Идеальная жизнь

Свою первую большую и единственную любовь она встретила в Сиэтле – в городе, в котором родилась и выросла. Мать Блейз была школьной учительницей, отец – мясником. Братьев и сестер у нее не было. На учебу Блейз поступила в городской колледж. Их семья жила тихо и скромно. Денег у родителей всегда было мало, но Блейз, пока росла, никогда не задумывалась об этом. В ту пору она не мечтала об успехе, славе и богатстве и надеялась – как то советовал ей отец – посвятить себя делу, которое любишь. И она нашла такое дело, когда пошла работать на телевидение.

Тогда ей было двадцать три года. Билл был оператором и почти все время проводил на съемках, куда его отправляли по заданиям телеканала. В те дни Блейз была ведущей прогнозов погоды, это была ее первая работа на телевидении. Они безумно влюбились другу в друга и поженились после трех месяцев знакомства. Билл был добрым и заботливым – таких, как он, Блейз больше не встречала. Они были без ума друг от друга. Увы, почти все время Билл проводил в зонах военных конфликтов, снимая там репортажи. Через шесть месяцев он погиб от пули снайпера, и половина ее существа умерла вместе с ним.

С тех пор для Блейз осталась только работа. Блейз находила в ней отдушину, работа давала ей твердую почву под ногами, а после того, как не стало Билла, работа превратилась для нее в смысл всей ее жизни. После Билла она никого не любила так, как его. Спустя какое-то время Блейз поняла: даже будь он жив, их отношения никогда бы не были прежними. Ее стремительный взлет к вершинам успеха в двадцать три года просто не оставлял места для таких вещей, как семья и любовь.

С Гарри Стерном она познакомилась, работая в Сан-Франциско, через два года после смерти Билла. Стерн приобрел местную бейсбольную команду, и Блейз взяла у него интервью. На двадцать лет ее старше, он был четыре раза женат и считался одним из самых преуспевающих предпринимателей Кремниевой Долины. Стерн сделал все возможное, чтобы добиться ее расположения. Он был очарован ее холодной, слегка отстраненной манерой поведения. Блейз сказала ему, что слишком занята, чтобы встречаться с ним. Кроме того, она знала, что сердце ее по-прежнему принадлежит Биллу.

Гарри это нисколько не обескуражило. Такой умницы и красавицы, как Блейз Маккарти, у него еще не было. Чтобы завоевать ее, Стерну потребовался год. Он задействовал все имевшие у него возможности: приглашал в рестораны, делал подарки, баловал, чем только мог. На свете не было мужчины обаятельнее, чем Гарри. Даже сейчас, в свои шестьдесят девять лет, он был все еще красив. Они с Блейз оставались друзьями. После нее у него было еще две жены, и он сохранил прежнюю страсть к молодым женщинам.

Через полгода после свадьбы Блейз получила приглашение перейти на телевидение в Нью-Йорк. Для нее никаких сомнений, никаких споров на этот счет не было. Она с самого начала сказала Гарри: самое главное для нее – карьера. Блейз всегда была честна с ним. Она любила его, но не собиралась жертвовать карьерным ростом ради мужчины и никогда не оступалась от своих принципов. Пока Гарри был в поездке, она приняла приглашение от телеканала и, когда муж вернулся домой, объявила ему, что перебирается в Нью-Йорк.

Они стали жить на разных побережьях страны, на два дома, и так продолжалось какое-то время. Когда ей удавалось выкроить время, она приезжала к нему на уикенд в огромный дом в Хиллсборо. Или же Стерн прилетал к ней в Нью-Йорк. Через три месяца после переезда в Нью-Йорк Блейз забеременела, но менять свой безумный рабочий ритм не стала. Она работала вплоть до самого дня родов. Даже в родильное отделение больницы ее отвезли прямо из рабочего кабинета. В эфир она вернулась уже через три недели после рождения дочери. Узнав, что у нее начались роды, Гарри тотчас же вылетел к ней на самолете и едва успел к той минуте, когда их дочь появилась на свет.

Впрочем, у него уже имелось пятеро детей от предыдущих жен, и он никогда даже не пытался изображать из себя заботливого отца. Салиму он видел один-два раза в год и после нее обзавелся еще двумя детьми. Всего же их у него было восемь. В его глазах дети были той ценой, которую он был вынужден платить за то, что женился на молодых женщинах. Всем им хотелось иметь детей. Стерн был счастлив дать своим женам такую возможность и щедро помогал деньгами, но все равно оставался этаким виртуальным отцом.

