Любимая женщина бандита

***

Телефонный звонок очень настойчиво разорвал ночную тишину. Я не спеша подняла голову и посмотрела на часы. Половина второго ночи. С ума, что ли, сошли? Я помотала головой, сбросила с себя остатки сна и вспомнила, что в соседней комнате спит маленькая дочка. Резко поднявшись, бросилась в прихожую, где уже третий раз подряд звонил телефон. Расположение комнаты было такое, что прихожая находилась за маленьким углом, в который я в темноте очень неудачно, со всего размаха, вписалась лбом. Нецензурно выругавшись, я сняла трубку и крикнула:

– Два часа ночи!

– Где твой муж? – услышала я мужской голос на том конце провода.

– Бывший муж! Понятия не имею!

– Ну, раз не имеешь понятия – внимательнее присматривай за своим ребенком, – за этим грубым ответом последовали короткие гудки. Я медленно положила трубку на место и привалилась к стене. Господи, когда же это кончится? Невозможно жить в этом постоянном страхе. О чем думал мой муж, когда сбежал и бросил нас на произвол судьбы? Эти звонки достают меня уже на протяжении месяца и всегда по ночам. Какого черта от меня хотят, раз я уже два месяца как развелась с Кириллом, мне так ни разу не пояснили, но звонили очень настойчиво. Если я не брала трубку, звонили до победного. От злости я даже как-то раз перерезала телефонный провод, так эти отморозки начали стучать в дверь. И по шуму сложилось впечатление будто ногами. Дверь я, естественно, не открыла, но утром, выйдя из квартиры, обнаружила записку, в которой содержался такой же вопрос, который задают мне уже на протяжении месяца по телефону. Я не имела представления, где может быть Кирилл и посоветовала звонившему поспрашивать немалочисленных любовниц моего бывшего мужа. Но моему совету не вняли.

Я оторвалась от размышлений и решила бежать к родителям. Эти звонки, признаться честно, меня очень пугали и нервировали, поэтому сидеть одной в квартире с пятилетней дочкой плачевно сказывалось на моей психике.

Я зашла в комнату к дочке и стала легонько теребить ее волосы.

– Лерка, просыпайся! Пойдем к бабушке, – сказала я с улыбкой, чтоб не испугать ребенка. Как мне с ней повезло! Ребенок никогда не задавал лишних вопросов. Вот и сейчас она поднялась, села на постели и с закрытыми глазами начала натягивать колготки. Через пятнадцать минут мы уже выходили из дома.

Мои родители жили совсем недалеко от меня, буквально в десяти минутах ходьбы, в частном доме. Там я и собиралась оставить Лерку на несколько дней. Мама с отцом постоянно ругались, но все понимали, что это несерьезно и жить друг без друга они не могут. Вместе они уже сорок лет, и могу поклясться – все эти годы были счастливы. Мы подошли к дому, и я постучала в окно.

– Кто там? – раздался встревоженный мамин голос.

– Мам, это я, Оксана. Открой.

– Господи, Ксюшенька, – плаксиво сказала мама, открывая дверь. Видимо, ей доставляло удовольствие называть меня Ксюшенькой, хотя, честно признаюсь, меня это очень раздражало. Но, чтобы не обидеть мать, приходилось терпеть. Мы зашли в гостиную, и я отнесла сонную Лерку в комнату, которая когда-то была моей. Заснула она быстро.

– Ксюшенька, что же это делается! – начала плакать мама, как только я вернулась в гостиную. – Ведь три часа ночи, а ты таскаешься одна с ребенком по улице.

– Мам, ну не начинай, – протянула я, потому что уже не знала, что придумывать в свое оправдание.

– Кирилл не нашелся? – умоляюще спрашивала мама. Я вздохнула.

– Нет, ма, не нашелся.

