Пути на небо. Колонизация Марса I

– Само биологическое оружие давно запрещено. Почему? Его создание может уничтожить всех. Чума в средние века и раньше уничтожала до 80% населения. Современные яды могут сделать больше, уничтожить всех людей и природу. Уничтожить жизнь на Земле. Представьте себе, что есть два лидера с разными характерами, добрый и злой. Оба воюют. Обоим враг поставил ультиматум: если ты не сдаешься, я применяю химическое или биологическое оружие на твоих солдатах. В этом случае плохому все равно, ему не жалко людей. Хороший лидер их жалеет и может сдаться для того, чтобы их спасти. Таким способом добрый отстранен от власти, злой и ненужный остается у власти только из-за угроз его применения и после его удара. Так биологическое оружие приводит к власти самых плохих парней и делает мир хуже даже самим свои существованием. Раньше у нас были силы поднимать на борьбу с ним всех наших союзников. Теперь мы потеряли большинство из них. У нас нет сил и средств на то, чтобы поддерживать индустрию помощи разным странам. Без этого они не готовы сами на должном уровне заботиться не только о собственном житейском благополучии, но и о выживании мира и человека. Мы потеряли не только положение сверхдержавы. У нас больше нет союзников во многих странах, у власти теперь нет достаточно добрых и политически активных людей, чтобы полностью гарантировать миру выживание. Мы больше не можем полностью и везде сдерживать применение химического, бактериологического и биологического оружия. Система хорошей защиты от него пала вместе с СССР.

Глава военной разведки страны был известен своими подвигами. Когда-то ему удалось наладить отношения с экономистами НАТО. Благодаря блестящей военной операции его группе удалось предотвратить заражение из-за утечки лабораторной компьютерной бактерии. После этого частью его карьеры, как и карьеры присутствующих, стало налаживание международного контроля за опасными вооружениями. Несколько раз им удавалось даже повлиять на назначения в самом сердце НАТО. Тогда вовремя вброшенный компромат защитил мир от дураков или маньяков, которые совершенно не разбирались в своем деле и охотно выделяли деньги на опасные опыты. Враги, которым удалось закрыть доступ во власть, снимали на личные нужды даже суммы, для содержания ядерных баз. Присутствующие ждали, что Волин Иван Дмитриевич расскажет что-нибудь интересное из собственных наблюдений. Его ум часто отмечал необычные мелочи, в том числе там, где для предотвращения страшных событий еще не нужно было объявлять мобилизацию, посылать армии на верную смерть. Он не обманул их ожидания.

– Обратите внимание на то, как даже в языке меняется написание правильного названия структур государственной власти, когда они перестают заниматься своим делом правильно и скромно. Взятки и отсутствие качества начинается там, где самые небольшие коммунальные структуры по обслуживанию дома уже называются с большой буквы и их названия не отражают скромной по негласному табелю о рангах работы. Проверьте ту же картину в любой стране даже на бытовом уровне, в сфере обслуживания. Пока это «эксплуатационное предприятие», антенну починят, лишние деньги за работу берут редко. Когда то же предприятие становится «Жилищный Комитет» – стоит только посмотреть, чем они занимаются, видны одни злоупотребления. Проверяйте эту систему в России, посмотрите на ту же тенденцию в любой другой стране. Немецкий язык заставляет каждое слово писать с большой буквы – Германия начала самое большое количество войн в мире и прославилась самой большой кровожадностью в Европе и в мире. На протяжении всей истории Германии там слишком мало хороших ораторов, романистов, писателей легкого жанра. Красиво пишут французы и англичане, но у них существительные пишутся с маленькой буквы. Даже изменения языка – это сигнал военным о том, что меняется общество, которое использует его для описания собственного понимания мира, приоритетов, своего места в обществе. Даже этот знак предупреждает о том, что пора действовать. Если люди перестают быть скромными, не хотят заниматься своим делом, чувствуя ответственность за других, военные должны быть внимательнее. В том числе и выдерживать напор агрессивно настроенных, отражать их атаки, теснить в сторону поведения «по форме». Правильного поведения. Это уже война для профессионалов, но мы должны ее выиграть. Не забывайте, что снять армию с боевых действий – это подвиг, даже если придется обмануть главнокомандующих и заставить их верить, что боевые действия начинает союзник, а оттягивание армии с фронта необходимо только для защиты страны. Сейчас мы ставим перед военными задачу еще более масштабную. Мы должны удрать с фронта армию тех, кто иначе будет изобретать и применять биологическое оружие, убивать людей ради жажду денег и славы. Мы должны уничтожить армию, у которой нет командующего, который может отдать приказ идти туда-то, перестать что-то делать. Из-за этого борьба еще сложнее. Но у нас есть хорошие шансы на победу. План по перемене приоритетов в умах людей должен сработать.

