М-2 Тула-Москва

– Да, тебя – готов, я тебя и так долго ждал. Но другие – не я. Мало кто будет ждать год или несколько лет до свадьбы.

– Я уже заметила, что для мужчин ожидание – сложный процесс, и как только появляется на горизонте более доступная особь женского пола, вы переключаетесь на неё, – говорила Алина с упрёком, косвенно обвиняя Кирилла в грехах всего мужского рода. – Я в прошлом году, когда жила у бабушки в деревне, начала встречаться с одним молодым человеком. Он уже на первом свидании начал распускать руки, я ему надавала пощёчин, вырвалась и убежала домой. Думала, на следующий день он придет извиняться, но нет, всего через день он и думать обо мне забыл, уже встречался, обнимался и целовался во всю с нашей соседкой Машкой, – Алина замолчала и посмотрела на Кирилла, ожидая реакции на свой рассказ.

– Дурак он, – сказал Кирилл и прижал Алину к себе, а она облегченно вздохнула. – И это всё? Больше ты не с кем не встречалась?

– Нет.

– Почему?

– Не знаю. Я почему-то всегда себя чувствовала твоей. Даже когда ты начал встречаться с Лерой, и это происходило на глазах у всех, я и тогда ощущала себя немного твоей девушкой.

Кирилл хотел сказать, что в душе он тоже был целиком и полностью её, но не стал, побоялся, что она не поймет, поднимет на смех, начнет перечислять его романы.

– Тебе больно было? – спросил Кирилл после паузы.

– Да, больно. Но в первый раз всегда так, я в книжках читала, и подруги рассказывали. Во второй раз всё по-другому будет.

– Мы не будем торопиться со вторым разом, – сказал Кирилл и чмокнул Алину в лоб.

– Кирилл, а если я забеременею? – в глазах Алины читался испуг. – Мы же не предохранялись.

– Не должна забеременеть, я успел вовремя выйти из тебя. А в следующий раз мы будет предохраняться. Я не знал, что сегодня всё так сложится, а так бы подготовился.

– Значит, ты всё-таки шёл ко мне физикой и математикой заниматься? – шутливо спросила Алина. – Получается, ты хотел со мной к экзаменам готовиться, а я тебя соблазнила!

– Глупенькая! – Кирилл прижал Алину к себе. – Я давно и очень сильно хотел тебя, и знал, что когда-нибудь мы будем вместе, просто не ожидал, что сегодня.

Он не стал рассказывать в этот раз о своих чувствах, о них можно поведать позднее. Уже то, что сегодня произошло, счастье. Теперь Кирилл точно знал, что любит Алину, не просто хочет добиться расположения гордой красавицы, сердце которой не смогли завоевать другие претенденты, не просто жаждет её физически, хотя и физически он хотел её давно, не просто она ему нравилась внешне, он любил её душу. Кирилл знал, какой Алина ранимый и хрупкий ребенок, вся показная дерзость, бравада – это пыль в глаза тем, кто не хочет её принимать такую, как есть. Кирилл ещё до Нового года знал, что Алина – маленькая, беззащитная девочка, которую надо оберегать, и он готов заботиться о ней всю жизнь, если она позволит. Страх того, что Алина даст ему от ворот поворот, всегда сидел где-то внутри. Даже сейчас Кирилл не стал говорить, что влюблён, боясь напугать и смутить Алину своими чувствами.

Он опять начал ласкать Алину, лёгкими движениями дотрагиваясь до её груди, живота, вдыхая аромат чистой, белой, почти прозрачной кожи.

– Кирилл, тебе надо собираться домой, – прошептала Алина, хотя явно не хотела, чтобы он уходил.

– Почему? Я не хочу никуда уходить, хочу всегда быть с тобой.

– Это пока, к сожалению, невозможно, – Алина в шутку оттолкнула от себя Кирилла. – Скоро должна мама прийти.

