Меч императора

Сделав в штабе необходимые отметки в командировочном предписании, Соболевский заехал в гостиницу, быстро собрал вещи и, сбежав по ступенькам вниз, уселся в поджидавший его «виллис».

– Куда теперь, товарищ полковник? – спросил Соболевского водитель, веснушчатый рядовой Леша.

– На аэродром, Алексей! И с ветерком давай! – бодро скомандовал Соболевский.

– Есть, с ветерком! С ветерком, это – хорошо, – вдавил педаль газа рядовой Леша. – С ветерком, это нам полезно!

– Э, товарищ рядовой, – всмотревшись пристально в лицо Алексея, – укоризненно заметил Соболевский. – Что праздновал, докладывай!

– Что, так видно? – огорчился водитель. – Да это все вчерашняя «змеёвка»! Мало что они её из рису гонят, так еще и гада туда живого засовывают.

– Ну, на счет живого гада, это ты не прав, – рассмеялся полковник. – Только меру знать надо! А вообще такая настойка очень даже полезная вещь. Потенцию повышает.

– Чего потенцию? – не понял Леша.

– Всего, рядовой, потенцию. И активность половую твою.

– Потенцию? Так она у меня и без змей за два года такая, драконовская! – грустно возразил Леша.

– Ничего, скоро демобилизуешься и домой вернешься во всеоружии, так сказать, – обнадежил его Соболевский.

* * *

Вместе с ними должны были лететь в Читу несколько человек, которые принимали участие в операции. Один из них был с чемоданом и к тому же в штатском.

– Все, закончилась моя командировка, теперь дома буду, – не без удовольствия и гордости сообщил он Соболевскому. – Завершив долгий путь, так хорошо оказаться дома.

– Владеете китайским? – поинтересовался Рудольф.

– Японским, а китайским – так себе.

«С японским долго тебе дома сидеть не придется, работы будет много», – прикинул Соболевский, но вслух ничего не сказал.

* * *

Через несколько дней, прожитых в Молоковке, впервые за последние годы Пу И не опасался за свою жизнь. Он понял, что сделал правильный выбор, когда показал взглядом советскому офицеру на аэродроме в Мукдене, что не хочет, чтобы его передали японцам.

Военный санаторий «Молоковка» находился километрах в двадцати от Читы. Сюда с военного аэродрома машинами доставили Пу И вместе со свитой. Место оказалось уединенным, можно сказать, глухим. Встречавший его офицер через переводчика торжественно объявил императору, что он арестован. «Ну, вот – еще раз!» – грустно подумал Пу И, кивнув в знак согласия. На самом деле офицер сообщил Пу И, что отныне тот под домашним арестом. Затем, уже не так торжественно, последовало странное предложение оправиться и выйти к обеду.

На столе было много блюд с незнакомой едой. Водка. Понять русских он еще не мог – прямо-таки какой-то торжественный банкет в честь приезда арестанта. В какой-то момент Пу даже решил, что здесь и будет конец его жизненного пути. Вежливо и осторожно отпив маленький глоточек предложенной водки, сдержался, чтобы с шумом не выдохнуть. Но рюмку отставил подальше, давая понять, что больше не будет. Приятное тепло расслабило. И теперь он начинал думать, что все не так уже плохо складывается. И сам жив, и свита, и жен обещали вскоре привезти.

Император решил опередить события и 3 сентября, удивленный, что его никто не допрашивает уже который день, попросил, чтобы советские офицеры выслушали его информацию. Собралось несколько человек, у всех офицерские погоны. Кто-то владел японским и русский майор удивился, что император не знает этого языка. Так что с китайского переводил молодой русский лейтенант, которому в помощь были выделены еще четверо – трое славянской внешности, а четвертый – китаец.

Переводчикам пришлось потрудиться – они не только переводили с китайского, но и записывали рассказ о событиях после 9 августа.

– То, что СССР вступил в войну с Японией, оказалось для нас огромной неожиданностью, – рассказывал Пу И.

Пу находился в Чанчуне в резиденции, когда вдруг появились самолеты – сначала они подумали, что это американцы, но разглядели красные звезды. На второй день, когда самолеты прилетели вновь, пришлось прятаться в убежище – русские ведь не могли сверху различить, где японские войска, а где император. После этого Пу И ложился спать одетым, в кармане постоянно был пистолет.

Генерал Ямада, который командовал Квантунской армией, отдал приказ перевезти Пу И и остальных китайцев в Тунхуа, чтобы они не оказались в плену у советской армии. 13 августа прибыли в Тунхуа, а 15-го император Хирохито заявил о капитуляции Японии. В этот же день Пу И отрекся от императорского престола.

В Тунхуа японцы предложили ему в одиночку вылететь в Японию, но тут уже бывший император заупрямился – только вместе с восьмью верными до гроба людьми он согласился сесть в самолет. Под винтовками их привели к самолетам, где была японская охрана, и машины взяли курс на Мукден. В Мукдене их «юнкерс» совершил посадку для дозаправки. Императора со свитой разместили в здании аэропорта. А потом внезапно прилетели русские самолеты. Японцы настаивали на отправке Пу И в Японию, но советский офицер, по-видимому, главный, не спешил соглашаться, надо, мол, знать мнение самого бывшего императора. Тогда Пу И взглядом и показал ему, что предпочитает не лететь в Японию. Офицер – он был в звании полковника с новенькими погонами, жестко заявил, что император не летит в Японию. А тут появился и тот самый круглоголовый, подтянутый генерал-майор, выслушал короткий доклад полковника, кивнул императору и четко распорядился сажать Пу И со всей свитой в большой транспортник с красными звездами. Обсуждать что-либо с японцами он не хотел. Потом император рассказал советским офицерам все, что ему было известно о месте разработки химического оружия. И на принесенной карте он даже показал предполагаемое место.

Большую часть из того, что рассказал бывший император, офицеры уже знали, но рассказ слушали внимательно, кивали, соглашаясь. Обращали внимание на разные мелочи, уточняли детали. Они были профессионалами высокого класса, а для таких людей все важно.

Глава четвертая. Ландшафт после битвы, или сановный садовник

Япония. Апрель, 1939 год

…Почему выбрали его, мастер не знал, но было приятно – все-таки заказ от императора кому-либо не дадут.

В последнее время он сделал несколько мечей, и они сразу же были куплены знатоками. А слухи везде распространяются быстро, так что и до императорского дома дошли. Кроме меча из Токио ему вряд ли могли что-то иное заказать. Меч – это вершина для кузнеца, а, поднявшись на вершину, настоящий мастер не будет опускаться до какого-нибудь незначительного дела, скажем, кухонных ножей или вилок для европейцев. Да и заказчик должен уважать того, к кому он обращается.

«Интересно, для кого меч?» – подумал мастер Мияири, принимая пакет с красивыми печатями.

* * *

– Генри, – обратился Рудольф к Пу И, вспомнив, что теперь уже бывший император, сам предложил называть его английским именем, когда они будут встречаться, – Нам надо немного поговорить.

Соболевский показал рукой на скамейку у дорожки. Пу И в свою очередь показал своим спутникам, что он будет разговаривать с советским полковником вдвоем.

– Через несколько дней мы перевезем вас в Хабаровск, там будут нормальные условия, беспокоиться будет не о чем. Я думаю, что будет хорошо, если вам дадут книги, чтобы вы лучше понимали Советский Союз.

– Это соответствует нашим желаниям. Сейчас я думаю о том письме, которое напишу господину Сталину. Я хочу, чтобы он знал, каким правильным было решение привезти нас сюда.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.