Феномен памяти

Но не спешите делать выводы. Андрей увидел себя не мясником кровавых алтарей, а Красным Жрецом из какой-то изолированной в горах касты. Это была «надрелигиозная» группа жрецов, хранителей библиотеки Белого Бога. А цель – сохранить библиотеку и влияние на оставленный мир до его возвращения. Жрецов из этой касты почти никто не видел, они не касались ни крови, ни тел, ни вообще «мирской» религии. Даже совершенно развращённый властью Верховный Правитель, «избранник богов», не имел над ними власти. Он мог лишь изредка посещать обитель касты. Только в исключительных случаях. Только один. И то, если позволят.

Словом, Красный Жрец не имел отношения к указанному мной религиозному кошмару. Более того, совершённое им тогда было достойным поступком вне времён и мест.

После гипноза Андрей рассказывал, что на земли их мира пришли белые бородатые люди. Абсолютно неуязвимые для индейских воинов, а поголовное пожертвование правителем населения нескольких регионов богам оказалось напрасным. Пришельцы методично и легко вытесняли местных со своих плодородных земель и городов, быстро устанавливая на их месте те самые мегалитические сооружения. Разумеется, индейцы вовсе не могли как-либо защититься, потому что пришельцы обладали возможностями, недоступными даже для осознания аборигенами, что здесь вообще происходит. Кто были эти белые бородачи? Они из космоса? Из другого измерения? С Атлантиды?

Андрей, будучи нашим современником, понял, что речь идёт о высоких технологиях чужаков. Но там, где он был Красным Жрецом, пришельцы вызывали лишь недоумение и страх, а из него – покорность и признание их богами, присланными Белым. Однако только Красный Жрец понимал, что никакие они не боги, а захватчики. Уж слишком по-людски они поступали. Жрец принимает решение в одиночку вести «магическую войну», защищая свой мир. Открытые действия против пришельцев, а также против воли всего запуганного вместе с государством и служителями культа народа, были проявлением высокого мужества.

Он совершает, мягко говоря, необычный магический обряд. В свою очередь, это «магическое обстоятельство» уже для пришельцев оказалось смертельной неожиданностью, совершенно недоступной для их рационально-технологического мышления.

И последнее

То, что вы сейчас услышите, не содержит никаких языческих кошмаров, вообще насилия, а только в высшей степени странные события и необычное поведение в гипнозе моего клиента. Ниже представленный аудиоматериал имеет разные толкования у эзотериков и психологов. Ничего не имею против эзотерики, но всё-таки я заточен под психотерапию, поэтому растолкую произошедшее с Андреем строго как психолог.

Катарсис – выброс и переработка подавленных эмоций. Это одна из целей гипнотерапии, имеющая колоссальное значение для решения душевных конфликтов. Именно к катарсису я веду людей в своих гипнотических регрессиях, как в прошлое жизни реальной, так и в реальность жизней прошлых. Однако отдельная категория пришедших ко мне людей обнаруживает изменения, кроме психики, ещё и в своих телах! Вот такой «побочный эффект» также произошёл и с этим клиентом, когда он уходил.

Обычно ботинки Андрей надевает сам, но завязывать шнурки ему всегда помогали близкие. Однако в этот раз его отец находился на улице, не ведая, что надо забирать парня. А доступной по цене мобильной связи тогда ещё не было. Разговаривая со мной, Андрей влез в ботинки, самостоятельно завязал шнурки, надел пальто, легко вставил молнию, застегнулся на все пуговицы и направился к двери. И лишь тут в удивлении замер от осознания того, что за нашей болтовнёй не заметил, как сделал невозможное – завязал шнурки, вставил молнию пальто. Да, может, это просто совпадение. Всякое бывает. Но согласитесь – уж слишком к месту.

Когда будете слушать запись, в середине наступит смысловая кульминация, в которой слышно, я бы сказал – более чем слышно, как Андрей впечатляюще пользуется своим сильным голосом. Разыгравшиеся во внутреннем мире события клиент ярко выражал своим аномально мощным басом. Причём это было долго и состояло вовсе не из слов.

А теперь представьте себе: время – двенадцатый час ночи. Спальный район уже угомонился, соседи за тонкой стеночкой безмятежно засыпают в своих нежных постельках, а моего клиента понесло! Да так, что стёкла от гула дребезжали, будто танки едут. Когда это началось, я в ужасе представил, как встрепенувшиеся ото сна соседи пялятся в мою стену. И ведь ничего не сделаешь! Вроде «танки» надо бы заглушить, но и регрессия в апогее – не остановишь.

В последующие дни мои добрые соседи, знавшие меня с детства, слишком странно смотрели на меня при встрече. Я бы даже сказал – сочувственно, ведь у меня тоже низкий голос…

На этом всё. Теперь переходите к прослушиванию.

Чтобы прослушать документальную запись гипнотической регрессии на ЛитРес, перейдите на главную страницу и в поиске наберите «гипноз МАГИЧЕСКАЯ ВОЙНА» или откройте аудиоверсию всей книги.

Глава 6. Прокурор

Жизнь до…

Москва. Лето 1997. Молодой мужчина двадцати восьми лет, худощавый, очень высокий. Короткая стрижка. Нет правого глаза. Поведение и говор провинциальные. В общении чувствуется дух волчьего бесстрашия, решительности и беспощадности криминального мира. Способ самоутверждения – смертельный риск, война, истязания поверженного противника. Патологически честен и настолько же верен личным принципам.

