Дело возмущенных мертвецов

– Очевидно, что сегодня у нас есть отсутствующий. Что же, когда он объявится, дайте мне знать – я награжу его туфелькой для Золушки.

В классе послышался смех.

– А теперь продолжим, – снова заговорил преподаватель. – Только что вы взяли не просто некий предмет, но вместе с этим выбрали тему своего будущего диплома. Повторю еще раз – эта вещь будет с вами до последнего курса и не думайте, что можете забросить ее на пять лет в дальний угол. Семестр за семестром мы с вами будем возвращаться к вашей, назовем это «уликой», чтобы через пять лет вы смогли разыскать или в крайнем случае точно описать хозяина этой обуви. Вам понятно?

В аудитории царила полнейшая тишина.

– Вот и прекрасно. Считаю своим долгом предупредить, что для криминалиста потеря улики влечет за собой очень неприятные последствия. В вашем случае – это исключение из института. Если же говорить о самих артефактах, то я искренне завидую тем, кто не побрезговал и выбрал старую обувь – вам будет, что рассказать на экзамене. Гораздо сложнее будет тем, кто выбирал из новенького, а сейчас откройте ваши тетради и запишите тему первого урока: «Десять правил криминалиста». Правило первое…

«Последняя радость»

Первый учебный день группы КрЭк13 подошел к концу. Друзья покидали институт, неся под мышками два пакета. У Кости он был поменьше, а у Андрея – большой, из которого торчал край лакированного голенища.

– Ты был прав, – сказал Андрей. – Теперь я сам вижу, что нужно было брать что-то другое.

– Если хочешь, могу с тобой поменяться.

– Нашел дурака. Такой экземпляр я не отдам никому, – Андрей любовно погладил свою ношу. – Пора уже и замутить с кем-нибудь, а то второй день в Москве, а я еще не познакомился ни с одной москвичкой.

– Для начала вернемся домой, – спустил его с небес Костя. – Как будем добираться?

– Конечно, на метро.

***

Еще издали, подходя к дому, друзья заметили настоящее столпотворение.

«Неужели опять похороны?» – подумал Костя, потому что у подъезда, как и вчера, собрались люди пенсионного возраста.

Старики с неожиданной для них энергией осаждали синий с желтой полосой фургон, на кузове которого было написано «Фонд «Последняя радость». С подножки автомобиля, как с броневика вещал управдом Олег Игоревич.

– Пожалуйста, не нужно шуметь! Мы с вами не на рынке. Все давно решено – бесплатная аппаратура предоставляется в порядке очереди – то есть по старшинству. Не напирайте, пожалуйста! Марфа Тимофеевна, вы уважаемая женщина, что же вы делаете?

– А я, по-вашему, Олег Игоревич, разве не самая старшая? Я их всех помню, когда они еще под стол пешком ходили, – кричала Марфа Тимофеевна, стараясь взобраться на подножку грузовика.

– Зачем же вы на себя наговариваете? – укорял ее Олег Игоревич, с трудом удерживая верховенствующее положение над толпой. В его руке была пачка листов. – У меня здесь полный список жильцов с номерами квартир и датами рождения. Марфа Тимофеевна, да вы посмотрите на себя – вы нас всех еще переживете. К тому же у вас есть дочь, а по условиям договора с фондом «Последняя радость» аппаратура предоставляется только одиноким.

– Правильно! – поддержала управдома другая старушка. – Я старше Марфы. Давайте мне телевизор.

Марфа Тимофеевна глянула на соперницу и расплылась в злобной улыбке.

– Это кто тут в старики записался, ты Алексеевна? Ты же на девять лет моложе меня. Погоди, сначала пожилым раздадут, а потом и до вас молодых очередь дойдет.

– Ах ты, малолетка, – взъярилась Федора Алексеевна. – Да, я вдвое старше тебя. Ты давно в зеркало-то смотрела? У меня морщин в пять раз больше.

