Нота «Свет»

Татьяна Селезнева

Нота "Свет"

Нежность

Говорят, взлетая в ночное небо, нужно тихо в воздух сказать «прощай».

…Тёплый город в мае накрыло снегом, самолёт растаял в седых лучах

Неземного солнца. Погоды лётной у пилота сердце устало ждать —

Он крылом коснётся своей свободы, научившись снова в огне дышать.

…Для тебя я утром сотку кольчугу из стеблей крапивы и нитей звёзд,

Ты взлетишь, как тень, по тропинке лунной, я сотру ладонью дорожки слёз,

На настенной карте, помятой ветром, нарисую твой голубой маршрут,

По глуши пустыни, на край планеты, где твой рейс почтовый, как лета, ждут.

У тебя глаза – словно небо в бурю, грозовые тучи полны дождём,

Я тебя дождусь – в синеве лазури ты вернёшься ранним июньским днём.

…и пилот, скучавший по звону света, по росе заплаканных облаков,

По теплу мотора, по звукам эха, улыбнётся ласково и легко.

И в зелёном море играет ветер, самолёт парит в акварельном сне,

Этот вечер летний беспечно светел и прозрачен, словно ребячий смех.

Я к тебе навстречу лечу стихами, ты ко мне вернулся из края вьюг.

И ромашка с нежными лепестками превратится в сказанное «люблю».

***

Под крылом твоего самолёта вздыхает Атлантика,

Впереди – только вера, свобода и соль на щеках.

…Я пишу твоё имя мелком на страницах галактики,

Ты летишь, рыжим пламенем тая в живых облаках.

Этот мир, и чернильное небо, и ветер неистовый —

Всё в ладонях твоих, как штурвал, что поди удержи.

Ты – безумие,

Верность,

Отчаянье,

Вечность

И истина,

Говорят, в твоих венах разреженный воздух бежит.

Твой крылатый маяк самой яркой звездой зажигается,

Дотянуть до Европы – пусть даже на левом крыле.

А в руках океана – рассветное солнце качается,

Когда ты прикасаешься к бледной от страха земле.

Через тысячу лет – вся планета покроется инеем,

В синеве поднебесья останется сердце и лёд.

Но Атлантика спит, шелестя твоим северным именем,

И над тёмной водой неизменно летит самолёт.

***

На приборной панели живые секунды светятся,

Точно звёзды на иссиня-розовом небе зимой.

…Помню, в детстве мечтала я вырасти жёлтым месяцем,

Освещать людям путь в темноте по дороге домой.

Только стала я, точно отец, белоснежной лётчицей,

И луна мне явилась сестрой в синеглазом краю.

…Это верное небо, как жизнь, никогда не кончится,

Если ты отдала ему сердце и душу свою.

На Земле остаются огни полосы посадочной,

Впереди – серебристые нити сплетают дожди.

…Я храню на груди твои письма, мой друг загадочный,

Ты на взлётной площадке меня поутру подожди,

И мы вместе отправимся к облаку сизо-нежному,

И огарок надежды в руках превратится в свечу.

Говорят, что любовь в небесах, словно шторм, мятежная,

Я дрожу почему-то, прильнув к дорогому плечу.

…На запястье нечаянный шрам серебрится месяцем,

На штурвале – квартет из сплетённых в волнении рук.

Обручённые небом – когда-нибудь точно встретятся,

Самолётным пунктиром рисуя дорогу на юг.

***

Между нами хмурятся километры —

Пять, двенадцать. Времени – полчаса.

Мне б с тобой лететь – непослушным ветром,

Виться в небе, путаться в волосах.

Говорят, что воздух – удел бессмертных,

В чьих глазах танцует живой огонь.

У меня в руках – тишина рассвета,

Я её тебе передам в ладонь.

Сероглазый август сквозь пальцы льётся

То ли пеплом, то ли седым песком.