Последние со временем уточнились, заставив поменять образ жизни. Два раза отсидел, совершил несколько убийств и множество жестоких расправ. Криминальную деятельность закончил квартирным мошенником. Приехал в Москву и стал заниматься проповедничеством кришнаитства. Пришёл на приём, чтобы вспомнить прошлую жизнь с подсознательным желанием утвердиться в правильности выбранного пути, то есть в верности оценки прожитых двадцати восьми лет.

Корни способа самоутверждения

В детстве для Дмитрия авторитетом и любимым человеком в семье являлась бабушка. Мама была ему безразлична. Он считает и сейчас её недалёкой и даже слабоумной, недостойной ни любви, ни ненависти. Отца знает только по письмам. Так как бабушка являлась значимым взрослым для Димы, именно она сыграла решающую роль в формировании системы ценностей внука. Он рассказывал, что общение с ней происходило в виде словесной войны. Это была обычная форма общения внука и бабушки. Однако сама «война» была ничем иным, как игрой в соперничество, развлекавшей их обоих. Таким образом, провоцируемое бабушкой игровое противостояние, продолжавшееся в течение всего детства, сформировало в мальчике отношение к соперничеству как к комфортному состоянию духа.

Мальчик занимается боксом, участвует во всех возможных драках и разбирательствах, становится активным членом подростковой банды, то есть живёт в состоянии войны, комфортном и провоцируемом уже им самим. А истязание поверженного противника для Дмитрия стало смакованием момента достижения цели, в котором риск является разжигающим фактором. Собственно, риск уже является предвкушением этого достижения. Чем его больше, тем сильнее жажда победы, тем более изощрённо и жестоко смакование откровенного садизма.

Корни «патологической» честности

Во-первых, бабушка Дмитрия всё время поощряла честность и справедливость. Во-вторых, в детстве он испытал психическую травму, смысл которой заключался в незаслуженном его обвинении матерью – человеком, который для него был никем, – перед бабушкой, твёрдо верившей в то, что её внук так низко пасть не может. Он рассказывал, что однажды ребёнком с матерью шёл из школы домой. Разговор был обычный и никакой откровенности, а тем более тайн не содержал. Вечером, когда за ужином все были вместе, мальчик вспомнил что-то из сказанного матерью днём…

И произошло немыслимое! Бабушка за сказанное днём внуку сначала впилась глазами в дочь, а потом нанесла тяжёлый удар ей по лицу. Голова великовозрастной дочурки мотанулась, брызнув слюной на пацана. Через пару секунд в её глазах появилось сознание. Наступила звенящая тишина. Уничтоженная в очередной раз, да при сыне, мать не нашла ничего лучшего, как обратить на своего ребёнка взгляд и с тихой ненавистью произнести: «Шкура». Потом безразлично положила котлету в отбитый рот и повторила с ней ещё тише, ещё ненавистней: «Шкура».

Действие системы ценностей

Итак, основные и незыблемые его идеалы – это честность и преданность тем, кого он считает себя достойными: его бабушка, «письменный» отец и команда, которая из подростковой группы друзей превратилась в жестокую и циничную криминальную группу. Для них мир делился на ближний – узкий круг членов группировки – и мир внешний, который им всегда должен. Боль чужих утрат, причинённая ими, насилие и смерть невинных были всего лишь повседневной рутиной бандитской работы. Вся группа живёт в состоянии войны, которая требует организованности и преданности её интересам.

Крушение идеалов

Совершенно закономерно наступает время расплаты. Арест, следствие. Наш герой берёт на себя всё, что может, оставаясь верным своим «однополчанам» – на самом деле в очередной раз самоутверждаясь. Он рассчитывает на их помощь в подкупе ментов и оплате адвоката. Вот тут-то и происходит то, что называется крушением идеалов. Деньги общаковские исчезают. Пацаны прячутся по норам. А тот, чью статью он взял на себя, воспользовавшись признанием, даёт против Дмитрия показания о преступлении, которое сам и совершил. Уголовное положение идеалиста ещё больше усугубляется.

Нетрудно представить, какое страшное потрясение он испытал. Проверенные в делах «боевые друзья» перед лицом государства разбежались и даже отблагодарили того, кто их спасал до последнего, удвоив его срок заключения. Дмитрию в такое было трудно поверить, но это была реальность.

Потом приговор, тюрьма и «свежие» впечатления. На его глазах ломала зона крутых парней, предававших уже свои идеалы, низко падавших в Диминых глазах своими поступками и слабостью. Именно здесь наш герой понял, что люди, особенно его среды, действуют строго в своих интересах. Когда их личный интерес совпадает с интересами родной банды, мир делится на неё и «охотничьи угодья». Когда интересы меняются, своя команда может стать этими угодьями, а близкий друг – пушечным мясом или тем, на кого можно повесить своих собак.

Кризис

После тюрьмы Дмитрий занимается квартирным мошенничеством. Принципиальная честность его проявляется ежедневно и во всём, так как по-прежнему является основой системы ценностей. Однако к своим сотоварищам он относится с осторожностью и голову на плаху теперь не кладёт. Хотя мир по-прежнему делится на ближний и внешний, основные ценности Дмитрия проявляются и в последнем.