За зимой приходит весна

Его собеседники онемели, Майкл машинально забрал фотоаппарат, не сводя глаз с Эвана. Герцогиня первой обрела дар речи.

– Мистер Монро, – сказала она растерянно, – я… Право, это вовсе не обязательно… То есть, если вы хотите внести вклад, то конечно… Но… – она бросила взгляд на Эванджелин. – Впрочем, конечно, вы можете купить и танец. Для вас мы сделаем скидку.

– Герцогиня, – укоризненно ответил Эван, – таким предложением вы оскорбляете и девушку, и меня.

Он молча вытащил из кармана пластиковую карту и повернулся к столику распорядителей, за которым мужчина и женщина удивленно прислушивались к происходящему.

– Насколько я помню, граф Хантингдон предлагал пятнадцать тысяч, – спокойно сказал Эван. – Чтобы перебить его ставку, я плачу шестнадцать тысяч за танец с леди номер тринадцать.

Девушка вопросительно взглянула на герцогиню – та, уже придя в себя, уверенно кивнула.

– Конечно, сэр! – девушка улыбнулась Эвану и забрала карту, произвела необходимые процедуры, потом протянула ее хозяину. – Прошу вас, сэр. Поздравляю с удачным выбором!

– Вы счастливчик, сэр, – добавил мужчина. – Назовете себя, чтобы мы внесли вас в книгу жертвователей, или предпочтете сохранить анонимность?

Эван, подумав, пожал плечами.

– Обойдемся без анонимности, – наконец решил он.

Леди Мортимер тем временем, словно не веря своим ушам, не отводила взгляда от Эвана. На ее лицо медленно возвращались краски.

Герцогиня, опомнившись, подошла к ней и взяла за руку:

– Леди Мортимер, простите мне мою вольность. Конечно, я должна была спросить вашего разрешения, прежде чем позволить ему сделать это. Но он был так внезапен… Надеюсь, вы не будете против такой замены, моя милая?

Эванджелин нервно потерла пальцы, однако ответила уверенным тоном.

– Нисколько, леди Кинтайр. Это все-таки аукцион, поэтому я могу быть только рада, что принесла такое щедрое пожертвование в ваш фонд.

Герцогиня сочувственно вздохнула и сказала с жаром:

– Вы очень добрая и чистая девочка, моя милая. Я надеюсь, вы не очень расстроены из-за поступка этого негодяя графа! Ни за что его больше не позову! А вас я прошу: не переживайте!

– Все в порядке, леди Кинтайр, не волнуйтесь за меня, – Эванджелин посмотрела на герцогиню. – Честное слово, со мной все хорошо.

В этот момент к ним подошел Эван.

– Леди, – он протянул руку Эванджелин. – Кажется, подходит наша очередь. Окажите мне честь.

Эванджелин подала ему руку.

– С удовольствием, сэр.

Эван, едва заметно улыбаясь, вывел ее вперед. Как только они вступили на паркет, присутствующие, в первый момент застывшие в изумлении, мгновенно начали перешептываться, косясь на пару. Эван уверенно положил руку на талию девушке и повел ее в танце.

– Нет, в целом длинные волосы и мужчине идут. А уж она безупречна. Красивая пара, – уверенно сказала герцогиня Майклу. – Куда красивее смотрятся, чем если бы она была с этим гадким графом Хантингдоном. Подумать только! Какой скандал! Но если я услышу хоть одну сплетню про этого бедного ангелочка, я им всем покажу!

– Вы совершенно правы, ваша светлость, – кивнул Майкл. – Кстати, не находите, что ваша задумка с «Унесенными ветром» удалась вполне. Вокруг самой красивой пары витает некий скандальный флер.

– Майкл, что ты говоришь! – возмутилась герцогиня. – Никакого скандала тут нет! Подумаешь, танцует с другим! И что такого?

– Вы правы, конечно, правы, ваша светлость, я просто ошибся, – виновато наклонил голову Майкл.

