Уникум

– Ты как? – спросил я напарника, что стоял на коленях чуть дальше, пытаясь унять приступы тошноты и старясь не смотреть на труп.

– Что-то плохо мне, – еле слышно прошептал тот.

– Ничего, – так же негромко ответил я. – Со временем привыкнешь.

– Тебе и привыкать не нужно. Не в первый раз?

– Да нет, в этой жизни как раз первый.

Это действительно так, а вот в прошлой жизни чужие жизни я обрывал. Как это ни странно, в России своими руками я никого не убил, а вот за границей бывало разное – и стрелять приходилось, и убивать. Ножом тоже резал. Бывало, и меня резали. В принципе, как боец я средний, но этого хватало. Нога укороченная подводила, специально заказанная обувь не сильно спасала. Вы даже не представляете, как я был рад, получив вполне нормальное тело, бегом занялся – это внове для меня, спортом тоже. В основном физкультурой в академии, но и этого немало. Ладно, сейчас не об этом. Напарника я заметно успокоил, вроде ровно стал дышать, так что слез с трупа, быстро отстегнул ремень и отложил его в сторону, к карабину. После этого быстро обыскал покойника, за голенищами левого сапога нашёл классическую финку. Отдал её напарнику, тому пригодится. По карманам мелочёвку проверил и обнаружил пистолет. Новенький ТТ. Это не командира ли пленённого? И запасной магазин тут же. Пистолет отдал напарнику вместе со вторым магазином, вернув себе наган. Нож окровавленный свой вернул, тщательно вытерев его и от крови. Хорошо, у меня рукава гимнастёрки закатаны до локтей, не запачкал. Нож ушёл обратно за голенище. Потом застегнул поверх своего ремня ремень бандита с подсумками, проверил карабин и револьвер и сказал:

– У меня пять выстрелов. Один из карабина, сразу откидываю его в сторону, и четыре из нагана. Надеюсь, патроны не подведут, так я смогу сделать выстрелы с максимальной скоростью. Противника желательно с первой же секунды задавить массированным огнём. Так меньше шансов к сопротивлению. Двигаться будешь в пяти метрах от меня по правую руку. И ещё, приказы буду отдавать на немецком. Это дезориентирует противника, посчитают, что немцы работают. Должно помочь.

– Понял.

– Готов?

– Да.

– Договоримся сразу: я стреляю первым, ты поддерживаешь. А теперь вперёд.

Держа оружие на изготовку, мы отошли от трупа и тихим шагом, пригибаясь, направились в сторону дороги. Стоило бы посмотреть, что в той стороне, куда этот бандит бежал, но рисковать не стал, думаю, там средство эвакуации, телеги или что подобное, наверняка и на охране кто-то есть. Командир может и не дожить до нашего возвращения. Поэтому я и решил рискнуть, начав с боевой группы. Прошли мы метров двести, я шёл по следам бандитов – убитый мной тоже по этой тропке бежал, – а напарник – чуть в стороне.

Когда я рассмотрел движение впереди, то предостерегающе поднял руку. Жестом показав напарнику лечь, я пополз вперёд, тот повторил мои действия. К бандитам удалось приблизиться аж на десять метров, это просто отлично. Залёг под ёлкой, чуть приподняв ее нижние лапы, что касались земли. Насчитал я шестерых, седьмым был пленённый командир, которого явно пытали. Думаю, бандитов больше, должен же кто-то присматривать за дорогой. Указав на бандитов, я поднял три пальца и показал на напарника, который напряжённо смотрел на меня. Мол, твои трое, себе я остальных забираю. После этого достал наган и, положив его под руку, прицелился из карабина. Повезло, на траектории огня совместились тела двух бандитов. Крикнув по-немецки «открыть огонь», я выстрелил. Мощная винтовочная пуля легко пробила тела обоих, отчего те повалились. Один явно был убит, второй верещал, пуля через живот прошла. А я же, схватив револьвер, стал прицельно стрелять в оставшихся, слыша, как рядом частит пистолет напарника. У того опустел магазин, а я выстрелил всего дважды. Уничтожил свою третью цель и добил подранка напарника. Раненного мной в живот бандита напарник добил ранее. Вроде всех положили. Вскочив, я подбежал к стоянке бандитов и провёл контроль – добивать всего одного пришлось. Убрав наган в карман галифе, я расстегнул кобуру у одного из бандитов и достал старый парабеллум, у которого явно был справный хозяин, который следил за оружием. Запасного магазина в кармашке я не нашёл, но он в кармане пиджака оказался.