Кирилл сразу вышел из состояния блаженства и стал серьёзным.

– Когда она придёт?

– Через полчаса примерно. Она отпросилась с работы. Должна была пойти к стоматологу. У неё вчера зуб разболелся. А после стоматолога – сразу домой.

Кирилл стал одеваться. Как бы ему не хотелось расставаться с Алиной, их не должна видеть вместе её мама. Тамара Николаевна была строгой матерью, старой закалки, и если бы она узнала, что в их квартире произошло сегодня, то устроила бы Кириллу и Алине нагоняй и точно запретила бы им видеться.

– Когда мы теперь увидимся? – спросил Кирилл.

– Завтра отец весь день будет дома. Он вызвал мастера чинить телевизор, из-за этого отпросился с работы.

– И у меня отец завтра дома, у него график на работе сейчас – два через два, два дня работает, два дня – дома. Значит, надо встретиться на нейтральной территории, – Кирилл задумался. – Давай завтра на лодке покатаемся? Недалеко от стадиона «Металлург» открыли лодочную станцию, там работает парень, с которым я в футбол играю. Он нам бесплатно разрешит прокатиться.

– Я согласна, – сказала Алина, улыбка снова засияла на её губах, обнажая ровные белые зубки. – В какое время встретимся?

– Я за тобой зайду в два часа примерно.

– Хорошо, а теперь тебе пора.

На прощание они ещё долго целовались. Кирилл не хотел уходить и растягивал приятные мгновения. Он оглядел Алину с головы до ног, желая унести с собой её образ, запомнить каждую деталь. Снова в который раз Кирилл поразился, какая у неё фигура. У Алины были самые красивые и длинные ноги, какие он только видел.

– До завтра, Кирилл! – голос Алины вывел его из оцепенения.

Он вышел на улицу, уже мечтая о завтрашнем дне.

Глава пятая. Однажды вечером в Центральном парке.

Кирилл

Лето стремительно мчалось к своему экватору. В Туле, как и в других городах средней полосы России, девять месяцев в году погода стояла промозглая, слякотная, в зимнее время иногда меняясь на морозную, с вьюгами и снегопадами. Солнце – редкий гость для жителей центральной части страны, поэтому туляки и их ближайшие соседи с нетерпением ждали трех летних месяцев.

Температура в июле 1995 года радовала туляков, поднимаясь днем до отметки 28 градусов. Школьники и студенты наслаждались летними каникулами, прогуливаясь по паркам и купаясь в местных водоёмах. Кирилл недавно сдал экзамены в Тульский политехнический институт, получил достаточно хорошие баллы, но их все равно не хватило для желанного многими абитуриентами дневного отделения экономического факультета, поэтому он выбрал заочное обучение. Он восхищался Алиной, набравшей максимальный балл и с легкостью поступившей на «экономику». Выбор специальности дался Кириллу сложнее, чем сами экзамены, но любовь к Алине победила давнюю страсть к компьютерным играм и программированию, а слова подруги: «За управленцами будущее», перевесили чашу весов в сторону «Мировой экономики». Информатика, о которой когда-то мечтал Кирилл, больше не имела приоритета. После поступления в вуз Кирилл вздохнул свободнее и целыми днями пропадал с Алиной на улице, гуляя в берёзовой роще или купаясь в каком-нибудь из ближайших прудов, или бродя по городу без определенной цели и поедая мороженое.

