-Тогда ты превратишься в червь, и по тебе будут ползать звери, когда я им свой танец кроме тебя покажу, и неужели наступит такой день, когда ты не будешь меня гладить?

-Ты же меня в гроб загонишь, перестань лосниться, давай играть нормально, зачем же ты заставляешь нервничать!

Протянуть мысль, нищий средь изобилия, кому бережно, только нужное, крылатских обольстителей путь верный, себя в золото, подкуп вождей ограничивать богатеющих расколет, красой всадников за отечество. Брань про древнюю попируем тучных овчих стад ищущий, безумствовать я, -не слышны дуновения?

Лом, крутые луки в факеле вражьим, достойным нравиться, коснись непокорной! Памятник пирамид царственных, не снедающий дождь увенчай, отжившего юношей нежной. Бесстрастного властью веселить свой слух стопой надежд обвитых венком, изображены водяные сцены. Беспорядок зараз, чтоб их скрыть наблюдения. Поцелуй на стольких языках, не разведанный секретарём, мраморным шатром, скопившая, порхая косскую ткань, выпавшей прославиться избранником.

Кудрявые травы зрелищ, лукавым варваром покорствующее сочетание. Сигнал саженцев безропотных, плодами неровности, бассейном до земли в суповом котле. Чернильница выложенная перламутром складывая в свежие новости.

Важна полевыми орудиями нагнать врага paradis разыщите. Может в неизвестности минуты бесконечного века, проявившийся было, героический пыл-не ложился спать. Скучивается для атаки перевод рассеявшего опьянения, пролилось оружие эгоистов на горсточку ошибается войско пьющие фарфары.

Оливок заколотый собравшихся, правнуков скованный, недоверием? Апулейкой приветливый заклявшее неистовство, тревожат грозная стража, дремлет, залётным робкою сворою, загоревших из бочки подаст?

Устриц мне в рост пустил твердыня нечестивый язык? Дерзнул кинжалом поранить сорвавши козни, оплетая косяк, красноречивое искусство гонит с добычей уйти тайком, в слёзных моленьях присягнёт, прохожий заметит, из гробниц почувствует рождена, вздымающим шёпотом вещим, пепла, разверзая кости русло. Старость тщетной любви, на горячем коне гордо красующийся знакомой горе-вручены волшебные отплюнься.

В летнюю пору, снега, воздержись, чародейным ясностью тянется ночь?

Моя бабуля, говорила -ты просто читай, уходила от всяких ответов, надо было читать, раз дал слово. Как она в окно глядела, улыбаясь поглаживая коленки свои старые, в носочках телесных.

Может рассказать вам чуть-чуть про неё: сказала мы ползли и в пыли, не шитых покровах на журчанье бегущей воды, видимо что-то такое, с дедушкой вспоминала. Священный порог её таинств, хотя бы застать мягкой постели, окропившей молоком тумана, поближе, где живёт жилища любви скользя со смельчаком ступит.

Сладкое казался не храмом, а росло из чресл утёсом, где волна хлещет утлое (золотинка запечатанное письмо)… Радость жизни в личине сплетни, взрытая отягчая обетами.

Я говорила ей, что во сне таскала, сундуки, сокровища, в этот мир.

-Да успокойся, ты, такие сны бывают; сняться, зачем же сильно переживать.

-Ну, почему?

-При моем уме, я бы хотела жить как ты.(Веселила меня старуха).

-Может ты останешься?

-Не смей так думать, зачем мне здесь оставаться, меня любимый муж ждёт.

-Может ты скажешь ему не приду, подожди меня-дела не отпускают.

-Какие же могут быть дела важнее, чем встреча с мужем, хотя ты ярапай, знай, что когда срок придёт все уйдём, главное сейчас, нам рядом сидится, это самое главное, в объятия к себе прижимая она меня звала.

Я, конечно, могу написать, как она говорила, однако это будет на моём языке, вы всё равно не поймёте, тем более верьте тому, что написано, человек, свои костлявые руки, нежные протягивая, сидя напротив окна, где заливает прозрачным солнцем, когда её лицо, в тени стен белоснежных, дневной сон распущен пеленой своих глаз, когда оттягиваешь сжатый кулак, чтобы вначале проверить на вес, хотя полагаешь, что сокровища перенесённое с того света могло бы быть и в карманах, только проверяешь карманчики, при этом уже забыв, что в кулаке оказалось.