– Помоги лейтенанту, – велел я подбежавшему следом напарнику, который уже перезарядился. – Вооружись, а я пока проверю наблюдателя на дороге.

Лейтенанта пытали, срезали кожу с головы, часть скальпа успели снять. Связанный, с измочаленным кляпом во рту, он смотрел на нас с такой надеждой на залитом кровью лице, что мне даже немного поплохело.

Напарник остался резать верёвки, а я рванул дальше, внимательно поглядывая вокруг и держа пистолет наготове. Заметив в стороне движение – кто-то крался навстречу, – сразу присел и дважды выстрелил. Целился в корпус и попал – неизвестный, хрустя ветками, упал, но успел выстрелить в ответ. Пуля впилась в ствол у меня за спиной. Обойдя врага по флангу, я подкрался к нему сбоку и ещё дважды выстрелил, проводя контроль. Потом, сторожась, выбежал на дорогу. Оп-па, на месте, где мы оставили Васина, виднелась кабина грузовика. Увидев, что меня тоже заметили, помахал рукой над головой и побежал обратно. Добравшись до места стоянки, спросил у напарника, который отпаивал лейтенанта из трофейной фляжки:

– Как вы тут?

– Врач нужен.

– Там машина на дороге, забирайте вещи и идите, быстро довезут до части, там к врачу попадёте. А я пробегусь по следам, хочу глянуть, откуда бандиты пришли. Смотрите, не подстрелите меня случайно.

Осмотревшись – тут же и распотрошённый чемодан лейтенанта валялся, – я быстро обыскал ближайших бандитов. У одного почти такой же, как и у меня, наган обнаружил. Но офицерский – самовзводный. Совершил обмен и все патроны прибрал. После чего, прихватив брошенный мной же карабин, вставил в него патрон взамен потраченного и побежал по следам в глубь ельника.

Недолго бежать пришлось, уже метров через четыреста ельник начал светлеть, и я спустился в овраг. Тут стоял ЗИС, закиданный ветками. И часового нет. Хм, значит, бандиты на нём приехали. Осмотрел все вокруг. Судя по следам, восемь их и было, летучая группа – напакостили и укатили. Наверняка и документы на машину в порядке. Интересные находки в автомобиле оказались. Быстро сделал схрон под выворотнем, тут лопата из машины пригодилась, и побежал обратно.

На месте стоянки бандитов чемодана и наших уже не было, более того, даже оружие было собрано и карманы у трупов вывернуты. Да и затоптано всё вокруг. А меня ведь всего полчаса не было. Оружие я уже припрятал в схроне – и карабин, и пистолет с револьвером, так что спокойно вышел на дорогу. Свистом привлёк внимание, чтобы не подстрелили. Меня сразу опознали, и я подошёл к «полуторке», где бинтовали голову спасённому командиру. Здесь были мои напарники и ещё трое людей, один явно водитель, потом вооружённый карабином боец и командир, сопровождающий в звании техник-интенданта первого ранга (что соответствует званию старшего лейтенанта). Кузов у грузовика крытый, и что везут, непонятно, я лишь мешки рассмотрел.

Подойдя к машине, я козырнул и обратился к интенданту:

– Товарищ техник-интендант первого ранга, разрешите доложить?

– Докладывайте.

Вот я и доложил, как приметил нападение на нашего командира и как мы его освободили, под конец сообщив:

– …уничтожив наблюдателя у дороги, решил проверить, откуда пришли бандиты. Мной был обнаружен грузовик «ЗИС-пять» с крытым кузовом, закиданный ветками и замаскированный. Бандитов, судя по следам, было восемь, все уничтожены. Доклад закончен, доложил сержант Бард.

Оказалось, тело наблюдателя не обнаружили, в стороне прошли, остальные трупы видели, оружие собрали. В общем, интендант решил оставить меня тут, с бойцом для охраны, а сам он отвезёт раненого и моих напарников в полк. Затем сюда прибудет особист, который должен всё зафиксировать. Я согласился, но вещи свои увезти не дал, забрал вещмешок с аккордеоном и планшетку.

Машина, тарахтя мотором, укатила, а мы, устроившись в тени, стали ожидать. Я лежал и, покусывая травинку, расспрашивал бойца о службе в полку. Тот был из комендантского взвода и сопровождал начпотылу. Особо о службе не говорил, секретность вокруг, шпиономания поголовная, а я пока еще не свой. Но некоторые байки рассказал. Мы и пообедали вместе, когда время наступило. У него в сидоре паёк был, а я выложил на общий стол печенье, но и то неплохо – заморили червяка.

