Дар Грани

Он позаботился о ее ребенке так, как мог. Отдал в руки женщины, что родила в ту же ночь сына. Отдал, скрепя сердце, переступил через собственные сомнения. Единственное, что он мог сделать в ту ночь, – это всего три вещи: найти для девочки семью, внушить этим людям любовь к ней и отдать шкатулку с письмом и даром Грани, которую девушке должны были отдать позднее. Письмо он писал сам, пытаясь хотя бы так дать девочке понять, что она не одинока в этом мире.

Кто-то подумает: не безопаснее было бы вернуться на родину вместе с наследницей? Но Дримлеон знал: даже на Кайрусе невозможно защитить ее, для начала не приняв должных мер. Ведь могущество Дома Серебряных не спасло род от уничтожения. Он хорошо помнил, как погибали многие его представители. Кто-то исчезал, кого-то травили. Большая часть из них ушла за Грань во время той страшной войны, что сумел организовать один (!) ничтожный человеческий маг, который своим коварством превзошел всех демонов вместе взятых. Обвел вокруг пальца так просто, как никому и никогда не удавалось!

Другие спросят: почему он бросил ее одну, не принимая участия в воспитании? И на этот вопрос был один-единственный ответ, который дала ему она, умирая. Владычица просто сказала: «Так надо». И он послушался, потому как знал, что она не стала бы говорить просто так.

Столько лет он провел в скитаниях, столько раз ему приходилось убивать за эти годы тех, кого раньше он называл соратниками. Но годы не прошли впустую, сейчас он подобрался к раскрытию тайны так близко, как не смел и мечтать. Он точно знал, куда ему следует двигаться, чтобы найти того, кто ответственен за гибель правящего Дома.

Но что он должен делать теперь? Еще вчера он полагал, что обнаружил очередной хвост, а уже сегодня поставил мощную защиту на свой дом, оберегая самое драгоценное, что осталось у него в этой жизни. Маленькое сокровище, что, кажется, еще вчера лежало на его руках трогательным комочком, сегодня превратилось в очаровательную девушку. Как он должен поступить с ней? Запереть за семью замками, оберегая от всех несчастий этого мира? О нет, это были не его методы…

– Проснись и пой! – раздалось со стороны резко распахнувшейся двери. – Я сходил кое-куда, и смотри, что мне удалось достать. – Лео с огромным пакетом, источающим совершенно головокружительные ароматы свежеприготовленной пищи, в одной руке и непонятным свертком в другой ворвался в комнату, словно смерч. Он легко преодолел расстояние от входа до моего «царственного ложа» и лучезарно улыбнулся.

– Мне все равно, что ты там достал! Развяжи меня, – не удержавшись, зло рыкнула я в ответ.

– Погоди, сначала погляди, что у меня есть, – как ни в чем не бывало, отмахнулся он и, раскрыв первый пакет, начал сгружать принесенную еду прямо на кровать. – Омлет по-тэймирски с ветчиной, сыром и грибами, – жадно втянув воздух носом, сказал он. – И не будь привередой. Несмотря на то, что нечто подобное готовят в каждом городе Ирэми, это блюдо носит здесь именно такое название! Так, что там еще… – засунув руку в пакет, пробормотал Лео. – Свежая выпечка, сок, немного жаркого, фрукты, – скорчив брезгливую гримасу, понюхал он небольшой сверток с виноградом, – ненавижу их! Но, возможно, ты любишь? – вопросительно посмотрел он на меня, но не дождавшись какой-либо реакции, продолжил: – Так, две порции жареного мяса, заметь, опять же, по-тэймирски, – хмыкнул он.

– Ты что, ограбил местный трактир? – фыркнула я.

– Ну, как тебе сказать, я просто люблю поесть, и, логически рассудив, что ты тоже, решил взять побольше. Но я же не знаю твоих предпочтений, вот и получилось весьма побольше, – сказал Лео. – О, вино, ну, это мне. – Он швырнул бутылку из темного стекла на кресло. – Котлеты, картошка, э-э-э, все, что ли? – как-то разочарованно пробормотал он себе под нос, откидывая опустевший пакет на пол.

– Я могу и поделиться, – тихо хихикнула я.

– Да ладно, я привык жить впроголодь. С людьми так тяжело. Только захочешь нормально пообедать, как на тебя начинают коситься и подозревать, что ты заражен… э-э-э… паразитами.

Я не смогла сдержать смех. Неожиданно для самой себя я начала хохотать, как уже давно не могла. Точнее, смеялись мы оба. И, несмотря на свое прискорбное положение, мне было так легко в этот момент.

