Академия Костлявой. Не будите в некромантке ведьму!

Форма здесь была не особо отличной от нашей в школе – черный, строгий пиджак для всех с серыми пуговицами и вставками на спине по всей длине, прямые брюки у мужчин и чуть зауженные книзу у девушек, а еще удобные ботинки на шнурках. У некоторых адептов, которые нам тут встретились, я заметила нашивки на груди, которые, видимо, обозначали курс и факультет.

В Школе Праха обучались некроманты, менталисты и боевые маги. Здесь же все было более масштабно. В Академии Костлявой имелись такие факультеты – некромантия, магия слова и звука, стихийный, лекарский, боевой и кровный. В общем, отсюда выпускали больше специалистов, но вот качество… Если говорить напрямик, то у нас программа была направлена больше на практику, в то время как в академии преподносили больше теории.

Это и было их минусом, не считая надменности большинства адептов. И закрытость учреждения, в общем.

– Девушки, не отстаем от группы, я бы не хотел потом найти вас на нашем кладбище, – довольно нравоучительно предупредил нас Доминик и ослепительно улыбнулся исключительно нам с Хел.

– Только если в твоих объятиях, сладкий пирожок, – крикнула Хелдрана и игриво подмигнула магу.

Он на это лишь загадочно хмыкнул себе под нос и посмотрел на меня. Мы с подругой как-то незаметно оказались в самом конце группы. И даже с приличного расстояния взгляд парня пробирал до дрожи своим изучающим мраком.

Я сглотнула.

– Прости, милая, но волки однолюбы. А теперь пройдем внутрь, – скомандовал Доминик и высокие, тяжелые деревянные двери отворились перед нами с заметной тяжестью и характерным скрежетом.

Как тут домовые за хозяйством следят? Все скрипит и туман этот непонятный…

– Во время Третьей Мировой Магической Войны академия была захвачена белыми магами и разрушена до основания всего за семь дней. После победы темных и серых волшебников, которым помогли кровники и некроманты, здание пришлось восстанавливать с нуля, начиная с самого фундамента.

Мы оказались внутри широкого и длинного зала. Пол был устелен черным, мягким ковром, который глушил каждый шаг. По стенам тянулись красивые и опасные охранные и скрепляющие символы рун и демонического языка, что казались простым украшением. Но опытный маг точно мог сказать – здесь использовалась подавляющая и сковывающая сила, что могло значить не так уж и много вариантов.

Первое – в академию был заточен дух демона, чтобы охранять адептов и само здание.

Второе – смертные маги скрыли артефакты в стенах здания, чтобы также защитить все помещение.

И третий, менее приятный вариант – здесь был принудительно или добровольно (Смерть умеет уговаривать) скрыт один из богов открытых миров. Возможно, беглец.

Любой вариант мне не нравился. Потому что это значило, что все наши действия и передвижения могут отслеживаться, а после о них будут докладывать ректору. А мне этого, ох, как не хотелось.

Взглянув вверх, я озадаченно нахмурилась. Так, ага, а где потолок, извините за вопрос?

Просто вместо потолка и пола второго этажа я видела плавающие в тумане такие же, как и на стенах символы. Алид и Зрил последовали моему примеру и тоже подняли взгляды. И также нахмурились.

Доминик заметил нашу озадаченность и пояснил:

– Магия иллюзий, вкупе с демонической защитой высшего порядка. Академию восстановили по найденным в императорской библиотеке чертежам, но архитектор, он же племянник тогдашнего императора Власилена Третьего, решил внести некоторые изменения в магию скрытия и охраны. Повторного уничтожения никто не мог допустить.

Доминик остановился и широким жестом указал на красивый гобелен, который висел прямо в центре помещения и был скрыт за стеклянным куполом, подсвеченным изнутри.

На ковре была изображена Она – величественная, прекрасная и неотвратимая.

Смерть…

Ее длинные белые, как полотно волосы были распущены и красиво развивались за хрупкой, прямой спиной. Серебристое в пол платье струилось и переливалось на тонкокостной, худой фигуре. А глаза… искрящееся, грозовое небо на пике бури, усеянное множеством фиолетовых молний.

Я даже сглотнула от такой красоты, отмечая, как бережно и с любовью все нити были переплетены друг с другом в конце, создавая поистине восхитительный образ Провидицы, Отступницы и Повелительницы. За ее спиной перемещались, будто живые души, заставляя меня неприлично открыть рот и завороженно уставиться на это рукотворное великолепие фантазии и мастерства.