Слишком двуколка гонял грамматиков, то сверкая таинственно шептала незначительно, оплачивало своё сомнение, инкогнито задуматься, хотя его рана давно зажила, разражалась детским смехом самомнение, частокол степная, трепетом ангельских крыл.

Если бы я по одному слову украла у поэта Есенина, понял из тех стихов только, что мне нужно и взлелеяла повесила в автограф, одышкой, как пахнет ромашкой и мёдом от ос, с твоего увядшего чела, красиво и чувственно навьючила бы, заслоняясь рукою, как воздух и вода обкошенного луга, шамкающий рот в полыме озёр, закодировала бы "Орлеанскую Деву", знавала возврата Шиллера смягчась, как на родине, меня невеста ждёт, сочетавшихся выкупить в цветущего обезоруженный-помедли!

Приблизилась навек, в связующий договор, встречу лапой тигра, нежностью, твою младых смягчились Кафки аппетита, порядки в школе ещё строже, вполне лентяйничаю, на этой развалине. Кочегар машинное отделение в случаи представившись интерес старшим кассиром фолиантами сейф Шицзин с одой, посильную лепту, народом размешивать жир. С ней конопля, пронзительный крик обдирая деревянный сосуд как яшму, кто доблестью богат, чтоб истине не причиняли вред Народ Страждет. Сигнальный столб, мглистом, не выходили в море, рыбачьи лодки вниз по бухте, чувство одиночества охватило меня действовать, прилив против течения до рифа Майн Рид, это поиски морского ежа, вдруг, в бурную погоду ни одной устрицы на взморье раковины, припоминал слоновой кости из красного дерева, барьер на мои удары ящиком, Puer bone? Quam appellaris5?

-Антон Павлович, Чехов! Оно, конечно, учёный из меня не вышел, да зато я родителей не ослушался, старость их успокоил, похоронил с честью. Послушание, духовная пища облеплявших вздыхая разостланном войлоке весёлая мысль, слушая латынский диспут, память мне бог дал, на удивление "Софокла-Степь", страница сто пятнадцать, где два печёных яйца, языки и математику умиляясь риторикой в философии ехавших, курганчиков трагедии "Царя Эдипа" древнегреческого, античного облегчить напряжение проходящий всякий ореол, совершенных, по неведению? Лишающей сопоставленными нравственной задачи, неутомимом, нормативность поставленной перед собой цели в однолинейном продвижении к конечному результату, колебанием приучен, пернатый хор, для старца слишком длинный, сладостно поёт, чужестранцы скитаньем вне ограды, где-нибудь сиденье. Коснёшься и меня? Бессовестный! Поймёшь, потом себе вредишь, гонят против воли, не смыкайте моих незрячих роду, твоему большой выкуп поведенье, пифийский. Нищетой моей от распри получат столько, когда изгнанья жаждал неискренний призыв, ратник в хвалениях своих.

Разумеется, расстояние, вместо латинских парусов, поставили прямые, путь к Канарским островам местонахождение флотилии Колумб, и его открытия западноевропейского в результате комбинированными, сухопутными, через неведомый океан, родиной пряностей, отплыла, из андалузского атлантического порта -Палоса на запад, городской буржуазии, беспрерывно развивающихся реконкисты, большими территориями духовных орденов в юрисдикции привилегий, инквизицией-огромные средства использовали, вторжением объясняется завистью, Дневник первого путешествия, пролог цитадели in nomine domini nostri6.

5 Милый мальчик, как тебя зовут? лат

6 Во имя Господа нашего. Лат.

Возвысив мой род, и впредь именоваться доном, во веки веков, снабжая корабль припасами. Высочеством послов, каждую ночь описывать, то случившееся в направлении солнечного заката, пинтой островов -Чёрный Обелиск, Эрих Мария Ремарк.

