Песочная Мандала Бытия Синергия

Но это только часть истины, – нужно осознать и её другую часть, – то, что мы называем «собой», «своим я», – в реальности, в природе вещей, просто не существует.

Оно пустотно, – его обитель находится лишь в воображении у нас в голове.

«я-мысль» – это всего лишь ментально-воспроизводимая в голове формула, сопровождающая и скрывающая за собой некий непрерывный динамический процесс постоянных изменений.

И для того, чтобы понять, что это за процесс, я обращусь к беседе Профессора Ноде с Джидду Кришнамурти…

В этой беседе Кришнамурти ясно даёт понять, что «когда мы говорим о необходимости изменения сознания, мы остаёмся при этом всё ещё в поле того же сознания. И поскольку всё заключено в одной и той же сфере, то изменения не происходит вообще.

«То есть, содержание сознания и сознание, оба не могут быть разделены.

Сознание состоит из всего, что человек накопил как опыт, знание, страдание, смятение, разрушение, насилие – всё это есть сознание.

И когда мы говорим об изменении сознания, мы лишь перемещаем отдельные кусочки сознания из одного угла в другой, в пределах всё той же сферы.

Когда мы говорим об изменении, мы действительно имеем в виду жонглирование содержанием – верно?

Это предполагает наличие жонглёра и предмет, которым он жонглирует.

Но всё это происходит в пределах сферы сознания».

Ноде: «Тут возникает два вопроса. Утверждаете ли вы, что вне содержания – никакого сознания вообще нет?

И второе. Имеется ли какая-то сущность, которая может жонглировать, которая называется «мной», вне этого содержания сознания?»

Кришнамурти: «Очевидно, нет».

Ноде: «Правильно ли я вас понял. Речь идёт о сознании, которое мы обсуждаем, которое в себя включает всё, что мы собой представляем, всё, что мы имеем, и всё, в чём видим собственные проблемы; вы говорите, что это сознание и есть само его содержание и что не существует ничего, что можно было бы назвать сознанием вне рамок его содержания».

Кришнамурти: «Совершенно точно».

Ноде: «Утверждаете ли вы, что за пределом человеческих проблем, вне испытываемых человеком страданий, вне его мышления, его умозаключений нет вообще ничего, что мы могли бы назвать сознанием?»

Кришнамурти: «Именно так. Это значит, что моё сознание и есть «сознание мира», а «сознание мира» – это я.

Это истина, не я её выдумал, и она не зависит от чьего бы то ни было согласия.

Это абсолютная истина.

А также содержание есть сознание: без содержания не существует никакого сознания.

И когда мы хотим изменить содержание, мы жонглируем.

Точнее, содержание сознания жонглирует само собой, ибо вне этого содержания нет никого, кто мог бы жонглировать.

Таким образом, мир, сознание и та сущность, которая предположительно будет меняться, – это всё та же сущность, которая маскируясь, играет все три роли..

Сознаём ли мы всё это? Нет.

Сознаём ли мы, что «тот, кто мыслит», есть часть этого сознания, а не какая-то отдельная сущность за его пределами?

Сознаём ли мы, что «наблюдающий», тот, кто рассматривает содержание, исследует, анализирует, всё это видит, – и есть само содержание?

Что сам наблюдающий есть содержание?

Они не существуют отдельно, они есть одно, ибо если нет мысли, то нет и мыслящего. Если нет объекта наблюдения, то нет и наблюдающего.

За ширмой содержания никто не прячется, там просто никого нет.

И вот конкретная сущность, являющаяся результатом мысли, решает изменить содержание сознания, изменить себя. Происходит борьба между наблюдающим и наблюдаемым. Борьба идёт за то, чтобы контролировать, изменять, формировать, подавлять, приводить в порядок и т.д., – борьба, которая постоянно происходит в нашей жизни.

Но когда ум постигает ту истину, что наблюдающий, получающий опыт, мыслящий есть мысль, опыт, наблюдаемое, что тогда имеет место?