– Мне в зеркало смотреть не нужно. У меня документ есть. Он мне вместо зеркала. Я пенсию получать стала, когда ты еще в школу ходила. Я старше, а ты пойди подрасти.

– Дамы, не нужно ссориться. Для меня вы всегда будете вечно молодыми, – кричал пробивавшийся через толпу старик. – Лучше дайте пройти. Мне холодильник положен.

Огибая галдящую толпу, Костя и Андрей юркнули во входную дверь, где чуть не столкнулись с двумя рабочими. Оба были в темно-синих комбинезонах и надвинутых на глаза бейсболках. На спине у каждого была надпись «Последняя радость», в руках – пустые коробки от бытовой техники.

По вестибюлю с веником в руках ходил ворчавший швейцар.

– Какая уж тут радость – как ни приедут, так сплошные ругань и дрязги. Тьфу.

Студенты незаметно прошмыгнули мимо и заскочили в лифт.

– Вроде не заметил. Неприятный тип, – сказал Андрей, когда створки лифта закрылись.

– Ничего не поделаешь, – философски ответил Костя. – Работа накладывает отпечаток на человека.

– По-моему, на него не работа, а природа наложила отпечаток или, вернее, просто наложила.

На своем этаже студенты обнаружили, что дверь их квартиры открыта, и в нее пытается проникнуть один из работников «Последней радости». Ему преграждал дорогу Руслан.

– А я говорю, плевать на тебя хотел, на твоего начальника и на весь ваш фонд, – говорил Руслан. – Из квартиры ничего забирать не дам. Договаривайтесь с хозяйкой.

– Тогда зовите хозяйку, – напирал «фондовец». Он едва доставал Руслану до плеча, но не оставлял настойчивых попыток проникнуть в квартиру. – Пусть отдает нашу технику.

– В настоящий момент она недоступна, – с ехидством сообщил Руслан.

– Почему?

– Потому что умерла.

Пока Андрей и Костя наблюдали эту картину, из квартиры напротив вышли еще двое работников фонда. Увидев своего товарища, они не сговариваясь оставили пустые коробки и направились ему на помощь. Сообща они стали теснить Руслана в квартиру.

– Эй, вы куда? – поспешил на помощь Андрей, но не успел он сделать и двух шагов, как раздался рев.

– Не да-а-ам!

И трое работников фонда, один за одним вылетели на лестничную площадку и покатились по полу. В дверях снова появился Руслан. Его короткие волосы стояли дыбом, майка сползла на одно плечо, в руке было зажато что-то бесформенное. Он разжал пальцы и из них выпал кусок желто-синего комбинезона со словами «Последняя …адость».

– Вот же какая гадость, – прорычал Руслан, оглядывая поле боя. – Если еще хоть одна зараза сунется – убью.

Он скрылся в квартире. Следом за ним, переступая через растянувшихся на полу рабочих, прошагал Андрей.

«Фондовцы» поднялись, потерли бока и пошли к лифту. Последним шагал коротышка. На спине его комбинезона зияла дыра. Проходя мимо Кости, он обернулся в сторону неприступной квартиры и погрозил кулаком.

– Вы еще пожалеете об этом. Кровью харкать будете…, – сказал он и добавил. – Даже не представляете, во что вляпались.

Лифт увез их, оставив Костю одного, и только он собрался войти, как услышал чьи-то шаркающие шаги. Это из квартиры напротив вышел сухонький благообразный старичок. Опираясь на палку, он проковылял прямо к Косте.

– Кхе-кхе, – прокашлялся он, подходя ближе. – У меня теперь тоже есть.

– Что есть? – спросил Костя.

Лицо соседа озарилось улыбкой.

– Телевизор «Последняя радость». Подарили. Вот. Уважили мою старость.

– Поздравляю, – только и нашелся, что ответить Костя.

