Война хаоса

Да, все, что я могу сейчас ему показать.

Прости, что я так и не смог ее исцелить, показывает он. Земля удвоит свои усилия.

Усилия Земли лучше направить в другое русло, показываю я. Это отрава Расчистки, предназначенная для животных. Исцелить это могут только они, да и то не наверняка.

Земля многому учится у Расчистки, показывает Небо. Мы слышим их голос, даже когда они не слышат нашего. И учимся. В его голосе появляется неподдельное чувство. Мы спасем Возвращение.

Мне не нужно спасение, показываю я.

Ты не ХОЧЕШЬ спасения, это совсем другое. И к тому же это займет Землю.

Боль в руке отпускает, я тру ладонями лицо, пытаясь поскорее проснуться.

Я не собирался спать, показываю я. Я вообще не хочу спать, пока Расчистка не уберется отсюда навсегда.

И что, тогда в твои сны вернется мир? – озадаченно показывает Небо.

Ты не понимаешь, показываю я. Не можешь понять.

И снова его тепло окружает мой голос.

Возвращение не прав. Небо в силах разделить прошлое в голосе Возвращения, такова природа голоса Земли: все переживают опыт как один, ничто не забывается, а все вещи…

Это не то же самое, что быть там самому, перебиваю я, понимая, что груб. Воспоминание не равно событию.

Он умолкает, но тепло остается со мной.

Возможно, и нет, показывает он наконец.

Чего вы хотите? – показываю я, немного слишком громко, пристыженный его добротой.

Он кладет руку мне на плечо, и мы вместе смотрим, как внизу, вдоль дороги, расстилается Земля: справа – до самого края холма, нависающего над Расчисткой, а слева – докуда только хватает глаз, за излучину реки и еще того дальше, я знаю.

Земля отдыхает, показывает Небо. Земля ждет. Ждет Возвращения.

Я не показываю ничего.

Ты – от Земли, показывает он. Ты – один из нас, сколь бы отдельным себя сейчас ни ощущал. Но это не все, чего ждет сегодня Земля.

Я смотрю на него.

Что-то изменилось? Мы будем атаковать?

Еще не сейчас, показывает он. Но есть много способов воевать.

Он открыл свой голос и показал мне, что сейчас видят глаза других по всей Земле…

В свете нового солнца, текущем в самые глубокие долины…

И я вижу тоже.

Я вижу грядущее.

И ощущаю свою собственную маленькую искорку тепла.

[ВИОЛА]

– Можешь представить место безопаснее, моя девочка? – сказала мистрис Койл.

После звонка Симоны мы с Желудем со всех ног припустили обратно на холм.

Где успел расположиться лагерем Ответ.

Холодное солнце вставало над поляной, битком набитой телегами, людьми и первыми кострами. Уже и полевую кухню успели поставить, где теперь мистрис Надари и мистрис Лоусон деловито распределяли припасы и выдавали пайки – с синими «О» на груди. А у кое-кого еще и на лицах – вон их несколько виднеется в толпе. Магнус и другие, из знакомых, ставили палатки. Я помахала Уилфу, который занимался скотиной. С ним была Джейн, которая так жизнерадостно замахала в ответ, что я испугалась, она себе руку вывихнет.

– Может, твои друзья и не хотят лезть в нашу войну, – заявила мистрис Койл с припаркованной прямо у трапа корабля телеги (там она устроила себе постель и там же сидела теперь, поедая завтрак). – Но если мэр или спаклы вздумают напасть, они наверняка захотят как-то себя защитить.

– Наглости тебе не занимать, – сердито бросила я, не слезая с Желудя.

– Не занимать, – согласилась она, отправляя в рот еще ложку каши, – потому что наглость, она же выдержка, – это то, что поможет сохранить жизнь моим людям.

– Ага. Пока ты не решишь снова кем-то пожертвовать.

– Думаешь, ты меня знаешь, – она прожгла меня взглядом. – Думаешь, я злая, жестокая и вообще тиран. Да, мне приходилось принимать трудные решения, но у них всегда была только одна цель, Виола. Избавиться от этого человека и вернуть Убежище, каким мы знали его когда-то. Вовсе не резня ради резни. И не бессмысленное жертвоприношение хороших людей. Как ни удивительно, это всегда была та же цель, что и у тебя, моя девочка. Мир.

– Вот только средства у тебя чересчур военные.