Иван Дмитриевич закончил свой доклад и посмотрел на главу Совета безопасности.

– Ясно. Снять армию с боевых действий было бы хорошо, но как? Где ваши предложения? Что нам делать? У нас есть возможность ответить? Но так, чтобы и не вздумали даже лезть, и в то же время не устроить на планете ядерную зиму?

– Да, господин глава Совета! – с готовностью ответил Волин. – На протяжении трёх месяцев мы обсуждали с коллегами все варианты предотвращения биологических атак на нашу страну. Много было высказано идей, все они сводились к трём основным группам: введение железного занавеса, хотя бы частичного для охраны деловой элиты страны; совершенствование вооружений, в том числе химических и биологических; открытые угрозы потенциальным противникам нанести по ним ядерный удар в случае применения ими Х107. Однако, ни один из этих вариантов нам не подходит из-за экономических проблем, невозможности за 5-7 лет наверстать наши отставания в разработке новых видов биологического оружия. Да, даже и этот вариант – не выход. Не будет забывать и о том, что Х107 появилось на фоне нарастающего обсуждения проблем лишних людей. Умы олигархов захватывает идея самых богатых переводить промышленность на автоматику, а от большого количества населения избавляться, изобретая яды или технологии массового убийства с помощью электроники. Им не нужны люди, их слишком сводит с ума работа, поэтому самые богатые, работающие на износ, перестают понимать, что именно они дают возможность жить, изобретая лекарства, строя места, где интересно было бы побывать. Они же вырастят потомство, которое через много поколений будет отбиваться от инопланетян и воскресит уже нас, людей, для приличной жизни обывателя их времен. Мы проанализировали наши преимущества и пришли к выводу, что есть единственная сфера, где мы пока держим непоколебимый приоритет – это умение дружить! Люди сходят с ума в борьбе за деньги, но сама драка начинается из-за отсутствия мест, где личность может планировать свою жизнь и считать собственные реалии достаточно хорошими.

– Хм! А что это нам даёт? То, что наши ракеты-носители выводят на орбиту европейские и американские спутники, а мы еще немного следим за нарушением международных прав и устраиваем скандалы, которые не хотят поддерживать даже импортные телеканалы, живущие за счет нашей казны? В скором времени и Китай выйдет на наш уровень, захочет независимости и будет понимать ее как отсутствие союзов с кем угодно. Необходимость в наших услугах уже почти везде отпала, но у нас нет сил для того, чтобы интригами или хитростью оставаться на первых позициях по деньгам и влиянию, – глава Совета безопасности недоумённо покачал головой. Волин был слишком русским для того, чтобы дать ему сказать следующую фразу о проигрыше в холодной войне и неспособности к сопротивлению.

– Господин глава Совета! Позвольте передать слово Панкратову! – попросил глава ГРУ.

– Да, конечно! – устало проговорил тот, с силой потирая лицо ладонью.

Панкратов Виктор Павлович, глава Роскосмоса, сменил на посту докладчика Волина.