Осознание, что необходима радикальная перемена.

Из этого следует, что человек должен понять значение усилия. Что это значит, почему усилие вообще существует? Тот ли это путь, которым можно осуществить перемену в сознании? Что это означало бы?

Произвести изменение через конфликт.

Когда применяется усилие воли, оно становится формой сопротивления; преодолеть, подавить, отрицать, убежать – всё это имеет в своей основе волевое усилие.

И тогда жизнь становиться непрерывной борьбой»…

И как раз в этом месте и выходит на арену «генеративный коучинг» – творение Стивена Гиллигена и Роберта Дилтса, – с его магической мантрой приятия того, что есть «здесь и сейчас», воплощённой в простой и непритязательной формуле:

«О, это интересно… уверен в этом есть смысл, даже если я не знаю какой… что-то желает исцелиться или проявиться… – Добро пожаловать!»

Это способ приятия и внутреннего исцеления, таким путём мы снимаем возможную конфронтацию.

В русских былинах есть метафора «Мёртвой воды», которой окропляли израненного богатыря, чтобы срослись воедино все его телесные раны, и прежде чем оживлять его «Живой водой», – необходимо, чтобы он представлял собой единое целое.

Разрозненность и внутренняя разорванность, разобщённость – вот то, что порождает необходимость в проявлении некой «силы воли», – одной части актуально доминирующего сознания к подавлению другой её части, не способной в настоящий момент оказать достаточное и достойное сопротивление, – и на это подавление уходит масса актуальной энергии.

Внутренне единство – вот ключ к подлинной свободе воли.

Свобода, как осознанная необходимость, – и есть это внутренне-непротиворечивое единство: сценариста, режиссёра, актёра, его актуальной роли и зрителя.

Как реализует себя это единство? Каковы механизмы его актуализации?

Мы много говорим о приятии и смирении, но пока существует в ментале некий «виртуальный принимающий и смиренный», – истинное приятие и смирение невозможно.

Ибо пока смиряющемуся противостоит «несмиренный», – возможна лишь имитация смирения, – которая в любой момент могут обратиться в бунт всех против всех.

И, как мы помним: «Противоположности вовсе не противоречивы, а дополнительны».

Казалось бы, – аллилуйя!

Где таится источник рассогласования между желаемым и действительным, где спрятана игла Кощея? Виртуальная обитель изначальной «я-мысли» создаёт ей иллюзию неуязвимости. Однако эта химера обитает лишь в воображении у нас в уме и вся борьба с ней носит виртуальный характер.

«Увидеть фантом как фантом, – это уже близкая смерть фантома», – Карл Ренц.

29 апреля 2017 года

Вчера сходил посмотрел фильм «Сфера» с Томом Хэнксом в главной роли, по мировому бестселлеру Дэйва Эггерса – фильм весьма спорный в художественном отношении, тем не менее, представляет собой очередное предупреждение, как можно через информационные технологии привести человечество к полному тотальному контролю и лишению личного пространства…

Основной пафос и направленность фильма приветствую.

Действительно, пока не поздно, в человеке нужно включать сильные эмоции внутреннего противодействия тотальному контролю со стороны информационных технологий, но именно в этом отношении фильм получился какой-то искусственный, надуманный и слабый.

И те, закулисные махинаторы, которые эту идею настойчиво продвигают и у нас и на Западе, продолжают в том же духе, продвигая: компьютерные игры, виртуализация сознания, дистанционное обучение, «единые универсальные карты» с доступом ко всей информации о человеке, затем принудительная вакцинация, чипирование, – довольно мрачные перспективы вырисовываются…

И всё больше людей начинают понимать к чему всё это может привести, в конце концов, когда все мы можем оказаться в руках злонамеренных людей под большим и прозрачным тотальным колпаком, где при необходимости, «вездесущие грефы» создадут свои вожделенные «страты» и будут контролироваться каждый наш непроизвольный вздох и выдох.