– Развяжи меня, – отсмеявшись, сказала я.

– Мм, а я уж понадеялся, что ты попросишь себя покормить, – томно вздохнув, улыбнулся он. И тут же, словно примерив другую маску, стал совершенно серьезным. – Обещай, что мы обойдемся без глупостей и поговорим.

– Поверь, я хочу этого не меньше тебя, – откровенно ответила я.

Он легко взмахнул рукой, и в тот же миг сковывающие меня путы опали, а я безвольной куклой начала заваливаться на бок. Но на этот раз он не дал мне упасть. Бережно подхватил, в ту же секунду оказавшись рядом со мной, и держал на руках до тех пор, пока я не смогла сидеть самостоятельно.

– Я знаю, что ты знаешь, кто я, – тихо прошептала я, не в силах оторваться от его широкой груди. Мышцы, словно ватные, совершенно не слушались меня.

– Да, – так же тихо ответил он.

– И… что ты собираешься делать дальше? Выдашь меня? – робко спросила я.

Он легко улыбнулся уголками губ и неожиданно положил широкую ладонь мне на голову, прижимая к себе крепче.

– Нет, я расскажу тебе, кто я…

Такого ответа, я никак не могла ожидать. Ведь какой бы проступок он не совершил в прошлом, ему простили бы все, если бы он вернул наследницу древнего рода! Разве нет? Но когда он начал свой рассказ, я была не в силах вымолвить и звука. Его спокойный глубокий голос уводил меня в далекое прошлое, которое я никак не ожидала увидеть глазами Лео.

– Знаешь ли ты, что значит быть личным телохранителем правителя Кайруса? – Я отрицательно покачала головой, стараясь не упустить ни единого слова, сказанного этим мужчиной. – Демонам не нужны телохранители как таковые, особенно старшим демонам, скорее, это их следует опасаться всем окружающим, – хмыкнул он. – Личный телохранитель – это должность, которая в древние времена имела совсем другое название и значение. Телохранитель владыки – это его плечо и опора, друг, которому можно полностью довериться. Такой демон занимает второе по значимости положение в государстве. Традиционно хранителями становятся представители Золотого Дома. Золотые – опора власти Серебра, так было с тех пор, как Грань закрыла нас в этом мире, вручив свои дары. Ты знаешь о дарах? – вкрадчиво спросил он.

– Да, мне рассказывали, – так же тихо ответила я.

Лео странно кивнул, но уточнять, кто именно мне рассказывал, не стал.

– Ты не жила среди нас, и тебе, возможно, будет сложно понять, что значит иметь друга в нашем мире, хранителя, который подстрахует тебя, чтобы ни случилось. И когда дружба взаимна, то это более ценно вдвойне.

– К чему ты говоришь мне все это? – прошептала я.

– К тому, что когда-то я был таким хранителем для владычицы, – так же на грани слышимости ответил он, а у меня странно замерло все внутри. Было такое чувство, что сердце мое пропустило удар, на мгновенье замерев, и резко ухнуло куда-то в бездонную пропасть. – Ты все правильно поняла, я был ее хранителем, – тихо добавил он. В этот момент его руки странно напряглись, словно он ожидал, что я начну вырываться, но ничего подобного делать я не собиралась.

Должно быть, Лео считал, что я стану винить его в том, что она, моя настоящая мать, умерла. Хм, может быть, еще совсем недавно я бы и спросила, как он мог допустить такое. Почему не исполнил долг, что был возложен на него? И мне было бы абсолютно все равно, что послужило тому причиной. Но сейчас, я точно знала, что иногда обстоятельства могут быть сильнее нас. Порой жизнь изгибается под совершенно непредсказуемым углом, и тогда никому не под силу изменить то, что предопределено. А, возможно, мы просто не всегда успеваем вовремя… Вина ложится на наши плечи тяжким грузом и давит с такой силой, что порой кажется: стоит один раз упасть – и подняться ты больше не сможешь никогда. Иногда с нами происходят вещи, к которым мы оказываемся не готовы, упорно продолжая игнорировать нависшую угрозу. А когда становится поздно, то нам ничего более не остается, кроме как жить дальше. Жить, ожидая прощения, которое не придет никогда, потому как прощать нас уже некому. Жить, надеясь на то, что эта боль когда-нибудь отступит, и совершенно точно зная, что подобного не случится. Продолжать ненавистный путь, не имея цели, – разве может быть кара страшнее? Кто, как не я, могла это понять. С самого детства я была таким же хранителем для названого брата. Другом, который должен был всегда, несмотря ни на что, прикрывать его спину. Но я оказалась так глупа и в чем-то эгоистична, что позволила разорвать наши узы! Он был человек, и он был слаб, а я, вместо того чтобы поступать мудро, поступала в угоду собственных страстей. Если моим поступкам и было оправдание, то оно придет ко мне еще очень нескоро. А итог моей обиды на слабость слабого был один. И теперь только пепел, развеянный в Северных горах Ирэми, знает, какой именно.