Особист в звании младшего политрука приехал через сорок минут в сопровождении отделения бойцов. Вскочив и доложившись, я начал показывать, что, где и как происходило, показал, где лежит тело наблюдателя, которое сразу стали обыскивать, потом место стоянки, где пытали лейтенанта, ну и где машина бандитов стоит.

Почти два часа убили. Водитель «полуторки» завёл грузовик бандитов и окольными путями выгнал на дорогу. В кузов ЗИСа все восемь тел и погрузили. За руль машины бандитов особист сам сел, видимо, другие управлять не умели, а мне не предложил. Впрочем, я к нему в кабину залез, и мы общались всю дорогу до самого места расположения полка.

Там стояли многочисленные палатки, часть была укрыта на опушке довольно большой рощи, другие стояли открыто, также была стоянка техники, ряды танков и пушек. Что удивительно, в стороне пасся табун лошадей. А вот машин было мало, «эмку» приметил и с пяток грузовиков разного типа, но для полка это ничто. Я читал, что армейские машины направляли в колхозы для оказания помощи, видимо, и тут так же было, машины-то есть, но одолжены кому-то. А лошади, скорее всего, для пушек. Интересно, как они за танками поспевают? Меня высадили, и я с вещами прошёл к большой палатке штаба полка. Там и встретил сразу всех командиров. Несмотря на субботу, их собрали, всё же такой случай – нападение на командира. Забрав мои документы, посадили писать рапорт. Попутно я узнал, что назначение получу в понедельник, тогда и с экипажем познакомят. Вообще кадрированных частей тут мало, и, проведя мобилизацию, в случае войны их пополнят призывниками из ближайших военкоматов. Там уже знают, кого куда. То есть да, часть техники стояла без полных экипажей – один-два бойца, что поддерживали технику на ходу.

Десяти минут мне хватило, чтобы написать рапорт, его завизировали и помдежурного сопроводил в палатку, где уже отдыхали мои попутчики-сержанты. Койку получил, пусть и временную, постельное бельё, и направился к кухне – оказалось, мне оставили обед. Поел, после чего сходил к озеру, искупался и вернулся в палатку. Форму сдал в стирку, после прошедшего боя это было необходимо, хотя кровь на нее и не попала, но извазюкался в песке и смоле. Новенький комбез старшина выдал, записав его за мной, пока в нём похожу. Вообще-то комбезы у танкистов двух цветов. Считается, что чёрные у ремонтников, синие у самих танкистов. Однако по опыту знаю, что какие выдадут, такие и носят. Мне чёрный выдали. Это ещё не всё. Раз я командир огнемётного танка, то мне положен специальный огнеупорный комбинезон с пропиткой, он серого цвета, покрытие блестит, как у клеёнки. Долго пламя не держит, но выбраться из танка можно успеть, шансы повышаются. Но мне выдали обычный. Наверное, то, что положено по штату, чуть позже дадут, когда приму под командование свою первую машину. Да, документы и удостоверение мне не вернули, видимо, в понедельник отдадут, так что расположение полка лучше не покидать. Хорошо хоть, озеро находится на территории. Вечером после ужина ещё раз искупаюсь. На довольствие меня поставили, в списки личного состава полка вносят, будем ждать. Сегодня отдохнуть дали, а вот с понедельника заступаем на дежурство, нас поставят в очерёдность. Уверен, как самых молодых вперёд по графику выдвинут.

Глава 3

Неожиданный поворот

Двое суток пролетели как миг. Отдыхали, в волейбол играли, по утрам физкультура для всех, с этим в полку строго. Меня последним в штаб вызвали, когда уже одиннадцать часов было. Обоих напарников назначали на должности, как они и ожидали, получили по пушечному Т-26, сейчас их сопроводят в роты, где они служить будут. У парней не только роты разные, но и батальоны. Затем вызвали и меня. Сначала командир полка поблагодарил за помощь в спасении командира из их полка, тот, кстати, отпускником был, а так с прошлого года служит. Благодарность с занесением в личное дело, приказ уже отправлен. Однако наградили меня не этим, направили также командовать пушечным Т-26. К слову, в полку только эти танки и были, даже химические на их базе, плюс несколько пулемётных, так что выбор невелик, но пушечные тут одни из лучших. Главное теперь, чтобы машина не проблемная попалась.