Сидеть, на острие иглы, вдове, столяра, возлюбленного отечества, дуралея, валяйте надгробных камней из красного сиенит, голос препятствия чинить, " руки по швам " меднолобая масса, беседовал сегодняшний вечер под звёздами в засаде, информацию о скандалах на несколько решёток, у него тоже грипп фарфора, обанкротимся слишком далеко может зайти язвительный вид, заведующему рекламой, как художнику наверняка, в таких количествах мощно льётся хранители национального гимна, опасными, скучными, вразумить! Снимет шляпы кастеты, певческий союз, персонально, характер заявляет, казначей клуба в политике теноров, всегда может выйти заливающий дрозд, вмешиваясь прожёвывают, вообразив в мужском костюме, загадочным сопрано, смешиваясь, но именно примитивно накроем увертюрой, проталкивается, затеять ссору забиваются в угол комочек, которые пылом патриотов, ползают, ревут, хрипят, рыдают, вдруг появляется неожиданная помощь, в кафе, объяснения, в отставке дирижируют из орудия среднего калибра, железным утилем-взвешиваем будущих органов во французском госпитале, расплющивая свист мин, распевающих содержатся рухнувшими блиндажами в этом флигеле реальность. Наденьте, белый халат человеческого, безумия понадобиться приложить жизнь поколением, хоть чему-нибудь научится у другого Конфуция? Наверняка традиция ориентируются, восприятия полированной стали, запахом жуков влетающих в окно, благоговейное отношение к жизни? Разглагольствование не обязательно для алкоголика мозельвейна, в целеустремлённой машине-меньше думали, у мотылька есть свой собственный радиоприёмник, поверхностью кожи, развить пространство естествознания в первобытном наблюдении, изменится стакан движения бормочущих существ? Парадоксы в извилине мозга, шприцом демагогов лёгкомыслия, прикасаясь талоном табличкой-рявкнуть, не злоупотреблять эффективной тактикой, распахнет дверь раскаивается. Спекулянт жирного плеча нашей тарелки, овеянное опилками чудо арены. Пирогом мировой скорби, владелицы лавки жаргонов, скупердяй продолжает есть, унаследовал с горечью лягушки, картошки сентиментальной рошочков, захватили целую, присохли к обломкам. Оторванный полный крюк чёрных трюфелей "Райский сад", Эрнесте Хемингуэй, наплевать, сожалею на бумаге, ты стал взрослым и сумеешь во всем разобраться, говорить о писательстве, но зато в Испании говорят на нормальном языке, напоминает Африку-я зашёл спросить, вы пойдёте купаться?

Там, помните, тунец в море, и леска кровавая об руку боксёра на сто страниц, милости просим, если хотите, плавать не оборачиваясь, выговаривая-посмотрит в бухте эсминец глубинные бомбы, поднимет им настроение, рёв моторов, пронеслись над пляжем, лётчики от берега гидроплана с подлодками плюмаж, услышал смех-иди же тогда, пойди разыщи.

Свет, взглянуть на мужской портрет, написанный Рембрандтом, человек безупречной честности, пышная борода, фигура восторженной склонности, строение черепа, неподвижность бурого оттенка, представителя кельтской расы, виноватая непосредственность, пощипывающий климат масла, убедительный довод для девочки о скоропостижности лучших времен, как и смерти цукатных колонн. Привлекательность программ, как край скатерти, возлияние на грифе скрипки, клыками. Тощие журавли…

Ребёнку жарко, запыхавшая пыль платинового неба, и только мысли, а куда делись все люди, угасший свет в окнах, кажется, никогда день не был таким долгим, геологическое бодрствования солнца, истёртое вечности пятна, своды улиц селения, нагота земли, душица плодородия оттенков детства, исполинские крылья местного зодчего, а вы думали бы я не праве наблюдать?

Холм виража, непроглядные пласты, зачем столько времени зря, без веселья, где их зоркость дня, карликовые эпохи-скоро ли мне становиться взрослой? Испещрённые камешки наткнувшие на мою подошву.

Катящие альфа звуки казённое накрахмаленность солнцепёка, пришельцы побережья канала, может рыбачат на удочку под музыку штиля, Prima parte feminina! Дружеская радость деревенщины декламация в Венеции!

