На Пути к Человекии

Человечески достойную жизнь должны иметь все (в том категорично и суть подлинных прав человека!). Устраивать, достраивать и переустраивать всю социально — государственную систему для обеспечения такими возможностями каждого и всех — вот задача времени и человеческой (а не скотской!) власти!

(1996 г.)

Я. И не случайно (заслышав «Экспромт») так люблю Шопена: как будто и сам в чрезвычайном далеке от родины — от иной, не окровавленной и не загаженной жестокостью и малоумием мерзавцев на каждом перекрёстке планеты.

(1996 г.)

Мы. Три великие красоты человеческого мира и жизни: отчётливо знать и, главное, радостно чувствовать, что мы — жители космоса; вочеловечиваться и свободно жить среди свободных же умом и душой людей, находя и признавая их, где бы ни находились, — у чёрта на куличиках или в дальнем прошлом, как и в любом будущем; ощущать, открывать и переживать бесконечность красоты даже в самом наиокрестном мире.

(1996 г.)

Я был создан, рождён и рос для жизни человеческой, достойной человека в проявлениях и нуждах его ума, души, совести, в его деятельности и переживаниях, в его интересах и радостях.

Полно же! В ныне убогой до зоологичности жизни всему этому места нет и не может быть. И ничего она не вызывает, кроме желания восстать!

(1996 г.)

Они. Cовременный человек уже должен бороться бы с космическими силами и сложностями, а не с насекомыми, начиная с вшей.

(1997 г.)

Мы сегодня, заглянув в былые века, можем разглядеть лишь отдельные яркие личности, начиная с признанных героев и гениев, кого можно смело отнести к планетарным фигурам — к Человеку всея Земли. И, прежде всего, по строю их души, вочеловеченному устройству в точном соответствии с формулой В. Кюхельбекера («Мыслящие люди являются всегда и везде братьями и соотечественниками», 1821) и утверждением Д. Веневитинова («Каждый человек есть необходимое звено в цепи человечества», 1824).

Завтра, всматриваясь в отчётливые дали будущих времён (непроницаемые лишь для невежд), можно увидеть: планетарная основа в человеческой природе станет нормой. Именно в этом суть и цель сознательного выбора и направления нашего развития в третьем тысячелетии. И есть надежда — именно эта эра выберет и более верное летоисчисление, начиная с точки отсчёта, чем сугубо религиозная традиция топтаться на рождении Христа.

Человек всея Земли, сохраняя богатство коренных признаков происхождения, всё более и более будет становиться обыкновением, а не исключением.

(1997 г.)

Мы и Они. Большинство свободу понимают и принимают в самом простом из вариантов: свобода от чего — то.

Когда действительное содержание: свобода — чего, чему, для чего — то. Свобода высоким устремлениям, совестливой деятельности. Свобода выбора — судьбы, ответов, знания, надежды, веры. Свобода мысли, мечты, творческих намерений и действий, радующих достижений. Свобода становиться и быть именно человеком, тем более не только благодаря обстоятельствам, ныне почаще вопреки им.

Вся истина в том, что большинство людей ещё остаются так и не раскрытыми во всей глубине своих личных человеческих талантов и свойств, сырьём истории, но не её деятелями. Вот и официально, на всё человечество заявленные «права человека» не более чем элементарные условия его проживания с первейшими обязанностями государственной власти по отношению к своим согражданам.

Действительные права ЧЕЛОВЕКА начинаются со свободы его человеческого вырастания и совершенствования!

(1997 г.)

Мы. Войти в человечество, а не числиться в нём внешне, войти в общество, истинно человеческое, уходящее во всё более вочеловеченную даль, можно только с доказанными умом и совестью, а не с намёками или заявлениями о них, пусть ты трижды завален по макушку почестями и наградами (к тому же — от власти, коль отчеканенных наград народа не существует до сих пор!).

(1997 г.)

Я. И открылось: моя тюрьма — вся планета. Лишь в одном свободен был и буду до последней гаснущей искры сознания — в признании великой человеческой культуры, накопленной, выстраданной миллионами людей всех народов и времён. Именно она — внепланетна!

Потомкам это ещё не скоро осознать, но они непременно поймут и примут её за главный пропуск в космос, за главную космическую дорогу. К другим, к братски разумным существам.

(1997 г.)

Мы. А верно же — есть Высокие светлые дороги, на которые мы смотрим из наших смрадных, пропахших горем, слезами и кровью ущелий, где пробираются, идут или ползут лишь одиночки; остальные копошатся, выгребая себе какие — то норы или выстраивая золоченые лачуги. Смотрим и не верим, что они есть. Видим, со страхом или последней надеждой чувствуем их и не можем разглядеть доподлинно, ясно, умно. А разглядев же, не умеем уверенно выбираться наверх, чтобы пойти по ним, по высоким светлым дорогам со счастливой улыбкой, с распахнутой для доброты и ума душой и с гордо поднятой головой. Идти и знать — ты взаправду человек, а не вошь, которую с презрением давят сильные и жестокие, и не навоз для власти, как и не самовлюблённый глупец с забитыми мусором мозгами.