– Моя мать… Ты знаешь, что с ней произошло? – робко спросила я, разрушая гнетущую тишину, что воцарилась в комнате.

– Да.

– Ты расскажешь мне?

– Хорошо, – коротко ответил он, глубоко вздохнув.

ГЛАВА 4

– Лив, послушай, я думаю, тебе не стоит сейчас отправляться в это путешествие, – весьма грубо сказал Дримлеон, переступая порог личных покоев владычицы Кайруса. – Что за блажь пришла тебе в голову?

Она, словно не заметив его недовольного тона, продолжала терпеливо выводить тонким черным стилусом иероглифы. Письмо было адресовано совету бездны.

Ливерае предстояло покинуть Кайрус максимум на три дня, на большее она бы и сама не согласилась, но как оставить государство без четких указаний? Стоит немного дать поблажку – и проблемы начнут расти, словно снежный ком.

Уже почти полгода прошло с того дня, как она перестала понимать, для чего именно должна держаться за то, что некогда имело значение: власть, жизнь, Кайрус, ее народ. Для чего ей все это, если рядом нет того единственного, кто должен быть с нею? Особенно сейчас… Лива устало прикрыла веки и откинулась на спинку кресла. Нет, ей не было тяжело оттого, что она так долго сидела за работой над документами. Ей нужен был вовсе не отдых. Лив должна была услышать, как бьется сердце ее нерожденного ребенка, чтобы в очередной раз понять, что ей есть для чего жить, за что держаться в этом мире. Она вслушивалась в то, как трепетно стучит маленькое сердечко, соединяясь в причудливом ритме с ее собственным. Последнее время она часами могла просиживать в своей комнате, навешивая полог абсолютной тишины на окружающее ее пространство, лишь бы уловить эту необыкновенную музыку жизни, что звучала внутри нее. Но даже этого становилось мало. Каждая ночь, проведенная в пустой постели, превращалась в бесконечную пытку. Как она ни старалась избавиться от всего, что напоминало бы о муже, она не могла. Его запах словно впитался в стены дворца, в сам воздух Кайруса. Куда бы она ни пришла, она повсюду чувствовала Эллиэна. Порой Лив думала, что сходит с ума.

Овдовев, она изменилась совершенно невероятным образом. Стала более жестокой, упрямой и в чем-то даже безрассудной. Кайрус впервые за долгие века видел прошлое своей расы в лице владычицы. Никогда не отличающиеся добротой и мягкосердечностью демоны испытывали ничем не прикрытый ужас, стоило Ливерае появиться в их поле зрения. Нет, она не устраивала казни, не была излишне жестока, но, копя в себе боль, что испытывала последнее время, она провоцировала и рост своей силы. От природы чувствительные к энергопотокам, демоны буквально шарахались от нее. Слишком уж жутко становилось многим из них от того шлейфа смертоносной энергии, что буквально окутывал владычицу. А еще они содрогались от мысли, каким может быть дитя, рожденное в таком энергетическом дисбалансе.

– У меня такое чувство, что я просто задыхаюсь, – сказала она, поднимаясь из-за стола. – Мне это необходимо, Лео. Арда’ару нужна помощь на границе, а для меня это неплохой способ развеяться. Я жажду бойни, – тихо выдохнула она, откинув голову назад, отчего водопад серебряных волос рассыпался по ее спине. Казалось, что от них исходит сияние далеких звезд, так красиво они вспыхивали от бурлящей в жилах демоницы энергии.

– Бойни? Ты серьезно, Лив? С людьми? Давай я куплю тебе десяток коров или хрюшек, можешь помочь мяснику на кухне, – усмехнулся Лео, опускаясь в кресло рядом со столом Ливераи.

– Ну хорошо, я не жажду кровопролития, как думает весь мой двор. Но мне просто необходимо вырваться из этой клетки. Каждую ночь я не могу заснуть. Словно что-то манит меня из тьмы, призывая вырваться отсюда хотя бы ненадолго.