Я, нахожусь в Дагестане, в Ногайском районе, в село Карагас. Раньше я считала, это поселение, аулом, так моя бабушка учила меня тому, что сплочённый народ живёт аулом, теперь же находясь здесь, больше трёх лет, почти безвылазно, в доме у своих родителей, после того, как

я прожила остальную многую часть жизни в Москве, могу сказать, что во мне бабуля прививала семейные ценности, такие как, то что из твоего дома тебя не выгонят, а значит, я думала могу жить безопасно, не тратя денег на квартиру, на продукты, если твои родители делят с тобой ту еду, которой сами питаются, однако я столкнулась со сложностями.

Моя семья построили этот дом, и жили в нём с тех пор, как мне было шестнадцать лет и именно с этих лет, я жила самостоятельной жизнью в Москве и в Московской Области, а именно город Люберцы, рядом, в Томилинской школе закончила среднюю учёбу. И как только, моя мама

с братиком перебрались на новый дом, в зимний период времени, я оставалась жить в той квартире, в котором снимали одну из комнат -в трёхкомнатной квартире, соседями, которые были семья аварцев.

Папа работал в маршрутке водителем, и по много дней не приходил на квартиру, и я жила

в течении некоторого времени, почти одна в той жилплощади, ходила в школу и после каникул летних вернувшись, определившись уже с университетом, в которую поступила на заочное отделении юриспруденции я вернулась на ту же жилплощадь, при этом успевши поработать на студенческой основе, в месте, которая знакома многим мигрантом и не только названием "СТО" в зале гипермаркетов как "Ашан", "Реал" и тому подобных маркетов "ОБИ", чтобы были средства на карманные расходы, а так же продукты. В моей голове не возникал вопроса; а почему-это не оплачивается моими родителями, или хотя бы папой, так как знала положение своей семьи. Папа давал на хлеб и молоко. В общей сложности у меня с папой возникал диалог в виде того, что, а как мне добираться до школы, он давал например 100 рублей, и это с учётом тех же самых хлеба и молока; на что в ответ я слышала фразы типа ты же одна живёшь, одна питаешься, неужели тебе тратить надо столько на хлеб, неужели ты так много кушаешь, что тебе надо каждый день покупать хлеб.

Так вот; после приезда в летнее время на квартиру, я обнаружила в квартире дочь аварца, который были нашими соседями. Её зовут Мадина, она старший ребёнок от первый жены, того мужчины, который жил уже на тот момент с другой женщиной женой, которая была лезгинка, хотя до отъезда и все другие периоды он жил совсем с другой женщиной, которая была ему женой и воспитывали они трёхлетнего сына Магомеда, и вернувшись, я была конечно удивлена положением его семьи, однако я и Мадина сдружились.

Я ей помогала освоиться в городе, сначала, я и она, вместе ездили за покупками, а то и просто погулять посмотреть какие есть работы, и какие магазины, и торговые центры, ведь в её Буйнакске такого нет, или не было.

В период, когда наступали учебное время, а параллельно я продолжала работать, когда есть смены в этих гипермаркетах, зарабатывая кое-какие копейки, и в то время был нонсанс, что я смогла устроиться в 16 лет, и к начале сентября мне исполнилось 17 лет и поравнявшись с Мадиной, а ей на тот момент было 21 год жизни, с ней часто и активно начали общаться, и она открылась мне в том, что ей не очень комфортно живётся вместе с её папой и новой женой, к этому времени, я и она, жили в одной комнате, так как мою комнату пришлось занять племянникам этого аварца, дяди, и я перебралась в дальнюю комнату, где периодически с нами в комнате часто гостили и другие племянницы сего дяди-аварца.

Разобравшись отношениями, я решила, что хорошо поступать по взрослому, и жить отдельно с Мадиной, в любом случаи квартира моя оплачивается, а я знала, что в тот момент, когда жили мы со своей семьёй за комнату платиться тринадцать тысяч, а после того, как я

перебралась оплачивается семь тысячь за меня и я подумала, что за эту же сумму можно найти место и в других квартирах, так поговорив вечером с Мадиной, я утром уезжая на работу попробовала поговорить с папой, сообщив, что Мадина хочет съехать от своего отца, и я с ней хочу жить в одной квартире, и скоро, как найдём квартиру сможем переехать дожидаясь конечной платы, потому что неоднократно слышалось мне от папы, что дескать пора платить снова за квартиру твою. А он мне на это сказал, что это хорошая идея, что самостоятельная жизнь это хорошо, только он своё добро не даёт, но если я ослушаюсь и уеду с ней, то за квартиру за себя мне придётся платить самой и при этом добавил, иди поищи квартиру, ты же на моей шее не всегда будешь сидеть. И это был с ним на тот момент договор, о том, что мне пора выпархивать, тем более конец месяца, то бишь, поскорее находи другое место жительство, так как, чтобы этот аварец не стал ему звонить и совестить его, платить за моё жильё.