Высокие светлые дороги, протянутые из дали в даль, где даже встречный ветер — Друг, приходят к нам издалека, пролегают над нами и уходят вновь за горизонт без конца и края.

(1997 г.)

Я из тех, кому достаётся и от правых, и от левых, от задних и передних, снизу и сверху, от чёрт его знает ещё кого и откуда. И не потому, что нахожусь в некоей правдолюбно золотой середине. Чушь! Просто по устройству человек сферичный: тот, кто живёт и чувствует себя, видит и распознаёт всё объёмно. И подвижен в объёме же.

Не стойловый, не группировочный, не лакей, не мракобес, не схимник и не идиот. Нормально живущий нормальный человек во вполне ненормальных условиях и обстоятельствах.

(1998 г.)

Мы и Они. Человечество давно выработало альтернативу всему дурному — дурной наследственности, дурному воспитанию, дурному влиянию и дурному образу жизни. Всей наличной дурости и жестокости бытия. Это — развитие в нас человеческой личности. Как процесс. И налично развитая человеческая личность. Как факт.

Принципиальная возможность стать и быть человеком дана каждому. И всегда стучится в нашем сознании, как пепел Клааса. Кроме медицински доказуемых сумасшедших (но и у тех бродит в бронированном черепе в поисках маломальской щели и возможности проявиться).

Измени человечество в одночасье нынешний вымороченный, тошнотворный и напрямую преступный уклад — мы это почувствовали бы массовым порядком едва ли не сразу.

(1998 г.)

Они. Наиболее унизительное место в отношениях между людьми — очевидное неумение и нежелание быть в добро, в радость и опорой друг другу. Столкновения, выяснения, «характеры» — всё это мусор, который они в силе и вправе вымести из своих отношений при условии надёжного осознания самое себя как человека.

(1998 г.)

Я и Мы. Всё, что я сделал и, может быть, ещё сделаю, — лишь самое копеечное прикосновение к настоящей человеческой жизни и к настоящим человеческим делам, отношениям и ценностям. Прикосновение полупримитивного существа к тонкому и сложнейшему, но не хрупкому и не ломкому, подлинно человеческому бытию, к состоянию, где место всему, кроме бездумья и жестокости, равнодушия и бесчувствия.

Всё это от нас за ещё долгими тысячелетиями, переполненными событиями, взлётами и провалами, жертвами и героями. Но мне было хорошо их видно. И в этом высматривании был далеко не одинок.

(1999 г.)

Они. Оценит ли кто — нибудь в будущем ясно и точно, во всей мере честности и ума, какой же была моя современность?

Время узаконенной жестокости (варварства, зверства) в принципах, правилах и традициях, во всём укладе «цивилизованного общества», в массово принятых и допускаемых нормах истребительных взаимоотношений, в убийственных фактах политической и экономической жизни — геноцида, голода, гнёта, гетто, в привычке к бесчеловечности в обиходе многих людей с допустимостью обилия досрочных смертей.

Время повсеместного по самые высшие институты власти мракобесия с полным невежеством правящих и повинующихся равно.

Насколько же это было время мучительных условий и препятствий для ума и совести, для глубоко человеческих начал с их предназначением к творчеству. Всё изгажено, исковеркано, искалечено, подменено пошлейшим суррогатом всех наших отношений — деньгами.

Какой же у современного человечества ещё кровавый путь за спиной! И ныне в каждом его дне!

(1999 г.)

Я с детства пробивался к человечеству. Но к именно человечеству, открытому поначалу интуитивно, а затем и знаниями. К его простору и движению, без чего не заполучить того естественного для нас и прекрасного ощущения — быть человеком! И невозможны в полном объёме ни человеческое счастье, ни сама наша жизнь.

Сегодняшнее повальное скотство что властей, что низов ничему не правило, кроме самого же скотства.

Я пробивался в человеки и в то человечество, которого на планете ещё нет. Я не мог того знать в детстве, стал смутно ощущать отдалённость цели только с годами — оглядывая и распознавая мир всё пристальнее и отчётливее. И теперь отлично знаю, сколь же далеко те люди и отношения, среди которых и хотелось бы жить.

А всё же вышел как раз на ту дорогу, что привела к человечеству и человеку.

(1999 г.)

Мы и Они. Человек, не осознающий своей человеческой природы, есть животное.

Человек, не осознающий и не развивающий в себе человеческой природы, есть животное в квадрате.