– И еще микроволновая печь, – не унимался обладатель дареной техники. – Такая же, как у вас – я видел.

Костя пожал плечами, потому что не знал, что еще добавить. Вдруг старичок с резвостью необычной для него отскочил и уже от дверей своей квартиры снова прокричал.

– Вот так. У меня тоже есть. Хе-хе!

Дверь за ним захлопнулась, и Костя понял, что ему тоже пора.

В квартире еще бушевали страсти. Руслан сидел на диване и с жаром рассказывал стоявшему перед ним Андрею.

– …А он мне: «Аппаратура была безвозмездно передана хозяйке квартиры в вечное пользование. Теперь мы пришли ее забрать». А я ему: «Раз «безвозмездно» и «вечно», то с какой стати забирать?» А он: «Если хозяйка умерла, то договор прекращает действие».

– Во дает, – воскликнул Андрей, во все глаза глядя на Руслана. – А ты что?

– А я: «Не пойти ли вам, сударь, куда подальше с вашим договором и фондом». А он: «Все равно заберем». И лезет – настырная такая сволочь. Все руки исцарапал.

Руслан оглянулся на вошедшего Костю.

– Что же ты, Очкарилло, в сторонке стоял – свои приемы не показал? Ушу-укушу. Небось струхнул, когда эти недомерки в квартиру полезли. У троих-то болевые точки слабо найти?

Не говоря ни слова, Костя прошел в свою комнату.

– Смотри на него, – послышалось в спину. – Гордый.

Даже из-за закрытой двери голос Руслана проникал в Костину комнату.

– Этот, который метр с кепкой, говорил что телевизор и микроволновую печь, вроде как, подарили бабусе – хозяйке квартиры, которая кони двинула. А теперь, когда ее не стало, все нужно отдать. Ну, уж дудки. Хотя… микроволновку могут забрать – она мне не нужна, а вот телек не дам. Скоро чемпионат Европы по футболу – я его пропустить не могу.

– Я тоже, – поддержал его Андрей. – Без телевизора не жизнь. Без него вообще нечего делать.

– Мда, – промычал Руслан. – Только теперь ухо востро надо держать. Как бы эти пройдохи без нас в квартиру не забрались.

– Думаешь, могут?

– Проще простого. Я таких супчиков у отца на работе столько перевидал. Только что крокодильими слезами умывались, а отвернешься – они тебе нож в спину. Этот в кепке – из таких. У него и наколка на руке, и зуб золотой – не иначе уже сидел. Я их за версту чую.

Дальше Косте было не интересно, и он занялся своими делами – выполнением первого домашнего задания. Задание было одно – по химии, и к тому же очень простое. Поэтому спустя пятнадцать минут, когда к нему заглянул Андрей: «Эй, Костян, сыпь сюда – обедать будем!», Костя сразу согласился.

Когда он вошел на кухню, там были уже все. Андрей колдовал над гудящей микроволновкой, а Руслан разливал по большим пластиковым стаканам шипучую колу. Жидкость пенилась и взрывалась сотнями пузырьков.

При виде этого зрелища Костя невольно передернул плечами. Он достал из холодильника пластиковый коробок, где под листьями салата лежали сыр, свежий помидор и редис, все это он выложил на тарелку и, отрезав пару ломтей купленного по дороге бездрожжевого хлеба, принялся есть.

– Чего – такой голодный? Не можешь других подождать? – спросил Андрей. – Сейчас пицца будет – нормально поедим. А это что у тебя? – он оглядел содержимое Костиной тарелки. – Завтрак туриста?

Рядом, криво ухмыляясь, хмыкнул Руслан.

– Нет, это не завтрак туриста. Это какая-то трава. Наш Очкарилло козленочком решил стать.

Костя тщательно дожевал лист салата и только после этого ответил.

– Во-первых, меня зовут Константин, и впредь прошу называть меня именно так.