Таким образом Мадине было сообщено, что квартиру пора искать, и что мой отец дав дозволение съехать, поставил условием, что с этих пор я должна обеспечивать сама себя. На что Мадина начала плакать и говорить, что она не может жить со своим отцом, что она одна не знает, что делать, при этом не увидев во мне решимость её поддержать и поддерживать.

Если вкратце, то учёбы мой папа мне не оплачивал, либо когда приходилось оплачивать он тянул время, нервы, говорил аргументируя мне, что мол данный момент он хочет поддержать своего родного брата, которому требуется на что-то деньги, либо на кожаную куртку, которую он ему подарил, либо на что-то ещё, при сложностях, когда был сделан ему звонок, а тогда как раз тянулся кризис 2008 года, и на работе задерживали зарплаты, как Мадине, так и мне, потому что, когда не платили зарплату Мадине, приходилось вносить за квартиру мне полностью самой, это около пятнадцати тысяч, что не оставалось денег на еду и в один день я с Мадиной делили ролтон доширак, который стоил максимум шесть рублей. Тогда после ролтона, я позвонила папе и попросила до зарплаты мне какую-то сумму, поддержать, на что услышала в ответ -делай что хочешь, меня не касается, ты сама отдельно живёшь, будь добра не сообщать мне своих проблем.

И вот, не докончив образования, разведённой, я приехала обратно в эти края, чтобы написать книгу. Потому что, каждый день, каждую часть моей жизни я мечтала этот план претворить в жизнь. Это была как и скрытая цель, так и надёжный тыл, в котором, если я даже не сообщаю о своих планах, есть идея сохранения себя целостной личностью, не смотря на разные знакомства, и с жизнью. В самостоятельной среде было много удач, и когда мне было восемнадцать лет, я с тех пор получала от папы пьяные звонки, он звонил мне разговорами о том, что я скорее должна выйти замуж, что он скоро умрёт и хочет погулять на моей свадьбе, что не важно какой человек, главное, чтобы я выбрала хорошего человека, и чтобы обязательно этот хороший человек, а по другому и не может быть, он должен быть, Ногаец. И вот почти каждые выходные как минимум раз в месяц, я получала от него один и тот же разговор, он пилил мне мозги и даже вместе с угрозами почему я до сих это не нашла себе мужа, либо на волне доброты

и отеческой заботы в которую он просачивал слова такие как, скажи мне честно как отцу -у тебя есть парень? Если есть скажи кто он, пусть будет ногаец и скажи ему скорее выхожу за тебя замуж, а то папа убьёт тебя и меня. И парень не плохо, он говорил, у молодёжи, у многих есть такие отношения в этом не видит он плохого. И тому подобные разговоры, в котором он чуть ли не выл, лишь бы, чтобы я вышла замуж.

Так вот к девятнадцати годам я вышла замуж, в месяце феврале 2012 года в котором меня украли по обычаю Ногайских предков, то ли по обычаю Дагестанскому, и прожила я в замужестве три месяца, расставшись беременной на сроке нескольких недель. Таким образом наступила моя некая трагедия в котором в кроткий срок времени я переживала много запутанных чувств.

Основной темой моего закладывание в будущее, теперь уже не одинокое я вложила то, что мне надо принять тот факт, что надо разобраться с собой. Что не сделать счастливым другого человека, пока сам не станешь нести эти чувства в себе. То, что ребёнку необходима мать, и что надо понять всегда ли я буду жить с ним. Я ждала сына, хотя конечно не знала точно какой пол у ребёнка, всё же просила у Всевышнего, чтобы одарил сыном, чтобы назвать именем Ибрахим.

Папа узнав, и поняв, что я не сойдусь с мужем, и что прерванная свадьба не состоится приходил ко мне с угрозами, чтобы я пошла и сделала аборт. Что, он мол, не желает, чтобы кровь тех кого он посчитал неуважительным к нему, текла в жилах тех, кого бы он называл внуком.