Сопровождающий довёл меня до расположения нашего батальона. Васин тут же служит, только в другой роте, я познакомился с комбатом, после чего мне показали машину и познакомили с экипажем. Тут только командира не хватало, механик и башнер имелись. Мехвод красноармеец Жилин и башнер красноармеец Бухов, оба прошлого года призыва, хоть немного, но службу знают, как и свою машину. Их командир этой весной демобилизовался.

Вот так я и приступил к службе. Танк не новый, линейный образца тысяча девятьсот тридцать третьего года, самый массовый вариант, с малым ресурсом, с приёмником, но без нормальной рации. Пришлось изрядно поработать, чтобы привести его в порядок, благо проблемы с материальной частью и запчастями удалось решить, зампотылу оказался неплох. Ладно это, но на меня ещё два танка нашего взвода повесили, что не имели полных экипажей. Всего во взводе пять танков одного типа, но, чёрт возьми, разных заводов, а это значит – запчасти не подойдут, после боя не снимешь с подбитого. Был ещё старший сержант, командир танка, из старослужащих, он за своим следил и ещё одним, который командира взвода. Тот лежал в госпитале с банальным аппендицитом. В общем, я серьёзно насел на зампотыла батальона, и постепенно все три танка вводились в строй. Теперь есть шанс, что они не сломаются на дороге и их не придётся бросать на обочине. Опасность для них одна – люфтваффе.

Старший сержант Окулов, именно так, через «о», старослужащий во взводе, замещал командира, вот он и гонял меня как молодого. Делать нечего, служба есть служба. Так всё и шло к двадцать второму июня.

Полк так и не покидал летние лагеря. Какие учения и тренировки? Людей особо нет, и полк был небоеготовым, если честно. Нет, если война и проведут мобилизацию, то за сутки все будет в полном порядке, но пока не готов. Это все понимали. Не в одном нашем полку так. В принципе, особо меня это не удивляло, я готовил свой экипаж – парни молодцы, рвали жилы и повышали свой опыт. Мы часто сидели в танке, в основном по утрам и вечерам, когда железо остыло и внутри не духовка, и тренировали взаимодействие – было видно, что получается.

Это всё суета привычная, но я размышлял о другом – о письмах, что отправлял в Кремль на имя товарища Иванова (псевдоним Сталина). Должно же быть хоть что-то, хоть какое-то шевеление, которое я засеку? Но не было ничего подобного, всё шло как обычно, как в прошлом, что я помню. Неужели письма не дошли?

Сегодня двадцатое июня, я отдыхал со своим экипажем в тени танка после завтрака, лёжа на траве, когда приметил, что к нам направляется полковой особист. Он вообще ко мне пытался подкатить с претензиями, мол, слишком спокоен я был, пока бандитов убивал, вот я и рассказал о своей атараксии, пояснив, что это такое. Отстал, видимо, у врачей решил собрать информацию и получил её, раз больше не вызывал. А тут снова чего-то нужно. А насчёт того, что приказы на немецком отдавал, объяснил военной хитростью. Откуда у меня оружие было, не спрашивал, видимо, решили не заострять внимание. Куда делось? Написал в рапорте, что бросил рядом с бандитами, боезапас закончился.

– Смирно! – скомандовал я.

Мы вскочили, и я доложился, что работаем по распорядку, сейчас у нас по расписанию теоретический обзор по ведению боя с закрытых и замаскированных позиций.

– Вольно, – махнул тот рукой и спросил: – Сержант, вам известны танки типа «Клим Ворошилов»?

– Я бы не сказал, что хорошо, но помогал механикам ремонтировать «единицу». Мы ему и двигатель поменяли, ресурс там в ноль ушёл. Также за штурвалом около десяти часов провёл на самом танке и плюс двенадцать на тягаче-эвакуаторе на базе КВ. Это на полигоне было.

– Да, так мне и сообщил Васин. Он ведь из одной с вами группы?

– Так и есть, товарищ младший политрук.

– Я оформил вам командировку, получите паёк, машина ожидает у штаба полка. Двадцать минут вам.

– Есть, – козырнул я и, отдав экипажу распоряжения, рванул в сторону палатки старшины. Так, как был, – в комбезе, с наганом на ремне (как я и думал, его и выдали) и шлемофоном на голове.