Он курил на балконе, жмурясь от яркого июльского солнца и подставляя лицо под палящие лучи, когда в квартире раздался телефонный звонок. Кроме Сергея Васильевича и Кирилла дома никого не было. Отец спал после ночной смены, и его не могли разбудить даже пронзительные звуки электродрели соседей снизу, постоянно ремонтирующих квартиру, не то что лёгкое попискивание телефонного аппарата. Богатырский сон отца позволял Кириллу чувствовать себя дома вольготно и курить на балконе, не прячась. В данный момент юноша был похож на огромного кота, который при виде солнца выгибается и подставляет лучам то один, то другой бок. Перед тем как зазвонил телефон, Кирилл в очередной раз перечитывал записки Алины. Они встречались примерно две недели, и записок скопилось одиннадцать штук. Кирилл вспомнил тот день, когда получил первое письмо Алины. Они катались на лодке по маленькой речушке – Упа, а потом устроили пикник на лугу, огороженном от любопытных прохожих ветвистыми ивами и молодыми берёзками. Алина лежала рядом с Кириллом на стареньком, потрёпанном одеяле в купальнике изумрудного цвета и водила травинкой по его груди. Кирилла разбирал смех, а Алина была серьёзна и вдруг ни с того ни с сего сказала:

– Я после выпускного начала вести дневник. Ты только не смейся, что я какая-то старомодная или, наоборот, маленькая дурочка. Если начнешь шутить, я ничего больше тебе не расскажу.

– Алинушка, я не смеюсь, мне просто щекотно от травинки. Расскажи, пожалуйста, что ты записываешь в дневник.

– Я записываю всё о наших встречах, что ты мне говоришь, что я думаю и чувствую. Понимаешь, через десять лет, а может и раньше, мы многое забудем. Конечно, самое важное навсегда останется в памяти, но мелкие детали испарятся из головы, а я не хочу ничего забывать, хочу запомнить каждое слово, каждый взгляд, каждый жест, чтобы на старости лет перечитывать дневник и вспоминать это лето и то, как хорошо нам было вместе.

– У нас впереди ещё много таких, как это лето.

– Кирилл, я ещё кое-что написала лично тебе, – Алина встала, нашла в траве юбку и достала из кармана свёрнутый вчетверо тетрадный лист. – Держи. Прочитаешь, когда придёшь домой, сейчас не разворачивай. Договорились?

– Я готов тебе пообещать всё, что угодно! С тобой я как под гипнозом… Конечно, обещаю. Что мне ещё остаётся…

И сегодня Кирилл в который раз перечитывал письма Алины. Каждая буква, каждая запятая, каждый завиток размашистого почерка находили отклик в сердце. Когда по-настоящему любишь человека, каждая мелочь, связанная с объектом обожания, приобретает колоссальное значение, будь то клочок бумаги со знакомым почерком или запах духов, или родинка на левой щеке, всё становится неотъемлемой частью жизни, необходимостью, без чего невозможно дальнейшее существование. Так и в случае с Кириллом, простенький текст записки был сейчас важнее любых документов: паспорта, диплома, похвальных грамот.

«Кирилл, я лежу в темноте и не могу уснуть. Всё время думаю о тебе. Наверно, это покажется глупым, но всё, что не смогла сказать, буду писать. Вспоминаю наши поцелуи. Эти ощущения сводят с ума. А ещё ты необычайно хорош собой. И даже если буду подшучивать над твоей внешностью, не верь. Ты просто бесподобен: и лицо, и фигура, а главное, глаза. Я не могу насмотреться на твои глаза. Уже скучаю и жду завтра. Алина».

Кирилл приложил зачитанную до дыр бумажку к губам и поцеловал. Из сладких грёз парня вывел надоедливый телефонный звонок.

– Алло, – сказал он в трубку невидимому абоненту.

– Привет, Кирилл! Папа дома? – ответил приятный баритон на другом конце провода.

– Дома, только он спит после работы. Что ему передать?

– Ты меня не узнал, Кирилл? Это дядя Коля из Москвы.

– Дядя Коля, здравствуйте! Действительно, не узнал.

– Сергей месяц назад звонил, спрашивал о работе для тебя в Москве. Вот насчёт этого и хотел поговорить. Есть место в одном санатории в Подмосковье, но только разнорабочим. Ничего сложного. Нужно помогать, если что-то сломается, гвоздь прибить или покрасить, а в остальное время будешь гулять, отдыхать. Санаторий находится в сосновом бору. Воздух чистейший. Комнату тебе там выделят до сентября. Согласен?