– Лив, не хочу показаться излишне заботливым, но тебе вот-вот рожать! Ты об этом подумала?

– Не вот-вот, а через несколько недель. Я прекрасно себя чувствую, и легкая прогулка пойдет мне на пользу, я точно знаю.

Зрение вернулось ко мне столь неожиданно, что я едва могла понять, где нахожусь. События прошлого так живо предстали перед моим мысленным взором, что теперь мне грозила полнейшая дезориентация в пространстве. Но все это было неважно. Разве могла я мечтать, что увижу ее, пусть глазами другого демона, но увижу, словно живую! Всегда, когда я думала о том, какой была моя настоящая мать, я представляла себе кого-то с такими же белыми волосами, как и у меня, только вот вместо лица у этого «кого-то» всегда было размытое пятно. Конечно, она была высокого роста и… Пожалуй, это все, на что у меня хватало воображения. Но сейчас я увидела… Теперь я знала. Благодаря Лео я познакомилась с ней.

Непонятно откуда взявшаяся слезинка легко соскользнула по щеке, но не упала на белоснежную простынь, что укрывала меня до самой шеи, а осталась на широко открытой ладони Лео, который умудрился поймать ее еще в воздухе.

– Если будешь плакать, то больше я тебе ничего не покажу, – сведя брови к переносице, строго сказал он.

– Не буду, прости, – выразительно шмыгнув носом, сказала я.

Лео коротко кивнул, кладя ладони мне на виски. И вновь реальность для меня растворилась, открывая совершенно иной мир.

Пограничье замерло в тишине, наступившей с приходом морозной северной ночи. Горы, что опоясывали этот мирок непреодолимым полукольцом, недвижимыми стражами застыли под снежным покрывалом, терпеливо взирая на происходящее вокруг. Казалось, ничто не может нарушить этот веками установленный порядок. Но яркая вспышка опалила черное беззвездное небо, разрывая пространство, выбрасывая из глубинных слоев, что пронизывали этот мир, две совершенно не похожие друг на друга фигуры. Женщина и мужчина вывалились на снег из ниоткуда. Женщина казалась совершенно дезориентированной, и если бы не молниеносная реакция мужчины, что успел вовремя ее подхватить, она бы ничком рухнула прямо в снег.

– Это еще что за дерьмо? – взревел мужчина, тем не менее, бережно прижимая женщину к груди.

Весь облик Золотого демона говорил о том, что он в бешенстве и готов к бою, но все же на первом месте была безопасность той, которая буквально повисла на его руках беспомощной куклой. Дримлеон практически по пояс утопал в рыхлом снегу, но это ничуть не замедлило его, когда он резко подпрыгнул и в тот же миг оказался на скале, что возвышалась метрах в тридцати от них.

– Лив, ты как? – обеспокоенно спросил страж, всматриваясь в лицо владычицы, обессиленно покоившейся на его руках.

– Плохо, Лео. Я не понимаю, что со мной, но что-то не так. Я не чувствую потоков вокруг, – тихо отозвалась она, едва подняв голову с плеча своего хранителя.

– Я тоже не чувствую ничего вокруг, – хрипло отозвался он, пытаясь оставаться невозмутимым. – Что еще, Лив? Что с тобой?

Она молча подняла на него взгляд, и Лео против воли громко зашипел, руки его дрогнули, прижимая демоницу еще крепче. Ливерая понимала его реакцию, ведь она знала, что увидел на ее лице Лео. Под белой, словно мраморной кожей владычицы начинала проступать черная сеть капилляров. Кровь стыла в пока еще живом теле. Скоро почернеют и вены, начнет отмирать плоть, и процесс этот уже необратим. Она знала, как это бывает, когда демона травят черным серебром. Она поняла, что смерть может настигнуть ее в любой момент, а противоядия не существует. Но она могла хотя бы попытаться добраться до Кайруса, где в срочном порядке у нее приняли бы роды. Только вот что-то пошло не так. И все же ребенок мог родиться и здесь.

Сейчас она вообще многое понимала. Понимала, что нет никаких случайностей в случайных смертях, хотя в это и верилось с трудом. Остальные думали, что так желает Грань, забирая Серебро к себе. Ведь вымирал их род не столетие и не два, а тысячи и тысячи лет. Так медленно, что поначалу этого и не замечали вовсе. Некогда сильный Дом исчезал все стремительнее, и лишь когда их осталось несколько десятков, сородичи и впрямь забили тревогу. Хранители первого дара уходят, что станет с остальными? Они не смогут удержать баланс без такой опоры, как Серебро, без той мощи, что текла в их жилах. Поэтому сейчас было важно только одно – спасти еще не рожденное дитя.