Будучи ребенком, Салима очень переживала по этому поводу, но мать объяснила ей, что с этим ничего не поделать. Блейз любила свою дочь, но у нее вечно возникали дела, десятки новых проектов. И еще были люди, требовавшие ее первоочередного внимания. Салима понимала это и не обижалась на мать, а, напротив, боготворила ее.

После того как супруги разъехались в разные концы страны, брак с Гарри Стерном продлился еще пять лет, а затем они решили поставить точку в своих отношениях. К этому времени их уже ничего не связывало, за исключением теплой дружбы и редких поздних звонков в Нью-Йорк из Калифорнии и наоборот. Между ними не было ни враждебности, ни споров. Развелись они лишь спустя пять лет, когда Гарри решил жениться в очередной раз. Все это время он утверждал, что затянувшийся брак с Блейз хранил его от бед и неприятностей.

Затем он нашел себе некую супермодель, которая убедила его развестись и жениться на ней. Блейз даже прилетала на их свадьбу. Спустя годы ей от него ничего не было нужно, кроме финансовой поддержки дочери. Официально они были женаты одиннадцать лет, но прожили вместе как муж и жена не больше одного года. Когда они развелись, Блейз было тридцать восемь.

С тех пор они с Гарри виделись редко: она летала по всему миру, делая репортажи и беря интервью, и ее карьера продолжала неуклонно расти. У Блейз был непродолжительный роман с одним бейсболистом. Правда, тот оказался не слишком умным, и у нее с ним, по сути, не было ничего общего. Еще был роман с политиком, который неизменно вызывал интерес журналистов. После политика были преуспевающий бизнесмен и известный актер.

Ни одного из них Блейз по-настоящему не любила, да и свободного времени на них у нее тоже не было. Романы как-то незаметно заканчивались и сменялись новыми. Но ей по-прежнему было все равно. Мужчины в ее жизни были своего рода витринным украшением, недолгим развлечением, но не более того.

Ее последний роман – Блейз тогда было сорок один год – носил несколько иной характер. На их телеканале появился новый ведущий, красавец Эндрю Вейланд. Вся женская половина телеканала буквально млела по нему. Ни для кого не было секретом, что Вейланд женат. Блейз стала первой, кому он сообщил, что собрался развестись.

Он попросил ее никому об этом не рассказывать, чтобы, не дай бог, не пронюхали журналисты таблоидов, и буквально через несколько дней после своего признания пригласил Блейз на свидание. Она раздумывала лишь минуту. И хотя, как и все другие женщины, она была наповал сражена его яркой внешностью, все-таки в первую очередь ей нравился его блестящий ум. Вейланд был обаятелен, остроумен, с ним было легко и весело. Таким он был во всем, кроме любви.

Их отношения очень быстро переросли в бурный роман. Вейланд был обольстительным, привлекательным, восхитительным – такого мужчины в ее жизни еще не было. Он быстро вскружил ей голову, и Блейз по уши влюбилась в него. Когда же, через год после начала их отношений, он предложил ей выйти за него замуж, Блейз ответила согласием, не зная ни сомнений, ни сожалений. Даже Салима полюбила его. Эндрю Вейланд умел очаровывать всех, даже детей.

И поскольку оба работали на телевидении и посвятили себя карьере, то казались идеальной парой. Вейланд по-доброму, с пониманием, даже с юмором относился ко всему, чем занималась Блейз. Если раньше других мужчин раздражал ее плотный рабочий график, Вейланд, наоборот, восхищался ею и никогда не жаловался на то, что она слишком много работает. Более того, давал ей ценные советы.

Блейз была в курсе, что в то время, пока она с ним встречалась, Вейланд все еще жил в своем доме в Гринвиче с женой и детьми. Он часто уезжал туда на выходные, провести время с семьей. Он говорил, покуда дом не продан, приходится жить под одной крышей с женой. В городе Вейланд снимал квартиру и большую части времени проводил с Блейз. Она же почти все время была занята на работе, и тот факт, что Эндрю проводил выходные в Гринвиче с детьми, не особенно ее беспокоил.