– А когда нужно приступить к работе? – спросил Кирилл. Сердце предательски заныло, когда он представил, что на полтора месяца придется оставить Алину.

– Завтра уже надо быть в Москве. Мне вчера звонил приятель. Он в санатории с июня работает. Говорит, срочно помощник нужен.

– Я согласен, – вздохнул Кирилл, настроение мигом испортилось. – Когда папа проснется, скажу ему. Вечером соберу вещи, а завтра утром на первой электричке приеду к вам.

– Отлично! Будем тебя ждать! Пока, Кирилл! Отцу передавай привет от меня!

– До свидания!

Кирилл повесил трубку и ещё долго стоял у телефона в замешательстве. Да, он ждал звонка дяди Коли, хотел найти работу в Москве. В столице другая зарплата, в разы больше, чем в Туле, даже у разнорабочих и грузчиков, но придется на долгое время расстаться с Алиной.

«Что такое шесть недель?!» – уговаривал себя Кирилл, но на душе было неспокойно. Неведомая ранее тревога засела внутри. Кирилл привык к ежедневным встречам с Алиной. Такой разнообразной гаммы эмоций он ещё никогда не испытывал. Когда минуты блаженства перемешивались в невероятно сладком коктейле с часами нежности, а ночи были нужны только для того, чтобы мечтать о завтрашнем дне. Когда каждое её необдуманное слово обретало смысл, а её лицо приравнивалось к лику древнего божества. Когда готов на всё, даже на самый отчаянный шаг… Завтра нужно будет оставить эту наполненную счастьем жизнь и уехать в Москву.

Пальцы сами набрали телефон Алины.

– Алло, – ответил любимый голос.

– Привет!

– Привет, Кирилл! – было сказано всего два слова, а мрачное настроение потихоньку начало отступать.

– Чем занимаешься?

– У меня сегодня много дел, Киря. Мать попросила или, точнее, приказала убраться дома и перегладить гору белья. Сейчас глажу. Ещё и половину всего не сделала, – Алина вздохнула.

– Золушка ты моя! Давай я сейчас приду к тебе, помогу немного.

– Нет, Киря, ты меня только отвлекать будешь, – в голосе Алины прозвучали озорные нотки.

– Чем это я тебя буду отвлекать? – подражая ей, ответил Кирилл.

– Сам знаешь чем!

– Не знаю, объясни! – он начал подразнивать Алину.

– Киря, ты всё прекрасно понял!

– Алин, у тебя сейчас есть кто-нибудь дома?

– Нет никого.

– Тогда, в чём дело? Я скоро буду у тебя, – он уже было сорвался с места, но Алина остановила его.

– Нет, Кирилл, не сегодня.

– Почему?

– Не знаю, как тебе лучше объяснить, но попробую… У женщин бывают такие дни, в которые к ним лучше не подходить. В эти дни мы плохо себя чувствуем, становимся раздражительными и капризными. Ты понимаешь меня?

– Уф! – выдохнул он с облегчением. – А я уже подумал, что проблема во мне, и ты меня видеть не хочешь.

– Глупенький! – рассмеялась Алина.

– Это даже хорошо, Алин. Ты зря переживала, что забеременеешь. Я же говорил, всё под контролем.

– Спасибо, Киря, за бережное отношение ко мне, – и он не понял, шутит Алина или говорит серьёзно.

– Получается, мы сегодня не увидимся? – Кирилл начал нервничать, ему обязательно нужно сегодня поговорить с Алиной, рассказать о скором отъезде в Москву, по телефону он не хотел обсуждать такое важное событие. – Давай я просто в гости к тебе зайду, помогу, чем смогу. Обещаю, приставать не буду.