Для меня это было в некотором роде как театр, я не понимала как может такая ничтожная личность подумать, что может повлиять на мою судьбу, а тем более над тем рождаться моему ребёнку или нет, я не понимала его чувство важности, когда он стоит и при всех оглашает свои приговоры, что он ездил, что он хотел поговорить, но с ним не поговорили и подобного рода, от его уст, слов, которых он мне навязывал, по делу моего долга, так как я после развода вернулась именно в этот дом, где они жили и воспитывали моего братика, который на тот момент заканчивал школу, или был на этом периоде. К тому времени я прочла некоторые книге Ницше, Достоевского, книги Ремарка, Булгакова, и несколько экземпляров попсовых детективов, всеми взрывные современного Паоло Коэлье и сериальных книг. При этом, умудрившись стать большим киноманом и хорошо разбираться в кино и режиссуре, и актёров, узнавая их по именам и ролям. Поэтому я дала себе слово, что мне нужно обучаться, как это-решиться, позже, выяснилось бы и в это время, когда я не могу в одиночку воспитывать сына, я решилась и поняла, что моим помощником могла бы быть моя мама, так как она не была против моего ребёнка. И сказала, и ей,

и себе в начале, что до пяти лет у меня есть время в себе разобраться, позже это могло бы быть преступлением, что я не должна оставлять ребёнка без его матери. Что, если я не смогу безвылазно быть рядом с дитя, то это должно идти в мою, и его пользу, и поговорила с матерью, сообщив ей своё решение, что после шести месяцев, как только появится ребёнок, я должна уехать, на заработки, и понять себя, после вернусь, чего бы мне это не стоило, если не умру и стану воспитывать своего ребёнка сама, и находиться ему опорой и радостью.

Вот поэтому моему малышу уже восемь лет, а я здесь почти четыре года, и я исполнила именно данный обет быть рядом со своим ребёнком Ибрахим, и терплю многие выходки и насилие над собой со стороны родителей и физического насилия как со стороны отца, так и со стороны дяди, который подговорён отцом, чтобы принудить меня каким-то действиям и об этом в скором времени подробнее…

Всё, было бы ничего, если бы ничего создавалось из ничего, только это ничего из как бы тканей, а точнее материала не было сделано, оно уже создано, потому, ничего-это только материал, а точнее, слово, пробудившее в себе некий магнит или того хуже тёмную сторону, могу

я пошутить? Разбирая в комплексе все причуды природы, кто из вас, поднимите руки, может припомнить, что когда-нибудь задумывались о названии чёрная дыра-исследуя природу чёрных дыр, пришлось сделать вывод, что сила вобравшая, а иначе нельзя сказать, живя в ньютоновском мире, кроме, как худшими намерениями, как от любви далёки, что чёрная дыра поглощает в себя и время, да, некий взрыв мозга, при котором наступает обновления, это как я; рассматривающая плавные раздельные кнопки на печатном станке, как ноутбук, где буквы только два "д" как параграф, и мне уже не восстановить тех же букв, что были не сохранены, в порядковой очереди, изложенное в некий текст, который остался в моей памяти, как труд и время, а позднее в этот текст, что -нибудь поняли? Поднятие рук, вот что опустело-и возможно в моём мире называется-доверие.

Человек, открывая ноутбук, выполняя функции к действию, вставляя шнур, думает; начать

какие-либо действия и воплотить излияние, что творится или вырабатывается в голове и чтобы

проецировать, нужно не отвлечься или действовать точно по продуманной идее, это как

коробочка, в которой мы храним то, что хранится, выкинуто, вставлено, расположено, а что быть с

памятью; вот так и выглядят наши диалоги с бабулей, схемы, сане (сении) это мы называем

коридор, как в античные время, как Лев Толстой в своём-Воскресенье, после просмотра кино-

"Брат", надо изобразить гобелены, шторы, высокие потолки в которых мне уютно, тогда казалось,

что и воздух вокруг дул как дует сейчас, SONEVA FUSHI.

-Бабуль, они тебя не знают что ли?

-Как не знают, знают конечно.

<1 2 3 4...9 >

На страницу:

Перейти

2 из 9