Врата пустоты. Туманный колокол

– Подожди, я распутаю, – погладила умную морду, теплые уши. – Только не кусай меня, ладно? Ты ведь не обычный волк, я права?

Призвала силу, коснулась пут, удерживающих зверя. Они развеялись, и волк медленно, недоверчиво поднялся на лапы, а затем запрыгал, поднимая фонтан брызг, и лизнул меня в нос.

– Вот умница, – потрепала его по холке, окончательно убеждаясь, что передо мной – не дикий зверь. – А теперь давай выбираться. Ты ведь оборотень? Сможешь обратиться назад?

Волк повернулся ко мне хвостом. Понятно, это личный момент. Но в такой форме у меня не хватит сил его вытащить. Не хватит? Мой новый друг разогнался – и пусть с трудом, но допрыгнул до края ямы, зацарапал лапами по мокрому краю, обрушив на меня комья грязи, и оказался наверху, а затем весело тявкнул и помчался прочь. Вот я тебя догоню!

Я быстро выбралась, вернула лестницу на место. У дома мелькнуло белое пятно. Вот ты где, бродяга! Побежала за ним, но, когда очутилась у дома, волка и след простыл. Только отпечатки лап остались на мокрой земле. Упустила! Ничего, завтра снова выйду гулять и тогда попытаю удачу. Хотя зачем завтра?

Я так же осторожно прокралась в дом, разулась, чтобы не оставлять грязные следы, и поспешила в свою комнату. Мылась и одевалась так быстро, будто от этого зависела чья-то жизнь, а потом тихо пробралась в комнату Вильяма. Мальчик спал. Его темные волосы рассыпались по подушке. Наверное, ему снилось что-то хорошее, раз он улыбался во сне. Я вздохнула и забрала со столика книгу, затем подошла к окну – теперь уже закрытому. На подоконнике явственно чернел отпечаток лапы. Снова обернулась к Вилли. Так вот, значит, кто разгуливает по парку ночами! Хороший актер. Гениальный, я бы сказала! Ничего, завтра поговорю с этим притворщиком, и пусть сам признается отцу, иначе скажу я.

Впервые с таким нетерпением ждала утра! Даже спала плохо, просто отвратительно, то просыпаясь, то засыпая вновь, а на завтрак явилась со скрытым торжеством. Сейчас позавтракаем, и пойду к мальчишке. Вот только Дареаля в столовой не было.

– А где герцог? – спросила у служанки, наливавшей чай.

– Его светлость у сына, – тихо ответила она. – Маленькому герцогу ночью стало хуже, у него сильный жар.

Притворяется? Если да, лично выпорю! А если нет? Все-таки Вилли вчера намок и испугался. А он – ребенок, каким бы хитрым и умным ни был. Поэтому я поспешила к комнате мальчика, тихонько постучалась и, дождавшись ответа, вошла. Этьен сидел на краю постели сына и держал его за руку. Сам Вильям выглядел откровенно скверно – хуже, чем в минувшие дни. И, судя по болезненному сиянию ауры, не притворялся.

– Что случилось? – спросила безутешного отца.

– Никто не понимает. Вдруг стало хуже. А если…

Вспомнил, что Вилли тоже нас слышит, и замолчал, а я опустила руку ему на плечо.

– Что говорят лекари?

– Похоже на сильную простуду, только откуда? У него и без этого все время жар. Дали микстуру на всякий случай и наложили исцеляющие заклинания. Пытаюсь уговорить Вилли поспать.

– Давайте лучше я? А вы позавтракайте или хотя бы выпейте чаю. Я побуду тут.

– Не стоит, Полли, – качнул головой герцог.

– Папа, пусть она, – хрипло просипел Вильям.

– Хорошо, – растерянно ответил его отец. – Я выпью чай и приду. Если что, зовите.

Вскоре его шаги растаяли в тишине коридора, а я заняла освободившееся место и взяла Вильяма за руку. Его ладонь пылала как огонь. А еще на ней остались мелкие царапинки. Свидетельство вчерашнего приключения?

