Кольцо вечности

Глава 7

– Ну, вот мы и на месте, – произнес Фрэнк Эббот.

Мисс Сильвер вышла из машины и огляделась в окружавшей ее Роще Мертвеца. Она сразу подумала, что с названием местные попали в самую точку. Она никогда не видела более мрачного леса и не ездила по более ухабистой дороге. Поэтому мисс Сильвер ничуть не удивилась тому, что здесь мало кто бывает. Что-то в рельефе местности и в том, как дорога ныряла в низину, делало окружавший ее пейзаж даже темнее, чем он был на самом деле. Деревья росли не часто, и были они невысокими – несколько сосен с торчавшими в разные стороны ветвями, пара холмиков, густо поросших остролистом, полусгнивший ствол могучего дуба, плотно обвитый плющом, и буйно разросшийся подлесок, который всегда изобилует в надолго оставшемся без присмотра лесу.

Мисс Сильвер спросила, кто владелец этих угодий. Фрэнк Эббот рассмеялся:

– Вроде бы дядя Редж, хотя на сей счет есть сомнения. До этой тропинки тянулись владения семейства Томалин. Все, что по ту сторону от нее, – общинные земли. Все мужские представители семьи Томалин умерли более века назад, но оставались две дочери. Одна из них вышла за Эббота, другая – за Харлоу. Угодья Харлоу граничат с Эбботсли. Усадьба Томалинов сгорела, а вместе с ней – множество бумаг. Этот участок земли никого особо не волновал, так что о нем потихоньку забыли. С ним связано какое-то суеверие, что неудивительно – бытует представление, что места тут недобрые. Дядя Редж однажды говорил, что помнит старика из деревни, который твердил ему, что Мертвец наслал проклятие на здешние места. Ни у Харлоу, ни у Эбботов не было документов, подтверждавших право собственности на эту землю, и долгие годы ни те, ни другие не очень беспокоились, кому тут все принадлежит. Вскоре всплыл какой-то стародавний документ, и они между собой договорились. Так что, думаю, можно сказать, что этот дивный уголок теперь принадлежит Эбботам.

Мисс Сильвер слушала его очень внимательно.

– А дом? Как я понимаю, в лесу находится какой-то дом. Он принадлежит тому же, кому и земля.

– Я его не видел, но он, наверное, совсем развалился. В свое время к нему вела какая-то тропка. Как утверждает местный констебль, начиналась она где-то у этого дуба, но теперь ее совсем не видно. Если Мэри Стоукс говорит правду, в чем я сильно сомневаюсь, то она стояла на этом самом месте, когда увидела мужчину, ворошившего волосы убитой девушки в поисках сережки. Вот интересно, что же Мэри видела. Если бы не Луиза Роджерс и ее серьги, я бы решил, что она все придумала. Но Луиза существует, и ее до сих пор не могут найти. И вот еще что: дождя не было с субботы – все так же видно, где Мэри пересекала канаву и оставила на земле глубокие отпечатки. Она бежала – это точно.

Мисс Сильвер весьма резво перебралась через канаву и взошла на пригорок. Разглядела отпечатки ног, потом снова посмотрела в лес.

– Далеко отсюда этот дом, о котором ты говорил?

– От четырехсот до восьмисот метров, если верить плану, который показывал мне дядя Редж. Его назвали Домом лесника, и в былые времена к нему через лес вроде вела какая-то тропинка. Теперь ее нет.

Мисс Сильвер кашлянула.

– Лес обыскивали?

– Думаю, что-то в нем искали.

– Фрэнк, дорогой мой!

– Ну, видите ли, тогда я выступал тут в роли стороннего наблюдателя, и мне приходилось осторожничать. Всем заправлял инспектор из Лентона. Могу ошибаться, но у меня сложилось впечатление, что если у меня хватит дури сунуться с каким-то предложением, то получу за это разнос, так что я помалкивал. Не знаю, догадался ли инспектор, что я из Скотленд-Ярда, но я изо всех сил изображал гостившего у полковника Эббота племянника. В общем, я не в курсе, насколько далеко в лесу велись поиски, однако, по-моему, искали небрежно и кое-как. Если бы и были какие-то следы, то теперь идентифицировать их почти невозможно. Местный констебль Джо Тернберри топает, будто паровой каток.