– А что, имя Костя тебя больше не устраивает? – спросил Андрей, переминаясь около микроволновки.

– Так тоже можно, – ответил Костя.

– Ну, спасибо, что разрешил, – съязвил Руслан. – А что же там, во-вторых и в-третьих?

– Во-вторых, – невозмутимо продолжил Костя. – Я не собираюсь есть то, что вы достанете из этой жужжащей штуки.

– Ты не знаешь, от чего отказываешься, – сказал Андрей. – Это же пицца «Пиццикато»! С грибами и сыром – пальчики оближешь.

– В-третьих…

– Ты смотри, как разошелся, – воскликнул Руслан и поглядел на Андрея. – А ты говорил, что с ним можно по-человечески. Посмотри – это же робот. Если его не остановить, он тебя формулами так закидает – всю оставшуюся жизнь будешь траву с газонов жрать. А я-то с ним хотел на мировую пойти. Думал – сможем ужиться.

– Ладно, проехали, – сказал Андрей. – Пиццу можешь не есть – нам больше достанется, а пока она греется, предлагаю скрепить наш хрупкий мир глотком колы. Надеюсь, Костян, ты от этого не откажешься? Нам вместе жить не один день, а может и месяц, поэтому выпьем за дружбу. Ура!

Над столом поднялись два пластиковых «кубка». Костиного среди них не было.

– Я так и знал, – воскликнул Руслан. – Он нас не уважает. Посмотри на него. Он же брезгует. Считает, что лучше нас. Ну, жаба очкастая, держись – сейчас ты узнаешь, кто такой Руслан Скоробогатов и что он с тобой сделает.

Руслан так ударил стаканом о стол, что из того выплеснулась половина содержимого.

– Я думал, что он нормальный человек, а это индюк напыщенный. Ну, погоди у меня.

Он потянулся к Косте, но застыл на месте, увидев, что тот стоит воздев над головой стакан, а в том плескается прозрачная жидкость.

– Не советую, – угрожающе произнес Костя. – Одно лишнее движение и…

– Ты что – дурак? – выпучил глаза Руслан. – Все время его с собой таскаешь?

К нему присоединился Андрей.

– Правда, Костяныч, ты чего, больной что ли? Это же опасно.

Костя продолжал стоять с воздетой над головой рукой.

– Я только «за», чтобы жить дружно, – сказал он.

– Вот это другое дело, – согласился Андрей. – А то заладил – «Вредно. Опасно». Давайте уже отметим это событие как положено. Руслан налей, а то у тебя все вылилось.

Руслан нехотя взял со стола свою «посуду».

– Но…, – произнес Костя.

Руслан снова шарахнул по столу.

– Да что же ты за сволочь? С тобой как человеком, а ты то «но», то «ну», будто запряг. Говори, будешь пить или нет?

– Нет.

– Я же тебе говорил, – рыкнул Руслан. – Он нас в грош не ставит. Мы для него никто, интеллигент паршивый.

– Не совсем так, – поправил Костя. – Я не буду пить эту вашу шипучку, но за дружбу я готов выпить кое-что другое.

– И что же?

– Да хоть бы это, – Костя поднял свой «бокал» еще выше.

– Эй, ты это… осторожней, – посоветовал Андрей.

– Интересно посмотреть, – подался вперед Руслан.

Костя начал.

– Пью за мир во всем мире и в частности в этой квартире. Будьте здоровы.

С этими словами он опрокинул содержимое стакана себе в рот. Андрей и Руслан смотрели на него, как громом пораженные. Они ждали, что будет дальше, но ничего не происходило. Костя взял с тарелки лист салата и стал его жевать.

– Ты как? – участливо спросил Андрей. – Все в порядке?

– Да, а что такое?

– Ну, ты же выпил этот, как его, глицерин.

Костя снисходительно покачал головой.

– Ты, наверно, хотел сказать «нитроглицерин»? По-твоему, я похож на дурака? Это была обычная вода. А вы что подумали?