– Господин Президент! Два года назад наши зонды стали использовать технологии передачи данных из космоса, которые делают прекрасный анализ минералов астероидов. Полученные нами данные были ошеломляющими. Среди астероидов есть состоящие из материалов с содержанием водяного льда, различного рода металлов, а также минералов, которые могут стать даже основой для постройки космических заводов. Если нам удастся создать прямо в невесомости заводы по переработке таких астероидов и организовать их доставку хотя бы от орбиты Сатурна, с Пояса астероидов и из пространства солнечной системы – сама техника часто будет стоить недорого. Но если разработки отдавать частникам и придумать способ продвигать престиж их работы так же серьезно, как было во времена постройки коммунизма, мы сможем увлечь мир космосом. Техника, которую мы будет использовать, должна быть поделена на несколько классов. Работа тоже будет строиться принципиально иначе. Сложной ее частью займутся специалисты, но они построят общий план так, чтобы большую и важную часть делали миллионы других людей. Так мы займем на престижных работах всех желающих и сумеем отвлечь их от производства оружия и желания убивать. Совместная работа с техникой научит миллионы людей жить рядом с другими, не ломая технику, понимать и уважать людей.

Присутствующие еще не забыли о том времени, когда армейские чины могли ходить по улицам, не боясь, что отсутствие психолога у большинства граждан на работе и в государственной помощи заставит их вести себя подобно хулиганам. То, что они уже почти никогда не были в Кремле, закрытом из-за эпидемии до ее окончания, не заставило их перестать мечтать о мире и лучших временах. Виктор Павлович показал им, что в будущем еще есть надежда. Его звезды в черноте космического неба, казалось, давали свой таинственный свет, который мог привлечь безнадежно невоспитанных людей к погоне за их тайнами. Он продолжал.

– Околоземный космос еще не изучен настолько, чтобы земляне могли сделать пространство Солнечной системы работающим в пользу человека. Мы можем создать автоматические заводы на орбите, которые будут производить микроэлектронику, нужную для изучения грунтов, защиты от опасных астероидов, угрожающих Земле. Если один из таких случайно попадет в атомную станцию, она взорвется. Сила удара вызовет детонацию оружия. Его уже сейчас столько, что планету можно уничтожить три раза.

Военные понимали его. Лишь недавно шло широкое обсуждение очередной конверсии. Опять никто не согласился уменьшить количество опасных баз. Во время переговоров в Париже перед зданием протестующие устроили митинг. Зеленые выносили на публику гроб, в котором лежала планета Земля, расколотая бомбой и метеоритом. Перед посольством США, Швеции и Германии демонстранты стояли круглые сутки, их разгоняли, скандал обсуждал весь мир. Тогда по итогам неудачных переговоров тоже было протокольное заседание, но никто из военных так и не решился признать поражение, выступив публично с комментариями. Пресса, подобно роботам на защите человека, напоминала и напоминала политикам о том, что еще несколько десятилетий назад, когда оружия было на десятикратное уничтожение Земли, тоже прошла конверсия. Нашлись даже радикалы, которые убеждали давать взятки за нужные миру решения. Проигрыш научил генералитет осторожности и явно снизил уверенность в воплощении собственных планов. Глава Роскосмоса говорил и говорил.

– Мы можем начать грандиозную стройку Марса. Пусть она будет публичным оправданием нашей работы, ее необходимости. Для начала мы можем изучать астероиды, в том числе и с Земли с помощью спектрального анализа и расчетов. Уверен абсолютно, что по всей Солнечной системе астероидов столько, что содержащихся в них потенциальных ресурсов для занятости в тысячи, если не десятки тысяч раз, больше, чем на всей планете Земля. На Земле работы по экологической безопасности ведутся, но их престиж слишком низок. Будут мешать и другие страны, даже только из желания навредить общему делу. Но важнее то, что с работами в космосе мы сохраняем их престижность, а это потянет в саму систему всех тех, кто иначе занялся бы производством оружия, проводил свою пустую жизнь в пьянстве и ссорах. Организовав доставку и переработку материалов астероидов, можно навсегда решить проблему нехватки любых ресурсов для анализа, а потом и обеззараживания грунтов. Когда идет старт с планеты Земля, огромные средства идут на технику, способную преодолеть тяготение. Но затраты будут существенно ниже, если технику обеззараживания для грунтов Марса мы будем делать на автоматических заводах в Солнечной системе. По всей солнечной системе были обнаружены астероиды, нередко размерами более ста метров, которые смогут стать строительными материалами для будущей колонии на Марсе. Сейчас там не хватает гравитации, чтобы создать атмосферу. Но если мы столетиями будет собирать болиды по всей Солнечной системе и с их помощью набирать для Марса вес, у людей не только со временем появится новая обитаемая планета. У них будет благородное дело, которое поможет человечеству стать лучше. Поддерживая работы, мы сможем отвлечь на них всех тех, кто в противном случае стал бы делать яды для уничтожения человечества. Да, мы вряд ли исправим тех, кто уже занят биологическим терроризмом. Но так мы сможем занять всех, кто еще не встал на этот опасный путь, а еще делает выбор.