– К великому сожалению, – вздохнула мисс Сильвер.

Фрэнк кивнул.

– Насколько я заметил при личном осмотре местности, не было никаких следов того, что по подлеску кого-то волочили. Не представляю, как мужчина мог протащить или пронести на руках девушку через такие густые заросли, не оставив характерных следов. Такого не бывает.

– А ты в лес далеко заходил?

– Не очень. Я вел себя осторожно, стараясь не засветиться. Вот теперь, когда дело веду я, сегодня же вызову сюда инспектора Смита из Лентона, и мы с ним тут все тщательно прочешем. Однако особых надежд я не питаю.

– А дом?

– Дом лесника? До него в лучшем случае метров восемьсот.

– Его обыскивали?

– Вряд ли. Понимаете, я почти уверен, что Смит счел всю эту историю сплошной фантазией, да я и сам сначала так думал. Возьмем только факты. Девушка утверждает, будто видела, как из леса тащили окровавленный труп. Но нет ни трупа, ни пятен крови, ни каких-либо следов волочения. Что решит обычный человек? Мол, девица сказки рассказывает. И не станет углубляться в лес, чтобы проверять ее фантазии.

Выражение лица мисс Сильвер осталось таким же спокойным.

– Было бы любопытно посмотреть на этот Дом лесника.

Фрэнк быстро взглянул на нее.

– Что вы задумали? Вы рассчитываете найти среди развалин Луизу Роджерс?

– Не знаю, Фрэнк. Просто хочу осмотреть дом.

Фрэнк издал какой-то странный отрывистый смешок.

– Ну хорошо, вы его увидите. Но во имя логики и здравомыслия объясните мне, зачем кому-то, убившему женщину, предположительно в этом лесу, сначала тащить ее к дороге, быть замеченным Мэри Стоукс, а затем волочить тело обратно через почти километр густого подлеска? И как преступник умудрился это сделать, не оставив никаких следов? Это невозможно.

Мисс Сильвер тихонько кашлянула.

– Если это невозможно, значит, этого не случилось.

Фрэнк удивленно посмотрел на нее.

– Итак, с чего бы вы предпочли начать: со знакомства с Мэри Стоукс или с прогулки по лесу?

– Пожалуй, сначала повидаемся с Мэри Стоукс.

Фрэнк надеялся, что именно так она и ответит. Несмотря на непринужденное поведение, он буквально рвался в бой. Если дело в данный момент представлялось бессмысленным, то, по крайней мере, ясно было следующее: Мэри Стоукс или лжет, или говорит правду. В первом случае ее можно уличить во лжи. Во втором она сумела бы дать более убедительные показания, чем перемежаемая рыданиями субботняя история. Касательно того, лжет Мэри или нет, Фрэнк почти не сомневался, что мисс Сильвер сразу это распознает. Но когда они оказались с ней лицом к лицу в гостиной дома на ферме Томлинс, у Фрэнка поубавилось уверенности в том, что они вообще хоть что-то выведают у мисс Мэри Стоукс.