– Красиво, да? – тихий голос Доминика показался слишком близким, и я непроизвольно прошептала заклинание, которому меня еще брат учил.

– Дех санриполг, – быстро и четко выговорила заученные до автоматизма буквы.

Доминик засветился весь и как-то негромко рыкнул, а после… Вместо того, чтобы быть облепленным с головы до ног мертвыми комарами, он стоял и улыбался так довольно, что я едва сдержалась, чтобы его не пнуть.

А чего так лыбится довольно, когда меня пугает?

Парень отряхнулся, и с его почему-то ставшей серебристой полностью формы осыпались пепельные ошметки.

– Потрясающая, еще и такая милая, когда пугается, – скорее себе, чем мне проговорил Доминик, сверкая своими красивыми, изумрудными глазами и шаря взглядом по моему телу с головы до ног. – Дарующий, да я пошлю дроу и ректору по ящику эльфийского, за такой щедрый подарок, – и посмотрел мне прямо в глаза, отчего я непроизвольно дернулась.

Этот оборотень меня пугал и то, что я ему явно понравилась, тоже пугало. И нервировало. Но больше просто раздражало.

Не хочу я нравиться какому-то сильному, пусть и красивому оборотню. Они же неадекватные.

***

В кабинет ректора нас привели лишь спустя томительный час после появления на территории Академии Костлявой. Видимо, они тут считают, что раз мы аж на целый год, то торопиться нам некуда.

Логика железная, надо сказать.

Адепты учебного заведения все еще были на занятиях, и в итоге получалось, что мы из-за неторопливости ректора пропустили целый день знаний и практики.

Я никогда не была зубрилой, но мне нравилась моя будущая профессия и та специфика работы, которая грозила постоянной вонью и опасностью тоже прельщала, если честно. Я не больная, не надо так обо мне плохо думать, просто… я выросла в семье некромантов. Несколько поколений, между прочим, поэтому другой быть просто не могла априори. Наследственность и магическая подоплека это вам не бытовые заклинания.

Мой отец приносил работу на дом, оживляя древние трупы и вызнавая у них тайны из жизни, братья также имели свое представление о том, чем должна заниматься их младшая сестра. Например, ее можно притащить в морг и показывать малютке, как поднимают умершего сто лет назад колдуна в целях учебной практики.

Да уж, любопытнейшее было время.

Когда мы порталом, любезно открытым Домиником, оказались в кабинете ректора, то я отметила для себя несколько особенностей.

Ректор мне, почем-то сразу понравился.

Он был красивым, высоким и широкоплечим мужчиной. На вид ему было около сорока, но судя по тому, что он являлся полукровкой, и вторая его половинка перешла явно от вампира, то и возраст его был туманным.

А еще у главы академии был отличный вкус декоратора.

На удивление светлый и просторный кабинет. Не заваленный и не громоздкий стол в самом центре – круглый, черный, на трех, скрепленных в середине между собой ножках. Две дальние стены были заняты многочисленными полками и шкафами, которые не казались лишними, а смотрелись очень даже гармонично.

Пол был выложен красочной мозаикой, что изображала красный, с оранжевыми всполохами закат и сине-зеленый океан с белой полоской белого песка. Окна были высокими, от пола до самого потолка и из них открывался прекрасный вид на скалистый берег.

В помещении пахло чем-то морским, диким и одновременно с этим домашним и родным.

– Рад знакомству, дамы и господа, – тепло и открыто улыбнулся нам ректор. Мужчина стоял напротив своего стола, частично его закрывая. Зубастый оскал немного нервировал, но после знакомства с Домиником, меня уже не особо что-то пугало.

Кстати, почему он до сих пор был еще тут?

Ректор сделал шаг к нам, и мы усилием воли не двинулись назад – дружно и слажено. Едва сдержались. Нельзя же так пугать.

Голубые, чуть темнее, чем у меня глаза искрились знанием и каким-то даже весельем, когда он смотрел на нас – насупившихся, грозных и, честно, утомленных.