Виктор Павлович перехватил удивленный взгляд главы Совета безопасности. Он понял, что тот прикидывает затраты, еще привычно меряя время на работы привычными для военных определенными и короткими сроками. Но глава Роскосмоса решил не позволять себе сбиваться с нужной ноты сейчас, оставив дальнейшие объяснения причин. Он продолжал доклад.

– Колонизация Марса нужна. Через столетия человечество должно иметь еще одну планету для жизни. Сейчас там есть грунт для создания воздуха, но не хватает гравитации, чтобы его удержать. Мы будет использовать проверенные и очищенные астероиды для того, чтобы набрать вес. Нельзя забывать о том, что сама колонизация сейчас не является срочной. У нас есть столетия на работы и мы будем их использоваться для того, чтобы создать экологически чистое место для существования людей. Сейчас наша космическая промышленность уже может позволить себе начать масштабную компанию по производству работ. Занятость мы обеспечим. Часть средств можно попросить из системы оплаты пособий по безработице. Конечно, они пойдут на оплату неквалифицированных рабочих, занятых на новом производстве. Но его масштабность и престиж будет предназначен и для того, чтобы наших недругов охватила зависть и желание делать то же самое. Мы займем Медичи и Борджиа на работы, которые будут еще более престижными и нужными. Мы потратим свои казенные деньги для того, чтобы они, соревнуясь с нами, занялись тем же. Будем ценить и хвалить работы, учить общество делать то же самое, повышая их престиж тут, чтобы создать для них новый способ существования, новые понятные и заманчивые программы. Мы научим их не делать яд и ценить людей. И, как итог, уничтожим сам корень военных конфликтов. В военном деле редко рассказывают о системе, которая начинает гонку вооружения и провоцирует конфликты. А часто она бывает такая: не вся техника содержится идеально. На базах часто не хватает материалов или их крадут. Чтобы списать потери, начинают боевые действия, ведь так легче все расходы списать на действия врага. Есть и другой неприятный, но привычный сценарий развития начала конфликта. Военным нужны деньги из казны хотя бы просто для того, чтобы содержать армию и технику. Но власти неохотно финансируют даже дежурные траты на содержание опасного оружия. Чтобы найти средства на его работу при обязательном соблюдении инструкции по эксплуатации, приходится начинать другие проекты, а часть денег отдавать ядерщикам или на контроль за химическим и биологическим оружием. Если эти дополнительные средства зарабатывать в мирной области – почти всегда появляются конкуренты. Они мгновенно оставляют без денег и с проблемами из-за закрытия рынка для побежденных работников. Военным остается только делать еще вооружение за счет бюджетных денег, ведь там они способны держать монополию. Чтобы их получить, они рекламируют перед высшей властью новые виды оружия и получают огромные суммы из бюджета на их создание. Такими путями развивалась экономика, которая создала в мире столько оружия, что планета может не выжить. На новых программах мы дадим новую экономическую систему мирного строительства. Стратегические планы для военных там тоже будут, ведь они останутся полицейскими всей создающейся системы работы на космических шахтах и заводах. Но теперь у них будет мирное дело, которое они смогут держать под собственным контролем. Получать за это заработную плату, тщательно проверять все работы. Мы переменим очень многое в экономической системе войны. Мы отвлечем тех, кто вынужден изобретать и применять страшное оружие из-за побега от голода. И таким способом защитим себя и весь мир от самоуничтожения.