– Спасибо, что не сказала, – едва слышно прохрипел он.

– Поменьше говори, – погладила ладошку, которая в кои-то веки не вырывалась из моих рук. – Я попробую помочь, позволишь?

И призвала заклинания, изученные в коллеже. Конечно, целители герцога справились бы и сами – они были куда мудрее и опытнее меня, но мне хотелось хоть немного поделиться с Вилли силой. И магия отозвалась, смешалась с его силовыми потоками, перетягивая немного боли. Лицо Вилли стало не таким бледным, и задышал он чуть ровнее. Слава богам!

– Лучше? – спросила мягко.

– Да. Ты… скажешь?

Погладила темные вихры. Вот глупый ребенок. Но я понимала, почему он так поступил.

– Нет. Давай ты сам. Порадуй папу.

– И он увидит, что я белый…

– И что с того?

– Расстроится.

Вилли отвел глаза. Он едва не плакал. Бедный ребенок совсем измучился. И меня наверняка принял за новую избранницу отца, вот и пытался избавиться, как умел.

– Не расстроится, – постаралась достучаться. – Этьен очень тебя любит, и цвет шерсти твоего волка для него не важен, поверь.

– У нас в роду все серые. И папа, и дедушка был, и прадедушка. Он говорил…

– Зато такого, как ты, нигде больше нет. Твой отец рассказывал, что белый волк – хранитель вашего рода. Так что, думаю, это – хороший знак.

– И все же я дождусь полнолуния. – Вилли улыбнулся мне впервые за все это время. – Ты вчера была с книгой. Почитаешь? – попросил он, сменив тему.

– Ну конечно, сейчас.

Я быстро сбегала за книжкой и села у его изголовья.

– Какую легенду тебе прочесть? – спросила своего маленького друга.

– О солнечном волке и лунном волке, – ответил он, закрывая глаза.

– Хорошо.

Я не знала этой легенды, поэтому читала – и сама удивлялась. Оказывается, когда-то были волк и волчица. Оборотни, конечно. Но стая волчицы не желала отдавать дочь волку из другого рода, и тогда шаманы окрасили ее шерсть в лунный свет, чтобы спрятать. Она начала ночами бродить по небу в поисках своего любимого, а он хотел вернуть возлюбленную и тоже обратился за помощью к шаманам, но так как принадлежал к другой стае, стал солнечным, и мог искать ее лишь днем. Они видятся краткий миг на рассвете, чтобы расстаться на долгий день и ночь в надежде на новую встречу. Я сразу вспомнила Анри… Дождусь ли я этой встречи? И справится ли он?

Повернула голову. Дареаль стоял в дверях и слушал, а Вильям давно спал. Герцог неслышно подошел к кровати, коснулся лба сына, проверяя жар, удовлетворенно кивнул.

– Спасибо, – больше прочитала по губам, чем услышала.

– Не стоит, – ответила так же тихо. – Пусть спит. Уверена, скоро ему станет легче.

Оставила книгу на столе и пошла за герцогом Дареалем. Надо дать Вильяму возможность самому рассказать отцу, что он уже умеет превращаться в волка. Эти двое не так уж плохо ладят, Этьен поймет. А потом уже я поговорю с Этьеном. Оставаясь в столице вдали от Вилли, он теряет главное – своего сына.

Глава 3

Филипп

Я стоял и смотрел на Айденса, а он пристально разглядывал меня. Не покидало чувство, будто он старался заглянуть мне под кожу и убедиться, что перед ним – живой человек из плоти и крови. А в какой-то момент и вовсе появилось ощущение, что смотрюсь в зеркало, и на меня глядит мой двойник, только чуть старше и сильнее.