Открывшая им дверь миссис Стоукс была простой и радушной женщиной в платье с закатанными до локтей рукавами. Она поздоровалась с ними, назвав Фрэнка «мистер Фрэнк», и пустилась в пространные извинения за то, что не успела затопить камин. Сказала, что ее племянница вот-вот появится, однако им пришлось прождать ее десять минут, в течение которых им выпала возможность в деталях рассмотреть обои с узором – его еще в восемнадцатом веке одна дама описала как «огромные буйно-веселые цветы». Мисс Сильвер и Фрэнку также довелось лицезреть маску лисы, скалившуюся из темного угла; набор чучел птиц на трехногом столике, покрытом коричнево-малиновой скатертью с каймой из затейливых кружев; пивную кружку в виде толстяка в костюме восемнадцатого века и дивную красно-коричневую майолику в стоящем в углу буфете, увеличенные фотографии родителей мистера Стоукса на одной стене и родителей миссис Стоукс – на другой. Оба мужчины, вероятно, чувствовали себя неловко в выходных нарядах с высокими стоячими воротничками и галстуками, а дамы выглядели до уныния благопристойными. Что до матери миссис Стоукс, то фото было сделано вскоре после того, как она овдовела, и камера удачно запечатлела изысканный траурный креп и чрезвычайно вычурный вдовий чепец с длинными черными лентами.

Мисс Сильвер с интересом разглядывала эти атрибуты семейной жизни. Она заметила медные ручки на бюро из орехового дерева, натертые до блеска, а само бюро – сиявшее полировкой. Нигде ни пылинки, а ведь вокруг так много безделушек.

Когда в комнату вошла Мэри Стоукс, показалось, будто она явилась из другого мира. Она была молодой и хорошенькой, однако закрадывались сомнения, так ли Мэри молода и миловидна, как кажется на первый взгляд. Чувствовалась в ней какая-то натянутость и наигранность, что напомнило мисс Сильвер старую детскую песенку о том, что нужно следить за своим лицом, когда бьют часы, иначе оно останется перекошенным на всю жизнь. Наверное, дело было в осветленных волосах или в чуть неестественно свежем цвете лица. Или в прическе по самой последней кричащей лондонской моде, выглядевшей совершенно неуместной в деревенском доме. Или в столь же неуместном тут ярко-синем платье, или в броши, сверкавшей так, будто все камни в ней настоящие. Возможно, все это дополняло общее впечатление, создавшееся у мисс Сильвер от Мэри Стоукс.

Вид у девушки был несколько высокомерный. Когда она здоровалась и обменивалась со всеми рукопожатиями, голос ее неприятно повизгивал, а звуки она выговаривала с преувеличенным изяществом.

– Я направлен сюда из Скотленд-Ярда для проведения расследования, – начал Фрэнк. – Позвольте представиться, мисс Стоукс: сержант уголовной полиции Фрэнк Эббот. Надеюсь, вы не станете возражать против присутствия мисс Сильвер.

Будь мисс Стоукс не столь утонченной, она бы вскинула голову. Однако она лишь мельком посмотрела на Фрэнка, даже не взглянув на мисс Сильвер, и присела на ближайший стул, закинув ногу на ногу, продемонстрировав пару новеньких шелковых чулок, поправила подол синего платья и впилась сверкающими голубыми глазами в представительного молодого человека, явившегося допросить ее. Привлекательный мужчина, совсем не похож на полицейского и явно высокого о себе мнения. Мэри позволила ему посмотреть себе в глаза, после чего эффектно опустила их так, что ее накрашенные ресницы едва не коснулись щек. Она чувствовала на себе его пристальный взгляд и не представляла, что молодой человек может рассматривать ее без малейшего удовольствия.

С едва заметной застенчивой улыбкой Мэри ответила:

– Конечно, нет, даже напротив.

Фрэнк достал блокнот и шагнул к одному из массивных круглых столов на одной ножке, столь модных в середине девятнадцатого века. На до блеска отполированной столешнице с тонкой резьбой лежали два альбома с фотографиями в переплетах из тисненой кожи и большая семейная Библия. Каждый из этих предметов покоился на вязаной салфеточке из темно-малиновой шерсти. Фрэнк освободил место для блокнота, достал карандаш и обратился к мисс Стоукс:

– Я недавно осматривал место происшествия в Роще Мертвеца. Совершенно ясно, что вы бежали вдоль канавы и пересекли ее в направлении тропы, но нет никаких следов того, что это проделал кто-либо еще.

Ресницы взметнулись вверх. Сверкающие синие глаза встретились с его взглядом.