Всё это время выражение лица главы Совета безопасности постепенно менялось. От первоначальной безысходности не осталось и следа. Оно излучало заинтересованность и надежду. Когда Панкратов закончил, глава Совета безопасности обратился к нему:

– Конечно, всё это очень хорошо, Виктор Павлович! Чем больше ресурсов и работы, тем меньше поводов для войн за них. Астероиды, как ни парадоксально звучит, могут спасти Землю от полного уничтожения всего живого на ней. Но как мы всё это организуем? На это нужны колоссальные средства! Это возможно только в том случае, если проект будет международным!

Волин встал из-за стола:

– Господин глава Совета! Именно это мы и хотим сделать. Но прямые переговоры с нашими богатыми недругами ни к чему не приведут. Поэтому мы разработали масштабный проект, направленный на смену приоритетов всего человечества. Для этого мы развернём негласную информационную кампанию, целью которой будет переориентировать развитые страны мира от войн за ресурсы на Земле к мирному освоению геологии в пределах Солнечной системы. Обязательно добавим объяснений об угрозе попадания метеоритов в ядерные объекты. Развернем огромную компанию по наращиванию престижа всех, кто занимается космическими исследованиями. Люди будут рваться на такие работы даже только для того, чтобы считаться элитой общества. Создадим систему занятости, ориентированную на воспитание как можно большего количества людей. У нас, помимо космоса, есть ещё одно преимущество – эффективная разведка и контрразведка. На территории России работает немало агентов НАТО и Китая, абсолютно уверенных в том, что они не раскрыты нами. Более того, ими завербован ряд наших высокопоставленных лиц. Нам стоило немалых усилий, чтобы убедить агентов иностранных спецслужб: их информаторы надёжны и не имею никакого отношения к российским спецслужбам. Для этого даже пришлось пойти на определённый ущерб и слить несколько мелких тайн. Именно их мы и используем для того, чтобы направить руководству стран НАТО и Китая нужную нам информацию! Но самой большой победой будет уже созданная система, которой можно подражать.

– А что это будет за информация? – с интересом спросил глава Совета.

– А это нам озвучит Дмитрий Андреевич!

Морозов Дмитрий Андреевич, министр экономического развития России, вышел к трибуне зала заседаний. Панкратов освободил ему место, но не стал садиться за стол, встав рядом и давая понять, что и ему будет что добавить к докладу Морозова.

– Господин глава Совета! Информацию, которую мы намерены слить на Запад и в Китай, будет следующего содержания. Зачитаю лишь вкратце ее тезисы. Запасов нефти в России при нынешнем потреблении, распространении синей чумы, Х107 и экспорте заграницу хватит на 15 лет. Запасы питьевой воды вследствие ужасного состояния экологии резко сократились.

Особенно, после аварии железнодорожного состава с 90 вагонами химического реагента С17Х04 в Сибири и попадания всех этих реагентов в озеро.

Глава Совета безопасности побледнел и чуть ли не прокричал:

– Какой аварии? Когда это случилось? Почему мне не доложили!?

– Андрей Леонидович, успокойтесь! – невозмутимо сказал ему Семенов, начальник отдела по борьбе с военными преступлениями. – Аварии ещё не было. Мы её планируем на следующей неделе. Но она будет небольшой, только как повод для начала действий.

Глава Совета всё понял, глубоко вздохнул и, откинувшись на спинку своего кресла, произнёс ещё дрожащим от волнения голосом:

– С Вами я Кремль покину только ногами вперёд! Нет, никакой аварии не будет. Делайте что хотите, но никаких диверсий против собственной страны, даже для вербовки иностранных армий. У нас нет войны. На нас не наступают, наши территорию не захватывают. Мы не терпим поражение. Зачем в нормальной жизни нужны настоящие диверсии?

