Несмотря на то что здание хорошо отапливалось, в подвалах было не просто холодно, а ОЧЕНЬ холодно из-за гуляющего по коридорам сквозняка. Фигуры эльфов, затянутые в плотные облегающие комбинезоны защитного цвета, хорошо маскирующего в темноте, единственный недостаток – комбинезоны не давали нормальной теплоизоляции. Поэтому бедняги мелко дрожали от холода. Но никто даже не решился использовать обогревающее заклинание или амулет – тут же поднялась бы тревога.

Их цель была здесь, в самом центре переплетений подземных коридоров под зданием Академии.

Осторожно ступая, они приближались к заветной цели – помещению, опечатанному огромной сигнальной цепью контуров и ловушек. Приказ Владыки Леса был однозначен – любой ценой вернуть артефакт! Значит, даже ценой жизни всех, кто был направлен на это задание.

За двадцать минут они умудрились снять всю защиту с коридора и стен, но дверь оказалась непреодолимой. А посему…

На стене, с которой визитеры удалили магические контуры, была выложена странная треугольная печать, в вершинах и центре которой разместили крохотные артефакты-накопители.

Полюбовавшись делом рук своих, эльфийка (если судить по плотно обтягивающей стройную фигурку ткани защитного комбинезона) отошла подальше и дала остальным условный знак отступить. Короткий мысленный посыл – и артефакты активировались.

Вокруг треугольной печати появилась двухметровая окружность быстро накаляющегося камня. Потекли ручейки расплавленного камня. Десять минут – и в метровой толщине стены был выплавлен идеально ровный (хоть и со следами потеков) двухметровый круг. На стену лег еще один амулет, и раскаленный камень покрылся толстой коркой инея.

Зашипело, присутствующих обдало горячим водяным паром. Впрочем, теплее от этого не стало… даже хуже – мгновенно отсыревшая одежда на холодном ветру заставила эльфов испытать незабываемые ощущения.

Очередной жест рукой эльфийки, и в искусственный проем сунулся один из эльфов. Постояв с минуту, сделал пару шагов, после чего выглянул и жестом показал – «чисто».

В помещении под потолком разгорелась простая магическая лампа, зажигающаяся при появлении посетителей в помещении, а также подававшая сигнал тому, кто был ответствен за сохранность имущества в этом помещении.

Оставив двоих на страже, остальные проникли в помещение и замерли подле мерцающей дымки охранного купола. Под полутораметровым куполом находился рыхлый, покрытый мхом и красными в белых прожилках грибами пень.

Но не за этим пришли эльфы-воришки.

Длинное метровое лезвие меча пронзало пенек насквозь. Лезвие отливало синевой в свете неяркой магической лампы. Периодически по металлу пробегали белые и голубые искорки магической энергии. Рукоять, а также гарда были словно из переплетенных ветвей молодого дерева, только-только выпустившего весеннюю листву… Мастер-кузнец, создававший этот меч, создал не просто магический артефакт, а вложил в него душу. Душу, дарованную мастеру-кузнецу самим лесом, для создания клинка. В навершие меча был вставлен большой ограненный изумруд, в котором и покоилась душа меча.

– Быстрее! Скоро здесь будут преподаватели!

– Знаю! Не отвлекай! – огрызнулась эльфийка, склоняясь над контуром печати, питавшей купол, и начиная чертить дополнительные линии.

– Ваше высочество! Сработали сигнальные маяки на первом этаже! Сюда идут!

Эльфийка глубоко вздохнула и, выругавшись на древнем наречии, деактивировала контур. Купол почернел и пропал, открывая доступ к мечу.

– Скорее, ваше высочество, берите меч!

Эльфийка нерешительно взялась за рукоять меча. Ее кисть тут же была охвачена тонкими веточками, ранее оплетавшими гарду, и по руке девушки потекла кровь. Девушка от боли закусила губу, но не издала ни звука. Она медленно и осторожно потянула меч на себя. Внезапно ее фигуру охватило белое свечение, исходившее от голубой стали клинка. Ее слегка приподняло в воздухе, после чего помещение наполнил крик страха и боли.

Клинок отказался принять нового владельца и теперь поглощал душу и внутреннюю энергию того, кто осмелился его потревожить.

– Проклятье! Милансиалль, сделай хоть что-нибудь! Владыка будет недоволен, если умрет его последняя дочь!