– Да что же это! Те люди, которые приходили сюда с автоматами… Они его убили, да? А ты не хочешь мне говорить? Скажи, доченька. Ведь я хоть и старая, но не дура. Я же знаю, что Кирюша наш – бандит.

– Мама! – грубо осадила я ее, но, когда посмотрела на мать, мне стало стыдно за свою грубость. Сбавив тон, я продолжила: – Мама, ну какой бандит! Поменьше ты фильмы смотри.

– Да какие фильмы, Ксюшенька. Ведь люди говорят… – мама опять всхлипнула и заплакала.

– Что, бабка опять завелась? – спросил меня отец, выходя из комнаты.

– Мам, пап, я вас хотела попросить, оставьте Лерку у себя на несколько дней. Денег я вам оставлю.

– А ты куда собралась, Оксанка? – волнуясь, спросил отец.

– Пап, да никуда я не собралась. У меня сессия. Еще месяц, и я получу диплом. Да еще и работа. Не успеваю я все и сразу.

– Да не нужны нам деньги. Пенсия хоть и маленькая, но куда нам, кроме как на внучку тратить? Молоко нам сваха дает. А все остальное с огорода, – я уже обрадовалась, что мама отвлеклась и перестала плакать, как она неожиданно выдала: «Ксюша, ты смотри, ни с кем не связывайся, – и опять начала, – ведь Кирилла нет, он тебе не поможет сейчас ничем. А от нас, стариков, какая польза-то? Дадут по голове и все».

– Так, баб, прекращай, – вступился за меня отец. – Оксанка у нас молодец! И учится, и работает. Вот только мужичка б нормального. Ведь уже тридцать. Есть у меня один знакомый на примете. Васька! – с гордостью произнес отец, будто этот Васька был пределом мечтаний всех женщин на земле. Близко его я, слава Богу, не знала, но пару раз видела. На вид лет шестьдесят, с бородой, носит какой-то балахон, похожий на пыльный мешок из-под картошки, но это еще цветочки. Насколько мне известно, Васька пьет так, что деревенский магазин не успевает подвозить новую партию.

– Пап, ты что! Он же пьет! – возмутилась я.

– Ой, а кто сейчас не пьет! Уж лучше с пьяницей, чем с бандитом, – сказал отец и опустил глаза. Я опять вздохнула. – А Васька коз пасет.

– Кого пасет? – ошеломленно переспросила я.

– Иди ты, хрычь старый! – воскликнула мама. – Васька твой пропойца. Козу уволочешь, так он и не заметит!

– Да что ты понимаешь! Васька хороший мужик, – не сдавался отец. – А пьет, потому что в жизни не повезло. Немой он!

Я еще больше распахнула глаза.

– Немой? – переспросила мама. – Так это нам подходит! – радостно сказала она и захохотала. Я залилась смехом вместе с ней. Так мы хохотали минут пять, после чего отец обиженно на нас посмотрел.

– Да ну вас! Я ей добра желаю, а она нос воротит, – и, развернувшись, ушел в свою комнату. Мама взглянула на меня, готовая опять заплакать. Но я ее опередила и сказала, поднимаясь:

– Мам, я пойду. Я буду звонить, ладно? – и быстро поцеловав маму, почти выбежала за дверь, пресекая ее попытки оставить меня до утра.

Я зашла в квартиру, подошла к холодильнику и достала открытую бутылку водки. Налив себе рюмку, закусила соленым огурцом и уставилась в стену. Надо найти мужа! Но как? Даже его родная сестра не знает, где он. Да что сестра, его мать – и та не в курсе. И, насколько мне известно, льет горькие слезы от неизвестности. К частным детективам не пойдешь, потому что такими финансами я не располагаю. Обдерут как липку, а толку никакого не будет. Да и быстро все бывает только в кино. В милицию? Так милиция уже и сама ищет его. Тем более мы в разводе, значит уже не близкие родственники. Они только посмеются надо мной. Но надо же как-то заставить их шевелиться. Нужно что-то такое, чтоб я точно была уверена, что его ищут. И тут в мозгу будто что-то щелкнуло. Дочка! У нас ведь пятилетняя дочка. Нужно подать на алименты, и тогда они точно не смогут от меня отмахнуться. Вряд ли, конечно, моего мужа это обрадует, но ведь я потом все смогу ему объяснить. Он поймет! Сейчас самое главное – найти его. Да, вот этим я и займусь в понедельник утром, потому что сегодня, как назло, суббота. Я посмотрела на часы: шесть часов утра.

