих твоих Сияющих, Далинар Холин. Эти силы опасны, и древние рыцари в конце концов оказались предателями.

– Я постараюсь тебя переубедить. Мы докажем, на что способны. Мне нужен лишь шанс.

Клятвенные врата вспыхнули, и внутри появилась Ясна. Далинар уважительно поклонился Нуре и вошел в контрольное здание.

– Черный Шип, ты не такой, каким я ожидала тебя увидеть, – бросила вслед Нура.

– А чего ты ожидала?

– Зверя, – откровенно сказала она. – Получеловека, порождение войны и крови.

Что-то в сказанном поразило его. Зверь… Дрогнули отголоски воспоминаний.

– Я был таким, – признался Далинар. – Мне повезло – мне была ниспослана милость в виде достаточного количества хороших примеров для подражания. – Он кивнул Ясне, и та изменила положение меча, поворачивая стену, чтобы запустить перенос и вернуть их в Уритиру.

Навани ждала снаружи здания. Далинар вышел и заморгал от солнечного света, ощутил горный холод. Он широко ей улыбнулся и открыл рот, собираясь рассказать о том, к чему привело ее эссе.

«Зверь… зверь делает то, к чему его подталкивают…»

Воспоминания.

«Если его отхлестать, он взбесится».

Далинар споткнулся.

Он смутно услышал, как Навани вскрикнула и позвала на помощь. Перед глазами у него все закружилось, и он упал на колени, охваченный сильнейшим приступом тошноты. Вцепился в камень, ломая ногти, застонал. Навани… Навани звала лекаря. Она решила, что его отравили.

Но все было не так. Все было гораздо хуже.

Буря свидетельница, он… вспомнил. Воспоминания обрушились на него, словно тысяча валунов.

Он вспомнил, что случилось с Эви.

Все началось в холодной крепости, в высокогорье, которое когда-то принадлежало Йа-Кеведу.

А закончилось в Разломе.

66. Стратег

ОДИННАДЦАТЬ ЛЕТ НАЗАД

Дыхание Далинара застыло облачком, когда он оперся о каменный подоконник. В комнате позади него солдаты перетаскивали стол с разложенной на нем картой.

– Взгляни туда, – велел Далинар, указывая на что-то за окном. – Видишь тот выступ внизу?

Адолин, которому теперь было двенадцать – уже почти тринадцать – лет, высунулся из окна. Снаружи стена каменной крепости выдавалась на уровне второго этажа, из-за чего забраться по ней наверх было бы сложно, однако каменная кладка обеспечила удобную опору в виде выступа прямо под окном.

– Вижу, – подтвердил Адолин.

– Хорошо. Теперь смотри. – Далинар махнул рукой солдатам в комнате, и один из них дернул за рычаг. Каменный выступ втянулся в стену.

– Он движется! – вскричал Адолин. – Сделай это еще раз!

Солдат подчинился и с помощью рычага заставил выступ сперва высунуться, а потом снова втянуться в стену.

– Здорово! – Адолина, как обычно, переполняла энергия. Сумей Далинар использовать ее на поле боя, для победы ему не понадобились бы осколки.

– Как думаешь, для чего это построили? – спросил Далинар.

– Если кто-то будет взбираться по стене, можно сделать так, что он упадет!

– Защита от осколочников. – Далинар кивнул. – От падения с такой высоты доспех треснет. Еще в крепости имеются специальные коридоры – они слишком узки для того, чтобы как следует сражаться в доспехе и с мечом.

Далинар улыбнулся. Кто знал, что такая драгоценность прячется в высокогорье между Алеткаром и Йа-Кеведом? Эта одинокая крепость окажется хорошей преградой, если и впрямь вспыхнет настоящая война с веденцами.

Он жестом попросил Адолина отойти назад, затем закрыл окно и потер замерзшие руки. Комната была украшена в стиле охотничьего домика, с развешанными на стенах трофеями забытой охоты на большепанцирников. Один из солдат разжигал пламя в очаге.