– У меня взрослые средства, – покачала головой она. – А взрослые средства не милы и не добры. Зато они помогают добиться цели, – она кивнула кому-то у меня за спиной. – Доброе утро.

– Доброе утро.

По трапу спустилась Симона.

– Как он? – спросила я.

– Разговаривает с конвоем. Пытается выяснить, есть ли от этого какое-то лекарство, – она скрестила руки на груди. – Пока безрезультатно.

– У меня лекарство было, но все вышло, – сообщила мистрис Койл. – Но есть природные средства, они помогают смягчить острое состояние.

– Держись от него подальше – предупредила я.

– Я целитель, Виола, – напомнила она, – нравится тебе это или нет. Я и тебя была бы не прочь исцелить – это ведь лихорадка, как я погляжу.

Симона встревоженно поглядела на меня.

– Она вообще-то права, Виола. Ты плоховато выглядишь.

– Эта женщина меня больше пальцем не тронет, – отрезала я. – Никогда.

Мистрис Койл тяжело вздохнула.

– Даже в порядке возмещения убытков, моя девочка? Как первый знак примирения между нами?

Я испытующе посмотрела на нее… Ведь и правда, превосходная целительница… как она сражалась за жизнь Коринн… как смогла одной силой воли превратить горстку целительниц и дезертиров в армию, способную, как она и сказала, свергнуть мэра, не подоспей вдруг спаклы…

Но и о бомбах я тоже не забыла, вот в чем закавыка.

Особенно о той, последней.

– Ты пыталась убить меня.

– Я пыталась убить его, – вздохнула она. – Разница есть.

– Для новеньких местечко будет? – сказал позади новый голос.

Мужчина, с ног до головы в пыли, униформа драная и хитрые глаза. Их-то я и узнала.

– Айвен?

– Продрал я глаза в соборе, а у вас тут война в полный рост.

За ним другие уже тянулись к полевой кухне – те, кто пытался помочь нам с Тоддом свергнуть мэра… кого оглушила Шумовая атака мэра… Айвен тогда упал последним.

Не могу сказать, что я сильно ему обрадовалась.

– Тодд говорил, ты всегда на той стороне, где сила.

– Потому-то я до сих пор и жив, – он мне чуть ли не подмигнул.

– Добро пожаловать, – решительно вмешалась мистрис Койл, будто это она тут командовала.

Айвен благодарно кивнул и пошел питаться.

Я посмотрела на нее: она улыбалась. Улыбалась тому, что я сказала – про силу.

Потому что на сей раз он пришел к ней.

[ТОДД]

– Очень умно, – похвалил мэр. – Именно это я бы и сделал на ее месте. Попытался перетянуть наших новых поселенцев на свою сторону.

Виола первым делом позвонила мне и рассказала, што у них на холме объявился Ответ. Я попытался скрыть это от мэра, держа Шум легким, светлым – и все это без малейших усилий.

Ясное дело, он меня все равно услышал.

– Нет никаких сторон, – отрезал я. – Больше не может быть сторон. Сейчас все мы – против спаклов.

На это он сказал только «м-м-м-м».

– Мистер президент? – это мистер О’Хеа явился с очередным докладом.

Мэр жадно уткнулся в него голодными глазами.

Потомуш до сих пор ничего не произошло. Он, наверное, ждал, што новая битва начнется прямо с рассветом, но холодное солнце уже успело вскарабкаться на небосклон, а ничего так и не случилось. Вот и полдень подоспел – и опять ничего. Будто и не было вчера никакой резни.

(только вот она была)

(а у меня в голове… у меня в голове она шла до сих пор…)

(Я есмь круг и круг есть я, подумал я так легко, как только мог)

– Не слишком информативно, – сказал мэр мистеру О’Хеа.

– Есть сообщения о возможных маневрах к югу…

Мэр сунул ему обратно бумаги, прервав на полуслове.

– Ты отдаешь себе отчет, Тодд, что, если они начнут наступление всеми силами сразу, мы ничего не сможем поделать? У наших орудий рано или поздно кончатся боеприпасы, люди все будут убиты, но и тогда неприятеля будет более чем достаточно, чтобы стереть наши остатки с лица земли, – он задумчиво клацнул зубами. – Так чего же они не наступают?

Он повернулся к мистеру О’Хеа.

– Велите людям подойти ближе.

Тот удивленно воззрился на него.

– Но, сэр…

– Нам нужна информация.

Мистер О’Хеа секунду смотрел на него.