Я налила себе еще рюмку, третью, и пошла спать.

Проснулась я в одиннадцать от телефонного звонка.

– Ксюша, – услышала я мамин голос. – У тебя все в порядке?

– Да, мам, все хорошо.

– Ксюшенька, а Леру в садик нужно водить? – вот об этом я как-то сразу не подумала.

– Нет, мам, пусть недельку дома посидит. Скажи папе, чтоб отвел ее в больницу, чтоб справка была.

– Хорошо. Ты звони почаще, доченька, хорошо? – просила мама, и голос ее срывался от слез.

– Хорошо, я обязательно буду звонить. Извини, мам, мне нужно на рынок съездить. Хочу себе костюм купить. Ведь скоро защита диплома. Пока.

– Пока, доченька, – услышала я и быстро повесила трубку. Бедные мои родители. Сколько же им пришлось вытерпеть за девять лет моего брака! Они хоть и ругали моего мужа, но болели за него всем сердцем. За это время он стал для них как родной сын, которого мои родители всю жизнь хотели. Но кто-то свыше рассудил иначе и у моих родителей родились три замечательные дочери. Две вышли замуж и разъехались за своими мужьями, как жены декабристов. Счастливо утроились далеко от нашего города и ни разу не пожалели о своем выборе, за что родители, несомненно, переживали. А я, младшая, осталась здесь, с родителями. Рано встретила Кирилла и стремительно выскочила замуж. Иногда я задумывалась: почему мы так торопились? Но ответа найти не смогла. Нас накрыла какая-то волна, страсть, безумие… И в какой-то момент мы поняли, что больше не можем друг без друга. Потом родилась Лерка и все вокруг, включая не только моих родителей, но и друзей и подруг – души в ней не чаяли. Кирилл много раз пытался устроиться на работу, но либо из-за его лени, либо из-за стремления к легким и большим деньгам, он ни на одной работе не задерживался больше двух месяцев. Вскоре он начал исчезать из дома на день, потом до ночи, а через пару лет он вообще перестал появляться дома по неделе. Иногда я думала, что мой муж загулял, но когда он возвращался домой, я подолгу смотрела на него, но не чувствовала присутствия другой женщины. Но что-то было не так! И когда я задавала Кириллу многочисленные вопросы: где он, с кем он и как проводит время, то он либо молчал и переводил тему, то бормотал что-то бессвязное и не понятное. Я старалась особо не вдаваться в расспросы, так как видела, что моего мужа это злит. И хоть он это тщательно скрывал за своей обворожительной улыбкой, но за несколько лет я хорошо его изучила и знала, когда лучше промолчать. Все длилось до тех пор пока в нашей квартире не раздался телефонный звонок. Мы в то время уже переехали в отдельную двухкомнатную квартиру, которую купил Кирилл на неведомые мне деньги. Ужиная в теплой семейной атмосфере, нас неожиданно потревожили.

–Я слушаю, – с улыбкой сказала я, поднимая трубку и наблюдая за дочерью, которая хвалилась поделкой из детского садика.

– Бонзу позови, – грубо требовал мужской голос на том конце провода.

– Кого? – удивленно переспросила я, не понимая о ком идет речь, и уже хотела повесить трубку, как Кирилл резко вырвал ее из моих рук.