Стычки с веденцами постепенно сходили на нет. Хотя несколько последних сражений оказались разочаровывающими, Далинар испытывал безграничное удовольствие оттого, что с ним сын. Адолин, разумеется, не участвовал в битвах, но присоединялся к остальным во время тактических совещаний. Далинар сперва полагал, что генералов будет раздражать присутствие ребенка, но обижаться на маленького Адолина было трудно. Он был очень серьезным и проявлял сильную заинтересованность.

Пора вернуться к младшим офицерам Далинара за столом с картой.

– Итак, – сказал Черный Шип сыну, – давай проверим, насколько ты был внимательным. Где мы сейчас?

Адолин наклонился и указал точку на карте:

– Это наша новая крепость, которую ты отвоевал для короны! Вот тут раньше пролегала граница. А синим нарисованы новые земли, которые мы забрали у воров-веденцев. Они удерживали наши владения целых двадцать лет!

– Отлично, – похвалил Далинар. – Но мы выиграли не только землю.

– Торговые договоры! – воскликнул Адолин. – Ради них и пришлось затеять ту официальную церемонию. Ты и тот веденский великий князь, в парадной униформе. Мы заполучили право купить уйму вещей задешево.

– Да, но это не самое важное из того, что мы выиграли.

Адолин нахмурился:

– Э-э… лошади…

– Нет, сын, самая важная вещь, которую мы заполучили, – это легитимность. Подписав новый договор, веденский король признал, что Гавилар – законный правитель Алеткара. Мы не просто защитили свои границы, мы предотвратили большую войну, ибо теперь веденцы признают нашу власть.

Адолин кивнул.

Отрадно было видеть, как многого можно добиться в политике и торговле, в огромном количестве убивая солдат противника. Эти последние годы, полные стычек, напомнили Далинару, для чего он живет. Более того, они дали ему что-то новое. В молодости он воевал, а по вечерам пил со своими солдатами. Теперь же должен объяснить свой выбор, озвучить его для ушей нетерпеливого мальчика, который задавал вопросы обо всем – и ожидал, что отец ответит.

Буря свидетельница, это было непросто. Но Далинару нравилось. Невероятно нравилось! Он не собирался возвращаться к бессмысленному прожиганию жизни в Холинаре, к вечеринкам и дракам в тавернах.

Черный Шип с улыбкой принял кружку с подогретым вином, не переставая рассматривать карту. Хотя Адолин был сосредоточен на регионе, где они сражались с веденцами, взгляд Далинара притягивала другая часть.

Там карандашом были записаны цифры: количество солдат, которое он запрашивал для похода на Разлом.

– Виим качи эко! – воскликнула Эви, входя в комнату; она обхватила себя руками за плечи, дрожа. – И я-то думала, что в Центральном Алеткаре холодно. Адолин Холин, где твоя куртка?

Мальчик оглядел себя, будто удивляясь тому, что она не на нем.

– Э-э… – Он покосился на Телеба, который просто улыбнулся и покачал головой.

– Беги, сынок, – сказал Далинар. – У тебя сегодня урок географии.

– Могу я остаться? Не хочу покидать тебя.

Он говорил не только о сегодняшнем дне. Приближалось время, когда Адолину придется провести часть года в Холинаре, обучаясь у мастеров-мечников и проходя официальную дипломатическую подготовку. Бо́льшую часть года он жил с Далинаром, но крайне важно, чтобы мальчику привили некоторую утонченность в столице.

– Ступай, – велел Далинар. – Если будешь прилежным учеником, завтра поедем кататься.

Адолин вздохнул, затем отсалютовал. Он спрыгнул с табуретки и обнял мать – это было не по-алетийски, но Далинар стерпел. Потом мальчик вышел из комнаты.

Эви подошла к огню:

– Так холодно. С чего вдруг кому-то взбрело в голову построить здесь крепость?

– Все не так уж плохо, – возразил Далинар. – Тебе стоило бы посетить Мерзлые земли в зимнее время.

– Вы, алети, не чувствуете холода. У вас кости замерзли.

Далинар хмыкнул в ответ и склонился над картой. «Надо будет подойти с юга, двигаясь вдоль берега озера…»

– Король шлет сообщение через даль-перо, – отметила Эви. – Оно еще не закончило писать.