Она все понимала. Лишь однажды, когда они заговорили о браке и Блейз поинтересовалась у Эндрю подробностями его развода и насколько тот приблизился к окончательному оформлению, она обратила внимание на промелькнувшую в его глазах тень неудовольствия. Она в первый раз поняла, что здесь что-то не так. В первый, но не в последний. Постепенно она начала подмечать и другие вещи: ложь здесь, полуправда там. В общем, сюрпризы посыпались на нее, как из рога изобилия. Неприятные сюрпризы, и не один, а целая россыпь лжи.

Практически все на телеканале давно уяснили себе: Эндрю Вейланд вовсе не намерен разводиться с женой, он остается ее законным мужем. Просто супруга не подозревает, что у него роман с Блейз Маккарти. Так оно и было: жена Вейланда знала так же мало, как и Блейз, которая была вечно занята на работе и бывала в разъездах. Ей и в голову не приходило сомневаться в нем или проверять то, что он сказал.

Когда же Блейз узнала, что он еще не встречался со своим адвокатом, а необходимые бумаги все еще не оформлены, Вейланд заявил, что это лишь «несущественные бюрократические мелочи» и он непременно займется ими в самом ближайшем будущем. Но так и не занялся, и развод не состоялся. Вейланд просто изменял жене и дурил голову Блейз. И пока Блейз в течение года старалась не афишировать их отношений, чтобы не портить ему судебного решения на бракоразводном процессе, Эндрю уверял супругу, что вынужден подолгу оставаться в городе из-за бесконечной работы.

В известном смысле, он одерживал победу за победой на обоих «фронтах». Нанятый Блейз детектив сообщил ей все, что она хотела знать об Эндрю Вейланде. Тот проводил выходные с женой и детьми, а будние дни – с Блейз. Его друзья в Гринвиче считали Вейландов счастливой семейной парой, а жена была уверена, что Эндрю и Блейз Маккарти – всего лишь коллеги и добрые друзья.

– Как же ты собирался на мне жениться? – спросила его Блейз, узнав наконец правду. – Стал бы говорить ей, что не приедешь на выходные? Признался бы в том, что ты двоеженец?

Блейз была вне себя от горя. В конечном итоге кто-то проболтался, и история стала известна журналистам. В таблоидах появились фотографии жены Вейланда и их детей. Блейз тут же заклеймили как разрушительницу семейного очага. Ей целых три месяца пришлось скрываться от папарацци, которые караулили ее возле дверей дома или телестудии.

Эндрю был отъявленный обманщик, неисправимый лжец. Отношения, в которые верила Блейз, оказались насквозь фальшивыми. Человек, которого она любила и которому верила, оказался плодом ее фантазии. Он не существовал. Она доверилась ему, но ошиблась в чувствах. Как выяснилось, Вейланд вовсе не собирался разводиться. Все это время он обманывал ее, а она, наивная, глупо попалась на его крючок, так как безоглядно верила ему. Ей и в голову не приходило, что он способен на ложь.

Когда Гарри узнал об ушатах грязи, вылитых на нее в газетах, он позвонил Блейз и выразил ей сочувствие. Он знал, что Блейз порядочная женщина и не в ее стиле связываться с женатыми мужчинами. Прервав отношения с Эндрю, она несколько месяцев проплакала. Ей казалось, что жизнь закончилась.

Роман с Вейландом длился шестнадцать месяцев, меньше, чем полтора года. Однако разрыв так потряс ее, что с тех пор мужчин у нее больше не было. Она привыкла говорить, что добровольно не замужем.

У нее не было никакого желания вновь подвергать себя риску. Но хуже всего было то, что Вейланд продолжал ей звонить. Он так и не извинился перед ней за свою ложь и с завидным упорством продолжал слать ей электронные письма и эсэмэски, в которых говорил, как он ее любит и как скучает по ней, но ни разу не написал, что сожалеет о случившемся. Целых два года после того, как она от него ушла, Вейланд постоянно пытался вновь затащить ее в постель, зная, что это ее уязвимое место. Впрочем, Блейз хватило ума не поддаться на подобные уловки.

И все же она скучала по нему, вернее, по тому вымышленному образу, в который когда-то влюбилась. Однако она больше не верила его лжи. Эндрю продолжал обещать, что они с Мэри-Бет вот-вот разведутся, что было явной неправдой. Блейз была в курсе, что после нее он водил за нос еще нескольких женщин. Супруга же, по всей видимости, была готова простить ему все.