– Есть, сэр, – сказал он и зашагал прочь, но было видно, что приказу этому он не слишком рад.

– Возможно, спаклы думают не как ты, – сказал я. – Может быть, их цель – не просто война.

– Ты уж прости меня, Тодд, – расхохотался он, – но ты не знаешь нашего врага.

– Возможно, ты тоже. Не так хорошо, как ты думаешь, во всяком случае.

Он перестал ржать.

– Я уже их бил, Тодд. И побью снова, даже если с тех пор они стали и умнее, и лучше, – он стряхнул какую-то пылинку со своих генеральских брюк. – Они нападут, помяни мое слово, и когда они это сделают – я их побью.

– И тогда мы заключим мир, – твердо закончил я.

– Да, Тодд, – согласился он. – Как скажешь.

– Сэр? – на сей раз это был мистер Тейт.

– Ну, в чем дело? – развернулся мэр.

Но мистер Тейт не смотрел на нас. Он смотрел нам за спины, за армию… где мужской РЕВ уже тоже менялся при виде…

Мы с мэром повернулись посмотреть.

И на какую-то секунду, клянусь, я глазам своим не поверил.

[ВИОЛА]

– Я правда думаю, что мистрис Койл стоит на это взглянуть, Виола, – встревоженно сказала мистрис Лоусон, перебинтовывая мне руку.

– Вы и сами прекрасно справляетесь, – возразила я.

Дело было в импровизированном доме… комнате исцеления на борту нашего разведчика. Пока утро раскачивалось, мне и вправду становилось все хуже. И наконец я отправилась искать мистрис Лоусон, а та чуть в обморок не упала, когда увидела мою руку. На бегу испросив разрешения у Симоны, она потащила меня на корабль и кинулась жадно читать инструкции ко всем новым приборам, которые они привезли.

– Это самые сильные антибиотики, какие мне удалось найти, – сказала она, заканчивая повязку.

Вместе с лекарством под кожу поползла прохлада. Красные щупальца уже тянулись в обе стороны от браслета.

– Теперь нам остается только ждать.

– Спасибо, – пробормотала я, но она меня вряд ли услышала, так как снова бросилась прочесывать местный медицинский арсенал.

Лоусон всегда была самой доброй из мистрис. Маленькая, кругленькая, в Убежище она отвечала за педиатрию. И больше всего на свете хотела одного: чтобы люди рядом с ней перестали страдать.

Я оставила ее заниматься своим делом и потопала по трапу обратно на поляну, где лагерь Ответ уже выглядел так, будто стоял тут всю жизнь. Сверху над ним нависала ястребиная тень корабля. Ряды и ряды аккуратных палаток, костров, провиантских складов, точек сбора. И утра, можно сказать, не прошло, а лагерь уже ничем не уступал тому, который я увидела первым, в копях. Кто-то радостно со мной здоровался, когда я шла между палатками, но другие делали вид, будто не замечают. Не понимали, стало быть, какую роль я во всем этом играю.

Этого я вообще-то и сама не понимала.

К мистрис Лоусон я пошла только потому, что собиралась тут же ехать обратно, к Тодду… хотя устала уже настолько, что, чего доброго, могла заснуть прямо в седле. За утро я успела уже дважды с ним переговорить. Голос через комм получается жестяной и далекий-далекий, а Шум – сильно приглушенный, задавленный в маленьких коммовских динамиках Шумом всей окружающей его армии.

Но хотя бы лицо его увидеть – и то хорошо.

– Это, стало быть, все твои друзья? – осведомился Брэдли, оказываясь вдруг позади меня.

– Привет! – я прямо бросилась ему на шею. – Как ты себя чувствуешь?

Громко, сказал его Шум, а Брэдли даже чуть улыбнулся – он и правда был сегодня поспокойнее, не настолько в панике.

– Ты привыкнешь, – пообещала я. – Слово даю.

– Хочу я того или нет, ага.

Он отвел мне прядку с глаз. ТАКАЯ ВЗРОСЛАЯ, сказал Шум. И ТАКАЯ БЛЕДНАЯ. И показал мне меня – из прошлого года, на классе по математике. Такую маленькую, такую чистую, что я невольно расхохоталась.