Герцогиня удовлетворенно кивнула и, снова посмотрев на кружащихся Эвана и Эванджелин, тихонько вздохнула.

– Жаль только, что у нас не будет их совместной фотографии, – вполголоса заметила она.

Майкл с некоторым страхом посмотрел на профессиональную технику в его руках, но все же решился и сделал снимок.

Эван смотрел на свою партнершу с легкой улыбкой, Эванджелин же, казалось, полностью сосредоточилась на танце, однако в какой-то момент она все же решилась.

– Вам не стоило этого делать, – сказала она.

– Чего именно? – хмыкнул Эван. – Танцевать с вами? Миледи, разве я не могу пригласить на танец понравившуюся мне девушку?

Эванджелин вспыхнула.

– Не надо ерничать, – строго ответила она. – Вы понимаете, о чем я. Вы потратили большую сумму, чтобы помочь…

– Чтобы помочь герцогине обогатить ее фонд, – вставил Эван.

– Вам не говорили, что перебивать леди неприлично! – возмутилась Эванджелин. – Я сейчас не об этом. Вы знаете, что подошли туда, чтобы помочь вовсе не фонду герцогини! Вы заплатили шестнадцать тысяч фунтов…

Эван посмотрел на нее с улыбкой. Он на самом деле хотел помочь именно ей, и его действительно вывел из себя поступок Гастингса, особенно когда он понял, что в очередной раз сотворил этот ублюдок. И уж точно фотограф не жалел о своем поступке, тем более сейчас, во время танца с этой девушкой, которая вспыхивала от каждой его шутки, однако упрямо пыталась довести до его сведения… Услышав, что именно она хотела сказать, Эван едва не остановился прямо посреди танца.

– Что-что, миледи? – переспросил он. – У меня, кажется, со слухом беда, не повторите?

Девушка поджала губы.

– Да почему же вы так несерьезны! – рассерженно сказала она. – Да, повторю! Я сказала, что верну вам деньги.

– Ну знаете, – Эван возмутился то ли притворно, то ли по-настоящему. – Миледи, вы меня просто оскорбляете. Я, в конце концов, честно купил танец с вами. Вы должны быть милы, прелестны, улыбаться мне, кивать и позволять мне вести вас.

– Я ничего вам не должна, – возмущенно зашипела Эванджелин.

– Правильно, – победно заявил Эван. – Вы ничего не должны мне, в том числе и никаких денег. Разве нет? – он лукаво посмотрел на нее.

Эванджелин открыла рот, затем закрыла его и захлопала ресницами. Эван рассмеялся.

– Миледи, я вас прошу, прекратите мне возражать и просто спокойно потанцуйте со мной.

Лучшим для Эванджелин было бы сейчас последовать словам фотографа, спокойно закончить танец и проститься с ним, однако едва девушка поймала смеющийся взгляд его голубых глаз, как в нее словно чертенок вселился. Ее брат в такие минуты закатывал глаза и сетовал на то, что, видимо, в нее вселялся дух их прапрабабки-француженки, сбежавшей из отчего дома с английским лордом. Маленькой крошкой Эванджелин страшно дулась на Эдгара: после всех домашних историй и баек быть похожей на француженку ей не хотелось. Но когда она подросла, то даже стала гордиться таким родством и пусть выдуманным, но все-таки сходством. И глядя на Эвана, Эванджелин почувствовала знакомый дух противоречия, который не мог позволить ей уступить и отступить. Всякие мысли о графе Хантингдоне вылетели у нее из головы, сейчас она думала только о том, как бы не проиграть в этой пикировке между ней и Эваном Монро.

– Я не могу танцевать спокойно, – сказала она. – Согласно принятым в обществе правилам поведения, мы должны поддерживать светскую беседу.

– Светскую? – с улыбкой поинтересовался Эван. – А о чем бывают светские беседы? О погоде? Или о том, какой приятный вечер?