– Ну, я уверена, что, если Джозеф Тернберри и инспектор Смит не оставили никаких следов, нет причин тому, чтобы их оставил кто-то еще.

Было очевидно – она решила, что выиграла этот раунд. Бросив на нее холодный взгляд, Фрэнк не замедлил рассеять эту уверенность.

– Боюсь, это не довод. Следы Смита и Тернберри легко опознать. Вы, наверное, помните, что я присутствовал при их осмотре местности. Вы должны понять, что там нет никаких других следов. Если, как вы утверждали, из леса появился мужчина, тащивший тело девушки, то чем вы объясните факт, что он не оставил отпечатков ног ни на краю, ни на влажном дне канавы и не имеется следов волочения тела?

Мэри Стоукс чуть наклонила голову набок.

– Ну, я не стала бы с уверенностью заявлять, что тело волочили… Понимаете, было темно. Он мог нести труп на руках.

– В этом случае должны были остаться более глубокие отпечатки ног.

Мэри пожала плечами.

– Вероятно, вы не нашли именно то место.

– Отпечатки ваших ног видны очень четко – здесь ошибки быть не может. Вы стояли лицом к тропинке. С какой стороны от вас этот человек вышел из леса?

Она сжала губы и слегка нахмурилась.

– Не знаю.

– Слушайте, мисс Стоукс, вы вошли в Рощу Мертвеца, когда услышали из леса какие-то звуки. Это ваши показания? Вы так испугались, что перешли канаву, взобрались на пригорок и двинулись в лес на источник звуков. – Фрэнк вопросительно поднял брови. – Весьма странное поведение. Не могли бы вы разъяснить его причину?

Она холодно ответила:

– Я перепугалась – да любой бы перетрусил!

– Поэтому побежали на звук, что вас испугал?

– Ну, я не разбирала, а просто бросилась бежать – так всегда бывает с перепугу. Наверное, я хотела спрятаться.

– Да, но почему не в кустах по ту сторону от тропы? Зачем мчаться навстречу опасности? Вы могли с размаху налететь на убийцу, разве нет?

Мисс Стоукс начала выходить из себя.

– Говорю же вам – я ничего не думала, я сильно испугалась! Не знаю, почему побежала в лес с той стороны, рванулась – и все тут.

– Вы в этом абсолютно уверены?

Она сердито уставилась на него:

– Что вы имеете в виду?

– Понимаете, не обнаружено следов ваших ног, ведущих в лес.

Мэри судорожно выдохнула:

– Так уж получилось.

– Странно, не так ли? Никаких ваших следов, ведущих в лес, и никаких следов убийцы, ведущих из него. Боюсь, что тут есть какая-то неувязка. Как бы вы ни были напуганы, вы вряд ли могли бы скрыться в лесу одним прыжком, особенно в темноте.

Все это время мисс Сильвер молча, но внимательно наблюдала за происходящим. Она устроилась на стуле, напоминавшем стулья из обстановки ее квартиры: со слегка выгнутой обитой спинкой, чуть выгнутым обитым сиденьем и фигурными ножками из орехового дерева, покрытыми резным узором. На таком удобно вязать или шить: спине обеспечена надежная опора, и руки двигаются свободно. В подобные моменты мисс Сильвер очень не хватало ее вязания, но сейчас она не позволяла себе хоть на что-то отвлекаться. Ее руки в черных теплых шерстяных перчатках, подаренных на Рождество племянницей Этель, лежали на коленях. Она рассматривала мисс Стоукс. Поверх ярко-синего платья висело дешевое жемчужное ожерелье. Оно заметно приподнималось и опускалось в такт учащенному дыханию девушки. Лицо Мэри Стоукс покраснело от злости. Мисс Сильвер решила, что Мэри не только злится, но еще и напугана. Она считала, что Фрэнк прекрасно ведет допрос. Он чуть улыбался холодной улыбкой, которая совсем бы не понравилась Монике Эббот. Она бы вызвала у нее не самые приятные воспоминания о свекрови. Именно такой улыбкой леди Эвелин обычно предваряла свои особенно язвительные замечания.