– Симона разговаривает с конвоем, – сообщил он. – Они согласны, что нужен мирный подход. Мы попробуем встретиться с этими спаклами и предложить гуманитарную помощь местному населению. Последнее, что нам нужно, – это оказаться втянутыми в войну, которая к нам не имеет никакого отношения, – он крепко сжал мне плечо. – Ты была совершенно права, Виола, пытаясь не дать нам вмешаться.

– Хотела бы я знать, что нам теперь делать, – я постаралась отстраниться от его похвалы, вспомнив, как близко подошла к тому, чтобы выбрать другой вариант… – Я хотела выяснить у мистрис Койл, как сработало первое перемирие, но…

Тут я умолкла, потому что к нам кто-то бежал через поляну, оглядываясь по сторонам, разыскивая знакомое лицо… потом увидел корабль, увидел меня и припустил со всех ног…

– Это кто там? – спросил Брэдли, но я уже оторвалась от него, и…

Потому что это был…

– ЛИ!!! – закричала я и кинулась навстречу.

ВИОЛА, вопил его Шум, ВИОЛА, ВИОЛА, ВИОЛА, и вот мы встретились, и он схватил меня и закружил в выжимающем весь воздух из легких объятии, от которого у меня тут же заболела рука.

– Слава богу!

– Ты как? Ты цел? Где ты…

– Река! – едва дыша, перебил меня он. – Что творится с рекой?

Он посмотрел на Брэдли, назад на меня. Шум встал волной, а за ним и голос.

– Вы что, не видели реку?!

[ТОДД]

– Но как? – я таращился на водопад…

Который на глазах делался все тише и тише…

И уже почти начал совсем иссякать…

Спаклы поворачивали реку вспять.

– Очень умный ход, – сказал сам себе мэр. – Просто очень умный.

– Што? – я почти заорал ему в лицо – Што они такое делают?

Вся армия до последнего солдата уже смотрела туда – РЕВ стоял такой, што не услышишь – не поверишь… – в панике следя за тем, как водопад превращается в тонкую струйку, словно там, наверху, кто-то взял и закрутил кран, и река внизу съеживалась, и вот уже там, где лежал берег, были только футы и футы сырой грязи…

– Ни слова от наших шпионов, так, мистер О’Хеа? – вопросил мэр отнюдь не довольным голосом.

– Ни единого, сэр, – отрапортовал тот. – Если это дамба, она должна быть очень далеко. Гораздо выше по течению.

– Значит, нам надо выяснить в точности, что там происходит, не так ли?

– Сейчас, сэр?

Мэр так на него посмотрел, што тот отдал честь и смылся с рекордной скоростью.

– Да што происходит-то? – взвыл я.

– Они хотят осады, Тодд, – объяснил мэр. – Вместо того чтобы сражаться в открытом бою, они лишили нас воды и теперь просто подождут, пока мы ослабеем и они смогут пройти по нам пешком, – кажется, он почти гневался. – Им не это полагалось делать, Тодд. И им такой ход с рук не сойдет. Капитан Тейт!

– Сэр! – рявкнул Тейт, который стоял рядом и смотрел вместе с нами.

– Стройтесь в боевые порядки.

– Сэр? – донельзя удивился тот.

– Какие-то проблемы с исполнением приказа, капитан?

– Бой на холме, сэр… Вы же сами говорили…

– Это было до того, как враг отказался играть по правилам.

Слова мэра плыли по воздуху, кружились, проникали в головы солдат по всему периметру лагеря…

– Каждый солдат исполнит свой долг, – продолжал мэр. – Каждый будет биться, пока мы не победим. Они не ожидают, что мы обрушимся на них так внезапно и жестко, – фактор неожиданности на нашей стороне. Вам все ясно?

– Да, сэр, – и мистер Тейт кинулся в лагерь, выкрикивая приказы.

Ближайшие к нам полки уже вооружались и строились.

– Готовься, Тодд, – мэр проводил его взглядом. – Сегодня мы расставим все точки над «i».

[ВИОЛА]

– Как? – вырвалось у Симоны. – Как они это сделали?

– Вы можете послать наверх зонд? – спросила мистрис Койл.

– Они его снова собьют, – возразил Брэдли, набирая что-то на пульте дистанционного управления.

Мы все собрались вокруг трехмерной проекции, в тени от крыла корабля: я, Симона, Брэдли, Ли… мистрис Койл, конечно. И из Ответа стал подтягиваться народ, как только прошел слух.

– Так, смотрим, – проекция сделалась еще больше.