– В чем дело? – рявкнул он. Я не слышала о чем ему говорил незнакомец, но по лицу Кирилла понимала, что речь идет о чем-то важном. Мой муж резко побледнел и бросил трубку.

– Что-то случилось? – взволнованно поинтересовалась я, глядя на мужа.

– Нет, не беспокойся. Все нормально, – Кирилл пытался улыбнуться, но лицо его оставалось бледным и встревоженным.

Оставшийся вечер Кирилл издалека намекал на то, чтобы в эту ночь мы ночевали у моих родителей. Видя его взволнованность, я не стала спорить, а быстро собрала себя и Лерку и мы отправились в отчий дом. Утром я об этом сильно пожалела, потому что в семь часов на пороге родительского дома стояли двое мужчин в пятнистой серой форме и с автоматами в руках. Маму с отцом чуть удар не хватил, а вот мой муж оставался на удивление спокойным. Не знаю, что это были за люди, но по телевизору я видела, что там не дают ни секунды сообразить что происходит, а здесь они расслаблено опустились на стулья, любезно предложенные моим отцом. Мой муж, очень сладко спавший в этот момент, не спеша поднялся, оделся и вышел в след за двумя мужчинами, которые даже не представились кто они и чего хотят. Ни мне, ни моим родителям, естественно, никто ничего не объяснил, и весь вечер мы то плакали, то строили предположения что бы это могло означать. Я не однократно слышала, что мой муж занимается чем-то незаконным, но на сплетни я никогда не обращала внимания. О чем сейчас горько сожалела…

Мой муж исчез. Я ни раз ходила по друзьям и знакомым и с каждым разом узнавала о своем муже много интересного. Но никто не знал самого главного: где он и жив ли он! Родителям я обо всем рассказывала, хотя о многом они уже знали сами, поэтому сейчас оставить у них Лерку, ничего не объясняя, не представлялось возможным. Моя мама прочно укоренилась в мысли, что мой муж бандит, и никакие силы небесные не заставят ее поменять это мнение. Хотя мой муж действительно был бандитом. И не просто бандит – Бонза! Откуда взялась эта кличка, мне неведомо, потому что буддистом мой муж точно не был. Может, это сокращенное от нашей фамилии, Бонзенко? Скорее всего. Уж не знаю, насколько был высок этот статус, но по имени его уже практически никто не называл. Как только речь заходила о моем муже и в разговоре начинали упоминать Бонзу, все как-то резко подбирались и старались перевести тему. Либо просто молчали и кивали головой.

Мой бывший муж – завидный мужчина. Около двух метров ростом, плечи широкие. Черные волосы, голубые глаза, обрамленные густыми ресницами, которым позавидовала бы любая женщина. Ему бы в рекламе сниматься, а он в бандиты… Я отвлеклась от своих воспоминаний и пошла в душ.

Выйдя из ванной, поставила чайник греться и пошла одеваться. Выбрав ярко-синий костюм, я осмотрела себя в зеркало. Сидит идеально. Фигуркой я всегда могла похвастаться. Только вот рост подкачал. Улыбнувшись, я решила компенсировать его сапогами на высоких шпильках. Достала из ящика косметичку и слегка подкрасилась. Ресницы и ярко-малиновая помада. Я уложила феном свои прямые темно-каштановые волосы, которые были до плеч, выпрямила челку и послала воздушный поцелуй своему отражению. Позавтракав на скорую руку, я вышла в прихожую, выбрала ярко-синее пальто с шикарным меховым воротником и отправилась на улицу.

***

Домой я вернулась ближе к вечеру, очень уставшая, но несказанно довольная; разделась и стремительно высыпала содержимое из пакетов. Черный кожаный костюм был будто сшит на меня. Я была счастлива, что поддалась на уговоры продавщицы и купила еще пару блузок, туфли, и даже на платье Лерке осталось. Около часа я дефилировала перед зеркалом в разных нарядах, потом позвонила маме, проболтала с ней минут двадцать и пошла на кухню готовить ужин.