– Значит, Филипп, – задумчиво проговорил Айденс. – Директор Рейдес просил присмотреться, есть ли у тебя способности к зеркальной магии. Признаться честно, я собирался отказаться, мне не нужны дополнительные ученики, но твоя защита во время поединка была выше всяких похвал. Поэтому с сегодняшнего дня дважды в неделю последней парой у тебя будут тренировки со мной. Иногда индивидуальные, иногда групповые. Лекций не веду, только практикумы. Одежду надевай, какую не жалко – во время переходов бывает всякое. Услышал меня?

Я завороженно кивнул. В этом человеке было что-то подавляющее. Он смотрел на меня – и будто сквозь меня. Эдакая игра теней и масок.

– Тогда приступим.

Айденс взмахнул рукой, и прямо передо мной появилось большое зеркало в полный рост, завешенное черной тканью.

– Это – наш инструмент для работы, – хрипло сказал он. – Конкретно это зеркало, которое находится перед тобой, безопасно, и мы сможем с ним немного поиграть. Иди сюда, курсант, становись перед ним.

Я замер на указанном месте, а профессор Айденс жестом заправского фокусника сдернул ткань. Мое отражение было каким-то… не таким. Будто старше. И глаза сменили цвет с зеленого на черный.

– Это – твой зеркальный двойник. – Айденс замер за моей спиной, но в зеркале он почему-то не отражался. – С его помощью ты можешь увидеть, кого захочешь, передать послание. Я зачаровал это зеркало для тебя, на первое время хватит. Но если ты покажешь успехи в зеркальной магии, придется сделать зеркало своими руками. Несколько правил безопасности. Говори четко. Ставь защиту перед работой с отражениями. Не попадись! Запомнил?

Я кивнул.

– Немногословен. Похвально. А теперь опусти ладони на эти символы на раме.

Я послушно коснулся черной рамы. Она была холодной на ощупь. Настолько, что даже немного свело пальцы.

– Сегодня попробуем простейшее заклинание. Представь, кого желаешь видеть. Единственное условие – этот человек должен быть жив.

Мне безумно хотелось узнать, как дела у Полли, но вдруг Айденс узнает ее? Нет, нельзя. Вместо этого подумал о Лиз и призвал силу. Зеркало не откликнулось.

– Не так! – Айденс легонько стукнул меня по запястью. – Распределяй поток магии равномерно, пытайся наполнить ею символы под ладонями. Верно.

И я увидел Лиз. Она о чем-то болтала с Робертом. Сердце мгновенно уколола глупая ревность. Они даже не дружат! С чего бы мне ревновать?

– Осторожно. Смотри, но не оценивай, зеркала крайне чувствительны к эмоциям. Надо отрешиться от всего, только думать об объекте. Ну же, Филипп!

Пусть будет куратор Синтер. Он ожидаемо находился на парах, гонял очередных студентов.

– Уже лучше. – Профессор сменил гнев на милость. – А теперь представь кого-то, кто находится далеко. Интересно, насколько велика твоя сила.

Далеко? Может, представить няню? Она должна быть в нашем родовом поместье, если его не конфисковал магистрат. Вот только отражение уже пошло рябью, и я увидел Полину. Она сидела с книгой в руках в большой уютной гостиной. За ее спиной распахнулась дверь, и вошел… герцог Дареаль! Полли грозит опасность? Но она обернулась и улыбнулась, да и герцог выглядел приветливым. Что это значит? Что там творит Полина?

– А у тебя талант, – присвистнул профессор Айденс, и изображение исчезло. – Если верить силовым потокам, твоя подруга находится очень далеко, возможно, в нескольких неделях пути. Что ж, это у тебя, наверное, семейное.

– Что вы имеете в виду? – вздрогнул я и обернулся.

– Ничего. – Профессор пожал плечами. – На сегодня я увидел достаточно. Можешь идти к себе, а завтра на последней паре жду.

И первым покинул аудиторию. Семейное, значит? Но когда мой отец тут учился, Айденса еще и на свете не было. Или внешность обманчива? Надо взглянуть, в каком точно году профессор завершил обучение в гимназии. Только при всем желании он не может так молодо выглядеть, если ему хотя бы столько лет, сколько папе. Я перестал вообще что-либо понимать! Или он решил подколоть меня по поводу Анри? Все ведь считают, что это он как-то с помощью зеркальной магии навредил Таймусу. Интересно, а может ли зеркало показать мне Анри? Айденс не стал его забирать.