Не хотел бы я оказаться в таком обществе, к которому нас заботливо настойчиво ведут на всех парах закулисные махинаторы, исполненные хитрости, злонамеренности и вероломства.

Сам по себе тот или иной инструмент, подобен обоюдоострому мечу, он ни хорош и ни плох, – важно, в чьих руках он оказывается: в одних – он может служить орудием разбоя и вероломства, в других – защитником правды и справедливости.

Тот же интернет может способствовать, как духовному развитию человека, так и источником тотального контроля и деградации.

Компьютерные игры могут развивать и усиливать человеческий интеллект, а с другой стороны могут и оскоплять и необратимо уродовать душу и сознание.

И получается, что на фоне неограниченного развития различных научных новшеств и биотехнологий, когда объём информации удваивается чуть ли ни каждые два года, а власть над умами и сердцами людей оказывается по-прежнему в руках закулисных заправил и махинаторов, наделённых злонамеренной и уродливой психикой, ослеплённой гордыней и одержимостью властью, – рано или поздно, такая ситуация и вытекающий из неё искусственный отбор, приведут мир в тотальному вырождению и последующей гибели, – если не противопоставить этому направленных усилий и действий, исходящих из должного уровня осознанности, совести и нравственности.

И возникает вполне закономерный вопрос, а как эти качества обрести и сохранить внутри семьи и в себе самом, – на фоне систематического, направленного на разрушение системы образования, сакральности семьи, энергоинформационного давления, осуществляемого под бдительным всевидящим оком ювенальной юстиции?

01 мая 2017 года

Несколько слов о духовных истоках мещанства

Известно, что системообразующие законы природы носят универсальный характер: «как вверху, – так и внизу» и можно обнаружить отражение и преломление этих универсальных законов самоорганизации на всех уровнях холархии:

– фрактальность

– голографичность

– холархичность

В соответствии со вторым законом термодинамики все процессы в замкнутых системах стремятся в сторону возрастания энтропии, то есть в сторону большего количества способов своей реализации, а это в своём предельном выражении есть деградация и хаос.

Ницше метафорически утверждал, что «Человек – это канат, натянутый между животным и сверхчеловеком, – канат над бездной. Опасно прохождение, опасно быть в пути, опасен взор, обращенный назад, опасны страх и остановка. В человеке важно то, что он мост, а не цель: в человеке можно любить только то, что он переход и гибель.

Я люблю тех, кто не умеет жить иначе, как чтобы погибнуть, ибо идут они по мосту.

Я люблю великих ненавистников, ибо они великие почитатели и стрелы тоски по другому берегу. Я люблю тех, кто не ищет за звездами основания, чтобы погибнуть и сделаться жертвою – а приносит себя в жертву земле, чтобы земля некогда стала землею сверхчеловека». (Фридрих Ницше «Так говорил Заратустра»)

В этой связи, насколько ёмкое и точное, на мой взгляд, определение мещанства даёт Герман Гессе в своём «Трактате Степного волка»:

«Мещанство» же, всегда наличное людское состояние, есть не что иное, как попытка найти равновесие, как стремление к уравновешенной середине между бесчисленными крайностями и полюсами человеческого поведения.

Короче говоря, он пытается осесть посредине между крайностями, в умеренной и здоровой зоне, без яростных бурь и гроз, и это ему удается, хотя и ценой той полноты жизни и чувств, которую дает стремление к безоговорочности, абсолютности, крайности. Жить полной жизнью можно лишь ценой своего «я». А мещанин ничего не ставит выше своего «я» (очень, правда, убогого и недоразвитого). Ценой полноты, стало быть, он добивается сохранности и безопасности…

Поэтому мещанин по сути своей – существо со слабым импульсом к жизни, трусливое, боящееся хоть сколько-нибудь поступиться своим «я», легко управляемое. Потому-то он и поставил на место власти большинство, на место силы закон, на место ответственности процедуру голосования… И все-таки мещанство живет, оно могуче, оно процветает. Почему?»