– Лео… – тихо прошептала Лива, с трудом поднимая руку и касаясь виска хранителя, вместо слов показывая ему свои мысли, страхи и подозрения. Не отвечая, он прижал ее еще крепче и отпустил сознание на поиски того, что было им сейчас необходимо.

Я смотрела прямо перед собой, не сразу поняв, что Лео уже больше ничего мне не показывает. В голове все еще слышались последние мысли моей настоящей матери. Все ее подозрения, размышления и умозаключения, что она успела передать Лео перед смертью. Теперь она передала их и мне. Многое, о чем я даже не подозревала, вдруг стало важным потому, что это было важным для нее. Вещи, которые не имели смысла еще мгновение назад, обрели место железного стержня в моей душе. У меня появилась цель. Ее цель, ее желание докопаться до истины, защитить тех, кто вверил ей свои жизни, потому как она была практически уверена, что с исчезновением Серебра Дома Кайруса будут уничтожены один за другим в самые короткие сроки. Фактически, с моей смертью начнется вымирание целой расы. И, скажу я вам, от этого открытия стало только хуже. Быть ответственной за жизни тысяч и тысяч живых существ, что может быть паршивее? Я одну-единственную смерть пережить не могу, а тут… Хотя какая разница? Когда тебя несут ногами вперед, должно быть, не сильно переживаешь за тех, кто еще может дышать. Но сейчас я почувствовала себя чем-то вроде редкой и очень хрупкой вазы, которую демоны, если дать им такую возможность, будут сначала носить на руках, сдувать пылинки, потом решат, что так все же тоже есть риск меня подпортить, и безопаснее всего сунуть фарфоровое чудо под железный колпак, чтобы даже ветерок не смел касаться. А еще лучше – создать полный вакуум под волшебным колпаком, чтобы краска не облупилась под действием кислорода. Исходя из всего этого, я просто диву даюсь, как эти молодчики позволили мне передвигаться самостоятельно по МАМ, да еще и в турнире участвовать.

«Встреча» с матерью полностью выбила из колеи. Ее мысли о тех, кто, возможно, был причастен к ее отравлению, заставляли дрожать всем телом, особенно учитывая тот факт, что по чистой случайности среди прочих имен эльфов было одно, печально известное мне. Лиамиэль, племянник и доверенное лицо повелителя эльфов. Прелестно. А было ли в моей жизни что-то, произошедшее просто по воле случая? Действительно случайно?!

Горько улыбнувшись одними уголками губ, я прикрыла глаза, пытаясь охватить умом все переплетение интриг и связей, что держала в голове моя… мама. Пожалуй, сейчас было бы уместным называть ее именно так. Зная, как ей было тяжело дать мне жизнь, я была просто обязана проявить уважение к ней.

– Все, пока хватит, – сказал Лео, вырывая меня из омута собственных мыслей. – Думаю, то, что тебе и впрямь важно знать, ты уже знаешь. Но постарайся отстраниться от увиденного, умей различать свои мысли и ее. Поняла?

Тяжело вздохнув, я кивнула.

– Знаю, ты сейчас чувствуешь себя уставшей. Это нормальная реакция, когда позволяешь кому-то вторгаться в свою энергетику. Пока ни о чем не думай, все равно не сможешь правильно понять, лучше это делать после сна или еды, так что ешь, одевайся и поговорим, – спокойно сказал он, поднимаясь с кровати. – Я буду внизу, как закончишь – спускайся.

Очередной кивок. И неожиданно глупая мысль посещает меня.

– Но мне нечего надеть.

Лео посмотрел на меня, в его глазах зажглись озорные искорки, а на губах возникла соблазнительная улыбка. Он обошел кровать, встав у моих ног, и поднял с пола еще один сверток.

– Я так и подумал, – хмыкнул он. – Ты уж не обижайся, но твое вчерашнее тряпье воняло так, что у меня нос начало закладывать, еще когда мы на улице были. Потому я кое-что купил. Поешь и одевайся, – положив сверток на кровать, он резко повернулся спиной ко мне и вышел из комнаты.