В толпе ахнули. Река практически пересохла, водопад иссяк. Ракурс пошел выше, но разглядеть удалось только то, что и над водопадом река исчезает на глазах, а на дороге сплошной бело-глиняной массой раскинулась армия спаклов.

– А другие источники воды здесь есть? – сразу же спросила Симона.

– Мало, – ответила мистрис Койл. – Пара прудов и родников, но…

– Значит, у нас большие проблемы, – перебила Симона. – Так?

– Ты думаешь, у нас только теперь большие проблемы? – Ли наградил ее остолбенелым взглядом.

– А я вам говорила, что их не стоит недооценивать, – сказала Брэдли мистрис Койл.

– Нет, – отрезал Брэдли. – Вы нам говорили разбомбить их к чертям, даже не пытаясь заключать никакое перемирие.

– И скажете, я была не права?

Брэдли поколдовал с настройками. Зонд взмыл выше в небо и показал еще больше спачьей армии – тысячи, тысячи, протянувшиеся вдоль дороги. В толпе снова заахали – до Ответа, наконец, стало доходить, сколько там на самом деле спаклов.

– Нам их всех не убить, – покачал головой Брэдли. – Мы бы только подписали себе смертный приговор.

– Что сейчас делает мэр? – сдавленно поинтересовалась я.

Брэдли поменял угол обзора. Армия мэра строилась в боевые порядки.

– Нет, – с присвистом прошептала мистрис Койл. – Не может быть.

– Чего не может быть? – чуть не выкрикнула я. – Чего?

– Он не может сейчас атаковать. Это форменное самоубийство.

Пикнул комм, я выхватила его из кармана.

– Тодд?

– Виола? – его встревоженное лицо оказалось у меня в ладони.

– Что у вас происходит? Ты в порядке?

– Река, Виола… Она…

– Мы ее видим. Следим прямо отсюда…

– Водопад! Они в водопаде!

[ТОДД]

В тени под исчезающим водопадом протянулась череда огней – вдоль той самой тропинки, где прошли когда-то мы с Виолой, убегая от Аарона… мокрой, скользкой каменной тропинки за рушащейся стеной воды, что вела в заброшенную церковь в кармане скалы. На внутренней стене большой белый круг и два маленьких… эта планета и две кружащие вокруг нее луны – вон они, светятся над цепочкой огней, бегущей вдоль… теперь уже просто мокрого утеса.

– Ты их видишь? – спросил я у Виолы через комм.

– Погоди, – ответила она.

– Тот бинок все еще при тебе, Тодд? – подал голос мэр.

Я совсем забыл, што отобрал бинок у него обратно… – побежал к Ангаррад, которая по-прежнему молча стояла у моей поклажи.

– Не волнуйся, девочка, – сказал я ей, роясь у себя в сумке, – я смогу тебя защитить.

Бинок я отыскал, но к мэру назад не пошел, а жадно вперился в него сам. Нажал какие-то кнопки, приблизил картинку…

– Мы их видим, Тодд, – сказала Виола из комма. – Это группа спаклов, они на той тропинке, по которой мы тогда бежали…

– Знаю-знаю, – ответил я. – Я их тоже вижу.

– Что ты видишь, Тодд? – рядом нарисовался мэр. – Что они там такое несут?

– Типа лука, кажется… – попробовал разглядеть я. – Но только они не похожи на…

– Тодд! – вскрикнула она, и я посмотрел поверх биноков…

Одно пятнышко света оторвалось от цепочки, выстрелило прямо из-под церковного символа и теперь медленной дугой спускалось к речному ложу…

– Что это там? – снова подал голос мэр. – Слишком большое для стрелы.

Я снова уткнулся в бинок и стал водить им, выискивая это световое пятно, с каждой секундой приближающееся к нам…

Ага, вот оно…

С виду как-то… колышется, што ли… мерцает, то пригаснет, то снова вспыхнет…

Теперь уже все следили глазами его полет, крутой аркой над последними жалкими струйками воды.

– Тодд?

– Да что это там такое, Тодд? – прорычал над ухом мэр.

А я все смотрел через бинок…

Как огонек чертит воздух…

Меняет траекторию…

И берет курс на армию…

На нашу армию…

И уже совсем не мигает…

Он вращается…

И огонек уже больше не огонек…

А огонь.

– Нам нужно вернуться! – сказал я, не отрывая бинока от глаз. – Вернуться в город.

– Оно летит прямо к вам, Тодд! – закричала в комме Виола.