Можно утверждать, что есть родовой чертой мещанства является стремление избегать крайностей: остаться и свить своё уютное гнёздышко непосредственно на самом мосту, о котором говорит Ницше.

В метафорической «Песне о Соколе» Максима Горького, – Уж, олицетворяющий собой мещанское самодовольство и благополучие, предприняв неудавшийся полёт в небо, саркастически восклицает:

«Так вот в чем прелесть полетов в небо! Она – в паденье! Смешные птицы! Земли не зная, на ней тоскуя, они стремятся высоко в небо и ищут жизни в пустыне знойной. Там только пусто. Там много света, но нет там пищи и нет опоры живому телу. Зачем же гордость? Зачем укоры? Затем, чтоб ею прикрыть безумство своих желаний и скрыть за ними свою негодность для дела жизни? Смешные птицы!.. Но не обманут теперь уж больше меня их речи! Я сам всё знаю! Я – видел небо… Взлетал в него я, его измерил, познал паденье, но не разбился, а только крепче в себя я верю. Пусть те, что землю любить не могут, живут обманом. Я знаю правду. И их призывам я не поверю».

Можно утверждать, что на человеке биологическая эволюция заканчивается и дальнейшее развитие возможно лишь через возрастание осознанности и прилагаемые усилия по преодолению подспудного стремления к безопасности и комфорту, столь характерному для мещанского застоя.

Именно это родовое и непреодолимое стремление партноменклатуры к своеволию и самодовольству и погубило Советский Союз, – животная одержимость желанием припасть к кормушке и обустроить свою жизнь, благополучие и безбедное будущее своих детей в соответствии со стандартами жизни кучки мультимиллиардеров, процветающих за счёт трудящегося большинства. (известно, что в 2017 году 82% мировых богатств были сосредоточены в руках 1% самых состоятельных граждан планеты, говорится в докладе Oxfam, который организация выпускает ежегодно перед Давосским форумом)

И в этой животной одержимости и заключена духовная суть мещанства и метафорическая «смерть кощея». И любые попытки изображать борьбу с коррупцией на её фоне просто смехотворны. Именно мещанство и составляет один из идейных и духовных аспектов, лежащих в основе любого преступного толпо-элитарного олигархического режима.

А теперь самое время обратиться к двум нижним квадрантам – «бессознательной компетенции» и «бессознательной некомпетенции», поскольку именно из этих двух квадрантов и совершаются ежедневные поползновения и вылазки реактивного характера в соответствии с актуально сформированным контекстом, при появлении запускающего триггера.

Здесь, с одной стороны, – располагается наша реактивность и с другой стороны, – располагается сакральная обитель нашего мастерства, – и то и другое нашло своё прибежище в бессознательном, – в синаптических нейронных связях, которые прожглись до уровня алгоритмического автоматизма и при появлении запускающего триггера, включаются мгновенно и неотвратимо, подобно цунами.

Я намеренно пока не буду касаться двух верхних квадрантов «осознаваемой некомпетенции» и осознаваемой и контролируемой актуальным сознанием, – «сознательной компетенции», – о них пойдёт речь немного позже.

Два нижних квадранта объединяет то, что соответствующие им нейронные кластеры сформированы бессознательно ещё в детстве или в период импринтинговой уязвимости (так называемое, – имплицитное запоминание, бессознательное копирование поведенческих паттернов взрослых) или сознательно прожжены и проторены, – путём многократных повторений и кропотливой и регулярной работы.

И те и другие контуры запускаются реактивно, но могут относиться к разным петлям, определяющим уровни развития, – в модели спиральной динамики Грейвза.

Учитывая, что все процессы в замкнутых системах стремятся к возрастанию энтропии и деградации, можно предположить, что в большей степени в нас имеют склонность запускаться негативные и носящие разрушительный характер, программы.

Они создают и формируют соответствующие контексты для своего проявления.