– Меня зовут Карий тир Пьеро Третий, – сообщил мужчина. Он с интересном следил за реакцией на свое имя. Уперев руки в крышку своего стола, он откинулся на них спиной и окинул нас внимательным, немного жутким взглядом. Знаете, когда на вас смотрят светящимися голубыми глазами, с красными зрачками, то радоваться жизни как-то уже сложно. – И на этот год я ваш ректор и защитник, – на последнем слове я непроизвольно фыркнула. – Так как с Домиником вы уже знакомы, то сообщаю, что он на эти тринадцать месяцев назначается вашим непосредственным куратором, – и все это с такой улыбкой, что мне стало не по себе.

Погодите!

То есть, этот герцог и оборотень на ближайшие тринадцать месяцев… будет постоянно с нами и контролировать наши действия?

– Да, фея, я стану твоей тенью, – оскалился Доминик, а я уставилась на ректора, потом снова на Максиуса и поняла, что кажется, мечты мамы о мужчине в моей жизни как-то подозрительно скоро исполнились! И к тому же, с явным избытком. Мне бы и одного с лихвой хватило, а тут целая… толпа. Хоть закапывай.

– Погодите, ректор… – я шагнула вперед и сжала руки в кулаки. Как-то уж слишком быстро все в моей жизни менялось. Меня это нервировало, а когда некромант нервничал, он плохо соображал. – Но как адепт может быть нашим куратором? Это ведь… у него и свои должны быть занятия и обязанности.

Хел рядом со мной бесшумно, но заметно смеялась, скрыв ладонью широкую улыбку. Зрил чуть позади что-то тихо и недовольно бурчал себе под нос ругательства. Я смогла только разобрать «труп», «выскочка» и «закопаю», но мне и этого было достаточно.

– Разумеется, но Доминик достаточно умен и хитер, чтобы совмещать две должности – адепта и куратора, правда ведь? – спросил он у парня, и тот кратко кивнул, не сводя с меня насмешливого взгляда. – К тому же, у него не так много обязанностей. Нико, сопроводи наших новых адептов в общежитие и передай расписание. Ваши занятия начнутся завтра ровно в девять. Удачи, – попрощался с нами ректор и вернулся к своей работе.

Мы просто перестали для него существовать. Ей Богу, я ожидала, что он начнет насвистывать себе забавную мелодию под нос.

А нам снова открыли красный, переливающийся портал. Я смотрела на ректора, как на предателя. Нет, ну как так-то? Как моя жизнь из-за какого-то спора и проигрыша директора и ректора могла превратиться в такие проблемы? Причем именно для меня, а не для участников этого карточного бедлама!

Ну ладно… Хорошо, и это мы переживем, как-нибудь с горе пополам.

Вздохнув, прочла быструю молитву Дарующему нашего мира и медленно выдохнула.

Переживем.

И когда я проходила мимо Доминика, замыкая наше перемещение, то почувствовала горячую руку, которая обожгла мне поясницу через ткань тонкой рубашки. Замерев от удивления и откровенной наглости этого выскочки, даже потеряла дар речи. А после был шепот, прямо на ухо, такой проникновенный и обжигающий, что все внутри меня встрепенулось и заледенело от злости.

– Ты мне понравилась, фея.

– Сочувствую. А ты мне нет.

– Сильно в этом сомневаюсь, – и снова этот голос, а еще и поглаживание моей спины горячими руками. – И я привык получать то, что хочу, – и меня толкнули в портал, заглушая далекий посыл Доминику в мирные кущи!

Глава четвертая

Оглушающий колокольный звон, разнесся траурной мелодией по всей территории. Он обрушился на мой сонный мозг, что пребывал в неведанных, беспросветных и темных чащах сна. Сила этого звука была настолько ошеломляющей, что уши были готовы свернуться в трубочку, а сердце едва не выпрыгнуло из груди.

– Мама! – вскрикнула на соседней кровати Хелдрана и свалилась с нее, с грохотом падая на каменный пол. – Ой, – простонала от боли подруга.

Я же в это время смотрела в белый, отштукатуренный потолок широко открытыми глазами и пыталась привести свое дыхание и сердцебиение в норму.

– Когда я выйду замуж за Дархуса, то с лихвой отомщу ему самым жутким способом за этот спор и то, что мне пришлось год просыпаться под этот безвкусный, громкий ужас, – с трудом поднявшись, простонала Хел.

– Ты уже одним этим замужеством нанесешь ему глубокую душевную травму.