– Примерно, – не удержавшись, девушка улыбнулась в ответ. – А еще можно сделать комплимент партнеру по танцу… Ой, я не напрашивалась, – поспешно добавила она, смутившись.

Эван посмотрел на нее куда серьезнее и неожиданно сказал.

– Разве вам нужно напрашиваться, моя прекрасная леди?

Эванджелин едва уловимо покраснела.

– Вам не нужно делать мне комплименты, – строго сказала она.

– Я всего лишь следую правилам поведения в обществе, – сверкнул улыбкой Эван и, не удержавшись, рассмеялся. – Но я даю вам слово чести, комплимент я сделал от чистого сердца. Вы действительно прекраснее всех в этом зале.

Эванджелин строптиво вздернула подбородок.

– Вы всегда ведете себя так?

– Как? – поинтересовался Эван. – Нагло? Меня вот сестра всегда за это ругала.

– Ваша сестра очень умная девушка! – воскликнула Эванджелин.

Эван фыркнул.

– Как любой старший брат, и согласен с вами, и нет. С одной стороны, не могу отрицать ее ума и сообразительности, но, с другой, иногда она бывает страшно бестолкова, и я начинаю жалеть, что плохо подходил к вопросам ее воспитания.

– Бедная девочка, – тихо проворчала Эванджелин. – Как младшая сестра со стажем от души ей сочувствую.

Молодые люди переглянулись и синхронно прыснули. Люди в зале, не сводившие с них взглядов, зашептались. Эванджелин заметила это и поморщилась. Хотя откровенного скандала и удалось избежать, но нетактичных вопросов и шепотков ей еще придется сегодня выслушать немало. Фотограф заметил ее выражение лица и нахмурился, однако в следующую секунду его лицо разгладилось.

– Миледи…. Кстати, поскольку мы с вами уже довольно близко познакомились, не окажете ли честь назвать свое имя?

Эванджелин приподняла бровь.

– Вам так оно нужно? – она не удержалась от возможности поддразнить его.

– Думаю, нам нужно стать в равные условия, – невозмутимо продолжил Эван. – Мое-то имя вы знаете.

Конечно же, Эванджелин знала имя Эвана, она даже имела небольшое представление о его фотографиях. И она не имела ни малейшей причины отказать Эвану в возможности знать ее имя, кроме какого-то глупого смущения, потому что их имена были так похожи.

– Меня зовут Иви, – наконец решилась она, называя Эвану сокращение, которым ее в университете называли друзья.

– Иви… – Эван повторил его, словно смакуя. – Чудесное имя. А как полный вариант?

– А вы угадайте! – удивляясь самой себе, поддразнила его девушка.

Эван хмыкнул.

– Это очень серьезная загадка, – сказал он. – Надеюсь, вы дадите мне время на раздумья.

– Сколько угодно, – милостиво наклонила голову Эванджелин.

Эван нарочито задумался.

– В таком случае, миледи, поскольку вы поставили передо мной сложную задачу, а танец у нас уже почти закончился, то я приглашаю вас продолжить мое испытание за ужином.

– Вы приглашаете меня в ресторан? – не удержавшись, кокетливо улыбнулась девушка. Однако Эван вновь ее шокировал.

– Помилуйте, миледи. Откуда у простого шотландца знания о ресторанах Лондона? – он хитро посмотрел на нее и неожиданно спросил: – Вы когда-нибудь ели кебаб?

– Что? – Эванджелин едва не сбилась с ритма. – Какой еще кебаб?

– Самый простой фастфуд, – пояснил Эван. – Отличная вещь, очень вкусная.

– Вы сами-то его ели, этот ваш кебаб? – фыркнула Эванджелин.

– Ну разумеется, – Эван притворно оскорбился. – Жить в Лондоне и не попробовать кебаб – это просто преступление.

– Ну я живу в Лондоне и кебаб этот ваш не пробовала, – ехидно возразила Эванджелин.