Запуск же программ, лежащих в квадранте нашего Мастерства, требует дополнительных энергетических усилий и мотивации.

Негативные же программы, подобно спуску с ледяной горки, запускаются у нас с лёгкостью и с пол-оборота, и их активация поощряется и подкреплёна доминирующими социальными программами, характерными для нашего референтного сообщества.

Таким образом, для того, чтобы развиваться, мы с необходимостью должны обладать способностью и мотивирующей силой, для того, чтобы «грести» против течения.

И теперь пришло время сказать буквально несколько слов о двух верхних квадрантах: «осознанной некомпетенции» и, подкреплённой контролем неокортекса, – «сознательной компетенции».

Чем глубже в бессознательность залегает нейронный контур некомпетенции, тем большая степень развития воли и осознанности требуется для того, чтобы его рассмотреть и увидеть в себе и найти в себе мужество и силы по его преодолению, через планомерную целенаправленную и регулярную работу в квадранте «сознательной компетенции».

И, естественно, сообщество, которому вы принадлежите, будет делать всё возможное, чтобы оставить вас в сфере своего влияния, всячески активируя эти контуры, через которые вступает с вами в привычно взаимодействие.

И на это направлена вся работа СМИ, телевидения, радио, разного рода реалити- и ток-шоу, многодневные сериалы – во что бы то ни стало, поддерживать в реактивном состоянии эти нейронные контуры «бессознательной некомпетенции», через которые осуществляется управление вашим сознанием, удерживая его в заданных закулисными манипуляторами рамках, в эмоциональных тонах страха и скрытой враждебности.

Поэтому Георгий Гурджиев и утверждал, что никакое изменение невозможно, если оставаться в рамках того окружения, которое не заинтересовано в этих изменениях, – учитывая то обстоятельство, что энергоинформационная сила эгрегора несоизмерима с силой отдельного человека. Их задача, в сущности, очень проста и бесхитростна, – активировать то, что в нас уже имеется! Оставаясь в привычном окружении, – у нас практически нет шансов, не быть стянутыми на рельсы привычного реагирования.

И в заключение отрывок из «Трактата Степного волка»:

«Ведь человек не есть нечто застывшее и неизменное (таков был, вопреки противоположным догадкам ее мудрецов, идеал античности), а есть скорее некая попытка, некий переход, есть не что иное, как узкий, опасный мостик между природой и Духом.

К Духу, к Богу влечет его сокровеннейшее призвание, назад к матери-природе – глубиннейшая тоска; между этими двумя силами колеблется его жизнь в страхе и трепете. То, что люди в каждый данный момент вкладывают в понятие «человек», есть всегда лишь временная, обывательская договоренность. Эта условность отвергает и осуждает некоторые наиболее грубые инстинкты, требует какой-то сознательности, какого-то благонравия, какого-то преодоления животного начала, она не только допускает, но даже объявляет необходимой небольшую толику духа. «Человек» этой условности есть, как всякий мещанский идеал, компромисс, робкая, наивно-хитрая попытка надуть, с одной стороны, злую праматерь-природу, а с другой – докучливого праотца – Дух и пожить между ними, в индифферентной середке. Поэтому мещанин допускает и терпит то, что он называет «личностью», но одновременно отдает личность на произвол молоха – «государства» и всегда сталкивает лбами личность и государство. Поэтому мещанин сжигает сегодня, как еретика, вешает, как преступника, того, кому послезавтра он будет ставить памятники.

Чувство, что «человек» не есть нечто уже сложившееся, а есть требование Духа, отдаленная, столь же вожделенная, сколь и страшная возможность и что продвигаются на пути к ней всегда лишь мало-помалу, ценой ужасных мук и экстазов, как раз те редкие одиночки, которых сегодня ждет эшафот, а завтра памятник, – это чувство живет и в Степном волке. Но то, что он, в противоположность своему «волку», называет в себе «человеком» – это в общем и есть тот самый посредственный «человек» мещанской условности. Да, Гарри чувствует, что существует путь к истинному человеку, да, порой он даже еле-еле и мало-помалу чуть-чуть продвигается вперед на этом пути, расплачиваясь за свое продвижение тяжкими страданьями и мучительным одиночеством.» – (Герман Гессе, «Степной волк»).