– Зараза, – совершенно не обижаясь, буркнула девушка. – Я не поняла, ты чего лежишь, аки труп в холодильной камере? – и в меня кинули подушкой.

Я даже не моргнула, а метательный предмет замер в сантиметре от моей головы и вспыхнул серебристым пламенем.

Хел зарычала от досады и с шумом опустилась на свою кровать.

– Ненавижу тебя, – буркнула подруга.

Я с трудом села на кровати и лениво потянулась. Затекшие с непривычки от слишком мягкого матраца мышцы приятно ломило. Посмотрев на дымящийся пепел на полу, выразительно взглянула на Хел. Улыбка сама собой растянула мои губы, отчего подруга лишь скривилась от досады. Я не могла ее винить.

– Ты же помнишь, что у меня по защитной магии пятерка? – спросила у Хел, наклонив голову к правому плечу и сжимая колени вместе. Холод прошелся лаской по обнаженным ногам, заставляя мурашки пробежать по телу.

Тут еще и сквозняки?

Впечатление о великой с каждой минутой было все хуже и хуже.

– Помню, а еще защита рода и так далее и тому подобное, – передразнила меня девушка, наигранно писклявым голосом. За что получила уже моей подушкой. Вот только мой снаряд не остановился и врезался прямо в голову Хел с глухим звуком. Подруга на миг откинулась на кровать и сжала пальцы в кулаки. – Отомщу, – предупредила меня она, а я лишь безразлично пожала плечами. Пусть мстит, мне нравится, что хоть какая-то интрига в жизни присутствует, потому что, если честно, мне становилось скучно с каждым мгновением в академии.

И мы бы продолжили препираться и ругаться, как делали это всегда по утрам – стресс, плохой сон, много работы, – но тут в нашу дверь постучали – громко и уверенно, и не дождавшись позволения войти, в комнате открылся портативный красный портал.

Мы с Хел переглянулись и одновременно, не сговариваясь, произнесли заклинание, взмахнув руками, отчего наши пальцы засияли серебристыми переливами:

– Сэтар шторгар ольдеш.

И в следующее мгновение с другой стороны портала зазвучал гул голосов из Подземного Мира, и дымчатая стена преградила возможность войти в комнату с помощью магии, просто перекрыв потоки. Ха! Мы хоть и учились в школе, но не идиоты.

Портал перестал быть таким красивым и волшебным, и в следующее мгновение просто исчез, растворяясь в переливе собственного сияния.

Мы с Хел снова переглянулись:

– И что это было?

– Скорее, зачем это было? – изменила я вопрос, покачав головой и поднимаясь с кровати. Перевязав волосы кожаным ремешком, прошлепала босыми ногами по теплому полу и резко открыла дверь.

Пораженно замерев, уставилась на тень с белыми глазами, а в руках у нее был букет кроваво-алых роз, перехваченных золотыми лентами из паучьего шелка.

Дорогой подарок, однако…

– Э-э-э… – и снова вместо нормальной речи у меня вырвалось лишь глупое эканье.

И не скажешь, что меня воспитывали как леди двадцать лет. Правда, я леди-некромант, в семье некромантов, так что мне и не такое простительно.

Хел практически взлетела со своей кровати и выхватила букет из рук тени.

– Для кого будет? И от кого? – спросила подруга, но стоило ей вдохнуть запах роз, как она закашлялась и швырнула подарок в посланца. Тот его ловко перехватил и, улыбаясь пустотой вместо рта, пояснил.

– Цветы для леди Райт. Записка в букете. Доброго дня, – кивнула тень и растворилась, превратившись в черную дымку, что унеслась по коридору шустрой молнией. Я продолжала стоять и смотреть на букет, что завис в воздухе, Хел кашляла и ругалась на тролльем, используя дикий диалект, а я просто смотрела.

– Триарго, – единственное слово и Хел резко выпрямилась, манерно вытерла капельки слюны со своих сочных губ и поблагодарила.

Целительной магии нас тоже обучали. Сразу после первой практики на кладбище, когда все некроманты-новички приползли в лазарет с переломами и ушибами. Повезло еще, что ни у кого ничего не оторвало, а то вот в этом году птенцы умудрились и такое учудить. У одного парня ногу отгрызли по колено. Теперь он лежал и восстанавливал конечность, рыча и плача от боли. Процесс был ускорен и от этого менее приятен.