Я знал, что совершаю ошибку. Но когда меня это останавливало? Спокойно замер перед зеркалом, коснулся тех же символов. Анри ведь жив, я не нарушаю правила.

– Анри Вейран, – прошептал тихо.

Зеркальную гладь постепенно заволакивал серый туман. Он стелился по поверхности изнутри, а я вглядывался в серое марево, пытаясь увидеть брата.

– Попался! – Вдруг из тумана вынырнула рука и потянулась ко мне сквозь зеркало. Я отпрянул и едва сдержал крик. Пустота? Она способна достать меня таким образом? А может, мои попытки не так тщетны и я бы тоже мог достучаться до Анри? Спросить бы профессора Айденса, только сам профессор абсолютно не внушал доверия. Наоборот, какой-то внутренний трепет, заставляющий ждать удара в спину. Я поднял с пола ткань и накрыл зеркало, а затем покинул аудиторию.

С Лиз мы должны были встретиться за ужином, поэтому решил пока что перенести вещи в новую комнату и узнать, как там Роберт. Пока добрался до второго этажа общежития, оказалось, что наши вещи уже сами переместились этажом выше. Там же нашелся и сосед, вполне живой и здоровый, учитывая недавние неприятности.

– Ты как? – спросил я, чтобы убедиться в выводах.

– Лучше не бывает, – сквозь зубы ответил Роберт, и я тут же успокоился. Язвит – значит, действительно в порядке.

– Не вспомнил, кто мог желать тебе смерти? – поинтересовался как бы между прочим.

– Нет. У меня, в отличие от тебя, враги на дороге не валяются. А сам-то где был? Выяснил, что за таинственная лекция?

– Да. – Я плюхнулся на кровать куда более удобную, чем предыдущая. – Меня ждал профессор Айденс, и мы начали работу с зеркалами.

Роберт нахмурился.

– Слушай, Вейран, мало тебе зеркал этих? Может, плюнешь? А то выйдешь отсюда, и никто не будет спрашивать, когда ты начал с ними работать.

– За мной в любом случае будут приглядывать, с зеркалами или без, – ответил я. – А вот изучить такую редкую технику шанса больше не будет. И потом, есть один вопрос, на который нужно получить ответ. Я только не знаю, как задать его Айденсу, чтобы он не пришиб меня на месте. Ты мне лучше вот что скажи, Роб. О чем говорил директор? Что это за кровная месть?

– Да так, глупости. – Роберт отмахнулся и поднялся, будто собирался уйти, но потом передумал и сел обратно. – Ладно, я, в общем, не удивлен, что твой отец не посвящал тебя в подробности, но лет десять назад он очень нехорошо подшутил над моим отцом, и тот лишился должности. Выгнать не выгнали, а понизили основательно. Им, конечно, все равно пришлось общаться по службе, но в остальное время они друг друга ненавидели.

– И тем не менее вы бывали у нас дома.

Как-то мне не верилось, что отец мог так нелепо подшутить над кем-то.

– Да, потому что они работали вместе, и это была дань вежливости.

– А что за шутка?

Роберт пожал плечами. Понятно, знает, но говорить не хочет. Только шутка зашла слишком далеко, раз Роб перенес ненависть отца на меня. Я решил не спрашивать. В конце концов, папы все равно уже нет. Что изменится, если я получу ответ?

– Твой отец любил потрепать нервы магистрам и подшутить над магистратом. Чужими руками, – все-таки добавил Роберт.

Я не стал с ним спорить. Наверное, сказывалось влияние гимназии. А может, то, что сегодня кто-то пытался его убить? А его ли? Или же… Нет, я тут ни при чем. Никто не мог знать, что я брошусь наперерез и отобью удар.

– О чем задумался? – Роб, видимо, ждал от меня хоть какой-то реакции.