Поужинав в одиночестве и тишине, я помыла посуду и устроилась в кресле с романом в руках. В одиннадцать раздался звонок в дверь. Мне показалось, что я слышу лай собаки. «Животное есть только у соседей напротив», – вспомнила я. Наверное, соседка пришла за солью или еще какой-нибудь мелочевкой, за которой не очень охота бежать в магазин. Я открыла дверь, и улыбка быстро сползла с моего лица. На пороге стояли двое в милицейской форме. Один из них держал собаку на поводке.

– Добрый вечер, – сказал милиционер и сунул мне под нос удостоверение. Я молча кивнула, не вглядываясь. – Вы Бонзенко Оксана Викторовна?

– Да. А что происходит? – тихо промямлила я.

– Бонзенко Кирилл Петрович – ваш муж?

– Да. То есть нет. Мы два месяца в разводе. А что происходит? – повторила я вопрос.

– У нас постановление на обыск, – сказал он и сунул мне под нос очередную бумажку. Так как я сейчас получала высшее образование по специальности юрист и десять лет уже им работала, я изучила протянутый мне документ от первой до последней буквы. Не усмотрев ничего, к чему можно было бы придраться, я вернула документ обратно.

– Извините, я не рассмотрела, как вас зовут, – тихо сказала я, боясь свалиться в обморок.

– Капитан милиции Грабаров Геннадий Юрьевич, – сказал он и даже потрудился второй раз достать из кармана удостоверение. Видимо, Геннадий Юрьевич уже начинал терять терпение, потому что аккуратно оттер меня от двери и прошел в квартиру. За ним проследовали напарник и собака. Я закрыла дверь, взяла на тумбочке блокнот и переписала данные из его удостоверения.

Обыск длился минут сорок. Причем они не очень старались делать это аккуратно. Следы от ботинок и грязных лап собаки оставались на коврах во всех комнатах. Для моей щепетильной аккуратности это было слишком, но я сочла за благо промолчать. Уже через пять минут после того, как они вошли, моя квартира превратилась в настоящий хаос: вещи перевернуты, одежда в шкафах разворочена, ковры закатаны… Даже сливной бачок в туалете не оставили без внимания.

– А что хоть ищете? – подала я голос, но ответа не услышала. Как бы они ни старались, но найти так ничего не смогли – и это их здорово раздражало. Ни слова не сказав, капитан еле слышно свистнул. Собачка, до той поры сидевшая в зале возле дивана, быстро поднялась и подошла к нему. Через пару минут из второй комнаты вышел его напарник, они посмотрели на меня, кивнули и ушли. Я сидела будто пыльным мешком прибитая. Господи, это наверное никогда не кончится. Хорошо хоть, Лерка у родителей. Хотя она маленькая, для нее все это можно перевернуть в игру. Я встала, подошла к телефону и набрала номер Витьки.

Витька Заборников был лучшим другом и компаньоном моего мужа. Хотя мне он не очень нравился. Какой-то он насквозь фальшивый. Но моему мужу виднее, кого брать в сотоварищи.

– Алло, – сказал Витька, поднимая трубку.

– Вить, это я, Оксана! У меня сейчас была милиция. С собакой. Обыск какой-то проводили. Вить, что они ищут, а?

– Милиция? – Витька испугался. – Оксанка, спасибо тебе огромное, что мне позвонила, – быстро сказал он и повесил трубку. Я набрала его номер еще раз, но телефон молчал. Не зная, что и думать, я принялась за уборку.

Понедельник ворвался в окно февральским солнцем. Я проснулась раньше будильника, не торопясь, позавтракала, оделась и позвонила на работу с просьбой задержаться на час.

В девять я уже заходила в здание суда. Зашла в канцелярию, взяла образец и заполнила заявление на алименты. Здесь мне повезло: женщина попалась очень расторопная, и весь пакет документов был собран уже через полчаса.