– Мисс Стоукс, что вы на это скажете?

Хрупкая скорлупа утонченности дала трещину.

– Не понимаю, о чем вы говорите!

– Готов повторить. Скажу простыми словами: вы не переходили канаву в сторону леса, и я готов поклясться, что вы через нее не перепрыгивали. Как вы очутились в лесу?

Теперь Мэри смотрела на него злобно и тревожно.

– Как я там очутилась?

– Да.

Она попыталась рассмеяться.

– И все-то вам хочется знать!

Мэри хотела придать голосу игриво-соблазнительные нотки, но быстро осеклась под ледяным взглядом Фрэнка.

– Даже очень, – ответил он и продолжил: – Так вы объясните? Это в ваших же интересах. Видите ли, дело серьезное. И естественное желание любого, кто не замешан в преступлении, всячески помогать полиции.

Он улыбнулся, немного оттаяв.

Мэри Стоукс принялась перебирать жемчужинки на ожерелье, демонстрируя накрашенные кроваво-красным лаком ногти и кольцо с бирюзой.

– Ну, если уж вам так хочется знать, я вошла в лес чуть дальше.

– Насколько дальше?

– Намного.

– Вам так или иначе пришлось бы перейти через канаву.

– А вот и нет! Потому что перед самым спуском в низину никакой канавы нет – так, одно название. Там сухо, и ноги следов не оставляют.

Фрэнк записал ее слова. Мэри внимательно смотрела на него. Затем ей снова пришлось встретиться с его холодным взглядом.

– Тут вы все детально продумали. Однако кое в чем у вас присутствуют неувязки. Ваши слова объясняют отсутствие ваших следов, ведущих в лес, но они совсем не объясняют, зачем и почему вы зашли в лес именно в том месте. В своих показаниях вы заявили и только что мне повторили, будто побежали в лес, перепугавшись до такой степени, что едва отдавали отчет своим действиям. Причиной подобного страха стали услышанные вами звуки, мол, что-то волочили по земле. Вы настаиваете на своих показаниях?

Рука Мэри прижимала к груди ожерелье, словно пытаясь унять учащенное и прерывистое дыхание.

– Разумеется, да!

Фрэнк вскинул брови.

– Я не замерял расстояние от начала канавы до места, где вы выбежали на тропинку, однако с уверенностью сказал бы, что оно составляет примерно двести метров. И вы утверждаете, что прошагали две сотни метров по краю леса в направлении звуков, которые так вас напугали?

Мисс Сильвер заметила, как Мэри потянула за ожерелье и принялась теребить его.

– А почему бы и нет?

– Это выглядит странно.

Мэри вдруг взорвалась:

– Что ж тут странного-то? Все можно выставить странным, если очень захотеть! Я услышала звуки, как и сказала, и бегом свернула с тропинки на краю леса, где еще нет никакой канавы. Ну а потом я немного постояла, прислушалась, и звуки прекратились. Я двинулась дальше, но на всякий случай из кустов не выходила. Я хорошо вижу в темноте, вот и подумала, что если это какой-нибудь пьяный, то по лесу я всегда смогу от него убежать. Добравшись до канавы, я снова услышала те звуки и замерла.

– Понимаю. Значит, вы хорошо видите в темноте…

– Ничего криминального, так?

– Нет. Наоборот, очень помогает. Вы стояли и смотрели, как кто-то вытащил из леса тело. Если вы так хорошо видите в темноте, то смогли бы разглядеть, волок он труп или нет, верно?

– Так я и говорила.

– Я вроде бы припоминаю, что вы отклонялись от прямого ответа. Итак, что же вы скажете: тащил он девушку или нет?

– По звукам вроде бы тащил. Я говорила, что он мог ее нести, так что и это возможно.

Фрэнк не сводил с нее пристального взгляда.

– Ну хорошо, этот человек или тащил тело, или нес его. С какой стороны от вас он двигался – между вами и деревней?