– Да так, ни о чем, – качнул головой. – Странный он, этот профессор Айденс.

– Вейран, я никогда не могу понять, где бродят твои мысли! То мы говорили о твоем отце, то вернулись к профессору. Кстати, почему странный-то?

Очевидно, Роберту было любопытно. Я в двух словах пересказал ход нашей встречи, поделился и ощущением, будто профессор Айденс хотел убедиться в чем-то своем с моей помощью. А затем вдруг пришло в голову, что вдруг он специально попросил меня увидеть кого-то далекого? Надеялся выведать, где Полли? Пьер говорил, что она вернулась домой, а оказалось, что это не так.

– Опять в облаках витаешь! – рявкнул Гейлен. – Кстати, подружка твоя передавала, что сегодня задержится и чтобы ты обязательно ее дождался. Скажи ей, что я в поверенные не нанимался послания передавать.

– Хорошо, скажу.

Так вот о чем они разговаривали с Лиз! Она искала меня. Сразу стало веселее. Становлюсь ревнивым и подозрительным. Так лет через десять вместо молодого человека превращусь неведомо в кого.

– Теперь улыбаешься, – хмыкнул Роберт. – Странный ты, Вейран. Тебе бы лекарям надо показаться, пусть голову проверят.

– Свою проверь, – беззлобно ответил я и засобирался на ужин.

Лиз за ужином не появилась, поэтому сразу после него я пошел в нашу башню. Путь давно стал привычным, охранная магия пропускала меня. Хотелось поговорить с Элизабет о странном профессоре Айденсе и зеркалах, рассказать, что он решился взяться за мое обучение. А я не знал, чего от него ожидать, и, если честно, где-то в глубине души беспокоился. Возможно, потому что зеркала убили профессора Таймуса? Или потому, что стоили свободы Анри? Лиз задерживалась, а я листал конспекты, используя магический свет, поскольку другого в башне не было. Уже около девяти Элизабет появилась в дверях. Она запыхалась, но выглядела довольной и веселой.

– Наконец-то! – Я поймал ее в объятия и поцеловал.

– Все учишься? – оглядела она кипу конспектов. – Отдохни хоть немного, денек выдался тот еще.

– Это точно. – Я сел обратно на одеяла и привлек ее к себе. – Только отдыхать что-то не хочется. Лиз, что ты знаешь о профессоре Айденсе?

– Смотря с какой целью спрашиваешь, – усмехнулась она.

– Он согласился учить меня зеркальной магии. Говорит, у меня есть способности.

Лиз мигом посерьезнела.

– Даже так? – спросила задумчиво. – К Айденсу непросто попасть в ученики. Я говорила тебе, что тоже хотела обучаться зеркальным заклинаниям, но он отказал. Мне мало о нем известно, Фил, но в гимназии его побаиваются. Поэтому не знаю, хорошо или плохо, что он обратил на тебя внимание.

– Побаиваются? Почему? – спросил я.

– Говорят, что его заклинания опасны. Но если бы это так и было, разве его допустили бы в гимназию? Нет, директор не глупец и знал, кого принимал. Только все равно будь осторожен, слухи не возникают на пустом месте.

– Хорошо, – кивнул я.

Мысли унеслись куда-то далеко. Меня беспокоило отсутствие Пьера. Может, он не в городе? Если бы я был уверен в Айденсе и чуть лучше знал его методы работы, то попытался бы увидеть Пьера через зеркало. Хотя, уверен, после случая с Таймусом он защищается от подобного вида магии.

– Ты слишком много думаешь. – Лиз пальчиком коснулась моего лба между бровей. – Скоро будешь выглядеть старше меня.

– И что с того? – Я улыбнулся. – Ты меня разлюбишь?

– Конечно, – кивнула она. – Зачем мне жуткий хмурый тип?

Мы весело рассмеялись. Все события этого бесконечного дня мигом померкли, и будто стало легче дышать. Рядом с Лиз я чувствовал себя счастливым, и так хотелось продлить это счастье.