Твой крылатый друг, точно сердце, бьётся,

Но летит потерянным лепестком

На восток, далёкий, как зимний вечер,

Когда я коснулась твоей щеки.

…я бы клала руки тебе на плечи,

Чтоб согреть тебя от немой тоски.

Я тебе – в серебряном небе солнце,

Я тебе – маяк в синеве морей.

…Самолёт, как тень, на заре вернётся,

И твоя рука зазвучит в моей.

Ты скажи мне, мой д

ру

г

Ты скажи мне, мой друг, что дорогу я выбрала верную,

И не дрогнет штурвал самолёта в девичьих руках.

На земле просыпается солнце на веточках вербы, и

Я рисую над морем весну в голубых облаках.

Серебристая тень – то ли молния, то ли видение,

Небеса распорола и сшила в рассветном огне.

…На такой высоте эти шрамы – твоё отражение,

Их так любит стирать своевольный ноябрьский снег.

Мне остался весь мир – удержать бы его в невесомости,

И тебе подарить, как стеклянный рождественский шар.

…Мне вдруг кажется, руку протянешь по ветру над пропастью

И коснешься звезды, и забудешь, как жить, как дышать.

Под крылом самолёта рассеется крошево сумерек,

Я окутаю нитями глобус до новой зари.

…Мы вернемся, мой друг, по росе, так неистово утренней,

Ты увидишь меня, когда небо коснётся земли.

***

Серебро мне к лицу -

Это цвет самолётных крыльев.

По Цветному бульвару

Монгольской лечу стрелой

Сквозь седую пыльцу

Первоснежно святой Москвы, и

Под Дворцовым мостом

Ленинграда – к себе домой.

Я бегу, как дитя,

По-есенински босонога,

По-дункановски руки

Раскинув на полстраны.

И назло всем чертям

В каждой луже я вижу Бога,

Не надеясь дожить

Пару дней до лучей весны.

У меня на груди

Нежным светом горит мимоза.

Я спасаю её,

Душу кутая в алый шарф.

Я связала пути —

Ленинградским слепым морозом

На Московской земле

Так, что больно теперь дышать.

Я бегу, я лечу!

По-цветаевски одинока,

За собой оставляю

Громады чужой Москвы.

Зажигаю свечу

Серебром у Невы глубокой.

Жаль, что рядом со мной

В Ленинграде опять

Не Вы.

***

Белой лентой вокруг запястья

Обернутся мои стихи.

На дорогах, где ходит счастье,

Узелки четырёх стихий:

Из огня да в горячий воздух,

Из воды в земляную твердь.

Я в стакане смешаю прозу,

Чтобы словом замедлить смерть.

Чтоб на платье – ни капли крови,

Чтоб в груди трепетала жизнь.

Та, что люди зовут Любовью,

Лепестками огня дрожит.

На границе тепла и мрака

Сколько времени до беды?

Тот, кого называют Страхом,

Прячет в сердце свои следы.

Чёрным камнем вросла химера

На пути – и зовёт на бой.

Та, кого нарекают Верой,

Остаётся всегда с тобой.

Ни оружия, ни тревоги —

Правда светится маяком.

Я, не знающая дороги,

Бьюсь об истину мотыльком,

Но храню на запястье ленту.

А за лентой – идёт народ.

…На сухом полотне – легенда

Про свинцовый последний год.

***

А когда ты устанешь идти сквозь тень,

Ты увидишь альбомный лист.

Впереди будет снова цвести сирень,

Позади – переплёт страниц.

На границе безветренно и светло,

На деревьях лежит туман,

И касается вересковым крылом

Беспокойного сердца май.

А когда ты устанешь искать следы

На альбомных двойных листах,

Начинай танцевать и тушить мосты,

Досчитав в голове до ста.

Так ныряют в неровный разлом волны

На исходе седьмого дня.

…Так умеют верить и ждать весны

Те, кто раньше не знал огня.