Лучше бегать надо. Умение убежать от проблемы, порой, лучшее, что мог некромант в опасной или просто нестандартной ситуации. Упокоить, например, с десяток зомби – сложно и затратно. Практически невозможно без должной подготовки, поэтому если некромант не мог справиться, то он драпал в сторону ближайшего населенного пункта, в котором, наверняка, имелся более опытный коллега.

– Посмотри записку, – приказала взволнованным тоном Хелдрана, переминаясь с ноги на ногу от смятения. Ей очень хотелось узнать, кто прислал цветы. Подруга была очень нетерпеливой в этом плане. Но в этом было ее очарование.

Я если честно, даже прикасаться к этому букету не хотела. Мало ли, что там было зачарованно именно на меня? Вон как Хел кашляла, едва ли не кровью харкала. Магия тут жуткая была применена. А я хоть и некромант, но знакомиться с основательницей Академии Костлявой мне что-то не грезилось в ближайшие годы.

– Смотри, говорю, – давила подруга и чуть подтолкнула меня, ударив по заднице. Я аж подпрыгнула от резкой боли в правой ягодице, и метнула в девушку гневный взгляд, но Хел меня, как обычно, проигнорировала.

Я вздохнула, картинно закатила глаза, и обхватила пальцами букет с тринадцатью алыми розами. Достав черную, словно уголь, записку, вчиталась в витиеватые закорючки надписи.

– Ну что? Что там написано и от кого?! – Хел пыталась заглянуть через мое плечо, но я просто отвернулась и смяла дорогой клочок бумаги. Пламя заискрилось серебристыми всполохами, уничтожая улику и сердечный порыв одного явно обнаглевшего адепта. – Эй! – оскорбленно воскликнула Хел. – Ты зачем сожгла-то?! – а потом она как-то довольно улыбнулась, демонстрируя острые верхние клыки и догадалась. – Это от него, да? От того красивого герцога, – подруга закусила нижнюю губу и посмотрела на меня с весельем.

А у меня в голове, будто выжженные застыли слова из записки: «Даже эти цветы не могут сравниться с твоей ослепительной красотой, моя могильная фея».

И цветы вместе с запиской были сожжены некромантским пламенем уничтожения. Мы им даже души можем уничтожить, правда, с должной сноровкой и необходимой кровавой жертвой, но при желании очень даже можем. И сейчас мне хотелось проверить эту истину на одном раздражающем оборотне.

– Нет, я понимаю, – медленно и задумчиво проговорила Хел, заметно нахмурившись, – но цветы-то тебе ничего не сделали.

– Идем, нужно собираться, – поторопила я девушку, на что она лишь закатила свои красивые глаза. – Насколько я помню из расписания, второй звон звучит через десять минут и начинается завтрак.

Форму мы также получили с распоряжения ректора академии и, развесив немногие вещи в небольшом, деревянном шкафу, принялись с Хел собираться. Быстро приняв бодрящий душ, мы по очереди начали одеваться.

Ткань у черной формы была приятной и ластилась к телу, чересчур сильно облегая в районе груди и бедер. М-да… может на диету сесть? Подумала я об этом, подумала, стоя перед большим, овальным зеркалом в железной раме в полный рост. Так вот подумала, посмотрела на себя красивую, и решила, что и так отлично. Да, не модель, да, не первая леди королевства, но очень даже привлекательная особа.

Накрасив губы вкусной, ежевичной фиолетовой помадой, мазнула несколько раз черной тушью по длинным ресницам и, разгладив волосы, завершила образ легкими волнистыми прядями.

Нет, форма, просто отличная. Расстегнув пиджак, поправила черную рубашку и расстегнула две верхние пуговички.

Ох… аж дышать стало легче. Нет, наверное, все же стоит сесть на диету. Я себя, конечно, и так люблю, но, кажется, одежда была настроена против меня.

– Красотка, – похвалила меня Хел.

– Ты тоже, – подмигнула я подруге, отмечая, что ее курчавые волосы, что пружинками обрамляли скуластое, худое лицо сейчас еще и стали на кончиках немного синими. Видимо, девушка снова решила изменить свой образ. Она так раз в месяц цвет меняла. Просто любая краска, даже магическая высветлялась на волосах некромантов всего за три-четыре недели. Поэтому приходилось постоянно обновлять цвет.