Получив у старшины новенький сидор с пайком на двое суток, видимо, на столько командировка и предполагается, я добежал до нашей взводной палатки, забрал свой вещмешок и вскоре оказался у дежурной машины. Мы сразу рванули прочь. В открытом кузове я один был, особист в кабину к водителю сел. Ехали не так и долго, уже через полчаса спустились в низину, где застряла громада КВ-2, скрытого чехлом. Задача была вытащить машину, помочь парням из другой танковой дивизии, а дальше те перегонят его к месту дислокации сами. Все оказалась сложнее. Танк не только застрял, но и движок у него стуканул, дав клина. Ждут новый, как и тягач. Моя задача – помочь ремонтникам, раз знаю эту машину. С Финской КВ на вооружении, а из-за секретности танкисты с ним до сих пор не знакомы. Вот уж бред. Да, я слышал байку, что их заправляли бензином, а не соляркой, но мне кажется, это именно байка.

Пришёл тягач с краном, а чуть позже и двигатель привезли. Работали до упаду, но за сутки всё поменяли. Секретность навели серьёзную, за нее особист ближайшей части отвечал, то есть нашего полка. Я даже не знаю, из какой дивизии эти танкисты и куда они гонят новую технику. А перегоняли ночью, явно из Ровно, под охраной и скрытой под чехлами. Судя по следам, тут несколько танков прошло, больше трёх КВ точно, но сколько, не скажу, да и не интересовался. Особист бдит, носится вокруг, пугает всех, кто к нам приближается. Целый взвод стрелков на охране. Однако все сделали, танк выдернули, тот, пыхтя от натуги, поднялся на склон и покатил дальше, а я уснул прямо в кузове «полуторки». Это был вечер двадцать первого июня.

Когда в полк прибыли, отдал комбез стирать, как и исподнее, проверил все вещи и отправился спать. А утром проснулся от грохота близкой бомбёжки, отчего полог палатки трясся как сумасшедший. Так началась война, которую я ждал и не желал её.

Мои письма, похоже, не дошли, даже не помогло то, что в каждом последующем указано, в какой ящик и когда опущено предыдущее. Не знаю, в чём я ошибся, но факт остаётся фактом. А ведь времени должно было хватить проверить информацию. Хотя бы по залежам нефти в Татарстане, золоту и алмазам в Сибири.

Вскочил, откидывая тонкое одеяло. Спал я нагишом, и мне было пофиг, что в палатке три десятка занятых коек и два взвода разместилось, после того, что пришлось выдержать с КВ-2, с тем авралом, что был, я вообще никакой. Хорошо, сил хватило отмыться.

И да, душевых тут нет. Хочешь помыться – озеро под боком. А у песчаного пляжа бьют ключи, и вода там ледяная. Уже давно вырубили в стороне камыши, сделали спуск к воде с мостками, там вода теплее. Но я поленился с усталости туда идти, зато взбодрился в холодной воде, щёлочью отмывая следы масла с рук. Сейчас же, как и все, вскочив с койки, прислушался к близкой бомбардировке, рёву моторов над головой, пулемётным очередям и заорал:

– Покинуть палатку! Залечь, ожидая окончания бомбардировки!

Схватив в охапку вещи, которые вчера специально заготовил, я одним из последних покинул палатку, и вовремя, чуть позже та сложилась от удара взрывной волны и обзавелась осколочными и пулевыми отверстиями. Один из штурмовиков прошёлся пушками и пулемётами по палаткам. Глядя, как горят несколько танков на стоянке и ещё несколько лежат на боку – прицельно бомбы сбрасывают, гады, я только обматерил немецких лётчиков. Среди лежавших на боку был и мой. После подобного ремонт там нужен более чем серьёзный и не на один день. Рухнув в траву чуть в стороне, я переждал, когда надо мной пройдёт очередной бомбардировщик, и, вскочив, рванул к роще. То, что я обнажён, мне нисколько не мешало. Удивительно, но факт, в полку даже среди прачек не было никого женского пола. Пять дней назад в полк прибыл военфельдшер, я сразу же рванул на него смотреть, но и он мужиком оказался. Кстати, парни из моего экипажа не потерялись в панике, а держались рядом со мной. Мы впятером забежали в рощу и укрылись среди деревьев. С нами ещё двое прицепом шли, видимо, заметили, что мы панике не поддались, и решили поблизости держаться.

– Одеться, – велел я.