Человек, поступающий противоположно ей, — насекомое. Ниже пчёл и муравьёв.

Человек, понимающий и признающий в себе человека, и есть человек.

Человек, осознающий и развивающий свою человеческую природу, и есть истинно человек.

В этой своеобразно исходной таблице есть ответы на всё: отчего мы такие или иные, отчего наша жизнь та или другая и почему бываем легки или тяжелы на исторический подъём.

(2000 г.)

Мы и Они. Наитруднейшая из наитяжелейших заповедей на свете: МЫ НЕ ПЕРВЫЕ У ЧЕЛОВЕЧЕСТВА! Иначе говоря, до нас были люди и после нас быть должны!

Заповедь — священно нерушимое правило действий, оплаченное за века многими миллионами жизней!

Каковы же ныне наши действия в результатах? Политика измазана кровью и лицемерием, экономика — грязью и слезами, идеология — ложью и словоблудием, культура — похотью и невежеством, вера, повязанная церквями, — низостью. И как всеобщее явление — эгоцентризм, рабство, мракобесие.

Что это? Правильно — неонеандертализм!

(2000 г.)

Я всё чаще думаю не о том, как бы перевернуть мир, чтобы сделать его умным, добрым и красивым, а лишь о спасении чести современников, вымазавших себя исторически невежеством, покорностью, тупостью, а следом и продажностью, подлостью и всевозможной мерзостью на крови и горе.

(2000 г.)

Я по должностному предпочтению не капитан, хотя могу им быть, а нередко и приходилось. По характеру я — штурман, к тому же космический — могу уверенно прокладывать курс не только на плоскости, но и в объёме — во всех направлениях бесконечности.

(2000 г.)

Мы. До крайности нехорошо на душе, беспокойно, муторно. Должно быть, потому, что сейчас там, на «Курске», гибнут люди. И тяжёлое дыхание последних их мыслей доносится от Баренцевого моря даже до нас, на другом краю света!

(2000 г.)

Мы. Человек порождён не просто трудом самим по себе, а прежде всего — одолением дорог. С напряжением сил и ума. С усталостью и с разочарованиями. Но и с открытиями. С приобретением знаний и друзей. С вочеловечиванием во всём. И со счастьем становиться и радостно ощущать себя именно человеком — счастьем подлинно человеческой жизни!

(2000 г.)

Мы и Они. Человечество ещё не выбралось из эры ощутимого варварства.

За века у него было немало самоотверженных героев с попытками прорваться к свету и вывести других. Чугунные силы из исторического подвала безжалостно и как бы с неотвратимостью уничтожали их.

В ХХ веке нажитые им политический, экономический, научно — технический, идеологический и этнокультурный механизмы гарантированно дозволяли ему (по мысли ещё Аристотеля — что государство «существует ради достижения благой жизни»!) сделать мощный рывок в стартово человеческую жизнь с мерилом из первенства совести и нравственности. В эру неуклонного вочеловечивания! Не достало массовой воли. А властные и материальные возможности последователей питекантропов отбрасывали и отбрасывают его назад, заставляя проходить всякий миллиметр в вочеловеченное будущее неимоверной ценой крови и страданий.

Мировые войны. Интервенции. «Гражданские», а на деле экономические и политические столкновения, перевороты. Организованные и спровоцированные провалы, разгромы, катастрофы. Поощрение невежества, пороков, преступлений. И обилие речей, заверений, заявлений, деклараций, пактов, договоров. Всё ложь и двуличие либеральничающей публики, профессиональное лицемерие её лакеев и наёмников. Лишь постоянно возобновляемая первобытность с опорой на всё новые социально — политические технологии и научно — технические достижения.

Миллиарды людей раздавлены, унижены, искалечены, лишены человеческой природы, не допущены к развитию своих способностей и получению элементарных знаний о себе. Удерживаются в убогом, полуобморочном состоянии.

Но это уже и всё больше собственная их вина. Время восставать духом!

(2000 г.)

Они. Особая примечательность нынешнего времени — безумная, преступная невостребованность умных и деятельных людей, кто могли бы и должны всюду и везде становиться лидерами — президентами, губернаторами, главами, депутатами.

И причинность совсем не в том, что именно такие сейчас не требуются на всех вершинах и склонах власти. Наоборот — кричаще, острейше необходимы! Просто не востребованы должным образом (как лейтенант П. П. Шмидт революционными матросами!) самими страдающими при явной замусоренности, засаленности и заскорузлости их мозгов с добровольной слабостью. С их умом и душой, до земли придавленными, истребляемыми без борьбы калечащей ложью. Под коркой из невежества и примитивизма при умелом выжигании в них мерзавцами главных, сугубо человеческих начал.

(2000 г.)

ЧАСТЬ 2. ДВАДЦАТЬ ПЕРВЫЙ ВЕК

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.