В коридоре послышалось удивленное бормотание и звуки падающих тел.

Внезапно позади ощерившихся клинками эльфов появилась фигура в черном плаще, окутанная клубами первозданной тьмы. Посох в ее руках, со свистом рассекая воздух, раскидал эльфов, после чего фигура качественно оглушила каждого эльфа, отправляя их в крепкие объятия Владыки Снов.

С костяным щелчком лезвие встало на костяное древко, и фигура, сделав несколько взмахов, подошла к девушке, упавшей на тело одного из ее спутников. Пинком ноги фигура с косой выбила из ее руки меч, наклонилась к лицу эльфийки и что-то пробормотала себе под нос.

Подойдя к клинку, враждебно искрящемуся при приближении незнакомца, черная фигура коснулась концом косы эфеса. Клубы истинной Тьмы подняли меч в воздух, после чего меч накрыло плотным коконом, а в следующий миг на клинке появились черные ножны, покрытые вязью рун, а рукоять оказалась обмотана черной тканью. И ножны, и эфес скрепляла тонкая золотистая веревочка с круглой восковой печатью в виде скалящегося черепа.

Подхватив меч, Смерть спрятала его в складках плаща, где он и исчез, словно его и не существовало.

Стоило Смерти повернуться в сторону лежащей без сознания эльфийки, как в черную спину ударил целый град парализующих и иных заклинаний, слегка толкнув фигуру в черном. Заклинания при соприкосновении с плащом рассыпались вихрем искр, не оказав никакого действия.

Фигура с косой развернулась и посмотрела зелеными огоньками глаз из-под капюшона.

– Мое почтение, леры магистры, похоже, кто-то напутал со списками, здесь нет ни одного моего клиента. – Отвесив легкий поклон, Смерть исчезла, шагнув в пустоту.

Выругавшийся при виде Смерти магистр Лоаранн, тяжело вздохнув, начал отдавать приказы:

– Эльфов – к лекарям! Вызвать имперского дознавателя! Лер Ворган, выясните, как они обошли защиту! И как, черт возьми, они смогли проплавить «кароллит»! – Окинув злым взглядом помещение, добавил: – И выясните, куда, суккуб их раздери, они дели меч! Не Смерть же его унесла!

Магистр даже не представлял, насколько близка к истине его догадка, брошенная в сердцах.

Глава 1

Две пары саней, разбрасывая снег на обочины дороги, неслись на север. Олес «раскрутил» на поездку еще нескольких сокурсников. Правда, Виалль отказалась ехать к нему в гости, сославшись на то, что едет домой, а Тиаль сказала, что обязана явиться пред ясные очи Совета Старшего Дома.

Самое интересное: Олес, закоренелый бабник, пригласил в основном мужскую часть курса, а не женскую, как можно было бы ожидать. На закономерный вопрос он усмехнулся и ответил, что надеть свадебные браслеты он еще не торопится, так что знакомить своих любовниц с родителями пока не намерен. Что ж… Вполне ожидаемо от ловеласа Олеса. Надо полагать, поклонниц у него дома должно быть не меньше, чем в самой академии.

Дорога была донельзя скучной. Меня перед самой дорогой достал какой-то хлыщ с другого потока своим пренебрежительным отношением. От дуэли его спас только многозначительно продемонстрированная рукоять тяжелого меча Олеса. Так что дорогу провели в полудреме, с остановкой на обед. Я же включил кристалл с музыкой, сделав упор на то, что ее слышать мог только я.

На чем я и уснул.

Меня кто-то тормошил.

– Просыпайся, сонливый тарус![1]

Олес, дождавшись, когда я соизволю проснуться и открыть глаза, произнес:

– Пошли. Лагерь уже разбили, ужин почти готов.

Тут я сообразил, что уже вечер. Выбравшись из саней и закрыв за собой дверцу, я принялся разминать затекшее от неудобной позы тело.

Когда я подошел к ближайшему костру, у которого суетился повар, готовя ужин, к нему стали подтягиваться и остальные дворяне-адепты.

Кстати, у большинства дворян слуги были пристроены на постой в городе, пока их господин или госпожа изволили пребывать на учебе. То же касалось и охраны. Олес, кстати, сильно удивился, что у меня не было никого, но, пожав плечами, выдавил что-то вроде: «Мне б так доверяли».