Терпение у мэра лопнуло, и он попытался вырвать у меня бинок…

– Эй! – заорал я…

И отвесил ему правой в скулу…

Он отшатнулся, больше удивившись, чем пострадав…

Но позади уже подымался крик, и на него-то мы и оглянулись…

Крутливый огонь добрался до армии…

Толпа солдат попыталась расступиться, убраться с дороги, потому што он пер прямо на них…

И летел к нам…

Ко мне летел…

Но на пути было слишком много народу…

И этот чертов огонь, крутясь и слепя, шел прямо через них…

На уровне головы…

И первых солдат, кого он коснулся, разорвало практически пополам…

Но он не остановился…

Он, еть, и не думал останавливаться…

Даже вращение не сбавило оборотов…

Он прожигал себе дорогу через строй солдат, словно спички чиркал…

Уничтожая все на своем пути…

Заливая людей по обе стороны липким белым пламенем…

И все равно летел вперед…

На той же бешеной скорости…

Прямо на меня…

На меня и мэра…

И бежать…

Было…

Некуда…

– Виола! – закричал я…

[ВИОЛА]

– Тодд! – закричала я при виде этого огня, который описал дугу по воздуху и врезался в гущу солдат…

Насквозь… гущи солдат…

Сзади, где люди тоже смотрели в проекцию, послышались вопли ужаса.

Огонь резал толпу пополам легко, словно кто-то линию ручкой рисовал, – еще и дугу загибал… рвал солдат на куски, отправлял тела в полет, обмазывал все поблизости от себя жидким огнем…

– Тодд! – истошно заорала я в комм. – Убирайся оттуда!

Но я даже лица его больше не видела – только огонь, проедавший себе путь через проекцию, убивающий все на пути, а потом…

А потом он взял и взмыл.

– Что за черт? – выдохнул рядом со мной Ли.

Огонь резко пошел вверх, вон из толпы, бросив вдруг убивать людей…

– Закладывает новую траекторию, – прокомментировал Брэдли.

– Что это такое? – обратилась Симона к мистрис Койл.

– Понятия не имею. Никогда раньше не видела, – ответила та, не в силах оторвать взгляд от проекции. – Очевидно, спаклы времени зря не теряли.

– Тодд? – сказала я в комм.

Но ответа не получила.

Брэдли большим пальцем нарисовал квадрат на экране пульта. В проекции появилась рамка, захватила эту огненную штуковину, увеличила и сместила вбок от главной картинки. Еще какие-то настройки, и она, наконец, замедлилась. Огонь горел на вращающейся, состоящей из лезвий восьмерке, такой яркой и злой, что на нее даже смотреть было трудно…

– Она летит обратно, к водопадам! – Ли ткнул пальцем в проекцию, где огненная штука взлетела над армией, закладывая дугу и все так же умопомрачительно быстро.

Она поднялась еще выше в воздух, завершая широченную окружность, вдоль холма с зигзагообразной дорогой и направилась к каменной полке под теперь уже окончательно пересохшим водопадом. Горя и крутясь. Теперь там было видно спаклов, десятки их – они стояли с новыми горящими штуками на изготовку, натянув луки. Когда первая полетела прямо на них, они и глазом не моргнули. Вот уже можно было разглядеть спакла с пустым луком, который ее и запустил…

Он перевернул лук вверх тормашками, показав загнутый крюк на нижнем его конце, и идеальным движением изловил летящую восьмерку, вынул ее уверенным движением из воздуха и мгновенно перезарядил, готовый стрелять снова. Высотой она, надо сказать, была в полный его рост.

В отраженном свете горящих штук было видно, что руки и все тело у спаклов покрыты толстым, но гибким слоем глины, защищающим от ожогов.

– Тодд? – повторила я в комм. – Тодд, ты там? Вам надо бежать! Тодд, беги…

А тем временем на приближенном кадре все спаклы подняли луки…

– Тодд! – заорала я. – Ответь мне!

И как один…

Выстрелили…

[ТОДД]

– ВИОЛА! – закричал я…

Но комма у меня больше не было и бинока тоже…

Их у меня вышибла из рук стена бегущих солдат, толкающихся, отпихивающих друг друга с дороги и орущих…

И горящих…

Вертлявый огонь пропахал дугу через толпу прямо передо мной, убивая так быстро, што убитые не успевали даже понять, што с ними произошло, и обливая огнем на два-три ряда в обе стороны…