Мы с Хелдраной заперли свою комнату, и легкой походкой направились по широкому коридору. Все стены и перила, даже пол были искусно украшены различного рода письменами – рунами, демоническим алфавитом и даже символами проклятых.

Вот не нравится мне это наскальное искусство, грозит оно какими-то проблемами, я прямо чую!

Ориентироваться в замке готического уклона было довольно просто. Столовая была на первом этаже, занимая огромный зал, а кабинеты для учебы располагались на этажах со второго по шестой. Седьмой и восьмой же отводились для практики и работ профессоров, также там находились – кабинет ректора, приемная, кабинеты преподавателей, архив, библиотека и еще комнаты отдыха для наших учителей.

В общем, если подводить итог нашей вчерашней экскурсии, то получалось, что все в здании было сделано как раз для работы – адептов и преподавателей.

За академией были построены два общежития – мужское и женское. Собственно, это было общим у многих типовых магических академий. Мальчики не могут жить в одном здании с девочками, иначе ай-яй-яй будет от комиссии и такой штраф назначат, что легче было бы три общежития построить.

Торопясь по коридорам академии, мы с Хел ловили на себе совершенно разные и противоречивые взгляды остальных адептов Костлявой. Одни смотрели на нас с интересом и каким-то даже весельем, вторые глядели так, что хотелось схоронить их под первым же мертвым кустом сирени, а третьи лишь не особо заинтересованно мазнули по нашим фигурам взглядом, задержавшись на груди и бедрах, качнули головами почти в такт и продолжили свой недолгий путь.

Если подводить итоги начала нового года перевода, то все было… жутко.

– Я бы сейчас даже дракона съела, – слишком громко сказала Хел и на нас со страхом воззрились явно первокурсницы. Они посмотрели на нас с испугом и быстро засеменили в противоположную от нас сторону. Да, явно первый курс, еще и лекарский факультет, судя по нашивкам и испуганным взглядам. Пф, какие все впечатлительные.

– Кажется, ты напугала малышек-лекарей, – улыбнулась я, заметив, как Хел закатила глаза и фыркнула.

– Я не виновата, просто кто-то шибко нервный. Настойку попейте! – крикнула подруга вслед умчавшимся девчонкам, но те остались безучастны к ее поддразниваниям.

На пороге столовой подруга помедлила, осматриваясь и выискивая лучшее местечко. Я последовала ее примеру, но не успела и даже вздохнуть, как меня схватили за руку и потащили в сторону стеклянного окна с раздачей.

Отметила для себя, что столовая была почти пустой, словно никому не был интересен первый за день прием пищи.

Или тут просто не так вкусно кормили?

Пока меня тащили, я краем глаза заметила четверку наших парней и махнула Алиду, который тепло нам улыбнулся. Они уже заняли для всех места и только и ждали, когда мы сядем рядом. Взяв по подносу, подошли к нужной выемке, откуда адепты получали живительную пищу. Но нас решили сразу поставить н место, размазав по большой тарелке какую-то клейкую кашу неприятного оранжевого цвета. Сверху ее посыпали, наверное, сахарной пудрой. Буду думать, что именно пудрой, а не чем-то более страшным. После показалась вытянутая, когтистая рука явно какого-то полукровки, только они не могут трансформироваться полностью, избавляясь от некоторых нечеловеческих атрибутов. Через мгновение громким скрежетом нам с Хел бухнули двумя большими кружками по подносам. И мы услышали вежливое пожелание не подавиться.

Сев рядом с нашей группой, я отметила, что парни почти все уже съели и выпили и, окинув их магическим взглядом, отметила, что никаких психических, магических и физиологических повреждений не было.

Что ж, значит, это все съедобно и безопасно.

С опаской зачерпнув ложкой немного этой субстанции, я отправила ее в рот. Мои рецепторы завяли. Иначе не могу выразиться. Показалось, что на язык положили что-то стухшее, желейное и отвратительное. По консистенции, эту бурду как будто уже кто-то до меня пожевал и выплюнул.

Блин, как же невкусно… Поэтому с трудом прожевав и выпив то, что нам щедро предоставили работники столовой, я пыталась не так сильно кривиться и мысленно ругаться, потому что есть это было сродни самоубийству. Если все тут так «ароматно и вкусно», то я точно сдохну от голода.