Военные не возражали. А пристыженный Морозов продолжил:

– В силу возникших проблем мы будет использовать все выходы. Будем придумывать новые способы. Начнем искать запасы необходимых металлов и минералов вне пределов Земли. Развивать систему обеззараживания и делать модной очистку в космосе, которая станет помогать и на Земле. Создадим светское общество, подобно Пушкинскому лицею, где станем воспитывать благородных людей. Сделаем красивую жизнь для миллионов. Люди забудут о том, что когда-то хотели роботов только ради массового убийства большинства сограждан.

В разговор тут же включился Панкратов:

– Мы же хотим частично, в общих чертах, слить наш проект и заманчивые для прессы данные по астероидам. У нас даже есть проект завода на орбите по переработке астероидов. Его мы тоже намерены слить. Цель проста: дать понять Западу и Китаю, что ловить отныне в России нечего, и в то же время нацелить их на освоение богатств космоса, показав реальность такого освоения! В этом случае огромные деньги, которые тратятся сейчас на вооружения, будут переориентированы на комические программы, а десятки тысяч людей, являющихся безработными, получат занятость в сфере изучения, доставки и переработки астероидов.

– Идея понятна и я её полностью поддерживаю! – Глава Совета безопасности жестом пригласил Морозова и Панкратова сесть за стол. – А кто же, если не секрет, является информатором агентов, через которых планируется сливать информацию?

Волин улыбнулся:

– Это господин Морозов! И господин Орлов – первый заместитель Панкратова!

Глава Совета посмотрел на Морозова и нарочито укоризненно произнёс, качая головой:

– Да уж, Дмитрий Андреевич, не ожидал от Тебя, не ожидал!

Встреча подходила к концу. Обсуждение уже заканчивалось, когда глава Совета решил высказать еще одно условие.

– Я готов поддержать проект и буду ходатайствовать о его развитии перед правительством. У нас есть мощности для того, чтобы продолжать работы. Но все это я обещаю при одном условии. Общая система проведения программы должна обязательно включать поиск защиты от радиации.

– Вы имеете в виду альтернативные источники энергии? – Переспросил его Волин.

– Не только. Программа масштабна. В ее работе будут участвовать лучшие физики и химики мира. Вы должны действовать так, чтобы их усилия были направлены на изучения ядерных реакций для того, чтобы сделать ее силы безопасными для человека. Пусть в ход пойдет все. Изучайте альтернативные виды получения энергии и делайте электростанции более дешевыми. Создайте программы для изучения самого ядерного синтеза и смоделируйте их на компьютере так, чтобы вначале модели, а потом опыты нашил и доказали способы использования этой опасной энергии без вреда для человека и природы. Я понимаю, что эта задача сложна и не буду требовать мгновенных результатов. Я против того, чтобы опасные технологии стали известны тем, кому их знать противопоказано. Но работы по изучению должны быть частью нового направления.

– Мы сделаем это, – ответил за всех Волин. – Представляю, как на эту программу отреагируют на Западе.

Все рассмеялись и в хорошем расположении духа принялись обсуждать детали предстоящей информационной кампании.

Космический фронт холодной войны

Генерал Паркерс был потомственным военным. Его прадед участвовал во Второй мировой войне, встречаясь на Эльбе с силами союзников, а дед воевал во Вьетнаме. Потом его нельзя было встретить на стихийных бунтах, когда большинство ветеранов выбрасывали медали и ненавидели все, что считалось их подвигом, публично показывая себя противниками боевых действий. Отец Паркерса погиб во время операции «Тигры в пустыне», когда мальчику едва исполнилось 10 лет. Причиной было только его мужество. Машину командования хорошо охраняли, но он решился выйти из нее для того, чтобы лично распорядиться об эвакуации детей, проверить исполнение приказа. Пуля настигла его, когда он уже убедился, что все выполнено точно. Уже тогда его оставшийся сиротой сын не сомневался, что продолжит семейную традицию и станет военным. И вот теперь он, Джон Паркерс, генерал, командующий американским контингентом НАТО в Европе. Он гордился своей должностью и носил звание офицера с честью.