Тут мне в голову пришла весьма занимательная мысль. Свыкнувшись с соседством Олеса, я как-то не обращал внимания на то, что привыкшие к слугам многие адепты дворянского сословия попадали в весьма неприятную для себя ситуацию – делать все теперь приходилось самим. Я озвучил свою мысль Олесу, а тот на несколько секунд завис. Потом его лицо от натуги покраснело… громкий хохот, огласивший лагерь, привлек к нему внимание буквально всех.

– Умеешь же ты насмешить… до меня как-то не доходило, что большинство белоручек просто не способны самостоятельно даже одеться! – От костра послышались легкие смешки. – Интересно, как ЕГО и ЕЕ высочества справляются?

Дружный смех наполнил поляну.

А в следующую секунду в правое плечо баронета Кроллинта воткнулось древко оперенной стрелы.

– ТРЕВОГА-А-А! К ОРУЖИ-И-ИЮ!

Я поспешно накинул капюшон на голову. В плащ несколько раз ощутимо ткнуло выпущенными из темноты стрелами. Посох в руке возник сам собой.

Из леса, на опушке которого был разбит лагерь, утопая по колено в снегу, в нашу сторону выскакивали люди, закутанные в меховые плащи или же просто выделанные шкуры. Охрана дворян уже успела скрестить оружие с нападавшими. Тем временем из леса продолжали сыпать стрелы.

В сторону, откуда прилетали стрелы, освещая округу, улетели несколько огненных шаров, ударили пару молний. Арсенал первого курса скуден, и потому немногочисленные известные им заклинания адепты оттачивали до совершенства.

– Маги!

Посох, словно живой, очертил туманный круг в моих руках, отклоняя несколько летящих стрел. Коса пока пребывала у меня без имени – увы, все предложенные мною имена были ею с негодованием отклонены. Кстати, весьма забавно разговаривать с частицей самого себя. Теперь образы стали более четкими при общении. Ибо она не использует привычный «этим двуногим» язык.

Из-за палатки выскочил нападавший, вооруженный копьем, отнятым, скорее всего, у одного из охранников.

«Трактующий хаос, безликий бог. – Я сместился в сторону, пропуская острие копья и нанося удар тупым концом в лоб. – Прольет свой свет души во тьме!»

Разбойник упал на спину уже без сознания.

Часть нападавших удалось взять живыми, а трупы сожгли магией. Не хватало еще, чтобы зверье растащило. Или чтобы кто-то из них поднялся. Кому-то, правда, удалось сбежать. Пленным перевязали раны и, тщательно обыскав, связали.

У нас погиб один из адептов. Тот, что первым поймал стрелу, – наконечник был густо смазан ядом. И шестеро из охранения. Остальные отделались ушибами и резаными ранами.

Повар печально рассматривал то, что осталось от ужина. В котел, словно специально, попало несколько стрел. Разозленный мастер плиты и поварешки даже предложил накормить этим ужином пленных разбойников.

Допрос не принес ничего интересного – все ожидаемо и банально. Шайка промышляла уже давно. Все – выходцы из ближайшей деревни – снабжали местного старосту награбленным, тот отдавал им часть, скидывая остальное в «общак» шайки.

Большинство легло спать нескоро после запоздалого ужина – повар, ругаясь на трех языках и двух мертвых наречиях, все же приготовил поздний ужин, остатками которого накормили и голодных разбойников. Непростой у Олеса повар, как я погляжу, – особо заметна военная выправка и постоянный контроль над людьми, находившимися возле его господина. Один из личных телохранителей?

Проснулся я от поднявшегося в лагере шума. Утром, когда вошли в палатку с пленными, оказалось, что все они мертвы. Кинулись к часовому. Он оказался одурманен какой-то гадостью и в себя не приходил.

Расспрос привидений ничего не дал. Ну, если не считать того, что разбойный отряд был «нанят» двумя неизвестными. Их головы покрывали плотные капюшоны, а голоса были странным способом искажены. Даже когда один из нанимателей расплачивался с главарем, то определить пол человека и цвет кожи оказалось невозможным – кисти рук были затянуты в плотные кожаные перчатки.

Тяжело вздохнув от разочарования, я достал из кармана плаща сферу и заполнил ее душами убитых. Смерти, которая должна была забрать их души, вблизи не наблюдалось. Отдам первому из встретившихся соотечественников.