– Как вода? – подал голос Руслан. – Так ты?… Так это?… Ну, Очка…, как там тебя, Константин, ты даешь. Ладно, с тобой хотя бы не скучно. А что ты там лепетал насчет шипучки?

Костя важно выпрямился на стуле.

– Ничего особенного, кроме того, что она вредная.

– Чего же в ней такого вредного? Расскажи нам, только без этих твоих «во-первых и во-вторых».

– Хорошо. Я могу рассказать о вашей газировке такое, что вы до утра не заснете, поэтому покажу только одно. Вот.

Он положил перед собой ложку. Руслан с Андреем недоуменно переглянулись.

– Если внимательно посмотрите, то увидите, что на нее упало несколько капель вашего, так называемого, напитка и в том месте, куда они попали случилось вот что.

Он взял ложку и продемонстрировал ее друзьям. Там, где на потемневшую от времени поверхность попала газировка, ложка засияла ярким металлическим блеском.

– Можете себе представить, что сейчас происходит в ваших желудках? Пройдет немного времени у вас там появится дыра.

Андрей вяло отмахнулся.

– По-моему, все это бабушкины страшилки.

– Можешь говорить, что хочешь, – ответил Костя. – А я верю тому, что вижу.

За спиной Андрея щелкнула микроволновка.

– Наконец. А то я думал, что не дождусь.

Открыв дверцу, Андрей достал тарелку с дымящейся пиццей.

– Вот она моя хорошая. Ах, как пахнет. Ну, говорите, кому – сколько?

– Мне три куска, – сказал Руслан.

– А ты, Костян, еще не передумал? Может, съешь кусочек?

– Спасибо, я сыт, но даже, если был бы голоден, то не притронулся к ней. И вам не советую.

– Ну, началось, – проговорил Руслан с набитым ртом. – Это не пить, это не есть. Не слушай его, Андрюха, а то ноги протянешь с голодухи.

– Скорее вы их протянете, когда съедите это.

– Ну, тут, Костян, ты меня не проведешь, – ответил Андрей. – Во всяком случае, это лучше твоей травы будет.

– Хорошо. Отломите мне кусочек.

– А-а, все-таки не выдержал – потекли слюнки.

Костя положил кусочек пиццы на тарелку и поднялся.

– Я сейчас вернусь.

Он вышел и через минуту вернулся на кухню, неся в руках микроскоп.

– Что ты собираешься рассматривать? – хохотнул Андрей. – Хочешь обнаружить в пицце внеземную цивилизацию?

– Очень смешно. Посмотрим, что вы сейчас скажете.

Прихваченным с собой скальпелем Костя отрезал от пиццы тонкий кусочек и поместил его в микроскоп, затем настроил увеличительное стекло и загадочно улыбнулся.

– Кто первый? Можете посмотреть, что вы только что съели.

Руслан поднялся и обошел вокруг стола.

– Чем ты хочешь меня испугать? Я с отцом в рейдах был. Даже не представляешь, чего я там насмотрелся – и обдолбанных, и проституток, и трупешники с дырками в головах, – он склонился над прибором. – Что в твоей машинке может быть тако…?

Он не договорил. Его лицо исказилось гримасой отвращения, затем испуга, а потом, зажав рукой рот, Руслан кинулся к раковине. Его стошнило. Андрей переводил испуганный взгляд с Кости на Руслана, с Руслана – на свою тарелку, а потом снова на Костю. От раковины слышались сдавленные хрипы.

– Все-таки не дал ты мне нормально поесть. Рано я с тобой подружился, – Руслан повернулся к Андрею, но, увидев стоявшую перед ним тарелку, снова склонился над раковиной.

Когда он опять смог говорить, то, не оборачиваясь, простонал.

– Выбрось это, пожалуйста. Убери, а то я до утра здесь проторчу.