В половину одиннадцатого я приехала на работу, разделась в гардеробе и поднялась в свой кабинет.

– Привет, – сказала коллега Ритка, едва я переступила через порог кабинета, – тебя какой-то мужик спрашивал.

– Какой мужик? – чуть ли не заикаясь, спросила я.

– Не знаю. Спроси у Иваныча на вахте. Это он с ним разговаривал.

Я, в надежде, что это мог быть мой муж, бросилась вниз, перескакивая через ступеньку.

– Иваныч, – позвала я охранника, – Ритка сказала, мужик меня какой-то спрашивал.

– Спрашивал, – кивнул он, – какие у тебя могут быть общие темы с таким мужиком? Форменный бандюга!

– Что ты мелешь! – грубо рявкнула я, косясь на коллег, которые с интересом навострили уши, и поинтересовалась уже гораздо тише: – Это точно был не мой муж?

– Да ты что! Что я, мужа твоего, что ли, не знаю? Ты, Оксанка, куда вляпалась-то? – так же тихо спросил охранник. Иваныч был не столько охранником, сколько просто сидел здесь для вида. В декабре он нам на работе скромно проставлялся за свои шестьдесят восемь.

– Никуда я не вляпалась, – постаралась заверить я его, потому что Иваныч от скуки очень любил посплетничать. И, в завершение его дальнейших расспросов, я развернулась и направилась в свой кабинет.

День прошел в суматохе, нужно было сделать несколько отчетов, поэтому подумать о себе и своих проблемах у меня совсем не было времени. Без пятнадцати шесть я закрыла кабинет, сдала ключ Иванычу на вахту и отправилась домой.

Поднявшись на свой этаж (а я жила на последнем – третьем), я увидела двух здоровых мужиков. Один, в черных штанах и черной кожаной куртке, стоял на лестничной площадке с сигаретой в руках. Настолько высокий, что я тут же подумала, что вряд ли бы он меня услышал, начни я говорить. Второй сидел на ступеньке, привалившись к моей двери. Одеждой он не отличался от первого, а вот на внешность и рост был очень даже ничего.

– Что вам нужно? – я постаралась придать своему голосу уверенности, но получилось не очень.

– А мы к тебе в гости, – сказал здоровяк, и я поняла, что его рост не мешает ему хорошо меня слышать.

– А я никого не приглашала! – сказала я, стоя на месте.

– А нас не надо приглашать, мы сами приходим, – сказал все тот же тип и противно заржал.

– Нужно поговорить, – подал голос второй, – лучше сделать это в квартире. Не будем давать соседям повод для сплетен. Вряд ли тебе это нужно.

Мне ничего не оставалось делать, как пригласить их в квартиру, потому что деваться уже было некуда. Убежать я бы вряд ли смогла. «Все-таки лучше их не злить. Неизвестно, что за гости пожаловали», – мудро рассудила я. Мы зашли в квартиру, я сняла пальто и прошла на кухню, где мои незваные гости уже бесцеремонно разместились.

– Извините, можно я позвоню? – робко задала я вопрос.

– При нас, – спокойно сказал тот тип, которого я сочла приятнее. Звонить, кроме Вероники, родной сестры моего бывшего мужа, мне было некому. Ей, конечно, всего девятнадцать, но выбора у меня не оставалось. Одной было чересчур страшно. Мне повезло, трубку подняла Вероника, а не моя бывшая свекровь. Отношения с последней у нас не сложились.

– Вероник, это Оксана. Ты могла бы ко мне прийти? Тут ко мне гости пожаловали, и одной мне с ними как-то не по себе, – мужчины в унисон хмыкнули.