Она замялась, разозленная и сконфуженная.

– Говорю же вам, что было темно!

– Но вы же хорошо видите в темноте – сами же об этом только что сказали. Слушайте, мисс Стоукс, вы шли с фермы Томлинс по направлению к деревне. Вы просто обязаны знать, с какой стороны от вас этот человек вышел из кустов: позади вас или впереди, между вами и фермой или между вами и Дипингом.

– Между мной и деревней. Вы меня окончательно запутали.

В голосе Фрэнка послышалась ирония.

– Великодушно извините. Но если он вышел между вами и деревней, он должен был перейти канаву там, где в ней больше всего влаги – на дне низины. Говорю вам со всей ответственностью, что никто не сумел бы пересечь канаву, волоча труп по земле или неся его на руках, не оставив там отпечатков ног. Подобное просто невозможно.

Пальцы Мэри замерли, прижимая ожерелье к груди. Она промолчала. Фрэнк продолжил:

– В своих показаниях вы заявили, что мужчина опустил тело девушки на тропу, достал фонарик, включил его и направил на труп.

Она чуть вздрогнула.

– Да.

– Вы видели, что́ именно он нес или тащил?

Мэри подняла голову и кивнула. Наблюдавшая за ней мисс Сильвер заметила, как злоба у нее на лице сменилась испугом от переживаемых воспоминаний. Но это не все – стискивавшая ожерелье рука разжалась и бессильно упала на колени.

Внезапно Мэри Стоукс словно прорвало. Дыхание у нее участилось, и она затараторила, захлебываясь словами:

– Это был просто ужас какой-то! Ее ударили по голове… Копна светлых волос, все в крови, а глаза открыты! Вот тут я и поняла, что ее убили. Глаза открыты, он блеснул в них лучом фонарика, а они не шевельнулись. Тут-то я убедилась, что она точно мертва. И еще сережка, блеснувшая на свету, в форме кольца, усыпанного бриллиантами.

– Какого размера она была? Мне нужно, чтобы вы описали сережку как можно точнее.

– Размером примерно с обручальное кольцо – сантиметр с небольшим или около двух сантиметров. Я никогда не замеряла обручальные кольца, но эта сережка очень на такое похожа. И была эта сережка всего одна, потому что он перевернул тело и стал искать, но вторая пропала, а он все ее искал и ворошил пальцами волосы женщины. – Мэри содрогнулась. – Говорю же вам, меня чуть не вырвало! Я по ночам просыпаюсь, а сережка эта так и стоит перед глазами!

За одно мгновение от ее напускной утонченности не осталось и следа. В комнате сидела перепуганная деревенская девчонка, вспоминавшая то, что заставило ее с визгом броситься наутек и забарабанить в дверь мисс Эльвины. Мэри всхлипнула и добавила:

– Если бы он заметил, что я за ним подсматриваю, я бы стала вторым трупом. Как только он снова скрылся в лесу, я кинулась бежать со всех ног.

Мисс Сильвер кашлянула.

– Вы и действительно пережили нечто ужасное. Неудивительно, что вам так больно все это вспоминать. Однако вы, я уверена, сделаете все, чтобы помочь сержанту Эбботу. Человек, способный на подобное преступление, не должен разгуливать на свободе. Он может совершить не одно такое злодеяние. Вот что мне интересно… Вы говорите, что камни на сережке сверкали в луче света, когда фонарем водили туда-сюда?

Мэри пристально взглянула на мисс Сильвер, внутренне собравшись перед новым «дознавателем», а потом ответила:

– Да.

– Тогда бы вы заметили, кровь на волосах была свежая или нет.

Фрэнк Эббот добавил:

– Постарайтесь сосредоточиться и припомнить. Это очень важно.

Мэри покачала головой.

– Я как-то не подумала о том, свежая на волосах кровь или запекшаяся. Я поняла, что ее убили, и я, наверное, следующая на очереди.