23 мая 2021 года

О мнимой власти денег

Рассуждения на тему денег главного героя фильма «Карточный домик», – роль, которую блистательно исполняет в фильме скандально известный – Кевин Спейси.

Некоторые считают, что деньги дают власть, – хотя на самом деле, это именно власть создаёт деньги и придаёт всесилие и смысл деньгам, наделяя их магическим значением, мнимого эквивалента, противопоставляемого реальному ресурсу, удовлетворяющему ту или иную человеческую потребность.

Об этой простой истине походя говорит наш гениальный поэт в «Евгении Онегине»:

«Бранил Гомера, Феокрита;

Зато читал Адама Смита,

И был глубокий эконом,

То есть умел судить о том,

Как государство богатеет,

И чем живет, и почему

Не нужно золота ему,

Когда простой продукт имеет».

(А.С.Пушкин «Евгений Онегин»)

Когда простой продукт имеет… – способный удовлетворить ту или иную потребность, – как промышленности, так и каждого отдельного человека.

А какую роль во всём этом играют деньги? – универсальный инструмент оборота товаров, сам по себе не обладающий никакой потребительской стоимостью.

И только лишь когда люди по соглашению наделяют их этим качеством, – быть инструментом оборота, – деньги обретают это значение, и на них можно купить себе яхту, самолёт, дворец, создать или приобрести компанию, нанять работников.

А для кого-то – это просто возможность купить себе краюху хлеба.

Однако, этой «магической силой» обладают вовсе не деньги «сами по себе», – а те «правила игры», которые ввела и присвоила им «власть», – превратив деньги из инструмента оборота товаров в один из «инструментов власти».

Но тогда возникает вопрос, а что скрывает за собой это магическое слово «власть» – это существительное-номинилизация, за которой маскируется некий динамический процесс доминирования и самоутверждения и скрывается некая глубинная потребность, определённых представителей рода человеческого, патологически одержимых идеей превосходства над людьми, воссоздающая некий процесс постоянного подавления и доминирования меньшинства над большинством.

На ранних этапах развития власть ассоциировалась с силой и уважением: тот, кто был сильнее имел право сильного первым подойти к пище, к желанным самкам, – власть силы и авторитета была непререкаемой, начиная ещё с волчьей стаи.

Сила, – где слабый и неприспособленный был обречён на вымирание.

Страх смерти. Жажда продолжения… совокупления… жажда жизни… – одержимость стремлением продолжить себя в своём потомстве.

Страх неизвестности, неопределённости, потребность в стабильности и безопасности, – сакральная основа мещанства, – свить своё уютное и безопасное гнездышко на мосту, натянутом над бездной.

«Человек – это канат, натянутый между животным и сверхчеловеком», – Ф. Ницше

«Ведь человек не есть нечто застывшее, неизменное, а есть скорее некая попытка, некий переход, есть не что иное, как узкий, опасный мостик между природой и духом… Тело у каждого человека цельно, душа – нет… Стать Богом – это значит так должен расширить свою душу, чтобы она снова могла объять вселенную», – Герман Гессе «Трактат Степного волка»

Так какая сила же способно объединить людей вместе? Побудить к поиску единства и целостности.

Поиски смысла возникают вместе с рождением языка и на человеке биологическая эволюция заканчивается, вступает в силу искусственный отбор. Чтобы развиваться, нужно прикладывать регулярные, направленные усилия. И потребность в доминировании и физическом выживании перестаёт быть единственной и определяющей, но постепенно формируется неутолимая потребность в духовной общности, привносящей в мир целостность и синергию иного уровня развития.