«Ее акцент пропадает», – рассеянно подумал Далинар. Устраиваясь в кресле возле очага, Эви опиралась на правую руку, а защищенную скромно прижимала к талии. Она заплетала свои светлые волосы в алетийские косы, а не позволяла им струиться по плечам.

Хорошей письмоводительницы из нее не получится – для такого надо с детства учиться искусству и каллиграфии, как все воринские женщины. Кроме того, книги ей не нравились, она предпочитала им медитацию. Но в последние годы Эви проявила усердие, и он был впечатлен.

Она все еще жаловалась, что Далинар недостаточно часто видится с Ренарином. Второй сын не годился для битв и бо́льшую часть времени проводил в Холинаре. Эви полгода была с ним.

«Нет-нет, – подумал Далинар, написав на карте глиф. – Побережье – это ожидаемый маршрут». Но как же тогда? Напасть с воды, переправившись через озеро? Надо проверить, удастся ли ему раздобыть для этого корабли.

В конце концов вошла письмоводительница с посланием короля, и все, кроме Далинара и Эви, покинули комнату. Эви взяла письмо и поколебалась.

– Хочешь присесть или…

– Нет, читай.

Эви прочистила горло.

«Брат, – начиналось письмо, – договор скреплен печатью. Твои усилия в Йа-Кеведе заслуживают похвалы, и это должно быть время празднований и поздравлений. В самом деле, я горжусь тобой. Наши лучшие генералы сообщают, что твое тактическое чутье разрослось до полноценного стратегического гения. Я никогда не числил себя одним из них, но вот ты их, похоже, впечатлил.

Похоже, как я дорос до короля, ты обрел свое место в качестве нашего генерала. Я больше всего заинтересован в том, чтобы выслушать твой собственный рассказ о тактике малых мобильных отрядов, которую ты применил. Мне хотелось бы поговорить лично и в подробностях обо всем этом – и у меня есть собственные важные откровения, которыми хочу поделиться. Лучше всего нам встретиться. Когда-то я наслаждался твоим обществом каждый день. Увы, в последний раз мы говорили лицом к лицу, кажется, три года назад».

– Но, – встрял Далинар, – необходимо решить проблему с Разломом.

Эви прервалась, посмотрела на него, потом снова перевела взгляд на страницу. И продолжила читать:

«К несчастью, встречу придется отложить на несколько бурь. Хотя твои усилия на границе, безусловно, помогли укрепить нашу власть, я потерпел неудачу, пытаясь взять верх над Раталасом и его правителем-отступником с помощью политики.

Вынужден снова отправить тебя к Разлому. Усмири этот регион. Гражданская война разорвет Алеткар в клочья, и я не смею больше ждать. По правде говоря, жалею, что не прислушался, когда мы это обсуждали – так много лет назад – и ты требовал, чтобы я позволил тебе решить проблему с Разломом.

Садеас соберет подкрепление и присоединится к тебе. Пожалуйста, пришли свои стратегические идеи. Предупреждаю: теперь мы уверены, что один из великих князей – мы не знаем, кто именно, – поддерживает Таналана и его бунтовщиков. Возможно, у него есть доступ к осколкам. Да будет твоя воля сильна, и да пребудет с тобой благословение самих Вестников в выполнении этого нового задания. С любовью и уважением, Гавилар».

Эви подняла глаза:

– Как ты догадался? Ты неделями изучал эти карты Земель Короны и Алеткара. И знал наверняка, что он собирается дать тебе такое задание.

– Каким я был бы стратегом, если бы не мог предвидеть следующую битву?

– Я думала, мы собираемся расслабиться, – проворчала Эви, – и покончить с убийствами.

– С той движущей силой, которую я набрал? Что за пустая трата! Если бы не эта проблема в Раталасе, Гавилар нашел бы для меня другое поле боя. Возможно, опять Гердаз. Непозволительно, чтобы лучший генерал просто сидел и собирал крем.

Было еще кое-что. Среди советников Гавилара наверняка имелись мужчины и женщины, которых беспокоил Далинар. Если кто-то и был угрозой трону, то это именно Черный Шип – особенно с учетом уважения, которое ему выказывали генералы королевства. Хотя Далинар много лет назад решил, что никогда не пойдет на такой шаг, многие при дворе думали, что ради безопасности его стоит держать подальше.