– Иви, я просто обязан исправить это упущение, – Эван проникновенно посмотрел на нее. – Сегодня же вас ждет самый прекрасный кебаб во всем Лондоне, даю слово.

– Вы так уверены, что я соглашусь? – заинтересованно спросила Эванджелин.

– Миледи, такая смелая девушка ведь не станет убегать, – улыбнулся Эван.

– Сэр, а такой умный мужчина ведь не думает, что на меня подействуют такие простые приемы? – лукаво спросила Эванджелин.

Эван приподнял бровь и рассмеялся.

– Вы прекрасны, Иви, – с искренним восхищением ответил он. – Но даже если приемы на вас не действуют, я вынужден настаивать. Вы просто обязаны после всей этой скуки, – он крутанул головой, – насладиться по-настоящему живым вечером. Ну и потрясающе вкусным кебабом, – добавил фотограф.

Эванджелин фыркнула, но ответить не успела. Их танец закончился, и Эван повел свою партнершу на место. Оба они, взбудораженные словесной схваткой, едва уловимо улыбались, а присутствовавшие гости косились на них и перешептывались. Проводив девушку, Эван направился к Майклу, ожидавшему в отдалении, за своей камерой, а к Эванджелин поспешила герцогиня Кинтайр.

– Моя дорогая Эванджелин, вы смотрелись великолепно, – тихо заговорила герцогиня. – А как вы чудесно танцевали! Вы такая красавица, дорогая моя!

– Благодарю вас, леди Кинтайр, – вежливо улыбнулась Эванджелин. – Вы меня слишком хвалите, но это очень приятно слышать из ваших уст.

В этот момент вернулся Эван.

– Мистер Монро, – обратилась к нему герцогиня. – Я хотела бы еще раз лично поблагодарить вас. Вы еще задержитесь?

Эван вежливо покачал головой.

– Простите, леди Кинтайр, вынужден откланяться. Фотографии я пришлю, как мы и договаривались, – Эван повесил на плечо кофр с камерой и с едва заметным вызовом посмотрел на девушку. – Иви, а вы?

Эванджелин посмотрела на него, на его светлые волосы, несколько прядок, выбившихся из хвоста, яркие голубые глаза, и мысленно послала к черту все приличия и правила.

– Конечно, – Эванджелин решительно взяла Эвана за локоть. Ее внутренний голос едва ли не кричал, что она сошла с ума, причем кричал почему-то голосом ее брата. Однако сегодня Эванджелин решила послать благоразумие к черту. – Простите, что не сможем оставаться дольше, леди Кинтайр. Благодарю вас за чудесный вечер.

– Герцогиня, – Эван вежливо наклонил голову.

Герцогиня Кинтайр, блестяще справившись с изумлением, рассыпалась в благодарностях, поблагодарила обоих за посещение, похвалила работу Эвана и простилась с молодыми людьми, которые направились к выходу.

– Иви, я и не подозревал, что в леди скрыт такой мятежный дух, – Эван весело смотрел на девушку. – Честно говоря, я думал, вы пошлете меня к черту.

– Надо было бы, – фыркнула Эванджелин. – Но кто тогда угостит меня кебабом?

Они переглянулись и дружно рассмеялись.

Дальнейший вечер завертелся для Эванджелин в калейдоскопе ярких и веселых событий. Сначала Эван привез ее в небольшую забегаловку в Бетнал-Грин, где они смотрелись совершенно дико – она в вечернем платье, он в костюме. Эванджелин несколько смутилась, оказавшись в таком месте и в таком виде. Конечно, она с однокурсниками иногда заходила в небольшие кофейни и ресторанчики, но там она была в толпе знакомых и могла легко затеряться, скрывшись от лишних взглядов. Да и одета была явно не так, как сейчас. Эвана же все происходящее ничуть не смущало. Он совершенно спокойно сделал заказ, сел за столик, где его дожидалась девушка, и, заметив, как она поежилась, тут же отдал ей свой пиджак.