– Может, я сама, как увижу тебя, начну приставать, – снова в трубке зазвучал звонкий, такой родной смех. – Нет, Киря, не получится… А вечером меня позвала Олеся в Центральный парк. Все наши собираются в парке сегодня в семь вечера, будут отмечать поступление в институт. Может, присоединимся к ним?

– Мне вчера Саня звонил, предлагал с ним и с Егором в парк пойти, но я ответил, что не знаю, подумаю. Хотел с тобой посоветоваться.

– Отлично! Тогда идём вместе!

– Хорошо, я скажу Сане, что приду не один, а с девушкой.

– С какой такой девушкой? – теперь Алина начала над ним подшучивать.

– Ты её знаешь! – подыграл ей Кирилл.

– И как она выглядит?

– Она шатенка с большими карими глазами, с пухлыми розовыми губками, которые мне всё время хочется поцеловать. У неё тонкая талия и стройные ножки, таких я ещё ни у кого не видел, нежные руки и ласковый голос, и я самый счастливый человек на свете, когда она со мной, и самый несчастный, когда её нет рядом.

– Получилась какая-то идеальная девушка. Я таких не знаю, – тихо сказала Алина.

– Зайду за тобой в шесть.

– Хорошо, буду ждать.

– Целую тебя, моя хорошая!

– И я тебя, милый!

Кирилл положил трубку и взял ручку из школьной карандашницы на письменном столе. Вырвав из тетради чистый лист, он начал писать…

Ровно в 18 часов Кирилл позвонил в квартиру Алины. Щёлкнул замок, и девушка распахнула дверь. Как обычно, при виде её рот Кирилла растянулся в улыбке. Алина стояла на пороге квартиры, похожая на красивую статуэтку, и улыбалась ему в ответ. Сравнить девушку можно было разве что с изображением Синди Кроуфорд на плакате в парикмахерской, где работала Татьяна Ивановна, но черты лица Алины были милее, чем у знаменитой манекенщицы. Алина так крепко засела в голове и сердце Кирилла, что любая модель меркла на её фоне. Для прогулки в парк девушка оделась просто: в джинсовые шорты, визуально делающие ноги ещё длиннее, и белую футболку, облегающую высокую грудь. Но даже такие незамысловатые вещи смотрелись на Алине невероятно сексуально. Кирилл привык видеть её без макияжа, но в тот вечер она подкрасила ресницы тушью, от чего они стали ещё более густыми и пушистыми, а губы блестели под тонким слоем прозрачной помады. Все эти мелкие, незначительные детали в настоящий момент приобретали глобальное значение для Кирилла, почти такое же, как таблица Менделеева для любого человека, серьёзно занимающегося химией, или как строение атома для каждого физика-ядерщика.

Первая вышла из минутного оцепенения Алина и громко крикнула родителям так, чтобы её было слышно в каждой комнате:

– Мам, пап, я ухожу! Дома буду примерно в одиннадцать часов!

– Только не позже! – раздался из глубины квартиры голос Тамары Николаевны.

Алина выпорхнула в подъезд, захлопнув за собой дверь. Её руки обвили шею Кирилла, и он почувствовал лёгкое прикосновение губ девушки к своим губам. У Кирилла бешено заколотилось сердце, а кровь ударила в голову.

– Алинка, ты с каждым днем становишься всё красивее!

– Пошли быстрее, – она взяла его за руку и потянула к выходу. – А то мама может за нами подглядывать в глазок.

– Да, пошли. У тебя строгая мама. Я даже немного побаиваюсь её.

– Мою маму все боятся, не только ты! – сказала Алина, сделав большие глаза.

Они пешком дошли до остановки «Быткомбинат» и сели на автобус N 18, единственный маршрут, проложенный через весь город. Одноклассники ждали Кирилла и Алину у входа в Центральный парк. Саня обнимал за талию смеющуюся во весь голос Олесю и что-то шептал ей на ушко. Рядом с влюблённой парочкой стояли Егор с Лерой. Они курили и не разговаривали друг с другом.