Андрей очистил тарелку в мусорное ведро и потянулся к стакану с колой, но, взглянув на Костю, остановился.

– Теперь что, вообще, ничего не есть?

– Почему, – спокойно ответил Костя. – Существует много вкусной и полезной…

– Не надо! – промычал от раковины Руслан. – Не хочу больше слышать про еду.

Фото для папочки

На следующий день ровно в шесть утра Костя услышал звук хлопнувшей двери – это отправился на пробежку Андрей.

«Добегается он когда-нибудь. Здесь ему не деревня», – подумал Костя и отправился готовить свой вегетарианский завтрак.

Через час Андрей был уже дома, и по квартире разнесся его бодрый голос.

– Что, сони, еще спите? А на улице такая погодка. Я вокруг Кремля кругов пять намотал. Под конец на меня полицейские уже косо смотрели, что-то кричали, но я не остановился. Только смотрю – за мной их собака бежит, но, думаю, не на того напала. Я сначала через кусты, а потом – на дорогу. Шесть полос – это тебе не шутка, даже в шесть утра там такое движение.

– А собака? – спросил Костя.

– Какая собака?

– Полицейская.

– Она от меня еще в парке отстала – я от нее в подземный переход рванул. Там ее так по носу стеклянной дверью шарахнуло… Короче, несколько дней нюхать она не сможет.

Из комнаты Руслана послышались сонные позевывания.

– Кто это с утра пораньше о полиции говорит? Примета есть – день плохой будет.

– У тебя каждый день плохой, – пробурчал Костя.

– Да все нормально, – заявил Андрей. – Сколько раз со мной такое бывало – еще ни разу не поймали. Кстати, что у нас со временем? В институт еще не пора?

– Через десять минут будет пора, – ответил Костя, вынося в прихожую рюкзак с учебниками. – Помнишь, у нас сегодня химия? Ты домашнее задание сделал?

– Небось, ерунда какая-то – не могли же в первый день задать что-то сложное. Сделаю по дороге.

К туалету прошествовал Руслан.

– Вы, я вижу, образцовые студенты. Прямо школой потянуло, – будто отгоняя неприятный запах, он помахал рукой перед носом. – Я как тебя вижу, – сказал Косте. – Так кажется будто нафталином завоняло. Что ты за человек такой – люди еще не проснулись, а ты их формулами пугаешь?

Костя состроил высокомерную мину.

– Могу ответить, что твой вид тоже не ласкает взгляд.

– Ах ты. Ну, погоди! – качнулся в его сторону Руслан.

Из кухни выскочил Андрей.

– Тихо-тихо, миротворческая миссия спешит на помощь, – он встал между Костей и Русланом. – Если помните, мы вчера выпили «чашу мира». Поэтому, старые обиды пора забыть и идти в институт. Мы же идем?

– Идем, – буркнул Костя.

– Вот и отлично, – Андрей открыл дверь и пропустил его вперед. – А ты к нам не хочешь присоединиться? – спросил он у Руслана.

– Нет. Мне и здесь хорошо.

– Тогда до скорого.

– До очень скорого.

В метро было многолюдно, но Андрея это больше не пугало. Втиснувшись в вагон, друзья оказались так плотно сжаты со всех сторон, что Костя с трудом высвободил руку, поправляя очки.

– И как ты собираешься делать домашнее задание?

– Нет проблем, – ответил Андрей, сунул руку за голову и на ощупь достал из рюкзака учебник химии. – Что тут у нас? «Безоксидные соединения метиловой группы». Задание первое: «Разложите на простейшие составляющие соединение циклопентанопергидрофенантрен и классифицируйте полученные вещества согласно их виду».

Он озадаченно поднял глаза на Костю, потом уставился на обложку учебника.

– Это точно для первого курса?

– Надеюсь, теперь ты понял, что задания нужно выполнять дома, поэтому они и называются «домашними». Хотя…

– Что «хотя»? – спросил Андрей.