– Да, Оксан, конечно! Сейчас приду! – быстро сказала Вероника, я ей поверила и мысленно поблагодарила. Девчонкой она была умной и сразу смекнула, что за гостей я имею в виду. Общались мы с ней часто и очень даже хорошо, несмотря на разницу в возрасте, и с каждым разом я узнавала все больше о своем бывшем муже. Например, для меня было большой неожиданностью, что мой муж часто приносил большую пачку долларов своей матери, которую та хранила под своей подушкой. И зорким глазом бдела, чтоб никто из домашних не опустил в них руку. Не то чтобы мне было обидно оттого, что Кирилл носит деньги не в семью (мне-то их как раз хватало, муж никогда не вел счет деньгам), а оттого, что я совершенно ничего не знаю откуда он берет их, причем в таких больших размерах.

Дождавшись Веронику, я предложила гостям пиво. Кроме нее, никто не согласился. Себя я, естественно, тоже не обделила. Нервы были на пределе и я бы с удовольствием сейчас бы выпила рюмку водки. Но таковой в доме я не обнаружила.

Вероника со здоровяком переместилась в зал, отвлекая его разговорами, а я со вторым, который представился Павлом, осталась на кухне. Павел был высоким шатеном с большими серыми глазами. Не то, чтобы красавец, но и на обезьяну не похож, в отличие от своего напарника.

– Значит, так, – резко начал Павел, – перехожу сразу к делу. Где твой муж?

– Ой, как надоело, – скривилась я, – бывший муж!

– Плевать! – так же спокойно перебил он. – Где твой бывший муж?

– Ну откуда же мне знать? Он мне не докладывает. Это вы мне по ночам звоните?

– Он, – кивнул Павел в сторону комнаты, откуда доносились голоса Вероники и обезьяны. – Очень жаль, что ты ничего не знаешь. Тогда придется спрашивать с тебя.

– Что спрашивать? – заикаясь, пробормотала я.

– Твой муж нам должен денег. У тебя есть месяц, чтобы их вернуть.

– Вы что, спятили? Какие деньги? – прокричала я.

– Зеленые, – улыбаясь, ответил он, – сто штук.

С открытым ртом я уставилась на него.

– Нет у меня никаких денег. Самой бы кто дал, – тихо сказала я.

– Жаль, что денег нет. Но есть целый месяц. И ребенок, – нагло выдал он, сверкая глазами.

– Паша, вы что, чокнутый, – плаксиво прошептала я, – причем тут ребенок?

– Хватит! – грубо перебил тот. – Ищи деньги! Чем быстрее, тем лучше.

Он встал, позвал своего здоровяка: «Андрюха!..», – и они удалились, захлопнув дверь.

– Ну что за скотина, а, – процедила сквозь зубы Вероника, заходя на кухню, – ну видит же, что перед ним девчонка совсем, и под юбку лезет! У, бандитское отродье!

– Кто под юбку лезет? – уставилась я на Веронику.

– Да сволочь эта, с которой я в зале время коротала. Да еще, представляешь, пистолетом мне в лицо тыкал! Придурок! Не всех дураков война побила… – процитировала она и села на стул.

– Он тебя… – начала я, но не смогла закончить фразу.

– Да ты что! Я рискнула и его на понт взяла. Говорю, мол, строишь из себя крутого, а сам к девчонке молодой насильно лезешь. Повезло, подействовало. Я только потом подумала – а если бы наоборот? – и мы замолчали.

– Что они хотели? – через десять минут спросила она.

– Денег.

– Много?

– Очень! – про Пашины мысли о ребенке я решила не говорить.

– Что будем делать? – допрашивала меня Вероника.

– Ты пойдешь домой, а я буду искать деньги.

– Я бы помогла тебе, честно… – тихо начала она и опустила глаза. – Но у меня совсем ничего нет.

– Да брось! Я обязательно что-нибудь придумаю, – улыбнулась я, хотя мне       совершенно не хотелось этого делать. Но расстраивать Веронику мне хотелось еще меньше. Не повезло ей с братом, а мне – с мужем… Не зря говорят, что любовь зла.