«Наверно, Егорка опять загулял, – подумал про себя Кирилл, наблюдая за выражением лица Леры, её нахмуренными в молчаливом негодовании бровями и губами, сжатыми в одну тонкую линию. – Как я мог с ней раньше встречаться!»

После таких мыслей Кирилл ещё крепче сжал руку Алины, и они подошли к друзьям.

– Всем привет! – поздоровался он с одноклассниками и пожал друзьям руки.

– Привет! – сказала Алина, затем подошла к Олесе и чмокнула её в щеку.

– Вот значит, какая у тебя девушка! – Саня присвистнул. – А мы с Олеськой всю голову сломали, пытались угадать, с кем придёшь!

– Они же вместе с выпускного ушли! – вставил своё слово Егор. – Ты что, не в курсе? Я хоть и не видел лично, но слышал от других, что эти двое целовались у всех на глазах, а потом вместе вышли из школы.

– Алина, почему ты мне ничего не рассказывала? – надулась Олеся от обиды.

– Ты не спрашивала, – ответила Алина и пожала плечами.

– Кирилл у нас известный ловелас! – съехидничала Лера. – У него каждый месяц новая пассия. Так что посмотрим, что за девушка будет у Кирилла Семёнова в августе.

– А тебе-то что? – огрызнулась Алина. – Какое тебе дело до Кирилла и его девушек? Тебя это уже давно не касается!

– Девочки, хватит! Опять вы начинаете! – Егор пытался успокоить Леру, приобнял её за плечи и поцеловал. – Алина 00права. Малышка, какое тебе дело до Кирилла? Тебя должен волновать только я.

– А меня и волнуешь только ты! – ответила Лера и поцеловала Егора в губы. – Ты у меня самый лучший!

Кирилла задели слова Леры, и он готов был врезать Егору за то, что тот постоянно везде берет её с собой. И поведение Леры, и её внешний вид вызывали чувство стойкой неприязни. Сегодня она не изменила себе и вырядилась ярко и вызывающе: в мини-юбку, чёрные в крупную сетку колготки и ядовито-розовую футболку, приспущенную с одного плеча. Губы девушки сверкали от сиреневой помады с блёстками, а чёлка, намертво склеенная лаком, даже от сильного ветра не шевелилась. Лера повисла на руке Егора и сделала вид, что безумно счастлива с ним, хотя пять минут назад они даже не смотрели в сторону друг друга.

– Пошли отмечать поступление в высшие учебные заведения, студенты! – сказал Егор и, не выпуская Леру из объятий, направился по аллее к центру парка.

Ребята проходили между ровных рядов молодых берёзок, старых каштанов, высоких, блестящих свежей листвой клёнов. Центральный парк имени Белоусова был самым настоящим оазисом в сердце Тулы. Примерно сто лет назад санитарный врач Пётр Петрович Белоусов решил засадить городскую свалку деревьями, и к 1995 году парк разросся до 140 гектаров. Пару лет назад была опубликована статья в местной газете о том, что Тульский Центральный парк входит в десятку крупнейших парков Европы. Теперь он стал охраняемой зоной, достопримечательностью города и одним из немногих мест, где собиралась молодёжь из всех, даже окраинных, районов. Молодые люди приезжали сюда, чтобы прогуляться в тени аллей, посидеть в кафе, покататься на аттракционах, среди которых два были особенно популярными. Первый назывался «Сюрприз» и представлял собой огромное колесо с бортами по краям. Спиной к бортикам вставали любители адреналина, пристегивались ремнями безопасности, и колесо начинало вращаться с бешеной скоростью, описывая невероятные круги. Всегда рядом с «Сюрпризом» собирались толпы зевак, наблюдая за отчаянными людьми внутри сумасшедшего аттракциона и слушая их крики вперемешку с нервным смехом. Вторым аттракционом, привлекавшим всех без исключения, и детей, и взрослых, было старое доброе «Колесо обозрения». Издалека завидев «Чёртово колесо», как в простонародье назвали аттракцион, Лера завизжала от радости и начала приставать к Егору.