После этого фотограф принялся развлекать ее беседой, так весело и забавно перемежая ее интересными рассказами из жизни, что Эванджелин окончательно перестала смущаться. Все чаще и чаще в маленькой забегаловке слышался ее звонкий смех, а спустя некоторое время девушка и сама уже с жаром начала говорить, рассказывая Эвану забавные происшествия, которыми полна жизнь каждого студента. Кебаб оказался на удивление вкусным и до ужаса острым, так что едва не вышиб из глаз Эванджелин слезы. Однако она справилась с собой, только пожаловавшись Эвану, что даже индийская кухня не доводила ее до такого.

Время пролетело незаметно. Эван и Эванджелин успели не только посидеть в кафе, но и прогуляться по улицам, дойдя до канала Риджент. Эван умудрился даже несколько раз сфотографировать девушку, пока она смеялась и позировала ему. Впрочем, самому фотографу больше всего понравился кадр, который он поймал незаметно, когда Эванджелин, задумавшись о чем-то, оперлась о парапет.

Вскоре совсем стемнело, и Эван поймал такси для девушки.

– Надеюсь, это не последняя наша прогулка, – сказал он, глядя, как Эванджелин подходит к ожидавшему ее кебу.

Эванджелин обернулась и внимательно посмотрела на него.

– Все возможно, – чуть хрипловато ответила она. В какой-то момент Эвану показалось, что кроме них никого здесь больше нет, он непроизвольно сделал шаг вперед, однако в тот же момент Эванджелин, словно чего-то испугавшись, отступила назад, потупилась и быстро пробормотала.

– Спасибо за прогулку, Эван. Я… Было очень здорово.

Она села в машину, и кеб тут же тронулся с места, так что Эван не успел ничего ответить.

– А ты шкатулка с секретами, Иви, – сказал Эван, глядя вслед увозившей девушку машине. – Но не думай, что я не люблю секреты.

Он усмехнулся своим мыслям, развернулся и неторопливо пошел в сторону метро.

Глава 2

Несмотря на позднее время, жизнь на Тули-стрит кипела. Жители города и многочисленные туристы неспешно прогуливались по одному из центральных районов, любовались на виднеющиеся невдалеке высотные здания Сити, собирались в небольшие говорливые группы возле пабов.

Эван, закинувший на плечо кофр с фотокамерой, медленно шел по направлению к своему дому. На его лице блуждала улыбка, он никак не мог отделаться от мыслей о прошедшем вечере. Он не слишком-то любил работать на приемах в высшем обществе. Слишком вычурно, слишком чопорно, слишком аристократично. Впрочем, в первую очередь Эван считал себя деловым человеком, а потому при выгодном предложении не считал нужным отказывать в фотосъемке из-за личных предпочтений.

И хотя платили там хорошо, на всех этих вечерах Эван практически всегда страшно скучал, наблюдая за аристократами. Однако в этот раз никакой финансовой выгоды фотограф не получил и даже наоборот, раскошелился на благотворительность, причем на весьма солидную сумму, которая равнялась паре неплохих гонораров. В какой-то мере это его напрягало, он не привык так разбрасываться деньгами, но все же Эван считал, что поступил правильно.

Он усмехнулся своим мыслям. Этот вечер выдался весьма интересным. Иви была не похожа на других. И если сначала он подошел к ней просто потому, что она выглядела совершенно убитой и к тому же была очень красивой, то постепенно Эван начал получать настоящее удовольствие от ее общества. И эта ее храбрость и даже бесшабашность… Он снова фыркнул. А ведь сначала так про нее и не подумаешь! Кто бы еще решился вот так взять и сорваться вместе с малознакомым человеком на поиски фастфуда, при этом смог вести себя так достойно и сдержанно? Удивительная девушка все-таки, подумал Эван и решил позвонить ей завтра же.