В последнюю минуту Блейз вспомнила, кто он на самом деле такой, и сбежала. Она ни за что не призналась бы ему в этом, но ей было страшно одиноко. Она часто вспоминала о тех временах, когда у них был роман. Более того, когда Вейланд звонил, сердце ее по-прежнему трепетало, как будто желая поверить, что любовь, хотя бы малая ее часть, никуда не делась. Впрочем, в моменты благоразумия Блейз понимала: увы, все совсем не так. Эндрю Вейланд – лжец до мозга костей. Она вздохнула с облегчением, когда он получил работу на другом телеканале и переехал в Лос-Анджелес. Туда же, разумеется, перебралась и его жена с детьми.

Вейланд утверждал, что после разрыва с Блейз у него пропало всякое желание довести развод до конца. В нем просто не было смысла. По мнению Эндрю, именно Блейз была виновата в том, что он не развелся, что, разумеется, было очередной ложью. Впрочем, Эндрю лгал, как дышал.

Время от времени он продолжал ей звонить, и, поскольку в данный момент в ее жизни никого не было, Блейз иногда отвечала на его звонки. Они все-таки были знакомы, и с ним можно было поговорить на темы, связанные с телевидением. Вейланд был неглуп, остроумен, но теперь она твердо знала, что больше не попадет под его чары. Ей просто приятно слышать его голос, о чем бы он там ни говорил.

Как бы глупо она ни чувствовала себя временами, Эндрю заполнял пустоту, которая образовалась в ее жизни после их расставания. Увы, после их разговоров Блейз неизбежно впадала в депрессию. Она чувствовала себя дурой и неудачницей. Боже, как же ее угораздило клюнуть на его лживые уловки! Как долго она позволяла ему манипулировать собой! Она была нужна ему лишь затем, чтобы спать с ней и обманывать жену, но не более того.

Эндрю Вейланд использовал ее, как использовал всех остальных в своей жизни. Теперь Блейз было больно даже думать об этом, и она страшно боялась вновь наступить на те же грабли. Но, как и раньше, она нашла убежище и утешение в работе.

Блейз вошла в свой домашний кабинет и включила свет. Поставив портфель рядом с письменным столом, вновь заглянула на кухню и, достав из холодильника салат, вернулась с ним в кабинет, чтобы просмотреть документы, которые ей понадобятся завтра. Это та жизнь, которая ей нравится. Больше ей ничего не нужно. Блейз тотчас же с головой ушла в работу. Когда же она наконец закончила ее, было уже десять часов.

Салиме звонить было поздно: в их буколической глуши спать ложатся рано. Блейз вновь ощутила себя виноватой. Взяв тарелку из-под салата, она отнесла ее на кухню. Нет, она просто обязана позвонить дочери до отъезда в Лондон. Впрочем, она еще успеет сделать это завтра утром. Ей вечно не хватало времени, – вернее, хватало, но лишь для работы.

Блейз стояла и, глядя в окно на Центральный парк, думала о Салиме. У Блейз была прекрасная квартира, которую она купила девять лет назад, когда они с Гарри наконец развелись и продали квартиру на 74-й Восточной улице. Пентхаус на Пятой авеню идеально устраивал Блейз – просторная гостиная с чудесным видом из окна, уютная, обитая бледно-розовым шелком, в которой она проводила большую часть времени, бывая дома. Огромная ванная, облицованная белым мрамором, рядом – гардеробная. В конце коридора располагалась вторая спальня. В ней спала Салима, когда приезжала домой из школы.

Имелись в квартире и просторная кухня, оборудованная по последнему слову техники, и столовая, в которой при желании можно было устраивать званые обеды, каких она, впрочем, никогда не затевала. За кухней располагались еще две комнатки, пустовавшие с того самого дня, когда Блейз въехала в эту квартиру. Ее вполне устраивала приходившая каждый день помощница. Но чтобы в ее квартире, помимо нее, жил кто-то еще – боже упаси! Она привыкла к одиночеству и неприкосновенности личной жизни. Блейз была готова сменить образ жизни, когда собиралась выйти замуж за Эндрю Вейланда. Но теперь это все в далеком прошлом, от которого ее отделяют световые годы. Не считая десятка телефонных звонков за четыре последних года, можно считать, что он выпал из ее жизни.