Глава 8

Больше они от Мэри Стоукс ничего не добились.

Когда они возвращались с фермы, мисс Сильвер с интересом оглядывала окружающий пейзаж: холмистые общинные земли справа и ровные поляны слева. Над ними раскинулось затянутое тучами небо. За несколько минувших дней потеплело, и в воздухе ощущалась влага. Мисс Сильвер подумала, что после обеда, возможно, пойдет дождь.

Фрэнк Эббот остановил машину там, где слева от дороги начинался лес.

– Вот тут, по ее словам, Мэри вошла в лес. Невозможно установить, так это или нет. Сами видите, никакой канавы здесь нет, и вокруг сухо – тут все продувается ветром с полей.

Мисс Сильвер вышла из машины и осмотрелась. Изгороди вокруг леса не было, а подлесок казался не очень густым. Объяснения Мэри Стоукс представлялись вполне правдоподобными. Она могла свернуть в лес и шагать вдоль его края с той же легкостью, что и по тропинке. Фрэнк двинулся ее путем, постоянно оглядываясь по сторонам.

Вернувшись, он застал мисс Сильвер на том же месте и проговорил:

– Она вполне могла идти именно так.

– Да, – задумчиво согласилась мисс Сильвер и добавила: – Хотелось бы получше изучить здешние места. Вот, например, тут есть дорожка между полем и краем леса. Куда она ведет?

Фрэнк бросил на нее острый взгляд.

– Она выходит к Мэйн-стрит, а та, в свою очередь, тянется от деревни мимо Эбботсли и большого амбара, принадлежащего Харлоу.

– То есть Мэйн-стрит пролегает между двумя поместьями и лесом?

– Между Эбботсли и лесом. Угодья дяди Реджа заканчиваются там, где мы сейчас стоим. Поля справа от нас принадлежат семейству Харлоу, а большой амбар находится сразу за ними.

– По ту сторону Мэйн-стрит?

– Да. Дипсайд, где обитает Хатауэй, расположен еще дальше, но проезжая дорога к ферме Томлинс тянется между Дипсайдом и большим амбаром.

– А Мэйн-стрит где заканчивается?

– У самого Лентона. Это старая прямая дорога. По новой, когда ее построили, ездили не очень много, поскольку она как бы подрезала границы всех трех владений. Мой прадед вроде бы проклял это место. Ему пришлось перестраивать дом.

Мисс Сильвер кивнула.

– Получается, что Роща Мертвеца представляет собой неправильный четырехугольник, ограниченный этой полевой дорогой, дорогой, по которой мы приехали, улицей деревни и Мэйн-стрит позади Эбботсли.

Фрэнк улыбнулся:

– Ответ правильный.

– А вот Дом лесника стоит ближе к этому краю леса или к Мэйн-стрит?

– Гораздо ближе к Мэйн-стрит и значительно ближе к этому краю леса, чем к деревне.

– Тогда, дорогой мой Фрэнк, я предлагаю добраться до него по полевой дороге.

Он вопросительно посмотрел на нее.

– Что вы задумали?

Она улыбнулась:

– Ты меня уже об этом спрашивал.

– Но ответа не получил.

– Ну, на сей раз я тебе объясню. Сейчас у меня в голове, как обычно, крутятся разные мысли. Какие-то вовсе бессвязные, какие-то только обретают форму. В данный момент я могу предложить тебе только две из них, и они, несомненно, уже приходили тебе в голову. Начну с того, что Мэри Стоукс лжет, утверждая, будто стояла у кустов в низине и своими глазами видела, как из леса на тропинку несли или тащили труп. Ты это очень хорошо высветил во время ее допроса. Однако, по-моему, столь же ясно, что она действительно описывала увиденное ею, когда говорила о луче фонарика, метавшемуся по лицу убитой бедняжки. Я уверена, что в этом случае все подробности верны. Мэри действительно видела, как убийца искал пропавшую сережку, до ужаса боясь, что та выпала из уха и ее обнаружение может выдать его.