– Оно очень простое.

– Тогда, может, подскажешь?

Костя отрицательно покачал головой.

– Никогда.

– Станция «Бабушкинская», – сообщил голос в динамиках. Пора было выходить.

Не успели они выбраться из вагона, как встречный поток стал увлекать их назад. Костя вывернулся, а Андрея подвел его расстегнутый рюкзак. Как раскрытый парашют он потащил его обратно в вагон.

– Стойте! – закричал Андрей. – Мне туда не надо.

Одна лямка слетела с плеча, и содержимое рюкзака посыпалось на пол.

– Ах, ты черт!

Андрей бросился подбирать, а вокруг мелькали ноги. Кто-то наступил ему на руку.

– Эй, смотри, куда идешь! Не видишь – тут человек.

Наконец все было собрано, но не обошлось без потерь. Ручка была растоптана, а на титульном листе тетради по «Криминалистике» красовался протектор чьего-то ботинка. Костя посочувствовал другу.

– Будто стадо слонов прошлось. Хорошо, что сам цел остался.

– Это точно. Я боролся как лев, и самое ценное сохранил.

Он гордо предъявил зажатый в руке учебник химии. Костя вытянул его из стиснутых пальцев Андрея и раскрыл. Внутри книги ничего не было – осталась одна обложка. Остальное уехало вместе с поездом Арбатско-Покровской линии.

– Что же теперь делать? – воззрился Андрей на осиротевший переплет.

– Для начала прибавим шагу, а то опять опоздаем.

***

В этот день занятия начались с «Введения в уголовное право». Преподавателем, а точнее, преподавательницей оказалась дама. Ей было около тридцати, но строгая прическа из собранных на затылке волос и узкие стекла очков делали ее заметно старше. Она молча проследила, как рассаживаются студенты, и уже собиралась закрыть дверь, в класс вбежали Андрей и Костя.

– Можно войти? – спросил запыхавшийся Костя.

– Быстрее.

Друзья заскочили в класс и остановились как вкопанные – за партой в первом ряду сидел Руслан. Он был свеж, выбрит и улыбался во все тридцать зубов и две коронки.

– Ты как здесь оказался? – уставился на него Андрей. – Ты же остался дома.

Улыбка Руслана стала еще довольнее.

– Очень просто. Заглянул к этому умнику в комнату…

– Что-о? – начал было Костя.

– Там накрылся простыней, – продолжил Руслан. – Швырнул под ноги пузырек с глицерином, сказал: «Ахалай-махалай!» «Бах!» и я здесь.

За ними раздался голос преподавателя.

– Вы еще поговорите или я могу начать урок?

– Конечно, начинайте, – пролепетал Костя и следом за Андреем поспешил за свободную парту.

– Благодарю, что разрешили, – ответила учитель и обвела взглядом аудиторию. – Меня зовут Эльвира Дмитриевна. Я ваш преподаватель по «Уголовному праву». На нашем первом занятии мы изучим несколько основных терминов, и первым из них будет понятие «преступления». Преступление – это опасное правонарушение, которое не должно остаться без последствий. Как вы знаете из произведения всем известного Федора Ивановича Достоевского, вслед за преступлением обязательно следует наказание. И это второе, о чем вам предстоит сегодня узнать. Что же такое наказание? Наказание – это действие, которое обязано претерпеть лицо, виновное в совершении преступления. Иными словами, это определенные лишения, неблагоприятные последствия, которые уголовный закон связывает с совершенным преступлением.

На первой парте поднялась рука, и это была рука Руслана.

– В чем дело? – просила Эльвира Дмитриевна. – У вас вопрос?

– Да. Вы говорите, что каждый преступник должен оказаться в тюрьме или понести наказание, но мой опыт говорит, что это не всегда так. Я знаю с десяток человек, которые нарушили закон, а сейчас живут припеваючи.