– Котик, давай прокатимся на «Колесе обозрения». Я так давно не каталась на аттракционах. Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста!

– Мне что-то не хочется, – ответил Егор со скучающим видом. – Лер, видишь, никто не восторге от твоей идеи.

– Почему же? – неожиданно Олеся вмещалась в разговор парочки. – Удивительно, но я в этот раз согласна с Лерой. Я тоже давно не каталась на аттракционах. Хочется вспомнить детство. Сань, давай тоже прокатимся на «Чёртовом колесе»!

– Как я тебе могу отказать, солнышко, – Саня с неподдельным обожанием смотрел на Олесю. – А вы, ребята, с нами? – обратился он к Кириллу и Алине.

– Я не против, – ответила Алина и повернулась к Кириллу, ожидая его ответа.

– Значит и я за, – Кирилл прижал Алину к себе.

– Придётся и мне с вами тащиться на это «Чёртово колесо», – обреченно вздохнул Егор.

– Егорка, а ты в курсе, почему колесо назвали «Чёртовым»?

– Нет, конечно. Не сомневаюсь, что ты, Иванова, знаешь обо всем на свете, в том числе и о «Чёртовом колесе». Блесни перед нами своими великолепными знаниями, золотая медалистка! – Егор застыл перед Олесей в позе предков, преклоняющихся перед языческим божеством.

– Конечно, откуда знать о таких исторических фактах троечнику и хулигану Егору Карасёву, – Олеся подначивала Егора, пребывая в уверенности, что он не обидится на её невинную шутку. – Вот послушай вкратце историю создания «Колеса обозрения» от образованного человека, то есть от меня… В 1889 году в Париже проходила международная ярмарка-выставка, и на ней было представлено чудесное творение Гюстава Эйфеля, известное нам как Эйфелева башня. Следующая выставка должна была проводиться в Чикаго, и американцы хотели переплюнуть парижан. Все инженеры ломали голову над различными грандиозными проектами. И вот один из ведущих инженеров, Джордж Феррис, предложил идею создания колеса, которое удивит весь мир. За четыре месяца на территории ярмарки построили колесо диаметром 75 метров. Весило оно около 2000 тонн и состояло из 36 кабинок. Успех «Колеса Ферриса» на выставке был невероятным, на нём за день прокатилось 38000 пассажиров. Но монтаж колеса проходил в сжатые сроки, люди трудились круглосуточно, чтобы успеть к началу выставки, и потому рабочие прозвали колесо «Чёртовым». После окончания ярмарки Джордж Феррис два года провел в судебных тяжбах. Он судился с организаторами Международной Выставки за то, что недополучил прибыль от своего изобретения. В итоге, Феррис обанкротился, от него ушла жена, и в 1896 году он умер… Вот такая печальная история у создателя самого известного в мире колеса.

– Пятёрка тебе, Иванова, по истории! – Егор криво улыбнулся и захлопал в ладоши, изображая бурные аплодисменты.

– Недаром ты получила золотую медаль, лисёнок! – так ласково называл Саня любимую девушку. – Всё-таки ты у меня самая умная!

– Саня, не боишься выглядеть на фоне Олеси… как бы мягче сказать… слегка глуповатым? – Лера обратилась к Сане с наивным выражением лица, как будто только что одарила его комплиментом, а не оскорбила самым беспардонным образом.

– Не боюсь, Лер. Я тянусь за Олесей, пытаюсь стать лучше, и это прекрасно, – Саня поцеловал Олесю в носик. – Зато я всегда чувствую себя умнее тебя, Лера. Иногда хочется в твой тюбик с помадой налить клей «Момент», чтобы у тебя никогда рот не открывался.