Какое-то время я недвижимо сидела, смотря в пустоту. Лео приоткрыл мне дверь в жизнь той, о которой я уже давно перестала думать. Я всегда считала, что моя мать – это Нима. Она кормила меня, ухаживала, утешала, когда мне было плохо, не позволяла сдаваться, когда очередная болезнь укладывала меня на долгие недели в постель. Что уж говорить, я была сложным ребенком. Нима рассказывала, что одно время они с отцом думали, что я останусь инвалидом. В то время, когда Ким уже начал ходить, я могла лишь сидеть и ползать с трудом. Первые шаги сделала в два года, когда другие дети уже вовсю бегали. Иметь такого ребенка в Ирэми – это непосильная ноша для многих. Но родители меня не бросили, не отказались. Когда я узнала, что Нимария мне не родная, я поняла, что люблю ее за это еще больше. Одно дело – тянуть родную кровиночку, и совсем другое, когда на руках – больной подкидыш… А еще, думая о Ливерае, я представляла себе властную, холодную, чужую тетку, которая не соизволила позаботится обо мне как следует. Сейчас же, сидя в спальне Лео, я прощала и принимала ее. Я наконец-то поняла, кем была эта женщина. Ее мысли, чувства, что подарила она Лео перед смертью, всколыхнули весь мой внутренний мир, переворачивая его с ног на голову. Теперь-то я знаю: у меня две мамы, пусть одна из них мертва, а вторая, скорее всего, проклянет меня, когда узнает, что я не смогла....

– Так, все, есть, – громко шмыгнув носом, я притянула к себе первое, что попалось под руку, и более старалась ни о чем не думать. Прав Лео, надо дать себе небольшой перерыв.

Оказывается, вовремя поесть – это подарить себе ни с чем не сравнимую радость. Вот и я, сыто откинувшись на подушках, постепенно начинала приходить в себя. А, чего уж там, все решаемо! Главное не складывать ручки и не ждать, когда же будет лучше. Конечно, сейчас я самой себе напоминаю рыбака, застрявшего посреди океана в дырявой лодке. Только вычерпаешь воду, глядь – а ее уже в два раза больше.

Откинув в сторону простынь, я решительно поднялась с кровати и подошла к оставленному для меня свертку.

– Я убью тебя, златокудрая сволочь! – взревела я, словно раненый медведь, стоило облачиться в подаренные шмотки и предстать в них перед зеркалом.

Нет, конечно, я понимала, что ничего хорошего от этого мерзавца ждать не стоит, особенно когда он излишне долго ведет себя, как «друг сердечный». Улыбается, не хамит, заботится. Похоже, это верный признак того, что совсем скоро он подложит тебе жирную свинью!

Первые неприятности начались с нижнего белья, которое состояло из веревочек и кружавчиков, что прикрывали лишь стратегические места, не более. Я, конечно, смутилась, но учитывая, что кроме меня это никто не увидит, решила, что можно и надеть. В отдельном пакете нашлись сапоги из черной кожи на неимоверно высоком каблуке. В человеческих землях самый высокий каблук – это четыре сантиметра, здесь были все десять! И каблук этот был тонким, словно спица. Сами сапоги были куда выше колена и покрыты каким-то блестящим напылением. И все бы ничего, если бы не тот факт, что никаких штанов или юбки найти я не могла. Был только черный обтягивающий свитер длиной до середины бедра и с v-образным вырезом. Зачем на свитере такой вырез? Облачившись в то, что было, я встала перед зеркалом и посерела до кончиков волос.

Я, конечно, может и не блещу умом, но кое-что поняла тут же. Никакой это не свитер – это платье! И ни штанов, ни чего бы то ни было еще, не предполагается. Сорвав с кровати простыню и повязав ее на бедрах, я решительно направилась вниз, едва не растянувшись на полу с первым же шагом. Благо, у кровати были стойки, в которые я и вцепилась. Далее шла медленно, по стеночке, но злость моя становилась все крепче. Почему не сняла сапоги, не знаю. Как-то не подумала…

Выйдя из спальни, я поняла, что путь мне предстоит долгий, потому как оказалась я в длинном коридоре, до конца которого предстояло еще добраться. Ноги постоянно подламывались, и я всерьез опасалась, что заработаю в этой обувке перелом голени. Но я ползла, упорно и долго. Опираясь руками о стену, двигалась к своей цели. Стоило закончиться коридору, как я очутилась на широкой площадке, к которой примыкала длинная лестница. Благо, хоть перила были. Оказавшись на ней, поняла, что к переломам ног может прибавиться и перелом шеи, но вцепившись обеими руками в перила, громко и гневно сопя, я продолжила спуск. Эх, мне бы только до него добраться. Только бы доползти!