Тело баронета сгрузили на подводу с едой и прочими вещами. В ближайшем селе приобретут еще одну телегу, после чего тело отвезут охранники в его родной дом.

Ближе к вечеру мы въехали в родовые угодья Олеса. Его родной дом был выстроен посреди горной гряды. Замок запирал вход в каньон.

Внизу, у самого подножья гор, располагались деревни. Как пояснил Олес, его семья являлась вторым оплотом между Империей и королевством Налорнаг. И посему имперским указом его семье разрешено иметь вдвое больше родовых войск, чем остальным родам и дворянским семьям, расположенным в более мирных районах.

В замок мы въезжали затемно.

Но нас уже встречали. Когда ворота закрылись, и охранение немного оттеснили от саней, из которых высыпали дворяне, к нам подошел огромный светловолосый мужчина…

Если честно, я едва не перепутал его со снежным огром – настолько он был массивен. За ним неторопливо шли две молодые девушки, закутанные в теплые меховые шубы. И такие же шапки с густым ворсом.

В следующий миг я был свидетелем того, как Олеса попытались убить… задушить… раздавить в объятиях. При этом бедняга едва сипел. Хоть он и догонял отца в росте, но тот все равно был на полголовы выше. После того как ритуал удушения отцом был окончен, Олеса попытались задушить две радостно пищавшие девушки. У одной из них при этом свалилась с головы шапка – светлые волосы, заплетенные в длинную толстую косу и уложенные в строгую прическу, заблистали в свете спутника этого мира.

Мне, сколько бы миров ни существовало, всегда, наверное, будет приходить в голову название солнца и луны. Что поделаешь, я вырос на книгах, которые мне привозил из своих странствий по мирам отец.

– Итак, позвольте представить вам моего отца герцога Гайрала ла Корью. А это мои сестры Миаринда и Иллонеста. Будьте осторожны! Обе обладают скверным характером и язвительными язычками… ай! Больно же! – У Миаринды, в придачу к перечисленным достоинствам, оказалась еще и тяжелая ручка, которой она и отвесила хороший подзатыльник. – Отец, сестры! Мои сокурсники и друзья: маркиз Сантелл де Гринсор, барон Барриж ле Траффл, виконт Илларх ле Мархон, маркиз Валлиан да Ронтко. И, наконец, мой сосед по общежитию виконт Куртиллиан ан’Драффл. Должен сказать, что в дороге на нас напала разбойничья шайка, и во время нападения погибло несколько охранников, и мы потеряли баронета Кроллинта. Стрела, которую он поймал, оказалась отравлена очень сильным ядом.

– Не будем морозить гостей, – голос герцога Гайрала был довольно громким и густым. – Друзья моего сына – мои друзья! Прошу в мой замок – вы устали с дороги, вас отведут в приготовленные для вас комнаты. Через час жду вас всех на торжественный ужин в честь вашего приезда!

Нас отвели в покои в северном крыле замка. Надо сказать, сам замок, построенный из странного белого камня, по прочности превосходящего гранит, был огромен! Коридоры могли посоперничать с лабиринтами Академии! А я еще удивлялся, как Олес всегда безошибочно помнил дорогу.

Апартаменты мне выделили по-настоящему царские. Три большие комнаты, ванная комната, раздельный санузел. И еще оставили служанку – «помочь распаковать вещи». На это я, вежливо улыбнувшись, выставил девушку за дверь.

После чего смог обследовать покои в спокойной обстановке. Зеркало в ванной – двустороннее, в стенах – явно пустоты, за одной из тонких стенок – ощущался живой человек.

Два десятка следящих контуров неизвестного назначения, постоянно приходящих в активное состояние при моем появлении.

Полностью осмотреться мне не дал вломившийся Олес, хлопнув дверью, едва не прищемившей нос белокурой головке, следовавшей за ним хвостиком. Дернув тяжелый засов, он проверил качество двери. Удовлетворившись качеством засова, подхватил тяжелое кресло и придвинул его к стене.

После чего, вихрем пронесшись по комнате, деактивировал практически все плетения, напоследок сорвав толстое покрывало и накинул его на портрет какого-то бородатого предка в полном доспехе.