Пройдя мимо Саутварк-таун-хилл, он повернул к своему дому и зашел в подъезд. В его квартире, расположенной на верхнем этаже, было темно и тихо. После сегодняшней встречи с Иви Эван вдруг почувствовал эту тишину особенно остро. Встряхнув головой, он положил камеру и устало опустился на диван.

Не успели отзвуки этого насыщенного событиями дня умолкнуть в голове Эвана, как раздался звонок мобильного, вибрировавшего в кармане его пиджака.

Он покопался в карманах, достал мобильный, удивленно посмотрел на имя, высветившееся на экране, и нажал кнопку приема.

– Эд? Каким это чудом? – с интересом спросил Эван. – Ты же должен вроде бы быть в самолете.

– А вот и нет, – ответил ему пьяный голос, – я уже три часа как в Лондоне. – И догадайся, что я делаю, ммм?

– Ну я прямо даже не знаю, – хохотнул Эван. – Судя по твоему голосу, отмечание по случаю завершения гонки в самом разгаре, верно?

– Верно! – довольно ответил голос. – Потому что я чертовски устал вести себя как пай-мальчик. В конце концов, у меня целых две недели в запасе, имею право! Так что у меня тут до хрена хороших напитков и три плохие девчонки. Приезжай, помоги мне их воспитать, а то я один не справлюсь!

Эван хмыкнул.

– Это ты-то и не справишься? Да ладно заливать! Ты и не с таким справлялся!

– Ладно, я справлюсь! – в голосе появились нетерпеливые нотки. – Ты меня прямо-таки заставляешь тебе в любви признаваться! Хорошо, хорошо! Я соскучился и хочу тебя видеть. Просто отдохнуть и расслабиться вместе со своим лучшим другом. Доволен? Или мне тебе приглашение на гербовой бумаге с восковой печатью прислать?

– Ладно-ладно, – Эван, поколебавшись, махнул рукой. – Я тоже чертовски соскучился, поэтому сейчас буду. Только я точно так же чертовски устал, поэтому я сегодня не слишком-то веселая компания.

– Давай, приезжай скорее! – подбодрил его голос. – Мы тут с дамами полусвета тебя реанимируем.

Трубку повесили.

Эван вздохнул и поднялся. Ехать особо никуда не хотелось, но его лучший друг Эдгар Мортимер по упрямству не имел себе равных. К тому же они действительно давно не виделись, поэтому Эван стащил с себя пиджак и направился переодеваться.

Спустя полчаса у шумного клуба в Сохо остановилось такси. Оттуда вылез Эван в темной рубашке и джинсах и тихонько присвистнул, прислушавшись к звукам, доносившимся из окон VIP-зала.

– Однако Эд сегодня в загуле, – пробормотал он и направился ко входу.

Он представился секьюрити и был препровожден в святая святых клуба – зал, предоставляемый только особым персонам, которые жаждали развлекаться в узкой компании. Эван толкнул створку двери и вошел. На мгновение глаза заболели от наступившей внезапно тьмы, среди которой во вспышках ультрафиолетовых ламп танцевали четыре фигуры. Громкая музыка выносила барабанные перепонки. Было сильно накурено (хотя вообще-то в клубе курить запрещалось), и сильно пахло пивом – видимо, часть напитка не донесли до рта. Присмотревшись, он понял, что на кофейном столике танцует его друг, почему-то босой, в джинсах и белой футболке, рядом с ним извивалась изящная, точно эбонитовая статуэтка, негритянка, а на паркете, полутанцевали-полуобжимались две девушки, периодически сливаясь в страстном поцелуе. Сказать, что леди были откровенно одеты, – значит не сказать ничего. Фактически на всех них осталось только нижнее белье, а другая одежда была свалена в кучу на большом диване из красной кожи, стоявшем у стены.

Эвана вдруг передернуло. Он вспомнил, как прекрасно провел вечер с Иви, вспомнил это ощущение очарования и нежности, которое исходило от девушки, их легкий флирт. На мгновение ему захотелось развернуться и уйти, но он взял себя в руки и помотал головой, стряхивая это желание. В конце концов, он действительно давно не видел друга.