– Хозяин, к вам посетитель, – прошелестел голос одного из служащих-теней.

Пьер устало обернулся. Видеть никого не хотелось, но, учитывая, что его гость прошел сквозь охрану, это мог быть только один человек, для которого открыты все двери столицы. Служащий исчез, а на пороге появился тот, кого он и ожидал увидеть.

– Добрый вечер, Эйлеан. – Темный магистр Кернер, не дожидаясь приглашения, плюхнулся в кресло.

– И тебе не хворать, – ответил Пьер, занимая место напротив. Пока что Фернан сдерживал тьму. Если и его не станет, дела будут вовсе плохи.

– Наверняка хочешь знать, зачем я пришел? – Фернан уставился на огонь в камине. Пьер, как всегда, мерз, а осень выдалась на редкость холодная и дождливая.

– Хотелось бы. – Пьер не стал отказываться.

– Поговорить, всего лишь поговорить. Недавно меня пытались убить.

– Я знаю, – ответил Пьер. Было бы странно, если бы не знал. Конечно, происшествие постарались держать в секрете, но не от него же?

– И все? – усмехнулся Фернан, будто видел перед собой не человека, а крысу. – Ты даже не поинтересуешься, кто?

– Раз пришел, значит, расскажешь сам.

– Что ж, ты прав. – Фернан снова уставился на пламя. – Это был зеркальный маг. Ни на какие мысли не наталкивает?

Пьер удивленно изогнул бровь. Даже так? Впрочем, ничего неожиданного. Таймус вряд ли был единственной целью.

– Знаешь, кто это мог быть? – спросил он.

– Увы, нет. Но зеркальная магия ограничена по сути своей. Сколько тех, кто владеет ею в столице?

– Двадцать семь, – назвал Пьер точную цифру. Во время расследования дела Анри он наводил справки. – Но это официально. Мы не берем магов за ее пределами, а зеркала – прямой портал для тех, кто умеет ими управлять. Ты думаешь на кого-то конкретного?

– Нет, – недовольно признался Фернан. – Мне удалось немного задеть нападавшего, только он все равно удрал. Я пришел, чтобы ты был осторожнее. Мы с трудом справляемся со светом. Если еще и пустота останется без контроля, что тогда?

– Ты сам виноват. Мы ведь оба понимали, что Анри Вейран мог бы совладать со светлым артефактом. Зачем было допускать этот картонный суд? Чего ты ждал?

– Мне было не до него, – отмахнулся Фернан. – И потом, Вейранов нельзя допускать к артефактам. Кстати, как там мальчишка? Жив еще?

– Я уже давно его не чувствую. Больше недели, поэтому, скорее всего, нет.

– Это было бы к лучшему, – задумчиво сказал Кернер. – Увеличились бы шансы, что другой светлый маг придет на смену Таймусу.

– Другой? Ты в это веришь?

Темный магистр пожал плечами. Пьер отметил, что он выглядел утомленным. Все-таки покушение не прошло мимо. Даже если не задело, магии потребовало много. Да и тьма так же неспокойна, как и пустота.

– Я пойду, – тяжело поднялся Фернан. – Будь осторожен, Эйлеан. Светлых много, а тех, кто умеет договариваться с твоей серой подружкой, единицы. Ты, кстати, подумал бы о наследнике, учитывая последние обстоятельства.

– Я думаю, – кивнул Пьер. – Тебе бы тоже стоило.

Кернер криво усмехнулся, коротко попрощался и пошел прочь. И зачем только приходил? Пьер вздохнул и откинулся на спинку кресла. Пустота бунтовала все сильнее. Еще и Анри куда-то запропастился. При этом Пьер не мог сказать, жив неуемный Вейран или нет – его смерти он тоже не чувствовал. Как и жизни. Что там удумала пустота?

Протянул руку и достал из воздуха обрывок пергамента, на котором значилось одно слово: «Жду».

– Прости, Фил, – прошептал Пьер. – Не сейчас.