– Нет, Эви, – сказал он, сделав еще одну пометку на карте. – Сомневаюсь, что мы когда-нибудь снова поселимся в Холинаре.

И кивнул сам себе. Вот способ добраться до Разлома. Один из его мобильных отрядов может окружить и захватить берег озера. Потом он переправит туда всю армию и нападет куда быстрее, чем ожидает Разлом.

Удовлетворенный, Далинар поднял голову. И увидел, что Эви плачет.

Зрелище ошеломило его, и он выронил карандаш. Жена пыталась сдержать слезы, повернувшись к огню и обхватив себя руками, но звук, с которым она шмыгала носом, звучал так же отчетливо и тревожно, как треск ломающихся костей.

Дыхание Келека… он бы выстоял перед солдатами и бурями, падающими валунами и смертью друзей, но ничто из опыта Далинара не подготовило его к этим тихим слезам.

– Семь лет, – прошептала она. – Семь лет мы здесь, живем в фургонах и на привалах. Семь лет убийств, хаоса и мужчин, которые плачут от ран.

– Ты вышла замуж…

– Да, я вышла замуж за солдата. Сама виновата, что мне не хватает сил справиться с последствиями. Спасибо, Далинар. Ты очень ясно дал мне это понять.

Так вот каково чувствовать себя беспомощным.

– Я… думал, ты привыкнешь и тебе это понравится. Ты ведь теперь ладишь с другими женщинами.

– С другими женщинами? Далинар, с ними я чувствую себя тупицей.

– Но…

– Беседа для них – это состязание! – воскликнула Эви, всплеснув руками. – Для вас, алети, все должно быть состязанием, вы всегда стремитесь чем-нибудь похвалиться перед остальными. У женщин это превращается в ужасную игру, цель которой – показать, насколько каждая из них остроумна. Я думала… может, единственный способ сделать так, чтобы ты гордился мною, – это отправиться к Ночехранительнице и попросить о благословении интеллекта. Старая магия может изменить человека. Сделать его великим…

– Эви, – перебил Далинар, – пожалуйста, не упоминай ни о том месте, ни о том существе. Это богохульство.

– Ты так говоришь, но на самом деле здесь никого не волнует религия. О, они обязательно указывают на то, как их убеждения превосходят мои. Но разве кого-то на самом деле волнуют Вестники, если не считать упоминания их имен всуе? Вы приводите ревнителей на битвы лишь ради того, чтобы они духозаклинали камни в зерно. Благодаря этому вы можете убивать друг друга, не прерываясь на поиски еды.

Далинар подошел и сел в другое кресло у очага.

– У тебя на родине… всё по-другому?

Эви потерла глаза, и он задался вопросом, раскусила ли жена его попытку сменить тему. Разговоры о ее народе часто сглаживали их ссоры.

– Да, – сказала Эви. – Хотя, по правде говоря, есть те, кого не волнует ни Одно, ни Вестники. Они твердят, что мы не должны следовать учениям ириали или воринцев. Но, Далинар, многим не все равно. Здесь же… здесь вы просто платите какому-нибудь ревнителю, чтобы тот возжег за вас пару охранных глифов, и дело с концом.

Далинар перевел дух и попробовал еще раз:

– Возможно, разобравшись с повстанцами, я смогу убедить Гавилара не давать мне другое задание. Мы могли бы путешествовать. Поехать на запад, навестить твою родину.

– Чтобы ты мог убить моих земляков взамен кого-то еще?

– Нет! Я бы не стал…

– Они нападут на тебя. Мы с братом – изгнанники, если ты не забыл.

Он не видел Тоха десять лет, с тех пор, как тот отправился в Гердаз. Согласно донесениям, ему там нравилось – жил себе у моря, под защитой охранников-алети.

Эви вздохнула:

– Я больше никогда не увижу затонувшие леса. Я это приняла. Проживу свою жизнь в этой суровой земле, где безгранично властвуют ветер и холод.