Потому что не страшно идти во тьме,

Если слышится нота "свет",

Укрывает планету вишнёвый снег

На альбомной сырой листве.

Так касается ветер морского дна,

Приручив к синеве печаль.

В самый северный город идёт весна,

Зацветает в порту миндаль.

Потому что не страшно смотреть в туман,

Если помнишь узор границ,

Ты рисуешь дорогу вперёд сама

На ладонях пустых страниц.

Ветер дышит спокойствием и теплом,

Рассыпает росу в траве.

…а когда ты устанешь,

Открой альбом

И вернёшься на ноту "свет".

***

Над церковью волнуется заря

И тает в тихом колокольном звоне.

Кленовые рассветы сентября —

Над городом, слетающим с иконы,

Ему к лицу – что тёплый пёстрый шарф,

Укутавший дома своей заботой.

У города осенняя душа —

Он так мечтает согревать кого-то

Любовью, чаем из целебных трав,

Невидимым цветастым одеялом.

От ежедневной суеты устав,

Я здесь издалека смотрю на лавру,

Гуляю вдоль серебряных прудов

И зажигаю звёзды вечерами.

И только здесь – средь сотен городов,

Я говорю – не словом, но стихами.

***

Сказкой из детства, манжетой на рукаве,

Тёплым платком с материнских усталых плеч,

Белая церковь стоит на сырой траве —

Нас уберечь.

Дверь только скрипнет – откроется целый мир:

Тёплая печка в углу – как в родной избе,

Возле окна улыбается херувим

Только тебе.

Здесь – словно в прошлом – у Бога глаза отца,

Птицы из книжек, мозаика на полу…

Здесь у надежды и радости нет конца,

Здесь – я живу.

В каждом мгновенье – дыхание мастеров,

Что ни стена – живописный земной сюжет.

Мягко сплетаются в звоне колоколов

Вера и свет.

Белая церковь, зелёные кружева,

Тёплые свечи и дух полевых цветов.

Разве для этой картины нужны слова?

Это любовь.

***

Осенью кофе особенно горький и светлый,

В воздухе пахнет рябиной и тёплой смолой.

Ветер сменился —

И хочется в небо, за ветром,

Плавно кружиться с летящей кленовой листвой.

Осенью больше нет времени думать о смерти.

Время любить.

И учиться мечтать и цвести.

Прячу открытку в потрёпанном почтой конверте —

И отправляю —

Кого-то от грусти спасти.

Ночью с подушки в окно улетят самолёты

С мягкими снами

О мире,

О счастье,

О нас.

Я к ним привыкла —

Почти как ходить на работу.,

Я иногда забываю о том, что сейчас

Ветер сменился.

Прохладно.

И листья танцуют.

Спелые яблоки падают гулко в траву.

…Осень на небе картинки из книжек рисует,

Мы с сентября начинаем другую главу.

***

Вечер летней дымкой занавешен,

Мне не спится —

Слышен тихий звон.

Мой июнь беспечен и безбрежен,

Источает свет и волшебство.

Мне сегодня снился шум сирени,

Ветер нёс тепло издалека,

В небе разливались акварелью

Сонные льняные облака.

Воздух пел дыханием жасмина,

Чайки гомонили над рекой,

Бог грозы прошёл на запад мимо,

Обещая счастье и покой,

Пряча сердолики острых молний

В чёрные прорехи рукавов.

Если б пыль дорог умела помнить,

То она бы вспомнила любовь.

Выйду в город вечером июньским,

Чтоб тебе присниться наяву.

Может быть, грядущей ночью тусклой,

Я пойму,

Зачем я здесь живу.

Васильки во ржи

Или свет, или тень —

На иное я прав не имею,

Как не знает Земля ничего, кроме капель воды.

На тетрадном листке очертанья цветов акварельных,

В самом ярком из них я узнаю родные черты —

И шагну в белоснежное облако влажной бумаги,

Пара быстрых штрихов – так рождается новая жизнь.