Понаблюдав за его действиями, я подошел к стене, за которой затаился наблюдатель, и, достав из так и не снятого плаща карандаш, начертил запечатывающую печать. После этого – плюхнулся в одно из кресел:

– Рассказывай, друг, что у тебя творится, раз ты решил пригласить меня в столь специфическое место?

– А что это ты сделал? – Олес с любопытством покосился на черный контур на каменной стене, едва прикрытой гобеленом.

– Печать молчания. Там кто-то в нише толкается. Теперь он… ну, назовем это «транс».

– О как! И ты молчал, что знаешь про такие вещи?!

Я пожал плечами:

– У всех свои тайны, друг мой. – При этих словах Олес помрачнел.

– Спасай.

– В смысле?

– Моя семья испокон веков охраняет перевал, – начал свой рассказ Олес. – Так как я – четвертый сын, право наследования для меня и рядом не стоит, так что меня хотят по-доброму законопатить в какую-нибудь нужную семью. Хотели…

– И? – подталкивал я его сумбурный рассказ.

– Двое старших братьев сложили свои головы в каньоне три месяца назад во время рейда по каньону. Выжил только третий – Гарнс. Но он пребывает в состоянии, близком к коме. Теперь они хотят, чтобы я забросил Академию и принял обязанности старшего брата.

«Ясно, погибли наследники, и теперь младшему придется отдуваться за всех».

– А ты, стало быть, этого не хочешь?

– Именно! Меня с детства растили как преемника древних воинов, охранявших покой этих земель. До нынешней Империи тут были десятки государств, но наш род тысячелетиями сменялся только достойными, оберегая покой и безопасность перевала. Здесь каждый слуга – воин! А дворник способен метлой разогнать всю охрану наших однокашников.

– Сколько пафоса, – оценил я. – Ну ладно, а я-то чем помогу?

– Нужно доказать, что в академии мы не просто протираем штаны, а, действительно, получаем нужные знания! А пока я буду доучиваться – есть шанс, что на ноги поднимут Гарнса, и он займет этот треклятый пафосный пост!

Я откинулся в кресле. Значит, семейный диссидент, несогласный с текущим порядком вещей, решил попросить о помощи. Вот только сообщить об этом он решил уже на месте.

«А что! Наверное, это будет интересно!»

– А остальные в курсе?

– Шутить изволите-с? Отец заставил меня притащить с собой «десяток достойных юношей, желающих породниться с не последней фамилией в этой стране»! А ты разве не заметил, как эти пентюхи токовали перед девчонками во дворе?

До меня стал доходить весь комизм ситуации: если меня он попросил о помощи, то остальных отдал на съедение родне… правда, подобные альянсы по расчету у смертных – я читал – обычнейшее дело.

– А меня решил на съедение не бросать?

– Да я только «за»! Иметь в родственниках лучшего друга… только я бы поостерегся. Обе опасны, словно стая демонов. Своевольны, вспыльчивы, и выдрессированы матерью, словно волчицы. Дашь слабину – съедят.

– Интересная у тебя семейка, Олес! Очень интересная!

– О, ты даже не представляешь, насколько… – Олес непроизвольно повел плечами, будто от холода.

«Только у меня уже есть подруга».

– А если ты думаешь о своей серой… Она тебе, кстати, сказала?

– О чем?

– Глава их дома прислал письмо перед самыми каникулами. Она должна пройти обручение с младшим сыном, который потом станет принцем-консортом ее дома. – Олес, заметив, как я напрягся, понизил голос и пробормотал: – Извини, но я должен был предупредить. Она, когда прочла письмо, разрыдалась. Скорее всего, рассказала бы после обручения. Род серых, светлых и темных эльфов никогда не примет человека в свой дом.

Я глубоко вздохнул. В голове – сумбур, на душе – пустота… Как там? «Подобные альянсы у смертных – обычное дело»? Пока речь шла о других… А когда меня коснулось. Непосредственно. Не зря нам запрещается привязываться к смертным, ох нельзя!

Спокойно… спокойно… спокойно…

– Что ж! Сыграем в твою игру!

Перехватив мой взгляд, Олес оскалился:

– Вот таким ты мне больше нравишься! – Он хлопнул меня по плечу. – Меня всегда восхищало твое хладнокровие! Особенно после того, как я узнал о твоей скромной привычке оставлять за собой горы трупов!

Я непроизвольно вздрогнул.

– К-каких трупов?