Хм, только мой мехвод форму прихватил, хотя вот сапоги забыл. Комбез я сдал в стирку, надел свою форму сержанта. Сапоги натянул, портянки свежие, как и комплект нательного белья. Это запасной был, основной-то в стирке, как и комбез. Пилотку пока убрал в сидор, а надел шлемофон. Проверил документы в кармане гимнастёрки: удостоверение командира и корочки комсомольца. Планшетку на бок, ремень с наганом застегнул. Помимо аккордеона при мне еще два сидора было. Один мой, второй тот, что мне выдали с пайком. Самого пайка не было, съели всё, пока танк ремонтировали. Так что я сложил его и убрал в свой вещмешок. К слову, мне как командиру танка не всё выдали, что требуется. Дали много что, даже круглый армейский котелок и ложку, но я не получил бинокля и планшетки с картой. Мол, нет в наличии. Ладно, планшетка своя есть, с ней ходил, а за бинокль половинка морского. К слову, когда подкрашивали танк, я закрасил зелёным латунные части бинокля, теперь хоть демаскировать не будет. В будущем краска облупится, грунтовку сперва наложить нужно было, но пока и так нормально.

Проверив наган, убрал его обратно в кобуру и, прислушивавшись к близким пулемётным очередям, проворчал:

– Проснулись.

Это я о двух установках счетверённых пулемётов, что были размещены в кузовах «полуторок», которые стояли у штаба. Они открыли огонь только сейчас, когда немцы, завершив работу, уже удалялись.

– Встаём. Немцы убрались. Сейчас наша задача – помочь раненым. Дальше как командование решит.

Паники и неразберихи хватало, но постепенно они сходили на нет. Я же, командуя, смог создать островок спокойствия, стали сносить туда раненых. Медики, те, что выжили, когда бомба ухнула у их палаток, оказывали раненым срочную помощь, чтобы те кровью не истекли. Пять машин с ранеными направили в Ровно, в медсанбат. Там разберутся, кого куда. У нас же шло распределение танков среди выживших. Мой осмотрел инженер и признал повреждённым. Нам с мехводом достался ХТ-26, а так как это машина для экипажа из двух человек, наш башнер направился усиливать другой экипаж. Танк был на ходу, но осколок бомбы пробил броню с левой стороны. К счастью, других повреждений танк не получил, не считая согнутого рычага управления. Осколок выбросили, отверстие заткнули тряпкой, мы перенесли и сложили на корме танка свои вещи, после чего принялись за заправку баков и огненной смеси, да и патроны к пулемёту получили – кроме огнемёта в башне ДТ был установлен. Кроме машин дежурного взвода, танки, имея полное вооружения на борту, не имели боеприпасов и топлива, всё было изъято – по технике безопасности. В других частях было несколько случаев возгорания танков из-за разных неисправностей, и от взрывов пострадали соседние, вот и поступил такой приказ. Действует он уже два года.

После заправки я добежал до палатки интендантов, её только пулями слегка побило, а так на месте стояла. Стал требовать специальный огнеупорный комбинезон. Вообще-то это жуткий дефицит, но я знал, что у интендантов они есть. К счастью, те пока не при шли в себя, и я смог получить то, что хотел. Сразу натянул его поверх формы – как раз по размеру. А мехводу чуть позже отнёс. Правда, ему достался повреждённый, одна штанина пулей была пробита, но тот не расстроился и тоже комбез сменил. Вместе мы набили патронами пулеметные диски. То, что осталось, это около трёх сотен патронов, убрали в мой запасной вещмешок, туда же десять гранат Ф-1 положили (запалы отдельно) и пять пачек патронов к наганам – мы с мехводом одинаково вооружены были.

Все боеготовые танки приказали перегнать к дороге, что вела на трассу Ровно – Луцк, там стали формировать новые подразделения. Мой вошёл в отдельную роту огнемётных танков – всего семь машин набралось, что были на ходу – командование принял старший лейтенант Фёдоров, командир роты боевого обеспечения полка. Экипажи выстроились у своих танков, и комиссар закатил речь на полчаса, говорить он умел, как и зажечь злость на вероломного врага. Я сам с интересом слушал.

Когда поступил приказ «по машинам», мы с Серёгой Жилиным быстро устроились в танке и, включившись в колонну, направились куда-то в сторону границы. Я сидел в открытом люке, свесив ноги внутрь башни. Хорошо, что очки выдали вместе со шлемофоном, они спасали от пыли, что стояла над колонной. Глянув на часы, определил, что покинули мы расположение в час дня. Завтрака не было, а вот обедом покормили, горячим, прямо с кухонь – суп был рисовый с рыбой и свежий хлеб с чаем, второго не было. Еще на три дня сухпая выдали каждому экипажу.