Очарованный светом не сможет случиться во мраке —

Остаётся любить и цвести

Васильками во ржи.

***

Я кладу руки тебе на плечи

И унимаю печаль.

В матовом небе цвета черешни

Бог проливает чай.

Карие ягоды грустного взгляда,

Солнечный луч по щеке.

Это так важно – просто быть рядом,

Вместе следить на песке.

Сонные клены рисуют картины,

Щурится мокрый асфальт,

Время любить и случиться любимым,

Время светить сотней Ватт.

Солнце разбилось в черешневых лужах,

Прячется в старых пальто.

Мне в этой жизни, пожалуй, не нужен —

Кроме тебя – никто.

***

Дай подурачиться. Когда ещё придётся?

Мы едем в город, что не знает солнца

Нарисовать его.

На грязноватых уличных страницах

Ни взрослых, ни детей –

А только птицы.

И больше – никого.

Любые краски дождь стирает кистью

С дорог, с домов, с фонтанов, с пыльных листьев.

И холодно плечам.

На небе облака качает ветер,

Мне кажется, что мы – одни на свете,

Но некогда скучать.

Как будто город вдруг забыл о лете,

Ни с рук, ни в кассах не купить билетик

В миндальное тепло.

И серость – так привычно и печально -

Сковала пальцы влагой обручальной,

Возможно, нам назло.

Ни акварель, ни масло, ни фломастер

Бумагу серых улиц не раскрасит,

Пока не стихнет дождь.

Ты улыбаешься тепло и безмятежно,

И знаю я: в сердца приходит нежность,

Когда её не ждёшь.

***

Мне уже всё равно,

Что останется после меня,

Лишь бы эта война

Прекратилась по чьей-нибудь воле.

Если б я в этой жизни

Хоть что-нибудь мог бы менять,

Я родился бы в мае,

Когда завершаются войны.

И цветы у сердец

Без причины ушедших солдат

Прорастают у края

Дороги слезами любимых.

Я хотел бы забыть

Вереницу из траурных дат

Перед тем, как душа

Моё тело навеки покинет.

Чтобы кровь на щеке -

Только терпкий рябиновый свет,

И туман по траве,

И холодная радуга в поле.

…мне уже все равно,

Что оставлю я нашей земле,

Но пускай навсегда

На Земле остановятся войны.

Молитва

Береги, пожалуйста, береги

Это чувство, тихо и осторожно,

Убегая в мысли – не убеги

От несмелой нежности, столь похожей

На цветок, раскрывшийся на заре,

Утонувший в тёплых ладошках утра.

Ты его у сердца расти и грей,

Окружай теплом, согревай уютом

И люби, пожалуйста, так люби,

Чтобы верность вечна, а слова – много.

И не бойся счастье хранить в груди —

Наше чувство в книгах зовётся Богом.

***

Ничего необычного – бабочки в животе —

И доверие, хрупкое, словно ноябрьский свет.

…я боюсь ошибиться.

Тревожно.

Любая тень

На заснеженной улице мигом меняет цвет.

Я учусь тебе верить. Опасливо. Не дыша —

Обжигая ладони о собственный вязкий страх.

Так мелодии слов в темноте серебром дрожат —

Если я нахожу тишину у тебя в глазах.

Говорят, мои руки – про нежный полёт стрекоз.

Провести осторожно – сказать о своей любви.

…я любуюсь тобой.

И касаюсь твоих волос.

…Доверяю тебе, притаившись.

Один.

Два.

Три.

***

Так страшно не успеть. Холодный свет

Бинтом скользнет на острые ключицы.

Сложнее видеть сны, чем просто сниться,

Когда тебе сегодня двадцать лет,

И ты бежишь по каменному льду

С тяжёлым чемоданчиком тревоги,

Не видя ни границы, ни дороги,

Туда, где твой визит с надеждой ждут.

И улицы, уснувшие в снегу,

И ветер, чуть подёрнутый туманом,

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.