– Эд! – Эван махнул рукой, привлекая внимание и не повышая голос, поскольку и не надеялся, что сумеет перекричать музыку.

– Боже мой! – Эдгар соскочил со стола, едва удержавшись на ногах. Качаясь, подошел к другу и обнял его. – Слава богу, – воскликнул он, – теперь хоть будет с кем поговорить. Но сначала мы тебя реанимируем, как я и обещал. – Он обернулся и заорал: – Девочки, это мой лучший друг! Давайте ему все там, что надо, по первому классу!

– Эй, эй! – Эван хлопнул друга по плечу. – Притормози! Давай-ка сперва выпьем. Девочки, а вы идите потанцуйте пока. – Он подмигнул девушкам, настойчиво подталкивая их обратно на танцпол, развернулся и потащил друга к барной стойке. – Ну что, герой, мне нальют тут пива? Или ты все выпил?

– Пива нет, – покачал головой Эдгар и хлопнул по плечу бармена, – музыку тише и налей моему другу текилы. И мне заодно.

Бармен услужливо кивнул, что-то повернул на пульте, и музыка понизилась до той громкости, при которой стало комфортно говорить. Над барной стойкой зажглись лампочки, выхватывая из темноты лицо Эдгара – бледное, осунувшееся, с синяками под глазами от явного недосыпа. Несмотря на это, черты его лица спокойно можно было назвать красивыми, без страха погрешить против истины. Тонкий нос, крупный лоб, большие серые глаза и густые волосы того же глубокого каштанового оттенка, что и у Эванджелин, отросшие настолько, чтобы можно было взъерошить их пальцами, но еще недостаточно, чтобы собрать их в хвост, как делал Эван, – все это определенно нравилось женщинам. В нем чувствовалась порода, как чувствуется она в красивых лошадях или собаках.

Бармен поставил перед друзьями две рюмки и наполнил их текилой. За спиной Эдгара извивались в танце девушки, не обращая никакого внимания на друзей.

Эван поднял рюмку.

– За твое возвращение! Тебя тут чертовски не хватало!

Друзья выпили, Эван хмыкнул.

– Я вижу, ты тут уже давненько гуляешь. Или начал еще в самолете? Как это тебя упустили из виду за месяц до конца сезона?

– Да пошли они! – Эдгар присовокупил еще несколько непечатных ругательств. – Я и так для них как кукла скачу, они на мне такое бабло делают, а я еще буду их дурацкие правила соблюдать! Живи, мол, впроголодь, то не ешь, это не пей, туда не ходи. В итоге они мне сказали: «Парень, тебе нужен психолог, ты будешь посещать его регулярно». А я сказал: «Неделю отгула мне дайте – и тогда я буду в порядке без всяких мозгоправов», – он опрокинул стопку и добавил, – сошлись на трех днях. Так что времени у меня мало – я начал еще там, в аэропорту.

– Вот зануды! – подытожил Эван, взял еще одну рюмку и повертел ее в руках. – Правила, конечно, правилами, но они слишком стремятся превратить тебя в непрекращающийся бессловесный и послушный поток денег. Ты до следующего уикенда планируешь приходить в себя? – поинтересовался он, глядя, как Эдгар опрокидывает в себя одну за другой еще две рюмки. – Дейв верещал дурным голосом, когда ты на тестовые пришел тогда после Монако, помнишь? Впрочем, не могу не сказать, что он в чем-то был тогда прав, ты ведь очень живописно вписался в отбойник.

– Да уж, – поморщился Эдгар, – порой шея дает о себе знать после того случая. И я так больше не делаю. Но эти три дня – мои, и я буду распоряжаться собой, как хочу! А там снова тренировки – уже и не выпьешь. Скоро все это кончится, вернусь в Лондон – месяц будем кутить! Обмывать чемпионство, – он рассмеялся, – ну или поражение.