Когда внутреннее убранство квартиры было готово, наверно, не оказалось ни одного модного журнала, который бы не поместил на своих страницах ее фото. Спустя девять лет квартира по-прежнему сверкала чистотой. Блейз почти не жила в ней, обитая в неком идеальном мире комфорта и роскоши, в мире, нисколько не похожем на ту скромную жизнь, которую она когда-то вела в Сиэтле. Блейз Маккарти была популярна, знаменита и успешна, что на ее поприще удавалось немногим. Карьера на телевидении не длится долго. Блейз же благодаря присущей ей хватке, таланту и упорству сумела пробиться наверх и надолго удержаться там. Такая жизнь вызывала зависть у окружающих, у тех, кто мечтал об успехе и славе. Конкурентки при первой же возможности постарались бы отобрать ее у Блейз.

Чего никто не замечал, так это ее одиночества, тех мгновений ее жизни, в которых не было никого, кто мог бы подарить ей любовь и поддержку. Откуда людям было знать, что Блейз выпало испытать и перенести – предательства людей вроде Эндрю Вейланда или мнимых друзей, которые потом сами поспешили исчезнуть из ее жизни, людей, стремившихся погреться в лучах ее славы, так или иначе пользовавшихся ею в своих корыстных целях. Ее одиночество было им всем неведомо.

Блейз улыбнулась, вернулась к столу и бросила взгляд на журнальную статью, которую Марк специально выделил для нее фломастером. Подержав журнал в руках, Блейз сунула его в портфель.

Это была небольшая хвалебная статья о ней. Над фотографией, полученной у руководства телеканала, аршинными буквами был набран заголовок: «Совершенная жизнь». Да, со стороны могло показаться именно так. Но лишь одна Блейз знала, насколько это далеко от истины. Ее жизнь ничуть не отличалась от жизни других людей и в чем-то даже была существенно труднее. Каждый ее день являл собой нескончаемую борьбу за то, чтобы не потерять то, что она имеет, или, образно говоря, за тот плацдарм, который она изо всех пыталась отстоять.

Блейз была одна на вершине, на которую ей удалось взобраться: она жила в отелях в разных уголках мира, невзирая на хвори, летала туда, куда вряд ли захочет сунуть нос любой здоровый человек. Почти всю жизнь она только и делала, что куда-то спешила, – если не с самолета, то на самолет. Никто понятия не имел, что представляла собой ее жизнь – та самая, которой многие завидовали. Никто не догадывался о том, какую цену приходится за нее платить. Эта жизнь была далека от совершенства, и Блейз отлично это знала. Но сколь ни была трудна или одинока эта жизнь, Блейз ни за что не променяла бы ее ни на какие богатства мира.

Глава 2

Будильник, как всегда, зазвонил в четыре часа утра. Не открывая глаз, Блейз протянула руку и выключила его. Полежав еще несколько минут с закрытыми глазами, она заставила себя встать. За окном было еще темно, но с Пятой авеню уже доносился рокот автомобильных двигателей. Блейз улыбнулась: Нью-Йорк никогда не ложится спать. Всегда есть те, кто ночью не смыкает глаз. Почему-то эта мысль была ей приятна.

Блейз снова вспомнила об этом, войдя в ванную. Зачесав назад рыжие волосы и перехватив их резинкой, чтобы не намочить, она приготовилась принять ванну. Голову Блейз, как обычно, вымыла на ночь. Когда она приедет в студию, парикмахерша причешет ее, а гримерша наложит макияж. Пока они будут колдовать над ней, Блейз успеет просмотреть перед эфиром нужные ей материалы.

Скользнув в огромную ванну, Блейз несколько минут задумчиво сидела в горячей воде, набираясь энергии для наступающего дня. Обычно это были последние минуты умиротворения и покоя. Тем более что вечером она уже будет в самолете.

Без четверти пять она вошла на кухню и поставила чайник. Затем шагнула к входной двери и забрала газеты. Прежде чем отправиться на работу, Блейз всегда старалась внимательно изучить свежий номер «Нью-Йорк таймс» и «Уолл-стрит джорнэл». Затем она пробежала глазами заголовки новостей в поисковике Интернета. Она должна быть в курсе последних событий еще до того, как найдет на рабочем столе распечатки – об этом позаботится Марк – и новость прозвучит в утреннем эфире.