– Тех, что были в подземелье! Там нашли остаточные следы боевой магии смерти, буквально перепесочившей древний город и всю прятавшуюся там нежить! А у самой печати? Перегрузил контур? Да на средоточии своей силы призыватели от тебя должны были только тапки оставить, и те – дымящиеся. Но где эти милые люди и где ты!

– Олес…

– Нем, как рыба! Фаршированная! Под соусом!

«Значит, он что-то знает, вот только сводит все к шутке».

– Кстати, о фаршированной рыбе! – решил я сменить тему. – Ужин скоро? А то так кушать хочется, что и переночевать…

– Через полчаса! Переодевайся! – После моего согласия Олес снова превратился в себя прежнего – в «привидение с моторчиком». – И прими душ! Наши павлинчики, кстати, уже вовсю чистят свои перышки – сейчас будут показывать себя во всей красе… То-то смеху будет!

Олес развалился в кресле и, создав маленький огненный шарик, стал гонять его между пальцев, словно монетку.

– У тебя симпатичные сестры.

– О, ты еще не видел мою маму! Как однажды мне признался отец – я тогда еще был маленький, – ради такой стоит либо сокрушить горы, либо свернуть себе шею! Настоящая женщина! А сестры – все в нее!

Неожиданно мне припомнилась похожая фраза, прочитанная мной в одной из книг. Которую я и озвучил:

– «Принцесса стоит смерти…»

– Да-а, друг, наш философ глубоко засел в тебе со своими догмами!

Мы вместе рассмеялись.

Сегодня я понял значение термина «распушить перья».

Расфуфыренные, надушенные… по-моему, они даже брови подвели! От такого уже у меня дрожь началась. Олес же с каменной ро… лицом наблюдал за этой картиной. Я, правда, не понял, то ли он скривиться хочет, то ли расхохотаться.

Зал, куда меня проводил сухонький дворецкий (или слуга – я так и не понял, какую должность занимал этот человек), был огромным.

В углу на небольшом возвышении находилась группа музыкантов. Женщины еще не появились. Олес сел по правую руку от отца, а на попытку одного из сокурсников примоститься рядом, сказал тому что-то шепотом. Тот подскочил как ужаленный и ускакал на противоположную сторону стола. Как впоследствии выяснилось, именно там, с противоположной стороны, должны были сесть дамы. Так что ему вроде как повезло, и он устроился аккурат возле них…

Первым появился отец Олеса. Герцог Гайрал был в свободном, не стесняющем движения костюме. На поясе справа – длинный узкий меч с лепной рукоятью с крупным рубином в гарде и тонкой гравировкой. Поприветствовав гостей, он сел во главе стола.

Пинок под столом и шепот Олеса:

– Не вздумай пить из кубков! Да и с едой… – Тут Олес заметил, что отец прислушался к нам. – Добрый вечер, отец.

В следующий момент распахнулись главные двери, ведущие в зал…

Большинство гостей мужского пола подорвались со своих мест за столом, которые уже успели облюбовать.

Ну, а дальше – чудная картина: «распушив павлиньи хвосты», гости, осыпая комплиментами появившихся дам, сопроводили их к столу, едва не начав драку за право отодвинуть стул. Едва не прозвучали вызовы на дуэль.

Леди продефилировали через зал к столу, позволив себе только легкий поклон, согласно этикету. Все.

У всех трех девушек были светлые волосы с легким голубоватым отливом. Большие голубые глаза. Высокий рост. Ну, «высокий» – для меня. Примерно сантиметров на пять-восемь выше. Как любят выражаться классики: обладали высоким станом, белоснежной кожей и ледяным взглядом.

«Умны, стройны, высокомерны», – оценил я.

На хозяйке, матери Олеса, герцогине Лаардан, было черное платье с полями, скрывавшее стройные (ну, а как иначе-то?) ноги до самых щиколоток. Это же платье соблазнительно облегало высокую грудь над тугой шнуровкой. На руках – черные перчатки. Волосы уложены в хитрую прическу, в которой при желании можно спрятать немаленький арсенал метательных спиц или чего-нибудь подобного.

Девушки были в белых платьях, расшитых мелкими самоцветами, дающими интересную игру света. Хм… И являющихся интересным артефактом… А узоры этих камней, между прочим, составляли сложный контур, скорее всего защитного типа.

1 2 3...5 >

На страницу:

Перейти

1 из 5