Падаю вверх

И вспомнил про чай.

И что ноги, пожалуй,

Не так уж болят.

Улетела ворона

Учить воронят.

Не ищите мораль,

Здесь она ни при чём,

Просто вовремя надо

Подставить плечо,

И вернётся улыбка,

А с ней аппетит.

И знакомый колдун

К вам на чай прилетит.

У меня внутри

У меня внутри болотце

Расплескалось-разлилось,

И немыслимых уродцев

В нём без счёту развелось.

Вроде глянешь – ряска, тина,

Мирно шепчут камыши.

Но сидит, сидит скотина

В глубине моей души…

Ну и твари, ну и рожи!

 Кто их вывести поможет?!

Что ни особь – чудо-юдо,

Взяли, гады, в оборот!

 Подскажите мне, откуда

Набежало это вот?

Морда жёлтая, как дыня,

Острозубейшая пасть…

Зависть, Алчность и Гордыня,

Не приснись такая страсть!

Что за мерзкие уроды…

Как же выросли за годы!

Раздаются вздохи-охи,

Кто-то в ухо мне скулит,

Мол, твои делишки плохи,

И весьма унылый вид.

Да и кто доволен ныне…

Маскируется в кустах

Немочь бледная-Унынье,

С виду – чистая глиста.

Не видать теперь покоя.

Надо ж выкормить такое!

Тут со дна всплывает туша –

Чрево и огромный рот.

Каюсь, не дурак покушать.

Ну, не я ж один, народ!

Ой, а это кто такая?!

Так и крутит, так и льнёт,

Строит глазки – намекает,

Сладким голосом поёт…

Ухмыляется, зараза!

Было-то всего два раза….

Атакует монстр справа,

Разевает алый зев.

Никогда не думал, право,

Как смешон мой личный гнев.

Я, конечно, сам в ответе,

Полагался на авось.

Так вот жил и не заметил,

Как всё это развелось!

Что-то делать надо срочно!

Я от вас избавлюсь, точно!

У меня внутри болотце

Я тому совсем не рад,

Я повыведу уродцев,

Посажу чудесный сад.

Чтоб на ветках фрукты зрели,

Пели пташки целый день.

Что мешает, в самом деле?

Тут со дна всплывает Лень.

Говорит: умерь-ка прыть!

Ведь другим тебе не быть!

Хек

Из-под плотно сжатых век

Наблюдал за нами хек –

То ли замороженный,

То ли осторожен он.

Мимо хека жизнь течёт.

Жизнь течёт, а он не в счёт.

То ли заторможенный,

То ли растаможенный…

Он лежит себе на дне,

Рядом камушки одне.

Тиною обложенный,

В половину сложенный.

Из-под плотно сжатых век

Бдит со дна за нами хек.

Хек вышеизложенный,

На себя помноженный.

Да, он хек. Он полный хек!

Хек – он тоже человек.

Хеком отмороженным

Быть порою можем мы…

Антикомариная

Растянулся на кровати,

Растянул зевотой рот.

Потрудился нынче, хватит,

Дел всегда невпроворот.

Завтра снова на работу,

А сейчас – здоровый сон.

Тут пищит над ухом кто-то

Этим мыслям в унисон.

Лоб покрыла моментально испарина –

Гость незваный – он же хуже татарина!

Братцы, разве ж это дело?!

(По щеке ладонью – хрясь!)

Ты откуда налетела

И откуда ты взялась?

Ты, наверно, альпинистка,

Или прыгаешь с шестом?

Я не близко и не низко

Обитаю – на шестом!

Тут себе вообразил на минуту я:

Комары летят с небес с парашютами!

По какому ты вопросу?

Ах, насчёт поесть-попить?

Ты, конечно, дама, особь,

Но за это буду бить!

Несомненно, это грубо,

Только крови – на глоток.

Зря ты раскатала губы,

А точнее – хоботок!

Я тебе не по зубам, слышь, болезная?!

Моя кровушка давно неполезная!

Бьётся гостья, как в припадке,

Зябко кутается в шаль,

Поднимает к небу лапки:

Миль пардон и очень жаль!

Мол, всему причина – дети,

Сотни три, а может, пять.

Я послушал и ответил:

– Отвали и дай поспать!

Лучше деток угости мандаринами.

Не включай меня в меню комариное!

Поумерь, голуба, гонор,

И на жалость не дави!

Я не спонсор, я не донор,

Вот такая се ля ви!

Натерпелся, нахлебался,

Кожа стала твёрже лат.

Я по жизни закалялся.

Закалился, как булат!

Я сейчас тебе устрою овацию

И немного сокращу популяцию!

Объяснил ей вроде толком,

Но она не унялась,

И с налёту, втихомолку

Хоботком в плечо впилась.

Треснул хобот с жутким хрустом,

Даже ёкнуло в груди.

Говорил же – я невкусный!

Я ж тебя предупредил!

Вот послушала б совет – не визжала бы!

На меня теперь в Гринпис пишет жалобы…

Выход есть!

Быть оптимистом – дурная привычка

(Вывод из прожитых лет).

Только забудешься, смотришь – табличка

С надписью «Выхода нет».

Ей бы висеть, все мечты обрывая,

Да над вратами в аду,

А не над дверью метро и трамвая

Прямо на самом виду.

«Выхода нет» – невозможно, не верю!

Глупости – «Выхода нет».

Ведь для того и придумали двери,

Чтоб выводили на свет,

Чтоб обе створки распахивать настежь

Резким движением рук –

В мир, полный красок, живой, настоящий,

В мир без потерь и разлук,

В мир, где без песен бродяжьих тоскуют

Сотни нехоженых троп…

…Тот, кто придумал табличку такую,

Видимо, был мизантроп.

Может, родные любили не слишком,

Женщины – тоже, и вот

Из трусоватого, злого мальчишки

Вырос моральный урод.

Я на него отвлекаться не буду;

Слишком великая честь.

Может, развесим таблички повсюду:

«Граждане! Выход – он есть!»

Вот вам идея – не надо оваций,

Мы же смышлёный народ:

Выход простой из любых ситуаций

Может быть там же, где вход!