Перестрелка в лос-анджелесском университете была на первых полосах всех газет. К великой радости Блейз, сообщалось, что Патрик Олден все еще жив, хотя и подключен к аппарату искусственного дыхания. Так что жизнь его висит на волоске. Интересно, подумала Блейз, если Олден выживет, сумеет ли он восстановить здоровье или же останется инвалидом. В любом случае полученные им ранения серьезны и вряд ли пройдут бесследно для организма.

А как там его жена, его дети? Это трагическое происшествие будет главной темой ее утреннего выпуска новостей, за которой последует репортаж на тему финансов. Блейз самым тщательным образом изучила, откуда он, последний подъем рынка ценных бумаг, и что за этим кроется.

Блейз съела всего один тост и запила его чаем. Для более плотного завтрака было еще слишком рано. Тем более что в студии ее ждали фрукты и другая еда. Кстати, этим же, помимо ведущих, кормили и гостей передачи. Но Блейз перед работой почти ничего не ела. Не было аппетита.

Сегодня на ней были темно-синий блейзер, белая шелковая блузка, серые брюки и туфли на высоком каблуке.

В утренних выпусках Блейз предпочитала выглядеть слегка небрежно. Дорогую одежду она приберегала для интервью и специальных репортажей. Блейз уже выбрала стильный черный костюм, который наденет в Лондоне для завтрашнего интервью с британским премьер-министром. Вещи она собрала еще вчера, и теперь две ее небольшие сумки стояли в прихожей. Она заберет их сегодня вечером, когда приедет домой, чтобы переодеться. Отправляясь в ночные полеты, Блейз обычно надевала брюки и другую удобную одежду. Это вошло у нее в привычку.

На часах было без двадцати шесть, когда Блейз полностью прочитала обе газеты. Она причесалась, убедилась, что одежда сидит на ней идеально, взяла сумочку и портфель, надела пальто и без пяти минут шесть спустилась вниз.

Талли уже ждал ее. Он широко улыбнулся Блейз, когда та села в машину.

– Доброе утро, мисс Маккарти. Хорошо выспались? – спросил он.

– Да, спасибо, прекрасно. Как ваши дела, Талли?

– Неплохо. Вчера засиделся допоздна, смотрел один старый фильм. – Водитель пояснил, что смотрел «Касабланку», и оба сошлись на том, что фильм действительно замечательный. До недавнего времени темой их разговоров был бейсбол. Блейз так же, как и Талли, болела за «Янкис». Всякий раз, когда у нее бывала такая возможность, Блейз давала ему билеты на бейсбольные матчи, за что Талли был ей несказанно благодарен. Иногда ей удавалось раздобыть билеты даже на чемпионаты мира.

Через несколько минут Талли высадил ее возле здания телецентра. В этот час улицы были почти пусты, и они быстро доехали до ее работы. В двадцать минут седьмого Блейз вошла к себе в кабинет. Марк уже ждал ее с подборкой последних новостей. Быстро просмотрев их, она с облегчением отметила, что Пэт Олден жив. Если бы он умер, Блейз непременно сказала бы о нем немало добрых слов. На всякий случай, она была готова и к такому исходу событий.

Вместе с трагическими событиями в Лос-Анджелесе главной темой ее утреннего выпуска стало насилие в кампусах и проблемы с лечением душевнобольных. Случаев, подобных лос-анджелесскому, в недавнее время было немало. В них также фигурировали психически неуравновешенные студенты, всячески избегавшие лечения и позднее совершившие акты агрессии. Последствия, как правило, были самые трагические.

Внеся в тексты новостных сообщений окончательную правку, Блейз отправилась к парикмахеру и гримеру, где провела минут сорок под светом софитов, готовясь к выходу в эфир и общаясь с двумя женщинами, с которыми виделась каждое утро. Обе были молоды и имели маленьких детей. Иногда они интересовались у нее, как поживает Салима. Блейз неизменно отвечала, что с дочерью все в порядке. Она не особенно распространялась о Салиме. В свою очередь Блейз интересовалась, как дела у их детей, на что следовал примерно такой же ответ. И как всегда, когда с прической и макияжем было закончено, Блейз понимала, что выглядит потрясающе.

В четверть восьмого она была готова, а через пять минут с деловым и в то же время спокойным видом села за стол. Перед камерой сидела женщина, которой подвластна любая ситуация. Блейз Маккарти была звездой на все сто процентов. В ожидании сигнала оператора о начале эфира ее лицо было сосредоточенно серьезным, но через секунду осветилось теплой улыбкой, и Блейз пожелала зрителям доброго утра.