– Ну, мы могли бы поехать в теплое место. До Курящегося океана. Только ты и я. Все время вместе. Можно взять и Адолина.

– И Ренарина? – уточнила Эви. – Далинар, у тебя два сына, если ты не забыл. Тебя вообще волнует состояние ребенка? Или он для тебя ничего не значит, раз не может стать солдатом?

Далинар крякнул – ощущение было такое, словно его ударили дубиной по голове. Он поднялся и подошел к столу.

– Что? – резко спросила Эви.

– Я побывал в достаточном количестве сражений, чтобы знать: здесь победы не жди.

– И ты бежишь? Как трус?

– Трус, – проговорил Далинар, собирая карты, – это человек, который задерживает необходимое отступление, опасаясь насмешек. Мы вернемся в Холинар после того, как я разберусь с восстанием в Разломе. Обещаю, что проведем там по меньшей мере год.

– Правда? – спросила Эви, вставая.

– Да. Ты выиграла в этом бою.

– Я… я не чувствую себя победительницей…

– Добро пожаловать на войну, Эви. – Далинар направился к двери. – Однозначных побед не бывает. Только такие, после которых у тебя меньше погибших друзей, чем в иных случаях.

Он вышел, хлопнув дверью. Отзвуки ее плача преследовали его, пока Далинар спускался, и спрены стыда летали вокруг, словно лепестки цветов. «Буря свидетельница, я не заслуживаю эту женщину».

Что ж, так тому и быть. Ссора была на ее совести, как и последствия. Он протопал вниз по лестнице, разыскал своих генералов и продолжил разрабатывать план штурма Разлома.

67. Мишим

У этого поколения был только один узокователь, и некоторые видят причину в разногласиях между нами. Истинная проблема гораздо глубже. Я считаю, что Честь и сам меняется.

Из ящика 24–18, дымчатый кварц

На следующий день после того, как ее столь неожиданно убили, Шаллан почувствовала себя лучше. Пережитый ужас показался теперь каким-то далеким. Остался лишь тот единственный миг, когда она посмотрела в зеркало и увидела проблеск присутствия Несотворенного по ту сторону отражения.

Зеркала в портняжной мастерской не демонстрировали ничего настораживающего; она проверила каждое. На всякий случай раздала всем наброски увиденного существа и предупредила, чтобы были настороже.

Когда девушка вошла в маленькую кухню рядом с задней мастерской, Адолин ел лепешки и карри, а король Элокар сидел за столом и самозабвенно… писал? Нет, он рисовал.

Шаллан с нежностью коснулась плеча Адолина кончиками пальцев и насладилась его ответной широкой улыбкой. Потом обошла стол и заглянула королю через плечо. Он рисовал карту города с дворцом и платформой Клятвенных врат. Выходило весьма неплохо.

– Кто-нибудь видел мостовика? – спросил Элокар.

– Я здесь, – откликнулся Каладин, выйдя из мастерской.

Йокска, ее муж и горничная ушли купить еды на сферы, которые дал им Элокар. Похоже, в городе все еще продавалась еда для тех, кто мог заплатить.

– Я разработал план действий, – заявил король.

Шаллан и Адолин обменялись взглядами; принц пожал плечами и спросил:

– Что вы предлагаете, ваше величество?

– Благодаря отличной разведке светоплетельщицы, – сообщил король, – очевидно, что мою жену держат в плену ее собственные охранники.

– Ваше величество, мы не знаем этого наверняка, – осторожно возразил Каладин. – Есть вероятность, что королева под контролем той же силы, что влияет на охранников.

– В любом случае она нуждается в спасении. Или мы тайно проникнем во дворец ради нее и маленького Гавинора, или соберем отряд, который поможет нам захватить его силой оружия. – Король постучал пером по карте города. – Как бы то ни было, Клятвенные врата остаются нашим приоритетом. Светлость Давар, я хочу, чтобы вы исследовали этот культ Мгновений. Узнайте, как они используют платформу Клятвенных врат.

Йокска уже подтвердила, что каждую ночь члены культа разжигают на вершине платформы огромный костер. Они охраняли это место с вечера до утра.