Слежка, будь она неладна. Можно от нее уйти, но это вызовет слишком много подозрений у его сегодняшнего гостя. Подозревает… Глупо. К чему Пьеру убивать темного магистра? Равновесие – вот задача пустоты. Придется ждать, ловить удачный момент. Радовало хотя бы то, что Полли уехала. Был, конечно, в ситуации и минус – уехала она со старым знакомым Дареалем. А въедливый дознаватель может узнать то, что ему как раз знать не надо. Столько всего закрутилось… Как же раскрутить?

Глава 4

Полина

Вильям выздоровел на удивление быстро. Он недовольно пояснил, что волки вообще мало болеют, и до сих пор не понимал, как его угораздило простудиться. Мы оба считали, что виной всему заклинание, под действие которого он попал. Откуда же оно взялось? Этого мы выяснить не могли, зато теперь дурачили герцога Дареаля вдвоем – до ближайшего полнолуния. Сам герцог, убедившись, что жар спал и сын стал чувствовать себя лучше, немного угомонился. Это означало, что Дареаль с головой ушел в работу. Он часами не выходил из кабинета, а мы с Вильямом пользовались этим. В мальчишке жил великий актер. Стоило видеть, как слуга выносил его в парк – подышать свежим воздухом. Вильям почти безжизненно висел у него на руках, демонстрируя полное безразличие к окружающему миру. Я его, конечно, отругала, на что Вилли ответил:

– Не могу же я выздороветь до полнолуния! Не беспокойся, Полли, осталось недолго.

Он считал меня кем-то вроде подружки, и стоило слуге уйти, тут же тащил в какой-нибудь закоулок сада, показывал что-то интересное, на его детский взгляд. То причудливо изогнутую ветку, то кроликов, живущих на одном из островков посреди искусственного пруда. В нем было столько энергии, что ему удалось невозможное – расшевелить меня, пробудить от спячки, в которую я будто впала после ареста Анри. И мы вдвоем носились по парку, скрываясь от посторонних глаз. А отказать Вилли я не могла – он умел давить на все чувства сразу. Видно, наследственное…

Единственной запретной темой была его мама. Мы никогда не говорили о возлюбленной герцога Дареаля. Лишь раз, показывая на крупные алые цветы, распустившиеся на кусте, не боящимся морозов, Вилли заметил невзначай, что мама привезла его из родной страны.

– А откуда она была? – спросила я.

– Из Астерлии, – ответил Вилли – и тут же потащил меня прочь.

Я вдруг почувствовала, что продолжать тему не стоит. Это было нечто едва уловимое, эмоция, которую неожиданно поймала. А минуту спустя Вильям уже показывал мне другое растение и трещал так быстро, что я едва успевала уловить ход его мыслей.

Мне нравилось в замке Дареаля. Если бы еще можно было забыть… Но воспоминания только чуть притупились, будто подернулись пленкой. Вечером тоже не было покоя. Стоило Этьену пожелать сыну спокойной ночи, как Вилли тут же улепетывал через окно в сад. Я опасалась отпускать его одного, учитывая недавнее заклинание-ловушку, поэтому тоже выбиралась из замка, и мы снова гуляли вместе – я и белый волчонок, скачущий, будто щенок. У нас была договоренность, что ровно в два часа ночи возвращаемся в замок, и потом до рассвета мы оба спали как убитые. Идиллия, иначе и не скажешь.

Царила бы она до самого полнолуния, если бы не его величество случай. В ту ночь мы с Вилли, как всегда, тихонько покинули замок и обосновались на большой поляне. Луна была почти полной – ее света хватало, чтобы видеть все вокруг. Я сидела на старом поваленном дереве, служившем скамейкой, – наверное, для того и оставленном посреди ухоженного парка. Вилли носился вокруг. Сначала нашел в траве какую-то ящерку – и откуда она только взялась? Зима на носу. Затем подкидывал шуршащие листья. Я же наблюдала за ним и почти что дремала, как вдруг Вилли замер и навострил уши.